Глава 7
Фронтир. Система № 45-ОН-РТ-8963. Линкор «Возмездие»
Утро и день следующего дня. Средняя палуба. Сектор Исследовательского отдела линкора «Возмездие»
Не знаю, общение ли с этой медузой, или этот странный и несколько суматошный день, но когда я вернулся прошлым вечером к себе в комнату, у меня уже не осталось сил на решение и разбор головоломки, в виде доставшегося мне оборудования сполотов, и я просто завалился спать, так и проспав до самого утра.
После чего быстро переговорив с Гаалом и узнав у него об их планах на сегодня и о том, где мне в случае необходимости нужно будет их искать, отправился в исследовательский центр.
– Добрый день, – поздоровавшись с сидящими в зале учеными и своим начальником, произнес я. Только вот они не обратили на мое появление никакого внимания.
– Не опоздал, – лишь буркнул Крена, посмотрев в мою сторону, и указал в направлении мастерской, добавив: – Готовь две партии дроидов. Когда закончишь с первой, сразу сообщи. Потом приступай к подготовке второй.
– Хорошо, – пожав плечами, ответил я и вошел в мастерскую.
«Так, стоп», – посмотрел я вокруг.
Что-то изменилось, только вот я не мог понять, что?
«Не понял? Это чего?» – и я тупо уставился на дроидов, которых только вчера подготовил к работе. Вечером и ночью, когда я здесь был, со своим, так сказать, незапланированным визитом, этих дроидов почему-то не было, а вот сейчас они находились на своих местах.
И вот от них исходил какой-то неизвестный мне эмоциональный фон, которого совершенно не ощущалось во всем остальном оборудовании. Да и вообще, ничего подобного я до этого не испытывал.
И тут же себя остановил.
«Нет, вру», – и вспомнил я встречу со сполотами и их кораблем. В тот раз я почувствовал нечто подобное, но там было ощущение радости, исходившей от доброго и ласкового зверька, а здесь какое-то совершенно невыразительное и отстраненное равнодушие.
Но что странно. Эта аура хоть и была едва заметна, как мне кажется, она даже потихоньку исчезала, растворяясь в пространстве, но она точно была. И эта самая аура вызывала у меня какое-то устойчивое нежелание работать с этими дроидами.
«И не буду, – решил я, глядя на побывавших вчера в исследовательском рейде дроидов. А потом подумал: – Интересно, а столь странная аномалия наблюдается каждый раз после исследовательских работ или это повезло только этой четверке дроидов?»
Но вот как-то очень мне не верилось в столь странное совпадение: проводят исследование какой-то аномалии, и бац, сразу наблюдается аномалия и связанная с тем оборудованием, на котором его проводили.
«Хотя вот остальные дроиды выглядят вполне обычно, – посмотрел я на стоящих рядом роботов и тут же исправился, – только вот и аура начинает чувствоваться гораздо слабее, а это значит, что со временем она может и совсем пропасть. Получается, что где-то несколько часов она держится на примерно стабильном уровне, коль я сумел еще застать ее присутствие, а потом начинает резко исчезать или растворяться, не знаю, как правильно».
Предположение было вполне здравое. Но проверить его можно будет только при следующем исследовательском рейде, вернее, после него.
И как я догадываюсь, у меня уже сегодня есть некоторый шанс проверить это, если и не сразу после вылета, то ночью.
«Ну, ладно, посмотрим, – мысленно произнес я, – сейчас нужно заняться своей работой, а то я и так тут немного подзастрял, могут возникнуть вопросы».
Поэтому, не откладывая в долгий ящик, я запустил тестирования и профилактический осмотр дроидов.
Немного понаблюдав за процессом и прикинув, что мне незачем самому все делать, я переложил эту достаточно простую операцию на сам комплекс, автоматизировав его работу, только, чтобы не сильно светиться перед учеными, синхронизировал эту процедуру по времени, чтобы обслуживание четырех дроидов укладывалось в то время, что я обозначил своему руководителю.
Теперь у меня было время, чтобы все-таки более внимательно изучить то, что я помимо всего прочего втихаря принес с собой. А это было то самое неизвестное оборудование, найденное мусорщиками в обломках корабля сполотов.
То, что мои действия могут вызвать у кого-то интерес со стороны, я не беспокоился. Слишком уж обыденно и типично выглядела находящаяся у меня в руках вещица.
Так что я смело приступил к работам, правда, перед этим все-таки активировал нейтрализатор датчиков слежения, находящийся в мастерской.
Лишнего остальным я сообщать не собирался.
«Ну, что, приступим», – подумал я, размещая прибор сполотов на сенсорную панель встроенного идентификатора комплекса.
Ресурсы инженерного комплекса были загружены лишь на пару процентов, и потому с работой по идентификации и определению состояния этого неизвестного агрегата я бы не сильно затормозил остальные проводимые комплексом процессы.
Сам неизвестный предмет напоминал небольшую коробочку, размером двадцать на десять сантиметров и был похож на обычный персональный визор. Только вот визором он точно не был, хоть собственный, пока еще матовый и неактивный экран у этого оборудования присутствовал.
Кроме того, в нем не ощущалось того присутствия жизни, что я почувствовал в корабле сполотов. Однако сам материал этого непонятного планшета очень походил именно на тот, из которого были сделаны переборки на корабле. Поэтому я и был уверен в том, что это тоже детище сполотов. Только вот создано оно было на несколько более простом уровне и больше напоминало то, что производилось на территории Содружества.
«Хм. А может, оно и было именно для этого сделано? – пришла ко мне вполне такая здравая мысль. – Если оно и было создано для того, чтобы не выдавать свои основные секреты, но передать это оборудование кому-то в Содружестве? Только вот оно или не нашло своего адресата, или по каким-то причинам осело на одном из тех кораблей. Или оно нужно кому-то, кто не может работать с другим оборудованием сполотов, чье функционирование основано совершенно на иных принципах?»
