Глава 7

1

Грузовик высадил нас на обочине трассы и укатил к опорному пункту, увозя с собой Напалма и Веру. Самое раннее «шестьдесят шестой» должен был вернуться через два часа, поэтому мы не стали дожидаться его у дороги и зашагали к видневшейся неподалеку березовой роще. Когда-то здесь была проложена грунтовая дорога, грузовик мог пробраться по ней и не забуксовать, но стоило лишь пройти напрямик через лес, и сразу стало ясно, что в этом нет никакого смысла. Ветер гнал там рябь по огромной луже, если не сказать – заводи.

Не болото, просто в низину стекли талые воды. Через пару недель земля просохнет, ну а пока, пожалуй, и трактор увязнет.

– Может, все же получится объехать? – спросила Яна. В прореху облаков выглянуло солнце; ведьма прикрыла глаза приставленной ко лбу ладошкой и окликнула меня: – Лед, что скажешь?

– Может, – ответил я без всякого энтузиазма.

– Так почему бы тебе не проверить?

– А почему бы тебе обед не приготовить?

– Я кухарка, по-твоему?

– А я, по-твоему, самоубийца?

Отправляться в одиночку на разведку я не собирался.

Яна зло глянула на меня, тогда вмешалась Лика.

– Хватит собачиться! – одернула нас худосочная брюнетка с рассеченным и опухшим лбом. – Лагерь в любом случае здесь разобьем. Энергетика стабильная.

Меж берез серели коробки одноэтажных домов с провалившимся и давным-давно сгнившими крышами, в одной из развалин мы и решили обустроить себе временное пристанище. И ветер не так задувает, и какая-никакая защита имеется, пусть даже двери с окнами и зияют провалами.

Стоило лишь разгореться костру, ведьмы выгнали всех на улицу, чтобы переодеться. Я решил время попусту не терять и прошелся с карабином наперевес по рощице, но ничего подозрительного не обнаружил. Тогда набрал хвороста и вернулся к развалинам, но спокойно посидеть у огня не получилось: сразу отправили за водой.

Лужа на опушке оказалась холодной и на удивление чистой. Я немного задержался там, высматривая ориентиры, и, когда солнце зашло за облачко и перестало светить в глаза, узнал отмеченный на карте холм – весь поросший деревьями, но с лысой вершиной.

Окно располагалось от него примерно в семи километрах к югу.

Я вернулся в лагерь, подвесил котелок над огнем и уселся рядом, оставив готовку ведьмам. Кашеварить взялась Лика, усталая и осунувшаяся. Рассаженная бревнышком кожа на лбу покраснела, лицо ведьмы выглядело мертвенно-бледным уже без всякого макияжа.

Когда вода закипела, валькирия всыпала в котелок полпакета макарон и принялась размеренно их помешивать, а потом добавила туда же банку рыбных консервов.

Подошла Яна, села рядом. Я протянул ей бутылку с водой; ведьма покачала головой.

– Не хочу, спасибо, – отказалась она, начала заплетать волосы в косу и спросила: – И так всегда?

– Что – всегда? – не понял я.

– Ты же в Патруле служил? В рейдах всегда так? Холод, грязь, кровь… – Яна поежилась. – Знаешь, я всегда в «комарихи» хотела пробиться, а теперь понимаю: не мое.

Насосавшийся крови комар был эмблемой силового подразделения Лиги. Сделать там карьеру было непросто, но, думаю, у Яны имелись для этого все задатки. Иногда у меня от нее мурашки по коже бегали.

– И людей лечить тоже не хочу, – добавила ведьма. – Не знаю, чего хочу. Просто не знаю…

«Жениться вам надо, барин», – пришел на ум скабрезный анекдот, но я промолчал. Яна выглядела измотанной; если хочет выговориться – пусть говорит, от меня не убудет. Посижу, помолчу, подставлю дружеское плечо.

Но отмолчаться не получилось.

– Так что, – напомнила о своем вопросе девушка, – каждый раз так?

– Нет, – покачал я головой. – Когда лучше, когда хуже. Сейчас не холодно, по крайней мере. Но места тут дурные, мало где так плохо. Болота, магический фон повышен, до Границы рукой подать, а это всегда аномалии. Да и людям здесь делать нечего, глушь.

Яна кивнула и прижалась ко мне плечом. Это было приятно. Захотелось даже забыть, как она подначивала загнать железный штырь в голову Смирнова ради своих шкурных интересов. Захотелось, но не забыл. Конечно же нет.

– Невыносимо ощущать себя мишенью, жертвой! – выдала девушка. – Как с этим справляться?

– Не знаю, – честно сознался я.

– А как с этим справляешься ты?

Я промолчал. Просто не знал, что ответить, а сбиваться на пафос не хотелось. Странное дело, но зачастую в тупик ставят именно самые простые вопросы.

Как справляюсь я? Когда на меня давят или пытаются убить, я не ощущаю себя жертвой, а пугаюсь. Страх порождает агрессию. И злость, такую лютую злобу, что попросту сносит крышу.

Но не рассказывать же об этом, ведь так?

– Как ты мог спокойно спать после возвращения из рейдов? Забывал обо всем, оставлял за стенами Форта?

– Оставлял. Забывал. Забивал, – с усмешкой перечислил я. – У меня гибкая психика.

Яна посмотрела с откровенным недоверием.

– Дело только в этом?

Я улыбнулся.

– То, что случается в рейде, должно оставаться в рейде. Прими как данность, иначе очень скоро поедет крыша.

– Не считай меня маленькой девочкой!

– И в мыслях не было.

– Я как будто выпытываю у тебя страшный секрет, – рассмеялась Яна, – а ты не сознаешься!

– Нужен секрет? Вот тебе секрет: кусочек юга. У каждого в этих проклятых землях должен оставаться в душе кусочек юга. Иначе это и не человек вовсе.

– У тебя он есть?

Я кивнул, но в детали вдаваться не стал. Долгое время «кусочком юга» для меня было простое стремление согреться и замахнуть стакан водки в каком-нибудь кабаке, желательно в теплом углу. Смешно, но из песни слова не выкинешь. Возвращался я в Форт именно за этим.

А теперь захотелось чего-то большего, и меня в это самое «нечто большее» немедленно втравили.

Дурак! Надо было соглашаться на стакан водки.

Яна хотела задать новый вопрос, но тут нас окликнула Лика.

– Идите обедать! – позвала она, сняв с варева очередную пробу.

Суп оказался неплох. Я выскреб свою порцию до дна и с кружкой травяного настоя сменил на посту Клопа. Сидел на поваленном стволе, прихлебывал чай, смотрел на трассу.

Время шло, грузовик не возвращался. И понемногу это начало напрягать.

Не случилось ли чего?

Ладно хоть Яна в покое оставила. В гробу это налаживание эмоционального контакта видел. Не до того сейчас.

Шурик Ермолов все предусмотрел и спланировал, но о независимых кондукторах он ни сном ни духом не знал. И возникает вопрос: одни здесь такие ухари были, или дальше тоже без сюрпризов не обойдется? У кондуктора окно отжать все равно что у голодного волка из пасти шмат мяса выдернуть. Да еще Вера из строя выбыла…

Подошел Серый, спросил о грузовике, забрал пустую кружку и вернулся к костру. Я взглянул на часы и поморщился. Уже к четырем часам время подходит, еще немного, и от окна придется в темноте возвращаться. Все же до него путь неблизкий, да и дорогу не знаем…

И тут на трассе показался наш «шестьдесят шестой»!

Я сообщил об этом Серому и выдвинулся из кустов, но остановился на опушке, готовый в любой момент нырнуть обратно в лес. К счастью, обошлось без неожиданностей.

– Это мы! – предупредил меня по рации Напалм, а потом и вовсе высунулся из распахнутой дверцы кабины. Лысина в лучах клонившегося к закату солнца так и сверкнула.

Грузовик, переваливаясь с борта на борт, проехал через поле, и Серый указал водителю небольшую полянку, где машину от дороги прикрывали густые кусты. Стоило Напалму выбраться из кабины, я подошел и поинтересовался здоровьем Веры.

– Нормально все с ней будет, – успокоил меня Напалм. – Но неделю в лазарете проваляется. Обе берцовые кости сломаны.

– Как вас приняли? Проблем не было?

– Да какие могут проблемы? – фыркнул пиромант. – Мы ж по ведомству Конопатого официально числимся. Удостоверения показали, и все дела.

Григорий Кузьминок, прозванный за характерную внешность Конопатым, руководил в Дружине отделом контрразведки, притеснять его сотрудников было себе дороже.

– Ладно, – вздохнул я. – Идем!

Мы зашагали к лагерю и почти сразу наткнулись на валькирий.

– Выдвигаемся? – спросила Лика.

Выглядела ведьма бледной словно смерть, синие глаза горели лихорадочным блеском, под ними расплылись темные пятна. Мелькнула мысль, что обратно ее придется тащить на собственном горбу, а надрываться мне вовсе не хотелось. Да и Напалм толком восстановиться не успел. Понадобится выложиться, точно с откатом сляжет.

И что мне потом – одному по болотам шастать?

– Идемте! – позвал я всех за собой. – Да не надо ничего брать пока! Просто осмотримся.

Мы прошли через лесок к огромной луже, и там я указал на заболоченное поле.

– Туда от десяти до пятнадцати километров и обратно столько же! Дорогу мы не знаем, а уже пятый час. Опять ночевать у окна будем?

Яна передернула плечами и спросила напарницу:

– Может, и в самом деле сегодня отдохнем?

Лика напряженно и с некоторой даже тревогой посмотрела в небо, потом покачала головой:

– Выбьемся из графика.

– На фиг график, – немедленно отозвался Напалм. – Сейчас даже спичку взглядом не зажгу! Сил нет, сдох бобик!

Лика возмущенно фыркнула.

– Мы вдвоем сейчас можем пройтись, дорогу разведать, – предложил я компромиссный вариант и указал на лысую вершину в паре километров от нас. – Вон с того холма вся округа как на ладони. А завтра с самого утра выдвинемся на место.

Черная ведьма вновь посмотрела в небо и задумалась.

– Ладно! – сдалась она. – Так поступим. Идем, Яна.

Ведьмы ушли к лагерю, а мы с Напалмом зашагали в обход лужи. Я заметил на поясе пироманта револьвер и усмехнулся:

– Решил стволом обзавестись?

– Вера настояла, – пояснил Напалм. – Пристала как банный лист, возьми да возьми…

– И правильно сделала.

– Да ну вас!

Вскоре лужа обмельчала и превратилась в раскисшую грязь, уже начинавшую подсыхать по краям. Полевая трава сменилась низенькими кусточками, меж них желтела рыжая глина. Немного дальше среди высокой синеватой осоки зажурчал ручей; мы перепрыгнули его и зашагали к холму напрямик через поле. Под ногами влажно чавкала сырая глина, время от времени на пути попадались мутные лужи, приходилось их обходить. Но лучше так, чем по колено в воде пробираться.

– Я там порылся в сумках, пока ехал, – сообщил Напалм, достал пачку папирос и, пользуясь временной свободой, с наслаждением закурил. Насчет «и спичку взглядом не зажгу» он явно прибеднялся.

