Глава 7

Наша вторая встреча с ней была совершенно иной. Первым делом она заявила, что счастлива за нас и будет рада оказать мне посильную помощь во всех моих начинаниях. После такого заявления Шерридан заметно расслабился, и совместный обед прошел в непринужденной обстановке. Видя, что со стороны матери мне ничего не грозит, он оставил нас, после того как ему доставили срочное сообщение. К этому времени мы уже переместились в гостиную и, потягивая напитки, рассказывали о своем путешествии.

Наибольшее впечатление произвел рассказ о Весте и ее способностях, а также то, что мы с ней в дружеских отношениях. О Кроне и моих крыльях мы с Шерриданом, не сговариваясь, не упоминали. Это была отдельная тема, которую не расскажешь мимоходом. Да и не хотелось портить легкую атмосферу встречи. Не знаю даже, стоит ли вообще об этом говорить. Это было настолько личным, а между нами были не настолько доверительные отношения.

С уходом Шерридана на мгновение повисло молчание, а потом она произнесла:

– Хочу извиниться за нашу первую встречу. Я ожидала встретить расчетливую интриганку, которая каким-то образом околдовала моего сына. Пусть мне нет прощения, но меня можно понять. Из-за отца Ауэрии разразилась война, и она не могла быть не в курсе его планов. К тому же исчезла она из дворца не без помощи своей дуэньи. А тут в войне мы победили, вполне логично расторгнуть брак, к которому вынудили… – Она глубоко вздохнула и нервно переплела пальцы рук, лежащих на коленях. – Что бы я ни думала прежде, но поняла, как глубоко ошибалась, когда увидела, какими глазами вы смотрите друг на друга… – Судорожно вздохнув, она прямо посмотрела на меня: – Мой сын любит тебя, это неоспоримо. В искренность твоих чувств я поверила лишь тогда, когда увидела выражение твоего лица, когда он появился. – Она посмотрела на меня немного растерянным взглядом, как будто до сих пор находясь под впечатлением от увиденного. – Он в ярости… а ты ему улыбаешься!

В данный момент она не скрывала своих эмоций и волнения и была со мной искренна. От прежней высокомерной королевы не осталось и следа. Передо мной сидела женщина, чертами лица, некоторыми жестами, неуловимо напоминающая Шерридана, и я не могла на нее обижаться. Осадок после вчерашнего исчез. Пусть наша первая встреча не задалась, но, посмотрев на ситуацию ее глазами, можно было понять, почему она поступила так, а не иначе. Я для нее никто, чужой человек. Убедившись в искренности наших чувств, она первая пошла нам навстречу и извинилась. Умение признавать свои ошибки зачастую дорогого стоит.

– Шерридан – это все, что есть в моей жизни, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Я счастлива, что вы любите друг друга и у вас все иначе…

Она не договорила, но и так было ясно, что имеет в виду себя. Мое сердце сжалось, когда я вспомнила историю ее жизни. Она совершила страшную вещь, отравив любовницу мужа, но не мне ее судить. Разбитое сердце и уязвленная гордость порой толкают на ужасные поступки. Думаю, она всю жизнь расплачивалась за это. Что может быть страшнее, чем разбитые иллюзии и попранная любовь? Прожить жизнь с человеком, который тебя ненавидит, не в силах ничего изменить.

– Давайте начнем наше знакомство заново, – произнесла я, вставая и подходя к ней. Она тоже поднялась. – Раиса, можно Рия, – протянула я ей руку и шутливо добавила: – Ваша новоприобретенная невестка.

– Марияна… – и тут же осеклась. – Можно просто Мари. Меня так дома называли. – Она пожала мне руку. Ее пальцы были холодными, но рукопожатие крепким.

– После свадьбы у нас принято называть маму мужа мамой. – Я как будто сделала шаг над пропастью.

– Буду… рада, – ее голос дрогнул, и глаза подозрительно заблестели. – Добро пожаловать в семью! – Она распахнула объятия, и мы обнялись.

С этого дня она стала моей неоценимой помощницей. Ее опыт и знания были бесценны, а энергия удивляла. Куда только девалась холодная королева? Она как будто расцвела и ожила. С ее помощью мы организовали благотворительный комитет. Именно она провела беседу с дамами из всех более-менее значимых благородных семейств. Мои ожидания оказались верны, и женщины с радостью ухватились за возможность состоять в комитете под руководством матери Повелителя. Это было почетно и престижно.

