Глава пятая
Орден Феникса
– Твоей?..
– Да-да, моей милой, доброй мамочкой, – кивнул Сириус. – Вот уже месяц пытаемся ее снять, но, кажется, она наложила на задник холста неотлипное заклятие… Пойдем скорей вниз, пока они все снова не проснулись.
– Но откуда здесь портрет твоей мамы? – в растерянности спросил Гарри, когда они вышли из холла и стали спускаться по узкой каменной лестнице. Остальные шли сзади.
– А тебе никто не сказал? Это дом моих родителей, – ответил Сириус. – И поскольку из Блэков остался я один, дом теперь мой. Я предложил Думбльдору устроить здесь штаб-квартиру – единственно полезное, что я мог сделать.
Гарри, ожидавший более теплого приема, обратил внимание на горечь, прозвучавшую в словах Сириуса. Следом за крестным он спустился в подвальный этаж, прошел в дверь и оказался на кухне.
По мрачности это помещение – почти пещера с шероховатыми каменными стенами – мало отличалось от холла этажом выше. Светился здесь, по сути, только большой очаг у дальней стены. В воздухе висели клубы табачного дыма, отчего кухня напоминала поле брани, а сквозь дымную пелену проглядывали грозные силуэты громадных чугунных котлов и сковород, свисавших с потолка. Для собрания сюда принесли множество стульев; они в беспорядке теснились вокруг длинного деревянного стола, заставленного кубками вперемешку с пустыми винными бутылями и заваленного пергаментными свитками. Посреди стола лежала гора каких-то тряпок. В торце сидели мистер Уизли и его старший сын Билл. Склонив друг к другу головы, они тихо разговаривали.
Миссис Уизли негромко кашлянула. Ее муж, худой, лысеющий, рыжеволосый человек в роговых очках, обернулся и тут же вскочил.
– Гарри! – воскликнул он, заторопившись навстречу. Он энергично пожал Гарри руку. – Рад тебя видеть!
За его спиной Билл, по-прежнему с длинными волосами, собранными в хвост, спешно сворачивал оставленные после собрания свитки.
– Гарри, как добрались, нормально? – крикнул Билл, пытаясь ухватить дюжину свитков разом. – Шизоглаз, надеюсь, не заставил вас лететь через Гренландию?
– Хотел, да не вышло, – сказала Бомс. Она подошла, собираясь помочь Биллу, и первым делом опрокинула свечку на последний лист пергамента. – Ой нет!.. Простите…
– Ничего, милая, – безнадежно вздохнула миссис Уизли и все поправила одним взмахом палочки. От ее заклятия над пергаментом на мгновение вспыхнул яркий свет, и Гарри заметил рисунок, очень похожий на план здания.
Миссис Уизли перехватила его взгляд. Она цапнула план со стола и пихнула его Биллу, у которого и без того были переполнены руки.
– Такие вещи надо убирать сразу, – сурово выговорила она и направилась к антикварному посудному шкафу за тарелками.
Билл вынул волшебную палочку, пробормотал:
– Эванеско! – И свитки исчезли.
– Садись, Гарри, – сказал Сириус. – Ты же знаком с Мундугнусом?
То, что Гарри вначале принял за гору тряпок, со вкусом всхрапнуло, вздрогнуло и проснулось.
– Га? Хто мня зовет? – невнятно пробурчал Мундугнус. – П’солютно согласен с Сириусом… – Он, словно голосуя, вытянул вверх ужасно грязную руку. Его красные глаза скорбно смотрели в разные стороны.
Джинни захихикала.
– Собрание давно закончилось, Гнус, – сообщил Сириус. Остальные рассаживались за столом. – Смотри, Гарри приехал.
– Га? – Мундугнус недобро посмотрел на Гарри сквозь нечесаные рыжие пряди. – Мать честная, и правда! М-да… Ты как, Гарри? Нормалек?
– Да, – кивнул Гарри.
Мундугнус, не сводя с него глаз, лихорадочно зашарил в карманах, вытащил грязную черную трубку, сунул ее в рот, прикурил от волшебной палочки, жадно затянулся и в мгновение ока скрылся в клубах зеленоватого дыма. Скоро из вонючего облака глухо послышалось:
– Ты уж не серчай на меня, старика.
