Глава 20
ПРИМЕНЕНИЕ НЕМАТЕРИАЛЬНЫХ СУЩНОСТЕЙ В СТУДЕНЧЕСКОМ БЫТУ

Начало новой учебной седмицы вышло на редкость неудачным: в расписании стояло всего две пары, но зато — по некромагии, а это, учитывая любовь наставника к практическим разъяснениям, означало, что тихо-мирно отоспаться не получится. Выходного у меня не было. Вместо него пришлось демонстрировать мастеру Ривенсу свои сомнительные успехи в фехтовании, потом — внимательно слушать, смотреть и повторять движения, после — отрабатывать полученные знания, а ближе к вечеру я оказалась в целительском покое, потому что, говоря о своей полной несовместимости с оружием, не шутила. Рана была неглубокой, но нога болела, а ночью к ней присоединились настрадавшиеся за день мышцы. Ничего удивительного, что утром я чувствовала себя настоящей развалиной. Странное на запах и вкус зелье, которое заставил меня выпить сердобольный Лис, неожиданно помогло, однако общая усталость и недовольство жизнью не исчезли, что я с готовностью и демонстрировала, даже не думая повторять за покорными судьбе однокурсниками пассы очередного сложного заклинания защиты. Вместо этого я, подняв воротник куртки, ковыряла мыском сапога подмерзшую корочку снега и пыталась не зевать совсем уж откровенно. Чуть ли не впервые было совершенно безразлично, как отреагирует на мое вопиюще неподобающее поведение Ривенс, и отреагирует ли вообще…

— Виорика, не желаете ли присоединиться к нашим занятиям? — Голос заметившего-таки мое пренебрежение к защитным заклинаниям Лиона просто сочился медом, что, вопреки ожиданиям, немного меня взбодрило.

— Не особо, — осторожно ответила я, с подозрением взирая на хмурого наставника, который тоже выглядел невыспавшимся и не очень добрым. Я с изрядной долей злорадства понадеялась, что это сказались вчерашние прыжки с мечом — не одной же мне мучиться, в конце-то концов!

— И отчего же вы столь категоричны в своем нежелании приобщиться к предмету сегодняшнего урока? — Тон преподавателя стал опасно сладким, и не будь я так вымотана и раздражена, то непременно прекратила бы бодаться с Лионом — мне ли не знать, у кого из нас больше шансов на победу?

— На других занятиях мы вначале подробно знакомимся с теорией и лишь потом приступаем к практике! — выдала я давно выстраданную мысль, причем не только свою.

Лис, помогавший мастеру на этом занятии, за спиной Лиона делал какие-то малопонятные отчаянные знаки; Ланка же, верная самоотверженная подруга, решительно встала на мою защиту:

— Мастер, но ведь Виорика правду говорит! Например, на травоведении…

Поймав особо задумчивый взгляд Ривенса, Лантэлия осеклась и шагнула назад, вжавшись в меня спиной, как в каменную стену. Я в свою очередь пыталась слиться со снегом — хотя бы цветом лица, ибо вид Лиона не сулил ничего хорошего… «Зря, ох зря!» — вопиял нежданно-негаданно объявившийся здравый смысл, и в кои-то веки я была целиком и полностью с ним согласна.

— Значит, вам захотелось теории? — неожиданно дружелюбно, я бы даже сказала — ласково, начал мастер.

У меня мурашки по коже в разные стороны прыснули, но я все же нашла силы на короткий судорожный кивок. Лис закатил глаза и хлопнул себя по лбу, но я уже и без него поняла, что совершила величайшую ошибку, посмев что-то доказывать конкретно этому злобному некроманту.

— Что ж, — радушно улыбнулся чародей, и Ланка, не сдержавшись, клацнула зубами, — не смею противиться похвальному рвению… Виорика, Лантэлия, ступайте в свою комнату и ждите меня!

Четко развернувшись, мастер зашагал по направлению к Школе. Неуверенно переглянувшись, мы с Ланкой обреченно поплелись за ним.

— Дурочки! — припечатал вослед Лис, и негодование в его голосе мешалось с откровенным сочувствием.