Ее дом превратился в центр культурной жизни. Там проходили благотворительные вечера, встречи, чаепития. Сама она как будто помолодела и наслаждалась бурлением жизни вокруг нее. На некоторых вечерах присутствовала и я. Это помогло мне познакомиться со своими подданными, лучше узнать, как и чем они живут.

Шерридан был приятно удивлен моей дружбой со своей матерью и той деятельностью, что мы развернули. После того как наши отношения наладились, он пусть и с опаской, но отпускал меня к ней. Конечно, усилил охрану и требовал, чтобы я перемещалась порталами – для безопасности. Я как-то заикнулась, что, может, мне лучше стоит добираться к ней, совершая прогулки по городу, чтобы не дергать магов для открытия порталов, но он так на меня посмотрел, что я тут же умолкла. Кажется, была б его воля, так он бы и шагу не разрешил мне ступить из дворца.

Марияна теперь часто посещала нас. Мы обговаривали с ней дела, планы, иногда просто общались. Я рассказывала ей о своей жизни, сестре, она мне о Шерридане, когда он был ребенком. О своей жизни она вспоминать не любила. Когда я рассказала ей, как предоставила Шерридану сравнительный список по расходам гарема и примерную стоимость содержания армии, то она хохотала до слез.

Часто мы обедали или ужинали втроем, делясь тем, как прошел день и каковы планы. Мне кажется, что за это время Шерридан еще больше сблизился со своей матерью, да и та ценила такие семейные посиделки.

Однажды мы обсуждали размещение торговой делегации, что должна была вскоре прибыть, и у нас возник какой-то вопрос к Сэму, а найти мы его не смогли. Посланный слуга сообщил, что он в детской. Я решила пригласить Марияну туда и познакомить со своим братом. Вернее, сводным братом Ауэрии.

– Рия, он будет воспитываться во дворце? – удивилась Марияна.

– Мам, а как иначе?! Со временем ему перейдет престол отца Ауэрии. На мой взгляд, его надо воспитывать вместе с нашими детьми, чтобы крепли родственные узы.

– Ты в ожидании? – с надеждой спросила она.

– Нет, но мы над этим работаем.

Мы вошли в тот момент, когда Сэм агукал с ребенком. Черты его лица смягчились, он что-то рассказывал ребенку, а тот улыбался и норовил дернуть за волосы. Увидев нас, он удивился и, передав малыша няне, поприветствовал.

Марияна как будто застыла. Ее взгляд упал на ворот камзола, где остались следы от каши. Заметив ее взгляд, Сэм смутился и, взяв салфетку, промокнул пятна.

– Простите. Мне сообщили, что он капризничает и плохо ест. Пришлось прийти и самому покормить, – пояснил он. – Что-то срочное? Если вы позволите, то я переоденусь и буду к вашим услугам.

– Конечно, встретимся в кабинете, – согласилась я. Сэм ушел, а я, заинтригованная странной реакцией Марияны, увела ее из детской и насела на нее, пока она не призналась.

– Я не думала, что мужчина может быть таким… Никогда с Шерриданом… – сбивчиво произнесла она.

Все ясно. Отец Шерридана такой заботой о сыне не страдал. Вот у нее и случился шок, когда она увидела Сэма, который так трепетно относится даже не к своему ребенку.

– Все зависит от мужчины. А Сэм замечательный! Жаль, что он одинок… Сэм благородный, и в его душе столько нерастраченного тепла, что он взял под личную опеку ребенка. Мама, а может, вам замуж выйти? – неожиданно предложила ей я.

– Что?! – в ужасе посмотрела на меня она. – Я же старая!

– Вы еще красивая женщина и заслуживаете счастья! – уверенно произнесла я. – Любви все возрасты покорны и не надо ставить на себе крест из-за неудачного брака.