– Мундугнус, сколько раз говорить, не кури на кухне, особенно перед едой! – закричала миссис Уизли.
– Ой! – сказал Мундугнус. – Забыл. Прости, Молли.
Он сунул трубку в карман, и облако исчезло, но запах горелых носков надолго повис в воздухе.
– Если вы хотите сесть ужинать до полуночи, мне нужна помощь, – объявила миссис Уизли, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Нет, Гарри, дорогой, ты с дороги, ты сиди.
– Что надо делать, Молли? – Бомс с охотой кинулась к ней.
– Э-э-э… нет, Бомс, и тебе нужно отдохнуть, с тебя на сегодня тоже хватит, – после короткого раздумья опасливо ответила миссис Уизли.
– Но я с удовольствием помогу! – Бомс, опрокинув стул, вскочила и бросилась к шкафу, откуда Джинни доставала столовые приборы.
Вскоре набор тяжелых ножей под надзором мистера Уизли уже рубил мясо и резал овощи, миссис Уизли, склонясь над огнем, помешивала что-то в котле, а остальные извлекали из шкафа тарелки, кубки, вынимали припасы из кладовой. Гарри остался за столом с Сириусом и Мундугнусом. Тот, часто моргая, по-прежнему взирал на него с похоронным видом.
– Видел потом нашу старушенцию? – поинтересовался он.
– Нет, – ответил Гарри. – Никого не видел.
– П’маешь, я бы не ушел, – склонившись к Гарри, с мольбой в голосе проговорил Мундугнус, – но такой шанс!.. Бизнес, куды денешься…
Что-то мазнуло Гарри по коленкам, и он вздрогнул, но это оказался всего лишь Косолапсус, рыжий кривоногий кот Гермионы. Он потерся о ноги Гарри, мурлыкнул, а затем вспрыгнул на колени к Сириусу и свернулся клубком. Сириус рассеянно почесал кота за ухом и по-прежнему угрюмо уставился на Гарри:
– Ну как каникулы? Нормально?
– Наоборот, отвратительно, – сказал Гарри.
Тут на лице крестного впервые мелькнуло что-то похожее на улыбку:
– Лично я не понимаю, чем ты недоволен.
– Что? – не поверил своим ушам Гарри.
– Вот я был бы только рад, если бы на меня напали дементоры. Смертельная борьба за душу! Хоть какой-то яркий проблеск в серости будней. По-твоему, это тебе было плохо? Да ты же мог выйти на улицу, ноги размять, опять же подраться… А я вот уже целый месяц под замком!
– Как это? – нахмурился Гарри.
– А так. Во-первых, я в розыске. Во-вторых, Вольдеморт наверняка теперь знает от Червехвоста, что я анимаг, – значит, от моего маскарада больше никакого проку. Вот и получается, что для Ордена я практически бесполезен… по мнению Думбльдора, во всяком случае.
По невыразительному тону, которым было произнесено имя Думбльдора, Гарри стало ясно, что и Сириус не слишком доволен директором «Хогварца».
– Зато ты был в курсе дела, – попытался утешить он.
– О да, – саркастически отозвался Сириус. – Будешь тут в курсе дела, выслушивая рапорты Злея вместе с его бесконечными ядовитыми намеками: он, дескать, рискует жизнью, а некоторые тем временем прохлаждаются дома… Всё интересуется, как дела с уборкой…
– Какой уборкой?
– Мы пытаемся сделать этот дом пригодным для жизни, – объяснил Сириус, рукой небрежно обмахнув ужасную кухню. – Здесь ведь со смерти моей дражайшей матушки, целых десять лет, никто не жил, не считая, конечно, ее старого домового эльфа – но и тот съехал с катушек и совершенно перестал прибираться.
– Сириус, друг, – неожиданно вмешался Мундугнус, явно не вникая в разговор, но с интересом изучая пустой кубок, – это чего, чистое серебро?
– Да, – Сириус взглянул на кубок с отвращением. – Серебро чистейшей пробы. Пятнадцатый век, гоблинская ковка. Тиснение – родовой герб Блэков.
– Оно быстренько сойдет, это тиснение, – пробормотал Мундугнус, полируя кубок рукавом.
– Фред! Джордж! НЕТ! НЕСИТЕ РУКАМИ! – раздался вопль миссис Уизли.
