XXIII

Второй мартини был лишним, но Элизабет Оуэн опередила Пола. Он собирался попросить официанта унести бокал, но вместо этого осушил его в два глотка. Он до сих пор чувствовал во рту чистый, холодный вкус джина, который с удовольствием выблевал бы за борт. Пол спустился к причалу, купил билет и, покачиваясь на скрипучем мостике, взошел на паром.

Ему не то чтобы нездоровилось, совсем напротив. Голова приятно кружилась, на душе была та легкая, незамутненная радость, которую может навеять только алкоголь. Но Пол слишком хорошо знал это состояние, чтобы доверять ему. Уж очень быстро оборачивалось оно полной своей противоположностью. Ему предстояло собраться с мыслями, обдумать приглашение Ричарда Оуэна как следует. А для этого была нужна ясная голова и мозги, не замутненные алкогольными парами. Откуда у Тана эта информация? Вне сомнений, у него хорошие связи в полиции.

Три глухих гудка – и паром задом наперед отчалил от берега. Потом тяжело развернулся и взял курс в сторону Ламмы. Услышав голос капитана: «Полный вперед!» – Пол вспомнил о Кристине, о бутылке шампанского в холодильнике и цветах на кухне. Он хотел к ней, немедленно, но это было невозможно. В Юнсюване его ждал Дэвид. Завтра, по пути к Оуэнам, он обязательно заглянет к ней в туристическое бюро. Он возьмет ее за руку, положит голову ей на грудь и замрет на несколько секунд.

Ярко освещенный бело-зеленый пирс в Юнсюване был пуст. Кому в столь поздний час может понадобиться паром до Гонконга? Дэвид стоял, прислонившись к перилам, глаза прикрыты, руки безвольно опущены, голова чуть втянута в плечи, как будто в ожидании удара. Его усталый вид напугал Пола. Ему показалось даже, что за последние дни его друг заметно постарел.

Но при виде Пола лицо Дэвида просветлело. Прогнав прочь черные мысли, друзья пошли вдоль набережной, мимо отеля «Ман-Лай-Ви», почты и бара, к «Сампану». За то время, пока Пол жил на острове, они опробовали здесь все китайские рестораны и в конце концов остановились на этом. На обращенной к морю террасе большинство столиков оказалось свободно. Официант приветствовал их легким поклоном и проводил за самый крайний, что стоял ближе к воде. Пол заказал поджаренную лапшу, кисло-сладкий суп, немного пок-чой с овощами, курицу с орехами кешью и перечными стручками и начал рассказывать.

Дэвид слушал молча.

– На пароме я хорошенько обдумал все это, – закончил Пол, – и пришел к выводу, что многого не понимаю. Почему Ричард Оуэн отказался ответить на мои вопросы? Что так разозлило его жену? Мне показалось странным, что она с такой радостью приняла приглашение на обед, ведь она так ненавидит Тана. И самое главное: что замышляет Тан? С какой стати он пригласил в гости и меня?

– Полагаю, он пронюхал о нашем с тобой расследовании и теперь хочет знать подробности.

– Но кто мог нас выдать?

Дэвид задумался:

– Мне приходит в голову только Аньи. Она ведь знакома с Таном, и одному Богу известно, как далеко зашли их отношения.

– Но как такое может быть? – недоумевал Пол. – Она ведь боится его. Ты не видел ее лица при упоминании его имени.

– Если Тан имеет какое-то отношение к этому убийству, сейчас ей безопаснее всего быть рядом с ним.

– То есть?

– Таким образом она показала бы ему, что переходит на его сторону и он может ей доверять. Что сдается на милость победителю. Как зверь, который падает на спину, когда проигрывает бой.

Пол решительно замотал головой:

– Не похоже, чтобы она собиралась сдаться. Что-то здесь не так.

– Что не так? – переспросил Чжан. – Думаешь, она играет в кошки-мышки с самим Таном? Рано или поздно он ее раскусит, и тогда… – Дэвид замолчал, не закончив фразу.

– Что тогда?

– Тогда ей конец.

– То есть?

Дэвид многозначительно скосил глаза, как будто хотел удостовериться, что Пол не шутит.