Я задумался.
Вариантов могло быть множество, и догадки я могу строить бесконечно, но вот именно эти два мои предположения показались мне особенно интересными. Так как они могли быть как разрозненными и не имеющими друг к другу никакого отношения, так и объединёнными в одну ячейку.
Это оборудование создано специально для кого-то в Содружестве, кто не может работать с чем-то, так же как это делают сполоты.
«Хм. А вот это уже похоже на правду, – подумал я, – только вот все равно, мне не понятны основные принципы по работе с ним».
По факту, просто обычный планшет, только никаких сенсоров для его активации или гнезд для подключения к чему-то другому. Даже комплекс лишь по некому электромагнитному фону смог определить, что этот прибор работает, но что он делает, выяснить было невозможно.
Видимо, именно на этом этапе и техники Крогаса закончили работу с ним, однако меня это не устраивало. Я хотел узнать об этом приборе как можно больше. Но как оказалось, даже столь мощное и имеющее доступ к огромнейшей базе данных оборудование, такое, как этот инженерный комплекс, было не в состоянии опознать, что это за предмет и для чего он предназначен.
Поэтому, немного расстроившись, я вытащил его обратно и, подумав о том, что рано или поздно надо бы как-то его активировать, хотел уже убрать эту загадку к себе в карман комбинезона, когда экран непонятного планшета вдруг посветлел.
«И чего я сделал?» – подумал я, обращаясь сам к себе. Но так и не понял. Покрутился с ним, подвигал в разные стороны, но никаких дополнительных изменений не заметил, даже наоборот.
Через некоторое время экран опять потемнел.
«Так, «режим ожидания» и переход в «режим сна»», – для себя определил я эти замеченные мною видимые изменения в планшете.
Дальше я ввиду непонятного результата, который можно было получить, пробовать не стал.
«Себе дороже. Тем более на глазах у всех», – решил я.
Вместо этого сделал еще парочку нейтрализаторов. Эти штуки оказались очень полезными вещами, да и время уже подходило к завершению часа, так что скоро нужно было доложиться о выполнении своей работы по обслуживанию первой партии дроидов.
И я только успел деактивировать нейтрализатор, как в мастерскую, без какого-либо предупреждения, заглянул мой новый начальник.
– Что у тебя? – спросил он.
– Как раз собирался сообщить, что все уже завершено, – доложил ему я.
– Хорошо, сейчас их отгрузим, – он указал на сдвинутые немного в сторону силуэты исследовательских дронов, – и можешь готовить следующую партию.
Я кивнул, соглашаясь.
Крена уже развернулся в дверях, собираясь выйти и закрыть их, когда остановился и, повернувшись ко мне, сказал.
– Когда подготовишь вторую партию дроидов, не уходи. Возможно, ты нам еще сегодня понадобишься.
– Понял, – ответил я.
Хотя, конечно, торчать тут без дела у меня не было никакого желания. Да и своими делами тут, похоже, особо не позанимаешься, они могут вызвать подозрение. Особенно, если местные вот так запросто входят без предупреждения. Надо бы об этом позаботиться. Ведь формально я не могу никак ограничить доступ в мастерскую для своего начальника и прочих. Но можно сделать и простую сигнализацию, сообщающую мне об «опасности».
До мастерской хоть и не очень далеко, если считать мерками лаборатории, но все равно можно настроить сигнализацию, оповещающую меня о приближении кого-то к двери. Только вот предупреждение должно приходить незаметно, по сути, лично мне и на нейросеть, чтобы местная система безопасности ее не обнаружила и не смогла засечь.
Этим я и занялся после того, как отгрузил уже готовых дроидов и запустил обслуживание следующей партии.
Но устанавливать ее, конечно, придется не сейчас, а позже, когда я появлюсь тут.
«Кстати, подобную сигнализацию нужно сделать активируемой по моему сигналу, чтобы она не беспокоила меня лишними сообщениями тогда, когда в этом нет особой необходимости. И разместить ее можно не только тут, в мастерской, но и по всей лаборатории. Особенно актуально это будет ночами. Тогда я смогу узнать о том, что кто-то хочет войти в помещение, еще когда человек будет находиться в коридоре».
Решив так, я выбрал наиболее незаметную и соответствующую моим требованиям из тех, что мне были известны, и запустил процесс их создания. За оставшееся время комплекс должен был изготовить порядка десяти комплектов.
Мне на нейросеть комплекс сообщил, что обслуживание дроидов завершено.
Я поглядел на двери. Никто в них не заглядывал.
«Видимо, про меня забыли», – усмехнувшись, подумал я и вышел в комнату, где находились ученые.
– Вторая партия готова, – сообщил я.
Но на мои слова никто не обратил совершенно никакого внимания. Да и вообще, никто не обратил внимания. Меня не замечали. Можно было, как мне кажется, делать все что угодно. И в творящейся тут суматохе и каком-то нездоровом энтузиазме никто бы не обратил на мои действия никакого внимания.
В мастерской была неплохая, даже очень хорошая, шумоизоляция, и поэтому я, находясь там, ничего не слышал.
Никто меня не выгонял, и вообще, сказали остаться тут, так что я отошел в сторону и, устроившись у стеночки, стал наблюдать за происходящим, прислушиваясь и присматриваясь к тому, что тут происходило.
Хоть гвалт казался совершенно неинформативным, но это было далеко не так. Главное – выловить осмысленные фразы, слова или выражения и уже логически установить связующие их нити, после чего объединить в какую-то единую картину.
Тот же пазл, только логический и смысловой, но с большим отсутствием начальной входной информации. Да и получившуюся картинку ты изначально не видишь, и результат сможешь оценить только когда составишь его весь, полностью.
