Глава 32
О ДИЕТАХ, СНАХ И ТРЕНИРОВКАХ

Следующий день прошел суетливо и безрадостно, в основном — под охи-ахи Ланки и ругань Рэмиона, который рвался найти моих похитителей и оторвать им все лишнее. Особенно меня напугало его намерение ходить за мной по пятам — такого счастья и в кошмарном сне присниться не могло. Пришлось дать страшную клятву не покидать Школу в одиночку. Скрещенные за спиной пальцы Рэм не заметил и немного успокоился. А еще был допрос у директора. Остромысл чуть душу из меня не вынул, дотошно расспрашивая о мельчайших подробностях вчерашнего происшествия, вплоть до запахов, звуков и сугубо субъективных ощущений. Я морщилась, вздыхала, косилась на близкую, но такую недоступную дверь, но покорно отвечала на вопросы, понимая, что в первую очередь это нужно мне самой. Сомневаюсь, конечно, что подобное повторится, однако береженого боги берегут. Директор стребовал с меня то же обещание, что и Рэм. Привычно скрестив пальцы, я легко пообещала. Остромысл недоверчиво пожевал губами, но все же отпустил меня восвояси. Едва шагнув за порог, я попалась Лиону, который, не тратя времени на нотации, объяснения и прочую ерунду, заставил повторить уже навязшую на зубах клятву. С вытянутыми вперед руками! Мое возмущение проигнорировали с поистине царской невозмутимостью, и пришлось клясться всерьез, что тоже не могло улучшить настроение. А Лион словно добить меня решил — не терпящим возражений тоном заявил, что с завтрашнего дня у нас будет дополнительный час занятий по боевой магии. Чтобы в случае чего я не висела, подобно мешку с… хм… картошкой, а смогла себя защитить. Захотелось послать наставника. Далеко и надолго. Жаль, что большинству желаний сбыться не дано!

А потом начались занятия. К уже знакомым предметам добавились новые — теория и практика перемещений в пространстве, основы превращений, основы работы со стихиями и многие другие. От обилия новой информации кружилась голова, и порой казалось, что в полной тишине можно услышать, как скрипит обленившийся за каникулы мозг. Все шло своим чередом — лекции, контрольные, практикумы, посиделки с друзьями, редкие вылазки в город — всегда большой компанией и обязательно до наступления темноты, как и гласило новое школьное правило. Я вела себя тише воды ниже травы, и, как ни косились на меня пострадавшие на зимнем балу преподаватели, никаких сюрпризов они так и не дождались. Понемногу напряжение сошло на нет, даже старший наставник перестал вздрагивать при моем появлении.

Мой драгоценный женишок исправно волочился за новенькой эльфийкой, оказавшейся на диво скромной и серьезной, а потому неизменно дающей ему от ворот поворот. Правда, длилось это недолго — однажды утром, перед практикумом по некромантии, я нашла некроманта в весьма задумчивом и потрепанном состоянии.

— Что это с тобой? — проявила дружеское участие я.

— Попытался с Эллайей поговорить, — грустно признался Рэм.

Угу, поговорить, как же. Поди, ручки свои тянул туда, куда не положено!

— Это она тебя так? — не поверила я.

Эльфийка с традиционно заковыристым именем была столь изящна, что я не понимала, как она сумку-то с книгами носит. Хотя она почти никогда ее и не носила — студенты рады были потаскать ее вещи. Из моих одногруппничков, к примеру, только Вайшен и не таскал, и то лишь потому, что с головой ухнул в свою любимую некромантию, забив на все остальное.

— Глупости не говори, — поморщился помятый друг. — Это Лион.

— А при чем здесь Лион? — окончательно запуталась я. — Он что, по Эллайе сохнет?!

— Девчо-о-онки, — страдальчески закатил глаза Рэмион. — Одно на уме!

— У нас-то хоть на уме, а у тебя — на лице, — не удержалась я. — Так что Лион?

— Пообещал организовать полную профнепригодность путем вырывания рук, если я еще раз хотя бы попытаюсь изменить его ненаглядной ученице, — хохотнул Рэм.

— Какой ученице? — заторможенно переспросила я.

— Тебе, невестушка, — фыркнул Рэмион. — Из Лиона получилась бы неплохая нянька!

— Няньки своих подопечных жалеют, — буркнула я, ошарашенно хлопая глазами. — А Лион мною все углы в спортзале посшибал. Разве что по потолку не размазывал пока…

— Еще не вечер! — хмыкнул мстительный дружок.

