Глава 12
Метеостанция
Нормально выспаться не получилось. Допрос Виталия Валерьяновича затянулся, хотя старший лейтенант и не добавил чего-то существенного к тому, о чем рассказал в самом начале. Но дотошный Константин Титов вновь и вновь задавал одни и те же вопросы, стараясь выведать детали. До новых увечий дело не дошло, похоже, допрашиваемый сказал все, что знает, либо почти все.
Титов разбудил Павла с рассветом. Протянул ему ту самую двустволку, с эффективностью которой Павел познакомился, получив картечину в задницу. Еще дал патронташ, заполненный патронами с картечью и дробью. Впрочем, были и четыре патрона с пулями.
– Думаешь, придется стрелять? – хмуро поинтересовался Павел.
– Ножичек не забудь прихватить, – вместо ответа сказал Титов. – На сборы – десять минут. Жду на улице.
– Что там Виталий Валерьянович? – спросил уже ему в спину Павел.
– Заперт в подсобке. Ну и Серый за ним присмотрит, чтобы не выбрался, – ответил майор, обернувшись.
– Я в плане – не сильно ли ты его вчера покалечил?
– Ничего, заслужил, вражина…
Павел всегда был скор на сборы, вот и теперь не заставил себя долго ждать. Еще раз изучив карту местности, попрощавшись с Серым, уже возившимся с вертолетом, они двинулись по направлению к метеостанции. Шли почти налегке: у обоих за плечами рюкзачки с небольшим запасом бутербродов, завернутых в фольгу, и вода во фляжках, у обоих ножи на поясе, у Титова пистолет, у Павла на плече двустволка. Правда, еще у него в рюкзаке были плоская фляжечка с водкой и «маузер», о наличии которого командир не догадывался. Но и у майора наверняка что-то еще с собой было припрятано. Хотя бы оторванная кисть Белявского, о которой Павел до сих пор речи не заводил.
Да и не особенно его волновали артефакты другого мира. Больше беспокоила судьба Катюши. Конечно, и деда Ивана с Василием тоже. Куда пропали? Что случилось с Анатолием – тоже было бы неплохо узнать. Накануне, после находки пистолета, Титов решил, что его товарища по службе нет в живых, и велел искать остывшее тело. Тела они так и не нашли, значит, не все еще потеряно. Но Анатолий все-таки человек на службе, а здесь – простые люди, с которыми, возможно, случилась беда.
* * *
Тропинка была еле заметна, но Павел к подобному привык, еще служа на границе. Поэтому нет-нет да замечал недавно оставленные следы прошедших людей: там трава примята, там веточка надломлена, а вот и вообще четкий отпечаток подошвы. Было понятно, что люди удалялись от рыболовной базы, и ни одного следа в обратную сторону.
Как и в походе с Анатолием на поиски Белявского, как и в походе с Титовым на поиски Анатолия, бывший пограничник шел первым и не столько даже смотрел под ноги, сколько крутил головой по сторонам, ожидая появления новых миражей или чего-то там еще непонятного. Постоянно прислушивался, конечно же, поэтому разговора с Титовым не заводил, да и майор тоже предпочитал молчать.
Время от времени они останавливались, чтобы свериться с картой. Тропинка вилась примерно на равном удалении от Кура и Ярапа, которые сливались ниже по течению, а здесь расходились все дальше и дальше друг от друга. Чем дальше, тем больше дорога забирала в гору и опять-таки, судя по карте, должна была привести на вершину самой высокой сопки, где и находилась метеостанция.
Павел пару раз замечал что-то, беззвучно мелькавшее среди гущи деревьев. Был бы это, скажем, рябчик или другая птица – без шума крыльев не обойтись. Но здесь – другое. Лес вокруг воспринимался слишком уж притихшим. И это непонятное мелькание, казалось, было все-таки очередным миражом. Поэтому Павел предпочел не заострять внимания на том, что ему, возможно, только показалось. Да и не хотелось разговаривать, все мысли были о том, чтобы побыстрее увидеть Катюшу!
Как и предполагали, дорога с двумя короткими остановками на передых заняла немногим более трех часов. Поднявшись на сопку, Павел с Титовым увидели два выцветших от времени домика посередине ровной полянки и служебную, по всей видимости, будку, буквально нависшую над обрывом. Над будкой имелся флюгер, еще какие-то специфические штуковины, названия которых Павел не знал. Да и вся конструкция сильно отличалась от привычных глазу метеобудок – не зарешеченный ящик на куриных ножках, а целый сарайчик, внутрь которого вела полноразмерная дверь.