Гарри, Сириус, Мундугнус обернулись и в полсекунды оказались под столом. Фред с Джорджем заколдовали котел с рагу, железный кувшин усладэля и тяжелую деревянную хлебную доску вместе с ножом, подняли их в воздух и манили к себе от стола. Котел приземлился на большой скорости, проехал по столешнице, оставив за собой черный выжженный след, и замер на самом краю; кувшин грохнулся, расплескав половину содержимого; хлебный нож соскользнул с доски лезвием вниз, вонзился туда, где секунду назад была правая рука Сириуса, и угрожающе завибрировал.
– РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! – возопила миссис Уизли. – ЭТО ЕЩЕ ЗАЧЕМ? НЕТ, С МЕНЯ ХВАТИТ!.. ЕСЛИ ВАМ РАЗРЕШИЛИ КОЛДОВАТЬ, ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО НАДО ПО ЛЮБОМУ ПОВОДУ ХВАТАТЬСЯ ЗА ПАЛОЧКИ!
– Мы хотели сэкономить время! – крикнул Фред, подбегая, чтобы выдернуть нож из стола. – Сириус, дружище… Прости… не хотели…
Гарри с Сириусом хохотали; Мундугнус, который вместе со стулом повалился навзничь, поднимался на ноги, жутко бранясь; желтые, светящиеся глаза Косолапсуса, с сердитым шипением улетевшего под шкаф, неподвижно глядели из темноты.
– Мальчики, – сказал мистер Уизли, с усилием переставляя рагу в центр стола, – мама права. Теперь, когда вы уже взрослые, нужно проявлять больше ответственности…
– Ни от кого из ваших братьев не было столько нервов! – выкрикнула миссис Уизли, шлепая на стол новый кувшин с усладэлем и расплескивая едва ли меньше близнецов. – Биллу почему-то не требовалось аппарировать через каждые два шага! Чарли не зачаровывал все, что попадается под руку! Перси…
Она запнулась и, оборвав себя на полуслове, испуганно поглядела на мужа, чье лицо внезапно окаменело.
– Давайте есть, – поспешно предложил Билл.
– Изумительно, Молли, – сказал Люпин, ложкой накладывая рагу на тарелку и передавая ей через стол.
Несколько минут, пока все рассаживались, в кухне стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом стульев, звяканьем тарелок и стуком приборов. Затем миссис Уизли обратилась к Сириусу:
– Давно хотела тебе сказать. В письменном столе в гостиной что-то заперто, оно грохочет и трясет ящик. Может, конечно, и вризрак, но, по-моему, прежде чем выпускать, надо бы на всякий случай показать Аластору.
– Как скажешь, – равнодушно пожал плечами Сириус.
– И еще. В занавесках полно мольфеек. Я подумала, может, завтра ими и займемся?
– Жду не дождусь, – ответил Сириус. Гарри уловил его сарказм, но не был уверен, что остальные тоже обратили внимание.
Сидевшая напротив него Бомс забавляла Джинни и Гермиону, меняя форму носа после каждой ложки рагу. Всякий раз она напряженно кривилась, как тогда, у зеркала в комнате Гарри. Нос то сильно выдвигался вперед и становился похож на орлиный клюв Злея, то сморщивался до размеров крохотной грибной шляпки, а то вдруг из каждой ноздри вырастала густая щетка волос. Видимо, так они развлекались далеко не в первый раз, потому что скоро Джинни и Гермиона стали просить показать их любимые носы.
– Бомс, а давай свиной пятачок!
Бомс послушалась, и Гарри, подняв глаза, увидел перед собой улыбающуюся девичью версию Дудли.
Мистер Уизли, Билл и Люпин жарко обсуждали гоблинов.
– Они пока не откликаются, – говорил Билл. – Я не могу понять, верят они, что он вернулся, или нет. Конечно, они вообще могут предпочесть остаться в стороне.
– Но к Сами-Знаете-Кому они не перейдут, я уверен, – покачал головой мистер Уизли. – Они ведь тоже понесли потери. Помните, он убил целую семью гоблинов, еще тогда? Где-то под Ноттингемом?
– Думаю, все будет зависеть от того, что им предложат, – сказал Люпин. – Я не о деньгах. Но если он предложит им те свободы, в которых мы им отказываем вот уже много веков, они могут купиться. Билл, как твои переговоры с Рагноком? Есть успехи?
