Глава седьмая. Небывалый тупик

Свечку Покрова в подарок Полина так и не получила, да и остальные девочки тоже. А таинственные поклонники Маргариты и Анисьи не дали о себе знать. Но расстраиваться из-за этого было бы просто нечестно, ведь и сами подружки никому ничего не подарили, хотя Маргарита пребывала в уверенности, что Анисья отдала бы свою свечку Севе, не сбеги тот с праздника.

Под конец торжества рядом с девочками еще сидели несколько молодых людей, готовых продолжить беседу, но подруги все же решили отправиться спать. Анисья с Василисой пошли искать Батмана, чтобы он показал им свободные комнаты, а Маргарита и Полина поплелись на второй этаж. Полина принялась пересказывать подруге свой разговор с Арсением Птицыным, но в холле Огненную колдунью перехватил Егор Маливиничок, и Маргарита с понурым выражением лица осталась слушать какую-то историю, которую он непременно желал рассказать ей именно сейчас. Полина сочувственно улыбнулась подруге и продолжила свой путь одна. Едва добравшись до нужного этажа, она вздрогнула от неожиданности – на лестницу со скоростью света вылетел Сева и, даже не заметив Водяную колдунью, помчался наверх. Полина удивилась такому способу передвижения обычно невозмутимого и спокойного Севы. Должно быть, случилось что-то необычное, что заставило его так бежать. Полина вздохнула и направилась к комнате.

Неделя пролетела незаметно, хотя и была омрачена плохим настроением Анисьи из-за того, что так и не нашлась ее книга по Звездословию. Девочки закатывали глаза и многозначительно переглядывались каждый раз, когда их подруга принималась обвинять Асю Звездинку в краже. Хотя зачем Звездинке понадобилась эта книга, Анисья объяснить не могла.

– Возьми Звездницу у Мити! – воскликнула Маргарита. – У него же раньше было Звездословие.

– Так я и пользовалась его книжкой! А теперь потеряла. А Сева сказал, что уже давно отдал кому-то свою Звездницу. Что мне теперь делать?

– Анисья, через месяц мы закончим эту книгу. Повторишь все по моей, – сказала Василиса и добавила – Мы ведь в воскресенье собираемся у меня дома.

Самым тяжелым днем для Полины оказалась суббота. Рано утром уехала Маргарита, чтобы провести целый день с родителями, которые остановились в одной из гостиниц Росеника. Анисья еще в пятницу вечером унеслась домой подготовиться к приходу Севы, и Василиса ушла сразу же после встречи с Эбонитом Павловичем. Водяная колдунья проторчала чуть больше часа в читальне, выискивая сведения о наядах по заданию наставника Истории магических народов, но книг по этой теме практически не было. Домовой Прошка посоветовал Полине сходить в Городскую Библиотеку, обширную и богатую на редкие издания. Полина поблагодарила косматого человечка и вернулась к себе. Она хотела найти что-то о наядах в Интернете, но на экране ноутбука вновь появилась толпа избушек-на-курьих-ножках, будто кто-то снимал их на камеру. Ближе к вечеру ее пригласили погулять в парке две Земляные колдуньи Марья и Забава, но с ними Полине на этот раз было скучно, потому что они все время обсуждали чью-то романтическую историю, произошедшую на празднике Покрова. Поэтому настоящим праздником для нее стало долгожданное воскресенье, когда стройная лошадка с длинной рыжей гривой прикатила к воротам повозку, где сидели Анисья с Маргаритой, приветливо махая руками.

– Ух ты, здесь до сих пор ездят на лошадях? – изумилась Полина, забираясь в повозку.

– Здесь ездят на чем хотят, – отозвалась Анисья, и кучер направил лошадь вперед.

Минут через двадцать быстрой езды лошадь остановилась, а кучер спросил:

– Вы уверены, что выйдете именно здесь?

– Да, – тут же ответила Анисья. – Мы дальше сами дойдем, спасибо.

– Мы не должны ему платить? – спросила Полина, удивленно глядя вслед удаляющейся лошади, когда все девочки выпрыгнули из повозки.

– Платить? – удивилась Анисья. – Нет, он – наш личный извозчик.