Титов, всю дорогу двигавшийся позади, теперь вышел вперед и решительно постучал в дверь ближайшего домика. Дверь открылась почти сразу, на пороге появилась женщина неопределенного возраста – никак не молодая, но и пожилой не назовешь, черты лица правильные, не то чтобы симпатичная, но и не уродина.
– Здравствуйте! Меня зовут Константин Титов, – незамедлительно представился майор госбезопасности. – Это же метеостанция, если не ошибаюсь?
– Константин Титов? – переспросила женщина. – Мне это ни о чем не говорит…
В голосе женщины не звучало каких-либо эмоций. Говорила она очень спокойно, можно сказать, равнодушно. И это немного обеспокоило Павла. Он даже забыл, что Титов представил только себя, а его как-то, походя, проигнорировал. Зато для хозяйки базы Павел, похоже, оказался более интересен:
– Я – Марина. А как вас величать?
– Павел… – поспешно ответил бывший пограничник и зачем-то добавил: – Павел Балашов.
– Пусть так. В любом случае проходите в дом. Зачем на улице оставаться?
Вслед за хозяйкой мужчины вошли в дом, и так получилось, что одновременно спросили:
– Вы когда в последний раз с Большой землей связывались?
– Где Катюша? Где дед Иван и Василий?
Марину такая напористость, казалось, ничуть не смутила. Сначала она ответила Павлу:
– Катюша и Иван Харитонович живут внизу, на берегу Ярапа. Василий к ним приезжает, обычно с туристами. Сюда, на метеостанцию, они заходят, но довольно редко.
Перевела взгляд на Титова:
– Метеоданные передаются ежедневно – в автоматическом режиме.
– Вчера утром Катюша и дед Иван пошли к вам, чтобы сообщить в Хабаровск о чрезвычайном происшествии. А днем раньше сюда, на метеостанцию, ушел Василий!
– Нет, – без всякого выражения произнесла Марина. – Сюда никто из них не приходил. Вы ошиблись.
– Как ошиблись?! – Павел почувствовал, что вот-вот взорвется и начнет бегать по дому, по всей метеостанции в поисках своих знакомых, возможно, что-то и крушить. Но Титов дернул его за рукав, дав понять, что высказывать эмоции, скандалить рановато.
– У нас гости? – раздался голос за спинами Павла и Титова. – Неожиданно!
На пороге стоял мужчина, чем-то похожий на Марину. Не исключено, что брат или же муж. Такое случается – когда люди долго живут друг с другом, они каким-то образом приобретают схожие черты…
– Познакомьтесь, это Артур Ильич, мой… – договорить Марина не успела…
– Извините, у меня дела! – выкрикнул Артур Ильич и, стремительно развернувшись, покинул дом.
– Пойду-ка я осмотрюсь на местности! А ты, Паша, побудь здесь, – приказным тоном сказал Титов и выскочил вслед за Артуром Ильичом.
Павел остался наедине с Мариной. Теперь она смотрела на него по-другому – внимательнее, что ли.
– Вы давно здесь живете? – спросил он. – В смысле – на метеостанции.
– Как только здесь оказались, так и стали жить, – уклончиво ответила Марина.
– И-и-и… вам здесь нравится?
– Сложно сказать. Боюсь, не все зависит от наших желаний и возможностей…
– А от чего зависит?
– От многого…
Павлу подумалось, что такими нейтральными фразами можно вести разговор очень долго, но все равно впустую.
– Я вообще-то по профессии журналист. И вообще-то сразу распознаю людей – в плане, кто открыт для разговора, кто шифруется и тому подобное… Но вас я почему-то совсем не чувствую? Не пойму, в чем дело? Разговариваете как-то… нейтрально. Что-то скрываете?
– Ох, извините, – сразу переменилась в лице хозяйка. – Мы же тут с моим… Артуром Ильичом все время только вдвоем обитаем. Понимаем друг друга без лишних слов…
– А мне почему-то всегда думалось, когда люди остаются изолированными от остального общества, им еще больше хочется говорить друг с другом, и говорить…
– Говорить и говорить… – Марина пристально посмотрела Павлу в глаза, и ему показалось, что она читает его мысли.
– Что? – недовольно спросил он. – Что вы делаете?!
– Что-то мне подсказывает, что вы встречали… – Марина замялась, подбирая слово: – Не совсем человека… кстати, как он вам представился?
Павел понял. Эта загадочная женщина – с виду так совсем необычная женщина – действительно залезла ему в мозг и прочитала мысли! В таком случае нет никакого смысла что-то скрывать.
