Глава сороковая
Честный пират?
Туда и обратно я заставил пройти что раненых, что инвалидов. Ну, разве что Руда я поносил у себя на закорках. Каково же было моё разочарование, когда заметной прибавки энергии в дозиметрах так и не обнаружилось. Где-то и что-то мы не додумали… Или не поняли?
Затем инвалидную команду мы отправили в лагерь, а сами двинулись в город. Только теперь я двигался в авангарде нашего отряда, метрах в ста впереди, если не более, а у меня над головой завис левитирующий ящерёнок.
Мы оба были немало поражены, когда стали присматриваться к месту вчерашнего сражения. Тот факт, что ни единого трупа не осталось в самой зоне отторжения, не удивил. Наверняка набежали падальщики и всё уволокли – даже косточки. А вот куда делись куски бронированной плоти от опарышей? Неужели съели? До последнего кусочка?
Не верилось: я-то хорошо знал бризантность моих эрги’сов. Так что прекрасно рассмотрел толщину брони и её изумительную вязкость, прочность и толщину – такая никому не по зубам. И что делать? Возмущаться и кричать «Обокрали! Держите вора!»?
Тут ещё и ученик мой, с высоты видящий всё дальше и лучше, озадачил:
– На месте вчерашней норы, откуда выскочили опарыши, теперь груда руин. Явно кто-то постарался и засыпал. Ну и обломки весьма внушительные, такие не под силу ворочать каким-то клопам или гиенам.
Ещё настораживало: сегодня мы здесь не увидели ни единого живого существа. Где-то вдалеке, на периферии, зверушки мелькали, а здесь – как вымерли все. И уж тем более существ более крупных не наблюдалось, ещё вчера прячущихся от нас.
Сделав знак своим, чтобы оставались на месте и были начеку, я всё-таки приблизился к заложенному обломками тоннелю. Постарался осмотреться и всмотреться. В случае неожиданной атаки был готов прикрыться и поспешно отступить. Да только меня никто не атаковал. Даже после специального шевеления обломков и попыток постучать камень о камень не последовало никакой реакции.
– Зря ты стучишь, – раскритиковал мои действия Алмаз. – Не буди опарыша, пока он не позвал товарища.
– Думаешь, их там ещё много?
– Вряд ли, таких монстров прокормить сложно, но ведь вполне могли парочку тобой порванных починить.
– Скажешь такое! – не удержался я от фырканья. – У них были раны, как говорится, несовместимые с жизнью. Да и пожрали их гиены…
– Мало ли что. Мы вон конечности учимся отращивать, а здешние умельцы могли и броню срастить. Тем более что насчёт «пожрали» уверенности нет. Мы ведь толком рассмотреть не успели, вгрызались они или первую помощь оказывали.
– Хорошо, примем вариант, что нас испугались, попрятались и больше атаковать не собираются. Предлагай, что делать дальше?
– Зовём сюда всю команду. Если и при них на нас никто не отреагирует, значит, смело делаем марш-бросок непосредственно к Сияющему Кургану.
– Хм… Рискнуть всеми? – уж слишком необдуманным показалось такое предложение. Но малой меня убедил:
– Даже в сей момент все они без исключения (даже инвалидная команда в лагере) рискуют гораздо больше своими жизнями, чем находись они возле тебя. Хоть и странно звучит этот парадокс, но сделанные выводы соответствуют логическим выкладкам, основанным на твоих умениях.
Спорить мне не хотелось, ломать мозги в размышлениях – тоже. Да и сам факт, что можно через весьма короткое время оказаться возле СК, а то и попасть в него, заставил отбросить напрочь последние сомнения:
– Хорошо! Лети и зови их сюда!
Собравшись все вместе и даже попрыгав шумно, покричав, мы так и не подверглись атаке местных монстров. На что уже Лёня заявил:
– Они нас просто боятся! Или сделали вид, что наши тела с ядовитой кровью – удобная отмазка, чтобы не гоняться за «неуловимым Джо».
Мы лёгкой трусцой рванули в центральную часть Пайролка. Могли и быстрей передвигаться, но терять силы и уставать было нельзя: вдруг придётся убегать из города без оглядки?
Преодолев десяток улиц, мы наконец-то остановились для небольшого отдыха. Да и не для отдыха как такового, а чтобы полюбоваться на один из дворцов, потому что чем дальше к центру, тем здания становились всё величественнее, прекраснее, основательнее и практически без всяких следов разрушения от времени. Ну а этот дворец с ажурными колоннами, сказочной лепниной на фронтонах и дивными статуями в нишах, на террасах и по краешку крыш так и притягивал к себе внимание.
– Не иначе как это главная обитель королевы фей! – воскликнул с восторгом Найдёнов. – Борь, выделяй полчаса для краткого осмотра! Пройти мимо такого чуда и не заглянуть в него – преступление всемирного масштаба! – после чего обратился к пупсам: – Существуют в вашем мире легенды о данном дворце?
