Глава 14
Мы втроем крадемся к служебному входу, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что полицейские не вернулись. Я имею в виду настоящих полицейских. Останавливаемся перед дверью и смотрим на камеру.
— Надеюсь, ни один из них сейчас не наблюдает за нами, — говорит Вайолет.
— Я тоже на это надеюсь, — отвечаю я, доставая последний предмет из сумки. — Если они сейчас не в подвале, то определенно услышат это.
Я поднимаю лом и снова изучаю полую зеленую металлическую дверь. Делаю глубокий вдох. Это будет не так просто. Может, я и сильная, но не шестифутовый полузащитник весом в триста пятьдесят фунтов, чтобы с легкостью открыть полую металлическую дверь.
— Думаю, тут понадобятся наши совместные усилия, — произношу я. — Я буду работать ломом, а вы пинайте ее изо всех сил. Понятно? Нам нужно сделать это по возможности быстро.
Еллоу кивает.
— Хорошо, я пну, — говорит она и, подняв колено, делает пробный удар.
Я одобрительно киваю ей в ответ. Это было неплохо. Возможно, все пройдет удачно. Я вставляю лом в замок и делаю глубокий вдох.
— На счет три. Один…два…три!
Я изо всех сил налегаю на лом; Еллоу в это же время пинает по самой уязвимой части двери, расположенной чуть ниже ручки. Она быстро отходит, и Вайолет делает еще один удар по тому же самому месту. Это срабатывает. Край двери отходит, и она открывается. Еллоу восхищенно взвизгивает и подпрыгивает на месте.
— Шшш! Нам нужно быть осторожными, — говорю я, оборачиваясь к Еллоу и Вайолет. — Послушайте, я знаю, что вы не любите меня, и, сказать по правде, это чувство взаимно; но мы обязаны на время забыть об этом и действовать как одна команда. Иначе мы можем погибнуть. — Как только я произношу эти слова, вся правда становится очевидной. Все это по-настоящему. Не тренировка. И мы можем умереть. Запросто. Меня наполняет страх. Неожиданно я больше не хочу входить. Я хочу вызвать копов и умыть руки.
Еллоу вытягивает перед собой руку.
— Команда. — Я смотрю на нее и кладу свою руку поверх ее, а потом то же самое делает и Вайолет. Это немного успокаивает меня. Мы справимся — мы должны.
— Следите за сигнализацией, — говорю я. — Она везде. Заденете одну, и грабители сразу же узнают, что они не одни. И тогда они станут искать нас. Поэтому, пожалуйста, скажите мне, что знаете, как обходить лазерные ловушки.
Еллоу кивает, но Вайолет качает головой.
— Разберусь, — говорит она.
Придется.
Еллоу заходит первой, я за ней, а Вайолет последней. Я поднимаю руку, призывая их на секунду остановиться, а потом забегаю в комнату охранников и сверяю часы с охранной системой, чтобы знать, что моя шпаргалка верна. На часах ровно 1:40. У нас есть восемь минут, пока грабители не поднялись по главной лестнице на второй этаж. Я прячу свою сумку возле входа, и мы на цыпочках пробираемся через лабиринты коридоров, которые ведут к главной лестнице. Мы проходим во внутренний дворик, темный и жутковатый, и мне это совсем не нравится.
А потом я останавливаюсь, потому что ничего не вижу. По крайней мере не вижу того, что искала. Пол и стены не пересекают зеленые лазерные лучи, которые должны показывать нам, где находится сигнализация.
— Ты же сказала, что здесь должны быть лазеры, — шепчет мне Еллоу.
Отмахиваюсь от нее. Я так думала. Мои глаза сканируют внутренний дворик и лестницу, и неожиданно я кое-что замечаю. Маленький белый куб, висящий в углу. Электрический глаз. Черт возьми. Мне следовало предвидеть, что в 1990 году в музее будет стоять куда более примитивная охранная система. Черт возьми. Я не могу продолжать делать такие глупые ошибки.
— Электрический глаз, — говорю я, показывая на куб. — Вайолет, — шепчу я практически одними губами, но Еллоу и Вайолет слышат меня и поворачивают головы. — Нам просто придется быть осторожнее и высматривать их.
Я перевожу взгляд на Вайолет и киваю в сторону Синей комнаты. Она кивает в ответ. В углу рядом с комнатой Макнайт установлен еще один электрический глаз. Я задерживаю дыхание, когда Вайолет прижимается к стене. Не знаю, подсоединен ли глаз к какой-нибудь звуковой сигнализации, и, честно сказать, не хочу этого узнавать.