Удивительное дело, но ждать нам с Ланкой не пришлось. Когда мы, нога за ногу, добрались до комнаты, за столом уже сидел Лион, непривычно радостный и улыбающийся. Я украдкой постучала по двери, Ланка изобразила что-то вроде отгоняющего злых духов знака, но, вопреки чаяниям, Ривенс не развеялся туманом. Тоскливо вздохнув, мы с подругой застыли у порога, с подозрением поглядывая на высоченную стопку лежащих на столе книг. Еще утром оной здесь не имелось. Переведя взгляд с толстых фолиантов на сияющего Лиона, я начала догадываться о причинах его полного счастья…

— Ну что же, девочки, сегодня вы меня порадовали! — довольно ухмыльнувшись, провозгласил Ривенс. — Столь искреннее рвение слишком редко, и ваша любовь к учебе — как бальзам на учительское сердце!

У меня нестерпимо зачесалась правая пятка. Ланка нервно теребила рукав, исподлобья наблюдая за мастером. За ее спиной я незаметно стряхнула сапог и со смаком почесала пятку о косяк. Косяк, старый и зазубренный, сердито скрипел и царапал кожу. Пятка продолжала чесаться.

— А потому вы достойны награды! — невозмутимо вещал Лион. — А лучшей наградой для тех, кто жаждет знаний, являются эти самые знания. Я предлагаю выполнить письменную работу. Вопросы, представленные в ней, основываются на изложенной в сих книгах теории. Дня вам будет более чем достаточно. Если же нет — что ж, я готов предоставить дополнительное время. — Не обращая внимания на наши вытягивающиеся лица, Лион невозмутимо встал и, отодвинув нас в сторонку, открыл дверь. Смерил задумчивым взглядом валяющийся в уголке сапог, переключил внимание на поджимающую босую ногу меня — и, усмехнувшись, добавил: — Да, еще… Полагаю, ваше стремление к знаниям столь велико, что вы не пожелаете покинуть своей комнаты до того, как выполните задание. Я не ошибся? — до отвращения бодро закончил Лион, с явным удовольствием глядя на наши побледневшие лица. — Что ж, девушки… Успехов!

— Кровопивец! — простонала я, едва за Ривенсом захлопнулась дверь.

Ланка молча кивнула.

Рядом с горой книг лежала стопка бумаг, испещренных заковыристым почерком мастера. Задание, которое нам предстояло выполнить в ближайшие сутки.

— Виорика… — пришибленно протянула Ланка, с ужасом взирая на стол. — Что это?!

— Книги, — кратко ответила я, водя пальцем по обложке самой верхней. Фолиантов, кстати, было всего-навсего четыре, но малое количество они изрядно окупали непомерной толщиной. — Та самая теория, на которую мы нарывались на сегодняшнем занятии…

— Да ничто на свете не стоит таких страданий! — решительно заявила подруга, демонстративно скрещивая на груди руки. — Пусть Лион хоть что делает, но я не стану это читать!

Я тяжело вздохнула. В отличие от Лантэлии, которой действительно нечего было терять в случае неповиновения — ну, может, кроме задушевного разговора с мастером Остромыслом, — меня ждали исключение, папенька и… О последнем я постаралась не думать, но оно все равно подумалось. Я вздрогнула, мгновенно испытала прилив трудового энтузиазма и схватила верхнюю книгу, горя желанием прочесть ее всю от корки до корки, а потом пересказать содержание Лиону — слово в слово. Ланка диковато покосилась на меня, с ногами забравшуюся на кровать и с головой погрузившуюся в чтение. Эх, знала бы подруга, что мне светит в случае неудачи!.. Впрочем, уже к концу третьей страницы я поняла, что это читать невозможно. Кто бы это ни писал, он явно не относился к разумным существам, являясь существом заумным. Интересно, он сам-то хоть понимал, что именно написал?! Продираясь сквозь витиеватые фразы, не имеющие отношения к теме описания и размышления, от которых мозги свернулись бы в трубочку даже у ко всему привыкшего философа, я решила: оно того не стоит. Потому как, если я прочту до конца, то все равно не смогу выполнить задание наставника — по той простой причине, что свихнусь. А это меня ни в коем разе не устраивало…

Отложив — под радостным Ланкиным взглядом — в сторону мозгодробительный манускрипт, я принялась размышлять, как можно с наименьшими потерями выйти из сложившейся ситуации, чтобы и волки были сыты, и овцы целы… В смысле чтобы и Лион был доволен, и наши с Ланкой мозги остались при нас.