Летуны пожали покатыми плечами, а с явными сомнениями ответил царевич:
– Каких только легенд и сказок у нас нет. Упоминается и похожий дворец, правда, находился он якобы на ином континенте… И проживали в нём злобные, летающие химеры. Они убивали любого, кто входил в их дворец, а некоторых особей превращали в камень и выставляли для всеобщего осмотра снаружи.
– Паноптикум иных видов разумных? – засомневался Леонид, присматриваясь к статуям. – Но тогда наших собратьев по разуму просто невероятное количество. Вон сколько разных… хм, и жутких.
Это он правильно подметил. Несмотря на всеобщую прелесть дворца и струящееся от него очарование, какие только особи, виды и несуразности не были запечатлены в камне. Людей или гайчи удалось рассмотреть до десятка, и все они имели обязательное отличие. То крылья, то лицо как тарелка, вогнутая внутрь черепа, то без ушей вообще или без носа, то с какими-то жвалами на лице. Удивила морда с громадной челюстью: никак зроак-людоед тоже попал в лапы химер?
Несколько меньше различий виделось у пяти статуй пупсов, четыре вида ящеров, отчетливо опознавались великаны-валухи, а также их космические поработители, шарообразные гаузы. По центру фронтона стояли пять трёхметровых статуй существ, весьма подходящих к понятию «химера». У них было по четыре руки, размашистые крылья за спиной, а вместо ног языки не то пламени, не то клубящегося тумана. Верхними руками они держали над головами арку золотистого колоса, нижними – обрывки толстой цепи. Символично? Знать бы еще, что именно в ансамбле самое главное. Но скорей всего, эти подобия и показывали истинную сущность и форму хозяек данного дворца.
Рассматривая остальные виды и формы якобы разумных существ, только и оставалось поражаться фантазии неведомых демиургов или затейницы Природы.
Да только если зафиксировать их в памяти, то уйдёт не менее получаса. О чём я и заявил вслух, обращаясь конкретно к другу:
– Жаль, что наши видеокамеры остались в мире Набатной Любви…
– Не переживай, – утешил меня ящерёнок. – Отныне я тебе могу сбросить детальную картинку любого воплощённого в камне существа, однако войти внутрь и хоть немного осмотреться тоже советую.
– А как же химеры?
– Не строй из себя наивного дикаря, верящего в такие сказки. Сам видишь прекрасно, что здание нежилое уже тысячу лет. Двери заперты, зверушки туда не вхожи, так чего опасаешься?
Остальные тоже загалдели, утверждая, что глянут лишь одним глазом и долго внутри задерживаться не станут. А мне и не жалко, самому глянуть хочется, поэтому решился:
– Добро! Порядок движения прежний: я с Алмазом впереди, Леонид – замыкающим. Далеко не разбредаться! Постоянно держаться в поле видимости друг друга. Маски у Лёни, Вайлиады и капитана. Пошли.
Чтобы открыть наружные двери, пришлось одновременно нажимать сразу на четыре ручки. Как такое проделать человеку с двумя руками, если он один? Вроде получилось, но пришлось задействовать лоб и колено и согнуться буквой «зю».
Оказавшись в фойе, мы всё равно замерли минут на пять: было что рассмотреть в удивительной ажурности внутреннего декора. Причём поражали именно архитектурные изыски, уникальные сочетания мрамора разных цветов, витиеватая лепнина и гигантская люстра по центру свода метров пяти в диаметре.
Предметов мебели, как таковых, почти не было. Так, несколько скамеек вдоль стен, и то сделанных из полудрагоценного камня. Можно сказать, почти музей, разве что без экспонатов, которые куда-то вынесли. На этом фоне несколько озадачивала украшенная стеклянными стразами люстра – её почему никто не тронул. Или всё в городе, точнее в закрытых и неразрушенных зданиях, остаётся нетронутым?
Две широкие лестницы в дальних углах фойе уводили наверх и в стороны. Также имелось шесть широких коридоров, уводящих в боковые стены. Вот туда мы все и стали понемногу разбредаться, намереваясь открывать многочисленные двери и заглядывать в комнаты первого этажа. Выше и ниже я настойчиво порекомендовал не уходить, далее конца коридоров не удаляться:
– В комнаты тоже не заходим! Только заглядываем, осматриваем – и всё!
Народ согласно кивал, но, судя по азарту в глазах, вряд ли кто будет действовать согласно моим инструкциям. Мне достался дальний правый коридор. Алмаз отправился вместе со штурманом в дальний левый коридор. Но не успел я ещё и первую дверь открыть, как меня догнал царевич, вполне понятными жестами давая понять, что хочет перекинуться со мной несколькими словами наедине. Ещё и просил при этом снять маску, с помощью которой я поддерживал постоянную связь с Феей, Леонидом и капитаном нашего дирижабля.