– Надеюсь, после этого наша сумка не потяжелела на пару-тройку килограмм? – поморщился я. – Если взял что-то сверху, надо вернуть. Был уговор поделить янтарь поровну.

– Вес не изменился, сумки взвесили, – уверил меня пиромант. – Просто небольшую сортировку провел. Чисто из эстетических соображений нам покрупнее куски янтаря отобрал. Надеюсь, это не идет вразрез с твоими моральными принципами?

Я осмотрел поле в прихваченный из лагеря бинокль и покачал головой.

– Не идет, уговор только по весу был.

Напалм заржал.

– А у тебя гибкие принципы, как я погляжу!

– Кто бы говорил, – проворчал я и спросил: – Как думаешь, сколько получится за янтарь выручить?

– Ювелир тебе, что ли? – фыркнул Напалм. – Там восемнадцать килограммов с копейками, и камни в основном крупные. С учетом доли скупщика где-то тысяч восемьдесят чистыми выйдет. Но надо надежного человека искать.

– Сколько?! – переспросил я, решив, что ослышался.

– От восьмидесяти до девяноста тысяч золотом, – повторил пиромант, кинул в лужу окурок и сразу достал новую папиросу. Смял картонный мундштук, сунул в рот. – Если и больше, то не особо.

– Неслабо!

Напалм кивнул:

– И я о том же. Может, ну его все в баню? По домам, а?

Я покачал головой:

– Не выйдет. Такие договоренности нарушать себе дороже. И учитывай, что делить на троих придется. Ермолов тоже в доле.

– А у него рожа не треснет?! – взорвался Напалм.

– Он эту экспедицию оплатил.

– Вот и вернем, сколько потратил!

– Так дела не делаются, – отрезал я и, прежде чем пиромант успел возмутиться, продолжил: – С Ермоловым можно без скупщиков обойтись, сразу товар напрямую сдать.

Напалм задумался и потер длинный нос.

– Если будет надежная крыша, – произнес он, выдохнув дым, – янтарь вообще можно будет никому не сдавать. Наймем за процент того же Василенко, он камни к заливке энергией подготовит. Мелочовку как обереги через ювелирные салоны в продажу пустим, крупные камни гимназистам и ведьмам напрямую продадим. Видел, как у девчонок глаза при виде янтаря загорелись?

– Сколько сверху получим?

– Без понятия. Раза в два больше, наверное. Но чистыми меньше выйдет.

– Лихо.

Пиромант кивнул.

– Я так думаю, – предположил он, – кондуктор на ту сторону наркоту нес, которую мы в бочках нашли, а на выручку партию янтаря закупил. Нелегально, скорее всего, у черных копателей. И если протащит еще, то может серьезно сбить цены. Кондуктору ведь окна не нужны, чтобы через Границу ходить, так?

– На своем горбу через Границу много не пронесешь, – пожал я плечами. – И никогда не угадаешь, куда именно вывалишься. Да и цены быстро восстановятся, у алхимиков и чародеев потребность в янтаре постоянная. Они его в переработку пускают.

– Может, и так, – хмыкнул Напалм.

Понемногу сырая низина осталась позади, начали попадаться заросли кустов, зазмеились по земле отростки ежовника. Их обходили стороной: если наступить, молодые побеги могут захлестнуть ногу, замучаешься потом шипы выдирать.

Налетела мошкара; Напалм дыхнул на них дымом, и мошки вспыхнули бессчетными яркими точками и осыпались крупинками пепла.

– Смотрю, ты будто и не напрягался сегодня, – отметил я.

– Контролируемое распределение энергии и правильные препараты – это сила! – рассмеялся пиромант.

– Ну и хорошо, а то я мазь от насекомых забыл у Веры попросить.

На смену кустам пришли деревья, и вскоре мы начали взбираться на крутой склон холма. Успевший за это время выкурить уже три папиросы Напалм очень быстро отстал и шумно сопел позади, вытирая кативший с лица пот. Я разогрелся и расстегнул фуфайку, но особо не запыхался.

– Курить – здоровью вредить, – наставительно сказал я пироманту, дождавшись его на небольшой прогалинке между узловатых кленов.

– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет, – парировал Напалм, хрипло выдохнул, сплюнул под ноги и сорвал с куста голубой листок. – Хрень какая-то! Что это за растение вообще такое?

– К ботаникам обратись, – посоветовал я. – И не рви что попало, траванешься еще.

– Я в перчатках!

– А эфирные масла?

Пиромант выбросил лист и вытер перчатку о штанину.

– Шутишь, поди?

– Да хрен там, были случаи.

Ближе к верхушке склон стал не таким крутым, но кусты и деревья начали расти куда гуще; на ветках появились шипы.

Боярышник, что ли? Очень похоже.

Сюда бы мачете!

Оценив заросли, я оставил идею продраться через колючие кусты и подался назад.

– Попробуем обойти.

Напалм кивнул и вдруг ухватил меня за полу фуфайки.

– Ну-ка, погоди! У тебя здесь дыра какая-то… – Пиромант запустил пальцы в подкладку, надавил изнутри и вытащил картечину. – Интересно девки пляшут!

Я взвесил на ладони свинцовый шарик и кинул его за спину.

Выходит, сбежавший кондуктор все же был не совсем косоруким и меня слегка зацепил. Но многослойный кевлар удар смягчил, в горячке я даже не почувствовал ничего.

Мы двинулись вдоль колючих зарослей, и очень скоро Напалму это надоело.

– А на фига нам вообще туда лезть? – спросил он, тяжело переводя дух. – Вернемся и скажем, что все чики-пуки.

– Осмотреться надо, – ответил я и, заметив в колючих кустах прореху, пригнулся и шагнул вверх по склону.

На глаза попались концы обрубленных ветвей; кто-то явно продирался здесь, орудуя тесаком или мачете. Ничего удивительного – все же господствующая высота, где еще устраивать наблюдательный пункт, если не здесь?

Ближе к макушке холма боярышник стал заметно выше, там уже можно было не пробираться по узкому лазу, а нормально идти под деревьями, пусть и втянув голову в плечи. А потом – как отрезало. Ни единого кустика, только трава.

Шагать сразу стало веселее и проще; Напалм даже начал что-то негромко насвистывать себе под нос, но моментально заткнулся, как только поднялся на вершину холма и увидел плешь старого кострища.

Но хрен бы с ним, с кострищем, – среди углей валялись закопченные человеческие кости. Большую часть скелета давно растащило зверье, а веревки на вбитых в землю колышках полностью не прогорели и продолжили удерживать на месте кости рук и ног.

– Живым жгли? – предположил Напалм.

Я машинально перехватил «сайгу», огляделся по сторонам и кивнул.

– Похоже на то.

– Давай смотри, что хотел, и валим отсюда! – заторопился пиромант.

Да мне и самому стало на верхушке лысой горы как-то не по себе. Пусть жертвоприношение провели никак не меньше недели назад, а то и двух, некие отголоски ритуала ощущались до сих пор. Приближаться к кострищу не хотелось, хотелось развернуться и поскорее отсюда уйти.

На глаза попалось белое пятно; из высокой травы мне скалился череп с дырой во лбу.

Ого! Доводилось с подобными художествами сталкиваться. Если тут почитатели трехрогого отметились, стоит делать ноги, пока беды не вышло.

Я отошел подальше от костра и оглядел в бинокль открывавшийся с холма вид. Поле, ручьи, редкие рыжие пятна камыша, опушка леса километрах в двух по прямой. И никаких признаков человеческого жилья. Ни следов ехавших по грязи машин, ни поднимающегося над деревьями дымка. Ничего не блестит, не светится в лучах заходящего солнца.

Но вот дальше…

– Ты уснул, что ли? – одернул меня Напалм, который разминал в пальцах папиросу, но пока не спешил совать ее в рот.

– На, глянь. – Я передал ему бинокль и подсказал: – На небо смотри. У Границы ничего странного не замечаешь?

Пиромант убрал папиросу за ухо, приник к окулярам и спросил:

– И что странного я должен увидеть?

– Небо светится.

– Оно у Границы всегда светится.

Это действительно было так, но обычно свечение удавалось разглядеть либо ночью, либо в непосредственной близости от Границы. А сейчас от нас до нее километров двадцать по прямой, если не больше.

– Ерунда, в общем, – сказал Напалм, возвращая бинокль. – Забей.

– И магический фон какой-то странный…

На сердце было неспокойно, сломанные ребра ныли, будто от надвигающейся непогоды. Так, может, в этом все и дело? Очередная мимолетная вьюга накроет?

Или просто устал?

– Ладно, идем! – махнул я рукой и направился к проходу в боярышнике, по широкой дуге обходя кострище.

Напалм оглянулся и вдруг предложил:

– Может, хоть помолишься? Я в это не верю, но клин клином, говорят…

Идея была здравой, только у меня от предложения пироманта по спине мурашки так и побежали.

– Не буди лихо, пока оно тихо, – пробурчал я, перекрестился и ускорил шаг.

Тут одной молитвой не обойдешься. Священника надо привезти, пусть освятит здесь все кругом. Вот с окнами разберемся, и через Ермолова патрульным на это место наводку дадим. Глядишь, кого на горячем прихватят.

На обратном пути через поле нас нагнали ранние весенние сумерки, и я в очередной раз порадовался, что сумел отговорить Лику от похода к окну. Ночевать посреди леса не слишком безопасно и элементарно холодно.

Лагерь за потраченное на разведку окрестностей время заметно преобразился. Вокруг давших нам приют развалин установили цепь накопителей Иванова, а над стенами вместо обвалившейся крыши навесили брезентовый полог. Но больше всего удивила походная баня. Посреди обтянутого полупрозрачным полиэтиленом каркаса из металлических трубок установили бочку, прорези в ее боках закрыли жестяным кожухом, а сверху воткнули выведенную наружу трубу. Да еще обложили со всех сторон крупными камнями для жару.

– Чистота – залог здоровья? – рассмеялся Напалм.

– И телесного, и духовного, – подтвердила Лика то ли в шутку, то ли всерьез. Ведьма переоделась в теплый халат и заваривала в котелке над костром какие-то ароматные травы. Пах отвар просто невероятно. Аж голова закружилась.

– А мы какие в очереди? – поинтересовался пиромант.

– Я иду первая, – ответила ведьма, – дальше как хотите.

Напалм отошел к Серому, перекинулся со старшим охранником парой слов и вернулся.

– Они не пойдут. Чисто для ведьм все устроено.

– Ты как?

– Да погрел бы косточки.

Тогда я заглянул в пустой оконный проем и окликнул вторую валькирию.

– Яна, ты после Лики мыться пойдешь?

Валькирия оторвалась от разбора одежды и уточнила:

– Вы тоже собрались?

– Хотелось бы.

– Тогда я после вас. Только за водой сходите.

Я толкнул Напалма в бок.

– Слышал? Иди за водой.

– В ладошках, что ли, ее нести? – усмехнулся пиромант и выудил из кармана полпригоршни семечек. – Будешь? У патрульных подрезал.

– Шоколада не подрезал у них, случаем? Сладкого хочется, аж скулы сводит.

– Кроме семечек, ничего не дали. Будешь, нет?

– Давай.