Мысли, изрядно потрепанные в неравной битве с высоким штилем неизвестного автора, никак не хотели выдавать нужный результат. Взгляд, следуя им, рассеянно скользил то по Ланке, нервно кусающей губы и украдкой, с сомнениями посматривающей на зловещие книги, то по этим самым книгам, темной громадой нависающим над столом, где расположилась стопочка поскромнее — бесовы вопросы, заботливо составленные Лионом. Эх, сказала бы я, где видела такую заботливость!.. Взяв себя в руки, я вновь, уже с большим интересом, посмотрела на книги, среди которых затесался тоненький томик «Гаданий и суеверий». Выдернув его из угрожающе накренившейся стопки, полистала страницы, не особо внимательно разглядывая заголовки и рисунки. Одновременно с этим в голове прояснялось, призраки зверски завернутых фраз и завязанных в узлы выражений постепенно бледнели, давая простор пришедшим в себя мыслям.

По идее, знать ответы на столь изощренные вопросы могли не только заумные толстенные фолианты, покрытые пылью веков и пропитанные потом и кровью предыдущих учеников, но и опытный некромант. Но, увы и ах, вряд ли Лион воспылает к нам сочувствием и пожелает помочь, а других добродушно настроенных некромантов на данный момент в Школе не водилось — не к мастеру Малику же идти на поклон, в самом деле?! Та-а-ак… А это мысль! Я заложила пальцем наиболее интересную картинку «Гаданий» и довольно улыбнулась. Если нельзя заручиться поддержкой живого некроманта, то можно воззвать к совести и состраданию давно почившего!

Когда я изложила свои соображения Ланке, подруга как-то странно позеленела и выразительно повертела пальцем у виска. Я обиделась и напомнила ей о том, что живой наставник будет похуже любого бесплотного духа, потому как последнего хоть изгнать можно, а вот Лиона… Ривенс не успокоится, пока не получит выполненное задание — или же два трупа измученных донельзя учениц. Лантэлия впечатлилась и безропотно принялась готовиться к ритуалу.

Для нашей задумки требовалось два зеркала, большое и поменьше, темнота и свечи. С темнотой обстояло проще всего — нужно было дождаться ночи. С остальным пришлось повозиться… В запасах Ланы нашлась лишь одна свечка, и та оплавленная настолько, что на нее было жалко смотреть, не то что зажигать. Вздохнув, я отправилась к парням, в надежде разжиться у них хотя бы парой свечей. Естественно, по коридорам я продвигалась с величайшими предосторожностями, дабы не попасться на глаза Лиону.

Хвала богам, обошлось: Ривенс, мерещившийся за каждым углом, так ниоткуда и не выскочил.

В мужском крыле царила умиротворяющая тишина. Не иначе добрая половина учеников улизнула в город, оставив недобрую тихо завидовать более смелым (или попросту наглым) коллегам и корпеть над домашним заданием. Вечер неспешно вливался через приоткрытые окна, любопытный ветерок покачивал новые занавески, влажный после мытья пол блестел чистотой. Я потопталась на площадке, с сомнением покосилась на свои сапоги, но все же тщательно вытерла их о половичок, решив, что чужой труд стоит уважать.

Быстренько, на цыпочках, я добежала до нужной двери и отстучала условленный ритм. Дверь распахнулась почти сразу, словно меня здесь давно ждали, и я отшатнулась, едва не поскользнувшись на влажных досках.

— Рэм, чтоб тебя!..

— Ты чего шарахаешься? — хмыкнул парень, втянув меня в комнату.

— Игра света, тени и воображения, — нервно хихикнула я. — На мгновение почудилось, будто ты — это Лион…

— Тьфу-тьфу! — суеверно отмахнулся Рэмион. — Странное у тебя воображение, Виорика, если ты в каждом встречном Ривенса видишь! Влюбилась, что ли?!

Я возмущенно булькнула и в ужасе уставилась на друга. Нет, столько глюкогона я не выпью! Определенно. Судя по всему, сия мысль отчетливо проступила на моем лице, по крайней мерю, вредный Рэм не стал развивать эту жуткую тему.

— А, вот и любители теории пожаловали! — послышался из угла комнаты ехидный донельзя голос Лиса. Приглядевшись, я заметила его, лежащего под каким-то агрегатом непонятного назначения и увлеченно копающегося в нутре этого чуда инженерно-магической мысли. — Что, неужто все прочитали?