Вайолет заходит за угол, но в музее все так же тихо. Тем не менее, я даже не дышу. Пока еще не время. Это как игра в лимбо. Лимбо не на жизнь, а на смерть.
Смотрю на часы. 1:42. Осталось шесть минут.
На лестнице нет никаких глаз, но когда мы поднимаемся до самого верха, то обнаруживаем сразу три. Еллоу показывает на них, и я вижу, как она просчитывает способы обойти глаза. Я думаю о том же. С современной высокотехнологичной охранной системой было бы гораздо проще справиться. По крайней мере, я бы видела, чего избегать. Электрический глаз посылает невидимый инфракрасный луч, который обнаруживает присутствие человека, когда этот луч преломляется. Но я не вижу никакого чертового луча!
Думай!
И вдруг мне приходит в голову мысль. Глаза установлены так, чтобы обнаруживать присутствие человека, который идет по музею.
Я поворачиваюсь к Еллоу и показываю на пол.
— Ползи.
Не знаю, сработает ли эта затея, но попытаться стоит. Еллоу смотрит на пол и кивает. Пора разделяться. Голландская комната находится справа, а Короткая галерея слева и за углом. Мы с Еллоу встречаемся взглядами. Она напугана, так же, как и я. Я даже не собираюсь этого скрывать. Мы обе опускаемся на пол и ползем на животе в противоположные друг от друга стороны. Я ползу, прижавшись к полу, как учат в армии, — как нас учили в Пиле — пока мои плечи не начинают кричать от боли, но я знаю, что это максимум на минуту-две, поэтому игнорирую боль. Главное, что в коридоре все так же тихо. Добираюсь до Голландской комнаты, останавливаюсь и проверяю часы.
1:47.
У меня внутри все сжимается. Осталась всего минута до того, как грабители поднимутся наверх.
Я осматриваю комнату на предмет наличия электрического глаза. Если держаться вдоль стен, то я буду в безопасности. Поэтому я вскакиваю и упираюсь взглядом в «Концерт». Картина не висит на стене. Она прикреплена к небольшому стенду и стоит на столе рядом с окном. Перед ним находится стул, как будто ты должен смотреть на картину сидя. В живую она настолько красивая, что меня чуть не охватывает дрожь.
Я зря теряю время! Я здесь для того, чтобы спасти эту чертову картину, а не пялиться на нее. Прижимаюсь к стене и осторожно перемещаюсь в заднюю часть комнаты.
Часы показывают 1:48.
Я слишком на виду. Мне не за что спрятаться. У меня черные волосы и черная одежда, но охранное освещение достаточно яркое, чтобы меня можно было разглядеть. Я должна убираться отсюда. Немедленно. В музее тихо. Слишком тихо. Вообще никаких звуков.
За исключением.
Шагов.
Тихих. Едва слышных.
Шагов на лестнице.
Мне нужно уходить! Выбегаю в другую дверь, которая ведет в коридор с лифтом. Наверное, можно было бы остановиться и здесь, но я направляюсь в Гобеленовую комнату. В углу находится глаз, но я не знаю, успел ли он обнаружить меня, поэтому падаю на пол и заползаю в Гобеленовую комнату как раз тогда, когда в Голландской комнате раздаются шаги. Они здесь.
Прячусь в юго-восточном углу темной, похожей на пещеру комнаты за столом, который, как информирует меня табличка, был сделан в середине восемнадцатого века, и снова достаю свою шпаргалку. У меня так трясутся руки, что я едва различаю буквы. Меньше чем в двадцати шагах от меня находятся двое мужчин. Очень плохие мужчины, которые делают очень плохие вещи. Неожиданно в соседней комнате раздается треск, и я подпрыгиваю от страха, но потом делаю глубокий вдох и говорю себе, что это грабители снимают со стены картину. Смотрю на клочок бумаги в своих руках.
1:51. Один из грабителей уходит, срабатывает сигнализация на лестнице. Он проходит через Раннюю итальянскую комнату и Комнату Рафаэля прямо в Короткую галерею.
Где находится Еллоу.
1:53. Этот же вор возвращается в Голландскую комнату, срабатывает сигнализация.
1:56. Один или оба грабителя заходят в Гобеленовую комнату, срабатывает сигнализация.
Мою Гобеленовую комнату.
Я так тяжело дышу, что, клянусь, они должны меня услышать.
«1:56», — говорю я себе. Я в порядке до 1:56. А в 1:51 я точно буду знать, звуковая сигнализация в музее или нет.
