Глава 14

Как бы мне не было больно, выстрелить из плазмобоя в девушку я не смог бы. В игре присутствовала боль в полной мере и пусть в космосе пилоты сгорая в своих модулях, едва ли успевали ощутить, но при абордажах плазменный удар дарил всю полноту ощущений. Так поступить я не смог.

Шарик заряда пролетел ровно возле ее уха, всколыхнув черные пряди волос. В ее глазах я увидел ужас, что царапнуло по сердцу когтями. Но ненависть и боль от предательства никуда не ушли. Я желал убивать, разрушать и взрывать. Если раньше для меня это было чем-то вроде математической задачки, решение которой приносило определённые дивиденды в виде опыта, минут АЗЯ и очков характеристик, то сейчас это приносило наслаждение.

Наслаждение странная штука. Когда твоя жизнь вполне нормальна и размерена, ты не ощущаешь счастья и ищешь новые эмоции, что сделают тебя счастливее. Выведут из болота обыденности. Но стоит заболеть зубу и ты понимаешь, что значит счастье и наслаждение от обычной, размеренной жизни, когда тебя ничего не беспокоит. Возникает желание вернуться к этой примитивной рутине, лишь бы не терпеть эту боль. Любыми способами.

Я знал это. Я проходил через это и думал, что хуже того, через что я прошёл не будет ничего. Я ошибался! Та боль, которая зародилась внутри, не шла ни в какое сравнение с тем, что я ощущал. Я снова ощутил ту пустоту, что оказалась за моей спиной. Она высасывала жизнь и само желание жить.

И крики игроков, что попали под разряд плазмобоя, прозвучали симфонией в моей душе. Плазменное оружие это гибрид энергетического и кинетического оружия. Стандартная по форме пуля солидного калибра выталкивается электромагнитным полем и через доли секунды начинается реакция, которая реактивной тягой толкает вспухающий шар плазмы вперёд.

Именно это спасло Джинн и не спасло тройку игроков, что не в то время решили заглянуть в бар. Их накрыло плазменным взрывом, разметав в стороны. Джинн взрывной волной кинуло ко мне и я невольно ее поймал.

— Зачем?! — Она не перестала играть. В ее глазах плескался ужас и непонимание. Для неё это все игра. Как и отношения со мной или другим игроком.

Какая бы боль и пустота меня не захлестнули, я не смог выстрелить в неё. Женщина может причинять боль. Это их суть. Причинять боль женщине — унижать себя. Так учил меня отец. А ему я верил, каким бы он странным человеком ни был.

Из бара вывалилась толпа зевак, ощетинившись ручным оружием. Они не понимали, что происходит, потому как междоусобные войны карались морфами быстро и жестоко. А тут идёт наглая стрельба и никакой реакции.

Я ухмыльнулся и тут же отстрелял почти весь магазин на восемь патронов. Высокотемпературные вспышки раскидали игроков. Я же не стал ждать. Бросив последний взгляд на девушку, я просто повернулся к ней спиной и спокойным шагом отправился прочь.

Впереди выскочили трое игроков с непонимающими лицами.

— Аллоха, гоблины! — Крикнул я по-русски и разрядил остатки магазина. После чего поменял его и тут же включил систему самоликвидации. Плазменное облако должно распространится рывками. Каждый последующий заряд будет толкать предыдущий, словно реактивный огнемёт. Скоро тут будет жарко.

Я, используя маяк робота-уборщика, вломился в тоннель для дроидов. Узкий лаз, но для моей тощей тушки вполне подходящий. Ещё один плюс моей глупости.

Лаз вёл в общий склад для дроидов. Там они заряжались, заменяли различные картриджи и ремонтировали друг друга. Для игроков эти пылесосы не представляли никакого интереса, потому их и не разбирали на детали. Кристалл их искина не мог ничего добавить к уровням и опыту, а уж само тело это минимум крафтовой ценности.