— Судя по качеству преследующих Виорику глюков — да! — не преминул вставить Рэмион.

— Я вообще-то за помощью пришла! — неожиданно даже для самой себя обиделась я. — А вы… — Махнув рукой, я развернулась к двери.

— Да стой ты, — досадливо хмыкнул Лис, отрываясь от своего занятия и вытирая руки чистой тряпочкой. — Ну, что там у тебя?

Я мигом приободрилась и присела на предложенный раскаявшимся Рэмом стул.

— Свечи у нас есть, — кивнул Лис, выслушав просьбу. — Восковые, длинные, качественные — то, что нужно. А вот зеркала… — Парень задумчиво почесал кончик носа, на котором набухала свежая царапина, и задорно подмигнул: — Будут тебе зеркала!

Зеркало, как Лис и обещал, было. В полтора моих роста, широкое, блестящее, в кованой тяжелой раме. Подозрительно знакомое… Ланка опознала его первой и застонала, с ужасом воззрившись на сияющего Лиса.

— Что не так? — насторожилась я, перехватив панический взгляд подруги. — Лис… Ты где зеркало взял, а?

— Где взял, там уже нет, — еще шире улыбнулся рыжий.

— А где конкретно его нет? — накрепко заело меня. В голове крутилась навязчивая мысль, что просить о помощи парней было не самой лучшей идеей.

— Да в кабинете Остромысла его нет! — не выдержав, рявкнула Ланка.

— Ты что, стащил зеркало у директора?! — вытаращилась на смутившегося Лиса я.

— Одолжил, — поправил он. — Завтра утром верну! И вообще, сами же просили — большое и качественное! А теперь недовольны… Мне его что, прямо сейчас назад нести?

— Да! — сверкнула глазами непреклонная Лана.

— Нет! — одновременно с ней возопила я.

— Ардэниодирниэль! — строго воззрилась на возлюбленного подруга.

— Лис! — умоляюще сложила руки я.

Бедный парень перевел взгляд с возмущенной Ланы на меня и обратно, а потом, досадливо тряхнув длинной челкой, почти выбежал из комнаты, предоставив нам самим разбираться друг с другом. Я тихо хихикнула и победно уставилась на обиженно надувшуюся Ланку.

— Не злись, — примирительно сказала я, — в конце концов, он сделал это ради тебя!

Подруга недоверчиво фыркнула и скрестила руки на груди. Я пожала плечами и осторожно погладила раму, подумав, что круг возможных неприятностей неуклонно расширяется.

Зеркало поменьше принес Рэмион. Спрашивать, откуда он его взял, ни я, ни Лана так и не рискнули.

К полуночи все было готово. Нам предстояло банальное зеркальное гадание на суженого, слегка подправленное и усовершенствованное. Мною.

— Что за ересь?! — подивилась Ланка, пробежав глазами по клочку бумаги, над коим я корпела минут десять, сосредоточенно грызя перо.

— Заклинание, — с гордостью пояснила я.

Глаза Ланки стали круглыми, и я испугалась, что таковыми они и останутся — уж слишком часто в последнее время принимали столь непривычную форму.

— Бред, — безжалостно припечатала подруга.

— Сойдет, — отмахнулась я. — Главное здесь — творчески подойти к процессу…

— Куда уж более, — проворчала Лана, возвращая бумажку.

Я пожала плечами, скомкала ее и, не целясь, бросила в мусорное ведро. Как ни странно, попала. Потом мой взгляд устремился на зеркала. Большое, «одолженное» у Остромысла, мы аккуратно прислонили к стене рядом с дверью, напротив окна. С установкой зеркала поменьше, которое нам притащил Рэмион, оказалось сложнее. Мы подпирали его то сзади, то с боков, но оно не желало стоять ровно, кренясь и портя общую картину. Наконец мне это надоело, и я прилепила зеркало заклинанием прямо к полу. Получилось то, что надо, и мы, чрезвычайно довольные, быстренько установили свечки между зеркалами, пользуясь, дабы не тратить времени, «клейким» заклинанием.

— Красота! — оценила Ланка. — А кто будет проводить обряд?

В голосе подруги отчетливо скользнули панические нотки.