– У него обострение колдофобии, – ответил Билл, – никак не может успокоиться после той истории с Шульманом. Говорит, министерство все покрывает, – те гоблины-то так и не получили своего золота…
Конец фразы Билла потонул в громком хохоте. Близнецы, Рон и Мундугнус, сидевшие в середине стола, пополам сгибались от смеха.
– …И тут, – давясь и обливаясь слезами, говорил Мундугнус, – тут, хошь верьте, хошь нет, он ко мне подваливает и говорит: «Слышь, Гнус, у тебя откуда эти жабы? А то тут один нападалий сын взял всех моих да и попятил!» А я ему: «Всех?! Да ты чё, Уилл?! Что ж теперь делать-то? Новых покупать?» И верите ли, парни, эта тупая горгулья скупила у меня своих же жаб, да еще за огромные деньги!..
– Довольно, Мундугнус, мы достаточно наслышаны о твоих деловых способностях, – оборвала миссис Уизли. В ее голосе слышался металл. Рон без сил повалился на стол, завывая от хохота.
– Миль пардон, Молли, – тут же сказал Мундугнус, утирая слезы и подмигивая Гарри. – Только, знаешь, Уилл их и сам спер у Прыща Харриса, так что вообще-то я ничего плохого не сделал.
– Не знаю, Мундугнус, где тебя учили тому, что хорошо, а что плохо, но ты явно пропустил пару важных уроков, – холодно процедила миссис Уизли.
Фред с Джорджем уткнулись в кубки с усладэлем. Джордж икал. Миссис Уизли по каким-то ей одной известным причинам недобро посмотрела на Сириуса, а потом встала из-за стола и ушла за большим ревеневым пирогом. Гарри повернулся к крестному.
– Молли не любит Мундугнуса, – тихонько пояснил Сириус.
– Как он вообще оказался в Ордене? – тоже очень тихо спросил Гарри.
– От него довольно много пользы, – пробормотал Сириус. – Он знаком с преступным элементом… впрочем, как иначе, если он и сам… Потом, он чрезвычайно предан Думбльдору, тот его когда-то вытащил из очень крупной передряги. Такого человека всегда полезно иметь под рукой – он знает всякие вещи, которые нам узнать неоткуда. Но Молли считает, что оставлять его ужинать – это слишком. Так и не простила его за то, что он удрал с дежурства и бросил тебя без присмотра.
После трех порций ревеневого пирога с заварным кремом пояс джинсов стал врезаться Гарри в живот (что говорило само за себя – джинсы раньше принадлежали Дудли). Гарри отложил ложку. В застольной беседе наступило затишье: сытый и довольный мистер Уизли откинулся на спинку стула, Бомс, уже с нормальным носом, отчаянно зевала, а Джинни, выманив Косолапсуса из-под шкафа, сидела на полу скрестив ноги и катала пробки от усладэля – коту нравилось за ними гоняться.
– Кажется, пора спать, – зевнув, сказала миссис Уизли.
– Еще нет, Молли, – отозвался Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. – Знаешь, я на тебя удивляюсь. Я думал, ты первым делом спросишь про Вольдеморта.
Атмосфера в кухне переменилась в мгновение ока, будто внезапно прибыли дементоры. Сонная безмятежность мигом рассеялась, повисло тревожное, даже испуганное напряжение. При упоминании Вольдеморта пробежал ропот. Люпин, собравшийся отхлебнуть вина, замер и медленно, настороженно отставил кубок.
– Я спрашивал! – возмутился Гарри. – И Рона, и Гермиону. Но они сказали, нас не пускают в Орден, поэтому…
– И они совершенно правы, – перебила миссис Уизли. – Вы еще слишком малы.
Она сидела, выпрямившись, сжимая кулаки на подлокотниках. От дремоты не осталось и следа.
– С каких это пор для того, чтобы задавать вопросы, необходимо быть членом Ордена? – осведомился Сириус. – Гарри целый месяц, как в тюрьме, сидел у муглов. Казалось бы, он имеет право знать, что произо…
– Минуточку! – завопил Джордж.
– Почему это на его вопросы можно отвечать, а на наши нет? – рассердился Фред.