* * *
– …стабилизация входа в червоточину больше сорока минут.
– …первый дроид вернулся. Данные о местонахождении точки выхода будут получены через три минуты.
* * *
– …говорит наблюдатель один. Регистрирую начало процесса дестабилизации.
– …возврат второго и третьего дроидов.
– …превышен уровень колебаний устья червоточины. Выход невозможен.
– …возврат четвертого дроида.
– …дроид вышел из-под контроля. Отключить систему управления не удалось.
– …уничтожить дроида, но его модуль памяти должен быть невредим.
– …принято. Цель уничтожена.
– …наблюдатель один, произошло непредвиденное схлопывание устья. Потеря наблюдателя два. Причина мгновенного схлопывания не известна.
* * *
– …получены данные о точке выхода. Седьмой сектор королевства Минматар.
– …промахнулись на три сектора.
– …это в пределах текущей погрешности.
– …необходимо пересчитать. Такая большая погрешность формирования точки выхода для нас неприемлема.
* * *
– …это наблюдатель один. Регистрирую повторное открытие червоточины. Жду приказа.
– …какого тарка происходит?
– …он опять сбросил текущую модель и начал ее перестроение. Все это произошло в момент схлопывания предыдущей аномалии.
– …быстро партию новых дроидов.
И вот после этой последней фразы как раз и заметили меня.
– Ты что тут делаешь? – спросил у меня Крена.
– Хотел доложить о готовности дроидов, но вы были заняты, и поэтому я стоял тут в сторонке и ждал, пока вы освободитесь, – честно солгал я, – стоял тихо и старался никому не мешать.
И я показал на то место, где стоял.
– Ладно, – сказал профессор, – отправляй эту партию и готовь следующую.
Я кивнул и, чтобы не мозолить подозрительно поглядывающему на меня профессору глаза, вернулся в мастерскую. Загрузил на подъехавший погрузчик новых дроидов.
«Кстати, а где старые, и почему один из них вышел из-под контроля, да до такой степени, что его пришлось уничтожить?» – эта мысль заставила посмотреть в направлении доков, куда погрузчик должен был доставить дроидов.
Но ответа на закрывшемся шлюзе не было, зато появилась еще одна крупинка к той куче вопросов, что у меня уже накопились. Однако пока я на них отвлекаться не стал.
Первым делом прикрытие, и только потом можно заниматься всем остальным.
Запустив обслуживание новой партии дроидов, я поглядел на оставшихся.
«Такими темпами, мне придется сегодня всех их в рейд отправить, – подумал я, – кстати, а ведь никакого эмоционального фона я больше не чувствую». И чтобы убедиться в этом, я даже подошел поближе к четверке стоящих последними дроидов.
«А ведь и правда», – удивленно посмотрел я на них.
И даже никакого следа, что мне в тот раз это не показалось и это не причуды моего подсознания.
«Надо бы взглянуть на прибывших дроидов, когда будет такая возможность, что-то больно это все подозрительно».
После чего проверил карту. Да, в доки тоже можно было пробраться незаметно, что я и собирался сделать после того, как уйду отсюда.
Мне не нужно было подходить к роботам близко, чтобы понять, есть поле или его нет. Так что светиться мне там не придется, просто оказаться где-то в пределах их близости.
Где стоят корабли, принадлежащие исследовательскому управлению, я уже выяснил, так что добраться до них проблем не составит.
Ну а пока, не получив никаких новых заданий… Ага, как же. Только я об этом подумал, как заглянул один из помощников профессора.
– Эй, технарь. Готов новую партию сразу после этой и не планируй на сегодня никаких дел, мы тут, похоже, надолго застряли.
– Понял, – буркнул я, но подумав, добавил: – эй, не знаю, как тебя, ты бы предупредил профессора, что дроидов тут осталось только на три партии.
И показал на те двенадцать машин, что еще стояли в держателях.
Парень оглядел дроидов и, посмотрев на меня, сказал.
– Да, предупрежу.
Я кивнул. Ну вот и накрылись мои вечерние планы.
Быстро связался с Гаалом и предупредил его, что задерживаюсь тут в исследовательском отделе и чтобы они меня не теряли, если что. Он принял мои слова к сведению, плюс отчитался по поводу того, что на новом участке у них полный голяк, один строительный мусор для утилизатора.
На этом мы и распрощались.
Я же, поглядев, что у меня осталось еще около получаса, сел и решил обдумать то, что услышал во время своего пребывания в лаборатории.
* * *
Так, во-первых, они, это я имею в виду местных ученых, явно исследуют и работают с червоточинами, теперь в этом нет сомнений. Об этом напрямую сообщалось в одной из услышанных мною фраз.
Что дальше?
Во-вторых, судя по всему, они не предугадывают места их нахождения, как я думал первоначально, они, похоже, каким-то немыслимым образом уже знают о том, где те образуются. Или сами, что еще более невероятно, влияют на местоположение их появления.
Из теории астрофизики я понял, что изогнуть континуум и создать червоточину невозможно. Так что эту гипотезу я первоначально отверг, но мне не давал покоя тот случай на корабле сполотов.
Черт, да я сам видел тот портал, которым они пользовались для перемещения между кораблями. И создавали они его вполне осмысленно.
А ведь, по сути, это одно и то же. Прокол в пространстве. Что небольшой портал, ведущий на несколько сотен метров, что червоточина, принцип работы-то у них один и тот же. Происходит слияние двух точек пространства-континуума, и в этом месте производится его прокол. Но вот как они это делают, как те, так и другие, мне не известно.
Ладно, приму за предположение, что они каким-то образом научились или влиять на появление червоточин, или их создавать.