Марияна смешалась, а я не стала давить. Можете назвать меня сводней, но после этого инцидента я, сославшись на занятость, умоляла Марияну помочь мне в делах и часто сталкивала их с Сэмом. Может, это и покажется странным, но я впервые видела всегда спокойного и уравновешенного Сэмюэльсона выбитым из колеи и смутившимся, а происходило это лишь в присутствии Марияны. Получится у них что-то или нет, не знаю, но эти двое как никто заслуживают счастья.

В это утро я проснулась первой и постаралась ужом выскользнуть из-под руки Шерридана, стараясь его не разбудить. Меня поймали и прижали к горячему телу:

– Ты куда? – спросонья спросил он.

– Поспи еще, – тихо произнесла я. – Хочу навестить пораньше маму, пока не прибыла делегация и не началась суета.

Вопреки моим словам, Шерридан, как большой кот, потерся об меня и открыл глаза:

– Ты даже не представляешь, как для нее много значит, что ты ее так называешь.

– У нас так принято, – смущенно ответила я. Стоило признать, что со свекровью мне повезло. Моя мама умерла, а в ее лице я обрела женщину, готовую в любую минуту выслушать и помочь словом и делом. Правду говорят, что первый блин комом. Так и у нас первая встреча не задалась. Зато потом нам удалось построить доверительные отношения, и с каждым днем я все больше и больше привязывалась к ней, ценя ее отношение ко мне и по достоинству оценив ее ум и опыт. Марияна во многом помогала мне, ненавязчиво восполняла пробелы в знании этикета, но ни на чем не настаивала. Например, оказывается, в моем присутствии никто не имеет права сидеть. Это было забавно, когда я в первый раз посетила собрание благотворительного комитета у нее дома. Я тогда была ошарашена, когда при моем появлении все вскочили.

– Почему ты торопишься к ней? – привлек мое внимание вопрос Шерридана.

– Она обещала сегодня появиться не в трауре, но чует мое сердце, что не сдержит своего обещания. Хочу лично убедиться, какое платье она наденет.

– Рия, пообещай мне, что пока у нас будут гости, ты не будешь покидать пределов дворца.

– Шер, что не так? Ты чего-то опасаешься? – встревожилась я.

– Сердце мое, я каждое мгновение опасаюсь тебя потерять. Один раз я уже чуть не сошел с ума и боюсь, второй раз этого не переживу. Поэтому я хочу исключить малейший намек на угрозу. – Я удивленно посмотрела на него, не ожидая такого признания. Уверенный в себе и несгибаемый Шерридан признался, что боится?!

– Не смотри на меня так, – улыбнулся он краешками губ, а из глаз не уходило беспокойство. – Ты даже не представляешь, что для меня значишь… Ты мой свет, мое дыхание, мое сердце. До тебя моя жизнь была пустой.

– Из-за меня ты отказался от всех своих планов, – тихо напомнила я.

– Завоевать мир? – насмешливо, с оттенком горечи спросил он. – Неужели ты не понимаешь, что теперь ты мой мир. Если бы не желание сделать крепкой империю для наших детей, то я бы и на миг не покидал тебя.

Вдруг он улыбнулся хулиганской улыбкой, перестав быть серьезным и навис надо мной:

– Кстати о детях…

– Шер?! – возмущенно взвизгнула я. – Я поняла твой план! Сейчас мы подумаем о детях, а когда мы выберемся наконец из постели, то уже начнут прибывать гости, и ты меня никуда не отпустишь.

– Неплохой план, – кивнул он, и я не поняла, то ли он и правда это задумал, то ли ему моя идея понравилась.

С этим я была категорически не согласна. Нет, в любое другое время я только за, но не в данный момент. Хитро прищурившись, я дотронулась до его груди, нежно погладив, а потом резко переместила руки на бока и начала щекотать. Не ожидавший такого, Шерридан охнул и, чтобы не придавить меня своим весом, откатился в сторону. Я воспользовалась этим и спрыгнула с кровати. Вот честное слово, впервые так сбегаю.

Добежав до дверей будуара, я оглянулась, охватив взглядом этого роскошного мужчину, лежащего на кровати, и со словами: «Я люблю тебя!» – скрылась за дверью. «Будешь должна!» – донеслось мне вслед.

Пока я одевалась и расчесывалась, мои губы не покидала счастливая улыбка. Одно дело знать, что ты любима и сама любишь, сходя с ума по нему, а совсем другое, когда тебе признаются, что любят с неменьшей силой.

