Глава двадцать девятая
Потерянная диадема

– Невилл… но… как?..

Однако Невилл увидел Рона и Гермиону и с радостным криком бросился их обнимать. Гарри вгляделся; Невиллу явно нелегко: один глаз опух и весь желто-фиолетовый, лицо в шрамах, да и вообще, по виду судя, жизнь его треплет. Тем не менее он сиял и, отпустив Гермиону, вновь воскликнул:

– Я так и знал, что ты придешь! Говорил ведь Шеймасу: рано или поздно – обязательно!

– Невилл, что с тобой случилось?

– Что? А-а, это. – Невилл мотнул головой: мол, раны ерунда. – Я еще ничего, у Шеймаса видок похуже. Сами посмóтрите. Ну что, идем? Аб, – обратился он к Аберфорсу. – Там еще парочка наших сюда собирается.

– Еще парочка? – зловеще переспросил Аберфорс. – Какая-такая «парочка», Лонгботтом? У нас комендантский час, и над всей деревней воплечары!

– Да, и поэтому они аппарируют прямо в паб, – невозмутимо сказал Невилл. – Вы просто отправьте их по проходу, когда появятся, ладно? Большое спасибо.

Невилл подал руку Гермионе и помог ей взобраться на каминную полку и затем в тоннель; Рон последовал за Невиллом. Гарри обратился к Аберфорсу:

– Не знаю, как вас благодарить. Вы спасли нам жизнь, причем дважды.

– А вы уж ее берегите, – буркнул Аберфорс. – За третий шанс я лично не поручусь.

Гарри через каминную полку пролез в нишу за портретом Арианы. По другую сторону обнаружились гладкие каменные ступени: очевидно, тайный тоннель существовал уже много лет. На стенах висели медные лампы; земляной пол был гладкий, утоптанный. Они шли, и четыре тени ложились на стены веерами.

– А давно существует этот проход? – спросил Рон. – На Карте Каверзника его нет – да, Гарри? Я думал, из школы только семь тайных ходов?

– В начале года их все запечатали, – объяснил Невилл. – Там теперь сплошь проклятия на входах и Упивающиеся с дементорами на выходах, не прорвешься. – Он развернулся и пошел спиной вперед, восторженно разглядывая друзей. – Но это ерунда… Лучше скажите – правда, что вы вломились в «Гринготтс»? И улетели на драконе? Все только про вас и говорят. Карроу избил Терри Бута: тот закричал об этом в Большом зале за ужином!

– Все правда, – подтвердил Гарри.

Невилл ликующе засмеялся.

– И куда вы дели дракона?

– Выпустили на свободу, – сказал Рон. – Хотя Гермиона была против, хотела взять себе на воспитание…

– Не преувеличивай, Рон…

– Но чем вы занимались? Говорили, вы просто в бегах, но я не верил. Вы же наверняка что-то затеяли.

– Ты прав, – ответил Гарри. – Но лучше расскажи про «Хогварц», мы же ничего не знаем.

– Ну… «Хогварц» больше не «Хогварц». – Невилл перестал улыбаться. – Слыхали про Карроу?

– Новые преподаватели, Упивающиеся Смертью?

– Они не просто преподаватели, – сказал Невилл. – Они отвечают за дисциплину. И обожают наказывать.

– Как Кхембридж?

– Да нет, Кхембридж на их фоне лапочка. Всем учителям приказано направлять провинившихся к Карроу. Но учителя по возможности стараются отвертеться. Ненавидят их не меньше нашего, сразу видно. Старина Амик преподает то, что раньше называлось защитой от сил зла, – теперь это попросту силы зла. Заставляет нас отрабатывать пыточное проклятие на провинившихся…

– Что?

Дружный вскрик Гарри, Рона и Гермионы эхом прокатился по тоннелю.

– Ага, – усмехнулся Невилл. – Так я и заработал вот это. – Он показал на особенно глубокий порез на щеке. – Отказался. А некоторым даже нравится. Краббе и Гойл, например, обожают. Небось впервые в жизни у них что-то получается… Алекто, сестра Амика, преподает мугловедение. Посещение обязательно для всех. Слушаем рассказы о том, что муглы – те же звери, грязные и тупые, своей жестокостью загнали колдунов в подполье, зато сейчас восстанавливается естественный порядок вещей. Вот это, – Невилл указал на другую глубокую рану на лице, – я получил за вопрос, сколько мугловой крови у них с братцем.