– Да, мы встречались с Николаем Белявским, – сказал он. – И мне почему-то кажется, что вы из его компании…
– Смотря что называть компанией, – грустно улыбнулась Марина. – Впрочем, с вашей точки зрения, это так. Я вижу, вы, Павел, кое-что узнали о Белявском. Он действительно человек не из вашего мира. Даже не человек, а андроид…
– Я это понял. – Павел поспешно расстегнул ворот рубашки, полез за пазуху, вытащил кисет и вытряхнул себе на ладонь «талисман» и «ноготь». – Это мне еще весной подарила Катюша, а это осталось от Николая Белявского.
Глядя на две небольшие вещички, Марина прикусила нижнюю губу. Она так и стояла посередине комнаты, а Павел стоял перед ней – с ружьем на плече. Ему вдруг очень захотелось попить воды, но сейчас важнее было другое.
– Вы читаете мои мысли, – нарушил он повисшее молчание. – А я ваши нет. Может, сами мне что-нибудь расскажете?
– Я тоже не из вашего мира, – просто сказала Марина. – Но я не андроид, как Белявский. Я в некотором роде ему враг. Белявский хотел найти меня, и не только меня… Пришлось вмешаться.
– Так это вы его убили? Вы стре… вернее, атаковали, напали на наш вертолет?
– Говоря о врагах, я не совсем точно выразилась, – не посчитала нужным ответить на вопросы Марина. – Более правильно: конкуренты, соперничающие идеологии. В чужом для вас мире, где я… появилась на свет. В этих идеологиях произошел… раскол. К сожалению, мы оказались в меньшинстве, поэтому были вынуждены эмигрировать. Корабль, на котором мы бежали, потерпел крушение. Здесь, у вас…
– Вы и Белявский внешне ничем не отличаетесь от обычных людей…
– Это… – Марина будто бы замялась. – Это сложно объяснить.
– Получается, что вы здесь прячетесь? Ждете от кого-то помощи? Чтобы вернуться обратно?
– Покинуть этот район я не могу по многим причинам… Мне сложно найти подходящие термины. Лучше просто поверить, что это такие последствия катастрофы нашего корабля. Я застряла здесь, и никакой помощи не будет. Наоборот, я… боюсь, что меня обнаружат… Обнаружит Белявский, а значит, и те, кто его послал.
– Марина, – впервые обратился он к ней по имени. – Думаю, вы уже знаете из моих мыслей, что Белявский был не один?
– Да, мне это известно, – призналась она: – Но вы-то…
Закончить Марина не успела. Открылась дверь, и вошел Титов, с виду сильно недовольный.
– Вы не в курсе, куда Артур Ильич подевался? – спросил он, с трудом сдерживая раздражение. И тут же обернулся к Павлу: – Представляешь, соседний дом – почти что копия этого! Я своими собственными глазами видел, как этот Артур Ильич туда зашел. Забежал за ним, а там нет никого! Представляешь, Паша?
Большей досады испытать было невозможно: Марина замолчала. Павел уже готов был сказать так не вовремя вернувшемуся командиру что-нибудь резкое, но сдержался и глухо ответил:
– Не представляю.
Но вдруг понял, что рассказ Марины не прервался. Непонятно как, но повествование продолжалось: не вслух, а по-другому. Как будто Павел невидимо присутствовал при когда-то происходившем. Многого он не понимал, но улавливал целостную картину…
* * *
…Обломки корабля тянулись к чему-то… или друг к другу… загребая, захватывая с собой части окружающего мира. Трое выживших пытались спастись. Павел не смог понять – был это весь экипаж или только его часть, почему-то в голове крутилось, что прибыть должны были пятеро. Но спасались эти трое тоже как-то странно. Они пытались отбежать от места аварии, но, с другой стороны, неким способом и воздействовали на происходящее. Точнее, воздействовала только женщина, несмотря на беременность, явно игравшая, даже в своем плачевном состоянии, ключевую роль. Остановить катастрофу она уже не могла, но все-таки пыталась вот так, не прекращая бега, уменьшить ее масштабы.
Вокруг что-то появлялось и тут же исчезало. Различные картинки. Да нет, не картинки. Это миражи, подобные тем, что возникали перед Павлом Балашовым почти с самого его прилета на рыболовную базу. Миражей было много, они сталкивались и пересекались; кроме обычных, подобных земным видений появлялись и совсем уж фантастические…
Павел понял, что видит время, когда в этом районе возникли такие вот аномалии. Это была катастрофа чужого корабля. Что-то не заладилось у путешественников, и они чудом выжили, когда корабль грохнулся на Землю.
Выжившие продолжали движение, но уже не бегом, а медленно, стараясь увернуться от повсеместно возникающих миражей. Шедший впереди не уберегся, через него прошло что-то вроде трещин, разделивших тело на фрагменты, так, как это выглядит на старинном витраже. И, как на старинном витраже, часть фрагментов оказалась потеряна; через образовавшиеся бреши стал виден окружающий мир, тоже разваливающийся на фрагменты.
