Глава тридцать восьмая
Проще не бывает
Мы вдвоём несколько раз пересекли зону туда и обратно, сгоняли на центральный склад. Несколько раз опустили и вновь подняли перемычку, но факт оставался фактом: для нас обоих преграды больше не существовало. Правда, где-то на периферии сознания мы улавливали слабенькое, хоть и строгое по смыслу требование:
«Немедленно предъявите категорию вашего допуска!»
Мне даже показалось, что это какие-то глюки исстрадавшегося мозга. Но когда и Алмаз подтвердил услышанное, мы в очередной раз изрядно задумались, посмотрели друг на друга, собираясь поделиться выводами:
– Ты думаешь о том же, что и я?
– Что теперь надо опробовать проход на поверхности?
– Ага…
– И что теперь можно любого из нашего отряда перенести на ту сторону, попросту усыпив заранее?
– Ну да…
– И что пора подниматься наверх, закрыв тут всё до поры до времени?
– Нет, закрывать не будем. Вдруг придётся из города возвращаться этой дорогой?
– Всё равно наши мнения совпали.
Вот такое получилось решение, потому что отправлять кого-либо в виде консервов нежелательно. Такой физической и моральной боли врагу не пожелаешь. И это ведь мы оба невероятными магическими силами обладаем. А как остальные члены отряда подобное переживут?
Вот и следовало далее попытаться пройти по поверхности. Мы все и подались наверх, где нас уже ждали с приготовленным обедом и чуть ли не с цветами и оркестром. Повод для праздника имелся: полдела сделано. Хоть и придётся ещё пробовать (коль пропустит), носить (если получится), расходовать энергию (если её хватит) и прочее, прочее, прочее…
Обед получился скомканным и сжатым, настолько всем хотелось отправиться к зоне отторжения, посмотреть на наш переход, а там глядишь, и самому оказаться в черте древней столицы. Как оно получится, мы только предполагали, но лично я экипировался по максимуму. Даже сам намеревался сегодня осмотреться на окраинах города. Глядя на меня, и остальные собирались как в дальний боевой рейд.
Поверхность мне и Алмазу никаких преград больше не чинила, так что наступил следующий этап: перенос через зону первого усыплённого пассажира. И как ни требовала, как ни обижалась на мой отказ Вайлиада, первым я перенёс своего лучшего друга. Причём всё прошло легко, даже как-то до обидного просто.
На другой стороне разбудил Найдёнова.
– Всё, что ли? – озирался он с полным недоумением. – И ничего у меня не болит…
На что малой предположил с недовольством:
– Наверное, у тебя нервная система слишком упрощённая? – и я пояснил:
– Совершенно верно, в мозгу всего лишь одна извилина.
Леонид сразу догадался, в чём дело:
– Хорош завидовать! Лучше я попробую, могу ли теперь выйти отсюда…
Попробовал. Рядом со мной двигаясь на всякий случай. Мы с учеником подспудно ожидали, что у обладателя полутора Щитов что-то пойдёт не так, но оправдалось это лишь частично, потому что в сознании Найдёнова кто-то весьма грозно и невероятно назойливо выкрикивал одну и ту же фразу:
«Немедленно упорядочить движение в колонне и предъявить персональный допуск!» – но ходок так и преодолел зону, игнорируя ментальное давление, хоть и кривясь от неприятного воздействия.
А вот при попытке пройти самому в направлении города уже без меня на него с первых метров понеслись угрозы:
«Движение вне колонны и без лидера запрещено из-за отсутствия допуска! Немедленно вернитесь назад, иначе к вам как к злостному нарушителю будет задействована структура подавления воли!»
И с пятого метра сразу, резко, по всей нервной системе нарушителя ударил страх. Пришлось Лёне разворачиваться и прыжками мчаться обратно. Иначе говоря, у него полной разблокировки сознания не произошло, некие запреты над ним довлели, вызванные отсутствием какого-то персонального допуска.
Отдышался великий Чаплин-Копперфилд и стал жаловаться:
– Не пускает, ботва редкоземельная! Твердит, что без лидера никак.
Стали пробовать и выяснять, кто из нас лидер. Но что со мной о бок (или сзади), что вместе с Алмазом удавалось проходить вполне спокойно. Если не считать воплей в голове.
На это малой заметил нравоучительным тоном и почти в рифму:
– Если лидером ты хочешь стать, должен боль консервов испытать!
– Ага! Только штаны подтяну! – ворчал мой товарищ. – И так лидеров развелось, плюнуть не в кого.
Но когда мы вернулись к общей группе, он попытался распоряжаться, советуя именно мне:
– Ты у нас ещё и самый сильный, а потому носи пупсов. А я уже как-нибудь сам отволоку карапузов и твою Знахарку.