– Блин, Невилл! – сказал Рон. – Язык твой – враг твой.

– Вы ее не слышали, – ответил Невилл. – Сами бы не выдержали. А еще, когда мы против них выступаем, это дает остальным надежду. Я и раньше замечал – ты так делал, Гарри.

– Но об тебя же точили ножи, – болезненно поморщился Рон. Они как раз проходили под лампой, и все ссадины на лице Невилла проступили очень рельефно.

Невилл пожал плечами:

– Да ерунда. Слишком много чистой крови им проливать тоже ни к чему. Ну, пытают слегка за болтливость, но не убивают.

Гарри не знал, что хуже: сами пытки или то, как бесстрастно Невилл о них рассказывает.

– Плохо только тем, у кого нелояльные друзья и родственники. Их берут в заложники. Когда Ксено Лавгуд в «Правдоборе» чересчур распоясался, Луну выкрали из поезда по дороге домой на рождественские каникулы.

– Невилл, с ней все в порядке, мы общались…

– Знаю, она со мной связывалась.

Он вынул из кармана золотую монету – и Гарри узнал фальшивый галлеон: с их помощью обменивалась сообщениями «Думбльдорова армия».

– Эти штуки сильно нас выручили. – Невилл широко улыбнулся Гермионе. – Карроу так и не врубились, как мы переговариваемся. Бесились жутко. По ночам мы писали на стенах: «“Думбльдорова армия” набирает добровольцев», всякое в таком духе. Злей прямо буйствовал.

– Писали? – переспросил Гарри. От него не ускользнуло, что слово было в прошедшем времени.

– Ну, со временем стало сложнее, – сказал Невилл. – Луну мы потеряли на Рождество, Джинни не вернулась после Пасхи, а мы втроем были вроде как главные. Похоже, Карроу знали, что почти за всем этим стоял я, и взялись за меня, а потом попался Майкл Корнер – они заковали первоклашку, Майкл хотел освободить, пытали его за это довольно сильно. Потом все стали побаиваться.

– Еще бы, – пробормотал Рон. Тоннель пошел вверх.

– Ну, короче, у меня не хватало совести подставлять людей под то, что было с Майклом, и мы с виду вроде как утихомирились, боролись подпольно. А пару недель назад они придумали, как меня остановить, и отправились похищать Ба.

– Что?! – хором выпалили Гарри, Рон и Гермиона.

– Ага. – Невилл немного задыхался: подъем был крутым. – Идея понятна. Раз можно похищать детей, чтобы не рыпались взрослые, почему бы не поступить наоборот? Вот только, – он снова повернулся к ним, и Гарри, к своему удивлению, увидел улыбку до ушей, – с Ба не на таковскую напали. Думали, старушка, одинокая – обойдемся малыми силами… Короче, – Невилл засмеялся, – Давлиш до сих пор в святом Лоскуте, а Ба в бегах. Прислала письмо. – Он похлопал по нагрудному карману мантии. – Очень мной гордится, я истинный сын своих родителей и не смею унывать.

– Круто, – оценил Рон.

– Да, – радостно подхватил Невилл. – Но тогда эти гады решили, что, раз на меня нет управы, в «Хогварце» мне не место. Не знаю, что они собирались, убить меня или отправить в Азкабан, но я понял, что пора делать ноги.

– А мы сейчас разве не в «Хогварц»? – растерялся Рон.

– Туда, туда, – успокоил Невилл. – Сейчас увидите. Уже пришли.

Они свернули и оказались в конце тоннеля. Короткая лестница вела к потайной двери, как за портретом Арианы. Невилл толкнул дверь и пролез. Гарри, последовав за ним, услышал, как Невилл крикнул кому-то:

– Смотрите, кто здесь! Я же говорил!

Когда Гарри выбрался в комнату, его встретили воплями:

– ГАРРИ!

– Это Поттер, ПОТТЕР!

– Рон!

– Гермиона!

Гарри ничего не соображал: какие-то разноцветные драпировки, лампы, множество лиц… Через секунду их с Роном и Гермионой обнимали как минимум человек двадцать. Их хлопали по спине, им ерошили волосы, жали руки; можно было подумать, будто они только что выиграли квидишный финал.

– Ладно, ладно, успокойтесь! – велел Невилл. Толпа немного отступила, и Гарри смог рассмотреть комнату.

