Последнюю неделю каникул Гарри только и думал что о Малфое. Чем он все-таки занимался на Дрянналлее и почему вышел из магазина такой довольный? Это не могло не настораживать: то, что радует Малфоя, опасно по определению. Увы, к огорчению Гарри, Рон и Гермиона не разделяли его тревоги; во всяком случае, через несколько дней разговоры о Малфое им, похоже, наскучили.

– Да, Гарри, я согласна, это подозрительно, – с легким нетерпением сказала Гермиона. Ребята сидели в комнате близнецов; Гермиона примостилась на подоконнике, поставив ноги на картонную коробку, и сейчас весьма неохотно оторвалась от «Рунического перевода для продолжающих». – Но мы же договорились, что объяснений может быть тысяча.

– Вдруг он сломал свою Светозаристую Руку? – задумчиво произнес Рон, пытаясь расправить погнутые хворостины на метле. – Помните, у него была… такая морщинистая?

– А как же его фразочка: «Не забудьте, это надо беречь как зеницу ока?» – спросил Гарри в миллион первый раз. – Такое впечатление, что у Боргина есть пара к испорченной вещи, а Малфою нужны обе.

– Думаешь? – равнодушно пробормотал Рон, отколупывая грязь с древка метлы.

– Думаю, – подтвердил Гарри. Ни Рон, ни Гермиона не ответили, и тогда он добавил: – Отец Малфоя в Азкабане. Вам не кажется, что Малфой хочет за него отомстить?

Рон поднял голову, изумленно моргая:

– Малфой? Отомстить? Но как?

– Я о том и говорю – не знаю! – в отчаянии воскликнул Гарри. – Но он явно что-то затеял, и по-моему, это серьезно. Его отец – Упивающийся Смертью и…

Гарри осекся и с раскрытым ртом уставился в окно, за спину Гермионе. Его посетила ужасная мысль.

– Гарри? – озабоченно позвала Гермиона. – Что с тобой?

– Шрам заболел? Опять? – встревожился Рон.

– Он сам Упивающийся Смертью, – медленно произнес Гарри. – Он занял место отца!

Повисло молчание, а потом Рон расхохотался:

– Малфой? Гарри, ему всего шестнадцать! Думаешь, Сам-Знаешь-Кто его принял бы?

– Это крайне маловероятно, Гарри, – отрезала Гермиона. – Почему ты думаешь?..

– Потому что мадам Малкин, когда хотела закатать рукав, к Малфою даже не притронулась, а он заорал и отдернул руку. Левую. У него там Смертный Знак.

Рон и Гермиона переглянулись.

– Ну-у… – протянул Рон. По голосу было понятно, что такого объяснения ему недостаточно.

– По-моему, Гарри, он просто хотел поскорее уйти, – сказала Гермиона.

– Мы не видели, что он показал Боргину, – настаивал Гарри, – но Боргин всерьез испугался. Нет, точно, это был Смертный Знак… Малфой хотел, чтобы Боргин понял, с кем имеет дело, вы же видели, как тот залебезил!

Рон с Гермионой снова переглянулись.

– Я не уверена, Гарри…

– Я тоже не думаю, что Сам-Знаешь-Кто взял бы…

Гарри, на сто процентов убежденный в своей правоте, гневно схватил грязную квидишную форму и стремительно удалился; миссис Уизли давно твердила, чтоб они не оставляли стирку и сборы на последний момент. На лестнице он столкнулся с Джинни; та шла к себе со стопкой свежевыглаженной одежды.

– На твоем месте я бы подождала заходить на кухню, – предупредила она. – Там сейчас очень много Хлорки.

– Я осторожно, постараюсь не вляпаться, – улыбнулся Гарри.

Действительно за столом на кухне восседала Флёр и без умолку болтала об их с Биллом свадьбе. Миссис Уизли, раздраженно поджав губы, следила за брюссельской капустой, которая быстро и самостоятельно чистилась.

– Ми с Бьиллом почти гешили, что хватит и двух подгужек невьесты, Габгиэль и Жинни вмьесте будут смотгеться очаговательно. Я хочу одьеть их в бльедно-золотое – пги волосах Джинни гозовое, конечно, никуда не годьится…

– А, Гарри! – громко воскликнула миссис Уизли, пресекая монолог Флёр. – Очень хорошо! Я хотела рассказать, как мы завтра доберемся до поезда. Нам опять дадут машины из министерства, а на вокзале поставят авроров…

– А Бомс тоже будет? – спросил Гарри, отдавая миссис Уизли квидишную форму.

– Вряд ли, Артур говорит, она дежурит в другом месте.

– Она совсьем махнула на себья гукой, ваша Бомс, – произнесла Флёр, мечтательно разглядывая собственное ослепительное отражение в чайной ложке. – И очьень напгасно, если вам интьегесно мое…

– Да, дорогая, спасибо, – едко сказала миссис Уизли, снова обрывая Флёр. – Гарри, ты лучше иди, вещи желательно собрать сегодня, чтобы у нас не было, как всегда, суматохи перед отъездом.

