Глава двадцатая
История Огрида
Гарри бросился в спальню за плащом-невидимкой и Картой Каверзника и обернулся так быстро, что им с Роном пришлось целых пять минут дожидаться Гермиону. Та спустилась из спальни девочек в шарфе, варежках и шишковатой шапочке собственного производства.
– А что, на улице холодно, – оправдалась она, услышав нетерпеливое Роново цоканье.
Они тихонько пролезли в дыру за портретом и быстро накрылись плащом; затем медленно и осторожно стали спускаться по многочисленным лестницам. Рон сильно вырос, и ему теперь, чтобы ноги не высовывались, под плащом приходилось сгибаться. То и дело они останавливались и проверяли по Карте, где находятся Филч и миссис Норрис. Ребятам повезло; они не встретили никого, кроме Почти Безголового Ника. Призрак рассеянно проплыл мимо, напевая что-то подозрительно напоминающее «Уизли – наш король!». Гарри, Рон и Гермиона прокрались по вестибюлю и вышли на безмолвный заснеженный двор. Гарри увидел золотые прямоугольники окошек Огридовой хижины, дымок, кольцами вьющийся из трубы, и его сердце радостно екнуло. Он торопливо зашагал по двору; Рон и Гермиона, натыкаясь друг на друга, семенили сзади. Снег весело хрустел под ногами. Добравшись до хижины, Гарри три раза постучал кулаком в деревянную дверь. Внутри бешено залаяла собака.
– Огрид, это мы! – крикнул Гарри в замочную скважину.
– Яс’дело, кто ж еще! – ответил хриплый голос.
Ребята под плащом обменялись улыбками; по голосу Огрида было слышно, что он очень рад.
– Всего три секунды как вернулся… Уйди, Клык… Уйди, дурная ты собака…
Щелкнула задвижка, дверь со скрипом отворилась, и в щель высунулась косматая голова.
Гермиона закричала.
– Мерлинова борода! Тише ты! – цыкнул Огрид, блуждая взглядом поверх их голов. – Вы под плащом, да? Ну, заходьте, заходьте!
– Ой, простите! – выдохнула Гермиона, когда они втроем протиснулись мимо Огрида в хижину и сняли плащ. – Я просто… Ой, Огрид!
– Да это ничего, ничего! – успокоил Огрид, захлопнул дверь и поспешно задернул занавески. Но Гермиона по-прежнему смотрела на него с ужасом.
Шевелюра Огрида пропиталась кровью и сваля-лась; левый глаз опух и превратился в узенькую щелочку, еле видную на фоне черно-лилового фингала. Лицо и руки сплошь в царапинах – некоторые еще кровоточили. Двигался Огрид с большой осторожностью – похоже, у него были сломаны ребра. По всем признакам, домой он и впрямь добрался буквально только что: на стуле висел толстый черный дорожный плащ, а у двери стоял ранец-рюкзак, такой большой, что в нем без труда поместилось бы с полдюжины младенцев. Огрид прохромал к очагу и повесил над огнем медный чайник.
– Что это с тобой? – спросил Гарри. Клык танцевал вокруг, стараясь хоть кого-нибудь лизнуть в лицо.
– Сказал же, ничего, – твердо ответил Огрид. – Чай будете?
– Брось, – сказал Рон, – ты только посмотри на себя!
– Говорю вам, со мной все путем. – Огрид выпрямился и, повернувшись к ребятам, попытался улыбнуться, но тут же сморщился от боли. – Мать честная, до чего ж я рад вас видеть!.. Как провели лето, нормально?
– Огрид, на тебя кто-то напал! – объявил Рон.
– Последний раз повторяю – это ерунда! – решительно отрезал Огрид.
– А если б у кого-нибудь из нас вместо физиономии была отбивная, ты бы тоже сказал, что это ерунда? – осведомился Рон.
– Огрид, тебе надо к мадам Помфри, – сказала Гермиона, – у этих царапин очень нехороший вид.
– Я сам разберусь, ладно? – закрыл тему Огрид.
Он подошел к огромному деревянному столу посреди комнаты и сдернул с него полотенце. Под полотенцем скрывался сырой, сочащийся кровью, подернутый зеленой пленкой кусок мяса чуть побольше автомобильной покрышки.
– Огрид, ты, надеюсь, не собираешься это есть? – Рон наклонился, рассматривая мясо. – По-моему, оно отравленное.
– Еще бы – это ж драконье, – отозвался Огрид. – И потом, оно не для еды.
Он взял стейк и шлепнул его на лицо. К бороде побежали струйки зеленоватой крови. Огрид с облегчением застонал.