– Мы весь месяц пытались хоть что-нибудь из вас выудить! А вы нам ни одного паршивенького словечка не сказали! – крикнул Джордж.
– Вы слишком юны, вы не входите в состав Ордена, – пронзительно запричитал Фред, до боли похоже на свою мать. – Гарри вообще несовершеннолетний!
– Я не виноват, что вас не посвящали в дела Ордена, – спокойно произнес Сириус. – Так решили ваши родители. А вот Гарри…
– Не тебе решать, что лучше для Гарри! – воскликнула миссис Уизли, и сейчас в ее добром лице отчетливо читалась угроза. – Забыл, что сказал Думбльдор?
– Что конкретно? – вежливо, но, похоже, готовясь к сражению, поинтересовался Сириус.
– Что Гарри не нужно рассказывать больше, чем ему следует знать. – Последние два слова миссис Уизли произнесла с нажимом.
Головы Рона, Гермионы, Фреда и Джорджа поворачивались от Сириуса к миссис Уизли и обратно, как на теннисном матче. Джинни стояла на коленях среди забытых пробок и с открытым ртом следила за разговором. Люпин не сводил глаз с Сириуса.
– Я вовсе не собираюсь рассказывать больше, чем ему следует знать, Молли, – отчеканил Сириус. – Однако, поскольку именно Гарри видел, как вернулся Вольдеморт, – (за столом снова все содрогнулись), – он больше многих других имеет право…
– Гарри – не член Ордена Феникса! – возразила миссис Уизли. – Ему всего пятнадцать, и…
– …и ему досталось не меньше, чем другим членам Ордена! – вскричал Сириус. – А то и побольше.
– С этим никто не спорит! – миссис Уизли повысила голос. Ее кулаки на подлокотниках тряслись. – Но он еще…
– Он не ребенок! – раздраженно оборвал ее Сириус.
– Но и не взрослый! – Миссис Уизли раскраснелась от гнева. – Сириус, он – не Джеймс!
– Спасибо, Молли, я прекрасно знаю, кто он, – ледяным тоном ответил Сириус.
– Я отнюдь не уверена! Иногда ты так о нем говоришь, будто тебе кажется, что ты получил назад своего лучшего друга!
– А что тут такого? – вмешался Гарри.
– Только то, Гарри, что, как бы сильно ты ни походил на своего отца, ты – не он, – не отрывая взгляда от Сириуса, сказала миссис Уизли. – Ты еще школьник, и тем, кто за тебя отвечает, хорошо бы об этом не забывать!
– Ты хочешь сказать, я безответственный крестный? – вскинулся Сириус.
– Я хочу сказать, что ты бываешь опрометчив. Потому, собственно, Думбльдор и твердит тебе: сиди дома и…
– С твоего позволения, мы не будем обсуждать, что твердит Думбльдор, – процедил Сириус.
– Артур! – воскликнула миссис Уизли, разворачиваясь к мужу. – А ты-то что молчишь?
Мистер Уизли ответил не сразу. Он медленно снял очки и, не глядя на жену, тщательно протер их полой мантии. И лишь вернув очки на нос, заговорил:
– Молли, Думбльдор знает, что ситуация изменилась. Он сам признал, что теперь, когда Гарри будет жить при штабе, ему необходимо что-то рассказать. До известных пределов, разумеется.
– Да, но… это – одно дело, а разрешить задавать любые вопросы – совсем другое!
– Лично я, – начал Люпин, отводя наконец взгляд от Сириуса, и миссис Уизли с воодушевлением повернулась к нему, полагая, что нашла союзника, – думаю так. Пусть лучше Гарри узнает все – не совсем все, конечно, но общее положение дел – от нас, чем в искаженном виде от… других.
Говорил он кротко, но у Гарри не осталось сомнений: кто-кто, а Люпин точно знает, что пара-тройка подслушей избежали уничтожения.
– М-да, – покачала головой миссис Уизли, оглядывая присутствующих в надежде на поддержку, коей не последовало, – м-да… все ясно. Мне вас не переспорить. Я одно скажу: раз Думбльдор считает нужным что-то от Гарри скрывать, значит, у него есть веские основания. Я хочу Гарри только добра, и…
– Он не твой сын, – тихо сказал Сириус.
– Он мне как сын, – рявкнула миссис Уизли. – Кто у него есть кроме меня?