И отъезд наутро в самом деле прошел куда проще обычного. Когда министерские автомобили бесшумно подкатили к «Гнезду», все ждали их во дворе. Сундуки были упакованы; корзинка с Косолапсусом и клетки с Хедвигой, Свинринстелем и лиловым пигмейским пуфкой Арнольдом, новым питомцем Джинни, – заперты.

– Оревуар, ‘Арри, – грудным голосом произнесла Флёр, целуя его на прощание. Рон с надеждой подался вперед, но Джинни сделала ему подножку, и бедняга растянулся у Флёр под ногами. Он страшно разозлился и, весь красный и в грязи, скрылся в машине, ни с кем не попрощавшись.

На вокзале Кингз-Кросс путешественников поджидал не радостный Огрид, а два мрачных бородатых аврора в темных мугловых костюмах. Едва остановились машины, авроры приблизились, встали по бокам и молча отконвоировали всю компанию на вокзал.

– Быстренько, быстренько, за барьер, – поторопила миссис Уизли. Она была немного смущена суровостью охраны. – Гарри, иди первый с…

Она вопросительно поглядела на одного из авроров. Тот коротко кивнул, подхватил Гарри под локоть и повлек к барьеру между платформами девять и десять.

– Спасибо, я и сам умею ходить. – Гарри раздраженно вырвал руку и, не обращая внимания на молчаливого компаньона, толкнул тележку прямо на железный барьер. Секунду спустя он уже стоял в толпе на платформе девять и три четверти. Рядом пыхал паром малиновый «Хогварц-экспресс».

Буквально через несколько секунд Гермиона и все Уизли оказались возле него.

Гарри, по-прежнему игнорируя сумрачного аврора, поманил Рона и Гермиону – мол, надо поискать свободное купе.

– Мы не можем, – с извиняющимся видом сказала Гермиона. – Мы с Роном сначала должны пойти в вагон для старост, а потом немного подежурить в коридорах.

– Ах да, я и забыл, – пробормотал Гарри.

– Садитесь-ка лучше в поезд, – велела миссис Уизли, посмотрев на часы. – Осталось всего несколько минут. Ну, Рон, учись хорошо…

– Мистер Уизли, можно с вами поговорить? – спросил Гарри: повинуясь внезапному импульсу, он решился.

– Конечно, – слегка удивился мистер Уизли и вместе с Гарри отошел в сторонку.

Гарри хорошо все обдумал и пришел к выводу, что, если кому и рассказывать о своих сомнениях, то именно мистеру Уизли; во-первых, он работает в министерстве и легко сможет провести дополнительное расследование, если что, а во-вторых, вряд ли станет ругаться.

Миссис Уизли и хмурый аврор подозрительно на них косились.

– На Диагон-аллее мы… – начал Гарри, но мистер Уизли предвосхитил его признание гримасой.

– Очевидно, мне предстоит узнать, где были вы с Роном и Гермионой, когда якобы находились в магазине близнецов?

– Откуда вы?..

– Гарри, не смеши: ты имеешь дело с человеком, вырастившим Фреда и Джорджа.

– А… да… В общем, мы не были в магазине.

– Замечательно. А теперь выкладывай худшее.

– Мы… следили за Драко Малфоем. Из-под плаща-невидимки.

– По какой-то особой причине? Или вам просто захотелось?

– Мне показалось, Малфой что-то затевает, – ответил Гарри, не обращая внимания на недовольный и насмешливый вид мистера Уизли. – Он удрал от своей матери, и я решил узнать зачем.

– Разумеется, – обреченно вздохнул мистер Уизли. – Ну и как? Узнал?

– Он пошел к «Боргину и Д’Авило», – ответил Гарри, – и буквально заставлял хозяина что-то починить. А еще сказал, что Боргин должен что-то для него сохранить. Похоже, нечто такое же, пару к тому, что сломалось. И… – Гарри глубоко вдохнул. – Еще одна вещь. Мы видели, как Малфой шарахнулся от мадам Малкин, когда она хотела дотронуться до его левой руки. По-моему, у него там Смертный Знак. Мне кажется, он стал Упивающимся Смертью вместо отца.

Эти слова ошеломили мистера Уизли. Помолчав мгновение, он сказал:

– Гарри, я сильно сомневаюсь, чтобы Сам-Знаешь-Кто принял шестнадцатилетнего мальчишку…

– Откуда вы знаете, кого Сами-Знаете-Кто принял бы, а кого нет? – рассердился Гарри. – Простите, мистер Уизли, но разве вы не видите тут повода для расследования? Малфою нужно что-то починить. Ради этого он запугивает Боргина. Значит, речь идет о чем-то очень опасном, так?