– Так-то лучше. Хоть не щипет.
– Так ты расскажешь, где был? – спросил Гарри.
– Не могу. Сверхсекретно. Так я вам и рассказал.
– Тебя гиганты избили, да? – тихо проговорила Гермиона.
Пальцы Огрида соскользнули с драконьего стейка, и он, хлюпая, съехал Огриду на грудь; не успело мясо, впрочем, доползти до ремня, Огрид поймал его и вновь плюхнул на лицо.
– Гиганты? – растерянно повторил он. – Это кто вам сказал? С кем вы говорили? Кто сказал, что я… Кто сказал, где я?.. А?
– Мы сами догадались, – покаянно ответила Гермиона.
– Ах, догадались! Вот оно, значит, чего? – Огрид сурово поглядел на них одним глазом.
– Вообще-то это… очевидно, – сказал Рон. Гарри кивнул.
Огрид свирепо посмотрел на них, фыркнул, бросил стейк на стол и пошел к чайнику, который как раз засвистел.
– Что ж вы за ребятня-то за такая! Это ж надо – столько всего знать, чего не положено! – бормотал он, плеща кипяток в три ведроподобные кружки. – Это вам не похвала. Больно вы любопытные, есть такое мнение. Куда не надо нос суете.
Но в бороде у него мелькнула ухмылка.
– Так ты правда искал гигантов? – с улыбкой спросил Гарри, усаживаясь за стол.
Огрид поставил перед ними кружки, сел, снова взял стейк и бросил его на лицо.
– Ну да, так и быть, – буркнул он, – искал.
– И нашел? – прошептала Гермиона.
– Сказать по правде, найти-то их не фокус, – сказал Огрид. – Чай, не иголки.
– И где они? – спросил Рон.
– В горах, – неопределенно ответил Огрид.
– А почему же муглы?..
– Муглы-то как раз… – мрачно и неопределенно отозвался Огрид, – только это у них называется «погиб от несчастного случая».
Он подвинул стейк, и тот закрыл самую страшную часть кровоподтека.
– Огрид, ну давай – колись, что с тобой было! – воскликнул Рон. – Расскажи, как на тебя напали гиганты, а Гарри за это расскажет, как на него напали дементоры…
Огрид поперхнулся, хрюкнул в чашку (одновременно уронив мясо), зашелся булькающим кашлем, и по столу разбрызгались слюна, чай и драконья кровь. Стейк тихонько шлепнулся на пол.
– Как это, напали дементоры? – проворчал Огрид.
– А ты не знал? – распахнула глаза Гермиона.
– Откуда? Я с самого отъезда не в курсах. Я ж на секретном задании был! Не хватало, чтоб за мной там совы гоняли. Проклятущие дементоры! Неужто правда?
– Правда-правда, объявились в Литтл Уинджинге, напали на меня и моего двоюродного брата, а потом министерство магии исключило меня из школы…
– ЧЕГО?!
– …и еще меня вызывали на слушание и все такое. Но сначала расскажи про гигантов.
– Тебя исключили?
– Сначала расскажи, как провел лето ты.
Огрид грозно посмотрел на него одним глазом. Гарри с невинной решимостью встретил его взгляд.
– Ох. Ладно, ваша взяла, – сдался Огрид.
Он наклонился и вытянул стейк из пасти Клыка.
– Ой, Огрид, не надо, ты что, это же негигиени… – начала Гермиона, но Огрид уже прихлопнул мясом распухший глаз. Подкрепив силы глотком чая, он сказал:
– В общем, так. Как учебный год кончился, мы отправились…
– С мадам Максим? – перебила Гермиона.
– С ней, – ответил Огрид, и те несколько дюймов его лица, что не были скрыты бородой и драконьим мясом, осветились нежностью. – Только мы вдвоем и пошли. И скажу я вам, она, Олимпия, боец что надо. Вроде образованная вся, и в хорошей одеже… Я все думал – ну куда ей по горам карабкаться да по пещерам ночевать? А она ничего, ни разу и не пожаловалась.
– А вы знали, куда идти? – спросил Гарри. – Знали, где живут гиганты?
– Думбльдор знал, – сказал Огрид. – Он нам и объяснил.
– Они скрываются? – спросил Рон. – В тайном убежище?
– Не сказать, что тайном. – Огрид покачал косматой головой. – Просто колдунам в общем-то до лампочки, где там гиганты обретаются – лишь бы где подальше. Но все равно добраться трудно, в смысле людям трудно, так что без указаний Думбльдора мы бы пропали. Целый месяц шли…
– Месяц? – повторил Рон, явно не поверив, что на свете бывают столь несуразно долгие путешествия. – Но… А нельзя было портшлюс взять?