– Окстись, дружище! Свою зазнобу я тебе не доверю. Бери царевича, а остальных я живо попереношу.
За одну ходку я взял двоих: Фею на спину, а Руд у меня на руках проехался. Второй ходкой я отвёз Багдрана на спине, а Цилхи в руках. Ну и в третий раз перенёс усыплённую Эулесту.
Соответственно носильщики увеличивались в количестве с каждым разом. Вначале Лёня перенёс Торуха Новаша, а потом уже они оба – магистра с профессором, ну и напоследок «прокатили» через зону членов нашего экипажа.
Все они скопом мне не нужны были в опасном месте, потому что мы сразу заметили нескольких крупных животных, выглядывающих из руин и из самых крайних полуразрушенных строений. Стопроцентно нас заметили и готовились к знакомству с новым блюдом. Так что инвалидам здесь не место, в лагере с помощью той же аркабаллисты можно сравнительно жёсткую оборону устроить, тогда как в условиях города мне за всеми не уследить. Да и сам овраг всё ещё оставался нежелательным для посещения крупными хищниками. Похоже, некая гипноблокада продолжала работать и пропускала лишь животных, годных на тушёнку или на колбаски.
Но вдруг всем нам без исключения понадобится срочно преодолеть преграду? Пусть и следом за ящерёнком. Так что частичная разблокировка сознания может пригодиться в любом случае.
Когда все пришли в себя, а также прошли «ходовые» испытания, я отправил экипаж и карапузов обратно в лагерь. Причём к последним мне пришлось применять чуть ли не физическое наказание, так они не хотели покидать опасный пригород. Особенно сёстры лютовали в справедливом возмущении:
– А чем эта овца лучше нас?! – восклицала Эулеста, тыкая пальчиком в сторону смиренно вздыхающей Вайлиады. – Мы со шпагами не хуже её умеем управляться!
В тон ей шипела и Цилхи:
– Когда некому было тебе постель согревать, ты нас уговаривал и горы златые обещал! А как эту ведьму старую встретил, которая приворотила, так мы уже и ни на что не годные? Можно нас унижать и оскорблять безнаказанно?
Старую? Это они зря! Конечно, Фея несколько старше меня, но назвать её старой можно только от крайней степени зависти. Именно это я приговаривал, пинками загоняя семейство Свонхов обратно в зону и направляя в сторону лагеря.
Идущий рядом капитан только посмеивался, глядя на наши тёрки:
– Интересно вы, гайчи, живёте. Весело! Хе-хе! В нашем кастовом обществе женская особь вообще права голоса не имеет.
Развивать тему я не стал, зато оставил капитану одну маску для связи:
– Постарайся её не снимать, нас слушать и, если что, о своих трудностях доложить.
Пробежался обратно через зону отторжения, уже и не прислушиваясь к недовольным нотациям ментального давления. А собрав группу, определил порядок движения, и мы двинулись в город. Найдёнов в арьергарде, Алмаз – метрах в пяти над нами левитировал, ну и я – впереди, готовый ко всему. Как бы…
Замеченные нами животные (или мутанты?) не просто куда-то спрятались, а скорей всего, покинули этот район, потому что, как мы ни всматривались, ни единого теплового пятна не обнаружили. Неужели в подземелье скрылись? И теперь будут нам готовить полноценную засаду с тотальным окружением?
Но тогда уж точно у них имеются зачатки разума. И стоит ли заходить дальше первой улочки, которая оказалась выложена не просто брусчаткой обычного размера, а подобным камнем, но раз в пять бóльшим по размерам? Солидно тут когда-то строили, на тысячелетия, не иначе.
Именно эти моменты мы негромко обсуждали, остановившись, когда нас попытались элементарно раскатать тонким слоем по древней мостовой. Близлежащее, метрах в пятидесяти от нас, вполне целое одноэтажное здание вдруг рассыпалось, почти взорвалось от страшного удара изнутри. Не успел я толком прикрыть нашу группу щитом от разлетающихся обломков, как из образовавшегося в глубь земли проёма вырвалась туша гигантского опарыша. А за ней вторая! Точнее, первая туша, скорей всего, и разрушила дом, ударив по нему своим телом. Причём данный вид опарышей выглядел раз в двадцать бóльше по размеру, чем встреченные нами в катакомбах, где Алмаз чуть не погиб по собственной глупости.
Что ещё поразило, так это способ передвижения неведомых существ. У них не было конечностей как таковых, но двигаться, извиваясь, как змеи или как гусеницы, они не могли. Слишком их тела выглядели тяжелыми, твёрдыми, словно покрытыми бронёй. А где у них пасть, глаза или какие-то иные органы, в скоротечности событий не удалось бы рассмотреть при всём желании, потому что эти туши, десятиметровые в длину, просто перекатывались с одной своей конечности, вставая на ней, на другую. Это напоминало игрушку «ванька-встанька», только та стояла лишь на ногах, а эта напасть с одинаковой лёгкостью и на голову становилась.