– Я!
– О да. – Губы миссис Уизли изогнулись в усмешке. – Одна беда – тебе было сложновато его воспитывать, сидя в Азкабане, правда?
Сириус начал вставать из-за стола.
– Молли, ты здесь не единственная, кто беспокоится о Гарри, – резко сказал Люпин. – Сириус, сядь.
У миссис Уизли задрожала нижняя губа. Сириус, побелев, медленно опустился на стул.
– По-моему, надо выслушать самого Гарри, – продолжил Люпин. – Он уже достаточно взрослый, чтобы решать сам за себя.
– Я хочу знать все, – тут же ответил Гарри.
Он не смотрел на миссис Уизли. Его, конечно, тронули ее слова, что он ей как сын, но, с другой стороны, его раздражало, что она трясется над ним, как над младенцем. Сириус прав: он уже не ребенок.
– Очень хорошо, – надтреснуто произнесла миссис Уизли. – Джинни – Рон – Гермиона – Фред – Джордж! Выйдите за дверь.
Поднялась буря возмущения.
– Мы совершеннолетние! – хором завопили близнецы.
– Если Гарри можно, почему мне нельзя?! – заорал Рон.
– Мам, я тоже хочу! – заныла Джинни.
– НЕЛЬЗЯ! – закричала миссис Уизли вставая. Ее глаза очень ярко сверкали. – Я категорически запрещаю…
– Молли, ты не можешь ничего запрещать Фреду с Джорджем, – устало проговорил мистер Уизли. – Они совершеннолетние.
– Но они еще даже школу не закончили!..
– И однако официально они взрослые, – так же устало повторил ее муж.
Миссис Уизли побагровела.
– Я… мне… ну хорошо, пусть Фред с Джорджем остаются, но Рон…
– Гарри все расскажет и мне и Гермионе! – пылко воскликнул Рон. – Да, Гарри? Да? – неуверенно добавил он, заглядывая Гарри в глаза.
На долю секунды Гарри захотелось ответить, что он не скажет им ни единого слова, – пусть узнают, каково это, жить в полном неведении. Но, едва он взглянул на Рона, подлое желание испарилось.
– Конечно, расскажу, – кивнул Гарри.
Рон с Гермионой просияли.
– Очень хорошо! – выкрикнула миссис Уизли. – Очень хорошо! Джинни! СПАТЬ!
Джинни удалилась отнюдь не безропотно, и, пока они с матерью поднимались по лестнице, до кухни доносились негодующие вопли, а когда вышли в холл, к крикам Джинни прибавились завывания миссис Блэк. Люпин побежал наверх восстанавливать спокойствие, и только после того, как он вернулся, затворил дверь и занял свое место за столом, Сириус заговорил:
– Итак, Гарри… Что ты хочешь знать?
Гарри глубоко вдохнул и задал вопрос, мучивший его весь последний месяц.
– Где Вольдеморт? – спросил он, не обращая внимания на гримасы и содрогания остальных. – Чем он занят? Я смотрел мугловые новости и ни разу не видел ничего такого – никаких необъяснимых смертей, ничего.
– А ничего пока и не было, – сказал Сириус, – по крайней мере, насколько мы знаем… а знаем мы немало.
– Во всяком случае, больше, чем он думает, – добавил Люпин.
– А почему он перестал убивать? – спросил Гарри. За один только прошлый год Вольдеморт успел убить нескольких человек.
– Не хочет привлекать к себе внимание, – объяснил Сириус. – Опасно. Его возвращение, видишь ли, прошло не так, как он рассчитывал. Не так гладко.
– И все благодаря тебе, – вставил Люпин с довольной улыбкой.
– Как это? – растерялся Гарри.
– Ты не должен был выжить! – воскликнул Сириус. – О его возвращении полагалось знать только Упивающимся Смертью. А вышло так, что ты тоже стал свидетелем.
– И меньше всего ему хотелось, чтобы о его возвращении сразу узнал Думбльдор, – сказал Люпин. – А ты известил его первым делом.
– Ну и? Толку-то что? – спросил Гарри.
– Ну ты даешь! – вытаращил глаза Билл. – Одного Думбльдора Сам-Знаешь-Кто и боится.