– Она исчезнет, – ответил он. – Бесследно исчезнет с лица земли.

– А ты не преувеличиваешь?

– Пол, ты все еще не понимаешь, с кем мы имеем дело. Ты просто представить себе этого не можешь! – Последняя фраза вырвалась у него слишком громко. – Ты… никогда не сталкивался с людьми такого сорта.

Дэвид отодвинул миску с поджаренной лапшой и поглядел на Пола с недоумением. Куда подевалась радость их встречи? Пол не понимал, что означает этот огонек в глазах друга.

– А ты знаком с ним лично?

– Это вопрос ты уже задавал мне два дня назад, – раздраженно напомнил Дэвид.

– Но ты на него не ответил. – Пол вздохнул. – Надеюсь, ты ничего от меня не скрываешь. Нет на свете человека, которому я доверял бы больше, чем тебе, Дэвид. Просто понимаешь… – он замялся, – я никогда не видел тебя таким обеспокоенным… Боюсь за тебя.

Дэвид избегал смотреть ему в глаза. Он переводил взгляд то на недоеденный пок-чой, то на миску с супом, то на курицу, так и не тронутую.

– Да, – вымученно произнес он, – я с ним знаком.

– С каких пор?

– С Сычуаня. Во время культурной революции мы работали в одной бригаде в горах.

– И?

Дэвид поднял на него глаза, в которых не было ничего, кроме бесконечной усталости.

– И ничего, – закончил он. – Это не самые приятные воспоминания.

– Но почему ты не говорил мне об этом раньше?

Пол сам удивился, с каким облегчением это прозвучало.

– Ты знаешь, я не люблю об этом говорить, – ответил Дэвид. – Предпочел бы совсем забыть об этом. Извини…

– Теперь я, по крайней мере, понимаю, почему ты так нервничаешь, когда речь заходит о Тане.

– В таком случае я скажу тебе еще кое-что, – добавил Чжан, уже спокойнее. – Мы не только вступаем в противоборство с одним из самых могущественных людей в нашей стране, но и нарушаем традицию, на которой издревле держалось китайское государство и общество.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы не заручились поддержкой союзников. Мы одни, ты и я. Только сумасшедший решается в Китае на мятеж против власть имущих, не окружив себя предварительно толпой единомышленников.

– Но где бы мы их взяли? – удивился Пол.

– В любом случае говорить об этом поздно. Но у Тана есть враги, и в партии, и в муниципалитете, и в деловом мире. В этом нет сомнений. Ты знаешь, как оно в сегодняшнем Китае: повсюду фракции, альянсы, союзы… которые ведут борьбу за деньги и власть. Начиная с деревенской партячейки и кончая политбюро… Я понятия не имею, кто враги Тана и где их искать – в Шэньчжэне, Сычуани или Пекине. Но я уверен, они есть, и они – если только нам удастся собрать достаточно убедительные доказательства его вины – наша единственная надежда.

Оба молча занялись кисло-сладким супом.

– Так ты все-таки решился принять его приглашение? – наконец спросил Чжан.

– Конечно, – ответил Пол. – А почему я должен отказываться?

– Из страха, – пожал плечами Дэвид. – Что, если это ловушка?

Пол разозлился. До сих пор ему не приходило в голову, что и ему может угрожать опасность. С какой стати? Он здесь человек случайный, не свидетель, тем более не соучастник. Просто решил помочь другу.

– Об этом я не подумал, – ответил он Чжану. – Ты считаешь, такое возможно?

– Маловероятно, но не исключено.

Ловушка? С чего это вдруг? Пол тридцать лет жил в Китае и ни разу не чувствовал никакой угрозы. Мысль показалась ему настолько дикой, что он тут же отогнал ее прочь.

– Нет… Мне просто любопытно знать, чего Тан от меня хочет… Нет, я не боюсь.

Пол попросил счет и расплатился.

Всю дорогу до Тайпэна они молчали. Каждый, как, по крайней мере, казалось Полу, был погружен в свои мысли. Время от времени Дэвид набирал в грудь воздуха, словно собираясь что-то сказать, но в результате не произносил ни звука.