Когда я вышла, меня ожидал сюрприз в виде усиления охраны. Я только покачала головой. Скоро стараниями Шерридана у меня будет столько людей, что я смогу спокойно развязать войну. Что ж, если так ему спокойнее, то я потерплю.

Марияна не ожидала моего появления с утра пораньше, и мне пришлось подождать, пока она спустится. Зато мы вместе позавтракали. Я ей прямо сообщила, что пришла проверить, во что она сегодня будет одета.

– Не поверишь, но у меня такое чувство, что сегодня начинается новый этап моей жизни, – призналась она. – Вчера вечером я твердо решила, что, несмотря на свое обещание, не стану снимать траур, но, проснувшись утром и встретив новый день, я почувствовала себя такой свободной, как будто груз сняли с моей души.

– Вот это правильно! – довольно кивнула я. – Давно пора. Мы еще на вашей свадьбе погуляем! – Марияна, несмотря на все свои манеры, чуть не подавилась чаем при этих словах и запротестовала, что ей это не нужно, но я, ничуть не смутившись, продолжила: – Сегодня в честь прибытия делегации вечером будет бал, на вашем месте я бы присмотрелась к благородным господам. Если, конечно, Сэмюэльсон хоть кого-то к вам подпустит, – не удержалась, и лукаво добавила я. За последнее время эти двое сблизились и иногда, когда он думал, что никто не видит, в глазах Сэма сквозила нежность при взгляде на Марияну.

– Между нами ничего не может быть!

– Почему? Вы свободны, и он тоже. Вы оба пережили в своей жизни боль и разочарование. Почему бы вам не позволить себе быть счастливыми?

– Мое прошлое не позволит…

– Пусть лучше прошлое остается в прошлом! Вы не только вдова, но уже и свободная женщина. Давно пора снять траур, и я рада, что вы решились на это. – Затем я перевела тему на ее туалет и попросила показать мне платье.

Из темного синего бархата, со скромным вырезом декольте, оно было элегантным и строгим. Для Марияны это был огромный шаг вперед.

Я уже засобиралась домой, как Марияна радостно сообщила:

– Вчера расцвела элегия! Пойдем покажу.

Я, когда гуляла в саду с Асей, обратила внимание на цветы и выразила свое восхищение. Когда об этом узнала королева, то она при нашем отъезде в подарок передала мне много растений. В свою очередь, я поделилась этим богатством с Марияной.

Мы вышли в сад. Зита и Гита хоть и на расстоянии, но двинулась следом. Мимоходом я отметила, что они чем-то обеспокоены.

«Наверное, гости начали прибывать, и мы запаздываем», – решила я. Действительно, за всеми разговорами время пролетело незаметно, а надо было еще подготовиться к приему и узнать у Сэма, все ли в порядке с размещением гостей.

– Он потрясающий! – делилась впечатлениями Марияна. – Бархатистый фиолетовый цветок с запахом ванили.

Воодушевленная, она чуть вырвалась вперед. Я же на мгновение сбилась с шага. Как будто день потерял свои краски, и меня охватила апатия. Я даже не вскрикнула, когда сильные руки подхватили меня, и я взмыла в воздух. Чуть повернув голову, я заметила, как с растерянным видом обернулась Марияна. Что Зита и Гита несутся в нашу сторону, но не успевают. Они вертят головами по сторонам, как будто меня не видят.

– Посмотрите наверх! – так и хочется сказать мне, но с губ не срывается ни звука.

– Спи, – услышала я приказ. Веки отяжелели, и, проваливаясь во тьму, я успела отстраненно подумать, что, проводя апгрейд в защите дворца, нам и в голову не пришло сделать то же самое в поместье Марияны.

Шерридан одевался, когда ему сообщили, что начали прибывать гости. Сегодня он на удивление долго не мог заставить себя подняться. Лежал на подушке жены, которая пахла ею, и на губах его блуждала улыбка. Он слышал, как она собирается в другой комнате. Хотелось пойти и вернуть ее в постель, но он сдержался. Рия права, если он сделает это, то они не скоро выберутся из спальни. К тому же она была решительно настроена посетить его мать.