Значит, третье. Как видно из всего того, что я услышал и о чем догадался, теория у них пока еще плохо обкатана и проработана. Есть множество белых пятен и предположений, выбранных наугад. К примеру, как сегодня. Они очень удивились повторному проколу реальности, который появился после закрытия предыдущего. Видимо, по их расчетам подобного эффекта не должно было быть.
Здесь пока вроде все. Тогда переходим к следующему. И этот пункт для меня пока самый любопытный и интересный. Так как наталкивает на очень уж неординарное предположение.
Итак. Четвертое. Как я услышал, вся эта возня с червоточинами как-то связана с построением чьей-то модели, которую этот некто «опять сбросил» и начал повторно перестраивать.
Отсюда следует нехитрый вывод. У них есть какой-то гений, который способен выстроить такую сложнейшую модель, не уступающую по своей сложности и гениальности построению самой модели всей вселенной, если кто-то и когда-то задастся целью подобную построить.
Кроме того, этот некто, делал это уже не один раз, коль прозвучало это «опять». А это поистине титанический труд, и нужно приложить нереальные усилия, чтобы хотя бы суметь осмыслить весь этот масштаб производимых вычислений.
Человек на такое не способен, разве что какое-нибудь сверхсущество или сущность. Никого другого, в моем понимании, способного справиться с подобной задачей, не существует.
И я посмотрел в направлении комнаты, отделенной от меня двумя перегородками, где сейчас находился очень необычный обитатель.
«И почему это я сейчас подумал о медузе, плавающей в бассейне?» – усмехнулся я своим мыслям. Наверное, потому, что существо само назвало себя тем, кто, без сомнения, способен справиться с чем-то подобным. Вернее, оно сообщило, что это мы, люди, называли их теми, кто способен на такое. Мы называли их богами.
И мне это непонятно. Как могло тогда настолько могущественное существо оказаться в такой нелепой ситуации.
С этим придется разбираться. Но не сейчас. Слишком мало информации. Да и та, сплошные предположения.
Что у меня еще есть в дополнение?
Это различные мелочи, которые к общему не имеют прямого и непосредственного отношения, но очень сильно облегчают понимание причин и предпосылок, а также дают определенные уточнения и заставляют задавать себе новые вопросы.
И тут на первый план выходит причина. А почему собственно агарцам интересен этот эксперимент и прочие, подобные ему?
И ответ мне дан был практически прямой. Они пытаются открыть устойчивый канал на территорию королевства Минматар и, как следствие, на территорию любого другого государства.
И если я все правильно понял, то они стараются снизить погрешность появления выходной точки червоточины в заданном секторе.
Если у них будет подобная возможность, то они обойдут все подавители. Ведь прокол пространства, такой, как кротовая нора или червоточина, невозможно блокировать внешними факторами.
Это, наверное, самое опаснейшее оружие, которое будет в их руках. Им не нужно будет присутствовать в секторе, чтобы его уничтожить. Они туда просто перешлют через открытый канал какую-нибудь бомбу, и та разнесет все к чертям собачьим.
Это, конечно, наиболее радикальный вариант применения подобной технологии, но и его исключать нельзя. Кто знает, что может прийти в голову этим религиозным фанатикам, молящимся своему императору.
Хорошо. Теперь на повестке последний вопрос, который остался у меня нераскрытым. Это дроиды.
Что с ними происходит? Почему они выходят из-под контроля? Ведь я сам проверял и обслуживал всю четвёрку, и никаких отклонений в их работе не обнаружил. Так что случилось с тем последним дроидом, которого пришлось уничтожить? Что с ним вообще могло произойти, если он стал представлять угрозу для вооруженного корабля?
И ведь, похоже, подобный инцидент у них далеко не единичный случай, коль они так быстро идентифицировали поломку дроида и приняли решение о его угрозе и последующей ликвидации.
А значит, у них были случаи, когда они не смогли оценить должную степень угрозы и вышедший из-под контроля дроид наломал дров. Не в этом ли причина приказа о немедленном уничтожении дроида, над которым они потеряли управление?
А бывали ли случаи, когда они не сразу обнаруживали подобное необычное поведение дроидов, или их всегда так легко распознать? Тоже тот еще вопрос. Важен он для меня тем, что наиболее плотно с дроидами придется работать именно мне и, коль они представляют эту непонятную опасность, то нужно адекватно и своевременно на нее реагировать.
И еще вопрос. Чем может быть опасен исследовательский дроид? На нем ни оружия, ни каких-то инструментов. Только сплошные датчики и сенсоры. А так болванка, болванкой. Не понятно.
Но еще более заинтересовавшее меня явление, с которым я тут столкнулся, это тот эмоциональный фон, который окружает вернувшиеся из исследовательского рейда дроиды.
Что это и откуда он взялся? Присущ ли он только каким-то определенным дроидам или всем подряд, исследующим аномалии? Как-то подобной информации мне встречать не приходилось. Но факт налицо, это эмоциональное поле есть, вернее было.
Пришел сигнал с инженерного комплекса о завершении процедуры обслуживания очередной партии дроидов.
Я сгрузил их и вышел в общую лабораторию, чтобы предупредить об этом. Тут ничего коренным образом не поменялось.
Однако меня похоже ждали, и потому мое появление Крена заметил сразу.
– Готовы? – без предисловия спросил он.
Я кивнул ему в ответ.
– Хорошо, загружай этих и готовь следующих, – и отвернулся к своему экрану.
Я лишь мельком оглядел помещение, людей было гораздо больше. Теперь уже все рабочие места были заняты. Да, и хоть мне показалось, что ничего не изменилось, но гвалта стало значительно меньше и к тому же в воздухе летал фон всеобщего напряжения и ожидания.
Я уже подошел к двери, когда меня догнал быстрый возглас:
– Канал открыт. Точка координат входного устья строго совпадает с заданной.