— Не все коту буженина, будет и хворостина, — не удержалась от ответной любезности я, проследив за взглядом Рэма, направленным на эльфийку, беспечно болтающую о чем-то в кругу девчонок с целительского.

Хотя прав он — нездоровый энтузиазм Лиона раз за разом выходил мне боком, а точнее — синяками, растяжениями и прочими «радостями».

Драгоценный наставник решил, что я должна уметь постоять за себя не только магически, но и физически, и дополнительное занятие по боевой магии плавно переросло в еще один час физподготовки, на которой меня гоняли по полосе препятствий, заставляли изворачиваться самым невероятным образом, дабы освободиться из пут, а еще — отрабатывать удары и блоки безо всякого применения магии.

В ответ на мои жалобы и робкие просьбы оставить меня в покое я слышала одно и то же, сказанное столь непреклонным тоном, что желание спорить тотчас же пропадало:

— Ты можешь. Ты должна. Ты должна быть сильной, ты должна уметь постоять за себя даже тогда, когда магия будет бесполезна!

И я вставала, несмотря на боль в мышцах и сбитые в кровь колени и локти, саднящие царапины и ссадины, тупо ноющие, наливающиеся пульсирующей болью синяки. Вставала — и все начиналось заново.

Ты можешь.

Ты должна.

Под вечер казалось, единственное, что я могу и должна — так это лечь и тихо помереть. А по ночам снились странные сны, из которых я помнила хорошо если половину. Оно и к лучшему, кошмаров и наяву хватало.

Белояр, первый весенний месяц, давно уже перевалил за середину, а снег и морозы и не думали уступать место солнышку и теплу. В один из таких деньков, отличавшихся особенно злыми метелями, столовая встретила лишенных возможности сбежать в корчму нас прикрепленной к дверям яркой табличкой, надпись на которой гласила: «Будь бдителен, студент! Вчера пропала кошка. А нынче на обед — котлеты и окрошка».

Я, до полусмерти умученная окончательно свихнувшимся наставником, и без того есть не собиралась, а уж это предупреждение и вовсе укрепило меня в мысли обойтись стаканом горячего чая. Очень кстати вспомнилось о недавнем намерении посидеть на диете, дабы к весеннему балу суметь влезть в приглянувшееся в эльфийской лавочке платье…

— Ты слишком впечатлительна, — наставительно проговорил Рэмион, азартно работая ложкой. — В Школе и кошек-то никогда не было. Это наверняка травники развлекаются, они сегодня перед обедом подозрительно довольные ходили!

Ха, это я-то впечатлительная? Парням повезло, что Ланка из-за беспочвенных страданий по фигуре обедать не пошла!

А у травников, между прочим, с утра практикум по ясновидению был. Так что…

— Вик, ну чего ты на всякие глупости ведешься? — не отставал от друга заботливый и чуткий Лис. — Тебе поесть нужно, а то скоро Ривенс тебя с лабораторными экземплярами путать будет!

Я только тяжело вздохнула. Говорить о том, что Лион уже считает меня лабораторным экземпляром, не хотелось. Есть подозрительную стряпню — тоже. К тому же перед мысленным взором так и стояло то замечательное платье, которое удивительно шло к моим глазам. Да, пожалуй, общение с Лантэлией, а потом и с Ликой не прошло для меня даром — еще полгода назад я и думать не думала ни о каких шмотках, считая, что жизнь прекрасна и без них.

А чай все-таки волшебный. Две минуты назад вообще жить не хотелось, а сейчас вон о тряпках да о том, что жизнь может быть прекрасна, размышляю.

К вечеру половина Школы слегла с отравлением. Видно, среди травников есть хорошие ясновидцы…

А диеты иногда и вправду полезны. Проверено.

На следующий день в коридорах было непривычно пусто и тихо. Пострадавшие студенты отлеживались в целительском покое либо в своих комнатах; счастливчики, не соблазнившиеся вчерашним обедом, старались не отсвечивать, чтобы лишний раз не мозолить глаза озадаченным преподавателям. Мне не повезло — по дороге в комнату ребят меня поймал Лион.

— Похоже, ты единственная из группы не прикоснулась вчера к пище, — задумчиво пробормотал мастер.

Тон его мне заранее не понравился, а потому я промолчала про Ланку, вообще не употребляющую ничего, кроме воды, хлеба и свежих овощей. Сейчас подруга самоотверженно ухаживала за своим эльфом, и от ее доброты щедро перепадало и Рэму — как соседу Лиса по комнате.