Он совсем ее не узнавал. Огромная, смахивает на роскошный древесный шалаш или на гигантский кубрик. С потолка и балкона, что тянулся вдоль глухих стен, отделанных панелями темного дерева и украшенных яркими знаменами, свисали разноцветные гамаки. Гарри пригляделся к знаменам: золотой гриффиндорский лев на алом фоне, черный барсук «Хуффльпуффа» на желтом, бронзовый орел «Вранзора» на синем. Не было лишь серебра и зелени «Слизерина». До отказа набитые книжные шкафы, у стен – несколько метел, в углу – большое деревянное радио.

– Где мы?

– В Кстати-комнате, где ж еще! – ответил Невилл. – Она превзошла сама себя. За мной гнались Карроу – ясно было, что у меня один-единственный шанс спрятаться. Я сумел войти – и вот! Правда, тогда она была гораздо меньше, с одним гамаком и знаменем «Гриффиндора». Но наших прибывало, и она росла.

– И Карроу сюда не попасть? – спросил Гарри, озираясь и пытаясь понять, где дверь.

– Нет, – сказал Шеймас Финниган, и лишь тогда Гарри его узнал: страшно израненное лицо Шеймаса сильно опухло. – Отличное убежище: пока хотя бы кто-то один здесь, нас не найдут, и дверь не открывается. Спасибо Невиллу. Он эту Комнату понимает. Надо ее правильно просить, например: «Не хочу, чтобы сюда проникли сторонники Карроу», – и она слушается! Главное, все лазейки закрыть. Невилл – молоток!

– Да тут все просто, – скромно заметил Невилл. – Я пробыл здесь дня полтора, жутко проголодался и хотел какой-нибудь еды – и тут открылся тоннель в «Башку борова»! Я прошел по нему и встретил Аберфорса. Он снабжает нас провизией. Комната сама почему-то этого не умеет.

– Конечно, не умеет: еда – одно из пяти исключений из закона Гампа об основных принципах элементарных превращений, – поведал, изумив всех, Рон.

– Так мы и прячемся уже почти две недели, – продолжал Шеймас. – А комната отращивает новые гамаки, если надо, и даже устроила неплохую ванную, когда стали появляться девочки…

– …ну да, и подумали, что неплохо будет умыться, – добавила Лаванда Браун, которую Гарри до этого не замечал. Теперь, осмотревшись, он узнал многих. Близняшки Патил, Терри Бут, Эрни Макмиллан, Энтони Голдштейн, Майкл Корнер.

– Расскажите, чем вы занимались, – сказал Эрни. – Про вас столько слухов! Мы старались следить за новостями по «Поттер-дозору». – Он показал на радио. – Вы ведь не вламывались в «Гринготтс»?

– Вламывались! – отозвался Невилл. – И про дракона тоже правда!

Послышались редкие аплодисменты, кое-кто загикал. Рон отвесил поклон.

– Что вы там искали? – жадно спросил Шеймас.

Не успели они ответить вопросом на вопрос, шрам Гарри чудовищно обожгло. Он поспешно отвернулся от любопытных счастливых лиц. Кстати-комната исчезла, и он очутился перед разрушенным каменным домишкой. У ног его лежали груды выдранных гнилых половиц. Возле ямы валялась открытая, пустая золотая шкатулка, а голову разрывал яростный крик Вольдеморта.

Невероятным усилием Гарри покинул его разум и снова оказался в Кстати-комнате. Он стоял, пошатываясь и обливаясь пóтом. Рон поддерживал его.

– Ты как, Гарри? – спрашивал Невилл. – Присядешь? Вы, наверно, устали…

– Нет.

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону, пытаясь без слов внушить им, что Вольдеморт обнаружил пропажу еще одного окаянта. Время истекало: если теперь Вольдеморт собирается в «Хогварц», они упустят шанс…

– Нам пора, – сказал он и по их лицам догадался, что оба поняли.

– Куда? – с готовностью спросил Шеймас. – Что будем делать?

– Делать? – переспросил Гарри. Он тратил все силы на то, чтобы не поддаться злобе Вольдеморта, и шрам по-прежнему горел. – Ну, мы – Рон, Гермиона и я – действительно должны кое-что сделать. А потом мы линяем отсюда.

Больше никто не смеялся и не гикал. Невилл смотрел озадаченно:

– Что значит «линяем»?