Пол лежал без сна под москитной сеткой. Он распахнул окно и выключил вентиляторы. Он представлял себе ночные паромы и мысленно проделывал путь от причала до деревни, а потом на пляж Ло-Со-Шин. Он вслушивался в ночные звуки из сада, дышал запахом моря. Ночью воздух стал душным и влажным. Пол знал, что истечет по́том уже за завтраком. Тем не менее ему нравилось здесь, на Ламме. И было обидно до слез, что Джастин так и не успел пожить на этом острове.

Или возможность приобщить сына к здешней жизни еще не упущена? Что, если говорить с ним почаще, рассказывать о себе, советоваться? Кто знает, где сейчас Джастин? Что, если написать ему письмо… или нет, несколько писем… «Письма к Джастину» – вот как это будет называться. Бредовая идея, которой, конечно, никто не поймет… Но Полу она понравилась. В ней было что-то умиротворяющее, утешительное, что заставило его тут же закрыть глаза и забыться сном.

Он проснулся поздно и тут же услышал из гостиной голос Дэвида. С кем он там разговаривал? Неужели у них гости?

Пол встал, завязал москитную сетку в узел и пошел в ванную. Но о холодном душе в это время года оставалось только мечтать, вода была теплой. Спустившись по лестнице, Пол увидел Дэвида перед включенным компьютером, с авторучкой в одной руке и телефоном в другой. Пол направился на кухню, заварил жасминового чая, нарезал манго и устроился за столом на террасе. Через некоторое время подошел Чжан:

– Доброе утро, как спалось?

– Все в порядке. Ты давно встал?

– Да. Я не привык к такой тишине, она сводит меня с ума. Пока ты спал, я зашел в Интернет и кое-что нарыл об этом «Лотус метал».

– И?

– Я нашел совсем немного в китайском «Гугле» и на Baidu. Но мне помог друг из министерства промышленности. «Лотус метал» – зарегистрированное предприятие, которое курирует министерство обороны. Они поставщики одной немецкой автомобильной компании и имеют завод в Шэньяне. Но это не все. Они строят еще один завод неподалеку от Шанхая, и еще один в планах. Директор «Лотус метал» Ван Мин два месяца назад дал небольшое интервью «Чайна икономик ньюс», я нашел его на их веб-сайте. Журналист спросил его напрямую, зачем автомобильной отрасли дополнительные мощности, если она и так страдает от переизбытка инвестиций. На это Ван Мин ответил, что новые предприятия строятся с расчетом на нового делового партнера, имени которого он раскрывать не хочет. Но этот его компаньон имеет большой опыт в металлообрабатывающей отрасли и контакты с ведущими американскими автоконцернами. Некоторые договоры уже подписаны, другие будут готовы со дня на день.

– И ты этому веришь? – спросил Пол. – Ведь Ричард Оуэн, насколько я помню, утверждал, что имя Ван Мина ни о чем ему не говорит, а «Лотус метал» – очередная бредовая идея его сына, из которой ничего не вышло.

– В таком случае мистер Оуэн лжет. А может, лжет Ван Мин, и его переговоры с американцами зашли пока не так далеко. Или провалились совсем, в чем он не хочет признаваться публично. Вместо этого он пускает пыль в глаза конкурентам, заодно и оправдывает свои инвестиции.

– Меня бы это не удивило.

– Подробная информация будет у меня уже сегодня вечером, из Пекина, – добавил Чжан. – Мой друг знаком с одним очень влиятельным чиновником из министерства обороны, который отвечает за промышленные предприятия. Он, конечно же, знает, что подписано, а что не подписано и кто этот загадочный компаньон.

– Вот уж не ожидал, что министерство обороны занимается такими вопросами, – удивился Пол.

– Еще как занимается! Неофициально, разумеется. Таким образом они улучшают свой бюджет, заодно и зарабатывают деньги на армию.

– Как думаешь, Тан знает что-нибудь об этом «Лотус метал»?

– Я исхожу из этого, – кивнул Дэвид. – Не могу представить себе, чтобы Майкл Оуэн утаил от него такое. Это, кстати, могло послужить причиной ссоры между ними.

– Но зачем Майклу Оуэну понадобилось открывать новую фирму, конкурирующую с уже работающим совместным предприятием, причем без Тана? Ведь, насколько нам известно, «Катай хеви метал» просто золотое дно!