Позади раздался каскад взрывов, и горячий воздух обжёг мои пятки. Лаз был слишком тесным, потому пришлось снять скафандр. Оттуда я уже проскользнул в сеть транспортных тоннелей. Сейчас они были отключены, чтобы перерезать мне пути отхода. Наивные китайские дети.

Пока я пробирался по этим трассам, придумал ещё один интересный теракт. У меня даже было все для его осуществления. Я зло ухмыльнулся. Мы специфическая нация. Наше раздолбайство рождает смекалку и то, что приходит к нам в голову, никому больше не придёт. Никому и никогда!

Меня искали. Очень искали. На общей волне творился полномасштабный хаос. Народ недоумевал, почему бездействуют морфы и что в целом произошло. Я думал, меня отпустит. Думал, ярость вытолкнет ту боль, но этого не происходило. В душе появилась чёрная дыра, поглощавшая любой свет извне. Мне уже было плевать на то, что за несколько минут я почти довёл диверсанта до четвёртого ранга. На все было плевать, но остановиться я не мог и не желал. Я просто чувствовал, что если отпущу ярость и ненависть, то впаду в жуткую апатию и жалость к себе. Уж лучше так, как есть.

Изначально, я хотел закоротить транспортные капсулы. Они работали по принципу кинетического оружия, толкая кокон с игроками в определённую сторону. Если закоротить несколько колец системы, можно ускорить капсулу с игроком и превратить его в пулю, что сносит переборки и палубы. Забавно бы вышло. Но не эффективно. Система транспорта работала от игрока, потому энергию на транспортировку брала у него же.

Мы были очень дружны с отцом. Он любил свою страну, потому и пошёл служить ей, несмотря на полное неприятие людей. Даже моё понимание физики и механики было заслугой не учителей, что пробовали вбивать в меня скучные формулы и законы, а именно заслугой отца, что просто на примерах из жизни мог разложить по полочкам всю суть этих наук. Я до сих пор помню его пример из жизни, когда крутые американцы приехали покорять русский рынок со своими ноу-хау. Они представили сверхсовременного робота, что на огромной скорости мог сканировать прочность и целостность трубопровода любой сложности. Любой. Но не русской. Ребята из рембригады нашли протечку в трубе газопровода и просто починили ее как умели. Проще говоря, забили в дыру железнодорожный костыль и обварили его голову. Примитивное решение. И на этот костыль напоролось чудо американской техники в сотни тысяч долларов ценой. Смешная история из жизни, подхваченная юмористами из наших же людей. Однако именно она меня вдохновила. Зачем ускорять капсулы, превращая их в пули? Они слишком хлипки для полноценного урона станции. Но вот если создать примитивный механизм из куска железа, пружины и основы, можно посеять страх в среде игроков. А в этом и состоит смысл работы ДРГ. Минимум затрат на максимальный результат. Если азиаты будут бояться пользоваться капсулами внутренней транспортировки, время реагирования и прибытия на пост увеличится на порядок. И это всего четыре детали. Костыль, пружина, крепление, таймер или датчик поднятия. Просто, эффективно, по-нашему. Тот же миномёт, что изменил мир и ход войны изобрели пара скучающих русских солдат. Им просто было нехрен делать в осаде японцев. Показательно.

Я тут же набросал чертёж будущей подставы, по-пластунски передвигаясь по узким лазам станции. Швеллер, метровой длинны, стопор с одного края, пружина ближе к стопору. Хватит пяти сантиметров подкидывания под углом в сорок пять градусов. И банальный лом, против которого ещё не изобрели приёмов.

Все это добро укладываю в тоннель в заряженном режиме и чуть впереди ставлю активатор. Механический, на базе тросика от обычного велосипедного тормоза. Капсула со стенками в пару миллиметров пытается перебороть лом, что у неё вряд ли получится, при этом ее вспарывает как любой продукт китайского производства, созданный из дешёвой пластмассы. После чего туда же добавляется кувыркнувшийся швеллер. И все это на скорости в пару сотен километров в час.

