Глава 16
ФИНАНСОВЫЙ ВОПРОС

Стояли ясные, теплые дни, и соскучившиеся по свободе и солнышку студенты, презрев преграды в виде домашних заданий и прочих глупостей, часто сбегали в город — погулять по усыпанным разноцветными листьями улочкам, посидеть в уютных тавернах и конечно же заглянуть на большую шумную ярмарку, разгоняющую осеннюю хандру.

Я же предпочитала оставаться в Школе, обложившись книгами и конспектами. Причина была до ужаса банальной и низменной — в кармане остались жалкие крохи стипендии, на которые предстояло прожить еще целых две седмицы. Рисковать здоровьем, питаясь в столовой, расхотелось довольно-таки быстро, а ужин даже в самой дешевой корчме раз за разом опустошал и без того скудные финансовые резервы. Об обновлении гардероба к предстоящим холодам я и вовсе молчу. Как ни прискорбно, но батюшка не счел нужным обеспокоиться по этому поводу, и приходилось полагаться лишь на стипендию и невеликий запас денег, прихваченных из дома. Конечно, можно и просто погулять, потолкаться в торговых рядах, проникнуться праздничным духом, но я не была уверена в силе своей воли и не хотела подвергнуться искушению, против которого вряд ли смогла бы устоять.

И все бы ничего, если бы одним прекрасным утром Ланке не пришла в голову светлая мысль о совместной прогулке на ярмарку. Уговаривать подруга умела, и вскоре я сдалась, решив, что за пару седмиц на школьных харчах еще никто не умер. Вроде бы.

От сомнений в правильности принятого решения и угрызений совести меня избавило занятие по некромантии, весьма необычное и непривычное, потому как на нем была светлая аудитория, кипа книг на партах — и не было Лиона Ривенса. Вместо него за столом сидел крепко сбитый преподаватель, и от взгляда его черных глаз хотелось провалиться сквозь пол, фундамент Школы и землю — не важно куда, хоть в саму Бездну, лишь бы подальше от него.

Мастер Добрав, тот самый маг, с легкой руки которого я попала к некромантам, преподавал ментальную магию на старших курсах. Почему именно он замещал срочно вызванного на очередной выезд Ривенса, так и осталось для нас загадкой. Причина «выезда», кстати, отлеживалась у целителей, ссылаясь на общее нервное истощение. Неудивительно — ладно скелет, это еще куда ни шло, но голуби, мягко говоря, не первой свежести, постоянно стучащие в окно и подмигивающие ярко-алыми глазами… На мой взгляд, уже перебор. Интересно, у мастера Лиона само собой так получается или же он расчетливо и коварно мстит? Если последнее, то он явно перестарался — Шел, ручаюсь, ни за что в жизни больше не рискнет применять приворотное зелье. На некромантах. Зная подругу, я не сомневалась, что прочим представителям сильного пола такое счастье не светит.

Вместо практических занятий, пусть порой и жутковатых, но всегда интересных, нас ожидали нудные лекции ни о чем. Развитие некромантии как самостоятельной отрасли подробно изучалось в истории магии, основные принципы были схожи с принципами других дисциплин и рассматривались в курсе общей магии, теоретические описания ритуалов без наглядной демонстрации мастер Ривенс называл шелухой и не удостаивал вниманием… И именно всем вышеперечисленным мы занимались под чутким руководством мастера Добрава. Было безумно жаль впустую потраченного времени, но открыто роптать никто не отважился — маг-менталист походил на некроманта гораздо больше, чем Лион, и не только внешне. Он подавлял и внушал необъяснимый страх, и от него хотелось держаться подальше. Еще одно доказательство того, что зачастую стереотипы совершенно не соответствуют действительности.

— Достало! — рубанул ладонью воздух Ратибор, когда мы, вырвавшись с очередной сухой и абсолютно ненужной лекции мастера Добрава, шагали к тренировочной площадке. Раньше боевая магия после профильного предмета нас возмущала, ибо бегать приходилось и там, и там, но сейчас размяться и проветрить головы было делом первой необходимости.

— Еще как, — хмуро подтвердил Вайшен.