Отвлекаться от осмотра не хотелось, но в душе что-то защемило от тревожного предчувствия. Я постарался фиксировать малейшее движение нашего пленника, но его рука вроде не тянулась к рукояти меча, а вот его слова меня откровенно ошарашили:
– Иной возможности тебя предупредить у меня может и не быть, – деловито заговорил Торух Новаш. – Тебе, да и всем твоим друзьям, – грозит смертельная опасность. При помощи одного артефакта я подслушал разговор Знахарки с магистром, они собираются тебя убить, как и твоего друга Леонида, причем в любой удобный момент. Для этого у этой подлой смуглянки имеется тайное оружие со смертельным ядом «ойтчука». От него нет спасения никому. Даже бессмертные драконы от этого яда погибали. А ящерёнка собираются пленить, чтобы использовать во время дальнейшего исследования Пайролка. Ваши летуны получили приказ от Румди выполнять беспрекословно любое распоряжение смуглянки.
Конечно же, я пирату не поверил! Мало того, в порыве гнева вообще так ему захотел врезать по круглой морде, что сам удивляюсь, как удержался. При всём этом ещё и растерялся немного. А как иначе? От такого наглого вранья поневоле заикаться станешь.
Ну а для чего это всё выдумалось, долго думать не пришлось. Натура пленного всё-таки вылезла наружу. Он присмотрелся, куда можно больней всего ударить, и теперь пытается нас рассорить. Конечно, его действия наивны и глупы, но ведь все эти титулованные наследники по своей природе – твари, сволочи и кровопийцы. У них желание нагадить ближнему воспитывается с детства. Так чему удивляться? Разве что попыткам этого пупса в последние дни добиться к себе доверия и хорошего отношения. И ведь ему это удалось!
«Гадёныш!..»
Но именно последние размышления, заставили меня не просто переспрашивать, но ещё и тщательно к ауре пирата присматриваться:
– Яд, говоришь?… Ойтчука?… Сам название придумал?…
На что получил сжатую инструкцию, как этот яд выглядит, как пахнет, как хранится и где производится. Царевич только не знал, где Вайлиада его прячет и как будет использовать.
– А когда подслушал разговор?
– Когда Знахарка лечила магистра. Румди Шак очень жалел, что не сможет ей помочь в самый решительный момент из-за своих ран, но она заверяла, что уже всё продумала и справится сама. И начнёт с тебя.
– Ну и с какой стати ты решил мне помочь?
– Сомневаюсь очень, что ты поверишь в мою честность и желание справедливости. Хотя это и так, а во всём остальном виновата война, поэтому добавлю простые логические выкладки: если тебя и твоего друга убьют, меня тоже сразу ликвидируют. Ставки слишком высоки, чтобы мелочиться с выкупом за меня. Попасть в этот город мечтали многие и многие поколения чиди. И вот это удалось благодаря тебе, но как только ты это сделал, стал моментально не нужен. А для «проводки лидером через зону» твоим убийцам хватит и Алмаза.
– Ну и эту мелочь не так-то легко пленить…
– Для этого тоже имеется какой-то особый артефакт. Он у этой подлой гайчи находится на шее и выглядит как шарф, скатанный в рулончик.
У меня сразу перед мысленным взором появился упомянутый шарф. И ведь мелькало в нём что-то магическое, трудно уловимое, но мало ли что носит на себе образованная целительница? На ней и амулетов с десяток, и прочей знахарской атрибутики полно. Разве есть смысл интересоваться каждой мелочью?
Ну и самое главное, если судить по ауре моего странного благодетеля, он ни капельки не врал. Или другой вариант: умения просмотра ауры мне стали неподвластны. Ага! И третий есть: Торух умеет прятать свою ауру. А почему бы и нет? Я-то ведь могу не только наглухо закрываться от просмотра, но и видоизменять внешние проявления своей натуры, видимые теми же экселенсами.
И как мне поступить теперь?
– Отдай мне меч вместе с ножнами! – приказал я, протягивая руку. И тут же получил желаемое. – Нож тоже! – и это было выполнено безропотно. – Теперь дай мне на время артефакт для подслушивания… – в мою ладонь легла невзрачная поделка, величиной и формой напоминающая свисток арбитра на футбольном поле. – Двигайся впереди меня! Заглянем в несколько комнат и пойдём обратно.
Мне необходимо было хотя бы пять минут, чтобы продумать свои дальнейшие действия. Потому что очень, ну очень, очень не хотелось кого-то обидеть неуместным словом или кошмарным подозрением. Действовать придётся на максимуме своей сообразительности и чувства такта.
А вот в этих своих умениях я стал почему-то сомневаться.