– Благодаря тебе Думбльдор созвал Орден Феникса буквально через час после возвращения Вольдеморта, – сказал Сириус.
– А чем Орден занимается? – Гарри обвел взглядом стол.
– Делает все возможное, чтобы Вольдеморт не осуществил свои планы, – ответил Сириус.
– А откуда вы знаете, какие у него планы? – сразу же спросил Гарри.
– Думбльдор о них догадывается, – ответил Люпин, – а догадывается он обычно правильно.
– И что же, по его мнению, планирует Вольдеморт?
– Прежде всего вновь собрать свою армию, – сказал Сириус. – А она была огромной: преданные Упивающиеся Смертью плюс всяческие черные сущности, плюс те, кого он околдовал или перетянул на свою сторону силой. Ты сам слышал, он хочет обратиться к гигантам – и это далеко не все. Он не идиот, он не пойдет на министерство магии с десятком Упивающихся Смертью.
– Значит, вы мешаете ему собирать армию?
– Делаем все возможное, – ответил Люпин.
– Сейчас главное – убедить людей, что Сам-Знаешь-Кто и в самом деле вернулся. Чтоб они были настороже, – добавил Билл. – А это не так-то легко.
– Почему?
– Из-за политики министерства, – сказала Бомс. – Помнишь, какой был Корнелиус Фудж сразу после возвращения Сам-Знаешь-Кого? И с тех пор никаких перемен. Он отказывается верить, что это случилось.
– Но почему?! – воскликнул Гарри. – Он что, дурак? Раз Думбльдор…
– Вот именно – ты очень точно обозначил проблему, – криво усмехнулся мистер Уизли, – Думбльдор.
– Понимаешь, Фудж его боится, – печально произнесла Бомс.
– Боится? – не поверил Гарри.
– Боится того, что Думбльдор якобы замышляет, – сказал мистер Уизли. – Фудж уверен, что Думбльдор готовится его свергнуть. Он думает, Думбльдор хочет сам стать министром магии.
– Но он ведь не хочет…
– Разумеется, нет, – подтвердил мистер Уизли. – Думбльдор никогда не хотел быть министром. Но, когда Миллисент Багнолд ушла на пенсию, многие мечтали видеть на этом посту Думбльдора. Министром стал Фудж, и он, видимо, не в силах забыть, какой поддержкой избирателей пользовался Думбльдор, хотя даже не выдвигал свою кандидатуру.
– В глубине души Фудж знает, что Думбльдор намного умнее и сильнее. В первые годы вечно бегал к Думбльдору за советом и помощью, – продолжил Люпин. – Но теперь, похоже, власть ударила ему в голову, а кроме того, он стал гораздо увереннее. Ему безумно нравится быть министром магии и, кажется, удалось убедить себя в том, что он тут прав, а Думбльдор просто воду мутит.
– Как он может так думать? – рассердился Гарри. – Он что, считает, Думбльдор все выдумал? Я все выдумал? Как он может?
– А так. Если министерство признает, что Вольдеморт вернулся, их ждут такие трудности, каких они не видели вот уже четырнадцать лет, – горько сказал Сириус. – Фудж боится смотреть правде в глаза. Ему проще думать, будто Думбльдор сочиняет страшные сказки, чтобы подорвать его репутацию.
– Ты же понимаешь, в чем загвоздка, – проговорил Люпин. – Пока министерство утверждает, что никакого Вольдеморта нет, нам крайне трудно убедить людей, что он вернулся, – они ведь и сами не хотят верить. Более того, министерство давит на газетчиков, чтоб «Оракул» не публиковал, как министерские выражаются, грязных слухов, раздуваемых Думбльдором. Поэтому простые колдуны до сих пор ничего не знают, и в результате они – легкая мишень для проклятия подвластия.
– Но вы-то рассказываете, что он вернулся? – Гарри обвел взглядом мистера Уизли, Сириуса, Билла, Мундугнуса, Люпина и Бомс. – Говорите людям?
В ответ все безрадостно улыбнулись.
– Лично я известен широкой публике как маньяк-убийца, виновный в массовой резне, и за мою голову назначено вознаграждение в десять тысяч галлеонов. Мне как-то не с руки расхаживать по улицам с листовками, – нервно проговорил Сириус.