Я хмыкнула — пожалуй, никто из группы не любил некромантию так, как наш дисциплинированный и требовательный к себе и другим товарищ. Часто его рвение пугало не только нас, но и мастера Ривенса, впрочем, не настолько, чтобы он попытался ограничивать увлеченного предметом студента. Иногда казалось, что как раз в отношении Вайшена пресловутые стереотипы оправдали себя на все сто процентов — из него, строгого, замкнутого, задумчивого и старательного, вполне мог получиться темный властелин из детских сказок. Да и внешность не подкачала…

— Да он попросту боится!

Вынырнув из размышлений, я с досадой обнаружила, что пропустила часть весьма оживленной беседы. О, Рэмион. Он-то что тут забыл?

— Кто, чего и почему? — прицепилась я к другу с множеством вопросов.

— Доброе утро, Виорика, — фыркнул Рэм, укоризненно посмотрев на меня. — Снова спишь с открытыми глазами?

— С закрытыми не получается — вдруг упаду и сверну шею? — привычно отмахнулась я. — Так что ты говорил?

— Мастер Добрав боится некромантии, — выпалил Алтэк. — Представляешь?

— Не представляю, — честно призналась я.

— Внешность обманчива, — хохотнул Рэм. — Говорят, что на самом деле Добрав — пепельный блондин с голубыми глазами…

— А я — буянская царевна, — в тон ему откликнулся Ратибор.

От столь смелого и неожиданного заявления я поперхнулась. Заботливый Ал от души хлопнул меня по спине, едва не отправив в лучший мир.

— Не похож, — показав доброму одногруппнику кулак, просипела я.

— О том и речь, — хмыкнул наш богатырь.

— Хотя, — продолжила я, скользнув по парню задумчивым взглядом, — если косу тебе отрастить да в платье обрядить… может, и сойдешь за нее.

— А если тебе посреди лба рог поставить, как думаешь, сойдешь за единорога? — обиделся Ратибор.

— Но-но, детишки, разойдитесь по разным углам, — встал между нами Рэмион. — Еще драки тут не хватало!

— Я с девчонками не дерусь, — с достоинством ответил Ратибор.

— А придется, — заявила подоспевшая мастерица Краснояра — и всем резко стало не до тайны истинного облика мастера Добрава и прочих его секретов, ибо она быстро навела порядок и взяла студентов-оболтусов в оборот.

— Отработаем атакующие и защитные чары. Разбейтесь на пары. Ратибор, Виорика, прошу, вы — первые. Рэмион, что ты здесь забыл? Если Лиона нет в Школе, это не повод слоняться без дела! Придумать тебе задание? Нет? Тогда марш отсюда, не отвлекай ребят. Итак, Ратибор — щит, Виорика — заклинание «железного кулака»… В позицию! Раз, два… Ох. Ратибор, к целителям. Виорика, в пару к Нечаю. Рэм, ты еще здесь? Хватит веселиться, проводи Ратибора… Ратибор, прекрати ругаться! Надо ставить щит, а не ворон считать! Итак, все готовы? Начали…

Горячий шоколад был восхитительно вкусным и стоил того, чтобы денька два посидеть на диете. Или на еде из столовой. Как бы потактичнее намекнуть мастеру Остромыслу на необходимость заменить повара?.. Или директор доволен работой нынешнего? Вкусы у всех разные, и о них не спорят — особенно с теми, от кого зависит твоя дальнейшая судьба.

Вздохнув, я вновь обвела взглядом полупустой зал корчмы, в которой обедали почти все студенты. Чистенько, скромненько, мыши по полу не бегают, тараканов тоже не видно, с потолка свешиваются плетенки чеснока — якобы для защиты от вампиров и прочей нежити. До чего же наивны люди. Если какой-нибудь нежити вздумается заглянуть на огонек, вряд ли ее смутит подобное украшение. А вот студенты-недоучки — это уже серьезнее. То, что против нас бессильны любые обереги, горожане понимали хорошо, а потому, как и в случае с парком, предпочитали без крайней нужды не посещать эту корчму. Называлась она «Чаша знаний» и, похоже, повидала не одно поколение студентов и преподавателей, тоже не всегда довольных школьным ассортиментом и качеством блюд.