Найти сканерами столь примитивный объект просто нереально, а на такой скорости, да в тоннеле из стальных колец магнитных индукторов и подавно. Нет, ребята. С нами вам воевать рано. Вы же без эвакуатора колесо не поменяете, в то время как мы сможем собрать вашу смерть из ваших же игрушек. Тут же вспомнил несколько приколов из пластмассы. Если добавить к ним батарейку и автомобильную зажигалку вполне выйдет химическое оружие. Прикрепить таймер запуска реакции на ночное время и вкинуть в вентиляцию и кто-то может проснутся уже в кармане воскрешения.

Все это я обдумывал, спокойно шагая в своём новом образе. Пару игроков промчались мимо не обратив на меня внимания. Да и с чего бы? Я в «хамелеон» закачал образ обычного ремонтника. Убогий скафандр, весь в пятнах от масла, туповатое лицо и немного излишнего веса. Таких не замечают. Жаль Лунного Меча, но его данные не сохранились. С другой стороны, я уже им отыграл свою роль. Остался лишь Рамзес и МегаМастер. Обычный крафтер.

Только скрафтить я вам собираюсь песца. Есть такой зверёк у нас. Тут уж без обид.

База теневиков встретила меня тишиной и покоем. Но это ненадолго. Я собирался развить бурную деятельность. В первую очередь хочу взорвать Централку. Хватит азиатам там чувствовать себя в безопасности. Они меня бесят. Ну пусть не они, но бесят. И вообще я не должен отмазываться.

Робот уборщик стоял в коридоре между рядом потухших рамок. У меня уже было все рассчитано, выверено и перепроверено, но не хватало определённых элементов для подрыва. Придётся лезть в дюзу.

Узкий лаз был забран массивной заслонкой с очень плотно подогнанными краями. Ни ломом, ни такой-то матерью его взломать не получалось. На маячок он тоже не реагировал. Чёрт! Я что-то упускаю.

А взорвать Централку нужно. Уже даже не для блага своих или самого себя. В моем сердце поселился холодок. Батя мне часто говорил, что все в этой жизни не так просто. Сотни людей бежали из Союза на его глазах в поисках лучшей жизни. И они ее находили, особенно если были талантливы. Мой отец был талантлив в своей сфере и, похоже, я тоже. Ведь не зря меня привлекли в Корпус. Серость они не приветствовали. Но отец и говорил, что продавшись, ты никогда не получишь счастье. Деньги, славу, тщеславие, почёт. Сотню молодых и красивых любовниц, лучшие автомобили из тех, что есть на рынке, яхты, дома, власть и трепет других. Но не счастье.

Счастье это совсем другое. Потому он служил в армии. Потому он собирал в гараже то, что хотел. Пружинные арбалеты, рогатки, катапульты и ловчие снасти из мусора. Я помогал ему, не особо вникая в суть. Мне просто нравилось возиться с отцом. Подавать ключи и стрелять в бревно из примитивных систем. Это было весело. Было весело смотреть, как обычные предметы превращаются в каскад событий. Шарик из подшипника запускал реакцию из рычагов, предметов, ниточек и грузиков, а на финише был маленький, но красочный взрыв обычной петарды в ведре с краской.

Сейчас же я по-другому смотрел на это. Хобби? Нет! Это сила. Сила способная изменить расстановку приоритетов. Это то, чем мы славимся.

Я добрался до базы теневиков и тут же вскрыл командный отсек. Он мало чем отличался от остальных. Такой же бокс, с оборудованием, но имелось и одно отличие. В нем хранились базы данных. Много баз и много информации. Я вызвал на главный голоэкран проекцию станции. Было много белых пятен, но основная структура показана чётко. Даже имелся интерфейс движения стандартных патрулей.