На какое-то время мы замолчали, просто стояли и лузгали семечки. В лесу быстро темнело, но Лика не торопилась идти мыться, а продолжала размеренно помешивать травяной настой и добавлять к нему новые и новые ингредиенты. Клоп и Дуб завалились спать, первым караулить остался Серый.

– Не угонят грузовик? – усмехнулся я, когда он проходил мимо.

Старший охранник в ответ только посмеялся.

– С дороги его не видно, да и охранка стоит, на. Не угонят, не беспокойся.

– Серый, слушай, мне бы сапоги оттуда принести. А то не просохнут за ночь.

– Не вопрос, на. Давай сходим, – вошел в положение наемник и спросил: – Напалм, ты покараулишь?

– Да. Идите! – отпустил нас пиромант, сунул в рот папиросу и прикусил ее картонный мундштук.

В сопровождении Серого я сходил к грузовику, который в темноте осеннего леса удивительным образом сливался с окружающими кустами, а когда вернулся, сразу вытянул стельки и разложил обувь у костра. Для кожи ничего хорошего, но куда деваться?

Проснулся Клоп, вышел на улицу и, сонно потирая короткую бородку, предложил перекинуться в картишки. Мы с Напалмом синхронно покачали головами. Наемник зевнул, ссутулился и ушел в лес.

На улице уже окончательно стемнело, когда Лика наконец закончила возиться с отваром и унесла котелок в помывочную палатку. Прежде чем скинуть халат, ведьма включила электрический фонарик, и прозрачный пластик позволил разглядеть ее во всей красе.

– В одежде пигалица пигалицей, – удивился пиромант, – а ведь есть за что подержаться!

Я усмехнулся.

– Напалм, так ты у нас вуайеризмом страдаешь?

– Я им не страдаю, я им наслаждаюсь, – ответил пиромант, но тут Лика плеснула травяным отваром на разложенные вокруг бочки камни, и пластик немедленно запотел.

– Все, кина не будет, – рассмеялся я.

– Досадно, – только и вздохнул Напалм.

Вскоре вернулся из леса Клоп, встал рядом и закурил.

– Грудь – оторви и выбрось, – кивнул он на палатку, – а вот задница как орех!

Напалм странно глянул на охранника и спросил:

– У тебя рентгеновское зрение, что ли?

И в самом деле – через запотевший пластик был различим лишь белый силуэт обнаженного девичьего тела.

Клоп рассмеялся, забычковал сигарету и убрал окурок в мятую пачку.

– Рентгеновское, ага, – подтвердил наемник и ушел спать.

– Странный он какой-то, – проворчал Напалм.

Я кивнул и вздрогнул, когда капельки воды на пластике вдруг превратился в сложный узор серебристого инея. От палатки повеяло холодом.

– Ух! Как серпом по яйцам! – выдал пиромант.

– Вот и помылись, – вздохнул я, но нет – очень быстро изморозь растаяла, и по пластиковым стенкам вновь начали стекать капельки пара.

Лика вышла из палатки только через полчаса и без броского черного макияжа показалась моложе обычного и куда симпатичней. От раны на лбу не осталось и следа.

– Горячей воды еще много, – сообщила нам ведьма, – надо только холодной набрать.

– Мыться не буду, просто погреюсь, – попытался отвертеться Напалм от похода к луже, но я был неумолим. Пироманту пришлось тащиться вместе со мной.

Ночной лес оказался полон странных шорохов и скрипов, которые не услышать днем. Ухал филин, стрекотал одинокий сверчок. И звезды. Все небо было сплошь усыпано крупными зелеными звездами, и лишь на горизонте растекалось призрачное сияние. Именно там проходила Граница между двумя сшитыми на живую кусками пространства: Фортом и Северореченском.

Лужа чернела непрозрачным зеркалом, я с помощью ковшика быстро наполнил ведро холодной водой, и мы поспешили обратно.

Напалм не обманул: в помывочной палатке он не пробыл и пятнадцати минут, посидел там, погрелся и ушел спать.

Тогда я расстегнул молнию дверцы и шагнул внутрь в одних трусах. Сразу скинул их на землю, уселся на раскладной стульчик и с наслаждением вдохнул горячий воздух, до одури пахший ароматами незнакомых трав. Не знаю, что за гербарий собрала Лика, но бодрил запах травяного настоя несказанно сильнее самого крепкого кофе. От обложенной камнями бочки шел ровный мягкий жар. Враз прошел озноб, перестали ныть сбитые ноги. Стало тепло и хорошо.

Я посмотрел на прочертившую кожу от колена до середины бедра царапину, та оказалась припухшей и воспаленной. А на боку, куда угодила картечина, расплылся немалых размеров синяк.

Но – нормально. Переживу.

Навалилась усталость. Захотелось просто сидеть, греться и ничего не делать. С обреченным вздохом я пересилил себя и зачерпнул из ведра горячей воды, но сразу вжикнула молния, и внутрь проскользнула Яна.

– Потрешь мне спину? – спросила девушка, стягивая через голову надетую на голое тело футболку.

Я отказываться не стал. Мысль о том, что с улицы прекрасно видны наши силуэты, если и беспокоила меня, то совсем недолго.

2

Утром проснулся очень рано, еще на рассвете, но выбираться из теплого спальника не стал. Лежал, прислушивался к размеренному дыханию Яны и шороху дождя по брезентовому навесу. Думал обо всем и ни о чем.

Пусть вчерашний день и выправился к вечеру, да только на душе все равно было неспокойно. Тревожно.

Еще и дождь этот клятый…

Но долго в полудреме проваляться не получилось. Сначала проснулась и ушла на улицу Лика, потом выбрался из спальника Напалм. Собираясь, пиромант своим шумом разбудил отсыпавшихся после ночного дежурства наемников, и они все вместе отправились на перекур.

Начало быстро светать, тогда заворочалась Яна, она сонно зевнула и вжикнула молнией спальника. Я еще немного полежал, но все же поборол сонливость и заставил себя натянуть холодную одежду.

Ух! Сразу взбодрился!

Только вот настроение лучше не стало.

Застегнув фуфайку, я надел вязаную шапочку и выбрался из-под навеса. В лесу было сыро, шуршал по березам мелкий противный дождь, с листьев срывались и падали за ворот капли покрупнее. Помывочную палатку еще не разобрали, в импровизированной буржуйке там развели огонь, а сверху установили армейский котелок с водой. В нем заваривала травяной чай Лика, вновь наложившая с утра свой вызывающе-черный макияж.

Защита вокруг лагеря была отключена, цепь накопителей Иванова сложили у стены дома. Я зябко поежился и пошел в кусты облегчиться. Напалм присоединился ко мне и с выражением продекламировал:

– Хорошо быть кошкою, хорошо собакою! Где хочу пописаю, где хочу покакаю!

Я был не расположен к шуткам, поморщился и вернулся под навес. Начал там собирать вещи, но пиромант и не подумал отстать.

– Лед, ты че такой кислый? Янка вчера не дала, что ли?

– Ты лучше мне таблетку дай, – попросил я. – Давит чего-то.

– Тебе красную или синюю? – отшутился Напалм.

Я поставил рюкзак к стене, выпрямился и присмотрелся к пироманту.

– Чего такой веселый? Из-под каблука жены, что ли, вырвался в кои-то веки?

– Ерунда это, – отмахнулся Напалм, протягивая горошину экомага. – Главное, с Веркой все хорошо. Как ее с собой взяли, сердце не на месте было. А теперь первой машиной в Форт отправят. Да и с деньгами вопрос закрыт. Квартирный вопрос портит людям жизнь, знаешь ли.

– Не людей?

– И людей тоже.

Я с таблеткой в руке вышел на улицу, запил пилюлю полученным от ведьмы чаем и быстро смолотил скудный завтрак: бутерброд из черствого хлеба и консервированной ветчины.

– Пора выходить! – тут же объявила Лика и, подавая пример остальным, закинул за спину небольшой рюкзачок.

Пришлось собираться.

Когда вышли из леса к полю, оно оказалось серым-серым, полностью затянутым тусклой пеленой мороси. Дождь стих, зато разыгрался ветер. Пронзительно-холодный, он стегал по лицу хлесткими мокрыми порывами; сразу захотелось плюнуть на все и вернуться в лагерь. Хорошо хоть фуфайка непромокающим составом обработана…

Шли разведанной с вечера дорогой. Сначала обогнули лужу, затем перебрались через ручей, который за ночь стал куда более полноводным. Перепрыгнуть его одним махом, как вчера, уже не вышло. Да и поле от дождя заметно раскисло, рыжая глина налипала на ноги килограммовыми гирями, отваливалась и налипала вновь. Из сил выбились – враз.

Лезть на холм не стали, обошли стороной. Один черт из-за висевшей в воздухе мороси оттуда ничего не разглядеть. Смысл жилы рвать?

Да и место дурное. Лика так и косилась на лысую вершину, пока та не осталась за спиной. Хотел даже поинтересоваться ее мнением, но промолчал. Сочтет нужным, сама расскажет, а не сочтет – в любом случае соврет.

После холма взяли еще немного левее, чтобы обойти обширную лужу, а когда перебрались через очередной ручей и двинулись к терявшемуся в серой пелене дождя лесочку, за нами увязались две лохматые зверюги. Отдаленно они напоминали росомах; и пришлось даже пальнуть из ружья, чтобы отстали. Стрелял я намеренно выше, плодить подранков не хотелось.

– Лучше б я отогнал, – проворчал Напалм, с недовольным видом ковыряя мизинцем в ухе после выстрела.

– У тебя дистанция не та, – покачал я головой, закинул «сайгу» на плечо и зашагал через поле, влажно чавкавшее под ногами при каждом шаге.

– А ты нашумел!

– Ерунда.

Хлопок выстрела моментально погас в завесе дождя; не уверен даже, что его было слышно на противоположном конце поля. Если уж на то пошло, всплеск энергетических полей при магическом ударе колдуны способны уловить на куда большем расстоянии.

Вскоре мы спустились в небольшую низину, скорее даже широкий овраг с пологими склонами, и там пришлось брести через глубокую лужу. Едва сапогами воду не начерпали, но обошлось.

– Тут ничего не водится? – спросил Напалм, с опаской озираясь по сторонам.

Я только отмахнулся. Это не болото, просто по весне вода разлилась. Почва глинистая, вот и стоит лужа. К лету высохнет.

Куда больше меня беспокоила не плескавшаяся под ногами вода, а вода, сыпавшаяся с неба. Чувствовался у серой мороси какой-то непонятный привкус.

Магии, что ли?

Улови я нечто подобное в снегопад, начал бы готовиться к снежной буре. Но ведьмы молчат. Странно.

Решив прояснить ситуацию, я остановился и, когда со мной поравнялась Яна, спросил:

– Что с прогнозом погоды? Магических бурь не ожидается?

– Магический фон повышенный, но стабильный, – ответила девушка, поправляя капюшон куртки. – Перед бурями обычно резкие колебания идут.

– Ясно, – кивнул я и зашагал дальше.