Сидящая напротив Ланка вяло ковырялась в полной овощей тарелке, время от времени неодобрительно посматривая на меня. Шоколад она считала чуть ли не воплощением мирового зла и позволяла его себе очень редко, в моменты, когда жизнь казалась серой и бессмысленной. Тот факт, что «мировое зло» успешно раскрашивало реальность яркими красками, подруга упрямо игнорировала.

Разговор не клеился. Две пары боевой магии и практическое занятие по травоведению выпили последние силы. Хотелось поскорее добраться до комнаты и уснуть, забыв о домашнем задании и прочих неприятностях. Таких, как обещание сходить с Ланкой на ярмарку, например.

— Тебе привет от Ратибора, — раздался над ухом зловещий шепот.

Я едва чашку не выронила, а ведь там больше половины шоколада оставалось!

— Рэм, еще раз подкрадешься… — возмутилась я, разглядев злодея.

— Он не подкрадывался, — покачала головой Ланка, с видимым облегчением отодвигая почти полную тарелку.

— Не подкрадывался, — подтвердил белобрысый некромант, устраиваясь на свободном стуле. — Просто некоторые так глубоко уходят в раздумья, что нам, недостойным смертным, никак не достучаться!

— Богиня снизошла, излагай свою ничтожную просьбу, презренный раб, — мстительно ухмыльнулась я, сложив руки на груди.

— Лана, что она ела? — опасливо отодвинулся от меня Рэм, но в темных глазах плясали смешинки, выдавая его с головой.

— Шоколад. Я всегда говорила, что он до добра не доводит, — трагически вздохнула подруга.

— До добра не доводят овощи, которые в тебя уже просто не лезут, — буркнула я, обхватив ладонями чашку с драгоценным напитком — мало ли на что способны эти двое? — А шоколад, между прочим, полезен для мозга, нервов и настроения. Я от него добрею, вот!

— Угу. Значит, Ратибора надо поить не успокоительным, а шоколадом, — хмыкнул Рэмион.

— Он очень зол? — тоскливо спросила я.

Рэм пожал плечами, ненавязчиво пытаясь отвоевать мою чашку:

— Очень не очень, но точно такой же рог во лбу, какой у него по твоей милости вырос, он тебе наколдовать обещал.

— Пусть лучше щиты научится ставить, гений атаки, — пробормотала я, окончательно расстроившись и опрометчиво выпустив из рук чашку, тут же перекочевавшую к Рэму.

— Ратибор утверждает, что щит был, — бесцеремонно сделав большой глоток шоколада, усмехнулся он. — Видимо, Добрав здорово тебя достал.

— В последнее время меня жутко раздражают все блондины без исключения, — прошипела я, весьма кстати вспомнив ходившие о грозном мастере слухи.

— Это все глупости, — благополучно пропустил шпильку мимо ушей Рэм.

— Не думаю, — уперлась я, поспешно допив изрядно остывший шоколад. Пока еще было что допивать.

— Слова, не подтвержденные доказательствами, остаются домыслами, — не сдавался третьекурсник. — В то, что Добрав до паники боится некромантии, ты тоже веришь?

— В последнее не только верю, но и доказать готова! Спорим? — невесть с чего завелась я.

Ох, может, Ланка не так уж и не права относительно шоколада?..

— Если хочешь, давай поспорим, — легко согласился Рэмион. — На четверть золотого, идет?

— Идет! — в запале хлопнула по его подставленной ладони я.

Теперь бы еще понять, что именно нужно делать. Бесья круговерть, я должна выиграть этот спор! Ибо у меня не имелось и половины поставленной на кон суммы.

— Виорика, это глупая идея. Откажись, пока не поздно!

Я выразительно посмотрела на Рэма:

— И просто так отдать тебе четверть золотого? Да ни за что!

— Да не нужно денег, я же не думал, что ты всерьез… — Некромант запнулся, неопределенно повел рукой.