Когда все успокоилось, лес стал выглядеть как после страшного урагана: поломанные ветки, стволы деревьев, вывороченные из земли камни, насыпи свежей земли… Корабля не было, его разбросало на километры вокруг. В этом, похоже, и заключалась основная проблема…
Рассказ оборвался. Павел понял, что Марина ответила на его вопрос о произошедшем после посадки. Рассказывать о дальнейших событиях она то ли не хотела, то ли не могла.
– Вы – та самая женщина? – спросил он мысленно.
– Нет, конечно, нет. Я – Марина, родилась здесь, в Хабаровске. – Ответ прозвучал беззвучно, и Павел догадался, что и задавать вопросы может тем же способом.
– Тогда почему вам все это известно? – подумал он как можно отчетливее.
– Потому что…
– Знаешь-ка что, Паша, – вновь обратил на себя внимание Титов. – Давай-ка теперь ты поищешь Артура Ильича, а я передохну – поговорю вот с хозяйкой. А то я невежливо как-то от вас сбежал. Найдешь Артура Ильича – не отпускай его от себя. А то потом опять искать.
У Павла мелькнула мысль, что, возможно, не стоит оставлять майора наедине с Мариной. Но тут же пришло понимание, что ничего похожего на допрос Виталия Валерьяновича с ней Титов сделать просто не сможет. Тем более и самому Павлу хотелось бы встретиться и поговорить с Артуром Ильичом. А еще ему очень хотелось найти Катюшу.
– Так точно! – показушно отрапортовал Павел командиру и вышел на улицу.
* * *
Метеобудка, куда Павел почему-то заглянул в первую очередь, оказалась пустой. В ней был порядок, приборы, в которых он абсолютно не разбирался, судя по мигающим лампочкам и слегка подергивающимся стрелкам, функционировали, все казалось на своих местах.
Второй домик на первый взгляд действительно выглядел точной копией первого. Такая же большая комната – со старым застекленным шкафом для посуды, обеденным столом, стульями, компактной газовой плитой в углу и печкой, одна стена которой примыкала к соседней комнате. Павел открыл дверь в эту комнату и наткнулся на настороженный взгляд Артура Ильича, сидевшего на краю кровати у противоположной стены.
– Здравствуйте, – чуть поклонился Павел. – Извините, что без стука. Меня Павлом зовут. А вы – Артур Ильич.
Метеоролог тяжело вздохнул и потер глаза, словно смертельно уставший человек.
– Мой товарищ хотел с вами поговорить, но сказал, что вы куда-то исчезли. А на самом-то деле вы здесь, как ни в чем не бывало…
– Что вы хотите?
– Мы, собственно, пришли сюда в поисках наших друзей. Мы прилетели на рыбалку, на базу «Сибирский таймень». Прилетели на вертолете, но он сломался, и радиосвязь пропала. И-и-и… наши друзья пошли к вам, чтобы сообщить обо всем в Хабаровск… Но они ушли и не вернулись. Понимаете? Мы боимся…
– Ваши друзья? – вновь потер глаза Артур Ильич. – Кто именно?
– Позавчера ушел Василий, внук деда Ивана. А вчера – сам дед Иван и вместе с ним – Катюша…
– Катюша? – встрепенулся метеоролог.
– Да. – Под сердцем у Павла что-то екнуло. – Она на рыболовной базе за повариху. Хотите сказать, что она до вас не дошла?
– Я не знаю! – неожиданно вскочил и перешел на крик Артур Ильич. – Кто дошел, кто не дошел – понятия не имею! И мне нет дела ни до какой рыболовной базы! Я здесь один – на метеостанции… Мы с Мариной здесь живем и никого не трогаем…
Павлу показалось, что метеоролог готов наброситься на него с кулаками. Явный псих!
– Я вас ни в чем не обвиняю! – Павел примирительно выставил вперед открытые ладони. – У нас неприятности, и я ищу пропавших людей, беспокоюсь, не случилось ли с ними что-то…
– Что могло случиться?! – аж подпрыгнул на месте Артур Ильич. – Что здесь вообще может случиться?! Здесь – все что угодно может случиться!!! – И, будто потеряв силы, метеоролог плюхнулся обратно на кровать.
– Так что же? – вкрадчиво поинтересовался Павел. – Расскажите все по порядку, это важно…
– По порядку! – вновь вспылил Артур Ильич. – Какой тут порядок?
– Ну, может, рассказать все с самого начала…
– Что с самого начала? С самого начала – тоже вот так пришли… неприятности у них. А потом у нас неприятности. И вот уже сколько лет!