— У меня диета, — вздохнула я, наблюдая за мастером.

Да! Он меня нервировал. Потому как ничего хорошего я от него не ожидала и, что характерно, не получала. Знания — не в счет. Крепло подозрение, что я не смогу ими воспользоваться, потому что однажды Лион все-таки загоняет меня до смерти.

— Иногда девчоночьи глупости идут на пользу, — кивнул мастер Ривенс, и я молча проглотила его высказывание, жалея, что ничем не могу ответить.

Глупости!.. Для меня глупостями были тренировки, которые, уверена, ничего мне не дадут. Ну, кроме новых синяков и общей усталости.

— Раз так получилось, то сегодня мы сможем позаниматься подольше, а заодно отработать приемы защиты с применением магии, — добил меня Лион.

— Но ведь никто же не учится! — отчаянно попробовала воззвать к совести Ривенса я, так надеявшаяся на дополнительный выходной.

— Ну и что? — невозмутимо пожал плечами наставник. — Вперед, Виорика, лень развращает умы и сердца! И губит талант, между прочим.

Последующие несколько часов Лион успешно губил меня сам, испытывая на прочность мои нервы и кости. Первые, не выдерживая, один за другим натужно лопались, словно дрянные гитарные струны; вторые угрожающе трещали, но держались, хотя периодически казалось, что во мне не осталось ни единой целой косточки.

Лиону было откровенно начхать на мои мучения. Он раз за разом объяснял ошибки, требовал внимательности и сосредоточенности — и вновь и вновь заставлял отрабатывать сложные стойки, перекаты, удары и прочие костоломные приемы.

Чем яснее я понимала, что не выйду из этого клятого зала, тем сильнее хотелось жить.

— Отлично! — бодро возвестил Ривенс, окидывая подозрительно довольным взглядом побитую, душераздирающе охающую меня. — Потрясающий потенциал, Виорика! Будем его развивать. Завтра жду тебя здесь же после обеда.

Жить резко расхотелось. Я поняла, что попала…

А ночью все прошлые обрывочные видения сложились в единый сон, тяжелый и тревожный, воспоминания о котором, увы, не исчезли с пробуждением, как это всегда бывало раньше.

Попытка бегства провалилась. Ее поймали сразу же, а потом, заломив руки за спину и больно приложив о стену, поволокли в глубь пещер, туда, где под мощными слоями магии покоилось то, что никогда не должно быть разбужено. Беспомощно трепыхалась она в чужих руках. Ее обучали магии, а не воинскому искусству; но не от всякой опасности можно защититься чарами… Тот, чей меч служил ей верой и правдой, лежал бездыханным в ее покоях; здесь же, в темных переходах, не было никого, кто мог бы заступиться за нее.

Или же был?..

Из-за очередного поворота выкатился белый меховой клубок, с силой ткнулся в ноги уверенного в своей победе негодяя, от чего тот ослабил хватку, чем она не преминула воспользоваться. Рывок — и свобода! Теперь — свернуть в незаметное ответвление, слыша за спиной неразборчивую ругань и грозное урчание нежданного защитника. Маленький, глупый, бесстрашный. Совсем еще котенок. Он обязательно должен выбраться!

Мысленное воззвание — и за спиной слышатся мягкие прыжки. Значит, все хорошо. Справился… А если так, они выберутся. Найдут помощь. Иначе быть просто не может.

Она бежала по темному узкому коридору, путаясь в подоле длинного белого платья, падала, сдирая в кровь ладони и колени, поднималась и снова бежала. Под босыми ногами засеребрился иней, и в следующий раз она упала не на земляной неровный пол, а на гладкий лед, который отразил бледное лицо и потемневшие от страха глаза.

А потом лед проломился.

Проснулась я в холодном поту, провела дрожащей рукой по лицу и с удивлением обнаружила на ладони кровь. Кажется, губу прокусила… Нужно бы сходить к целителям за успокаивающей настойкой. Куда это годится — в шестнадцать лет нервы ни к бесу? Хотя нет, уже в семнадцать.

За окном, покрывая восточный краешек неба позолотой и багрянцем, занимался новый день. День моего рождения.

С утра пораньше в нашей комнате открылся портал, из которого с шумом выпал Яр. Стоявшая у зеркала Ланка, облаченная в коротенькую ночную рубашку, возмущенно охнула, метнула в моего ненормального дядюшку расческу и скрылась в ванной, уже оттуда поведав ему все, что думает по поводу ранних визитов. Исключительно в приличных и вежливых выражениях — даже в стрессовых ситуациях Лантэлия остается сама собой.