Опускаю взгляд, чтобы проверить время, но этого даже не потребовалось. В противоположной стороне этажа начинает реветь сигнализация. Я подпрыгиваю и роняю свою шпаргалку, а потом сворачиваюсь на полу в клубок. Дышу отрывисто и часто, а руки мелко дрожат, когда я поднимаю карточку. Грабитель сейчас на лестнице. Боже, он направляется к Еллоу.
Несколько секунд спустя срабатывает еще одна сигнализация. Это даже и близко не самый громкий рев, который я когда-либо слышала, но у меня все равно закладывает уши, и я подпрыгиваю еще выше. Он в комнате Рафаэля. Пожалуйста, Еллоу. Пожалуйста, обезвредь его сейчас, пока орет сигнализация, чтобы никто не услышал шума драки.
Сигнализация в коридоре замолкает, но в Комнате Рафаэля все еще ревет. Она отключится через несколько секунд, и после этого наступит полная тишина. Я замираю, пытаясь даже не дышать, и прислушиваюсь. К любому звуку, который даст мне понять, что мы победили. Но стоит полная тишина.
Полагаю, Еллоу либо отрубила его, либо спряталась. Если бы он нашел ее, то раздавались бы крики. Я смотрю на часы. 1:52. Возвращаюсь к своей шпаргалке. Еще через минуту я точно буду знать, справилась ли с ним Еллоу. Если в Голландской комнате сработает сигнализация, значит, он все еще свободен. Если нет, то нам останется обезвредить только одного.
Я наблюдаю за движением секундной стрелки. Сейчас на часах 1:53. Начну дышать, когда станет 1:54. Проходит десять секунд. Боже, пожалуйста. Пусть Еллоу отрубила своего грабителя с помощью хлороформа. Еще десять секунд. Если у нее ничего не получилось, то я не знаю, что буду делать. Двадцать секунд. Я не смогу справиться с двумя одновременно. Тридцать секунд. А Еллоу не сможет добраться сюда достаточно быстро.
1:54.
В музее тихо. Она сделала это! Еллоу сделала это! Теперь мой черед.
Я опускаюсь на пол и выползаю из-за стола, чтобы иметь возможность атаковать. Второй вор должен войти в 1:56, и тогда я запрыгну на него и придушу так, чтобы он потерял сознание, а потом уйду. Надеюсь.
Неожиданно срабатывает сигнализация в противоположном конце этажа.
Я ударяю ладонями по стене, которая находится позади меня. Что, черт возьми, происходит?
На часах 1:55. Я снова опускаю взгляд на шпаргалку. В 1:55 не срабатывает ни одна сигнализация. Это что-то новое. Кто это? Еллоу? Другой вор?
В коридоре, где находится лифт, раздаются шаги. Что мне делать? Вырубать этого парня? Но что если второй грабитель свободен? Что если это из-за него сработала сигнализация, и теперь он направляется сюда. Что если Еллоу мертва? Что если я окажусь следующей?
У меня нет времени на раздумья. Как только в Гобеленовую комнату входит грабитель, срабатывает сигнализация. Этот парень крупнее, чем тот с темными волосами и усами. Он осматривается, а потом поворачивается, чтобы выйти.
И в этот момент видит меня. Дальше все происходит на автопилоте.
Он отпрыгивает. Я бросаюсь на него и бью локтем прямо в челюсть, а потом отступаю назад, чтобы ударить ногой, но в эту секунду он оказывается на мне и смотрит на меня жестоким, убийственным взглядом. Он хватает меня за руку и выворачивает ее, но мне удается развернуться. У этого парня нет особых навыков в драке, зато он гораздо больше меня.
А еще у него есть пистолет.
Я бросаюсь на него, хватаюсь за пистолет и выворачиваю ему руку. Чувствую, как ломаются его пальцы, и пистолет оказывается в моей руке. Поднимаю его и бью рукояткой по виску, а потом отбрасываю оружие и запрыгиваю грабителю на спину. Обхватываю локтем его горло, кладу сверху вторую руку и резко дергаю. Грабитель начинает задыхаться и пробует скинуть меня, но я обнимаю его ногами за талию и сильнее сдавливаю горло.
Парень ударяется спиной о стену, пытаясь освободиться от моего захвата, но я вижу, что он слабеет. Его качает из стороны в сторону. Он практически отключился. Я сжимаю руки на его горле, и он падает на пол как раз в тот момент, когда прекращает работать сигнализация.
Еще несколько секунд продолжаю душить его, а потом скатываюсь и проверяю пульс. Он в отключке, но все еще дышит. Мне не пришлось даже применять хлороформ. Засовываю руку в карман и надеваю на него пластиковые наручники, а потом связываю вместе руки и ноги. У меня так трясутся руки, что удается сделать это лишь с третьей попытки. Но у меня получилось.