– Возможно-возможно… если цифры не лгут, конечно… Но Тан мог занижать их и обманывать Майкла или же Майкл мог подозревать его в чем-то подобном. Или «Лотус метал» просто предложил ему более выгодную сделку. Ты же знаешь, как мало значат у нас договоры. Мы должны это выяснить, причем как можно быстрее. И если Майкл Оуэн действительно решил сменить компаньона, у нас есть подходящий мотив для убийства.

Пол откинул с лица белые волосы. Они так отросли за последнее время, что он мог бы заплетать их в косичку на затылке. На первый взгляд версия Дэвида казалась невероятной, даже кошмарной. Но тридцатилетние странствия по китайским провинциям многому научили Пола. Хубэй, Шаньдун, Фуцзянь, Ганьсу, Ляонин – везде повторялось одно и то же… Он вспоминал европейские и американские фирмы, которые консультировал, переговоры, которые переводил, в редких случаях даже вел. Компаньоны сидели за одним столом и не могли даже правильно называть друг друга по имени. Пола всегда удивляло, что люди, так мало знающие друг о друге, планируют какое-то сотрудничество. Одни видели в противоположной стороне необозримый рынок для сбыта своей продукции, другие – неиссякаемый инвестиционный источник для своих предприятий. Но иллюзии лопались как мыльные пузыри, и тогда договоренности попирались ногами, деньги утаивались, уважение и доверие терялись навсегда. То, что говорил сейчас Дэвид, представлялось Полу вполне вероятным сценарием развития событий. Он, правда, не помнил, чтобы когда-нибудь конфликт китайских и американских компаньонов доходил до убийства, но почему бы и нет?

– У нас не так много времени, – подытожил Чжан. – Процесс против подставного убийцы начнется через два дня. Ты должен попытаться выведать что-нибудь у Тана и Ричарда Оуэна, по возможности скрывая от них то, что известно нам. Тан не должен знать, что я встречался с женой обвиняемого. Эта женщина – живое алиби мужа. Выдать ее – значит подвергнуть смертельной опасности. Для Тана не составит проблемы ее разыскать.

Пол вспомнил, как, ни о чем не подозревая, рассказал о жене Цзы миссис Оуэн. Оставалось надеяться, что хотя бы Элизабет будет держать язык за зубами.

– Он пригласил тебя, – продолжал Дэвид. – Следовательно, чего-то от тебя хочет. Вероятно, попытается кое о чем расспросить. Наберись терпения и не теряй головы. А представится возможность – не упусти случая выведать информацию.

– Господин Тан, я имею честь приветствовать вас от имени вашего старого друга Ван Мина, – ненатуральным голосом произнес Пол.

– Да, что-нибудь в этом роде, – кивнул Чжан. – Хотя, вне всякого сомнения, ты мог бы продекламировать это более убедительно. – Дэвид снова улыбался, а это был хороший знак.

– Могу я после ужина вернуться на Ламму? – спросил Пол. – Или встретимся где-нибудь в Шэньчжэне?

– Ламма надежнее.

– Мы приглашены на семь, последний паром отходит в полпервого ночи. Я должен на него успеть.

Пол наблюдал за серо-зеленой коброй, мелькавшей в траве в дальнем углу сада. Она была толстая, длинная и абсолютно безвредная.

– Ты боишься змей?

– Нет. – Дэвид тоже заметил кобру и пересел на один из стульев на террасе, как бы в подтверждение только что сказанного.

Пол встал, налил в чашку чая и поднес ему.

Незадолго до того звонила Кристина. Она спросила, не сможет ли Пол заехать к ней пораньше. Сегодня она будет свободна только между часом и двумя. Пол взглянул на часы. Паром отходит в четверть первого. Если поторопиться, он может на него успеть. Пол быстро оделся и хотел уже попрощаться с Дэвидом, но тот разговаривал по телефону.

Прикрыв трубку ладонью, Чжан прошептал Полу что-то о хорошем знакомом из Шанхая, потом пожелал удачи, посоветовал быть осторожнее и вернулся к прерванному разговору.