— И чего я там не видел? — пробормотал чуть смущенный таким приемом Славояр, за что словил еще и подушку, уже от меня. Яр явился не с пустыми руками, и огромный мешок с подарками стал весомым поводом для помилования.

Дядюшка звал меня во дворец, но я отказалась, сославшись на важные занятия, и попросила передать мою благодарность батюшке, братьям и сестрице, заботливо набившим мешок разнообразными сладостями. Эх, прощай, диета! Да здравствует хорошее настроение! И новое жемчужно-серое платье, невесть как оказавшееся посреди сладкого богатства. Ликина работа, однозначно! Я оценила и надела сестричкин подарок, заслуживший Ланкино одобрение. Оживившаяся подружка, захлопав в ладоши, вручила мне коробочку, в которой оказались изящные бирюзовые сережки и кулон в форме капелек. Такие вещички Лана делала сама, что, несомненно, удваивало ценность подарка.

Рэм с Лисом притащили огромный букет белых роз, а мой женишок достал из кармана куртки бутылочку с подозрительной синей жидкостью. С гордостью заявил, что это — тонизирующий бальзам на травах, после чего едва унес ноги от моментально озверевшей меня.

— Да пошутил я! — спустя пару минут скребся в дверь юморист-недоучка. — Это зелье от боли в мышцах, между прочим, сам варил, специально для тебя!

Я растрогалась и простила насмешника. А что еще оставалось? Заботу я ценить умела.

Занятия пролетели легко и быстро, порадовав отсутствием контрольных и прочих нервирующих проверок наших знаний. Лиона сегодня я не видела и расценила это как самый лучший подарок небес. Неожиданно освободившийся вечер удалось провести с друзьями в городе. Мы побывали на шумной ярмарке, где я купила-таки приглянувшееся платье, от души повеселились на представлении заезжих музыкантов и хорошо посидели в нашей любимой корчме, заказав разных вкусностей, от которых даже Ланка не сумела отказаться. Что уж говорить обо мне, всегда считавшей, что сладкое дано нам свыше как компенсация за все горечи жизни?

Счастье все-таки есть! И да, чаще всего оно заключается в мелочах, на которые мы не обращаем внимания. Ровно до тех пор, пока нас их не лишают.

Как возвращались в Школу, помню смутно — усталость взяла свое, накрыв меня тяжелым одеялом дремы еще в корчме.

В ту ночь снов я не видела. Вообще. Положительные эмоции порой успокаивают гораздо лучше любых целительских снадобий…

А на следующее утро все началось заново.

— Что это?

— Стойка!

— Какая?

— Та самая!

— Да что ты говоришь?! Выпрями спину! Втяни живот! Расправь плечи! Ноги шире! Не напрягай руки, не бревна таскаешь!

Я зло пыхтела, но беспрекословно выполняла все указания. А после занятий тихо рыдала в укромном уголке от жалости к самой себе и невозможности отомстить Лиону за все его издевательства.

Желание Ривенса сделать из меня боевого мага было мне непонятно. Он давал гораздо больше, чем Краснояра, но я сомневалась в необходимости этого. Я бы не возражала, если бы он гонял меня на профильные практикумы, но то, как использовал свободное время мастер, приводило в недоумение. А вот Рэмион был целиком и полностью с ним согласен.

— Ты же выглядишь чересчур безобидно, — вещал он с заумным видом, — на таких всякие маньяки охотнее всего клюют! Так что не жалуйся, это для твоего же блага!

Ох, кто бы знал, как бесит эта фраза! Получалось, что все лучше меня знали, что именно пойдет мне во благо, а что — во вред. Только моим мнением почему-то никто не интересовался!

Вот и сейчас, несмотря на солнечный весенний день, к тому же — выходной, я сидела и ломала голову над новым изощренным заданием Лиона — как использовать магию в банальной драке, не теряя концентрации и не подставляясь под удары противника. Мастер Ривенс явно переоценил мои мыслительные способности… или же просто не хочет, чтобы у меня появилось свободное время для похода в город? С него станется. Прямо-то запретить он этого не может, вот и решил действовать столь изощренным способом?

— О чем задумалась? — спросила до неприличия радостная Лана, вертясь перед зеркалом в новом цветастом платье. Ну точь-в-точь диковинная птичка, я, поганка бледная, в таком наряде потерялась бы, а подружке очень даже идет.