Заварив себе кофе, я сел напротив голограммы и расслабился.

Хочешь добиться успеха — преврати свою работу в искусство. А искусство нельзя рожать в муках. Оно рвётся наружу само. Дай ему прорваться. Не насилуй. Просто следи за ходом, позволяй самые глупые и непредсказуемые варианты. Дай свободу мыслям, чувствам и эмоциям. Не ты ведёшь в этой партии, а тебя.

Итак, что мы имеем? А имеем мы очень прочную трубу, с метровой толщины стенками. Все доступы к ней плотно закупорены, так как сброс энергии штука серьёзная и если пламя плазмы под таким давлением, что может разогнать огромную станцию, ворвётся во внутренние помещения, то выжжет тут все до жилых палуб. Потому даже технический люк, мощный и с многоуровневой защитой от взлома как и сам реактор. Один конец трубы упирается в защищённый реакторный отсек, второй — выходит в космос. Так как реактор самое уязвимое место станции, а дюза самый удобный способ до него добраться, то внешняя часть трубы закрыта мощными жалюзи, по прочности и толщине не уступающим самой стенке дюзы. Открыть их можно только из Централки. Даже технический люк не пропускает дрона без подтверждения сверху. Проверено. В итоге, тупик.

Я стал ходить вокруг голограммы, стараясь понять, что упускаю. На подкорке царапалась какая-то мысль, но я никак не мог зацепить ее. Люк не взломать. Жалюзи… жалюзи… хм… а зачем их взламывать?! Я стукнул себя ладонью по лбу. Мне нужно всего сорок грамм редких изотопов. А это такая вещь, от которой очень тяжело избавиться. Значит, сами створки пропитались тем, что мне нужно. Теперь осталось только добраться туда. И тут снова проблемы. Меня искали. Очень активно искали. Можно, конечно, сменить образ МегаМастера, но это мало поможет. На охоту вышли высокоуровневые игроки, так что раскрытие лишь вопрос времени. И большинство из них сообразили, что мне просто некуда бежать, только на дно, потому его особенно тщательно шерстили. Выползать из убежища сейчас сплошное самоубийство. Но времени совсем нет. Хотя я, пожалуй, лгу себе. Если я останусь в этих стенах запертым, с мыслями о Дженни, то сорвусь в пропасть тьмы. Мне сейчас нужна ярость и трупы. Много трупов.

Арсенал изначально показался мне очень богатым, но на самом деле представленные образцы по большей части уступали предоставленным единицам морфов. Я перебрал кучу хлама, но ничего лучше плазмобоев и пары плазменных гранат ничего не нашёл. Все остальное, просто детали для крафта. Может заняться крафтом? Черт! Нет! Это слишком монотонное занятие. Если бы я делал что-то уникальное, чтобы идея поглотила меня, возможно бы и сработало. Но монотонный кач профы оставляет слишком большой ресурс мозга свободным и там сейчас поселились гримаски и пушистые реснички Джинн. Че-е-е-е-е-рт! Нет! Мне нужен экстрим. Страх, боль, ненависть — все что угодно, только не покой и нытье.

Я схватил оба оставшихся плазмобоя. К черту чемпионат! К черту всех! Как там говорил отец? Вешайтесь духи! Дедушка пьян и неадекватен. А ещё у него есть большая пушка! А это идея!

Заброшенный бар на нижних уровнях встретил меня тишиной и запустением. В зеркале позади пузатых бутылок отразился нелепый толстячок в скафандре механика. Пара плазмобоев за спиной портили мой миролюбивый вид. Вот только наполнение этого толстячка далеко от миролюбия. Я усмехнулся сам себе и чокнулся с зеркалом. Первый признак алкоголизма? Возможно! Плевать!

— Ты что тут делаешь? — В бар вошли три игрока.