– Если честно, Гарри, я не уверен, – медленно проговорил мистер Уизли. – Видишь ли, когда Люциуса Малфоя арестовали, мы тщательно обыскали его дом и забрали все подозрительное.

– Значит, что-то пропустили, – упрямо возразил Гарри.

– Возможно, – согласился мистер Уизли, но Гарри понял, что тот просто не хочет спорить.

Раздался свисток; все уже сели в поезд, двери закрывались.

– Тебе пора, – заволновался мистер Уизли, а его жена закричала:

– Гарри, скорей!

Гарри побежал; мистер и миссис Уизли помогли ему погрузить сундук.

– Ну, милый, на Рождество ты приедешь к нам, с Думбльдором мы обо всем договорились, так что довольно скоро увидимся, – сказала миссис Уизли в окно, когда Гарри уже захлопнул дверь, а поезд тронулся. – Пожалуйста, будь внимателен и осторожен…

Поезд набирал скорость.

– …веди себя хорошо и… – Миссис Уизли побежала, стараясь не отставать. – …не попадай в истории!

Гарри махал, пока поезд не свернул и миссис Уизли не исчезла из виду. Тогда он решил посмотреть, где остальные. Рон и Гермиона, видимо, в своей резервации, зато Джинни стояла поодаль и болтала с друзьями. Гарри, волоча за собой сундук, направился к ней.

Все бессовестно на него глазели; некоторые даже прижимались лицами к дверным стеклам. Гарри, конечно, ожидал, что после публикаций в «Оракуле» разинутых ртов и вытаращенных глаз станет намного больше, но все равно страдал от чрезмерного внимания. Он тронул Джинни за плечо:

– Пойдем поищем купе?

– Не могу, я обещала найти Дина, – без тени сожаления ответила Джинни. – До встречи!

– Понятно. – Гарри почему-то было очень неприятно смотреть, как она уходит, раскачивая на ходу длинными рыжими волосами. За лето он очень к ней привык и почти забыл, что в школе они не общаются постоянно. Гарри моргнул и огляделся: со всех сторон его окружали восторженные девочки.

– Привет, Гарри! – крикнул сзади знакомый голос.

– Невилл! – с облегчением выдохнул Гарри, обернувшись к круглолицему мальчику, который старательно пробирался к нему. За ним шла длинноволосая девочка с большими затуманенными глазами.

– Здравствуй, Гарри, – сказала она.

– Луна, привет, как ты?

– Очень хорошо, спасибо, – ответила Луна. Она прижимала к груди журнал; на обложке большими буквами сообщалось, что внутри находится пара бесплатных призракуляров.

– У «Правдобора» дела идут хорошо? – спросил Гарри. После своего эксклюзивного интервью он испытывал к этому журналу известную нежность.

– Да, тиражи растут! – восторженно объявила Луна.

– Давайте где-нибудь сядем, – предложил Гарри, и они зашагали вдоль поезда под пристальными взглядами молчаливой толпы. Наконец нашлось пустое купе, и Гарри с радостью устремился туда.

– Они даже на нас пялятся, – Невилл показал на себя и Луну, – потому что мы с тобой!

– Они пялятся, потому что вы тоже были в министерстве, – сказал Гарри, заталкивая сундук на багажную полку. – «Оракул» раз сто писал о нашем маленьком приключении, вы наверняка читали.

– Да, и я думал, Ба разозлится из-за шумихи, – расширил глаза Невилл, – а она, наоборот, обрадовалась. Говорит, я становлюсь достоин своего отца. Купила мне новую палочку, вот!

Невилл предъявил волшебную палочку.

– Вишня и волос единорога, – похвастался он. – Наверное, одна из последних, что продал Олливандер, он исчез на следующий день… Эй, Тревор, ну-ка назад!

И Невилл нырнул под сиденье за своей жабой, которая в очередной раз совершила попытку обрести свободу.

– Гарри, а Д. А. в этом году будет? – поинтересовалась Луна, отлепляя из середины журнала психоделические очки.

– Без Кхембридж как-то и смысла нет.

Гарри сел. Невилл стал вылезать из-под сиденья и стукнулся головой. Вид у него был расстроенный.

– А мне нравились занятия! Я от тебя столькому научился!

– Мне тоже нравились, – безмятежно сказала Луна. – Это было даже похоже на дружбу.

Луна часто отпускала фразочки, от которых всем становилось неловко. Вот и сейчас Гарри смутился и одновременно пожалел ее, но не успел ответить: за дверью купе зашумели. Сквозь стекло было видно, что там стоят какие-то четвероклассницы. Они перешептывались и хихикали.

– Ты спроси!

– Нет, ты!

– Я спрошу!

Самоуверенная девица с большими темными глазами, выступающим подбородком и длинными черными волосами решительно толкнула дверь в сторону.