Только тут Полина заметила, что поверх пальто на Анисье надет длинный темно-коричневый плащ, похожий на тот, в котором когда-то Полина видела Ирвинга. Анисья накинула на голову глубокий капюшон и запахнула плащ плотнее.

– Нам сюда? – подала голос Маргарита, всматриваясь в неширокий переулок, образованный множеством деревянных построек, окруженных покосившимися оградами.

– Второй Небывалый тупик, – прочитала на указателе Полина. – Да, нам сюда.

Анисья ничего не сказала и огляделась по сторонам с каким-то странным выражением лица, еле видного из-за края капюшона. Она, конечно, знала, что Василисина семья не из богатых, но что подруга жила в таком захолустье, представить было трудно.

Первый снег давно растаял. За ним выпал второй, но и он уже успел превратиться в жидкую серую грязь, которую теперь месили ногами девочки, медленно передвигаясь по узкой улочке и пытаясь рассмотреть номера домов на потертых указателях.

Полина не могла отделаться от ноющего чувства грусти при виде этих жалких построек. И хоть многие дома были большими и не очень старыми, но все равно навевали тоску своей кажущейся безжизненностью. Настроение это усугублялось видом яблоневых садов возле них, с опавшими листьями и корявыми серыми ветвями. Казалось, что каждый из домов в Небывалом тупике скрывал свою историю, непременно печальную, но захватывающую и интересную.

– Мы вчера гуляли по Росенику, – как-то неуверенно сказала Маргарита. – Но такой улицы, как эта, я не видела.

– А я живу в Росенике всю жизнь и даже не подозревала о существовании таких переулков.

– А мне нравится, – улыбнулась Полина. – Эта улица волшебна по-своему.

– Согласна, – кивнула Маргарита.

– О, вот он! – Анисья остановилась перед деревянной табличкой на тонком шесте.

«Второй Небывалый тупик, 44». За шестом тянулся неказистый забор из отсыревших досок, а в нем была деревянная калитка, выкрашенная темно-зеленой краской, осыпавшейся и выцветшей со временем. Во дворике виднелся двухэтажный деревянный домик со множеством пристроек. Перед крыльцом здесь тоже росли кривые яблони, придающие всему саду печальный и осиротелый вид.

Девочки прошли по дорожке, ведущей к дому, и тихо постучали в дверь. Внутри послышались шаги и приглушенные женские голоса, а в следующую секунду улыбающаяся Василиса распахнула дверь:

– Ага, вы нашли. Ну, заходите.

– Привет. С добрым утром! – Подружки оказались в теплой прихожей, маленькой, но очень уютной.

Тут и там висели фотографии каких-то людей, и в маленьком рыжеволосом ребенке Полина без труда узнала свою подругу. Откуда-то сбоку появились две женщины, одна пожилая, низкого роста, а другая молодая – статная и темноволосая.

– Это мои мама и бабушка, – сказала Василиса. – Знакомьтесь!

– Здравствуйте, – девочки смущенно закивали, снимая верхнюю одежду.

– Привет, – мама Василисы гостеприимно улыбнулась. – Какие все вы красавицы!

– Мама, это Полина – она Водяная.

– Правда? О, как приятно вас увидеть, – женщина с искренним воодушевлением пожала Полине руку, отчего маленькая колдунья смутилась еще больше.

– А это Анисья Муромец, – представила Василиса.

Повисло секундное молчание. Мама и бабушка Василисы, моргая, уставились на белокурую девушку.

– Муромец? – переспросила старушка, и Василиса засмеялась.

– Да-да, именно Муромец.

– Какая честь… – Мать Василисы, казалось, теперь сама смутилась, не уверенная, что протянутая для пожатия рука являлась подходящим жестом для приветствия такой важной гостьи.

– Не стоит… – со снисходительно-доброжелательной улыбкой отозвалась Анисья.

– Мама, все в порядке. Это же Анисья, а не Ирвинг.

– Василиса! – Колдунья возмущенно глянула на дочь, но девочки, и Анисья в том числе, засмеялись.

– А это Маргарита. Огненная колдунья. Помнишь, я рассказывала? Она здорово сидит в седле.

– Да, очень приятно. – придя в себя, Василисины домочадцы наконец обратили свое внимание и на Маргариту.