– Артур Ильич, кто к вам пришел, когда?
– Тогда! Вскоре после аварии! Мужчина и женщина беременная. Или не мужчина – пойди разбери, но мы с Мариной сначала думали, что это был мужчина. С неприятностями… Они нам ничего не рассказывали, но мы почему-то знали. Мы с Мариной тогда только-только сюда на станцию завербовались на три года. Как только поженились, решили пожить здесь, чтобы лишь вдвоем, без никого… вот ведь повезло. А тут вдруг эти появились…
Казалось, метеоролог вот-вот разрыдается. Но, как бывает, начав изливать душу, он уже не нуждался в понуканиях к продолжению рассказа:
– Мы-то с Мариной думали, что это какие-нибудь туристы заблудившиеся. Но какие туристы, когда женщине рожать! Вот она у нас здесь и рожала. А мы с Мариной помогали. Представляете – я вот этими руками принимал роды!!! Но ведь откуда-то знал, как все сделать правильно… А я крови боюсь. А тогда почему-то не боялся и знал, что надо делать. Но те двое почему-то нам не помогали. Наваждение какое-то было. Да почему было-то? Оно и сейчас – наваждение, и вчера… Нет не вы, вы не наваждение, но вы тоже…
Метеоролог закрыл лицо руками, плечи его затряслись. Павел извлек из рюкзачка фляжку с водкой, свинтил крышку, громко выдохнул и глотнул. Артур Ильич все это услышал и, кажется, унюхал, оторвал от лица руки. Павел молча протянул ему фляжку. Тот невнятно поблагодарил, фляжку принял, но из горлышка пить не стал, а достал из тумбочки, стоявшей у кровати, древнюю аптечную мензурку. Плеснул в нее не очень много, выпил, закашлялся, вернул фляжку владельцу и продолжил сбивчивый рассказ:
– Вы бы видели, что тогда родилось! Двое: человек и нечеловек! Да, но человек… в смысле ребенок… девочка была вся такая светло-зеленая, а другой… нечеловек – темный, малиновый. И вообще на рыбу был похож, только плакал таким же голосом, как девочка. Но мы их все равно любили и… воспитывали… И девочка стала не зеленая, а нормальная…
Павел слушал и не верил своим ушам.
– Вы представить себе не можете, что это такое: любить и воспитывать рыбу… ну, и девочку. Мы почему-то… наваждение какое-то… что-то заставило нас… назвать их такими дикими именами, что и произнести невозможно… А мы и не произносили полностью, только по слогу одному… Тай и Юша. Это уже потом Юша стала КатЮшей… А Тай так и остался… Тай – это Таймень получилось… А когда они подросли, то уплыли. Там под горкой ручей протекает и глубокий омут. Юша жила здесь, с нами… То есть мы Мариной ночевали в том домике, а Юша – в этом. С раннего детства не боялась одна оставаться. Но как одна? Не одна… Ну а Тай все время жил в омуте. И однажды, когда вода в ручье сильно поднялась, они уплыли. Потом Юша вернулась, а Тай нет. Но она потом все равно ушла, насовсем…
– А куда же делась та женщина, которая рожала? – наконец задал вопрос Павел. – И тот мужчина?
– Умерли… Точнее, не умерли. Еще когда она рожать начала, он спросил ее странно так: «Удержать сможешь?» Он не вслух спросил. Или вслух? Но мы с Мариной этот вопрос хорошо поняли. И ответ женщины поняли. Она ответила, что не знает. Когда схватки начались, внизу, в распадке, стало что-то происходить… то ли загоралось, то ли взрывалось, то ли двигалось что-то огромное… не знаю, не до того было, мы с Мариной помогали. Тот вниз побежал, и вдруг… лопнул, наверное – брызги какие-то полетели, и на том месте – радуга. Но мы почти не смотрели – в это время дети родились, а она… почти сразу после родов словно растаяла. Вот так лежала на кровати, а потом бледнеть начала и исчезла. Никаких следов после себя не оставила, только двух детей.
– Как такое может быть? – спросил ошеломленный Павел.
Вместо ответа Артур Ильич протянул руку к его фляжке. Павел не пожадничал, но сначала выпил сам – из горлышка, метеоролог же вновь воспользовался мензуркой.
– Все может быть, – сказал тот после небольшой паузы.
В это время на улице что-то громыхнуло. Сорвав с плеча ружье, Павел выскочил на крыльцо и увидел посредине двора Титова.
– Тьфу ты, дьявол! – выругался майор. – А я уж подумал, тоже испарился. Зову, кричу, а ты не отвечаешь. Почему молчал?
– Да не слышал я тебя! Зато другого столько наслушался…
– От кого?