Я скрипнул зубами и усмехнулся. На ловца и зверь бежит. Одним из тройки был именно тот парень, на коленях которого сидела Джинн. Спасибо тебе, Господи! Я вот прямо сейчас стал верующим. В кого угодно кто позволит мне взять душу этого чучела.

— Как и вы — ищу врага! — Я сделал смущённый вид, опустил очи долу. Так у азиатов следовало встречать и уважать старших, насколько я знал. А лично мне это позволило скрыть хищный блеск глаз, скрип зубов и плотоядную улыбку. Игроки были выше меня уровнем, но не критично, так что поиграть в «кошки-мышки» самое время.

— По-моему, ты тут напиваешься как старый алкаш. — Нахмурился старший группы. Давай, чел. Попробуй взбесить меня больше, чем картинка сидящей Джинн у твоего напарника. Я — Страж! Я — Страж! Я сжимаю ярость в кулак! Чем дольше оболочка сопротивляется, тем сильнее взрыв. Я — Страж!

— Забежал горло промочить. Весь день на ногах. Наши всех подняли на поиски. Вам налить чего-нибудь? — Я добавил в голос елея и подобострастия. Ненависть хороший помощник. Станиславский мной бы гордился.

— Налей нам пива. И вправду весь день на ногах, а кого ловим, совсем не понять. Мутное дело какое-то. — Благожелательно распорядился старший. Ему явно польстил мой прогиб, ведь мой аватар выглядел куда старше его.

— А ваши — это кто? Ты из свободных пилотов? Я не вижу значка клана. — Старший принял бокал из моих рук. Умный гад и дотошный. А вот избранник Джинн тупит. И на это чучело она променяла меня?! Спокойно! Я — Страж! Спокойно!

— Мы ФКВТР.

— Кто? — Удивился старший наряда. — И что это за системы у тебя за спиной?

— Это?! — Я подтянул плазмобои к плечу. — Это мой проект. Я же крафтер.

— А эти самые «ФТВ» или как там?

— А это? Это фан-клуб Уокера Техасского рейнджера. — Хмыкнул я.

— Что?! — Теперь я понял, почему в анимэ любят рисовать такие огромные и круглые глаза. На азиате они действительно выглядят впечатляюще.

— Fuck you! — Вибрационное жужжание ножа прерывается удивлённым всхлипом и тихим звуком капель крови, падающих на пол.

Кажется, я обожаю эти звуки. А ещё я обожаю свое ускорение. Китайцы замирают, хватаясь по привычке за кобуры с ручным оружием, а я играю по другим правилам. Второй почти труп. Бар не даёт его добить. А на десерт — ОН. Для него у меня особый сюрприз. Ненависть, умноженная на ненависть. «Торнадо» — красивый удар. Красивый, но непрактичный. Слишком долгий, слишком сложный, слишком опасный. Но не здесь и не сейчас. Ускорение моего ранга превращает ногу в нечто смертоносное. В реале бы голова этого парня взорвалась ошмётками. Здесь же он просто улетел, сметая мусор заброшенного бара. Сломанная шея, один процент жизни, бессилие и ничтожность! Вот только ничего в моей душе не изменилось. Боль не прошла! Даже стала сильнее!

Мало жертв! Внутри меня хохотнул чертёнок. «Погнали, погуляем! По-нашему».

На выходе меня ждал морф!

— Я арестован?! — Спросил я эту безжалостную машину.

Но тот лишь стоял и ничего не предпринимая. Да насрать! Я включаю самоуничтожение одного из плазмобоев и закидываю его в бар. Жаль что у меня так мало этих систем. Каскадный взрыв работает даже лучше моих взрывчаток. С-12 куда разрушительнее, но в плане объёма и поражения в живой силе противника этой волне огня не было равных.

Из-за угла выскочила пара искателей приключений на свои задницы. Физкульт привет! И плазменный шар встречает эту парочку.