Внутри дом Василисы оказался теплым и уютным. Полине здесь нравилось буквально все. Детская комната была рыжей и солнечной, под стать ее хозяйке. Девочки уселись за небольшой стол, а Василиса помчалась на кухню за угощением.

– А здесь есть домовые? – спросила Маргарита.

– Домовой есть в каждом жилище, но он не прислуживает людям, – ответила Анисья, разглядывая комнату, стены которой украшали красно-оранжевые узоры. – Только в Заречье домовые помогают новеньким.

– Значит, колдуны все делают сами? Я имею в виду – готовят, убираются.

– Угу. Но у нас есть слуги, – отозвалась Анисья безразлично.

Василиса толкнула дверь носком ноги и внесла большой поднос с чашками и оладьями.

– Это варенье из волчьей ягоды, как обещала, – улыбнулась она. – Анисья, мама до сих пор в шоке от того, что такая важная особа пожаловала в наш сарай.

– Я не важная особа, – отозвалась Анисья, но на лице ее появилась довольная улыбка.

– И это не сарай, – вставила Маргарита, – у тебя очень хороший дом.

– Как провели вчерашний день? – поинтересовалась Василиса, наливая в блюдце мед.

– Здорово. Ты бы видела выражения лиц моих родителей, когда мы гуляли по городу. Честно признаться, я и сама иногда не могла поверить собственным глазам. Мало того что по улицам одновременно ездят лошади и трамваи, так еще и некоторые колдуны летают на метлах, – сказала Маргарита.

– Я тоже замечательно повеселилась в субботу. К нам Сева приходил, – ответила Анисья.

– Парни, которые прислали тебе свечки, так и не объявились?

– Нет. – Анисья покачала головой и отправила в рот оладью, намазанную вареньем.

– Может быть, одна была от Севы? – спросила Полина и почувствовала, как Маргарита, захихикав, толкнула ее под столом.

– Хм, – Анисья улыбнулась и больше ничего не сказала.

– А почему Сева сбежал с праздника Покрова? – спросила Василиса.

– Он не любит этот праздник.

– Конечно! Иначе ему пришлось бы нести к себе в комнату сотню свечек, – возмутилась Полина. – Сам-то он никому ничего не подарил.

– Почему, интересно? Ему никто не нравится? – спросила Маргарита и взглянула на помрачневшую Анисью.

– Лиса сказала, что Сева еще ребенок и не понимает красоты этого праздника, – ответила Полина.

– Ребенок? Она сказала, что он ребенок? – теперь возмутилась Анисья.

– Угу, так и сказала. А я, например, считаю, что он жесток и эгоистичен. И вообще, меня удивляет, как твой брат дружит с ним. Сева такой бессердечный. Он ужасно ведет себя с девушками, пользуется тем, что они не могут сопротивляться магии Сирен, ну, или чему там… а Митя совсем другой.

– Ну, во-первых. – Анисья резко повернулась к Полине, – ничем Сева не пользуется, с чего ты это взяла? Насчет того, Сирена он или нет, мы вообще точно не знаем, а во-вторых, мой брат совсем не ангел, просто он не может встречаться с девушками.

– То есть? – переспросила Маргарита, они с Полиной уставились на Анисью. – Почему не может?

– Он помолвлен, и свадьба его не за горами, поэтому ему нельзя открыто с кем-то встречаться!

Повисла неловкая пауза, в течение которой все обдумывали услышанное.

– Что вы так уставились на меня? – удивленно спросила Анисья.

– Почему он помолвлен? С кем? Когда?

– А вы что, имели на него виды? – Анисья засмеялась. – Он помолвлен, кажется, лет с четырех. Да что у вас с лицами! В древних и богатых родах принято сочетать браком своих отпрысков с детьми других таких же богатых родов. Это нормально.

– Но зачем? – выдавила из себя Полина.

– Наследство переходит по мужской линии от отца к старшему сыну, если тот женат на девушке из богатой семьи с древней фамилией. Эта семья должна быть достойна доверия. Более того, таким образом сохраняют в чистом виде свой редкий дар. Например, Муромцев всегда отличала магия камня. Мои предки были известнейшими ювелирами, добытчиками редчайших камней. Только каменный маг может создавать светящиеся кристаллы, пользоваться каменной энергией… Да много чем еще! Но если этот дар не сохранять, жениться на ком попало, детям подобная магия может не передаться, и она просто исчезнет. Поэтому родители сами выбирают сыну невесту и договариваются с ее родителями. Понятно?