Огрид как-то странно, почти жалостливо на него сощурился и пробурчал:
– За нами следили, Рон.
– То есть?
– Ты не понимаешь, – сказал Огрид. – Министерство приглядывает за Думбльдором и за всеми, кто с Думбльдором в одной лодке, и…
– Это мы знаем, – перебил Гарри, желая как можно скорее услышать продолжение. – Что министерство следит за Думбльдором, мы знаем.
– И что, нельзя было колдовать? – пролепетал потрясенный Рон. – И вы всю дорогу вели себя как муглы?
– Ну, не совсем всю, – уклончиво ответил Огрид. – Но осторожничали, это да. Мы ведь с Олимпией люди, попросту говоря, выдающиеся…
Рон издал сдавленный звук, нечто среднее между фырканьем и всхлипом, и поспешно глотнул чаю.
– …выследить нас – раз плюнуть. Мы знали, что к нам приставлен министерский хвост, – ну и делали вид, что просто вместе путешествуем. Сначала во Францию мотанули, будто бы школу Олимпии посмотреть. Ехали долго, мне ж колдовать запрещено, а министерство только и искало повода к нам придраться. Но потом от болвана, который за нами следил, оторвались-таки возле Ди-Джона…
– О-о-о, Дижон?! – воскликнула Гермиона. – Я была там на каникулах! А вы видели?.. – И осеклась, заметив, какое у Рона лицо.
– Потом мы все-таки чуток поколдовали… В общем, погуляли неплохо так. Правда, на польской границе столкнулись с парочкой троллей – вот уж психи так психи! – а в Минске, в пивной, у меня вышла небольшая драчка с вампиром. А так все гладко… Потом добрались до места и стали искать гигантов по горам, следы ихних стоянок… Там уж было не до магии. Перво-наперво гиганты колдунов не жалуют – чего ж нам их сразу злить? Ну и во-вторых, нас же предупредили: Сами-Знаете-Кто тоже их разыскивать будет. Думбльдор велел быть тише воды ниже травы, особенно около гигантов – вдруг поблизости кто из Упивающихся Смертью ошивается.
Огрид сделал паузу и отхлебнул чаю.
– Дальше! – поторопил его Гарри.
– В общем, отыскали мы их, – продолжил Огрид. – Взошли как-то ночью на гряду, а они – вот они, голубчики, прямо под ногами. Повсюду костерки и тени громадные… Как будто ходят горы…
– А какие они? Какого размера? – прошептал Рон.
– Футов двадцать, – обронил Огрид. – Которые побольше, те все двадцать пять.
– И много их было? – спросил Гарри.
– Ну… семьдесят, а то восемьдесят… – сказал Огрид.
– Так мало? – удивилась Гермиона.
– Ага, – грустно кивнул Огрид, – всего восемьдесят, а когда-то была туча, племен сто – ежели по всему миру считать. Но они уж много веков подряд вымирают. Кое-кого, яс’дело, убили колдуны, но так они сами друг дружку перебили, а теперь и вовсе мрут с жуткой скоростью. Им не годится вот так жить, кучей. Думбльдор говорит, это мы, колдуны, виноваты, из-за нас они забрались в глухомань и сбились вместе, чтоб от нас защищаться.
– А дальше? – спросил Гарри. – Вы их увидели – а дальше что?
– Дальше дождались утра, страшно же было в темноте подкрадываться, – ответил Огрид. – Часика этак в три ночи они все заснули – прям где сидели, там и повалились. А мы не спали. Боялись, как бы кто из них не проснулся и к нам не сунулся, ну и храп там стоял – не поверите. Под утро даже лавина сошла. Ну а как рассвело, пошли к ним.
– Вот так вот взяли и пошли? – поразился Рон. – К гигантам в лагерь?
– А нам Думбльдор объяснил, чего делать, – сказал Огрид. – Велел перво-наперво преподнесть Гургу дары, уважение выказать.
– Какие гургудары? – не понял Гарри.
– Гург – это по-ихнему значит «вожак».
– А как вы узнали, кто у них Гург? – спросил Рон.
Огрид хмыкнул:
– Без проблем. Который самый большой, уродливый да ленивый – тот Гург и есть. Целыми днями сидит и ждет, пока другие принесут еды. Коз каких-нибудь. Каркус его прозвание. Росту фута двадцать два – двадцать три, а весу – на парочку хороших слонов. И шкура как у носорога. Короче, понятно.