– Здравствуй, Гарри! Я – Ромильда. Ромильда Вейн, – громко и уверенно объявила она. – Не хочешь перейти в наше купе? Тебе не обязательно сидеть с ними, – театральным шепотом прибавила она и показала на толстый зад Невилла, торчавший из-под сиденья (Тревор пока не нашелся), и Луну, которая нацепила бесплатные призракуляры и стала похожа на разноцветную сумасшедшую сову.

– Это мои друзья, – холодно сказал Гарри.

– О! – Ромильда сильно удивилась. – А! Тогда ладно.

Она вышла и аккуратно задвинула дверь.

– Все уверены, что у тебя должны быть друзья поприличнее, – с шокирующей прямотой заметила Луна.

– Вы для меня – лучшие, – просто ответил Гарри. – Они не были в министерстве. Не сражались рядом со мной.

– Очень приятно это слышать. – Луна просияла, поправила призракуляры, подтолкнув их повыше, и принялась читать «Правдобор».

– Но не мы стояли с ним лицом к лицу, – сказал Невилл, появляясь из-под сиденья с мусором в волосах. Тревор покорно висел у него в руке. – Слышал бы ты, как говорит о тебе Ба. «Один Гарри Поттер храбрее целого министерства магии!» Она бы отдала все на свете, лишь бы ее внуком был ты…

Гарри неловко засмеялся и поскорее перевел разговор на результаты экзаменов. Невилл стал перечислять свои оценки и вслух размышлять о том, можно ли дальше учить превращения и сдавать на П.А.У.К., если получил всего-навсего «нормально», но Гарри смотрел на него не слушая.

Невилл пострадал от Вольдеморта не меньше Гарри, однако и понятия не имел, что легко мог разделить его судьбу. Пророчество могло относиться к ним обоим, но Вольдеморт по каким-то неведомым причинам выбрал Гарри.

В противном случае шрам в виде молнии и груз пророчества достались бы Невиллу… или нет? Смогла бы мать Невилла поступить, как Лили, и отдать свою жизнь за сына? Наверняка смогла бы… но что, если бы ей не удалось встать между Невиллом и Вольдемортом? Вообще не было бы никакого Избранного? Пустое место вместо Невилла, Гарри без шрама, на прощание его целовала бы собственная мать, а не миссис Уизли?

– Все нормально, Гарри? Ты какой-то странный, – сказал Невилл.

Гарри вздрогнул.

– Прости, я…

– Мутотырк напал? – посочувствовала Луна, пристально глядя на Гарри сквозь огромные цветные очки.

– Кто?

– Мутотырк… такое невидимое существо. Заскакивает в уши и мутит мозги, – объяснила она. – По-моему, я только что его почувствовала… кружил здесь…

Она замахала руками, словно отгоняя больших невидимых мотыльков. Невилл с Гарри переглянулись и поспешно заговорили о квидише.

Погода сегодня была неустойчивая, как, впрочем, и все лето; островки холодного тумана за окнами перемежались солнечными просветами. В один из таких просветов, когда в зените показалось бледное солнце, в купе наконец вошли Рон и Гермиона.

– Когда же начнут развозить еду? Умираю с голоду, – простонал Рон, потирая живот, и плюхнулся рядом с Гарри. – Здорово, Невилл, привет, Луна. Знаешь что? – Он повернулся к Гарри: – Малфой наплевал на свои обязанности и преспокойно восседает в купе с дружками! Мы видели, когда шли мимо.

Гарри встрепенулся. Весь прошлый год Малфой с упоением злоупотреблял положением старосты, а теперь вдруг отказывается от такой возможности? Странно.

– А что он делал, когда вы его видели?

– Да как обычно. – Рон повел бровями и сделал неприличный жест. – Хотя на него непохоже. То есть… это, – он еще раз показал то же самое, – как раз похоже, но почему он не вышел попугать первоклассников?

– Не знаю. – Гарри лихорадочно размышлял. Чем не доказательство, что у Малфоя есть дела посерьезнее?

– Может, ему больше нравилась инспекционная бригада? – предположила Гермиона. – А теперь старостой быть скучно?

– Вряд ли, – сказал Гарри. – По-моему, Малфой…

Он не успел развить свою мысль: дверь снова открылась, и вошла запыхавшаяся третьеклассница.

– Мне велели передать вот это Невиллу Лонгботтому и Гарри П-поттеру. – Девочка встретилась глазами с Гарри, ее голос предательски дрогнул, и она густо покраснела. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми лентами. Гарри и Невилл в недоумении забрали свитки, и девочка, споткнувшись на пороге, задом вышла. Гарри развязал ленту.

– Что это? – вопросил Рон.

– Приглашение, – ответил Гарри.

– Кто это – профессор Дивангард? – Невилл изумленно смотрел на свое приглашение.

– Новый учитель, – объяснил Гарри. – Я так понимаю, надо идти?

– А я-то ему зачем? – нервно спросил Невилл. Он словно опасался получить взыскание.