Я встаю, чувствуя, что кружится голова. В комнате кроме нас больше никого нет. Мне нужно выяснить, из-за кого сработала сигнализация. Опускаюсь на пол, снова ползу в коридор и заглядываю в Голландскую команду. Никого. Прижимаюсь спиной к стене и осматриваюсь.
Все украденные полотна висят в рамах, за исключением Вермеера, который лежит на полу возле стола. Как я и думала. Самое ценное — в первую очередь. Я наклоняюсь, чтобы взглянуть на картину, когда чья-то рука хватает меня за плечо.
Резко выпрямляюсь, хватаюсь за руку и бросаю незнакомца на пол.
— Это я, — стонет Еллоу, ее рот зажат между моей рукой и полом.
— Боже, — говорю я. — Прости! — и убираю руку.
— Я вырубила первого парня. Он в комнате Рафаэля. — Она встает на ноги, как будто ничего не произошло. — Ты справилась со вторым?
— Да, он в Гобеленовой комнате.
Еллоу вскрикивает, хватает меня за руку, а потом начинает радостно прыгать.
— Мы сделали это!
— Нужно забирать Вайолет и валить отсюда!
Еллоу кивает и опускается на пол, но я поднимаю ее.
— Теперь уже все равно. Просто пошли.
Мы мчимся по коридору, и мгновенно срабатывает сигнализация. Но мы не останавливаемся и сбегаем по ступенькам на первый этаж.
— Вайолет! — кричит Еллоу. — Пошли! — Она попадает в поле зрения глаза, который установлен прямо перед главной лестницей, и снова срабатывает сигнализация. — Вайолет!
— Она не слышит нас из-за рева, — кричу я.
Еллоу бежит по Западной галерее и за углом поворачивает в Северную. Я следую за ней. Срабатывает очередная сигнализация, но мы даже не замедляемся. Еллоу заскакивает в Синюю комнату, приводя в действие еще одну.
Синяя комната пуста.
— Где Вайолет? — вопит Еллоу. Я пожимаю плечами.
Это плохо. Это очень плохо. Нам нужно убираться отсюда. Сигнализацию, наверное, слышно на улице.
Мы выбегаем из Синей комнаты и поворачиваем в Восточную галерею. В ней никого нет, и срабатывает очередная сигнализация. Где она?
— Нам нужно уходить! — кричу я.
— Мы не можем оставить ее! — кричит в ответ Еллоу. Она забегает в Испанскую галерею, и снова срабатывает сигнализация.
— Еллоу, нам нужно уходить! — Мое сердце стучит как сумасшедшее. По лицу течет пот, от которого режет глаза. — Нас поймают!
— Ты права! Пошли! Надеюсь, она просто испугалась и сбежала, — раздраженно восклицает Еллоу.
Мы несемся по Северное галерее, затем по Восточной, пробегаем мимо главной лестницы, и сигнализация, которая недавно замолчала, снова начинает реветь. Мы близко. Нужно только преодолеть лабиринт из дверей, который ведет к служебному входу.
В этот момент перед нами появляется Вайолет.
Мы с Еллоу резко останавливаемся.
— Где, черт возьми, ты была? — вопит Еллоу, перекрикивая сигнализацию.
Вайолет поднимает руку и показывает нам видеокассету.
— Вот, решила прихватить. Пошлите.
Мы втроем выбегаем из здания на Пэлас-роуд. Я хватаю свою сумку как раз перед тем, как захлопывается дверь. Мы, несемся, не останавливаясь, пока не оказываемся в квартале от музея рядом с телефонной будкой. Еллоу достает из кармана четвертак и набирает 9-1-1.
— Да, — говорит она в трубку. — Мне кажется, что в музее Изабеллы Стюарт Гарднер происходит что-то нехорошее. Я слышала рев сигнализации, и, похоже, кто-то взломал служебный вход.
После этого она кладет трубку, и мы опять бежим, а потом ныряем в заросли, чтобы нас не было видно за деревьями. Три человека, которые одеты во все черное и несутся по дороге в два часа утра, определенно привлекут чье-то внимание. Выбегаем на Бойлстон-стрит, поворачиваем направо и, когда добираемся до музыкального колледжа Беркли, переходим на шаг. Студенты все еще продолжают веселиться, и большинство из них ничем не отличается от нас. Здесь мы уже в безопасности.
Пока мы пытаемся поймать такси, мое сердце бьется как сумасшедшее.
— Боже мой, — шепчет Вайолет.
— Боже мой, — соглашаюсь я.
— Это была самая командная миссия из всех командных миссий, — говорит Еллоу.