– И вы просто взяли и к нему подошли? – еле слышно выдохнула Гермиона.
– Даже, в общем, сошли – он в лощине лежал… Стоянка-то ихняя между четырьмя высокими горами, у озера – ну вот там, у озера, он и разлегся. И все рычал на остальных: кормите, мол, меня и мою жену. Ну, мы с Олимпией спустились по склону…
– А они не пытались вас убить? Сразу, как увидели? – удивился Рон.
– По-моему, они хотели, – пожал плечами Огрид, – но мы все делали так, как сказал Думбльдор, – дары подняли повыше, смотрим Гургу в глаза, а остальные нам по барабану. И они все затихли, только глядели, как мы к нему идем, а мы дошли до его ног, поклонились и положили перед ним дары.
– А что дарят гигантам? – с любопытством спросил Рон. – Еду?
– Не-а, еду они и сами могут добыть, – ответил Огрид. – Мы им колдовство принесли. Они любят волшебное. Ну, если только оно не против них. В общем, в первый раз мы подарили ему ветвь Огня Последнего Дня.
Гермиона воскликнула: «Ничего себе!» – а Гарри и Рон недоуменно нахмурились.
– Ветвь?..
– Негасимого огня, – раздраженно объяснила Гермиона, – вы должны знать! Профессор Флитвик упоминал о нем на уроках минимум дважды!
– Короче, – перебил Огрид, не успел Рон ответить Гермионе, – ветвь, которую Думбльдор заколдовал, чтоб горела вечно, – а это, я вам скажу, не всякий колдун сумеет. Я положил ее на снег Каркусу под ноги и говорю: «Это дар Гургу гигантов от Альбуса Думбльдора, он шлет вам свой привет и уважение».
– А что сказал Гург? – заинтересованно спросил Гарри.
– А чего он скажет, – ответил Огрид, – ежели он по-английски ни бельмеса.
– Да ты что?!
– Да ерунда, – невозмутимо продолжил Огрид, – Думбльдор о таком предупреждал. Но кое-чего Каркус таки скумекал и подозвал гигантов, которые смыслили по-нашему, они ему все и перевели.
– Понравился ему подарок? – спросил Рон.
– А как же! Столько шуму было, когда они наконец дотумкали, чего мы принесли. – Огрид перевернул мясо прохладной стороной. – Очень понравился. Ну а потом я ему: «Альбус Думбльдор просит Гурга поговорить с его посланником завтра, когда тот вернется с другим подарком»…
– А почему нельзя было поговорить сразу? – не поняла Гермиона.
– Думбльдор велел не спешить, – объяснил Огрид. – Чтобы сначала они увидели, как мы держим слово. Сказали «придем завтра с другим подарком» – и пришли завтра с другим подарком. Чтоб хорошее впечатление произвести, ясно? И дать им время – пускай проверят первый подарок, поймут, что он и правда хороший, и захотят еще. А вообще эти Каркусы, они такие: если им чего сложное объяснять помногу, они тебя и прихлопнут как муху, лишь бы никто жить не мешал. Ну и мы, кланяясь на ходу, поскорее убрались с глаз долой и нашли себе славную пещерку. Там и переночевали. А наутро, как шли назад, Каркус уже вовсю нас выглядывал.
– Удалось поговорить?
– Да. Подарили ему сначала красивый боевой шлем – гоблинской работы, нерушимый, все дела, – а потом сели и поговорили.
– И что он сказал?
– Да не так чтобы много, – ответил Огрид. – Больше слушал. Но кой-чего обнадеживало. Он, скажем, слыхал про Думбльдора, как тот боролся против истребления последних гигантов в Британии. И вроде ему, Каркусу, интересно было, чего ему хочет сказать Думбльдор. И другие гиганты, особенно кто по-нашему петрил, подошли поближе и тоже слушали. В тот день мы ушли довольные, обещали вернуться наутро с новыми подарками. А ночью все пошло наперекосяк.
– Как это? – удивился Рон.
– Ну, я ж говорю, им, гигантам, не годится жить стадом, – печально промолвил Огрид. – Особливо таким огромным. Против природы не попрешь – убивают друг друга, и все тут. Каждые несколько недель – по полплемени. Вечно все дерутся: и мужчины, и женщины, и те, кто раньше был в разных племенах… Это не говоря про драки за еду, за место у огня, и где спать. Вроде бы, раз такие дела, раз вся порода вот-вот вымрет, им бы угомониться, а они… – Огрид тяжко вздохнул. – Ночью разразилась битва. Мы смотрели сверху, из пещеры. Долго-долго, много часов. Гвалт стоял – с ума сойти. Когда взошло солнце, снег был весь красный, а его башка валялась на дне озера.