– Представления не имею, – сказал Гарри, не вполне честно: кое-какие соображения у него имелись, хоть и бездоказательные. Вдруг его осенило: – Слушай, пошли под плащом-невидимкой, – предложил он. – Заодно посмотрим на Малфоя и попробуем выяснить, что он задумал.

Увы, из этой затеи ничего не вышло: по коридорам в ожидании тележки с едой слонялись школьники, и пройти там под плащом было совершенно невозможно. Гарри огорченно спрятал плащ в рюкзак и вздохнул; жаль, что не удастся избежать любопытных взглядов. На него сейчас пялились еще больше, чем в начале поездки; многие даже выбегали в коридор. Одна Чо Чан, завидев Гарри, спряталась. Проходя мимо ее купе, Гарри через стекло увидел, что она демонстративно беседует с подругой Мариэттой. Лицо той покрывал очень толстый слой косметики, сквозь которую все же проступали весьма необычные прыщи. Гарри усмехнулся про себя и пошел дальше.

Перед дверью купе «В» им с Невиллом стало ясно, что они не единственные приглашенные; впрочем, судя по восторгу, с которым их встретил Дивангард, Гарри был самым почетным гостем.

– Гарри, мой мальчик!

Дивангард вскочил, и его большой, обтянутый бархатом живот заполнил собой все свободное пространство. Блестящая лысина, серебристые усы и золотые пуговицы жилета ярко сверкнули на солнце.

– Рад тебя видеть, рад тебя видеть! А это, должно быть, мистер Лонгботтом?

Невилл испуганно кивнул. Дивангард указал на два свободных места у двери; мальчики сели лицом друг к другу. Гарри оглядел гостей. Он узнал слизеринца из своей параллели, рослого чернокожего юношу с высокими скулами и раскосыми глазами. Еще в купе сидели два незнакомых семиклассника, а в уголке рядом с Дивангардом – Джинни. Она озиралась с таким видом, словно не понимала, как здесь очутилась.

– Вы со всеми знакомы? – спросил Дивангард у Гарри и Невилла. – Блейз Цабини, естественно, тоже в шестом классе…

Цабини даже бровью не повел, как, впрочем, и Гарри с Невиллом: гриффиндорцы и слизеринцы не переваривали друг друга из принципа.

– А это Кормак Маклагген, возможно, вы встречались?.. Нет?

Маклагген, здоровый парень с жесткими волосами, приветственно поднял руку; Гарри и Невилл кивнули.

– Маркус Белби. Не знаю, вы, вероятно?..

Белби, худой и очень испуганный, натянуто улыбнулся.

– …зато эта очаровательная юная леди сказала, что давно вас знает! – закончил Дивангард.

Джинни за его спиной скроила гримаску.

– Чудненько, чудненько, – уютно замурлыкал Дивангард, – превосходный шанс познакомиться с вами поближе. Вот, держите салфетки. Я тут собрал кое-что в дорогу; в поезде, по моим воспоминаниям, торгуют одними лакричными палочками, а такая пища не для стариковского желудка… Холодного фазана, Белби?

Белби вздрогнул и взял половину фазана.

– Я сейчас рассказывал юному Маркусу, что имел удовольствие обучать его дядю Дамокла, – сказал Дивангард Гарри и Невиллу, передавая по кругу корзинку с булочками. – Выдающийся колдун, выдающийся; Орден Мерлина заслужен на все сто процентов… Вы с ним часто видитесь, Маркус?

Белби как раз откусил большой кусок; заторопившись с ответом, он подавился и весь побагровел.

– Анапнео. – Дивангард преспокойно направил на Белби волшебную палочку, и тот сразу перестал задыхаться.

– Не… нет, не очень, – просипел Маркус. У него слезились глаза.

– Конечно, естественно, он же очень занят. – Дивангард испытующе поглядел на Белби. – Разве ему удалось бы изобрести аконитное зелье, если б он не трудился как каторжный!

– Да… – пролепетал Белби. Он не решался есть дальше, опасаясь новых вопросов. – Э-э… видите ли, они с моим отцом не очень ладят, поэтому мы, в общем-то, толком незнакомы…

Его слова повисли в воздухе. Дивангард холодно улыбнулся и переключился на Маклаггена:

– Теперь о тебе, Кормак. Волей случая мне доподлинно известно, что ты часто видишься со своим дядей Тиберием. У него есть чудная фотография: ты и он охотитесь на паразят, кажется, в Норфолке.