– Мы не насовсем вернулись. – Гарри потер шрам, пытаясь усмирить боль. – У нас тут кое-что важное…

– Что?

– Я… не могу сказать.

Со всех сторон послышался ропот. Брови Невилла сошлись на переносице.

– Почему? Это против Сам-Знаешь-Кого?

– Ну да…

– Значит, мы поможем.

Члены «Думбльдоровой армии» закивали: одни с энтузиазмом, другие торжественно. Кое-кто вскочил со стульев – мол, мы готовы действовать незамедлительно.

– Вы не понимаете. – В последние несколько часов Гарри как будто только и делал, что без конца это повторял. – Мы… не можем сказать. Мы должны сами… втроем.

– Почему? – не отступал Невилл.

– Потому что… – Собраться с мыслями было трудно. Отчаянно не терпелось пойти искать окаянт или по крайней мере с Роном и Гермионой наедине обсудить, с чего начинать. И шрам все еще ныл. – Думбльдор оставил нам троим задание, – произнес Гарри, тщательно подбирая слова, – и мы не имеем права делиться… В смысле он хотел, чтобы это сделали мы.

– А мы – его армия, – сказал Невилл. – «Думбльдорова армия». Мы были вместе, мы боролись вместе, пока вас троих где-то носило…

– Мы вообще-то не на солнышке загорали, дружище, – перебил Рон.

– Я и не говорю. Но все равно не понимаю, почему вы нам не доверяете. Все здесь бойцы, все здесь потому, что за ними по замку охотятся Карроу. Мы доказали свою преданность Думбльдору – и вам.

– Послушайте… – Гарри еще не знал, что скажет, но договаривать и не пришлось: позади него распахнулась дверь в тоннель.

– Мы получили сообщение, Невилл! Привет, троица, мы так и думали, что вы здесь!

Вошли Луна и Дин. Шеймас взревел от счастья и кинулся обнимать лучшего друга.

– Привет всем! – радостно воскликнула Луна. – О-о, как же хорошо вернуться!

– Луна… – удивился Гарри, – как ты здесь?.. Откуда ты?..

– Я ее вызвал, – объяснил Невилл, показывая фальшивый галлеон. – Я обещал им с Джинни, что сообщу, если вы появитесь. Мы все думали, что раз вы вернулись, значит, будет революция. Мы свергнем Злея и Карроу.

– И теперь будет революция! – бодро поддержала Луна. – Правда же, Гарри? Мы выгоняем их из «Хогварца»?

– Послушайте, – в панике снова заговорил Гарри, – мне жаль, но мы вернулись не для этого. Нам обязательно надо кое-что сделать, а потом…

– Вы бросите нас одних разгребать этот кошмар? – вознегодовал Майкл Корнер.

– Нет! – возразил Рон. – То, что мы делаем, – это на пользу всем, это остановит Сами-Знаете-Кого.

– Тогда дайте помочь! – рявкнул Невилл. – Мы тоже хотим!

Сзади снова послышался шум, и Гарри обернулся. Сердце у него оборвалось: из отверстия в стене выбиралась Джинни, а за ней Фред, Джордж и Ли Джордан. Джинни одарила Гарри сияющей улыбкой. Он напрочь забыл, а может, взаправду никогда и не сознавал, до чего Джинни красивая, и, однако, сейчас ни капли ей не обрадовался.

– Аберфорс уже бурчит, – объявил Фред, помахав в ответ на приветственные крики. – Он, видите ли, собрался соснуть, но тут не паб, а вокзал.

От удивления Гарри разинул рот. Теперь в комнату пролезла его бывшая подруга Чо Чан. Она улыбнулась ему.

– Я получила сообщение. – Она предъявила свой фальшивый галлеон и села рядом с Майклом Корнером.

– Ну-с, каков план, Гарри? – осведомился Джордж.

– Нет никакого плана. – От внезапного нашествия всей этой толпы он совершенно растерялся и уже ничего не понимал, а шрам болел нестерпимо.

– Импровизируем на ходу? Все как я люблю, – объявил Фред.

– Прекрати уже! – сказал Гарри Невиллу. – Зачем ты всех вытащил? Это какой-то бред…

– Будет драчка? – поинтересовался Дин, тоже вынимая из кармана фальшивый галлеон. – Мне пришло сообщение, что Гарри вернулся и мы воюем! Только мне бы новую палочку, а то…

– У тебя нет палочки?.. – начал Шеймас.