— Что ж, — самоотверженно выступила вперед я, — идея моя, стало быть, и воплощать ее тоже мне…

Ланка не смогла скрыть вздоха облегчения, но устыдилась и покраснела. Я же посоветовала ей залезть на кровать и не мешать, благо полночь не за горами. Самое некромантское время, ага. Я удостоверилась, что подруга выполнила распоряжения; глаза Ланки таинственно поблескивали в темноте, неотрывно следя за моими действиями. Усмехнувшись, я стянула с себя одежду, поколебавшись, все же оставила длинную нижнюю рубашку, рассудив, что нечего перед незнакомым духом нагишом расхаживать. Распутала косу, тщательно причесала волосы, спохватившись, стащила позабытые было носки. Пол оказался холодным; пальцы ног немедленно отозвались противной ломотой, по голым коленям хлестнула упругая волна сквозняка. Недовольно дернув плечами, я бросила на пол штаны и опустилась на них, устроившись так, чтобы видеть поверх маленького зеркала отраженный коридор в бесконечность. Кроме коридора в темных глубинах на мгновение мелькнуло бледное лицо с горящими глазами, обрамленное белесыми волосами. Не успев испугаться, я сообразила, что сей кошмар является моим отражением. Сердце, ухнувшее было в пятки, робко вернулось на место, стыдливо отсчитывая мгновения. В комнате стояла тишина, прямо-таки мертвая. Ланка, кажется, даже дышать перестала, и я поймала себя на том, что тоже задерживаю дыхание. Одернув подол, чтобы прикрыть замерзшие коленки, вновь уставилась в глубины Зазеркалья. Чутье подсказывало: пора. Вот он, долгожданный колдовской миг, когда любые чары усиливаются стократ — стоит только пожелать…

— Некромант мой ряженый, моей волей связанный, предо мною появись, светом знаний поделись! — с чувством провыла я, до рези в глазах всматриваясь в жутковатый зеркальный коридор.

Голос мой прозвучал на диво глухо и зловеще, отзываясь в теле противной дрожью. Тихо охнула Ланка, я же с еще большим вниманием вперилась в зеркало. Что-то там определенно было. Что-то, не имеющее к здравому смыслу ни малейшего отношения… туманные завитушки, через пять минут гляделок сложившиеся в витиеватую фразу ругательного содержания. Я слегка покраснела и, показав зеркалу кулак, еще раз заунывно протянула призыв. Завитушки среагировали мгновенно, слившись в увесистый кукиш. Я скрипнула зубами и, не обращая внимания на нервно хихикающую Ланку, в третий раз завела про «ряженого некроманта», подпустив в голос откровенно угрожающих ноток и едва не срываясь на рычание. Короче, злобная некромантка за любимой работой, Лион бы оценил… Но зеркало — о диво! — оказалось куда придирчивее Ривенса. В слегка подсвеченной темной глубине обозначилась жутковатая туманная рожа, которая, не тратя времени попусту, показала мне язык. Достойным образом ответить я не успела: рожа испуганно охнула, пошла мелкой рябью и пропала, а в белесой дымке зеркального коридора появился робкий огонек. С каждым биением сердца он приближался, пока не превратился в горящую свечу. Которая, кстати сказать, бесхозной не была — ее крепко держало обряженное в длинный белый балахон растрепанное существо. Тихо звякнуло большое зеркало, покрылось паутинкой трещинок…

Я лихим кувырком ушла в сторону — и вовремя, ибо в следующее же мгновение на моем месте оказалось вытекшее, иного слова и не подобрать, существо. Задумчиво качнулось вперед-назад, не без удобства расположилось за нашим столом — и потянуло полупрозрачную длань к самописному перу. Скользнуло тонкими пальцами по листу с заданием, опустило остро отточенный кончик пера на чистую бумагу…

Мы с Ланкой боялись даже вдохнуть, во все глаза наблюдая, как споро строчит вызванный дух, шутя щелкая задачки, над которыми мы бились бы не один день. Наконец была поставлена последняя закорючка… Дух поднялся со стула, повернулся ко мне лицом — и бесшумно удалился. Что характерно, через дверь.

— Виорика! Эй, ты жива?! — запричитала Ланка, тормоша меня за плечи.

— Не уверена, — безжизненным голосом отозвалась я. Вздрогнула, уставилась на бледную подругу и почти умоляюще спросила: — Лан… ты видела его лицо?!