– Да, это было здорово, очень, – ответил Маклагген. – С нами еще ездили Берти Хиггс и Руфус Скримджер – он, конечно, тогда еще не был министром…

– Ах, так ты знаком с Берти и Руфусом? – просиял Дивангард и передал гостям поднос с пирожками; странным образом Белби оказался обойден. – А скажи-ка мне…

Подозрения Гарри оправдались. Всех, кроме Джинни, пригласили благодаря тем или иным связям с известными, влиятельными людьми. У Цабини, которого расспрашивали после Маклаггена, мать оказалась знаменитой красавицей (насколько понял Гарри, она семь раз выходила замуж, и все мужья загадочно умирали, оставляя ей горы золота). Затем подошла очередь Невилла. Разговор длился десять минут и получился очень неловким: родителей Невилла, знаменитых авроров, пытали и довели до сумасшествия Беллатрикс Лестранж с парочкой приспешников. Под конец у Гарри сложилось впечатление, что Дивангард не торопится выносить Невиллу приговор, поскольку еще не понял, унаследовал ли тот родительские таланты.

– А сейчас, – Дивангард грузно поерзал на сиденье с видом конферансье, представляющего гвоздь программы, – Гарри Поттер! С чего начать? Летом, при первой встрече, мы толком и не познакомились! – С минуту он рассматривал Гарри так, словно перед ним был особенно крупный и сочный кусок фазана, а затем воскликнул: – Избранный, так тебя теперь называют!

Гарри молчал. Белби, Маклагген и Цабини оторопело на него таращились.

– Столько лет, столько домыслов… – продолжал Дивангард, не сводя глаз с Гарри. – Помню, когда… то есть после… ммм… ужасной ночи… Лили… и Джеймс… а ты выжил… поползли слухи о твоих необыкновенных способностях…

Цабини тихонько кашлянул, явно выражая саркастическое недоумение. Тут же из-за Дивангарда раздался сердитый голос:

– Конечно, Цабини, это у тебя необыкновенные способности… выделываться!

– Батюшки, это что ж такое! – благодушно прокудахтал Дивангард и обернулся к Джинни. Ее было еле видно за его животом, но она яростно прожигала взглядом Цабини. – Осторожнее, Блейз! Видели бы вы изумительнейшее злокозявистое заклятие, которое исполнила эта юная леди, когда я проходил мимо их купе! На вашем месте я бы ей не перечил!

Цабини ответил презрительным взглядом.

– Однако, к делу. – Дивангард снова повернулся к Гарри. – Эти ужасные слухи, все лето подряд. Разумеется, никто не знал, чему верить, «Оракулу» свойственно ошибаться… Но тут, кажется, никаких сомнений: столько свидетелей! Ясно, что в министерстве случилось нечто несусветное и ты был в самом центре событий!

Гарри ничего не оставалось, разве что нагло соврать, поэтому он лишь кивнул, но промолчал. Дивангард смотрел на него сияя.

– Сама скромность, сама скромность! Неудивительно, что Думбльдор тебя обожает… Значит, ты был там? А все остальное? Эти сенсационные истории, никто не понимает, где правда, где ложь, например, легендарное пророчество…

– Пророчества мы не слышали, – выпалил Невилл и зарозовелся, как герань.

– Это правда, – подтвердила Джинни. – Мы с Невиллом тоже там были. Ахинея насчет Избранного – очередная утка «Оракула».

– Вот как, тоже там были? – Дивангард посмотрел на Джинни и Невилла с огромным интересом. Те встретили его улыбчивый взгляд совершенно бесстрастно. – М-да… что же… «Оракул» часто преувеличивает… – отчасти разочарованно пробормотал он. – Помню, дорогая Гвеног говорила… Гвеног Джонс, разумеется, капитан «Граальхедских гарпий»…

Он пустился в бесконечные воспоминания. Гарри чувствовал, что Невиллу и Джинни не удалось убедить Дивангарда, и тема пророчества еще не исчерпана.

Время шло; Дивангард сыпал байками о своих прославленных учениках, которые все без исключения в школьные годы были счастливы состоять, как он сам выразился, в «Диван-клубе». Гарри не терпелось уйти, но он боялся, что получится невежливо. Наконец поезд выехал из очередной полосы тумана навстречу красному закату, и Дивангард, подслеповато моргая, огляделся.

– Милые мои, уже темнеет! Я и не заметил, как зажгли лампы! Пожалуй, вам пора переодеваться. Маклагген, не забудь, тебя ждет книжка о паразятах! Гарри, Блейз – тоже заглядывайте, милости прошу. То же касается и вас, мисс. – Он подмигнул Джинни: – Ну-с, идите, идите!

Цабини, протискиваясь мимо Гарри к выходу, зверски на него посмотрел. Гарри ответил тем же с процентами и вместе с Джинни и Невиллом побрел вслед за Цабини по сумрачному коридору.

– Какое счастье, что все кончилось, – пробормотал Невилл. – Он какой-то чудной, правда?

– Есть немного, – согласился Гарри, не сводя глаз с Цабини. – Джинни, а ты-то как туда угодила?

– Он видел, как я заколдовала Захарию Смита, – ответила Джинни, – идиота из «Хуффльпуффа», который был в Д. А., помните? Он все расспрашивал, что случилось в министерстве, и так достал, что я наслала на него порчу. Когда вошел Дивангард, я подумала, все, взыскание гарантировано, а он только похвалил мое заклятие и пригласил на обед! Ну не псих?