– Меня тоже не очень-то любят звать на ужин в приличные дома, – сказал Люпин. – У нас, у оборотней, это называется «минусы профессии».
– Бомс и Артур, если начнут болтать, быстренько вылетят из министерства, – продолжил Сириус, – а нам очень нужны там свои люди – у Вольдеморта наверняка есть свои.
– Ну, пару человек нам все-таки удалось убедить, – сказал мистер Уизли. – Вот, например, Бомс – она молода и в прошлый раз еще не могла быть в Ордене, но она аврор, а для нас это, сам понимаешь, неоценимо. Кингсли Кандальер тоже очень ценное приобретение. Он отвечает за поимку Сириуса и сейчас распространяет в министерстве байку о том, что Сириуса видели в Тибете.
– Но если никто не говорит в открытую, что Вольдеморт вернулся… – начал Гарри.
– Почему это никто не говорит? – перебил Сириус. – Отчего, ты думаешь, у Думбльдора такие неприятности?
– Какие неприятности? – спросил Гарри.
– Его пытаются дискредитировать, – пояснил Люпин. – Не читал «Оракул» на прошлой неделе? Писали, что Думбльдор лишился кресла председателя Международной конфедерации чародейства, потому что постарел и потерял хватку. Но это неправда – министерские проголосовали против него, когда он произнес речь и объявил, что вернулся Вольдеморт. Еще Думбльдора сняли с поста Верховного Ведуна Мудрейха – это высший колдовской трибунал, – и поговаривают, что его хотят лишить ордена Мерлина первой степени.
– Правда, сам он заявляет, что ему главное – остаться на карточках в шокогадушках, остальное не важно, – улыбнулся Билл.
– Ничего смешного, – оборвал мистер Уизли. – Если Думбльдор так и будет дразнить министерство, он окажется в Азкабане! Только этого нам и не хватало. Пока Сами-Знаете-Кто понимает, что Думбльдор где-то там есть и в курсе его планов, он будет осторожничать. Убрать Думбльдора – это открыть Сами-Знаете-Кому зеленую улицу.
– Но, если Вольдеморт пытается вербовать сторонников, рано или поздно все ведь догадаются, что он вернулся? Да? – в отчаянии спросил Гарри.
– Гарри, Вольдеморт не ходит по домам с подписными листами, – ответил Сириус. – Он действует обманом, шантажом, колдовством. У него большой опыт подпольной работы. В любом случае вербовка сторонников – лишь один пункт его плана. У него есть и другие цели, и их он может достичь без всякого шума, чем, собственно, сейчас и занят.
– А что еще ему нужно? – мгновенно заинтересовался Гарри. Ему показалось, что Сириус, прежде чем ответить, мельком переглянулся с Люпином.
– Нечто такое, что добывается только хитростью.
И поскольку Гарри продолжал недоумевать, Сириус добавил:
– Скажем, оружие. То, чего у него не было в прошлый раз.
– Когда он был у власти?
– Да.
– А что за оружие? – спросил Гарри. – Сильнее Авада Кедавра?..
– Ну все, хватит!
Это из темноты у двери сказала миссис Уизли. Гарри и не заметил, как она вернулась. Она стояла, скрестив руки на груди, и кипела гневом.
– Вы немедленно отправляетесь в постель! Все без исключения, – добавила она, поглядев на близнецов, Рона и Гермиону.
– Ты не можешь нами командовать… – начал Фред.
– Это мы сейчас увидим, – рявкнула миссис Уизли. Она смотрела на Сириуса, и ее слегка трясло. – Ты достаточно всего рассказал. Еще одно слово – и можешь записывать Гарри прямиком в Орден.
– Да и хорошо! – вскричал Гарри. – Я с удовольствием, я хочу! Я буду бороться!
– Нельзя.
Но это сказала не миссис Уизли, а Люпин.
– Членами Ордена могут быть только взрослые колдуны, – объяснил он. – Те, кто окончил школу, – добавил он, едва Фред с Джорджем раскрыли рты. – Вы не представляете – вы все, – насколько это опасно… Сириус, мне кажется, Молли права. Мы наговорили более чем достаточно.
Сириус дернул плечом, но спорить не стал. Миссис Уизли властно поманила к себе сыновей и Гермиону. Один за другим ребята вышли из-за стола, и Гарри, признав поражение, отправился следом за ними.