Переступив порог здания, где располагалось туристическое бюро Кристины, Пол почувствовал, как у него забилось сердце. Как будто знало о предстоящем подъеме на второй этаж в давящей духоте гонконгской многоэтажки. Он вспомнил об отце, который страдал от повышенного давления. Но Пол не боялся ничего, сейчас он жил предстоящей встречей с Кристиной, и это было радостно и пугающе одновременно. Он не мог вспомнить, когда еще его сердце так колотилось в преддверии встречи, будь то с мужчиной или с женщиной. Он остановился в коридоре, лишь только заслышал ее голос – такой требовательный и решительный сейчас и такой нежный, когда они оставались наедине.

Он позвонил, открыл дверь и снова почувствовал себя робким молодым человеком, который дичится женщин.

Они спустились в лифте. Переходя Джонсон-роуд, Кристина взяла его за руку. Они пересекли Саутон-плейграунд и спустя несколько минут уже сидели за столиком тесной, переполненной кофейни. Полу не терпелось рассказать ей об Оуэнах и Аньи, но Кристина, ни о чем его не спрашивая, первым делом заказала порцию рисовых шариков, начиненных кунжутом, манговый пудинг и два кофе с молоком.

– Согласен?

Пол кивнул, он сделал бы такой же выбор.

– Кристина, ты не поверишь, но Майкл Оуэн…

Она решительно замотала головой:

– Не сердись на меня, Пол, но об этом я ничего не хочу знать.

– Почему? – спросил он с явным разочарованием.

– Потому что все равно не смогу тебе помочь.

– Но я и не прошу у тебя помощи.

– Я не смогу даже разделить твою радость, – продолжала она, – потому что прошлой ночью совсем не спала. Я не преувеличиваю. Лежала в постели с открытыми глазами, как будто выпила на ночь кофе.

– У тебя нет никаких оснований для беспокойства… – Пол запнулся.

После того, что наговорил ему Дэвид, он не имел права скрывать от нее истинную цель своей поездки в Шэньчжэнь.

– Мне все равно, – отвечала она. – Ты говоришь одно – я слышу другое. Так было и будет. О чем бы ты ни говорил, это будет внушать мне лишь большее беспокойство. Ты решил помочь своему другу, я уважаю твой выбор. В Китае я мысленно буду с тобой, каждую минуту, каждую секунду. Я не стану тебя отговаривать, я доверяю тебе и, несмотря на это, а может быть, именно поэтому не хочу знать, что ты собираешься там делать. Ты понимаешь?

Пол не понимал. На ее месте он вел бы себя совсем иначе. Он заставил бы ее рассказать обо всем во всех подробностях – о каждой встрече, каждом событии, – описать все до мельчайших деталей. Он попросил – нет, потребовал бы от нее никуда не ехать. И не успокоился бы, пока она не уступила. А если стала бы настаивать на своем, истолковал бы ее упрямство как неуважение к их дружбе.

– Даже не знаю, смог бы я так же тебя понять на твоем месте, – покачал головой Пол.

– Это не понимание, – возразила она.

– Тогда что, великодушие?

– Нет. Просто я люблю тебя. Это все.

Ему захотелось ответить ей такой же короткой фразой: я тебя люблю, прокричать эти три слова или, нет, прошептать их ей на ухо. Но не получалось. Пол не мог выдавить из себя ни звука и сам не понимал почему. С чего вдруг ему оказалось так трудно выразить словами свои чувства? Он ведь точно знал, что хочет сказать, и это не было ложью или притворством. Тем не менее он будто утратил дар речи. Внутри растекалось нечто холодное, серое – беззвучная, бесцветная пустота. Сейчас она спросит: «А ты меня?» – так делают все женщины в подобных ситуациях. И у Пола не будет другого ответа, кроме этого молчания, отдающегося звоном в ушах. Само по себе оно было безумием и могло напугать ее. Он должен был пересилить себя. Пол открыл рот и… энергично тряхнул головой.

Но Кристина ни о чем не спрашивала. Она только взглянула на Пола, легко коснулась пальцами его губ и обхватила ладонями его лицо, как самую большую свою драгоценность.

– Я люблю тебя, – повторила Кристина и поцеловала его. На мгновение Полу показалось, что он теряет сознание. – Я люблю тебя.