Эта книга оканчивается так же, как и начиналась: рассказом о женщине, страдающей от слепоты. Слепоты в нейрологическом смысле – и это две совершенно разные истории. Слепота Амелии была вызвана повреждением зрительной системы. Ее подсознание не могло обрабатывать фотоны света и конвертировать их в визуальные образы. А зрительная система Эвелин, напротив, оставалась неповрежденной, но пациентка ничего не видела потому, что ее сознание не могло получить доступ к визуальной картине мира. Две параллельные системы, два разных случая слепоты.

Деятельность мозга, занятого обработкой зрительной информации, очень напоминает процесс формирования нашего «Я». Во-первых, такая деятельность состоит из нескольких этапов: оценки расстояния, формы, цвета, размера и скорости объекта. Все это вычисляется разными частями мозга, и потому нужны максимально точные сведения. Наше «Я» тоже состоит из нескольких частей: автобиографической памяти, чувств, эмоций, контроля за нашими мыслями и действиями. Все это также формируется и осуществляется разными областями мозга, но в итоге сливается воедино, чтобы создать цельный опыт восприятия мира.

Зрение и самовосприятие зависят от взаимодействия двух фундаментальных мозговых систем. Без подсознательной зрительной системы мы слепы, поскольку мозг не может переводить свет в картинки. В то же время без сознательной зрительной системы мы не можем в полной мере оценить окружающую обстановку, разве что через слепозрение.

Наше «Я» тоже зависит от обеих систем. Сознание позволяет нам воспринимать себя. Это мы испытываем боль и наслаждение. У нас есть желания и волевой контроль за разумом и телом. Благодаря сознанию мы проживаем историю, которую создает мозг.

А система подсознания? Подсознание пишет эту историю. Оно берет разрозненные фрагменты нашего опыта, при необходимости ликвидирует пустоты и создает хронику нашей жизни. Оно формирует наше самовосприятие. Более того, оно поддерживает и защищает его, даже прибегая к диссоциации при наличии особо опасных воспоминаний и чувств.

Зачем это нужно? Что такого святого в человеческой личности? В перспективе эволюции организмы, обдумывающие свой опыт, чаще выживают. Мы заботимся о собственном выживании и делаем вклад в безопасность – свою и потомства. Поддерживая целостность нашего личного повествования, мозг помогает нам разобраться в собственных мыслях, понять наши намерения, обдумать аргументы, осмыслить решения и вести себя в соответствии с нашими целями и желаниями. Самовосприятие помогает нам лучше понять собственную природу и найти свое место в этом мире.

В таком случае неудивительно, что приоритет мозга – сохранить целостность нашего личного повествования. Каждую секунду бодрствования логическая цепь, лежащая в основе работы мозга, впитывает в себя тот опыт, с которым мы сталкиваемся, и осмысляет его. Даже во время нашего сна сознание занимается тем же. Некоторые ученые выдвигают теорию о том, что сны нужны нам, чтобы помочь развить наше «Я». Возможно, именно поэтому повествование в снах всегда идет от первого лица. В снах мы ощущаем себя в центре событий. Мы и следим за происходящим, и непосредственно являемся главными героями истории. Сны могут быть важнейшей частью развития нашей личности, даже если мы от рождения ничего не видим.

Идея представлять мозг как две параллельные системы – сознательную и подсознательную – кажется нейробиологам противоречивой. Речь не о том, что ученые не согласны с какими-то идеями – с тем, что сознание существует или что некоторые процессы в мозге осуществляются без его ведома. Скорее, исследования редко строятся таким образом, чтобы параллельность работы этих систем стала очевидной. Ученые обычно не занимаются непосредственно взаимосвязью этих систем и ее влиянием на поведенческий контроль. Может быть, они не считают, что сознание можно подвергнуть скрупулезному, детальному анализу. Справедливо – с таких позиций его рассматривать сложно, но нейробиологии крупные, основательные и системные исследования мозга нужны в той же степени, что и понимание мельчайших структур одного маленького энзима в одном маленьком нейроне. Возможно, сознание редко изучается по той причине, что эта гора кажется слишком высокой и потому недосягаемой.

В истории науки тайны часто признавались непостижимыми, потому что у ученых отсутствовал нужный инструментарий. Чтобы произошел прорыв, сначала надо правильно поставить вопросы. Мы решаем, чтó искать, – с этого начинается путь к открытию. Представление о том, что мозг состоит из двух систем – сознательной и подсознательной, не дает ответов на загадки сознания. Это лишь начало пути. Это фундамент, с помощью которого можно приблизиться к ответам на сложнейшие вопросы нейробиологии, пусть сегодня это и кажется невозможным. И пока одни решают сосредоточить силы на исследованиях, непосредственно связанных с тем, что уже известно, другие могут попытаться открыть черный ящик нашего мозга, если будут мыслить шире и не побоятся задавать вопросы, которые могут на первый взгляд показаться странноватыми.

Именно такой подход мы и выбрали для этой книги: сделать шаг назад и оценить результаты масштабных исследовательских трудов лучших умов прошлого и настоящего. Мы предприняли попытку обобщения разрозненных, внешне никак не связанных друг с другом исследований и примеров из всех областей нейробиологии, с тем чтобы обнаружить базовую логику, которая их объединяет.

Давайте по мере появления новых открытий в области изучения мозга продолжим наше путешествие в черный ящик, будем и дальше обращаться к коллективным идеям, находить точки, в которых особенности мышления и поведения пересекаются с нейробиологическими механизмами. Доказательства мы уже нашли. Осталось лишь заполнить пустоты.