Никакого резона лукавить у ведьмы не было, и все же сломанные ребра крутило как-то очень уж неприятно, да и в правом предплечье ощущалась вполне явственная ломота. Не к добру это. Если только вчера не просквозило…

А вот, кстати, вполне могло! Слишком долго в мокрых сапогах шастал, пока не переобулся. Да и штаны вымочил…

Когда начали подниматься из оврага, я жестом велел остальным подождать меня внизу, а сам пригнулся и осторожно взобрался по склону рядом со стремительно прыгавшим с камня на камень ручьем. Огляделся там и позвал остальных:

– Идемте!

Пусть обзор и оставлял желать лучшего, но кругом все было спокойно.

Да и кто нас в чистом поле станет караулить?

А лесок мы обойдем. Нечего там делать.

Вскоре мы вышли к отмеченной на карте насыпи и зашагали поверху. Там я снял «сайгу» с плеча и дальше уже удерживал ее наперевес. Слева потянулось заросшее камышами болото, справа понемногу разрастался лес. Точнее, судя по ровным рядам деревьев, одичавшие лесопосадки.

Но в любом случае, мы ровно посередине.

Ладно хоть болото было какое-то малахольное, не болото, скорее даже, а заболоченное поле. Но и там всякой дряни с избытком водиться может.

– Долго еще? – спросил Напалм, вытирая оседавшую на лице морось.

– Сейчас насыпь закончится, и выйдем к окну.

– И когда она закончится?

– Скоро! – ответил я и попросил: – Помолчи!

Настырные капли скатывались с промокшей шапочки за ворот, кофта и рубаха понемногу промокали, стало холодно и неуютно. Неожиданно в размеренное шуршание дождя вклинился непонятный звук, какой-то размеренный гул. Ветер стал порывистым, налетая, он швырял в лицо брызги и толкал в грудь. На горизонте серую плену расчертила ослепительная нить молнии, потом еще одна и еще, но гром до нас не доносился. Слишком далеко.

– Смотрите! – встрепенулась вдруг Яна, тыча рукой в болото. – Там!

В сотне метров от нас, вырывая и раскидывая во все стороны стебли камыша, плавно скользил немалых размеров смерч. Его воронка медленно колыхалась, ее то и дело подсвечивали изнутри яркие вспышки. К обычным природным явлениям эта штука не имела никакого отношения.

– Валим! – крикнул Напалм. – Валим, валим отсюда!

Мы перешли на бег и очень скоро добрались до конца насыпи, а вместе с ней сзади осталось и болото. Деревья в лесу стали выше, сам он потемнел и помрачнел, начал выползать на поле длинными языками молодой поросли. При нашем появлении несколько оленей поспешно скрылись в чащобе, а немного дальше в грязи протянулась цепочка волчьих следов. Там же остались отпечатки мощных копыт, не иначе прошли лоси.

– Ну и где, блин? – вскоре не выдержал Напалм. – Дамба давно кончилась!

– Помолчи! – потребовал я.

Окно было где-то рядом. В полукилометре или даже меньше.

Я уже чувствовал его. И ощущения эти были не из приятных. Меня словно засосало в тот самый призрачный вихрь и мотало из стороны в сторону. Будто вокруг окна крутилась гигантская невидимая воронка пришедшей в движение магии.

И судя по бледновато-зеленым лицам ведьм, мутить начало не меня одного.

Съесть, что ли, еще экомага?

Ладно, идем дальше.

Вскоре я уловил давящее присутствие энергетической линии, воспользовался внутренним зрением и увидел, как жгут энергии рассеивается, заполняя все кругом призрачным сиянием.

– Ничего не чувствуете? – спросил я у валькирий.

– Нет, – решительно ответила Лика.

Яна неуверенно покачала головой.

Ведьмы совершенно точно о чем-то умалчивали, но добиться честного ответа не было никаких шансов, поэтому я махнул рукой и отправился дальше, поглядывая по сторонам еще внимательней прежнего.

Окно располагалось где-то в лесу, меня тянуло туда все сильнее и сильнее. И не тянуло даже, а затягивало. Чертовски неприятное ощущение. Словно некая сила стремилась выдернуть из тела душу и зашвырнуть ее в непроглядно-черную бездну небытия.

Сначала я матерился себе под нос, потом начал мысленно проговаривать «Отче наш», тогда стало самую малость легче. Силовая линия свернула в лес; мы прошли еще немного и наткнулись на прореху в стене деревьев – кто-то не поленился вырубить там просеку.

Впрочем, оно и понятно – окно без подъездных путей теряло большую часть своей привлекательности.

Мелькнуло серое пятно юркнувшего под кусты хорька; я не обратил на него внимания и первым двинулся по просеке. И чем дальше шел, чем сильнее подталкивала вперед невидимая сила. Закружилась голова, стало тяжело дышать, и вот сейчас – я был совершенно в этом уверен, – ведьмы моих неприятных ощущений нисколько не разделяли. Они попросту не чувствовали ничего необычного.

Когда впереди показалась поляна с почерневшей травой и засохшими кустами, я остановился и достал из рюкзака пластиковую бутылку с водой. Сделал длинный глоток и предложил:

– Давайте дальше сами. Окно на поляне.

– Уверен? – уточнила Лика. – Не хотелось бы потерять время!

– Уверен! – отрезал я. – Идите!

Сам продвигаться дальше попросту боялся. Затянет и выкинет непонятно куда. Я словно стоял у слива, а вокруг с бешеной скоростью закручивалась воронка энергии, невидимой и неосязаемой для всех, кроме меня.

Валькирии отправились на поляну, а я отошел к росшим с краю просеки деревьям и воткнул с обратной стороны осины штырь датчика. Жаль, у предыдущего окна об этом не вспомнил…

– Что это? – немедленно заинтересовался Напалм.

– Тсс… – прошипел я. – Секрет.

– Скользкий, ты че опять мутишь?

– Слышал такое высказывание: доверяй, но проверяй?

– Иосиф Виссарионович одобряет! – отозвался пиромант и немедленно добавил: – Как говорится, попытка – не пытка!

– Был бы человек, а статья найдется!

– Незаменимых нет!

– Вот и поговорили, – усмехнулся я, и в этот момент на поляне сверкнула белая вспышка. В воздухе замелькали странные символы, мертвую траву затянула изморозь, понемногу иней перебрался и на деревья, засквозило холодом. Сыпавшаяся с неба морось превратилась в колючую ледяную крупу.

– Как-то слишком уж круто, – забеспокоился Напалм, выдохнув облачко пара.

Мы попятились, а свечение между тем разгоралось все сильнее и сильнее. Неожиданно на его фоне возник черный силуэт, но по мере того, как он приближался, эффект контраста пропал, фигура делалась светлее и четче.

Яна!

На ресницах ведьмы серебрилась изморозь, щеки раскраснелись от холода. Сдуру я обнял девушку и едва не отпрянул в сторону, до того холодной оказалась ее одежда.

Сияние замерцало и начало гаснуть, и тогда я уловил явственный хлопок, незримая сила отпустила меня, круговорот энергии пропал.

Окно было закрыто.

Вскоре подошла Лика, ее замороженная кожаная куртка скрипела при каждом движении, а в грязи за ведьмой протянулась цепочка застывших следов. Но валькирия никакого неудобства от стужи не испытывала.

– Дело сделано! – объявила она. – Идем дальше!

– Да-да! – поддержал ведьму Напалм. – Пора валить до дому!

3

Всю обратную дорогу вместо мороси с неба продолжала сыпать колючая снежная крупа, да еще иногда начинали валить мокрые хлопья снега. Трава очень быстро стала белой, кусты склонили к земле ветви с обледеневшей листвой, и только на земле снежинки моментально таяли; под ногами, как и прежде, чавкала жидкая грязь.

– Ну и хрен с ним, – пробормотал, клацая зубами, озябший Напалм. – Зато без приключений обошлось.

Видеть пироманта продрогшим до костей мне прежде еще не доводилось. Вероятно, сказывалась повышенная интенсивность магического излучения.

А вот ведьмы замерзшими не казались. Усталыми и вымотавшимися – да, озябшими – нисколько. Но тут удивляться нечему; для валькирий и зимой в мини-юбках ходить в порядке вещей. Сестры Холода вообще на удивление морозоустойчивы.

Тяжелее всего дался переход через поле. Подстывшая глина липла на сапоги пуще прежнего, да и отваливалась не так охотно, как раньше. Консистенция изменилась, что ли?

Ладно, как сказал Напалм: да и хрен с ним. Дойдем.

И мы дошли. И дошли без происшествий, ни на кого за весь обратный путь не наткнувшись. Округа словно вымерла, все попрятались в ожидании непогоды, но буря то ли прошла стороной, то ли рассеялась. Снегопад утих, только продолжал дуть ветер, холодный и порывистый.

Лагерь к нашему возвращению уже свернули, а котелки с макаронами по-флотски и травяным чаем засунули в один из спальников. Остыть те еще не успели, но пообедать по-человечески не получилось.

– Надо ехать! – заявила Лика.

– Поедим и поедем, – резонно ответил Напалм, но вздорная ведьма и слушать ничего не стала.

– Мы не можем позволить себе терять время! – отрезала валькирия. – Поедим по дороге!

– Спешка только при ловле блох хороша, – поморщился пиромант и с выражением протянул: – Ля-ля-ля, жу-жу-жу, я поймал на…

Но Лика просто ушла к грузовику.

Я посмотрел на Яну, девушка в ответ лишь пожала плечами. Пришлось отправляться в дорогу на голодный желудок, а прием пищи в тряской машине – то еще удовольствие. Горячим чаем несколько раз только чудом не ошпарился. А вот пиромант облился и потом долго еще матерился, не повышая, впрочем, при этом голоса.

На этот раз ориентиром нам послужил возведенный на обочине зиккурат. Нормальный такой зиккурат, метров в пять высотой, любовно сложенный из подогнанных друг к другу камней. Наверху торчал железный крест.

Эклектично – да, зато всем сразу ясно и понятно, что место здесь непростое.

Интересовавшее нас окно располагалось километрах в пятнадцати от дороги, а немного дальше к юго-востоку от него, согласно расчетам Смирнова, могло быть еще одно. Там по самой кромке болот придется пройти, но должны справиться. А вот насчет оставшихся точек у меня были большие сомнения. Они хоть от трассы и не так удалены, да только в топи летом соваться последнее дело. Не факт, что получится до них добраться.

Впрочем, я по этому поводу нисколько не переживал. Задел хороший сделан, а кондукторы до холодов в болота тоже не полезут. Будет еще время те окна заблокировать. Нет причин для спешки.

Грузовик съехал с трассы и покатил через поле. Дороги тут не было, но в траве тянулось две колеи. Судя по ним, машины ездили здесь нередко, поэтому все расселись у окошек с оружием в руках.

– На карте километрах в пяти какие-то развалины отмечены, – сообщил я Серому. – Раньше чистые были. Дальше, скорее всего, проехать не получится, там нас дождетесь.

– Хорошо.

И тут ожила рация.

– Едет кто-то, – сообщил из кабины Дуб.

– Этого еще не хватало, – проворчал Напалм, быстро допил чай и отставил пустую кружку на лавку.

– Не суетись, – придержал я его. – Вряд ли это северореченские…

И точно – когда грузовик съехал в траву, пропуская встречный автомобиль, четырехдверный пикап резко газанул и промчался мимо. В кузове мелькнула морда крупного пса, еще показалось, будто заметил рога.