— О Лионе, — честно призналась я.

— Милая, это неразумно, — мягко сказала она.

— Почему? — не поняла я. По моему мнению, неразумно было бы вообще о нем не думать, да и забыть о себе мастер не даст.

Ланка замялась, закусила губу, похлопала лазурными глазищами, живо напомнив Лику, размышлявшую, сказать гадость или промолчать.

— Вик… Видишь ли, ты в таком возрасте, когда мир кажется… более чистым, ярким, чудесным, — запинаясь, начала подруга, а я даже дыхание затаила, боясь упустить хоть малейшую деталь этого спектакля. Похоже, не только у Лиона в последнее время с головой плохо. — Ну… короче… при таком раскладе возможно все — даже влюбленность в учителя…

Я задохнулась от неожиданности. Чего?! Она решила, что я?..

— Ты чего несешь? — сипло спросила я, глядя на подругу как на умалишенную. — Какая влюбленность?! В какого учителя?!

— Ты же только о нем и говоришь!

— А о ком еще говорить, если большую часть времени именно он меня и достает?! — в шоке пробормотала я. Надо же, как превратно иногда могут быть истолкованы жалобы на кого бы то ни было!

— Скажи еще, что Лион тебе не нравится! — устав от околичностей, в лоб заявила Ланка.

Я уже хотела было ответить, что так оно и есть, но задумалась. А действительно — нравится ли мне Лион? Между прочим, по нему многие девчонки вздыхают. Ага, те, которые знать не знают, какой мастер зануда и маньяк!

— Не скажу, — честно выдавила из себя я. Лана изумленно ойкнула, а я поспешила добавить: — Но это ничего не значит! Мне и Рэм нравится! И Лис! И Ал… Ну… одинаково как-то нравятся… — беспомощно закончила я под насмешливым взглядом Ланы.

Ну да, было бы не совсем одинаково, если бы кое-кто вел себя нормально, не гонял меня до седьмого пота и не иронизировал надо мной по поводу и без. Наверное. Но этого, разумеется, Ланке знать ни к чему. Во-первых, «бы» традиционно мешает, во-вторых, даже без всяких «бы» учитель всегда остается лишь учителем, а в-третьих, могут же у меня быть маленькие тайны?

А через несколько дней я поняла, что Лион во многом прав, и осознание это было даже приятным.

Зареванная Ланка влетела в комнату так, словно за ней все твари Бездны гнались. Оказалось, что не все, а одна, зато самая гадкая — изрядно подзабытый уже Нарл, который из-за обещания Рэма пустить его на наглядный материал и близко ко мне не подходил. А сейчас, видимо, наглость проснулась или же склероз подкрался, иначе с чего бы этот тип стал цепляться к Лантэлии?

— Он мне такое сказал, такое!.. — захлебывалась слезами Лана, обнимая свою подушку.

— Что, солнышко? — терпеливо вопрошала я, гладя расстроенную подругу по спутанным волосам.

— Не могу повторить вслух! — всхлипнула она.

— А ты на ухо скажи, — успокаивающе улыбнулась я.

Ланка подумала, придвинулась вплотную и сказала.

— Н-да-а-а… — протянула я, переварив услышанное.

Подруга, красная от злости и смущения, несчастная и обиженная, сидела тихо и смотрела на меня опухшими от слез глазами с такой надеждой, что я просто не могла ее разочаровать.

— Вот что, Ланочка! — решительно хлопнула я в ладоши. — Этот гад еще пожалеет, что боги наделили его даром речи! Ты только, — я с тревогой взглянула на девушку, — Лису не вздумай ничего рассказать!

— Я еще с ума не сошла! — возмутилась подруга, и я вздохнула с облегчением, ибо кровавое убийство в стенах Школы — это, конечно, эффектно, но совсем неэстетично!

Я шла по коридору, пытаясь придумать жестокую месть. Месть не придумывалась, зато голова охотно разболелась, намекая на то, что ей давно уже не пользовались по прямому назначению, то есть не думали. А сбивание оной всех углов спортзала — это отнюдь не разумное применение столь хрупкого мыслительного инструмента…

Пожаловаться Рэмиону? Низко и недостойно. Хватит уже прятаться за его спиной, пора самой решать свои проблемы. Пробраться к Нарлу в комнату и связать всю одежду в узлы? Мелко и смешно. Наслать на него какую-нибудь давно отбросившую лапки живность? Ага, так он и испугается… Я досадливо поморщилась. Дельные мысли никак не приходили в голову, а всякая ерунда ничуть не вдохновляла. Тьма, но что, что я могу сделать этому самоуверенному типу с силой слона, мозгами курицы и моральными принципами шакала?!