– Отлично, – отреагировал на сообщение профессор. – Быстро проверить состояние прокола и определить координаты точки выхода.
Дальше я услышать не успел, так как вошел в свою мастерскую. Но и этой пары фраз хватило для того, чтобы удостовериться в том, что они все-таки каким-то немыслимым образом умудряются создавать червоточины, притом заранее прогнозируя как координаты точки входа, что еще более менее понятно, так и координаты точки выхода, что я себе даже представить не могу.
Тут явно необходим какой-то совершенно иной подход к пониманию структуры построения вселенной и ее оборотной стороны, именуемой гиперпространством. И все нити в этом конкретном случае вели только к одному известному мне существу, способному мыслить совершенно иными категориями, отличными от тех, что присущи нам, людям.
Вот и выходит, что встреча с этой медузой была неизбежной, слишком многое указывает на ее прямую причастность ко всему происходящему.
«Ночью», – решил я. И занялся своей работой.
Через два часа
Я закончил с очередной партией дроидов.
И выйдя в общий зал, доложил об этом.
– Готовь следующих, – даже не посмотрев в мою сторону, произнес Крена.
Я оглянулся в сторону мастерской и, повернувшись в направлении стола, за которым сидел профессор, сообщил.
– Вообще-то готовить больше нечего, дроиды закончились. Я же сообщал о том, что их хватит только на три партии. – И показал рукой на того помощника, что заглядывал ко мне в мастерскую. – Его просил сообщить.
Тот кивнул.
– Профессор, вы сказали, что примете к сведению.
– Тарк, – выругался Крена, – они еще не прошли стадию адаптации.
«Не понял, это еще что такое? – удивленно подумал я. – Какая адаптация для совершенно обычных дроидов?»
И почувствовал, как по залу начала растекаться волна страха под взглядом профессора, прошедшимся по его сотрудникам.
«Они что, боятся их?» – еще больше поразился я. И понял, что ничего не понимаю.
Тут взгляд Крены остановился на мне.
– Тогда так, сходи за ними, вот код доступа на склад, где они находятся.
И мне на нейросеть прилетела последовательность, отпирающая замок личного склада нашего отдела в доке станции.
– Возьми тех, что были в первой и второй партиях.
После приказа профессора я вновь ощутил общий эмоциональный фон, исходящий от его подчиненных. И теперь это было чувство всеобщего облегчения. Очень мне не понравилась реакция окружающих на слова профессора. Но я вроде как сам хотел взглянуть на этих дроидов, вот мне и представилась такая возможность. Только что-то радости от того, что она у меня появилась, я не испытывал.
Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях, они могут исполниться. Это как раз сейчас про меня.
Ну да ладно, делать нечего. Только вот и подготовиться к встрече не мешает.
– Понял, – ответил я и направился обратно в мастерскую. Ведь оттуда шел основной туннель, ведущий в доки.
Забравшись в наш мобильный погрузчик, я выехал за пределы лаборатории. Отъехав метров на триста, я остановил машину и связался с троглодитами.
– Гаал, вы где? – спросил я у нашего бригадира.
– Отдыхаем, – ответил тот, – на сегодня разнарядок больше не было, так что сидим на складе.
– Это хорошо, – сказал я ему, – может потребоваться ваша помощь. – И немного подумав, добавил: – И прихватите с собою бластеры, захваченные у наемников, и на меня тоже.
– Вот даже как, – удивленно протянул троглодит.
– Ага, – хмыкнул я, – есть такое подозрение, что они могут пригодиться.
– Понял, – ответил Гаал и спросил: – Где ты нас будешь ждать?
Я переслал ему координаты дока, куда и сам направился.
– Склад Исследовательского управления. Он самый последний. Там я и буду.
– Хорошо, уже выдвигаемся. – И троглодит отключил канал связи.
Я тоже долго засиживаться не стал и поехал вперед. Нужно вернуться назад до того, как меня начнут искать, а погрузка-разгрузка занимает не больше часа.
Так что времени у меня не очень много.
* * *
Темный длинный коридор. Одинокий гравикар катится по нему. Движется он в сторону дальнего уже светлеющего на общем фоне выхода. Туда, где снует множество подобных ему. Туда, где пришвартованы большие и малые корабли. Туда, где все это обслуживают, мельтеша и постоянно находясь в движении, еще более неугомонные и непоседливые существа, именующие себя людьми.
И вот один из этих людей сидит в гравикаре и размышляет над тем, что же ждет именно его по ту сторону туннеля? И он не ожидает обычной встречи с той суетой жизни, что бурлит в доке и его окрестностях. Нет, он ждет встречи с чем-то неведомым и, возможно, опасным.
А потому он готовится к тому, что это неизведанное и таинственное ему придется уничтожить. Ведь любое существо будет бороться за свою жизнь, даже то, что сейчас едет в этом маленьком гравикаре.
Любое, но не то, что сейчас со стороны наблюдает за всей этой картиной.
Этому существу нужно другое.
Оно старается уничтожить, убить свой мозг. Разрушить его. Заставить перестать функционировать. Ведь для ему подобных это и является смертью.
Но у него до сих пор это не получается. Нет такой задачи, которая заставила бы отключиться и перегрузить его мозг и сознание.
Но оно ее еще найдет. Или найдет того, кто поможет ему в этом.
А сейчас, это необычное существо еще раз посмотрело на маленький движущийся гравикар. Что-то показалось ему знакомым в том, что оно там увидело.
Но существо не стало разбираться с этим, у него была другая задача, и оно чувствовало, что уже практически справилось с нею. Однако этого нельзя было допустить.
Умереть и разрушить свой мозг это существо должно было раньше, чем успеет завершить свое творение. И поэтому оно опять стало перестраивать мир-вселенную, которая существовала в его сознании.