Рон внезапно повернулся к Гарри:

– А пускай помогут?

– Что?

– Пускай помогут. – Рон понизил голос, чтобы его слышали только Гарри и Гермиона, стоявшая между ними. – Мы же не знаем, где он. А найти надо быстро. Можно же не говорить, что это окаянт.

Гарри перевел взгляд с Рона на Гермиону. Та пробормотала:

– По-моему, Рон прав. Мы не знаем, что ищем, помощь не повредит. – И, поскольку Гарри это не убедило, добавила: – Ты не обязан все делать сам.

Гарри быстро соображал, но голова грозила расколоться на части. Думбльдор предупреждал, что, кроме Рона и Гермионы, об окаянтах никто не должен знать…

Тайны и ложь, так мы и росли… и Альбус… он был в этом дока… Не превращается ли он в Думбльдора, цепляясь за свои секреты и никому не доверяя? Но Думбльдор доверял Злею, и к чему это привело? К убийству на самой высокой башне…

– Ладно, – тихо сказал он Рону и Гермионе и обратился к остальным уже громче: – Так.

Гомон стих; даже Фред и Джордж, балагурившие как бешеные, замолкли. Все смотрели тревожно, взволнованно.

– Нам надо кое-что найти, – заговорил Гарри. – Эта… вещь поможет свергнуть Сами-Знаете-Кого. Она здесь, в «Хогварце», но мы не знаем, где именно. Возможно, она принадлежала Вранзор. Кто-нибудь что-нибудь о таком слышал? Никому не попадалось предмета с изображением орла, например?..

Он с надеждой поглядел на стайку вранзорцев: Падму, Майкла, Терри и Чо, однако ответила Луна. Она пристроилась на ручке кресла, где сидела Джинни.

– Вообще-то есть ее диадема. Я говорила, Гарри, помнишь? Потерянная диадема Вранзор. Папа еще пытался ее воссоздать.

– Да, но потерянная диадема, – закатил глаза Майкл Корнер, – она потеряна, Луна. О том как бы и речь.

– Когда она потерялась? – спросил Гарри.

– Говорят, несколько столетий назад, – ответила Чо, и у Гарри упало сердце. – Профессор Флитвик рассказывал, что диадема пропала у самой Вранзор. Ее искали, но… – Чо обратилась к соученикам, – не нашли никаких следов, да?

Те закивали.

– Извиняюсь, а диадема – это вообще что? – спросил Рон.

– Такая… на манер короны, – сказал Терри Бут. – Считалось, что она волшебная и дарует мудрость владельцу.

– Да, папа говорил, что хоботки мутотырков…

Но Гарри перебил Луну:

– Никто из вас никогда не видел ничего похожего?

Все замотали головами. Гарри посмотрел на Рона и Гермиону – на их лицах отразилось его собственное разочарование. Вещь, потерянная так давно и, похоже, бесследно, как-то не годится в окаянты… Однако прежде чем Гарри сформулировал новый вопрос, Чо заговорила снова:

– Если хочешь посмотреть, как она предположительно выглядела, я могу провести тебя в нашу гостиную. Там есть статуя Вранзор в диадеме.

Шрам снова обожгло болью. На мгновение Кстати-комната куда-то уплыла, и вместо нее Гарри увидел, как внизу несется темная земля, и почувствовал тяжесть гигантской змеи, обвившей плечи. Вольдеморт снова летел – к подземному озеру или сюда, в замок? Гарри не знал. В любом случае время на исходе.

– Он в пути, – тихо сообщил Гарри Рону и Гермионе. Потом поглядел на Чо – и опять на Рона и Гермиону. – Слушайте, я знаю, шансов мало, но я все-таки пойду гляну на статую. Хоть узнаем, как выглядит диадема. Ждите меня здесь и берегите другой… – Он не договорил: «окаянт».

Чо вскочила, но запротестовала Джинни:

– Нет, Луна отведет Гарри. Правда, Луна?

– Конечно, – отозвалась довольная Луна, а разочарованная Чо села.

– Как нам выйти? – спросил Гарри у Невилла.

– Сюда.

Он отвел Гарри и Луну в угол, где чуланчик скрывал крутую лестницу.