– Лучше так, чем из-за мамаши-красавицы, – буркнул Гарри, злобно щурясь на Цабини, – или влиятельного дяди…

Он замолчал. Ему только что пришла в голову одна мысль. Конечно, это рискованно, зато если выгорит… Цабини возвращается в купе шестиклассников-слизеринцев, а там – Малфой, который не будет знать, что его слышат не только свои… Если незаметно, за спиной у Цабини, пробраться в купе, сколько всего удалось бы прояснить! Правда, ехать осталось совсем недолго – до Хогсмеда, наверное, меньше получаса, судя по безлюдности пейзажа за окном, – но раз подозрениям Гарри никто не верит, искать доказательства придется самому…

– Увидимся позже, – чуть слышно сказал он, набрасывая на себя плащ-невидимку.

– Что это ты?.. – начал Невилл.

– Потом! – шепнул Гарри и бросился за Блейзом, стараясь ступать бесшумно; впрочем, поезд так грохотал, что эта предосторожность была излишней.

Коридоры опустели; все разошлись переодеваться и складывать вещи. Гарри практически дышал в спину Цабини и все же не успел вовремя проскочить в купе; пришлось выставить ногу и придержать дверь.

– Что за дела? – сердито бросил Цабини и подергал за ручку, несколько раз стукнув Гарри по ноге.

Гарри насильно отвел дверь в сторону; Цабини, цеплявшийся за ручку, упал на колени к Грегори Гойлу. Последовала неразбериха; Гарри нырнул в купе, вспрыгнул на пустое сиденье Цабини и полез на багажную полку. Хорошо, что в это время Цабини и Гойл ругались друг с другом и все взгляды были обращены к ним, – в какой-то момент нога Гарри высунулась из-под плаща; хуже того, Малфой явно заметил его кроссовку. Гарри испуганно подобрал ногу. Впрочем, тут Гойл закрыл дверь, сбросил с себя встрепанного Цабини, и тот рухнул на свое место; Винсент Краббе вернулся к чтению комикса, а Малфой, гнусно ухмыляясь, снова положил голову на колени Панси Паркинсон и развалился сразу на двух сиденьях. Гарри, неудобно свернувшись, проверил, хорошо ли укрыт, и стал смотреть, как Панси перебирает гладкую светлую челку Малфоя. На лице Панси играла крайне самодовольная улыбка: похоже, она считала, что все мечтают оказаться на ее месте. Лампы на потолке, раскачиваясь, ярко освещали эту уютную сцену; Гарри отчетливо видел каждое слово в комиксе Краббе, который сидел прямо под ним.

– Ну, Цабини, – заговорил Малфой, – что от тебя понадобилось Дивангарду?

– Ему нужны люди со связями, – ответил Цабини, злобно косясь на Гойла. – Не то чтобы таких много.

Малфоя его слова, очевидно, не порадовали.

– Кого он еще пригласил?

– Маклаггена из «Гриффиндора», – ответил Цабини.

– Ах да, его дядя – большая шишка в министерстве, – сказал Малфой.

– …какого-то Белби из «Вранзора»…

– Только не это, он же урод! – воскликнула Панси.

– …а потом еще Лонгботтома, Поттера и девчонку Уизли, – закончил Цабини.

Малфой неожиданно сел, сбросив с себя руку Панси.

– Он пригласил Лонгботтома?

– Ну, видимо, раз он там был, – равнодушно пожал плечами Цабини.

– Чем это Лонгботтом заинтересовал Дивангарда?

Цабини пожал плечами.

– И Поттер, драгоценный Поттер! Как же не поглядеть на Избранного! – осклабился Малфой. – Но девчонка Уизли? В ней-то что особенного?

– Мальчикам она нравится, – промурлыкала Панси, украдкой наблюдая за Малфоем. – Даже тебе, Блейз, а ведь всем известно, какой ты разборчивый!

– Я и пальцем не дотронусь до предательницы крови, пусть даже красотки, – холодно отозвался Цабини. Панси выслушала это с явным удовольствием. Малфой вновь опустил голову к ней на колени и позволил гладить себя дальше.

– Жаль, что у Дивангарда плохой вкус. Может, это уже старческое слабоумие? Печально, отец всегда говорил, что в свое время Дивангард был хорошим колдуном. Кстати, очень привечал отца. Наверное, он просто не знал, что я тоже в поезде, не то…

– Я бы на твоем месте не очень рассчитывал на приглашение, – сказал Цабини. – Когда я пришел, он спросил меня об отце Нотта. Кажется, раньше они были большие друзья, но когда Дивангард узнал, что Нотт-старший схвачен в министерстве, то ужасно скис, и Нотта не позвали, так? Вряд ли Дивангард хочет иметь дело с Упивающимися Смертью.