— А ты в следующий раз думай, говорят, это полезно, — хмыкнула я.

— Никакого следующего раза не будет, — хмуро отозвался Рэм. — Чтоб я еще с тобой спорил? Уволь! Я ж не знал, что ты настолько сумасшедшая!

Ну… Может, и не настолько. Но обстоятельства требовали решительных, пусть и не совсем адекватных, действий, а потому мы затаились в темном углу возле ведущей на нижние уровни подвала лестницы, карауля задержавшегося в одной из лабораторий мастера Добрава. План был прост, как все гениальное, и так же безумен.

— Не хочешь в этом участвовать — никто не заставляет, сама все сделаю, — прошептала я. Потом прикрыла глаза и, вспомнив уроки Лиона, начала плести зов. Слабенький — не приведи боги, отзовется что-нибудь такое, с чем я не справлюсь, — но настойчивый. Словно писк комара на грани между сном и бодрствованием. Какой человек сможет долго терпеть такое? И не только человек…

Они появились одновременно — мастер Добрав, беззаботно напевающий себе что-то под нос, и выдернутый из состояния благодушной дремы призрак. Надо ли говорить, кто из них оказался злее?

— Ой, — только и смогла вымолвить я, глядя на рухнувшего к нашим ногам преподавателя.

Привидение, тоненько завывая, метнулось вверх и легко просочилось сквозь потолок, но оно сейчас волновало меня меньше всего.

— Разве не на такой эффект ты рассчитывала? — поддел меня Рэмион, кусая губы в безуспешной попытке не рассмеяться.

— На такой, — кивнула я. — Только не предполагала, что он будет таким… эффектным…

Что ж, я добилась того, чего хотела. Мастер Добрав и в самом деле панически боится всего, что связано с некромантией. Даже Ипполит, наш напыщенный страновед, отреагировал бы менее… эмоционально. Эту задачку я решила, так почему бы не воспользоваться случаем и не прояснить еще один вопрос? Сейчас, когда мастер лишен контроля над собственными чарами…

— Идем отсюда, — схватил меня за руку Рэмион, — он же может очнуться в любой момент!

— Подожди! — вывернулась я, отпрыгнув в сторону.

— Вики, ты что?! — зашипел парень, но я, отмахнувшись от протянутых рук помощи и здравого смысла, подошла к отдыхающему мастеру и оттянула его веко.

— Синенькие! — торжествующе прошипела я, после чего меня сцапали за шиворот и поволокли прочь от поверженного учителя.

— Виорика, ты — ненормальная! — рявкнул Рэмион, едва мы оказались на достаточно безопасном расстоянии, а точнее — в холле первого этажа жилого корпуса. Куда уж дальше, в нашем-то положении!

— Зато — богатая! — невозмутимо отозвалась я, протягивая ладонь и нетерпеливо дернув пальцами. — Вы, сударь, позорно проиграли, так что соизвольте раскошелиться…

— Вик… — мигом погрустнел приятель, опуская глаза. — Давай попозже, а? До стипендии две седмицы, а у меня только две серебрушки!

— Еще днем у тебя было целых полтора золотых! — возмутилась я.

Рэмион неопределенно пожал плечами, а я заметила, как ярко полыхают его уши.

— О! — многозначительно сказала я, осознав, что денег у парня и впрямь нет. — И как ее зовут?

— Кого? — жалко пролепетал приятель, по-прежнему отводя виноватый взгляд.

— Наглую девицу, которая нахально увела у меня из-под носа принадлежащее мне по праву! — обиженно пояснила я.

Рэмион поперхнулся, закашлялся и уставился на меня со священным ужасом. Не поняла… Уж не рог ли посреди лба вырос?! Ратибор же обещал, может, сдержал слово? Я поспешно провела ладонью по лбу. Уф, нет, все в порядке… А тогда какого беса Рэм смотрит на меня, как должник на собственноручно убиенного кредитора, вроде бы давно и надежно закопанного, но явившегося к нему глухой полночью под окна?!

— Виорика, — смущенно начал парень, — ты что же это… того…

— Которого? — насторожилась я. Раньше за ним расстройства речи не водилось.