Хотя где там голова, а где жо… конечная часть туловища, без вскрытия понять не получалось. Да и некогда: бронированные чудища накатывались на нас рывками, ударяя по грунту так, что мостовая под нами вздрагивала.
Благо ещё, что десяток секунд у меня в распоряжении имелся, и я попытался как-то сберечь запасы энергии. Ударил по монстрам сильными усыпляющими эрги’сами. Увы! То ли не в ту часть тела попал, то ли у них вообще мозга нет, то ли им глубоко фиолетово на магическое усыпление. Веретена опарышей ухали дальше.
Тогда уже пришлось расщедриться на взрывы большой мощности, которыми я умудрялся в лучшем случае уничтожить за раз до двадцати людоедов кавалеристов. Только здесь я целился в границу нижней трети от земли и попытался поймать опарышей во время опоры. Получилось неважно: броня хоть и лопнула, но весь корпус перебить не удалось. Пожалуй, вырвало только четверть всего диаметра, но и этого хватило для прекращения опасного для нас скачкообразного движения.
Оба монстра взревели невидимыми пастями и несколько секунд дёргались на одном месте, пытаясь встать на оконечность и разбрасывая вокруг вываливающиеся внутренности. Казалось бы, атаковать они больше не смогут. Мы же потихоньку пятились обратно из города, ожидая пакости со стороны любого близкого строения.
Только я рано обрадовался. Опарыши, несмотря на страшные раны и невозможность встать на попа, вдруг попытались катиться в нашу сторону. Точно так же делали во время атаки на противника монстры со Дна, при этом они сносили деревья, куски торчащих скал и любого, кто неосторожно попадал под бронированный каток.
Был бы я один, легко ушёл бы куда угодно в сторону, измотал бы нападающих, дождался их ослабления от щедрой потери крови. А так куда деваться? Если Лёня и Фея успевали вполне правильно держаться у меня за спиной или в точке, куда я указывал рукой, то вот чиди, неповоротливые и сильно грузные по сравнению с нами, не успевали.
Пришлось раскошелиться на очередные взрывные эрги’сы. Только после этого опарыши потеряли возможность правильно ориентироваться в атаке и хаотично стали вращаться на одном месте. Затем их агрессивное рычание сменилось неприятным скулежом, переходящим в ультразвук. И на эти странные звуки катакомбы отозвались неожиданной подмогой монстрам. Всё из того же получившегося тоннеля наверх потянулись неспешным потоком пещерные гиены, а среди них, словно сомневаясь, скромно и низко прыгали «клопы». Порой они сталкивались между собой, повизгивая от злобы и щёлкая зубастыми пастями.
Почему они так лениво и несуразно действовали? Да потому что их жутко слепил дневной свет и они скорей на звук двигались, порой жёстко натыкаясь на стенки и крупные обломки каменной кладки.
Развернувшись, я скомандовал:
– Бежим! – сам подал пример, как надо бегать. Что-то мне не хотелось устраивать сражение с противником, настолько превосходящим нас по численности.
Увы, гиены и клопы нас вроде как рассмотрели, и добрая треть из них ринулась по следу. Довольно быстро твари догнали нас, окружая со всех сторон, и пришлось сбиваться в кучу, принимая бой. Тут уже всё в ход пошло, а мои эрги’сы оказались малоэффективны по причине мелочности объекта атаки и их многочисленности. Собрать бы их всех вместе да ударить сразу по массе! Но… что имеем, то и накалываем на холодное оружие. Хотя самые опасные атаки в наш адрес я пресекал всё-таки минимальными по мощности сонными эрги’сами.
Кололи, резали, рубили, стреляли из арбалетов. Истребляли зубастую живность кто чем умел. Тут даже профессор с магистром отличились, орудуя не только своими мечами или кинжалами, но и ударяя хищников неким подобием структуры частичного паралича. У тварей отказывали задние конечности, и в таком виде их было добивать намного проще.
Ну а ящерёнок летал вверху и покрикивал, давал подсказки о направлении самой большой угрозы.
Так и держали строй, отступая к зоне отторжения. Раз эти животные раньше за неё не выходили из города, то и сейчас должны остановиться. Ага! Размечтались! Мы уже отбивались в центре зоны, а оставлять нас в покое зверушки не собирались. И у нас появились первые раненые.
Так что счастье наше заключалось в том, что от раненых опарышей в нашу сторону подалось только определённое количество гиен и клопов. И наступил момент, когда мы сумели перебить всех до единого. Как только мы это осознали, подхватили раненых магистра с профессором и поспешили в лагерь. Только там стали зализывать раны и делиться впечатлениями.