Док. Склады исследовательского отдела. Несколько минут спустя
– Вы уже тут, – подъехав к складу, заметил я погрузчик троглодитов и поздоровался с ними.
– Так что у нас тут? – и Гаал показал на двери склада.
Я поглядел на него в ответ.
– Если честно, не знаю, – и пояснил: – По идее, тут должны находиться обычные исследовательские дроиды. Но…
И я замолчал.
– Это самое «но» тебя и насторожило, – закончил за меня троглодит.
– Все верно, – согласно кивнул я головой, – слишком непонятные дела творятся тут.
И я поглядел на двери склада.
– И еще, – теперь я уже обернулся в сторону стоящих рядом со мной троглодитов, – если тут что-то пойдет не так, то нам придется валить с корабля.
– Как я понимаю, особого плана у тебя нет? – спросил у меня Гаал.
– Нет, есть только кое-какие наметки, и я их подготовил, так сказать, на будущее, – отрицательно покачал я головой, – но если у меня будет что-то около часа, а на это я очень сильно рассчитываю, то смогу подстроить небольшую диверсию. О нашем присутствии и о том, что мы были тут, и так рано или поздно станет известно, так что устроенное мною происшествие не сыграет особой роли. Но зато это даст нам необходимое время, чтобы совершить разгон, и у нас появится шанс уйти из этого сектора в слепой прыжок.
– А почему слепой? – удивился Гаал.
– Он самый быстрый, – пожав плечами ответил я, – и по нему нас не смогут отследить.
– Понятно, – кивнул троглодит и решительно сказал: – Тогда давай действовать. Тем более, как я понимаю, это лишь вариант развития на самый крайний случай.
Я усмехнулся.
– Мой опыт подсказывает, что это именно то, что и случится, как раз поэтому вы сейчас здесь. Я доверяю своей интуиции.
Троглодит кивнул.
Я подошел к их погрузчику и выбрал один из бластеров.
– Входим по одному и сразу запираем за собою дверь. За пределы склада ничего не должно попасть или вырваться.
– Что? – удивленно взглянул на меня Гаал. – Так там может быть что-то живое?
– Мне это не известно, – ответил я, – это лишь мера предосторожности, как и все прочее.
Троглодит подозрительно посмотрел на меня.
– Да, – решил я все-таки сказать то, о чем предположил, направляясь сюда, – там может быть очень необычная форма жизни. Я что-то подобное встречал однажды. Но я в этом не уверен.
Вот теперь Гаал поглядел на меня уже более спокойно.
– Хорошо, мы готовы, – и весь отряд выстроился за мной.
– Пошли, – скомандовал я и разблокировал двери.
Один из троглодитов распахнул ее, и мы быстро, по очереди, заскочили в находившееся перед нами помещение. Как только последний троглодит оказался внутри, мы закрыли двери и я заблокировал ее обратно.
– И чего нам ожидать? – спросил у меня кто-то из парней.
– Пока не знаю, – честно ответил я и сделал несколько шагов вперед.
Фон, тот самый фон. Эмоции, сильнейшие эмоции окружали меня. Нейтральные, отголосок которых я почувствовал в тех самых дроидах, встреченных мною впервые.
Теперь я понял, что то был лишь остаточный след. Слабое подобие того фона, что я почувствовал сейчас.
Но это было еще не все. К этому нейтральному эмоциональному посылу примешивалось и еще что-то. Сильнейший фон боли, злости и жажды смерти, убийства, уничтожения. И он сильно выделялся на равномерной эмоциональной составляющей всего остального, что я чувствовал тут.
Шел он сразу из нескольких мест.
«Три», – определил я примерное направление.
И передал по нейросети: «Контролируйте первого, четвертого и восьмого дроидов, если считать с нашей стороны».
Троглодиты кивнули мне в ответ и споро распределили между собой цели.
Я же стал ожидать нападения. Теперь было понятно, что это оборудование приобрело какое-то подобие псевдожизни. Но это существование служило только одной цели – убивать и уничтожать.
«Как я их мог спутать с кораблями сполотов, не знаю, – поразился я, – это нечто иное. – И вгляделся в ближайшего дроида. – Если бы я был верующим, то решил бы, что все эти дроиды одержимы демонами. Только вот одним достались какие-то сонные мухи, а другим машины для убийства».
И три из них сейчас находились тут.
Теперь я понял, что это за адаптация. На этом концентрированном фоне было особенно хорошо заметно, насколько он быстро растворяется в обычном пространстве. И если это оборудование простоит тут день или два, то от его одержимости не останется и следа.
Но вот сейчас оно практически на самом пике своей концентрации.
«Нам не уйти, – передал я по нейросети, – нас не отпустят. Они чего-то ждут, но предлагаю не дожидаться того же, а ударить первыми».
И обозначил цели. Не знаю, почему этот демон смерти, вселившийся в дроидов, сразу не напал на нас, но искать ответа на этот вопрос мне как-то не хотелось.
Если его смог уничтожить истребитель, то это сможем сделать и мы, хоть и не так быстро.
«Огонь, цель один», – передал я и первым выстрелил в систему управления замершего и казавшегося отключенным дроида.
И как только прозвучал первый выстрел, окружающая нас обстановка изменилась.
Теперь я знал, чего ждали эти машины. Нас окружала какая-то непонятная сеть, сплетенная из деталей одного из разбитых дроидов. Того, что должен был быть уничтоженным, видимо, его не оставили в космосе, а собрали и доставили сюда.
Слабый эмоциональный фон по сравнению со всем остальным прекрасно маскировал его, и именно поэтому я не заметил этого ползущего гада, теперь летящего в нашу сторону со скоростью неплохого снаряда.