– Охотники, на? – удивился Серый.

– Почему нет? – пожал плечами Напалм. – Либо на заказ работают, либо кого-то на трофейную охоту вывезли. Сейчас сафари в моде. Зажрались…

«Шестьдесят шестой» рыкнул мотором и набрал скорость. Примятая колесами трава позволяла контролировать дорогу, поэтому Дуб особо не опасался влететь в незамеченную яму. Да и земля успела просохнуть.

Слева, насколько хватало глаз, колыхались под порывами ветра камыши, справа тянулся лес. Большую часть пути мы проехали по его опушке, и только ближе к развалинам деревья перебрались на другую сторону дороги, топь отодвинулась, и на смену камышу пришли кусты, среди которых тянулись к небу одинокие бархатники.

Когда впереди замаячили бетонные стены развалин, Дуб остановил грузовик на краю поляны, и мы с Серым выдвинулись на разведку. Большинство строений от времени и непогоды пришли в полную негодность; относительно неплохо сохранился лишь просторный гаражный бокс. За исключением сорванных и давно вросших в землю ворот само здание выглядело крепким и надежным. И обжитым. Вдоль одной из стен была выложена немалых размеров поленница, выше шла надпись: «Сжег – наруби!» Тут же из кирпичей соорудили очаг.

Пепел в нем был еще теплым, не иначе встреченные по пути охотники ехали именно отсюда.

В остальном в округе никаких признаков обитания людей заметить не удалось. Да и тварей тоже не было. Неплохое место.

– Дров нарубите? – усмехнулся я, указав на призыв.

– Нарубим, на, – кивнул Серый и махнул рукой.

«Шестьдесят шестой» тронулся с места и заехал в бокс. Тесно при этом внутри не стало, места здесь еще оставалось на два или даже три грузовика. Одно плохо – помещение при всем желании было не протопить. Да и вход никак не заблокировать. Если только магией…

Я заглянул в заднюю мастерскую, там был обустроен туалет, а через выломанную дверь можно было выйти на улицу с противоположной от ворот стороны. Напалм сунулся было следом, но тут же зажал нос пальцами и подался обратно.

– Фу! – выдохнул он. – От вони чуть глаза не лопнули!

– Зимой подморозит.

– Сейчас-то не зима!

Я отмахнулся и направился к ведьмам; те стояли у выломанных ворот и смотрели на лес. Точнее, на серое небо над ним. В облаках там то и дело полыхали отблески молний.

– Шторм идет, – зябко поежилась Яна.

– Успеем! – отрезала Лика.

– Там два окна, – напомнил я. – Проще с самого утра выдвинуться.

– Нет! Мы и так отстаем от графика!

– Ну и кому он куда впился, график этот? – фыркнул Напалм.

Но Серый с пиромантом не согласился.

– Не пойдет, на! – нахмурился он. – Нам «комплекс три» кололи, его на неделю хватает, а подряд нельзя принимать, побочные эффекты могут быть. Край надо в неделю уложиться, на!

– Это даже не обсуждается! – объявила Лика, поднимая с земли походный рюкзак.

Захотелось дать наглой пигалице леща, но сдержался. Мы же одна команда, так?

– Ладно, не будем терять время, – вздохнул я. – Пошли!

Мы с Напалмом первыми покинули гаражный бокс, и пиромант негромко бросил:

– Вот стерва!

– Но ты бы вдул, да? – не преминул я напомнить приятелю об его опрометчивом высказывании.

– Чисто в воспитательных целях! – ответил Напалм и заржал. Потом достал мятую пачку «Беломорканала» и сунул папиросу в рот. Табак немедленно заалел раскаленным угольком.

Мы зашагали по тропинке, петлявшей вдоль лесного ручья, и очень скоро она вывернула к небольшой полянке, откуда при нашем появлении метнулась рыжая молния лисицы. А вот мухи над каменной плитой так и продолжили жужжать и роиться.

Напалм щелкнул пальцами, и они в один миг сгорели дотла.

На камне лежали распотрошенные туши животных. У кабана и лося вырезали лучше куски и отрубили головы, еще какую-то неведомую тварь освежевали, опознать ее не получилось.

– Охотники! – объявил Напалм, глубоко затянулся и отправил окурок в мутный из-за стекавшей в него крови ручей.

– Идемте! – поторопила нас Лика, с нескрываемым беспокойством глянув на видневшееся меж крон деревьев небо. Судя по всему, ухудшение погоды волновало валькирию ничуть не меньше, чем нас.

В воспитательных бы целях ей, да…

Минут через пятнадцать тропа вышла из леса, и пропала необходимость брать на прицел кусты всякий раз, когда там раздавался подозрительный шорох. Сразу за опушкой начинались холмы и пригорки, иногда с голыми верхушками, иногда сплошняком заросшие густым кустарником.

Похолодало, ветер задувал все сильнее. По полю бежали настоящие волны пригибаемой к земле травы, а редкие бархатники раскачивались из стороны в сторону, словно печальные паяцы. Над ними кружило невесть откуда взявшееся воронье. Изредка до нас доносилось их раздраженное карканье.

– Не нравится мне все это, – проворчал Напалм, натягивая кожаные перчатки.

– Тут вообще нравиться нечему, – отозвался я, не замедляя шага.

Тропа никак не кончалась и уходила все дальше и дальше, иногда в траве рядом с ней попадались участки вытоптанной травы. На одном из них подмигнуло латунью донце пропущенной охотниками гильзы.

Это немного даже успокоило. Охотники ребята ушлые – охотятся только там, где не станут охотиться на них. Нормальные места, значит, кругом.

Ну – относительно нормальные…

На горизонте сверкало все яростней, ветер доносил раскаты грома, магическое поле дрожало и трещало по швам. Не знаю, как другие, а я ощущал его биение со всей возможной ясностью. И это не просто напрягало, это уже прямо-таки пугало.

Вскоре лес придвинулся к холмам, и тропинка принялась петлять по их склонам, но осмотреться никак не получалось: взгляд постоянно утыкался то в соседние пригорки, то в кроны высоких деревьев. А потом как-то неожиданно холмы остались позади, и мы вы вышли на обзорную площадку со сложенным из закопченных камней очагом.

И сразу по спине побежали мурашки. Низкие облака впереди скручивались в невероятных размеров воронку, ближе к эпицентру сверкали молнии и сыпал снег. И что хуже всего – примерно в том направлении и располагалось ближайшее из окон.

– Это что за на фиг? – вторя моим мыслям, поинтересовался Напалм.

– Обычный шторм, – пожала плечами Лика.

– Серьезно? – развернулся я спиной к холодному ветру. – Простое совпадение?

Ведьма уставилась на меня немигающим взглядом кобры.

– А какие могут быть варианты?

– Дай подумаю, – недобро усмехнулся я. – Может, что-то не так с блокировкой окон?

– Чушь! – отмахнулась Лика.

Я посмотрел на Яну, та неуверенно пожала плечами.

– Пока магический фон не слишком высокий.

– Когда он станет слишком высоким, будет уже поздно, – буркнул пиромант.

Лика первой зашагала по тропе, обернулась и спросила:

– Вы идете или нет?

Ничего не оставалось, кроме как последовать за ведьмой. Глупо стоять и спорить на середине дороги, когда очень скоро все разъяснится само собой. Вот только попасть в магический шторм – это просто караул как нехорошо.

– Дай экомага, – попросил я пироманта. Тот протянул мне таблетку, а сам закинул в рот сразу две.

Я на ходу взглянул на часы и невольно поежился. Было всего два часа, но небо быстро темнело и создавалось впечатление, что наступили сумерки.

Впереди показалась какая-то насыпь, за ней ветер трепал и мотал ровную шеренгу высоких тополей. Местность показалась отчего-то знакомой, я достал бинокль и огляделся, но ни к какому определенному выводу не пришел. Вертелось что-то такое в памяти, но ухватить воспоминание никак не удавалось.

Попробуй сосредоточиться, когда воронка облаков уже на полнеба расползлась! И крутится, крутится, крутится! Если ураган спустится к земле, нас с открытого места попросту сметет.

Надо искать убежище.

Полетел снег, я посильнее натянул на уши вязаную шапочку и двинулся дальше, продавливая упругое сопротивление ветра. Тропа довела нас до насыпи, ушла направо и сразу затерялась в высокой траве.

Я немного постоял, озираясь по сторонам, затем повернул налево и зашагал к едва различимой в завесе снега рощице.

– Ты уверен? – засомневалась Лика.

Я ничего не ответил, пригнулся и ускорил шаг. Я был уверен. На все сто.

Просто вспомнил эту насыпь, эту рощицу и то, что скрывалось за ней, вспомнил тоже. Мне уже доводилось бывать здесь раньше. Не знаю только, плохо это или хорошо.

Как-то слишком уж символичное совпадение выходит…

Насыпь начала понижаться и вскоре пропала вовсе, вместо тополей к рощице протянулась полоса невысоких кустов, акации, в основном, и орешника.

– Интересно девки пляшут! – выдал Напалм, когда из травы показались глубоко погрузившиеся в землю шпалы. Немного дальше виднелись и ржавые рельсы.

Яна замедлила шаг и неуверенно произнесла:

– Я что-то чувствую! Там что-то есть.

– Там железнодорожная станция, – подсказал я.

– Бывал здесь раньше? – удивился Напалм.

– Бывал.

Еще как бывал! Именно здесь я и провалился в Приграничье! Просто выбежал из вагона на каком-то полустанке за пивом и очутился здесь. Я да еще Катя…

От старых воспоминаний неприятно заныло в груди.

– Стойте! – насторожилась Яна. – Шторм забивает все, но там есть еще что-то магическое!

– Или кто-то, – поправила напарницу Лика.

– Тогда уж нечто, – вздохнул я и поменял магазин с картечью на зажигательную дробь. – Прикройте, что ли…

Но Лика уперла руки в боки.

– Зачем нам туда идти?! – возмутилась она.

И сразу сорвался на крик Напалм.

– Разуй глаза, женщина! – заорал он, тыча в расползшуюся на полнеба воронку облаков. Нас уже немного захватывало самым краешком ее кудлатых и размочаленных туч, и снег валил все сильнее. Магическое поле рвалось и дергалось, по нему бежали волны, словно по штормовому морю.

Штормовому – да…

Лика явно намеревалась настаивать на своем, но я решительно объявил:

– Это не обсуждается! – и поспешил к станции.

Напалм, а затем и Яна двинулись следом, а упрямая ведьма меня нисколько не волновала.

К счастью, Лике хватило ума взять себя в руки и прекратить истерику. Она нагнала нас уже у перрона и предупредила:

– Здесь что-то не так!

Я и сам чувствовал смутное беспокойство, но списывал его на приближающийся шторм, а только посмотрел на черные оконные провалы билетных касс и невольно попятился. Оттуда в ответ на нас глянула сама тьма.

И дело было вовсе не в навеянном старыми воспоминаниями самовнушении. Тьма и в самом деле притаилась в домике. Молнии ярко сверкали, освещая все кругом, но в билетных кассах светлее не становилось ни на миг.

– Призрачный легионер? – предложила Яна, дрожавшая на студеном ветру словно осиновый лист.