– От Артура Ильича, от кого же еще.
– Так он здесь, что ли? – Титов уже был на крыльце, не церемонясь, отпихнул Павла, вбежал в дом. Павел последовал за ним.
– Что-то я Артура Ильича не наблюдаю! – раздалось из маленькой комнаты. – Или, Паша, у тебя шутки такие?
– Не шутил я, – нахмурился Павел, оглядывая комнату. – Видишь, – кивнул на лежащую на столе фляжку, – только что водку с метеорологом пили.
– И? Куда же он подевался? Может, просто причудился?
Вместо ответа Павел поднес к носу мензурку, из которой пил Артур Ильич. Пахло водкой, и донышко было мокрым. Протянув мензурку Титову, сказал:
– Не причудился.
Майор тоже понюхал.
– Паша, ты что-нибудь понимаешь?
– Если рассуждать с точки зрения обычной логики, то где-то в доме имеется потайная дверь. Если же сопоставить все, что вокруг творится, что мы видели собственными глазами… То, думаю, без искривления пространства не обходится, – сказал Павел серьезно. И добавил: – А может, еще и искривление времени присутствует.
– Вот только про искривление времени не надо мне мозги втирать! – прорычал Титов. – Я тоже в научной фантастике кое-что кумекаю.
– И чего?
– Паша, не время философствовать! Давай твоего гребаного метеоролога искать…
– Да не мой этот метеоролог!
* * *
Никакой потайной двери они так и не обнаружили и, не зайдя в соседний дом, чтобы проститься с Мариной, двинулись по тропинке, ведущей вниз, к рыболовной базе. Но спускались недолго, метров через сто Титов потянул Павла в сторону от дороги и еще метров через двадцать присел на поваленное дерево. Достал сигареты, после пары затяжек спросил:
– И что там рассказал метеоролог?
– Про наших – вообще ни слова. Правда, когда я у Артура Ильича про Катюшу спросил, у него чуть ли не истерика началась. Скажи лучше, что ты от Марины узнал?
– Истерика, говоришь, у Артура Ильича, – пристально глядя на Павла, сказал Титов. – А с Мариной – наоборот. Словно заторможенная: «да, нет, не знаю». Я к ней – и так, и сяк, а она ходит из угла в угол, под ноги себе смотрит и либо молчит, либо как-то невпопад отвечает. Не буду же я с ней, как с Виталием нашим Валерьяновичем. Во всяком случае – пока не буду.
– Но как же Катюша, дед Иван, Василий?
– Сейчас вернемся к станции и где-нибудь там заляжем, чтобы понаблюдать за ее обитателями. Надеюсь, что-нибудь увидим. Так о чем Артур-то поведал?
– По большей части нес полный бред. Думаю, крыша у него поехала на этой метеостанции. Типа раздвоение личности…
– Что конкретно он говорил?
– Может, потом про бред Артура Ильича? – нахмурился Павел. – А сначала Катюшу отыщем?
– Паша, среди этого, как ты говоришь, бреда могут оказаться крупицы важной информации. Поверь мне как профессионалу.
По большей части майор госбезопасности был прав. Но сказать ему все, в том числе и о своих догадках, Павел просто не мог. С другой стороны, дотошный Тит рано или поздно сам до всего докопается.
– Артур Ильич очень нервничал. Стал вдруг рассказывать, как когда-то на станции появились двое – мужчина и беременная женщина. Причем беременная на самой последней стадии, то есть сразу же рожать начала, и ему с Мариной пришлось принимать роды. В это время в распадке случился какой-то катаклизм, и пришлый мужчина, по словам Артура, лопнул.
– Лопнул? – поднял брови Тит.
– Так он выразился, мол, только брызги полетели и образовали радугу.
– Как это?
– Пошли на станцию, найдем Артура Ильича, и сам у него спросишь.
– Сейчас пойдем. Что дальше-то сказал?
– Дальше – еще непонятней. Когда женщина родила, причем родила двойню, то почти сразу на глазах Артура и Марины исчезла. Типа только что была, и нет ее, растаяла в воздухе.
– А дети? – Титов совсем забыл про свою сигарету.
– Детей метеорологи назвали Тай и Юша. Любили их, воспитывали, а когда они подросли, то покинули, можно так сказать, родной кров.
– И – что дальше?
– А дальше ты во дворе шуметь начал.
– Интересное кино…
* * *
Подниматься к станции по более или менее заметной тропинке было бы гораздо проще, но Титов все-таки решил идти параллельно на некотором удалении от нее, чтобы, так сказать, не засветиться. Мешали поваленные деревья, которые приходилось обходить, да и подвернуть ногу или упасть шансов было предостаточно. Но все обошлось, подъем закончился, впереди среди деревьев уже виднелся просвет, означавший, что они вышли к метеостанции немного левее от тропинки. Дальше продвигались неторопливо и по сигналу Титова залегли у толстой разлапистой ели, откуда метеостанция была как на ладони.