— Из-за кого сработала сигнализация в 1:55? — интересуюсь я.
— Из-за меня, — отвечает Еллоу. — Это вышло случайно. Я пятилась в Раннюю Итальянскую комнату.
Я понимающе киваю. Возле нас останавливается такси, и я открываю дверь для Еллоу и Вайолет. Всю обратную дорогу ни одна из нас не произносит ни слова. Во мне бурлит столько адреналина, что кружится голова. Фары встречных машин расплываются в круги пляшущего света, поэтому я закрываю глаза и пытаюсь не думать о том, что только что произошло. Это все еще слишком реально.
Мы возвращаемся в Зал Стражи, где нас ждет Зета.
— Ну?
— Миссия выполнена успешно, — говорю я. — Из музея ничего не было украдено.
— Уверен, вы все очень устали. Еллоу и Вайолет, идите в свои комнаты, а Ирис останется здесь, — улыбаясь, произносит Зета.
Ни Еллоу, ни Вайолет не поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, пока поднимаются по лестнице. Мне становится немного обидно. Не знаю почему. Чего я ожидала? Что после этого мы станем лучшими подругами и набьем одинаковые татуировки?
Я поворачиваюсь к Зета.
— Да?
— Отличная работа. — Он улыбается. Правда искренне улыбается. — Я очень горжусь тобой. Знаю, тебе пришлось несладко, но это только потому, что я увидел в тебе лидерские качества. Завтра отправлю в Министерство обороны рекомендательное письмо от своего имени, чтобы тебя сделали полным и постоянным членом Стражи времени. Я знаю, что Альфа собирается сделать то же самое. — Зета протягивает руку и добавляет: — Добро пожаловать в Стражу, мадам.
Я пожимаю его руку, даже не пытаясь скрыть улыбку, которая растягивается на моем лице.
— Спасибо.
Полный и постоянный член Стражи времени. Может, это все адреналин, но мне нравится эта идея. Очень нравится. Чувствую, как грудь распирает от гордости. Это кажется таким правильным. Очень правильным.
Отпускаю руку Зета и направляюсь к лестнице.
— Подожди, — говорит он. — Ты пропускаешь самое интересное.
Я поворачиваю голову и смотрю на него.
— Что именно?
Он показывает в сторону библиотеки.
— Разве ты не хочешь узнать, что говорит о тебе история?
У меня отвисает челюсть. Я даже не думала об этом. Забегаю в библиотеку, открываю поисковую систему и печатаю «ОГРАБЛЕНИЕ МУЗЕЯ ИЗАБЕЛЛЫ СТЮАРТ ГАРДНЕР».
Кликаю на первую же ссылку, которая перенаправляет меня на страницу энциклопедии. Когда я вижу слово «попытка», у меня на секунду замирает сердце.
Рано утром, 18 марта 1990 года два грабителя, переодетые в полицейских, постучались в служебный вход музея Изабеллы Стюарт Гарднер. Один из охранников впустил их внутрь. Когда вниз спустился второй охранник, грабители связали их и закрыли в подвале.
В два часа утра в Департамент полиции Бостона поступил анонимный звонок от женщины, которая сообщила о возможном ограблении, происходящем в музее. Когда полиция прибыла на предполагаемое место преступления, то обнаружила двух закованных в наручники мужчин, которые находились без сознания. Полотно «Концерт» Яна Вермеера стоимостью в двести миллионов долларов лежало на полу в Голландской комнате. Никакие другие произведения искусства взяты не были.
Несмотря на то, что охранники музея заявили, что впустили только двух мужчин, полиция полагает, что в ограбление был вовлечен третий участник. Полиция пришла к такому заключению после того, как было обнаружено, что служебная дверь была взломана, вероятно, с помощью лома. Помимо этого, прямо перед телефонным звонком в полицию практически одновременно сработали несколько сигнализаций. Полиция считает, что третий человек, который был хорошо известен грабителям, предал их в ночь ограбления. Оба мужчины категорически отрицали эту версию, и полиция не смогла найти никаких дополнительных зацепок.
Наверное, самой загадочной уликой в этом деле стала записка, в которой было детально расписано планируемое ограбление. В ней указывалось точное время срабатывания сигнализаций и точное время, когда грабители должны появиться в каждой из комнат. Полиция так и не смогла понять смысл этой записки, а двое мужчин, подозреваемые в совершении преступления, категорически отрицали, что она принадлежала им или что они видели ее раньше.
Я вскрикиваю, резко поднимаюсь и проверяю карманы. В этот момент до меня доходит. Шпаргалки у меня нет. Наверное, я уронила ее, когда дралась.