– Но… но если твой брат откажется? Его же нельзя заставить насильно… – в ужасе произнесла свободолюбивая Маргарита.

– Он не откажется, – уверенно заявила Анисья. – Это будет позором. Он не посмеет поставить родителей в дурацкое положение. Да и зачем ему отказываться от таких богатств? Он станет владельцем всех имений и древних сокровищ, которые принадлежат нашей семье, не говоря уже о титулах.

– Имений и сокровищ? – повторила Полина, не веря своим ушам. Только теперь истинное положение Муромцев стало ей понятным.

– А когда планируется свадьба? – спросила Василиса таким тоном, что девочки поняли: ей о помолвке Мити было давно известно.

– Когда невесте исполнится шестнадцать. Пока что ей двенадцать лет. Кстати, мы собирались составлять гороскопы.

– Да, – сказала Василиса. – Я принесу звездные атласы и книгу.

– У меня тоже есть, – Анисья подняла с пола свою сумку, на удивление большую для похода на чай, и достала из нее огромную толстую книгу.

– Что это такое? – девочки уставились на кожаную обложку, инкрустированную потемневшим золотом и камнями, которые складывались в монограмму Муромцев.

– Это Звездница. Я хочу сказать, что это настоящая книга Звездница, а не простое пособие. Я ее нашла в книжном шкафу в комнате родителей, и мама разрешила ей воспользоваться.

– Не может быть… – Теперь все внимание Василисы было приковано к увесистому тому, украшенному драгоценностями. – Это же настоящая древность…

– А твой брат – неплохая партия, – мудро сказала Маргарита. – Если у вас и книжки все в золоте.

Полина притянула книгу к себе. Как и полагалось старинной книге, на обложке имелись металлические резные скобы, а на них тяжелый замок, открывавшийся специальным ключиком. Страницы были выполнены из тонкой бересты, так, по крайней мере, казалось на ощупь. Полина пролистнула несколько глав.

– Ты можешь пользоваться этой книгой и в следующем полугодии, смотри, тут есть лунный календарь и все остальное. Тебе не придется покупать еще кучу всяких атласов и карт.

– Заодно станешь настоящей спортсменкой, пока будешь носить эту книгу. Она килограммов пять весит, да? – осведомилась Маргарита, рассмешив подружек.

– А еще тут есть неправильная схема Солнечной системы, – улыбнулась Полина.

– Неправильная?

– Ага. Да ведь это не схема Солнечной системы. А вот что это такое на самом деле? Тут нет никакой подписи.

– Да, странно, просто рисунок… Никаких комментариев.

– Знаете, – Анисья заглянула в книгу, – а я эту схему видела в какой-то другой книге у себя дома. Совсем недавно. И там тоже не было никаких подписей. Наверное, это какая-то древняя загадка.

– Замечательно, – отозвалась Маргарита. – Но я уверена, что наша всезнающая Кассандра Степановна вмиг ее разгадает, да еще и предскажет нам по ней будущее.

Короткий коридор украшало полотно в богатой раме, изображавшее битву двух воинов-всадников на массивных мускулистых конях. Всадники на картине застыли в странных позах: оба сидели в седлах, немного накренившись вбок и вытянув вперед руки, в которых не было ни мечей, ни сабель, ни копий. А вот на лицах их читалась тяжелая борьба. И никто из обычных людей не понял бы почему. На картине изображалась сцена сражения двух колдунов. Светлого художник, естественно, написал статным красавцем, а Темного – уродливым горбуном с длинным острым носом и пронзительными серыми глазами. Два мага устремили друг на друга всю силу и мощь произносимых ими заклинаний, и под звуки медленной музыки, льющейся из-за полуприкрытой двери в конце коридора, эта сцена приобретала поистине трагический характер.

За дверью же в комнате, больше напоминающей по размеру холл Белой Усадьбы, стоял прекрасный белый рояль, а за ним сидел Сева.