— Ну… про меня, что ли? — родил-таки светлую мысль Рэм.

Настал мой черед изображать нечестивого должника. А потом до меня дошло…

— Мечтать, Рэм, конечно, не вредно, — нервно усмехнулась я, — но вообще-то я имела в виду свой выигрыш! Но, если уж на то пошло, могу в счет него принять от тебя всего-навсего три коротких слова…

— К-какие три слова? — переполошился приятель.

— Самых простых и желанных, милый мой, — злорадно усмехнулась я, любуясь заливающей личико Рэма бледностью, — «ты была права»!

Оставшийся учебный день прошел бурно, суетно и бестолково. Привиденьице оказалось шустрым и шаловливым, а потому пострадал от него не только мастер Добрав. Судя по тому, как надрывался наш старший наставник, мастер Малик тоже не избежал встречи с прозрачным гостем. Эльф орал долго и со вкусом, припомнив и вампира, и скелет, о который однажды утром споткнулся, и сегодняшнее привидение, клянясь, что обязательно узнает, чьих рук это дело, и тогда… Что будет тогда, старший наставник так и не сказал — некультурно плюнул и вышел из нашей аудитории, нервно приглаживая стоявшие чуть ли не дыбом волосы. Интересно, серебристая шевелюра эльфа — дар природы или же результат стараний не в меру инициативных студентов?

А ближе к вечеру я получила вызов к директору, который, естественно, не имела права проигнорировать. Так что даже не пришлось врать Ланке, почему я не могу пойти на ярмарку. Признаваться в неплатежеспособности не хотелось, расстраивать подругу — тоже, и вызов пришелся как нельзя более кстати. Ну, это сначала я так полагала. А потом серьезно задумалась над причинами проявленного ко мне интереса. Директор слыл строгим, но справедливым, и неприятных неожиданностей с его стороны можно не опасаться — при условии, что он не в курсе моих сегодняшних «подвигов». А он не в курсе — в противном случае мастер Малик добрался бы до меня первым. Значит, причин для беспокойства не было. Но я все равно нервничала — до тех пор, пока не зашла в директорский кабинет и не уселась — с разрешения мастера Остромысла конечно же — в удобное мягкое кресло. На столе передо мной появилась чашка ароматного горячего чая и вазочка с печеньем.

— Угощайся, — кивнул директор, и я, окончательно сбитая с толку, не посмела отказаться.

Чай согрел меня и выгнал из души остатки нелепых страхов, а еще разнежил до такой степени, что я оказалась совершенно не готова к началу беседы.

— Как тебе учеба? Легко ли дается? Чувствуешь, что это — твое?

От таких вопросов я едва чаем не поперхнулась. Мысли лихорадочно заметались в поисках правильного ответа и попытках понять, что будет, если ошибусь. Меня отчислят? Отправят домой, на радость батюшкиному советнику? В волнении сжав ручку чашки, я облизнула пересохшие губы и осторожно, подбирая слова, сказала:

— Меня все устраивает. По крайней мере, пока. Я стараюсь…

— Знаю, что твои старания окупаются, — неожиданно тепло улыбнулся Остромысл. — И рад этому. На самом деле невозможно предугадать, как поведет себя студент, оказавшись с головой погруженным в новые для него условия… Распределение выявляет потенциал, но не способно обнаружить душевную склонность к тому или иному виду магии.

— То есть… — окончательно забыв о чае, с жадностью уставилась на директора я, — распределение может быть ошибочным?!

— В этом мире может быть все, — кивнул чародей.

То-то Лион так странно поглядывал на Шейли. Видимо, с самого начала подозревал, что в некроманты она не годится. Хотя… он и меня одаривал чересчур задумчивыми взглядами. Может, я тоже — жертва ошибки?! И мое место — у травников? Ой, нет, это вряд ли. И в боевики мне дорога заказана — заклинания-то я знаю, применять их умею, но вот с физподготовкой и фехтованием у меня явные проблемы, в принципе нерешаемые. Но ведь есть еще целители! Основы целительства нам уже преподают, и с теорией у меня все в порядке, но вот практика… А что практика? Она — дело наживное!