Не прошло и трех минут, как с объектом их наблюдения начало происходить нечто странное. Для начала что-то изменилось в небе. Только что было солнечно и безветренно, и почти мгновенно поднялся ветер, из ниоткуда набежали тучи, ливанул дождь, посыпал град. Но почему-то только над территорией метеостанции. Там, где залегли Павел и Титов, было спокойно и сухо.
– Ничего не напоминает? – спросил Павел.
– Вчера с нами было что-то подобное…
– Блин! Найти бы Катюшу и свалить отсюда как можно быстрей!
Титов промолчал, а дождь с градом прекратились так же внезапно, как начались, в небе вновь засветило солнце. И сразу воздух перед домами станции задрожал, вся видимая Павлом и Титовым территория вдруг развернулась к ним под углом примерно в девяносто градусов. Только что метеобудка не была видна за домами, а теперь вновь появилась.
Дверь будки распахнулась, из нее вышла Марина, следом за ней – Артур Ильич, на ходу что-то горячо доказывавший – слов было не разобрать.
– Не понял? – сипло выдохнул Титов. – Это еще кто?
На крыльце ближнего к наблюдателям дома появилась еще одна Марина. Или не Марина, а очень похожая на нее женщина? Неужели дубль, как дубль погибшего Белявского? Нет, не дубль, присмотревшись, понял Павел. Эту женщину можно было бы назвать старшей сестрой Марины, причем старшей намного. Очень бледное лицо, худая, даже изможденная… Она так и осталась стоять на крыльце, наблюдая за спором метеорологов.
И тут из леса вышел дед Иван. Еще не видя споривших, он прямиком направился к крыльцу, на котором стояла Марина-старшая. Однако, заметив еще и Артура с другой Мариной, он остановился, с удивлением посмотрел не на них, а дальше, за их спины, и сбросил с плеча карабин, одновременно досылая патрон в патронник.
– А где Катюша-то? – прошептал Павел на ухо Титову, всматриваясь в лес, откуда только что появился дед.
– Смотри! – махнул рукой Титов в противоположную сторону.
Из-за ближнего к ним дома, оттуда, куда смотрел дед Иван, появился не кто иной, как Белявский. Понятно, что очередной дубль, но как он здесь очутился?
Почти одновременно произошло сразу несколько действий. Марина, стоявшая рядом с Артуром Ильичом и увидевшая дубль-Белявского, мгновенно исчезла из поля зрения, словно растворилась в воздухе. Дед Иван прицелился в андроида. В ответ дубль-Белявский вскинул руку, из которой вырвался тонкий перламутровый луч, попавший в человека с карабином. Но за мгновение до этого Иван Харитонович все же нажал на спусковой крючок, грохнул выстрел, у дубль-Белявского подкосились ноги, и он осел на землю.
Дед Иван, досылая в карабин новый патрон, стал пятиться, еле-еле удерживая равновесие. У Марины, стоявшей на крыльце, в руках откуда-то появилось охотничье ружье, и она, прижав приклад к плечу, отдуплетила по пытавшемуся подняться дубль-Белявскому. Иван Харитонович выстрелил в него же и, продолжая отступать спиной к лесу, вновь перезарядил карабин…
В этот момент воздух над территорией метеостанции дрогнул, и мираж исчез так же быстро, как появился.
* * *
Некоторое время Павел и Титов оставались лежать под разлапистой елью, наблюдая за «пришедшей в норму» территорией метеостанции. Никто там не показывался, не было слышно и никаких звуков. Тишина. Молчали и сами наблюдатели, переосмысливая только что увиденное. Или привидевшееся? Но разве может такое просто так привидеться?
– Паша, – негромко окликнули сзади.
Наблюдатели, словно ужаленные, развернулись. При этом Титов успел вооружиться табельным оружием. Павел отпихнул его руку и подскочил к Катюше. Она выглядела вконец измученной, одежда порвана, лицо и руки поцарапанные, грязные. Вопросов к девушке было много, но о чем спрашивать в первую очередь, он не знал. Обнял, прижав к себе крепко-крепко, зарылся лицом в пахнущие хвоей волосы, поцеловал в висок, в лоб, в глаза… Почувствовал на губах соленый привкус… За плечами у девушки были рюкзак и карабин.
– Дед Иван умер… – почти беззвучно произнесла Катюша.