Малфой откровенно разозлился, но все же выдавил на редкость безрадостный смешок.

– Кого волнует, чего он хочет? Если вдуматься, кто он вообще такой? Жалкий учителишка. – Малфой нарочито зевнул. – Может, в следующем году меня и в школе-то не будет! И на что мне тогда любовь какого-то жирного старикашки, все равно его песенка давно спета!

– Как это тебя не будет? – возмутилась Панси и сразу перестала его гладить.

– Всяко бывает, – бледно улыбнулся он. – Вдруг меня ждут… э-э… более интересные и славные дела.

У Гарри, ютившегося на багажной полке, часто забилось сердце. Что бы теперь сказали Рон с Гермионой? Краббе и Гойл вытаращились на Малфоя; очевидно, они были не в курсе его интересных и славных дел. Даже высокомерное лицо Цабини на секунду выразило любопытство. Растерянная Панси опять принялась медленно перебирать волосы Малфоя.

– Ты имеешь в виду… Его?

Малфой пожал плечами.

– Мама хочет, чтобы я доучился, но мне лично кажется, что в наше время это не важно. В смысле… когда Черный Лорд придет к власти, он что, будет спрашивать про С.О.В.У. и П.А.У.К.? Конечно нет… он спросит, кто и как ему служил, потребует доказательств верности…

– А ты, значит, способен что-то для него сделать? – уничижительно бросил Цабини. – В шестнадцать лет и без образования?

– Я же сказал: может, ему все равно, какое у меня образование. Может, ему от меня нужно такое, на что образования вообще не требуется, – тихо проговорил Малфой.

Краббе и Гойл сидели разинув рты, точно две горгульи. Панси взирала на Малфоя с трепетом величайшего благоговения.

– Вон, кажется, «Хогварц». – Малфой, наслаждаясь произведенным эффектом, показал за окно в темноту. – Давайте переодеваться.

Гарри пристально за ним следил и не заметил, как Гойл полез за багажом; стаскивая свой сундук, Гойл так сильно стукнул им Гарри по голове, что от боли тот невольно вскрикнул. Малфой, нахмурившись, посмотрел на багажную полку.

Гарри не боялся Малфоя, но все же не хотел, чтобы слизеринцы его обнаружили. У него жутко слезились глаза и саднила шишка на голове, однако он осторожно, чтобы не потревожить плащ, достал волшебную палочку, затаил дыхание и приготовился к нападению. К счастью, Малфой решил, что крик ему померещился; он, как и все остальные, натянул через голову мантию, запер сундук, а когда поезд замедлил ход и пополз рывками, застегнул у горла новый дорожный плащ из плотной ткани.

Коридор снова наполнился народом. Гарри надеялся, что Рон с Гермионой догадаются вынести его вещи на платформу; сам он не скоро сможет отсюда выйти. Поезд, дернувшись напоследок, остановился. Гойл толкнул дверь в сторону и энергично заработал локтями, раскидывая второклашек и расчищая дорогу к выходу; Краббе и Цабини следовали за ним.

– Ты иди, – велел Малфой Панси, которая стояла, протянув руку, и, видимо, ждала, что он за нее возьмется. – Я еще должен кое-что проверить.

Панси ушла. В купе остались Гарри и Малфой. Школьники толпой текли мимо и спускались на темную платформу. Малфой опустил шторки на двери, чтобы никто не мог заглянуть в купе из коридора, а затем наклонился и открыл сундук.

Гарри смотрел во все глаза; сердце забилось очень быстро. Что это Малфой прячет от Панси? Может, тот самый загадочный предмет, который необходимо починить?

– Петрификус Тоталус!

Малфой внезапно указал волшебной палочкой на Гарри, и того парализовало. Словно в замедленной съемке, он перевалился через край полки, с оглушительным грохотом упал под ноги Малфою на свой же плащ-невидимку и застыл, нелепо скрючив ноги. Он не мог пошевелить даже пальцем и только смотрел вверх на Малфоя. Тот широко, победно улыбнулся и сказал:

– Я так и думал. Слышал, как тебя ударило сундуком. Еще когда вернулся Цабини, мне показалось, что в воздухе мелькнуло что-то белое… – Его взгляд на мгновение задержался на кроссовках Гарри. – Значит, это ты держал дверь?

Некоторое время он молча размышлял.

– Ничего важного, Поттер, ты не узнал. Но, коль скоро ты попался…

Малфой со всей силы наступил Гарри на лицо. Тот почувствовал, как захрустел нос; кровь брызнула во все стороны.

– Это тебе привет от моего отца. А теперь вот еще что…

Он вытянул плащ-невидимку из-под Гарри и набросил сверху.

– Вряд ли тебя найдут до того, как поезд вернется в Лондон, – тихо сказал он. – Увидимся, Поттер… а может, нет.

И Малфой отбыл, не забыв напоследок пройтись Гарри по пальцам.