Лику перепады магического излучения трепали ничуть не меньше, но она держалась лучше и даже попыталась сотворить какое-то поисковое заклинание. То вспыхнуло в воздухе размазанной полосой и медленно погасло.

– Скорее простой призрак, – решила Лика после этого.

– Сможете изгнать? – спросил я, нервно глянув на небо.

– Сможем, но потом ляжем пластом, – ответила Яна, поднимая воротник курточки. – Энергетический фон чудовищно нестабильный. Заклинание развеет, как только перестанем его поддерживать.

В этот момент тьма заинтересовалась нами и сунулась в окно, но тут же убралась обратно. Взбаламученное приближающимся штормом магическое поле потустороннему созданию пришлось не по вкусу.

– Я пас! – немедленно объявил Напалм. – Я с чертовщиной дел не имею!

Ничего не оставалось, кроме как зарядить «сайгу» патронами с кварцевой картечью, предназначенной для разрушения энергетических структур нематериальных созданий.

Но это же надо еще попасть! А эти твари даже через стены проходить способны!

Сунусь внутрь, никакие патроны не спасут. К тому же их всего пять штук купил…

Запустить в окно ракету с «Ультрафиолетом»? Хм…

– Давай резче! – поторопил меня Напалм. – Нас сметет сейчас!

Я послал его куда подальше и зашарил по кармашкам разгрузки. Неожиданно под руку попался «хлопок», который я хранил на случай непримиримых расхождений во взглядах с валькириями, и, как ни странно, этот теплый деревянный шар вдруг показался решением всех проблем. Должно сработать. Точно должно!

Прихватив зубами уголок экранирующей пленки, я надорвал ее и сразу ощутил, как начала сочиться из деревянного шара магическая энергия. Не слишком сильно, зато стабильно. И магический фон вокруг за счет этого заметно выровнялся.

Яна попятилась от меня и обеспокоенно спросила:

– Что ты задумал?

А Лика и вовсе глянула как-то очень уж нехорошо и опустила руку к свисавшему с пояса жезлу «дырокола».

– Смотрите и учитесь! – усмехнулся и катнул деревянный шар по перрону к билетным кассам. – Напалм, держи ракетницу! По команде запустишь!

Оставляя за собой след в неглубоком снегу, «хлопок» подкатился к кассам и остановился метрах в двух от стены. И тьма не устояла перед искушением. Для призрака облако стабильной магической энергии послужило идеальной приманкой; едва различимая тень скользнула на улицу и накрыла шар.

А потом еще одна! И еще! Призраки закружились в воздухе, и я скомандовал:

– Давай!

Напалм дернул запальное кольцо, тут же раздался громкий хлопок, и в сторону касс метнулся сгусток ослепительного огня. Он угодил точно в призраков и вмиг развеял их, влетел в окно и забился внутри помещения.

Мне почудилось, будто в сторону ринулась слишком уж темная тень, и я поспешно выстрелил вдогонку. Потустороннее создание вспыхнуло серебряными блестками и рассыпалось. Гулом отозвался в голове его беззвучный вопль.

Все? Все.

– Не торопитесь! – придержал я ведьм и протянул пироманту фонарик. – Напалм, по команде свети в окно.

Первым делом я подошел к деревянному шарику «хлопка» и убрал его в карман, затем обогнул кассы и встал у выбитой двери. Восстановил в памяти внутреннюю планировку, зашвырнул внутрь осветительный алхимический заряд и с карабином на изготовку шагнул следом.

Яркое сияние легко разогнало тени по углам затянутой дымом комнатушки с черневшими на полу углями стародавнего костра. С ружьем в руках я проверил все закутки, а когда заряд начал тухнуть, крикнул:

– Свети!

Напалм просунул фонарик в окно, я забрал его и прошелся по кассам еще раз. После этого разрешил войти внутрь остальным.

– Давайте обустраиваться!

За прошедшие годы обстановка не изменилась. Конторки, бумажная труха, ящики. Судя по всему, место это считалось дурным и люди обходили его стороной. Возможно, призраки поселились здесь сразу после нашего с Катей ухода, а может статься и так, что та жуткая тварь вломилась внутрь вовсе неспроста.

Плохое место. Как есть плохое.

Но не на улице же шторм пережидать?!

Ветер задувал все сильнее, гудел и сек снежной крошкой, швыряя ее в выбитое окно. Вдвоем нам с Напалмом удалось взгромоздить на подоконник конторку, тогда в комнате стало немного тише. Заодно поставили на место дверь, но она тут же рухнула под порывом ветра. Пришлось подпирать ее сдвинутым с места столом.

– Держи дверь! – крикнул я пироманту, а сам навалился на конторку.

Штормовой фронт приближался, под его хлесткими ударами понемногу начало содрогаться здание, заскрипела крыша. Ведьмы торопливо рисовали на полу защитный пентакль. Яна занималась внешним контуром, Лика чертила внутренний круг и пятиконечную звезду. Впервые на моей памяти валькирии пользовались обычным алхимическим порошком; высыпаясь из пробирок, тяжелая черная пыль падала на пол, шипела и намертво въедалась в бетон.

По всему выходило – дело серьезней некуда. Лика при этом особо встревоженной не казалась, а вот Яна дергалась и все время косилась на окно. Приближение шторма ее откровенно пугало.

Да мне и самому было откровенно не по себе. Как-то слишком мощно для конца весны возмущены магические поля.

Напалм тоже растерял свою обычную безмятежность; он тихонько матерился себе под нос, копался в сумочке на поясе, отсчитывал и глотал какие-то таблетки.

Порывы ветра все усиливались; шторм ломился в окно с яростью обожравшегося мухоморами берсеркера. Меня едва не сносило вместе с конторкой.

– Готово! – объявили наконец ведьмы и перешли в центр пятиконечной звезды.

Напалм отпустил дверь, и та сразу отъехала от косяка на пару ладоней вместе с подпиравшим ее столом. Но дальше застряла, продолжая частично перекрывать дверной проем. А вот конторка, стоило лишь отпрянуть от нее, немедленно рухнула на пол, и через окно в комнату ворвался снежный вихрь.

Мы с Напалмом присоединились к ведьмам, и в центре пентакля стало на удивление тихо и спокойно. Порывы ветра вязли в магии защитного круга, энергетические колебания докатывались лишь легкими отголосками. Никак не изменились только звуки. Рычал и гудел ураган, как и прежде, просто жутко.

На улице что-то треснуло и лопнуло, где-то совсем рядом в землю ударила молния, а в воздухе загорелось северное сияние, и штормовой сумрак отступил. Стало светло, как если бы через тучи проглянуло солнце.

В выбитое окно беспрестанно швыряло снег, он быстро заметал защитный круг и столь же быстро на нем таял. В вершинах звезды загорелись синие огни, от них на стенах забегали черные тени, еще больше похолодало. Крыша затрещала от нового натиска, показалось, будто ее вот-вот сорвет, но нет – вскоре буря ослабла, словно штормовой фронт зацепил нас лишь самым краешком.

– Все, что ли? – хрипло выдохнул пиромант, когда пару минут спустя ветер окончательно утих, северное сияние погасло, а в воздухе спокойно закружились редкие снежинки.

Лика подскочила к окну и с шумом втянула в себя воздух. Я глянул ей через плечо и увидел, что гигантская воронка облаков распалась на две дуги. Одна прямо на наших глазах формировалась в небольшую черную тучу, другую относило на юго-восток.

– Фух! – вытер ладонью пот с лица Напалм. – А я-то думал! Столько таблеток сожрал, сейчас дым из ушей пойдет!

Лика выбежала на улицу, встала на перроне и уставилась в небо. Я спросил у Яны:

– Что это с ней?

Но валькирия и сама казалась озадачена столь импульсивным поведением напарницы.

– Странная девочка, – только и пробормотала Яна.

Мы вышли из билетных касс, и под ногами заскрипел снег. Но стужа уже отступила, облака быстро рассеивались, выглянуло солнце. Еще немного, и все развезет, опять грязь ногами месить придется.

– Ты глянь! – указал Напалм на шеренгу тополей. В той зияли прорехи, а одно из мощных деревьев оказалось обломано наполовину: то ли перемерзший ствол разорвало от холода, то ли в него угодила молния.

Лика обернулась и позвала нас:

– Идемте! Сегодня надо успеть закрыть оба окна!

Я только усмехнулся:

– Прямо – надо? Это так принципиально?

Ведьма уставилась вслед уходящей буре и сказала:

– Неизвестно, сколько продлится хорошая погода.

И тут с ней было не поспорить. Действительно, не пройди ураган стороной, сидели бы в домике и носу на улицу не казали.

– Так кончился же шторм? – удивился Напалм, закурив. – Нет разве?

Яна потянула носом воздух и поежилась.

– Энергетический фон сильно выше нормы для этого времени года, – объявила он нам. – Это затишье ненадолго.

И точно – обычно магические бури уносили и развеивали излишки энергии, приводя фон в норму, а раз этого не случилось, стоит ждать вторую волну.

– Опять в лесу ночевать придется, – проворчал пиромант, поправляя кожаную кепку.

– Видно будет. Начнем с ближнего окна, а там посмотрим, – решил я, и тут в кармане фуфайки пискнул чарофон.

Что за черт? Еще в Форте его выбросил!

Я сунул руку в карман и вытащил полученный от Василенко приемник. На заблокированном экране мигал восклицательный знак.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Яна.

– Нет, – покачал я головой и резко бросил обернувшейся Лике: – Да идем мы! Идем! – а сам снял блокировку экрана.

Уведомлений о срабатывании датчиков оказалась два. Первое пришло десять минут назад, писк оповещений просто затерялся в вое ветра.

Я шумно выдохнул. Один датчик способен выйти из строя, его мог зацепить накрывший нас ураган или просто случилась в тех краях временная аномалия. Но сразу два? Еще и у самых первых окон, наиболее удаленных отсюда?! Как-то совсем не похоже это на простое совпадение. Приемник вновь пискнул, пришло сообщение от третьего датчика.

И та же картина – повышенный магический фон.

– Скажи, Лика, – начал я, не повышая голоса, – когда был разговор о блокировке окон, ты ничего не напутала? Блокировка точно не перекрывает энергетические потоки?

– Нет, не перекрывает, – уверенно ответила ведьма. – А что?

– Да просто этот шторм…

– Совпадение.

Аппарат пискнул в очередной раз, и я кинул его валькирии.

– А это? Тоже совпадение?

Лика перехватила аппарат в воздухе, мельком глянула на экран и небрежно выкинула приемник себе за спину.

– Подстраховался, значит? – поморщилась она.

– Что там было?! – встревожилась Яна.

Я придержал ведьму за руку, не дав отойти от себя. По спине пробежался неуютный холодок, невесть с чего заломило зубы, и правая рука сама собой опустилась к кобуре на поясе. Но за оружие хвататься не стал, просто расстегнул ремешок…

А вот пироманту выдержка отказала.

– Что за на фиг еще?! – возмутился он и сорвался с места. – Слушай, ты…

Лика выбросила вперед руку, и Напалм замер на полушаге, словно его приморозило к земле. И не приморозило даже, а попросту заморозило! Пиромант застыл совершенно неподвижно, только продолжил дымиться в длинных пальцах окурок папиросы.