— Нет, — покачала головой Лантэлия. — А ты его что, узнала?

Во взгляде подруги сквозило откровенное сомнение в том, что я могу знать хоть кого-нибудь из почивших некромантов.

— Да, — нервно дернула щекой я.

— И кто это был?! — вытаращилась на меня Лана, отчаявшись услышать продолжение.

— Лион Ривенс, — похоронным тоном обронила я.

— Вы явно сжульничали, — хмурясь, бормотал мастер, так и эдак вертя листок с выполненными заданиями. — Но, поглоти меня Бездна, не пойму как!

Мы с Ланкой подавленно молчали, ибо все еще не отошли от ночного кошмара. Честное слово, после того, как в нашей комнате побывал дух Лиона, мы готовы были поверить даже в то, что кому-то — или чему-то, не суть важно — удалось-таки прихлопнуть нашего неуязвимого мастера. Вопреки чаяниям, догадка нас не обрадовала. Я впала в состояние, близкое к шоковому, и до самого утра просидела на кровати, обхватив колени руками и глядя в одну точку; Ланка же этим не ограничилась и скатилась в истерику, оглашая комнату всхлипами в стиле «на кого ты нас покинул, наш любимый-дорогой».

Утром же нас ждало новое потрясение. Едва солнышко успело выглянуть из-за горизонта, как незапертая дверь широко распахнулась, являя нашим взорам гостя. Ланка тихо всхлипнула и замерла, выпав из реальности, да и меня более чем впечатлил вид застывшего на пороге Лиона, осунувшегося, бледного с прозеленью, с красноватыми глазами…

И лишь когда «зомби» хрипло поинтересовался, что с нами, до меня дошло: Лион Ривенс жив и здоров. Я даже — на какое-то мимолетное мгновение — испытала что-то вроде радости. Впрочем, она быстро сменилась разочарованием, так как «воскресший» мастер был традиционно невыспавшийся и злой и жаждал демонстрации наших знаний. Несмотря на потрясение, у меня хватило ума заявить, что она состоится не раньше полудня. В конце концов, мастер ведь обещал дать отсрочку, не так ли? Понятливо ухмыльнувшись, Лион вышел, а я, едва не сшибив впечатлительную Ланку, стоявшую посреди комнаты, кинулась к столу, раскопала чистые листы бумаги и принялась усердно переписывать ответы. Вряд ли Лион обрадуется, обнаружив, что оные написаны его собственной рукой…

Ривенс наконец отложил многострадальные листки и критически обозрел наши бледные мордашки с явными следами жестокой бессонницы.

— Мы бы не посмели! — с видом оскорбленной невинности вскинула голову я. — Мастер, мы же работали, спин не разгибая, глаз не закрывая, рук не покладая, шей не разминая, мгновений не считая, еды не замеча…

— Хватит, Виорика, — поморщился Лион, по достоинству оценив мой звенящий от обиды голос, вкручивающийся в уши наподобие гномьего сверла из высококачественной гномьей же стали. — Я понял. Что ж… Полагаю, с теорией мы покончили?

Мы с Ланкой с готовностью закивали.

— Вот и славненько, — ухмыльнулся зеленоватый с недосыпа мастер. — Приступим к практике…

Чародей не удержался и зевнул. Со смаком, до хруста в челюстях.

— Не выспались? — вкрадчиво вопросил Лис, которому потрясенная Ланка с утра пораньше успела пересказать наши ночные приключения — пока я, не менее потрясенная, спешно переписывала Лионовы закорючки.

— Кошмары снились, — буркнул мастер, бросив на меня быстрый косой взгляд.

Я вспомнила свое мельком увиденное в зеркале отражение и невольно посочувствовала чародею. Такое не каждый выдержит…

— Какое совпадение, — едва слышно пробормотала я. Полупрозрачный Ривенс в белоснежном одеянии — тоже зрелище не для слабонервных.

Интересно, что с нами сотворит Лион, если узнает, где именно шлялось его астральное тело вкупе со светлым разумом этой ночью?! На отсутствие фантазии наставник никогда еще не жаловался, и для нас же с Ланкой лучше, чтобы он об этом даже не догадался.

А схему ритуала вызова здравствующих мастеров надо бы запомнить. Мало ли…