За окном было ясное утро Новолуния, и Сева вновь проводил этот свободный от встреч с наставниками день в особняке Муромцев, чувствуя себя тут как дома. И хотя дома у него тоже был инструмент, тот никак не мог сравниться с роялем Муромцев.

– Опять играешь? – спросил сонный Митя, появляясь в дверях, босой, с прической, похожей на головку одуванчика. – Ну и холод здесь! – он прошелся по комнате и упал на диван. – Все, я готов слушать. Играй дальше.

Сева хмыкнул и продолжил, но через минуту ему снова пришлось опустить руки, потому что Митя возмущенно воскликнул:

– Да ну, тоска какая-то! Давай что-нибудь другое.

– Кстати, а где Анисья? Я еще ни разу не встретил ее за утро.

– Овражкин, она вчера весь вечер говорила о том, что пойдет в гости к своей подружке. Как ты умудрился ее не услышать?

Сева улыбнулся клавишам рояля и не ответил. Митя зажмурился, пытаясь сосредоточиться на повышении температуры своего тела, чтобы не замерзнуть окончательно. Добившись того, что мурашки наконец исчезли с его кожи, а щеки немного порозовели, он поднял газету, валявшуюся на полу, и принялся читать, качая босой ногой в такт музыке. Двое молодых людей казались маленькими и незаметными в интерьере этой комнаты. Более того, они выглядели здесь совершенно неуместно – слишком современно для зала, в котором время будто остановилось пару веков назад.

– Плохие новости.

– Ну? – Сева закрыл рояль и повернулся к другу.

– В Москве убили охотника на Темных. Причем это случилось не во время того, как он их выслеживал. Выглядит так, будто он сам стал жертвой охоты Старообрядцев. О! И не одного! Второго Охотника убили там же, и… это Святогор! Член Совета старейшин и глава Дружины! Ну ничего себе!

– Что за газета?

– «Экспресс-Летопись».

– Тогда, это, скорее всего, правда.

– Это уже не первый случай, – мрачно заметил Митя. – Что-то в последнее время много Светлых стало гибнуть.

– Я думаю, о многих подобных трагедиях не пишут в газетах, – отозвался Сева. – Не удивлюсь, если выяснится, что за последнюю неделю прикончили десяток Охотников.

– Ты думаешь, Ирвингу надо это скрывать?

– Ну, я бы на его месте скрывал, чтобы не тревожить простых граждан, но у меня есть предчувствие, что Ирвинг сам о многом не осведомлен. Он Великий маг, но никакой политик.

– Да, – кивнул Митя с улыбкой. – Он похож на доверчивого и наивного садовника, который даже представить не может, что за пределами его чудесного сада мир не такой уж и прекрасный. Хотя он тоже не дурак, чтобы показывать всем свое истинное лицо.

– Он Огненный, – сказал Сева. – А у Огненных только одно лицо. Они слишком искренние.

– Ну да, тоже верно, – Митя кинул газету обратно на пол. – Арсений предлагал сходить прогуляться, кстати. Ты не хочешь? Не сейчас, конечно, вечером.

– Он будет один?

– Нет, наверное, с девушкой своей? А что?

– Да просто спросил.

– У него хорошая девчонка. Мне понравилась. Только на празднике Покрова она себя как-то странно повела, когда он ей свечу подарил, даже не заговорила с ним. Но теперь вроде бы у них все нормально.

– Хм.

– Не согласен? Тебе, как всегда, она кажется глупой?

– Послушай, – Сева неуверенно посмотрел на друга; он так и не рассказал Мите, что произошло в тот вечер, но неприятные мысли продолжали мучить его на протяжении всей недели.

И теперь он все-таки решил поделиться своей тайной. Это была одна из тех ситуаций, когда высказаться просто необходимо, хотя бы для того, чтобы кто-то вслух попытался оправдать его, так как сам он этого сделать не мог. Сколько ни убеждал себя, что от него тогда ничего не зависело, все равно чувствовал ужасную вину перед Арсением. Митя выслушал все со снисходительной улыбкой, за которой обычно прятал свои эмоции. И теперь, когда темноволосый Воздушный маг закончил свою недлинную историю, тяжело вздохнул.

– Ты ужасен.

– Я знаю! Но ты мог бы сказать что-нибудь получше?