Чары оцепенения ударили лютым холодом, но нас с Яной парализовать не сумели.

– Сдурела?! – взвизгнула светловолосая ведьма. – Какого черта творишь?!

Лика ничего не ответила; воздух вокруг нее заклубился морозным туманом, а глаза налились синевой. Синими стали и зрачки, и радужные оболочки.

И мне уже доводилось видеть такие глаза!

При воспоминании об этом в голове будто щелкнул выключатель, все стало ясно и понятно. Будто пешка поднялась над шахматной доской и впервые разглядела игровое поле целиком.

Я левой рукой ухватил косу Яны и, намотав ее на кулак, притянул девушку к себе, а в висок для надежности упер ствол выдернутого из кобуры револьвера. Руны на металле едва заметно мерцали, противодействуя заклинанию, заблокировавшему работу огнестрельного оружия.

– Не дергайся, – прошипел я уголком рта и для закрепления эффекта оттянул большим пальцем спицу курка.

От выстрела в упор не спасет никакой амулет, поэтому Яна застыла совсем как Напалм и, казалось, даже перестала дышать. А вот на Лику мой демарш никакого впечатления не произвел.

– Ну здравствуй, Лед! – усмехнулась она. – Давно не виделись!

Голос ведьмы изменился. Он стал иным, бесполым и бесстрастным, словно устами валькирии со мной разговаривал какой-то совсем другой человек.

– Не помню, чтобы мы встречались раньше, – ответил я.

Лика рассмеялась.

– Я – Координатор.

Именно так – с большой буквы. И я вспомнил молодого парня с пронзительно-синими глазами, который, как и ведьма, одевался в черную кожу. Координатор представлял Стужу, одну из сил чужого мира, откуда оторвало и затянуло в Приграничье Север и откуда через межпространственные туннели текла к нам магия.

Именно контроль над этими туннелями и рассчитывал получить Координатор, вынуждая меня принести ритуальные клинки, с помощью которых было создано Приграничье. Мы заключили сделку, но своих обязательств по ней не исполнили ни я, ни он. Так какого черта?!

– Гляжу, ты пол сменил, – рассмеялся я, собираясь с мыслями. – И даже кадык поправил!

Лика постучала себя пальцами по виску.

– Главное то, что в голове. Координатор – совокупность знаний. Мы все здесь. И Крис тоже…

– Брешешь, поди?

Но нет – синева глаз говорила сама за себя.

Лика рассмеялась и покачала головой.

– Лед, не стоит все усложнять. Просто доделай работу, на которую тебя подрядили, и разойдемся миром.

– Уговор был блокировать окна, не останавливая течение энергии! Какого хрена тебе понадобилось это делать?

Координатор улыбнулась мне, как несмышленому ребенку.

– Борьба за власть, разумеется, – сказал она. – Не здесь, не в Приграничье. В реальном мире, откуда приходит магия. Когда окна стабилизировались, через них начало уходить слишком много энергии, у нас началось потепление. Это плохо, очень плохо. Но процесс еще можно повернуть вспять. Мы закроем окна, перережем энергетические линии. На Приграничье это никак не скажется, просто лето будет холодным и коротким, да немного повысится энергетический фон. Все остальное останется по-прежнему, никто ничего не заметит. Но для нас на текущем этапе могут стать решающими даже эти жалкие крохи силы.

– У Стужи наступили тяжелые времена?

Лика не стала отвечать на мой вопрос и протянула руку.

– Ты отведешь меня к окнам, или придется искать их самой? Мы найдем их и без тебя, просто придется повозиться.

Памятуя о том, что Яна просила не говорить о неудаче с картой, я лишь ухмыльнулся в ответ:

– Дернешься, и я вышибу твоей подружке мозги. Карта у нее в голове. Больше расположения окон не знает никто.

Лика медленно покрутила шеей, послышался хруст позвонков.

– Лед, ты не понял! – Из ее голоса пропали последние отголоски эмоций. – Я не собираюсь объезжать все Приграничье и блокировать все окна! Еще одно или два, и начнется цепная реакция, вызванная глобальным перетоком энергии. Окна станут схлопываться сами собой. К осени все утрясется, и окна откроются заново уже в совсем других местах, но к тому времени дело будет сделано. Вопрос в том, готов ли ты умереть ради этих трех месяцев? Решай быстрее, сердце твоего приятеля не будет биться вечно. Я бы прикончила лысого урода прямо сейчас, но готова подарить ему жизнь в качестве аванса.

Напалм своей неподвижностью напоминал мраморное изваяние, и с белым же мрамором сравнялось цветом его лицо.

Я слегка ослабил хватку левой руки, но полностью косу Яны не отпустил и спросил:

– А что Лига? Их такой поворот не обрадует. Или они в деле?

– У нас были договоренности с внутренним кругом Сестер Холода, но переворот их перечеркнул. Разбирайся с ними сам.

– Чтобы запустить цепную реакцию, окна надо заблокировать именно сегодня? Прежде чем рассосутся излишки магической энергии, так? А ведь их еще надо отыскать. Вряд ли ты справишься с этим без меня!

Координатор оскалилась.

– Решил поторговаться?

Я осторожно размотал косу Яны с кулака, отпустил ее и устало вздохнул.

– Окна должны были принести серьезные доход, а ты все испортила. На кой черт мне помогать тебе? Что ты предложишь взамен?

– В прошлый раз от денег ты отказался, ведь так?

Яна скрывала мою руку от Координатора, поэтому я без всякой опаски запустил пальцы в кармашек разгрузки.

– В прошлый раз мне сделали более выгодное предложение!

– Забирай вторую сумку с янтарем, – разрешила Лика. – Либо так, либо ничего!

Я сделал вид, будто раздумываю над этим предложением, затем кивнул:

– По рукам!

И сразу резко оттолкнул от себя Яну. Девушка от неожиданности взвизгнула и повалилась на перрон, а я шагнул к Координатору и швырнул в нее вытащенный из подсумка «хлопок». Навстречу ударила волна лютой стужи, но обжегшие холодом чары пронеслись мимо, не причинив никакого вреда, а брошенный в лицо ведьмы деревянный шар разлетелся на куски, в один миг вобрав в себя рассеянную в окружающем пространстве магию. Резкий энергетический перепад на миг вогнал валькирию в ступор; я в два шага оказался рядом с ней, приставил ко лбу дуло револьвера и спустил курок.

Грохнул выстрел, расплескалась по снегу красным простреленная голова, и Лика безжизненно рухнула навзничь.

Выгравированные на оружии руны померкли, и тут же зашелся в приступе кашля Напалм. Пиромант упал на колени, рванул ворот и скорчился, пытаясь отдышаться. Яна вскочила со снега и уставилась на мертвую валькирию.

– Ты убил ее?!

Я опустил руку с «ругером», но убирать его в кобуру не стал и обернулся к ведьме.

– Ну да, – подтвердил, глядя в широко распахнутые девичьи глаза.

– Просто взял и застрелил?!

– Ты вообще слышала, о чем мы разговаривали?

– Но она была одна из… – начала и сразу осеклась Яна.

Я усмехнулся.

– Одна из вас? Не совсем так, если только ты не присягнула Стуже. Она говорила о перевороте. На чьей стороне ты?

– На правильной! – отрезала ведьма и принялась обшаривать карманы покойницы. На миг оторвалась от этого занятия и предупредила: – Еще раз дернешь за косу, руки оторву!

Напалм прекратил отплевываться, дрожащей рукой сунул в рот папиросу и спросил:

– Что ты имеешь против предварительных ласк?

– Заткнись! – прикрикнула на него валькирия.

Пиромант уселся на снег, жадно затянулся и спросил:

– Что я пропустил?

– Нас кинули, – коротко ответил я и все же спрятал револьвер в кобуру.

Яна стягивала с покойницы ремень переброшенной через плечо сумки и, судя по всему, жаждой мести отнюдь не горела. Да и блокирующие работу огнестрельного оружия чары давно рассеялись, а «сайга» всегда под рукой.

Напалм поднялся с перрона, глянул на запятнавшие снег брызги крови и вздохнул.

– Лед! Я не первый день тебя знаю и думаю, ты не стал бы стрелять по пустякам. Но не мог бы ты объяснить мне… какого! хрена! здесь! происходит!

Пришлось пересказать нашу беседу с Ликой. Тогда Яна закончила рыться в сумке и вскинулась:

– Так всерьез? Она действительно была Координатором?!

– Что ты знаешь об этом?

– Координатор – это легенда! Лика – Координатор? Не верю!

И мне не верилось в это тоже.

– У двух прошлых Координаторов были яйца, – сказал я. – Никакого мужского шовинизма, простая констатация факта.

– А Лика?

Я пожал плечами и спросил:

– Видела ее глаза?

Ведьм передернула плечами:

– Плевать! Если она перекрыла энергетические потоки, окна для нас потеряны!

– Она перекрыла.

– Весь пар в свисток! – фыркнул Напалм, который при этом вовсе не показался мне особо расстроенным. Да и с чего бы? Он ничего не потерял. Скорее наоборот – меньше работы за те же деньги.

– Завтрашний день оплачивать не буду, – предупредил я его просто из вредности.

Напалм заржал и махнул рукой.

– Валяй!

Яна потребовала у него папиросу, затянулась и сразу закашлялась.

– Меня в порошок сотрут! – пожаловалась она. – Просто сотрут в порошок!

Я покачал головой:

– Твоей вины здесь нет. Вали все на Лику. Это ведь она влезла с идеей блокировки окон? Пришла на все готовенькое! А ты вся в белом.

– Она мертва! – резонно заметила девушка.

– Вот именно!

Ведьма несколько раз затянулась, отвращением выкинула папиросу в снег и спросила:

– И что теперь делать?

– Возвращаемся в Форт, – пожал я плечами. – Не все еще потеряно. Оставшиеся окна будем отжимать старым дедовским способом.

– Это какими?

– Фугасы на обочинах, засады. Ведьмы же мороустойчивые, вас и привлечем.

Яна поморщилась и зябко поежилась. Объясняться с руководством Лиги ей определенно не хотелось.

– А отсюда как выбираться? – спросила она после долгой паузы.

– Да! – встрепенулся Напалм. – Как? Если уж ты мне не платишь с завтрашнего дня…

Я пожал плечами.

– Возвращаемся в лагерь, убиваем всех, едем на опорник Патруля. Конец истории.

– Что?! – в один голос выдали Яна и Напалм. – Убиваем?!

– А вы как хотели? – поморщился я. – Миром с наемниками не разойтись. Даже не рассчитывайте.

– Ерунда! – засомневался Напалм.

Яна его поддержала.

– После смерти Лики я главная! – заявила ведьма. – Они должны меня послушать!

– Это люди Лики. Сто против одного, что это синеглазые. Сектанты.

Напалма мои доводы не убедили.

– Ты не можешь быть в этом уверен! – сказал он, доставая из пачки очередную папиросу.

Я усмехнулся.

– Ищешь легких путей?

– Да иди ты в задницу, Лед!

– Мы с ними поговорим! – решила Яна. – Сначала поговорим!