– Чья башка? – ахнула Гермиона.
– Каркусова, – мрачно сказал Огрид. – А у племени был новый Гург, Голгоматом звали. – Огрид вздохнул еще тяжелее. – И чего – два дня назад братались со старым Гургом, а теперь к новому лезть? Как-то не того. И вообще мы подозревали, что он слушать не станет, но выхода-то нету – надо.
– И вы пошли с ним разговаривать?! – не веря своим ушам, воскликнул Рон. – После того, как он оторвал башку другому гиганту?
– Пошли, куда деваться, – пожал плечами Огрид, – а то зачем столько дней угрохали? Чтоб тут же и восвояси? Пошли, с подарком, который Каркусу хотели дарить. Только я еще рта не раскрыл, а уж понял – дохлый номер. Гляжу, Голгомат сидит в шлеме Каркуса и лыбится, нагло так. Огромный, из самых крупных там. Космы черные, зубы такие же и ожерелье из костей. Человечьих, по виду. Но делать нечего, выкатил я перед ним рулон драконьей кожи и завел песню, мол, дар Гургу гигантов… Оглянуться не успел, а уж болтаюсь вниз головой – двое его дружков меня схватили…
Гермиона зажала рот ладонями.
– Как же ты выпутался?! – воскликнул Гарри.
– А и не выпутался бы, когда б не Олимпия, – ответил Огрид. – Выхватила палочку и давай колдовать как прямо молния! Раз, раз! В жизни такого не видал! Долбанула этих двух по глазам конъюнктивитным заклятием, они меня и уронили. Да только стало еще хуже – гиганты страсть как не любят, когда против них колдуют. Пришлось поскорей уносить ноги. И уж после соваться к ним в становище нечего было и думать.
– Ну дела, – прошептал Рон.
– А чего ж ты так долго возвращался, если вы пробыли там всего три дня? – спросила Гермиона.
– Какие три дня! – возмутился Огрид. – Мы ж не могли подвести Думбльдора!
– Но ты сам сказал, что вернуться было нельзя!
– Днем – нет. Пришлось новый план сочинять. Пару дней отсиделись в пещере, понаблюдали. И, прямо скажем, ничего хорошего не наблюли.
– Что, он еще кому-то голову оторвал? – Гермиона брезгливо поджала губы.
– Если бы, – буркнул Огрид.
– А что?
– А то, что скоро мы узнали – Голгомат не всех колдунов не жалует, а только нас.
– Упивающиеся Смертью? – сразу догадался Гарри.
– Да, – мрачно отозвался Огрид. – Двое. Ходили к гигантам каждый день, носили дары Гургу. Их он кверх тормашками не подвешивал.
– А откуда ты знаешь, что это были Упивающиеся Смертью? – спросил Рон.
– А я одного узнал, – проворчал Огрид. – Макнейр, помните? Его еще присылали казнить Конькура. Чистый маньяк. Любит убивать не меньше Голгомата. То-то они спелись.
– Значит, Макнейр убедил гигантов присоединиться к Сам-Знаешь-Кому? – в отчаянии спросила Гермиона.
– Ты попридержи гиппогрифов-то, дай закончить! – вознегодовал Огрид. Он уже разошелся, хотя вначале вообще ничего не хотел рассказывать. – Мы с Олимпией все как следует обтолковали и решили: пусть Гург склоняется к Сами-Знаете-Кому, это ж не значит, что и остальные тоже, а потому надо попробовать переманить тех, которые против Голгомата.
– А как их отличить-то? – спросил Рон.
– Ясно как. Их там без конца метелили, – терпеливо разъяснил Огрид. – Те, что посообразительней, держались подальше, прятались в пещерах, совсем как мы. Ну мы и решили походить ночью по пещерам, посмотреть, кого можно уговорить.
– Вы по ночам входили в пещеры к гигантам? – в голосе Рона звучало благоговейное почтение.
– Да мы больше боялись не гигантов, – сказал Огрид, – а Упивающихся Смертью. Думбльдор велел, старайтесь, мол, на глаза им не попадаться, а они ж знали, что мы где-то рядом, – от Голгомата, я так думаю. Ночью, пока гиганты спят, а нам бы к ним в пещеры просочиться, Макнейр и тот, второй, шныряли по горам, нас разыскивали. И задачка же мне была Олимпию унимать, – косматая борода Огрида приподнялась вместе с уголками губ, – так и рвалась в бой… ох и темперамент же у ней, у Олимпии… огонь, как есть огонь… что же… французская кровь…
Огрид затуманившимися глазами посмотрел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на лирические воспоминания, а потом громко откашлялся.