– Ладно, если уж быть честным, твоей вины тут нет. Но, согласись, ситуация не из приятных. Теперь мне будет трудно не засмеяться в присутствии девушки Арсения!

Когда Митя произнес последнюю фразу, Сева почувствовал, как с его плеч упал невыносимо тяжелый груз: друг обладал удивительным даром переводить любую, даже самую мерзкую ситуацию, в шутку.

– Слушай, а может, тебе попытаться с кем-нибудь повстречаться нормально?

– Кто бы говорил!

– А что! Мне нельзя в открытую демонстрировать свои отношения, поэтому все приходится делать тайно, но ты-то – совсем другой случай!

– Глупости. Не понимаю, почему тебе надо скрывать? Ты еще не женат, а значит, свободен вести себя так, как пожелаешь. Если бы я знал, что через пару лет придется жениться на ком-то не по своей воле, я бы за это время перевстречался со всем Заречьем!

– Тебя, часом, не собираются насильно женить? – с иронией заметил Митя. – А то уж больно твое поведение смахивает на то, которое ты только что описал.

– Да ну тебя! Я же серьезно!

– Не лезь в мою жизнь со своими странными правилами, Овражкин, – засмеялся Митя и свесил лохматую голову с дивана. – Ты вечно пытаешься меня учить.

– Муромец, это у кого еще странные правила! Неужели ты не понимаешь, что насильно соединять жизни людей, которые терпеть друг друга не могут, это просто глупо?

– А с чего ты взял, что я не хочу жениться? Может быть, я даже этому рад, – сказал Митя, подняв голову и улыбнувшись Севе.

Но Севу невозможно было обмануть делано веселым выражением лица. Будучи Воздушным колдуном, да и просто проницательным человеком, он тут же почувствовал, сколько горечи и безысходности прозвучало в словах его друга, растянувшегося на неуютном и неудобном диване, обитом дорогим бархатом.

Внезапно оба молодых человека вздрогнули, потому что большие настенные часы громко забили.

– Пора завтракать, – протянул Митя, вставая с дивана на ледяной пол.

– Ты бы приоделся, а то твои родители со стульев попадают, если заявишься в столовую в таком виде, – ответил Сева.

Они вышли из комнаты и направились по коридору в противоположное крыло здания. Возле картины с воинами Сева на секунду задержался. Брошенный мельком взгляд будто зацепился за что-то, но Сева не мог понять, за что именно.

– Ты кого там увидел? – обернулся и спросил Митя.

– Да так… – Севин взгляд скользнул по глазам Темного мага, изображенного на полотне. – Показалось.

Неистово завыл вдруг северный ветер, набросившись на синие ветви вековых сосен, под которыми на скамейке сидели девочки. С неба сыпался не то снег, не то холодный дождь, и заледеневшая ночью земля снова начала медленно оттаивать. Анисья шмыгнула носом и уставилась на свои руки в узорчатых перчатках. Прядь белокурых кудрей выбилась из прически и свисала прямо на глаза, но девочка продолжала, не моргая, разглядывать узор на перчатках, не обращая внимания на мешающие волосы. А не моргать она старалась специально, потому что знала: если веки ее сомкнутся, из глаз тут же брызнут слезы.

– Нашла из-за чего расстраиваться! – воскликнула Маргарита.

Но расстраиваться, по мнению Анисьи, тут было из-за чего.

– Тебе легко говорить! Тебе же обещали руну отличия по Звездословию!

– Но тебе-то разве нужна эта руна?

Это был вторник. Тот самый вторник, когда юные колдуны демонстрировали наставникам свое умение составлять гороскопы.

Анисье не повезло: ей досталась пожилая колдунья, старший наставник по магической инженерии, страшно интересующаяся гаданием. Филантропова Едвига Яковлевна, или, как звали ее в Заречье по первым буквам полного имени – Фея. Она была высокой, сухой, черты лица имела резкие и острые, и во всей внешности сквозила характерная для нее дотошность и любовь к мелочам. Фея считала себя непревзойденным знатоком в области всевозможных гаданий, поэтому робкие предположения Анисьи о том, что именно должно случиться на следующей неделе под влиянием соседства Венеры и Девичьих Зорь, совершенно ее не удовлетворили. Анисья знала, что произойдет что-то неприятное: может быть, ссора, а может быть, потеря какой-нибудь ценной вещи, но описать ситуацию не смогла. И Едвига Яковлевна незамедлительно вынесла свой вердикт, не обратив должного внимания на то, что перед ней сидела девочка, во много раз более значимая по положению в обществе, чем она.