– Не умер! – резко возразил Титов. – Его убили! Мы все это только что видели…
– Да, убили, – чуть отстранившись от Павла, согласилась Катюша. – А я его похоронила…
– Екатерина… не знаю, как вас по отчеству… Вы можете хотя бы вкратце рассказать, что здесь произошло. Это очень важно.
– Могу, – кивнула Катюша.
– В таком случае давайте-ка произведем рекогносцировку. То есть отойдем отсюда на некоторое расстояние. Для общей безопасности.
– Дед Иван… – тяжело вздохнув, начала Катюша, когда они втроем спустились под горку и задержались у того самого поваленного дерева, где не так давно курил Титов.
– Стоп! – перебил майор. – Ты… Вы с ним ушли с базы вчера утром, прошло больше суток. Перестрелка случилась только что… Где ты все это время находилась… – Майор сбился. – Ты похоронила деда Ивана? Как успела? А как нашла нас с Павлом?
– Да что ты на нее набросился?! – взвился Павел. – Пусть все по порядку расскажет!
– Хорошо, – примирительно поднял руки Титов. – Екатерина, давайте все по порядку.
– Дед Иван что-то чувствовал или даже знал, что здесь… Я тоже чувствовала, я…
– Где ты его похоронила? – вновь перебил Тит.
– Да что ж ты все встреваешь, командир! Договорились же – по порядку!
– На самом деле я его не похоронила, а только камнями засыпала, чтобы росомаха не добралась. Потом…
– Тише! – вдруг поднял руку Павел и посмотрел вверх, прислушиваясь. Титов и Катюша последовали его примеру.
Где-то в небе был слышен шум, становившийся все сильнее. Судя по всему, это был вертолет. Значит, либо кто-то решил пожаловать на метеостанцию с Большой земли, либо свою машину починил-таки Сергей Серый! У Титова радостно заблестели глаза.
– Бежим на станцию! – даже не предложил, а, можно сказать, приказал майор.
Но не успели они сделать и с десяток шагов, как приблизившийся шум винтов вертолета дал сбой и сменился свистом. Через секунду-другую раздался оглушительный грохот, вздрогнула земля, и Титов с Павлом и Катюшей не удержались на ногах…
Оглушенные, поднялись с трудом, последним – командир, и теперь в его глазах вместо радости были растерянность и даже страх. Майор что-то сказал, но Павел не разобрал слов – в ушах звенело, словно он только что выстрелил из гранатомета, такое случалось с ним на учениях во время службы на границе. Он посмотрел на Катюшу, прижавшую ладони к ушам. Мужикам подобные испытания по жизни положены, но девушку-то за что!
– Надо идти, – наконец-то разобрал Павел слова Титова.
– На станцию?
– Чего? – теперь, похоже, майор не понял его. Тоже, наверное, оглох немного.
Вместо ответа Павел стряхнул с Катюшиной куртки иголки и соринки.
– Ты как себя чувствуешь?
Она только пожала плечами.
– На станцию идти надо!!! – повысил голос Титов.
– Да идем уже, идем! Чего разорался-то!
– Я говорю…
– А-а… – отмахнулся от командира сержант погранвойск и, взяв Катюшу под локоть, повел ее в горку, по направлению к тому месту, где, судя по всему, только что произошла катастрофа.
* * *
Такого Павел еще не видел! Разве что в фантастических фильмах. На месте метеостанции с ее домами-близнецами и всем остальным теперь был самый натуральный овраг, раструб которого выходил на обрыв, где на краю совсем недавно стояла будка. Окружавшие станцию деревья были либо поломаны, либо вырваны с корнем, повалены… На первый взгляд никаких обломков вертолета и даже жилья видно не было. Ничего не горело и дымило-то совсем чуть-чуть, но при этом присутствовал едкий запах пластмассовой гари. Создавалось впечатление, что катастрофа произошла несколько дней назад. И накатывало предчувствие, что это еще не все.
Катюша вдруг скинула с плеча карабин и направила на ближний край недавно образовавшегося оврага. У Тита в руке оказался пистолет.
– Нет! – тут же крикнула девушка и врезала стволом карабина по локтю майора.
– Аккуратней, дура! По своим не стреляем!
Павел, забывший, что на плече у него двустволка, просто смотрел. И глазам своим не верил – на самый край обрыва выбрался и встал во весь рост Василий собственной персоной. Выбрался и едва не опрокинулся обратно, удержался в последний момент, но все-таки упал. К счастью, вперед, лицом вниз.
Все бросились к нему. Помогли подняться. Взгляд у Василия был мутноватый, ноги подкашивались, на лице и руках кровоточили свежие ссадины. Но два слова он из себя все-таки выдавил:
– Уходим. Быстрее…
Едкий запах гари усилился…