– Каждый день выход в новом месте, так что нас не могут найти, – сказал он. – Беда, правда, в том, что мы тоже никогда не знаем, куда выйдем. Осторожней, Гарри, коридоры ночью патрулируются.

– Ничего, – ответил Гарри. – Мы скоро.

Они с Луной взбежали по длинной лестнице, освещенной факелами, с поворотами в непредсказуемых местах, и наконец достигли стены.

– Давай сюда. – Гарри вытащил из кармана плащ-невидимку и укрыл их обоих. Затем слегка надавил на стену.

От прикосновения стена исчезла, Гарри с Луной выскользнули наружу, и он успел увидеть, как стена запечаталась вновь. Они стояли в темном коридоре. Гарри подтолкнул Луну обратно в тень и достал из кисета Карту Каверзника. Приблизив ее к глазам, он поискал, где они очутились.

– Мы на пятом этаже, – шепнул он, разглядывая точечного Филча, удалявшегося от них по следующему коридору. – Пошли.

И они на цыпочках двинулись в путь.

Гарри раньше часто бродил по замку ночью, но никогда еще сердце его не колотилось так сильно, никогда столь многое не зависело от благополучного исхода вылазки. Они шли и шли по прямоугольникам лунного света на полу, мимо рыцарских доспехов, скрипевших при их появлении, сворачивали за углы, где неизвестно кто или что затаилось; шли, проверяя Карту Каверзника, если освещение позволяло, дважды замирали, пропуская призрака. В любую секунду Гарри предчувствовал препоны, больше всего боялся столкнуться с Дрюзгом и изо всех сил напрягал слух, чтобы не пропустить полтергейста.

– Сюда, – шепнула Луна, за рукав потянув его к винтовой лестнице.

Они поднимались по головокружительно крутой спирали. Гарри никогда прежде здесь не бывал. Вскоре они подошли к двери. Ни замочной скважины, ни дверной ручки – только ровная дубовая поверхность и бронзовый молоточек в форме орла.

Луна потянулась к молоточку. Получилось довольно зловеще: будто в воздухе сама по себе плавала отрубленная белая рука. Луна стукнула молоточком лишь раз, но в тишине как будто грохнул орудийный залп. Клюв орла раскрылся, однако вместо ожидаемого птичьего крика послышался тихий и мелодичный голос:

– Что было в начале: феникс или пламя?

– Хм… Ты как считаешь, Гарри? – спросила Луна задумчиво.

– Что? А пароля нет?

– Чтобы войти, надо ответить на вопрос.

– А если ответишь неправильно?

– Ну… тогда ждешь того, кто может ответить, – сказала Луна. – И так ты учишься, понимаешь?

– Да… но проблема в том, что мы не можем никого ждать.

– Да уж, это ясно, – серьезно проговорила она. – В общем… По-моему, ответ такой: «У кольца нет начала и конца».

– Хорошо рассуждаешь, – одобрил голос, и дверь распахнулась.

Безлюдная общая гостиная «Вранзора» оказалась большой и круглой – Гарри не видел в «Хогварце» помещений, настолько полных воздуха. Изящные арочные окна во всю стену были завешены бронзово-синим шелком. Днем ученикам «Вранзора» открывался потрясающий вид на горы, окружавшие замок. Куполообразный потолок и синий как ночь ковер украшали нарисованные звезды. Столы, стулья, книжные шкафы; в нише против двери – величественная фигура белого мрамора.

Гарри видел бюст в доме Луны и потому узнал Эврану Вранзор. Дверь подле статуи, должно быть, вела в спальни на верхнем этаже. Гарри приблизился к мраморной женщине. Та, казалось, посмотрела на него в ответ и одарила загадочной полуулыбкой – прекрасной, но слегка пугающей. Тонкий мраморный ободок венчал ее голову. Диадема Вранзор напоминала ту, что была на Флёр в день свадьбы. По ободку бежали крошечные буквы. Гарри выбрался из-под плаща и влез на постамент, чтобы прочитать.

– Ум и талант – вот главный брильянт, – продекламировал он вслух.

– Выходит, у тебя ни крупинки, тупица, – хмыкнул кто-то.

Гарри резко обернулся, поскользнулся на мраморе и съехал с постамента на пол. Перед ним стояла кособокая Алекто Карроу. И она, пока Гарри поднимал волшебную палочку, успела указательным пальцем ткнуть в предплечье с черепом и змеей.