Стоило отметить, что общение с Рией благотворно влияло на мать. Впервые за долгое время она выглядела счастливой и как бы ожила. Ему уже докладывали, что она много времени проводит с Сэмюэльсоном. В сообщении звучал подтекст, что ему не понравилось. Когда он поднял эту тему в разговоре с Рией, то та только рассмеялась.

«Шерри, только не говори, что ты, как ребенок, ревнуешь мать, – дразнящим смехом рассмеялась она. – Если и так, то что в этом плохого? Тебе бы понравилось год за годом ложиться в холодную постель? Если они обретут семейное счастье, то я буду только рада».

Он тогда пытался объяснить про ее высокое положение и что она вдова его отца. На что она лишь ехидно на него посмотрела и сказала, что прошло достаточно времени, все приличия соблюдены и его матери давно пора снять траур. Разве он не желает ей счастья?

Шерридан тогда смешался. Он как-то не представлял, что его мать может выйти еще раз замуж. Для него это было дико. В то же время слова жены заставили его усомниться в своей правоте, и он решил оставить все как есть.

Он уже собирался выходить, когда, постучавшись, вошел обеспокоенный Сэмюэльсон.

– Повелитель, не знаю, насколько это серьезно… От системы безопасности пришло сообщение, что от линекийцев через портал прошло шестнадцать человек, и были подготовлены комнаты. Но при их размещении оказалось, что их всего пятнадцать. Я говорил с ними. Они утверждают, что их было пятнадцать. Я взял на себя смелость оповестить охрану и послал через портал людей, чтобы они выяснили, сколько действительно человек прошло с той стороны. Поговорил с нашими людьми, что их встречали, те тоже утверждают, что их было пятнадцать.

Шерридан выругался. Благодаря Коулсону и его нововведениям, они теперь отслеживали количество человек, перемещающихся во дворец через портал. До этого система сбоев не давала.

Первым его приказом было срочно вернуть жену во дворец. Он старался подавить нарастающую тревогу. Не нравилось ему такое несовпадение.

С линекийцами у них был мир. Как и остальные, они прислали своих представителей для обсуждения прохождения торговых путей. Что за интригу они затеяли? Или это не они? Их земли не так уж и далеко от предгорий. Движимый беспокойством, он открыл портал к матери.

По переполоху среди слуг он с ужасом понял, что опоздал. Пройдя в сад, он застал охрану жены в смятении.

– Что произошло? – отрывисто потребовал отчета он. Глазами нашел бледную как полотно мать, а Рии нигде не было видно.

– Повелитель, госпожа исчезла у нас на глазах. Просто растворилась в воздухе. Открытия портала зафиксировано не было, – отрапортовал начальник охраны.

– А вы куда смотрели?! – рявкнул он.

– Госпожа с вашей матерью вышли в сад. Мы охраняли периметр. Никого поблизости не было, правда, оборотни что-то учуяли.

– Ко мне их!

Подошедшие львицы сообщили, что в воздухе витал запах постороннего мужчины. Госпожа как будто споткнулась и исчезла у них на глазах. Следов ее перемещения зафиксировано не было.

Как могла она исчезнуть на дорожке аллеи без открытия портала?! Медленно подняв голову вверх, он посмотрел на небо, с ужасом осознавая, что здесь, в отличие от дворца, нет защитного купола, препятствующего проникновению с неба. Тянущая боль начала распространяться от сердца, заполняя грудь и мешая дышать.

– Сын… – к нему подошла мать, протягивая руки.

Медленно опустив голову и посмотрев на нее, он прошептал помертвевшими губами:

– Вас преследует злой рок, мама, лишать мужчин нашего рода любимых женщин. – Резко развернувшись, он ушел и не видел, как от его слов она пошатнулась и начала оседать на землю.

Шерридан открыл портал и вернулся во дворец. Здесь ему больше делать было нечего. На автомате он принялся раздавать приказы, чтобы перекрыли границы, но понимал, что поздно. Если это ирлинг, а его интуиция подсказывала, что так оно и есть, то никакие границы того не удержат. Шерридан направил магов отследить магический след, если он остался и заперся у себя в кабинете, стараясь справиться с потрясением и найти выход. Как раненому зверю ему хотелось выть, и он не хотел, чтобы его видели в таком состоянии.