— У тебя в роду были маги?

Вопрос директора вырвал меня из мечтаний о стезе целителя, вернул на грешную землю и заставил собраться и адекватно оценивать реальность.

— Почему были? Они и сейчас есть, — вздохнула я.

Не хотелось бы рассказывать Остромыслу о всех перипетиях семейной истории, эдак он и догадаться сможет, кто я такая на самом деле. Вряд ли батюшка за это будет мне благодарен. А ссориться с родителем еще больше не хотелось — а ну как заберет из Школы, послав к лешему всю эту затею?

Но директор, к моему величайшему облегчению, не стал развивать скользкую тему. Лишь кивнул довольно, словно и ожидал чего-то в этом роде, степенно глотнул чая, отставил чашку в сторону и, покопавшись в бумагах, небрежно сваленных на столе, протянул мне синий конверт, скрепленный магической печатью:

— Собственно, это и есть причина, по которой я тебя вызвал. Вчера пришло, отправитель не указан, чары печати замешены на родственных узах. Потому я и спрашивал о магах в твоей семье. Ты ведь вовсе не сирота, как объявила на вводном занятии?

Я нашла силы кивнуть и встала, прижимая к себе письмо:

— Я могу идти?

— Конечно, ступай, Виорика, — разрешил Остромысл, крутя в руках тонко очиненное перо. — Надеюсь, удача будет сопутствовать тебе и дальше.

Я едва на пороге не споткнулась. Удача? А что это такое? Разумеется, вслух я ничего не сказала, хотя очень хотелось просветить директора, в каких именно отношениях состою с этой коварной дамой.

Добравшись до своей комнаты, я дрожащими руками вскрыла конверт. Ланки не было; устроившись на кровати с ногами, я извлекла плотный лист бумаги и вчиталась в мелкий, четкий почерк, показавшийся смутно знакомым.

Ох, неужели… Славояр?!

Сколько мы не виделись? Четыре года? Целая вечность прошла! Он запомнил меня ребенком, растрепанной девчонкой со сбитыми коленками и неуемной жаждой знаний; в моей же памяти он остался молодым парнем с темными длинными волосами и задорными серо-голубыми глазами, знающим тысячи историй, умеющим показывать занятные фокусы и никогда ни в чем меня не упрекающим.

Яр и был тем самым родственником с магическим даром, о котором спрашивал мастер Остромысл. Младший брат моего батюшки предпочел стезю странствующего чародея службе при дворе и красивой сытой жизни. Как же я его понимала! И завидовала. Однажды, когда он в очередной раз ушел, даже сбежала из дома. Правда, недалеко — темной ненастной ночью на наших дорогах ногу рискует сломать и более везучий человек, чем я. Скандал тогда разразился жуткий. Яру досталось по первое число, хотя он-то как раз виноват и не был. С тех пор я стала мечтать. О том, что когда-нибудь смогу уйти вместе с ним. О подвигах на магической ниве я и не помышляла, считая доставшиеся мне силы весьма посредственными и слабыми. Наверное, Славояр бы помог, если бы не пропал на четыре года неизвестно куда.

Наверное.

Вздохнув, я расправила письмо и принялась читать.

Оказывается, Яр не так давно вернулся домой, обнаружил, что меня нет, и устроил веселую жизнь царю-батюшке и придворным. Успокоился лишь тогда, когда узнал о моем местонахождении.

Это он о дворце? Скорее всего. Забавное сравнение. А главное — точное.

Хмыкнув, я вернулась к письму, искренне наслаждаясь каждой строчкой. Похоже, Яр ничуть не изменился, что невообразимо радовало. А последние строки и вовсе стали неожиданностью.

Я сидела, уронив письмо на кровать, и пыталась осознать прочитанное.

Счет?.. Деньги?..

Это значит, что больше нет нужды выбирать между походом на ярмарку, сносной едой и покупкой зимней одежды? Нет, это значит намного больше…

Где-то далеко есть человек одной со мной крови, которому я небезразлична, человек, готовый заботиться обо мне, и это было дороже любых денег.