– Ну а дальше? Подобрались вы к другим гигантам?
– Чего? А… Подобрались. На третью ночь после того, как Каркуса убили. Выползли мы потихоньку, спустились в лощину, только смотрели, как бы Упивающимся Смертью в лапы не попасться. Сунулись в несколько пещер – без толку, зато в шестой, что ли, нашли сразу трех гигантов.
– Тесно там, наверно, было, – заметил Рон.
– Рюхль бы не прошмыгнул, – кивнул Огрид.
– И они на вас не бросились? – спросила Гермиона.
– Они бы и бросились, если б были в форме, – ответил Огрид, – а так у них и сил-то не осталось. Голгомат их забил до потери сознания. Они, как очнулись, заползли в первую пещеру, какая попалась. Там у них один слегка соображал по-английски и растолковал остальным, что мы сказали, и вроде они все неплохо восприняли. Ну, стали мы к ним ходить, навещать бедолаг… В какой-то момент вроде даже убедили шестерых-семерых…
– Шестерых-семерых? – в порыве чувств перебил Рон. – И очень даже неплохо! Они придут? Будут вместе с нами сражаться против Сам-Знаешь-Кого?
Но Гермиона спросила:
– Что значит «в какой-то момент», Огрид?
Огрид печально посмотрел на нее:
– Банда Голгомата устроила налет на пещеры. И уж те, кто выжил, видеть нас больше не хотели.
– То есть… гиганты не придут? – расстроился Рон.
– Нет, – Огрид глубоко вздохнул и опять перевернул стейк, – но, чего могли, мы все сделали. Передали послание Думбльдора, кое-кто его понял, а некоторые, глядишь, и запомнили. Вдруг кто из них не захочет с Голгоматом оставаться и решит уйти с гор… Тогда они вспомнят, что Думбльдор к ним добрый… вдруг придут.
Снег заваливал окошко хижины. Внезапно Гарри почувствовал, что у него совсем мокрая мантия: Клык, положив голову ему на колени, напускал слюней.
– Огрид? – спустя некоторое время тихо позвала Гермиона.
– Ммм?
– А ты там… видел… слышал что-нибудь о… о твоей… маме?
Открытый глаз Огрида остановился на Гермионе, и та как-то испугалась.
– Прости… я… забудь…
– Померла, – пророкотал Огрид. – Давно. Они там сказали.
– Ой… Я… Мне… очень жаль, – чуть слышно пролепетала Гермиона.
Огрид пожал мощными плечами.
– Чего жалеть-то, – бросил он. – Я ее и не помню вовсе. Мамка из нее была не ахти.
Все снова замолчали. Гермиона нервно взглянула на Гарри и Рона, явно призывая их что-нибудь сказать.
– Огрид, но ты не объяснил, почему ты в таком виде. – Рон показал на окровавленную физиономию Огрида.
– И почему опоздал, – добавил Гарри. – Сириус говорил, мадам Максим давным-давно вернулась…
– Кто на тебя напал? – спросил Рон.
– Да никто на меня не нападал! – повысил голос Огрид. – Я…
Но продолжение заглушил неожиданный стук в дверь. Гермиона ахнула; кружка выскользнула у нее из пальцев и разбилась; Клык взвизгнул. Все четверо уставились в окно у двери. За тонкой занавеской маячила широкая приземистая тень.
– Это она! – прошептал Рон.
– Быстро сюда! – выпалил Гарри.
Схватив плащ-невидимку, он укрыл себя и Гермиону. Рон обежал стол и тоже нырнул под плащ. Тесно прижимаясь друг к другу, они попятились в угол. Клык как сумасшедший лаял на дверь. Огрид растерянно стоял посреди комнаты.
– Спрячь наши кружки!
Огрид схватил кружки Гарри и Рона и сунул их под подушку в корзине Клыка. Клык стал бросаться на дверь, Огрид отпихнул пса ногой и отворил.
На пороге стояла профессор Кхембридж в зеленом твидовом плаще и такой же шапке с наушниками. Поджав губы, она отклонилась назад, чтобы посмотреть в лицо Огриду – она едва доходила ему до пупка.
– Итак, – медленно и громко, словно разговаривая с глухим, произнесла она. – Вы – Огрид?
И, не дожидаясь ответа, прошла в дом. Выпученные глаза так и шныряли по комнате.