Его уединение нарушил Сэмюэльсон. По лицу своего наставника он понял, что тот уже в курсе. Бросив сочувствующий взгляд, он заговорил:

– Дознаватели работают с линекийцами, пытаясь выяснить, каким образом посторонний мог примкнуть к ним и были ли они в сговоре. – Чуть замявшись, добавил: – Я взял на себя смелость приказать информацию о похищении Повелительницы хранить в тайне.

Шерридан горько улыбнулся:

– У меня уже второй раз похищают жену. Кому скажи – засмеют. Даже тролли будут насмехаться над тем, что я не способен сохранить принадлежащее мне. – Помимо личной трагедии, произошедшее грозило обернуться огромным ударом по авторитету.

– В прошлый раз решившиеся на это умылись кровью, и смеяться никому не хотелось, – тактично заметил Сэмюэльсон.

– Мы не готовы сейчас к войне с ирлингами. К тому же нет никаких доказательств их причастности, и союзники меня не поддержат. – Шерридан отчетливо понимал, что слишком многим не нравится усилившееся влияние кентавров. Пусть после войны с Эгнусом они затаились, но дай им только шанс…

«Значит, надо обратиться к новым союзникам», – промелькнула здравая мысль.

– Срочно найдите Коулсона. Он мне нужен. Необходимо сообщить принцу Дориану о похищении. Пусть его жена свяжется с Вестой. – Шерридан не думал о гордости, собираясь просить о помощи. На Хранителей надеяться не стоило, те вмешиваться не будут, но богиня могла помочь.

Он одобрил решение Сэмюэльсона соблюдать секретность. Возможно, удастся вернуть Рию, не предавая факт ее похищения широкой огласке. Оставалась еще надежда на кольцо с порталом перехода. Подарок архимага для Рии на крайний случай. Его, как и амулет, Рия не снимая носила всегда.

Шерридан вспомнил, как она шутила по этому поводу, забавно морща носик: «Я скоро на рождественскую елку буду похожа, увешанная амулетами». Как будто наяву ее увидел, и боль в груди напомнила о себе с новой силой. Он обязательно ее вернет, иначе все, что ему остается, это тихо сдохнуть.

– Всем остальным сообщите, что Повелительница почувствовала недомогание и слегла. Пусть под дверями дежурит охрана, создавая видимость, что она по-прежнему там, – отдавал он четкие распоряжения, как будто боль потери не разрывала его на части, грозя свести с ума. – В связи с этим по возможности отменить все запланированные празднества. Встреча с торговыми делегациями пройдет, как и планировали, в штатном режиме.

– Предлагаю всем слугам в поместье вашей матери стереть память о происшедшем. Я не хочу, чтобы по городу уже сегодня гуляли слухи о похищении. Остальные будут молчать под страхом смерти, – предложил Сэмюэльсон, и Шерридан одобрительно кивнул.

– Там как раз работают маги, проконтролируй.

– Как вы смотрите на то, чтобы частично сообщить правду? – Видя заинтересованность Повелителя, Сэмюэльсон продолжил: – Огласить, что с линекийцами проник неизвестный, совершивший нападение на вашу семью и которому удалось ускользнуть. Это объяснит, почему перекрыли границы и ведутся поиски.

– Нападение на кого?

– Хотя бы на брата госпожи и будущего наследника. Заговорщик, который решил устранить ребенка, чтобы внести смуту и заняться переделом власти. Из-за этого происшествия госпожа слегла от потрясения и не может никого видеть. По крайней мере, здорового ребенка мы сможем всем продемонстрировать. И это поможет прижать Совет, а то что-то слишком быстро они стали забывать, кто их победил и в состав чьих земель они теперь входят. У нашей службы безопасности будет повод перешерстить их ряды в поисках заговорщиков.

Идея была хороша. Это отвлечет на первое время внимание от отсутствия его жены. Если бы не случившееся, Шерридан по достоинству оценил бы блестящий план, а так он лишь произнес:

– Подготовь сообщение.