Не было никакого смысла продолжать спор, поэтому я лишь махнул рукой.

– Хорошо, сначала поговорим.

А потом убьем их всех. У нас просто нет иного выхода. Я знал это наверняка.

Ну или был в этом уверен.

Но какая разница? С синеглазыми по-другому никак.

4

Снега выпало сантиметров десять, и это не считая наметенных ветром сугробов. Заметно подмораживало, было даже холоднее, чем в бурю. Ничего нигде не таяло, изо рта вырывались клубы пара. Солнце затерялось за пеленой облаков, но при этом небо светилось и переливалось, словно виденное нами вчера северное сияние загорелось теперь уже средь бела дня.

– Сейчас доберемся до лагеря, погрузимся в машину и поедем на опорник Патруля, – бормотал себе под нос Напалм. – И даже сумку с янтарем наемникам оставим. Пусть только довезут. Они ведь не дураки отказываться, так ведь?

Я точно знал, что «они» не дураки, а много-много хуже. Но шел молча, не тратя дыхание на бессмысленные пререкания. Все будет так, как будет, какой толк воду в ступе толочь?

Идти было неожиданно тяжело. Если тропинку еще удавалось не терять из виду, ориентируясь на высокую траву по обочинам, то все неровности и ямки оказались засыпаны снегом. Мы спотыкались, с трудом восстанавливали равновесие и брели дальше. Хорошо хоть ветер дул в спину, иначе обратная дорога растянулась бы на несколько часов.

Вопреки моим предположениям вьюга захватила не только окрестности окна, заснежены были и склоны холмов. Напалм там оглянулся и поежился.

– Похоже, сейчас опять повалит.

И в самом деле – нас быстро нагоняла тяжелая свинцовая туча, небо на юге сплошь затянуло серой пеленой. Но снегопад был сейчас только на руку.

Я посмотрел на цепочку следов, шумно выдохнул и придержал под руку оступившуюся Яну.

– Давай, красавица! Шагай!

Ведьма смахнула с лица растрепавшуюся челку, через силу улыбнулась и поспешила дальше. Но тут заупрямился пиромант.

– Лед! – завертел он головой по сторонам. – Ты куда?

– А ты как думаешь? В лагерь!

– Но мы не так шли!

– И что с того?

– Но там ближе!

– Шагай! – подтолкнул я его и отправился дальше, намеренно забирая в сторону от кратчайшего пути.

Если у синеглазых существует ментальная связь, о смерти Лики они уже знают. Наверняка рванут в погоню, и холмы как раз то место, где больше всего шансы столкнуться с ними лоб в лоб. Чем устраивать перестрелку с неясным концом, проще сделать небольшой крюк.

И все бы ничего, да только пробираться по крутым склонам было на редкость неудобно. Приходилось то лезть через густые кусты, то цепляться за их ветви, чтобы не скатиться к подножию холма. Снег набился в ботинки, стало сыро и холодно. Но пиромант мигом прекратил изрыгать проклятия, стоило лишь послышаться непонятному гулу, мощному и ровному.

– Ложитесь! – приказал я, а сам забрался на пригорок и распластался там за сугробом, наметенным ветром. Гул приближался и буквально вдавливал в землю, поначалу показалось даже, будто над самой землей летит вертолет. Но нет – это неслось снежное облако, оно сверкало короткими вспышками молний и призрачными отблесками льда. Сметая сугробы, замораживая и обрывая с кустов листья и ветки, шквал промчался по соседнему холму и в один миг унесся дальше.

Дикая охота?! Да нет, бред же!

Какое-то колдовство синеглазых.

– Что это было?! – просипел Напалм.

– Стужа, – подсказала Яна. – Это была Стужа…

Я только махнул рукой.

– Ходу!

В лесу идти стало легче, снега на тропинке там почти не было, и мы ускорили шаг. Я внимательно смотрел по сторонам, стараясь не пропустить поляну, где охотники разделывали туши, и, когда под белой пеленой заалели пятна крови, слегка отстал.

– Что такое? – насторожился Напалм. – Лед, ты чего?

– Идите! – скомандовал я. – Прикрою. Отводящие пули амулеты заряжены?

Пиромант с ведьмой синхронно кивнули. После увиденного по дороге проявления Стужи их скептицизм улетучился сам собой.

– Яна, заклинание против огнестрельного оружия сможешь поставить? – спросил я.

Девушка неуверенно замялась.

– Долго не удержу. Да и стоит ли? – засомневалась она.

– Амулеты прикроют, – разделил ее сомнения Напалм. – Разве нет?

– Выстрел в упор никакой амулет не отведет, – ответил я. – Лику помните?

Яну при упоминании застреленной валькирии передернуло.

– Хорошо! – вскинула она руки. – Хорошо! Сделаю! Только с небольшим радиусом, чтобы не надорваться. Доволен?

– Доволен буду, когда уедем отсюда, – проворчал я и ушел с тропинки. На ходу воткнул в «сайгу» магазин с пулевыми патронами и закинул ремень карабина на плечо. Потом вытянул из кобуры револьвер и заменил стреляный патрон на новый. Неприятности лучше во всеоружии встречать.

Встречать, правда, сейчас будут нас…

На подходе к развалинам я еще больше отстал от Напалма и Яны, остановился в кустах и оглядел оттуда открытое пространство и покосившиеся бетонные стены. Снег лежал и здесь, на его ровной белой поверхности не было видно никаких следов. Подобраться к гаражному боксу с задней стороны не составляло никакого труда, но я медлил, не желая выпускать из виду пироманта и ведьму.

И оказался прав.

Серый вынырнул из какого-то строения с обвалившейся крышей метрах в сорока от лагеря, будто чертик из коробочки.

– Все в порядке, на?! – с ходу спросил он. – Почему выключены рации? Где Лика и Лед?! Что случилось, на?! Да отвечайте же!

Яна на миг растерялась от такого напора, и тогда Серый махнул рукой и юркнул обратно в свое укрытие. В снег к ногам Напалма упало ребристое яйцо «лимонки», и сразу от бокса ударила длинная автоматная очередь.

Пули прошли мимо, граната не взорвалась.

Серый сунулся обратно, но его АКМ заклинили чары валькирии, и Напалм успел метнуть в провал дверного проема огненный шар. Наемник скрылся из виду во всполохе пламени, и Яна бросилась прочь с открытого пространства. Пиромант припустил вслед за ведьмой; они отбежали уже метров на пятнадцать, когда рванула валявшаяся на земле «лимонка».

Зацепило кого-нибудь осколками или нет – не знаю. В это время я уже несся к гаражному боксу, от которого вел огонь автоматчик.

Там засел Дуб, а где Клоп? Он со своим двенадцатым калибром может наделать дел…

Проскочив через заднюю дверь в загаженную мастерскую, я с «сайгой» в руках шагнул в бокс. Обзор перекрыл загнанный внутрь грузовик, пришлось опуститься на бетонный пол. У выломанных ворот маячили ноги в камуфляжных штанах и высоких армейских ботинках, на землю там сыпались, подпрыгивали и отлетали в снег стреляные гильзы.

Дуб короткими расчетливыми очередями прижимал Яну и Напалма, а вот Клопа нигде видно не было. Но не прячется же он в кузове!

Отбросив сомнения, я обежал грузовик и бросился к наемнику. Грохот автоматных выстрелов резким эхом разносился по пустому помещению, и Дуб расслышал шаги за спиной, лишь когда опустел магазин. Он резко обернулся и поймал забралом шлема выпущенную с полуметра пулю. Голова наемника резко дернулась назад, латунная болванка оставила в бронестекле окруженную сетью трещин дыру; изнутри все забрызгала кровь. Синеглазый сектант рухнул навзничь как подкошенный.

Готов!

Я без промедления выглянул из ворот, прицелился и выстрелил в Серого, но наемника спас отводящий пули амулет. Старший охранник вообще был упакован по полной программке: после огненного удара пироманта его одежда лишь слегка дымилась, а брошенная ведьмой «игла стужи» и вовсе не причинила никакого вреда.

Выстрел заставил Серого укрыться в развалинах, и тут же меня поддержал пиромант. В взмахом руки Напалм отправил в пустой дверной проем огненный вихрь, но тот будто наткнулся на невидимую преграду и потух.

Выхватив из подсумка Дуба две гранаты, я рванул с ними к укрытию наемника. Серый встретил меня очередью, и сразу задергалась на груди «Чешуя дракона». В следующий миг я прижался спиной к стене, выдернул чеку и швырнул РГД-5 в дверной проем. Вторую гранату закинул в окно.

Грохнул один взрыв, другой, и я ринулся внутрь. Серый лежал у стены; при моем появлении он рывком подтянул к себе за ремень выроненный АКМ, и я поспешил открыть стрельбу. Шаг – выстрел! Выстрел – шаг! Шаг…

Защитного амулета надолго не хватило. Если первые две пули разлетелись в разные стороны, то третья угодила в грудь и пробила легкий бронежилет. Но я не стал ограничиваться этим и выстрелил Серому в голову.

Расплескалась на полстены алая кровь и серые ошметки мозгов; я выглянул из двери и рявкнул:

– В гараж! Быстро! Прикрываю!

Напалм и Яна выскочили из-за покосившейся бетонной плиты, за которой укрылись от обстрела, и побежали к боксу.

– На грузовике защита! – крикнул я им вдогонку. – Яна, сними!

Пиромант и ведьма скрылись в гаражном боксе, и тогда я перезарядил «сайгу», воткнув в нее магазин с картечью. Мучительно медленно потянулось время – уж не знаю, что за охранные чары наложили на машину, но с ходу справиться с ними у Яны не вышло.

Вот дерьмо! Здесь же еще где-то Клоп бродит! Если займет правильную позицию, запросто оставит нас без транспорта, прострелив колеса или того хуже – движок! И придется играть с ним в кошки-мышки…

Начало быстро темнеть, надвигавшаяся с юга туча сыпанула мокрым пушистым снегом, задул резкий ветер. И в этот момент из ворот высунулся Напалм.

– Где ключи? – крикнул он.

– У Дуба ищи!

Пиромант склонился над трупом, сразу выпрямился и потряс чем-то зажатым в руке.

– Есть!

Я не стал перебегать к гаражу и продолжил контролировать обстановку со стороны. Заработал автомобильный двигатель; грузовик начал сдавать из бокса задом, показался кузов и край тента. И тогда из кустов вырвалась ледяная гончая!

Не знаю, как описать, но это была именно она. Гончая из льда. Быстрая, мощная и страшная. Зеленовато-синяя, с лазурным пламенем в глазах.

Захотелось броситься наутек, но выкатившийся из ворот гаража «шестьдесят шестой» еще только разворачивался к выезду, и тварь успевала его перехватить. Я подпустил исчадие Стужи метров на двадцать, взял небольшое упреждение и выстрелил.

Заряд картечи угодил точно в цель, и гончая взорвалась ледяным крошевом!

Не теряя времени, я выскочил из дверного проема и ринулся вдогонку за грузовиком. Напалм притормозил, Яна потянула из кузова руку. Я уже переваливался через задний борт, когда сзади грохнул дробовик, что-то садануло меня в спину и бросило на дощатое днище кузова…

Назад: Глава 6

Дальше: Глава 8