– Прочь, – рявкнула она и сумочкой отмахнулась от Клыка, который скакнул ближе, пытаясь лизнуть ее в лицо.
– Э-э… я, может, невежа, – уставившись на нее, сказал Огрид, – но все одно спрошу: вы, Мерлин побери, кто?
– Я Долорес Кхембридж.
Она окинула взглядом хижину. Дважды ее глаза остановились на Гарри, зажатом между Роном и Гермионой.
– Долорес Кхембридж? – совершенно смешался Огрид. – Я думал, вы из министерских… Вы разве не у Фуджа работаете?
– Совершенно верно, я работала старшим заместителем министра, – ответила Кхембридж, расхаживая по комнате и вбирая взглядом каждую мелочь, от рюкзака у двери до дорожного плаща. – А теперь я преподаю защиту от сил зла…
– Вот это да, – сказал Огрид. – Смелая вы женщина. На эту работенку уже никто не решается идти.
– …и главный инспектор «Хогварца», – будто не слыша Огрида, закончила Кхембридж.
– А это еще что? – нахмурился Огрид.
– Я хотела задать вам тот же вопрос. – И Кхембридж указала под стол на фарфоровые черепки.
– Это? – И Огрид совершенно напрасно посмотрел в угол, где прятались Гарри, Рон и Гермиона. – А, это!.. Это… Клык. Разбил кружку. Пришлось взять другую.
Огрид, не отнимая руки от драконьего стейка, показал кружку, из которой пил. Подробно оглядев его жилище, Кхембридж теперь пристально взирала на него самого.
– Я слышала голоса, – тихо сообщила она.
– А это я с Клыком разговаривал, – решительно заявил Огрид.
– И он, как я понимаю, вам отвечал?
– Ну… Как бы да, – неловко поежившись, ответил Огрид. – Клык иной раз совсем как человек…
– К вашей двери от замка ведут следы троих, – вкрадчиво сказала Кхембридж.
Гермиона ахнула; Гарри зажал ей рот рукой. К счастью, Клык очень громко обнюхивал подол Кхембридж, и та ничего не услышала.
– Да я только-только вернулся. – Огрид махнул огромной ладонью в сторону рюкзака. – Может, ко мне кто и приходил чуть раньше, откуда мне знать.
– Следов, ведущих от двери, нет.
– Ну, это… это я не знаю почему… – Огрид в волнении подергал себя за бороду и еще раз беспомощно посмотрел в угол, на ребят. – Эмм…
Кхембридж круто развернулась и пошла по комнате, заглядывая во все углы. Нагнулась и посмотрела под кровать. Открыла шкафы. Прошла в двух дюймах от Гарри, Рона и Гермиона – те вжимались в стену, а Гарри пришлось даже втянуть живот. Сунув нос в огромный котел, где Огрид готовил себе еду, Кхембридж снова резко развернулась и спросила:
– А что с вами произошло? Как вы получили эти ранения?
Огрид поспешно убрал с лица шмат мяса. По мнению Гарри, это было ошибкой – стало видно и фиолетово-черный синяк на глазу, и свежезапекшуюся кровь.
– Да так… незадачка вышла, – невнятно пробормотал Огрид.
– Какого свойства?
– Я… упал.
– Упали, – невозмутимо повторила Кхембридж.
– Ага. Спотыкнулся… об метлу одного приятеля. Сам-то я не летаю. Вон я какой – и метлы-то, чтоб меня удержала, не сыщешь. А вот у меня кое-кто знакомый выращивает абраксанских лошадей, не знаю, видали вы их али нет, здоровенные такие зверюги, с крыльями, так вот, я раз полетал на такой и, доложу вам…
– Где вы были? – равнодушно спросила Кхембридж, прервав его бормотание.
– Где я?..
– Были, да, – повторила она. – Учебный год начался два месяца назад. Вас заменяет другой преподаватель. Никто из ваших коллег не смог предоставить мне никакой информации относительно вашего местопребывания. Вы не оставили контактного адреса. Где вы были?
Возникла пауза. Огрид пялился на Кхембридж. Было почти слышно, как ворочаются его мозги.
– Я уезжал… поправлять здоровье, – наконец сказал он.
– Поправлять здоровье, – повторила Кхембридж. Ее глаза медленно скользнули по опухшей и разноцветной физиономии Огрида. Драконья кровь беззвучно капала ему на жилет. – Понятно.
– Да, – закивал Огрид, – сами знаете, свежий воздух…
– Понимаю. Будучи лесником, вы, естественно, ощущаете острую нехватку свежего воздуха, – любезно поддержала Кхембридж. Те немногочисленные участки Огридова лица, которые не были лиловыми или черными, побагровели.