Откланявшись, Сэмюэльсон удалился. Оставшись один, Шерридан почувствовал, что стены кабинета давят на него и навалилась глухая тоска, сдавливая виски и грудь. Еще этот прием сегодня, на котором он просто обязан присутствовать… Самоконтроль трещал по швам, и кабинет огласил душераздирающий рев, выплескивающий боль от потери любимой. Ирония судьбы, еще недавно он говорил Рии, что не вынесет ее потери, а когда это действительно случилось, вынужден вести себя как ни в чем не бывало.

Сделав все необходимые дела, Сэмюэльсон поспешил к Марияне. Только мысленно он мог позволить себе ее так называть. Вслух же он обращался к ней «госпожа», про себя добавляя «моего сердца». Он всегда трепетно относился к ней, издали восхищаясь и сочувствуя.

Ее отношения с мужем ни для кого не были тайной, и их обоюдная ненависть давно стала предметом шуток. При дворе не многие осуждали ее за устранение фаворитки. Рождение той сына могло принести в страну раскол. Роланда слишком много на себя взяла. Все знали, что она веревки вила из Повелителя, и тот ни в чем не мог ей отказать. Узнав о благополучных родах жены, она сделала вид, что слегла от горя и желает умереть. Повелитель повелся на провокацию и в доказательство своей любви приказал перестать давать ей противозачаточное. Возможно, одумавшись, он бы и изменил свое решение, но фаворитка не упустила свой шанс и забеременела.

Слишком многим в гареме не нравилось возвышение Роланды, и они мечтали ее устранить. Но как это сделать? За малейшую попытку любой из них грозила бы смерть. Вот они и использовали молодую жену Повелителя. С их подачи служанка донесла известие о беременности Роланды до ее ушей и натолкнула на мысль избавиться от соперницы. Сыграли на ее разбитом сердце и беспокойстве о сыне. Служанка намекнула, что в случае рождения сына, та приложит все усилия, чтобы отравить Шерридана, выдвигая своего ребенка в наследники.

Сам Сэмюэльсон знал об этом, так как в то время присутствовал на допросе этой самой служанки. Но эта информация не смягчила Повелителя, и он возненавидел свою жену.

На его глазах хрупкая девушка превратилась в женщину, лишь одно оставалось в ней неизменным – тоска и холод в глазах. Всем было известно, что Повелитель сторонится жены и проводит ночи в гареме. Не найдя счастья в семейной жизни, Марияна нашла утешение в сыне. Для Сэмюэльсона было подарком небес, когда его назначили наставником наследника. Он бы жизнь за Шерридана отдал и не из-за долга, а по велению сердца. Однажды это и пришлось сделать. Жаль, что его тогда не убили. Быть калекой среди кентавров хуже смерти. Он бы сам ушел из жизни, но удержали его слова Шерридана о том, что он ему нужен.

Многие годы он жил только работой и лишь сейчас стал мечтать о большем. Понимал, что надеяться бессмысленно, но был счастлив просто видеть и говорить с Марияной. Его восхищало в ней все: как она говорит, как двигается, ее мягкая улыбка, что появлялась на губах, когда она смотрела на сына с невесткой. Для него она оставалась все той же молоденькой девушкой, которую он впервые увидел рядом с Повелителем.

Сэмюэльсон мог только представить, как ей тяжело, что Рию похитили из ее дома и на ее глазах. Он хотел первым делом встретиться и выразить свое почтение и поддержку, но был вынужден сначала поговорить с магами и передать им приказ Повелителя стереть память слугам и приказать охране Рии держать язык за зубами о случившемся. Лишь покончив со всеми делами, он поинтересовался, где находится мать Повелителя. Ему сообщили, что ей стало плохо, и ее сопроводили в беседку, где она попросила оставить ее одну. Обеспокоенный, он двинулся в указанном направлении.

Марияна сидела застывшей статуей, и невидящий взгляд ее был устремлен в одну точку. По щекам катились слезы, но она их даже не замечала. Она была настолько погружена в себя, что пропустила появление Сэмюэльсона.

Как только он увидел ее заплаканное лицо, что-то дрогнуло у него в душе. Он опустился возле нее на колени, взяв ее ледяные руки в свои.

– Ее найдут! Мы знаем, кто за этим стоит, и приложим все усилия, чтобы вернуть Рию!

Как будто выйдя из транса, Марияна перевела свой взгляд на него, и Сэмюэльсон вздрогнул от пустоты в нем.