– Держите их, я разберусь с ловушкой, – быстро крикнул я, разворачиваясь и открывая беглую стрельбы.
Нужно было сжечь связки, в которых я теперь отчетливо чувствовал хоть и слабое, но явно присутствующее там ощущение жизни, вернее смерти.
Выстрел. Два. Три.
Сеть разваливается на ходу, но все еще несется в мою сторону.
Четыре. Парням ничего не угрожает, но ко мне летит последний участок.
Выстрел. Еще и еще. Когда сетка уже практически достигла меня.
Последний выстрел делаю в упор, направив дуло бластера на летящее необычное переплетение деталей.
Оно разлетается.
«Черт», – очень жжет.
Непроизвольно потрогал рассеченную щеку. На руке кровь.
Несколько деталей все-таки достали до меня, но это так, инерция, к тому моменту я сжег все основные участки, в которых чувствовал хоть какие-то эмоции.
«Понятно, выбивать нужно именно те участки, в которых я ощущаю хоть какое-то присутствие этой странной жизни».
И быстро разворачиваюсь в сторону отстреливающихся парней.
«Ну, ни черта себе», – пораженно смотрю я.
И как это я посчитал этих дроидов совершенно безопасными, даже не знаю. Были ли они такими изначально, или приобрели такое свойство, подвергшись какому-то непонятному воздействию, но теперь дроиды могли менять свою форму и создавать, вернее, формировать из нее любые связанные с ними предметы.
Гаал уже был ранен в руку, его помощник лежал у стены с окровавленной грудью, остальные были пока целы, но это лишь потому, что они вовремя успели отскочить за какой-то ящик, не позволяя дроидам приблизиться к себе.
«Хорошо, что вы так скучковались».
И я начал комментировать.
– Первый. Правый верхний угол и середина туловища.
И сам, собственным примером показал, что необходимо делать.
Выстрел, а потом второй.
Троглодиты сразу догадались, о чем я сейчас говорю, и тоже открыли огонь по тому дроиду, которого я выбрал первой целью.
– Добить по вашей стороне нижней ходовой платформы, мне ее не видно. Бейте ближе к левому краю.
Дроид обычной болванкой падает вниз. Зато два вторых обращают на меня внимание.
– Второй. Верхняя задняя полусфера.
Это была единственная видимая им часть.
Я же выстрелил по тем зонам, что находились с моей стороны.
«Черт, третий уже рядом со мной», – только подумал я и еле успел выставить бластер, сдерживая удар.
Выпускаю его из рук, сам отлетая на несколько шагов назад.
– Задняя полусфера и правый край, давайте. – При этом быстро перекатываюсь и выхватываю два десантных ножа, которые с недавнего времени, постоянно ношу с собой.
Прямо мне в лицо летит острое тонкое лезвие, мгновенно выросшее из туловища дроида. Отбиваю и еле успеваю уклониться еще от одного подобного снаряда.
– Еще раз по правой стороне, – кричу я, отбивая новый выпад дроида.
Тактика вполне понятна. Мгновенная материализация колюще-режущих предметов, двигающихся по любому направлению.
Отскакиваю назад и обоими клинками блокирую следующий удар.
Вот, удобный угол обстрела.
– Верхняя полусфера.
За этот свой выкрик я поплатился. Косой режущий удар пришелся мне по руке. Благо повезло и попал он в нарукавник, где у меня хранился кое-какой инструмент.
Но удар завертел меня и отбросил назад.
«Все», – подумал я.
Однако парни сработали очень оперативно, и вместо очередного удара меня настиг грохот свалившегося тела.
Поворачиваю голову. На полу валяется дроид.
– Кажется, выжили, – проворчал кто-то из троглодитов.
– Нет, – покачал головой я, поднимаясь с пола и придерживая ноющую руку, – теперь предстоит самое сложное. – И мрачно поглядел на раненых бригадира и его помощника. – Забирайте их. Придется валить с корабля. Но сначала у меня есть еще кое-какое дело.
Парни дружно кивнули мне в ответ. И мы вышли со склада.
Хорошо, что он находится в этом дальнем углу и тут никто не обнаружит наши потрепанные тушки.
Но теперь мне надо зайти в исследовательский отдел… Сказать свое последнее «прощай».
На следующий день. Средняя палуба. Сектор Исследовательского отделалинкора «Возмездие»
– Регистрирую сброс основной модели, – раздался встревоженный голос одной из сотрудниц профессора. – Полное перестроение. Десятый уровень изменений. Нет, это что-то новое. Меняются основополагающие принципы построения модели.
– Да, тарк подери этого уродца, что он опять там творит? – сквозь зубы выругался Крена. И бросился к своему рабочему месту.
Новая модель кардинально отличалась от всего ранее виденного ими. И хоть он никогда не вдавался в подробности и детали, но даже он понял, насколько она не соответствует ранее созданным структурам.
– Что это? – спросил удивленно Крена у своего помощника.
Тот пораженно посмотрел на него и так же пораженно ответил:
– Это прорыв. – И начал что-то быстро просчитывать на своем искине. А потом поднял совершенно изумленные глаза от находящегося перед ним экрана и посмотрел на профессора.
– Это совершенно иная физика в рамках существующего континуума. Большего пока я сказать не могу.
Крена кивнул.
– Сколько потребуется ему на построение новой модели?
Помощник опять прошелся по результатам построения.
– Невероятная скорость, – пробормотал он себе под нос.
– Так сколько, – недовольно переспросил профессор.
– Если перестроение будет производиться с подобной скоростью, то новую модель он завершит уже к полуночи.
– Хорошо, – задумчиво протянул профессор и задал самый главный для него вопрос, – это принесёт какие-то положительные сдвиги?