– Ну… смена обстановки, понимаете…
– Горные пейзажи? – тут же спросила Кхембридж.
Она все знает, – в ужасе подумал Гарри.
– Горные пейзажи? – переспросил Огрид. По лицу было видно, как быстро ему приходится соображать. – Нет, лично мне по душе юг Франции. Солнце, море…
– Солнце? – сказала Кхембридж. – Вы мало загорели.
– Ну, у меня… кожа чувствительная. – Огрид сделал попытку обворожительно улыбнуться, и Гарри заметил, что у него не хватает двух зубов.
Кхембридж смотрела холодно, и улыбка Огрида быстро увяла. Кхембридж поплотнее зажала сумку под мышкой и произнесла:
– Мне, разумеется, придется уведомить министра о вашем опоздании.
– Ага, – кивнул Огрид.
– Кроме того, вы должны знать, что на меня как главного инспектора школы возложена трудная, но необходимая задача проверять работу своих коллег. Поэтому мы, смею сказать, очень скоро увидимся.
Она круто развернулась и, печатая шаг, направилась к двери.
– Вы проверяете учителей? – тупо повторил Огрид, глядя ей вслед.
– О да, – тихо ответила Кхембридж, уже взявшись за дверную ручку и оглянувшись. – Да, Огрид. Министерство намерено избавиться от всех преподавателей, которые не отвечают требованиям. Всего доброго.
Громко захлопнув за собой дверь, она удалилась. Гарри начал было снимать плащ, но Гермиона перехватила его руку.
– Подожди, – шепнула она ему в ухо, – вдруг Кхембридж еще не ушла.
Огрид, похоже, думал о том же; он прошел через комнату и чуть-чуть отогнул занавеску.
– Почапала в замок, – негромко проговорил он. – Иди ж ты… Проверяльщица!..
– Да-да, проверяльщица, – сказал Гарри, стаскивая плащ. – Трелони, например, уже на испытательном сроке…
– А… чем ты собираешься с нами заниматься, Огрид? – спросила Гермиона.
– Про это не беспокойся, я столько планов насоставлял, – с воодушевлением отозвался Огрид, хватая со стола мясо и нашлепывая его на лицо. – Я уж давно приберегал кой-каких зверюшек к этому году, к вашим экзаменам на С.О.В.У. Погодите, еще увидите, это что-то особенное!
– Э-э… Особенное в каком смысле? – осторожно поинтересовалась Гермиона.
– Пока не скажу, – радостно ответил Огрид. – Чтоб не портить сюрприз.
– Послушай. – Гермиона решила говорить прямо. – Профессор Кхембридж не обрадуется, если ты приведешь на урок что-нибудь опасное.
– Опасное? – искренне удивился Огрид. – С ума сошла, разве ж я привел бы опасное? Конечно, эти зверюшки умеют за себя постоять…
– Огрид, тебе надо пройти проверку, а для этого пусть лучше Кхембридж увидит, что ты нас учишь ухаживать за замыкарлами или отличать сварлей от ежей, что-нибудь в этом роде, – серьезно сказала Гермиона.
– Гермиона, да это ж скучно, – возразил Огрид. – Чего я вам приготовил, поинтересней будет. Я их много лет собирал, у меня, наверно, единственное одомашненное стадо в Британии.
– Огрид… прошу тебя. – В голосе Гермионы зазвучало отчаяние. – Кхембридж ищет любые предлоги, лишь бы избавиться от учителей из окружения Думбльдора. Пожалуйста, Огрид, учи нас чему-нибудь скучному, такому, что попадется на экзаменах…
Но Огрид широко зевнул и одним глазом с вожделением посмотрел в угол, на широкую кровать.
– Слушайте, денек был долгий, поздно уже. – Он нежно похлопал Гермиону по плечу; ноги у ее подогнулись, и она грохнулась коленками об пол. – Ой!.. Прости… – Огрид поднял ее за шиворот. – В общем, не волнуйтесь вы за меня, я, чес’слово, очень интересные уроки вам придумал… А теперь давайте-ка бегите в замок и не забудьте замести следы!
– Я не уверен, что до него дошло, – сказал вскоре Рон.
Убедившись, что путь свободен, они брели по глубокому снегу к замку. Гермиона на ходу избавлялась от следов заметальным заклятием.
– Тогда я пойду к нему завтра, – решительно ответила она. – Если надо, буду составлять за него планы уроков. Она может выкинуть Трелони, но Огрида мы не отдадим!