– Все кончено… Мне незачем больше жить.

– Что ты такое говоришь?! – В ужасе от ее слов, он даже не заметил, как перешел на ты.

– Шерридан прав, я проклята! Из-за меня погибла Роланда и из-за меня похитили Рию. Если бы я не позвала ее в сад… – судорожно вздохнув, она опустила голову и ее плечи поникли.

– То ее бы похитили, когда она проходила через портал, или во дворце, или в любом другом месте. Марияна, здесь нет твоей вины!

– У меня ничего не осталось, – не слыша его, качала она головой. – Я потеряла мужа, да он и не был никогда моим, сын отвернулся. Я приношу несчастье. Мне нельзя никого любить. Не успела обрести дочь, как с ней случилось такое. Если бы я держалась от нее подальше, то она была бы сейчас с моим сыном. Это все моя вина! Мне лучше умереть. Я приношу беду и никому не нужна.

– Ты мне нужна! – закричал он и встряхнул ее за плечи, стараясь привести в чувство. – Не знаю, что сказал Шерридан, но он не осознавал, что говорит. Он тебя любит. Рия тебя любит. Я тебя люблю!

При этих словах в ее глазах появилась искра жизни, которая начала перерастать в удивление от последующих слов:

– Если ты уйдешь, то мне тоже незачем жить!

Марияна была потрясена. Только сейчас она стала осознавать, что происходит вокруг. Каким образом здесь оказался Сэмюэльсон?! Было странно видеть его взволнованным и потерявшим контроль. Он же всегда сдержан, с мягкой доброй улыбкой, а сейчас кричит на нее! И эти слова… Наверное, она что-то не так поняла.

Заметив, что взгляд Марияны стал осмысленным, Сэмюэльсон с трудом овладел собой и мгновенно принял решение:

– Сейчас ты соберешь вещи, и мы уезжаем.

– Куда?!

– В мое поместье. Оно уединенное. Там ты придешь в себя, уж я за этим прослежу.

– Что вы себе позволяете?! – слова вырвались сами собой. Это кричала благородная дама, возмущенная произволом. – Я не могу!

– Можешь. И мы уже на «ты», если ты не заметила, – спокойно заметил Сэмюэльсон. Волнение ушло. После принятого решения он был уверен и решителен.

– С каких это пор? – Марияна не могла понять, что происходит и каким неуловимым образом их отношения изменились. Никогда еще он не был к ней настолько близок, и, смотря в его лицо вблизи, она впервые заметила, что он очень красив. Почему она раньше не замечала, насколько благородны его черты? Осознание того, что она воспринимает его как мужчину, заставило ее смутиться и вернуло краски лицу.

– С сегодняшнего дня. После случившегося для всех Повелительница от потрясения слегла и не покидает своих покоев, а мать Повелителя поехала по святым местам.

– Так Рия… – с надеждой не закончила она.

– Нет, – качнул он головой. – Я сказал: для всех – по-особому выделил он последние слова. – Сейчас маги стирают память слугам, чтобы никто не помнил о произошедшем. Всем будет сообщено, что произошло покушение на брата Рии, которое удалось предотвратить, но нападавшему удалось сбежать. Это оправдает поиски. Лишь ты будешь знать, что на самом деле произошло, и тебе будет тяжело вести себя как ни в чем не бывало после пережитого. Самый лучший выход – это уехать.

Сэмюэльсон достал платок и начал промокать следы слез на щеках Марияны. У той перехватило дыхание, и она замерла от его прикосновений. Он же держал себя так, как будто ничего странного не происходит. Как будто он каждый день вытирает ей слезы!

– В саду ничего не произошло, слуги будут удивлены, если застанут свою госпожу в слезах, – невозмутимо объяснил он.

Придирчиво осмотрев результат своих действий, он, скорее всего для себя, тихо произнес:

– Слегка расстроена, но это объяснимо. По идее, сейчас ты от меня узнала про нападение на ребенка. Желая отблагодарить богов за счастливый исход, ты отправляешься посещать храмы. Сейчас ты встанешь и отдашь приказание собирать вещи, – настойчиво произнес он, и столько силы было в его словах, что как зачарованная она подчинилась и встала со скамейки.