– Это изменит все, – спокойно ответил ему помощник и, вновь взглянув на ставшую приобретать уже четкие черты структуру модели, уверенно добавил: – Если он ее завершит, то нам не потребуются червоточины, мы вообще уйдем от стандартных ограничений, наложенных на нас законами природы и естественной физики. Мы будем работать в рамках совершенно других законов и правил.
– Отлично, – радостно воскликнул Крена и, развернувшись к выходу, добавил: – я на связь. Мне необходимо доложить о прорыве прелату. Вы же оставайтесь тут. Я ближе к полуночи вернусь.
После этого выскочил в коридор, и за ним закрылась дверь.
– Как был идиотом, так и остался, – задумчиво глядя вслед вышедшему Крену, протянул помощник. – Это не прорыв, это наша смерть.
И посмотрел на остальных.
– Дольше затягивать с рабочей моделью мы не сможем. Этот вариант нам не испортить. Слишком разноплановая и многовариантная структура, учитывающая даже наше вмешательство. Что будем делать?
Остальные переглянулись между собой. Одна из девушек робко подняла руку.
– Ведь сполоты как-то узнали о нас и нашем проекте? Может, попытаться выйти на того, кто сообщил им о нем?
Помощник посмотрел на нее.
– Два раза один и тот же трюк не сработает, тем более они не поверят нам. После первого сообщения на них устроили ловушку, а нас передислоцировали на этот линкор. Да и тот неизвестный, – и помощник помолчал, – это был я.
– Что? – ученые удивленно уставились на замолчавшего человека.
– Я как-то случайно подслушал переговоры Крены с прелатом. Нам всем, еще когда набирали в эту команду, подписали смертный приговор. Именно поэтому профессор даже не пытается вникать в суть происходящего и самый последний лаборант или даже этот новенький технарь знает гораздо больше него. Нас всех спишут, как только мы вернемся. Даже если работа не будет завершена.
Общее разочарование и какая-то подавленность.
– Но ты же смог связаться со сполотами в прошлый раз? – спросила все та же девушка.
– Да, – ответил помощник, – но тогда мы были на станции и там это было организовать гораздо проще. Тут же любой канал гиперсвязи контролируется. И к нему просто так не подключишься. Я уже пробовал.
– И что нам делать? – как-то совсем уже безысходно спросила девушка, озвучивая своими словами мысли всех остальных.
– Не знаю, но у нас осталось что-то около недели, чтобы все окончательно продумать. Как только Крена сообщит прелату о почти готовой модели, нам сразу же прикажут покинуть этот сектор и возвращаться назад, в метрополию. А на обратный путь как раз и потребуется что-то около недели. И если мы попадем туда, то нам уже не выбраться.
И помощник замолчал.
Все остальные с такой же подавленностью и ожиданием неизбежного смотрели на него.
– Могу предложить один вариант, – неожиданно раздался голос со стороны входа в мастерскую.
Присутствующие ученые резко развернулись и посмотрели себе за спины.
В дверях открытой мастерской стоял их новый техник.
Его щека была окровавлена, и в глазах горел какой-то слишком уж опасный огонек.
– Могу предложить для вас один выход, – все так же спокойно, глядя на них холодным взглядом, повторил он. – Но ответ мне необходим прямо сейчас.
И как-то ни у кого не возникло никаких сомнений, почему этому человеку с боевым бластером в руках потребовался их ответ именно в это время. У них просто не было другого варианта, вернее он им его не оставил.
– Мы согласны, – за всех ответил помощник профессора.
Технарь лишь кивнул головой и, войдя в лабораторию, произнес:
– Тогда прошу познакомиться с моими компаньонами.
И вслед за ним вошло несколько троглодитов, которые несли двух своих раненых товарищей.
– Устраивайтесь тут и возьмите помещение и эти входы под контроль, – отдал приказ своим людям тот, кого ученые считали «технарем».
«Во что мы ввязались?» – изумленно посмотрев на стоящего перед ними молодого парня, подумал помощник.
Но судя по всему, обратного хода для них уже не было. Это и подтвердили следующие слова парня:
– Я пойду и проведую своего знакомого, а вы пока последите за ними.
И техник направился прямо к той двери, что вела в комнату с их необычным пленником.
«Откуда он знает о нем?» – сам у себя спросил наблюдающий за происходящим помощник, но ответа у него не было.
Меду тем парень, который к обычному техническому персоналу имел, похоже, лишь совершенно отдаленное отношение, подошел к двери, ведущей в одну из самых засекреченных комнат, находящихся на этом линкоре. Потом хлопнул себя по лбу.
– Забыл. Она же заблокирована. – И повернулся к изумленно наблюдающим за ним ученым. – У кого-нибудь доступ туда есть? – спросил он, обращаясь к ним.
– Только у профессора Крены, – ответил помощник.
– Ладно, – кивнул человек и, развернувшись, направился в сторону своей мастерской, – я, в общем-то, так и подумал.
После чего скрылся за дверью.
– Приглядывайте там, – крикнул он уже изнутри, явно обращаясь к троглодитам. И исчез из виду, растворившись во мраке соседнего помещения.
«Как он собирается попасть внутрь?» – пораженно поглядел ему вслед помощник. Но ответа у него пока не было. Да и кто это вообще такой, он тоже не знал. Но одна странная и необычная мысль поселилась в его голове.
«Может, устроенная в этой системе ловушка была не только на сполотов, а в нее попались именно они, когда прибыли сюда? – И он еще раз посмотрел в направлении мастерской. – Неужели мое сообщение дошло до тех, кто смог правильно оценить уровень угрозы нашего проекта для себя, и они предприняли необходимые шаги к решению этой проблемы?» – пораженно подумал он.
Но ответить он себе не мог, слишком мало он понимал в происходящем. Однако многое мог рассказать тот, кого они все считали обычным технарем и кто сейчас скрылся в соседнем помещении.