Вжикнули шарики кинетического оружия и пара лучей лазера. Бедро обожгло болью. Ребята подготовились и на себе тянули энергетические щиты. Просчёт. Три плазменных гранаты. Одна за одной. Последняя, с отскоком от стены, летит в тыл. Не помогло. Меня плотно зажали. Но пьяный угар меня веселит. Я успел выпить три бокала пива. Этот не тот объём, что вырубит меня, но веселье только начинается.

— Fuck you! — Ору я и голосом и в эфир. С-12 идёт в бой.

Все плохо. Они выдержали. Они были готовы. Даже взрывчатка не продавила их щиты. Пришлось забиться в нишу, отделяющие сектора станции. Меня боялись и уважали, потому что не рисковали высовываться. Последняя граната улетела туда, но без особого успеха. Интенсивность огня не уменьшилась.

Моё здоровье просело до половины и даже рикошеты зарядов снимали его остатки. В эфире творился хаос. Группировки китайцев объединились в поиске диверсанта и так глупо использование «ускорения» все ещё в откате. Не уйти. Осталось лишь красиво умереть и закончить «подлянку» направленную против амеров. Пусть воюют без меня теперь. Однажды я вернусь и соберу свою жатву. Тем более, азиатов стало больше и интенсивность огня прилично возросла. А ведь реально уважают! Это же игра, но они стараются бить издалека.

Я улыбнулся и подтянул под себя почти перебитую шариком кинетики ногу. Со стороны китайцев послышались крики подбадривания. Ребята решили пойти в атаку. Уважаю их решимость! Против пьяного русского, у которого не осталось выхода, выходить в чистое поле числом меньшим сотня на одного, слегка печальный сюжет. Очень печальный сюжет! Я в детстве читал об этом. Было, и не раз.

Когда металл перегородки почти расплавился и стал невыносимо горячим, а в плазмобое закончились заряды, я грустно улыбнулся. Вот и пришёл конец моей эпопеи. Было и весело, и грустно, и больно.

В ход со стороны азиатов пошли оглушающие гранаты. Понятно. Если взять в плен, то есть и навыки, и приборы, что помогут им считать с моего аватара информацию. Выборочно, конечно, и без средневековых пыток, но все же есть такая функция в игре. Я достал свой старенький АКР и снял шлем. Сейчас уже МегаМастер ушёл в прошлое. Я был собой, потому как просто энергетически не тянул «хамелеона».

Пора уходить!

Мимо, злобно вжикнув, пронёсся плазменный заряд. Следом за ним, зловеще шипя, ушли две ракеты. Взрывной волной меня приложило к полу и выбило АКР из рук. Я что, даже сдохнуть с честью не смогу?! Сука! В глазах двоилось, но я все же тянулся к рукояти автомата.

С шипением пронеслись ещё две ракеты, и их взрыв подкинул мою тушку вверх, затем снова приложив о жёсткий пол станции.

— Спокойно, кадет. Каждый день — победа! — Раздался над головой насмешливый голос.

— Вы кто? — Просипел я. Покалеченное тело не успевало восстанавливаться, даже при помощи мед-блока и стат.

— Ты что думал, Стражи бросают своих?! — Над головой хмыкнули.

— Уходим, Рокот. Сюда бежит вся рать печенегов.

— Мы его так не оставим! Грузите его тощую тушку в технический проход. А потом зачищаем периметр. И вколи ему что-нибудь из наших коктейлей. Пусть взбодрится.

Меня куда-то потащили. Потом засунули в узкий лаз и грубо протолкнули в него ногами. Это точно наши! У них этикет далёк от английского.

— Каждый день — победа! — Раздался в три голоса девиз сверху.

А ведь Бард был прав! Стражи не ходят поодиночке.

— Каждый… — прохрипел я, несясь головой вниз по техническому тоннелю. Я не один! Меня не бросили! Я часть команды! Я — Страж!

Твою мать! Больно же!