Выходило, что ничего. Зато он вполне мог. Об этом красноречиво свидетельствовала противная ухмылка вынырнувшего из-за поворота отморозка. Закон подлости в действии — помяни беса, он и появится! Коридор был пуст и темен, и на чью-либо помощь рассчитывать не стоило, но меня переклинило от злости и обиды за подругу.

— Ты, бесчувственный чурбан, имеешь хотя бы малейшее представление о совести?! — вместо привычного бегства пошла в наступление я, причем с таким жаром, что Нарл попятился. Потом сообразил, кто перед ним, остановился и протянул:

— Подружка нажаловаться успела?

— Твое счастье, что пока только мне, — прищурилась я.

— В гробу видал я и Рэма и эльфа! — зло сплюнул Нарл.

— Во сне небось? — невинно уточнила я, шалея от собственной наглости. — Только учти, тебе это снится, а они тебя реально туда уложить сумеют!

— Не нарывайся, — душевно посоветовал Нарл. — Как-никак твоего некроманта поблизости не наблюдается, так что…

— Как-никак твоих дружков я тоже что-то не вижу, а потому не особо умничай, — огрызнулась я.

— Думаешь, я тебя боюсь? — расхохотался он.

— Не боишься, — легко согласилась я. — Но будешь! Знаешь ли, у меня большие перспективы в плане личностного и профессионального роста, чего не скажешь о тебе, уже достигшем потолка и физического и умственного развития.

С минуту Нарл усиленно морщил лоб, пытаясь понять смысл моего высказывания, и, судя по наливающемуся краской лицу, все-таки понял. Небезнадежен, однако!

— Ну все, пигалица, — прорычал он, недвусмысленно разминая руки. — Тебе конец!

Я зло усмехнулась и подалась ему навстречу, без проблем поднырнув под тяжелый кулак…

Минуту спустя, потирая наливающуюся болью скулу и любуясь постанывающим у стеночки Нарлом, я поняла, что в данный момент почти обожаю Ривенса, невесть с чего решившего вдолбить в мою голову воинскую премудрость. Побитый — мною, бесы побери, побитый! — Нарл являлся лучшей наградой за все мои синяки, шишки и нещадно ноющие мышцы. Несмотря на то что парочку ударов я все же пропустила, мне было невероятно хорошо. И пусть моя победа в большей степени обусловлена эффектом неожиданности, чем моими сомнительными пока что навыками, это не столь важно. Душа пела — и требовала праздника!

— Пигалица, да я ж тебя… — пропыхтел с пола Нарл.

— Пока это я — тебя! — ухмыльнулась я. — Тебе мало? Так могу еще и ногами попинать! Знаешь, никогда не заморачивалась дурацкими правилами чести — особенно по отношению к таким, как ты!

— Это еще не все! — зыркнул на меня Нарл, продемонстрировав потрясающий фингал, и начал подниматься.

Эйфория схлынула столь же внезапно, как и появилась, и стало не по себе. Ух, кажется, пора делать ноги, пока удача от меня не отвернулась!

— Хочу вас огорчить — продолжения не будет! — жестко возразил до зубной боли знакомый голос, и из полумрака коридора вынырнул мастер Ривенс.

Я уныло вздохнула. Ну и зачем я его поминала, а?! Знала же, чем сие чревато…

Лион же тем временем смерил поспешно поднявшегося Нарла строгим взором и холодно отчеканил:

— Вас, сударь, попрошу через пять минут быть в моем кабинете — и очень не рекомендую опаздывать, ибо нам предстоит весьма занимательный разговор.

Нарл судорожно кивнул и поспешил убраться с глаз его долой. Наверное, белые тапочки побежал готовить.

— А что касается тебя, Виорика… — Задумчивый взгляд мастера остановился на мне, и я невольно насторожилась. — В целом — очень даже неплохо. Правда, техника хромает на обе ноги, неверно рассчитана сила ударов, да и блоки слабоваты… А потому — жду тебя через два часа в спортзале. Будем исправлять недочеты!

И я еще полагала, что он мне нравится? Через час «исправления недочетов» все глупые мысли, когда-либо посещавшие мою голову, вылетели оттуда напрочь. Осталась только одна — вот бы Лион и Ланку так погонял, чтобы она лишнего себе не придумывала!