– Вам еще работать и работать, дорогая моя!

Анисья с присущей ей вспыльчивостью выскочила из шатра.

– Ну, Нися. Нельзя так переживать из-за ерунды. Мне достанется руна отличия только потому, что мне нужно было составить гороскоп Нестору Ивановичу. А у него в жизни все очень предсказуемо.

– Но ведь Кассандра Степановна проверяла все составленные гороскопы на наличие ошибок! – воскликнула Василиса. – Неужели она не могла сказать Фее, что ты все правильно сделала? Ведь нельзя предсказать такие подробности, это каждому понятно.

– Она не возражала, когда Фея ко мне придиралась, только кивала в подтверждение.

– Наверное, она задолжала ей денег, – улыбнулась Маргарита, и Василиса тихо хихикнула.

– Жаль, что она не задолжала моим родителям! – зло ответила Анисья.

– О, а вон и Полина.

Полина спустилась по широким ступенькам крыльца и, найдя глазами подруг, устремилась к ним. Она села рядом с Василисой, и девочки вмиг заметили на ее лице расстроенное выражение.

– Так-так, тоже «средненько»? – поинтересовалась Маргарита.

– Иногда я просто не выношу эту цыганку! – воскликнула Полина.

Подружки переглянулись: обычно Полина была тихой, и только сейчас открылась новая сторона ее характера.

– Я все сделала правильно, но она стала спорить!

– В смысле? – спросила Маргарита.

– Расскажи, что случилось, – попросила Василиса.

– Я гадала Вере Николаевне. Составляла ей гороскоп на новогодние каникулы. То есть… У вас это Зимние праздники – солнцестояние и все такое, ну да ладно…

– Велес? – подала голос Анисья. – Тебе повезло.

– Я тоже так думала. Вера Николаевна скептически относится к гаданиям, она мне сама так сказала. У нее и рун отличия по ним нет. Я перестала волноваться, собралась с мыслями и стала чертить схему. Уверена, что все правильно сделала. Расположение планет на начало января посмотрела в календаре несколько раз, сравнила с собственной схемой – все совпадало почти до миллиметра. Высчитала, как и полагается, все углы… ну, вы поняли меня. Вера Николаевна подсказала, что собирается поехать куда-то к родственникам в это время, чтобы я особо не мучилась, но эта поездка и так стала вырисовываться в гороскопе. Но потом случилось еще кое-что. Знаете, когда звезда из созвездия Девы, не помню ее названия, соединяясь с планетами-покровителями человека, образует большую дугу, это обозначает обман. Та к ведь?

– Ну, вроде бы да… – неуверенно произнесла Василиса.

– Да, так, – подтвердила Анисья.

– По другим знакам стало понятно, что Веру Николаевну обманет кто-то из близких. Это не родственник, но кто-то важный. Обман этот в конце концов должен раскрыться. И почему-то выходило, что обман, когда раскроется, для Веры Николаевны будет, как бы это сказать… приятным событием. Странно, да? Обычно, если кто-то из близких лжет и ты об этом узнаешь, становится плохо. А тут все наоборот. Но в этот момент встряла Кассандра Степановна! По какому-то понятному только ей одной принципу она перестроила весь мой график и заявила, что я все напутала. Я начала доказывать, что все сделала верно. По крайней мере, я могла объяснить каждый свой шаг, в отличие от нее. Вера Николаевна даже растерялась.

– И что же дальше?

– Как что? Мне не светит руна отличия из-за ошибки. То есть с тем, что я нагадала Велес дальнюю поездку, Кассандра согласилась. Хотела бы я посмотреть, как она начала бы это оспаривать, когда Вера Николаевна сама мне рассказала о своих планах! Остальная же часть гороскопа Кассандре Степановне не понравилась.

– Наверняка потому что эта часть предвещала нечто нехорошее для главной наставницы, – предположила Василиса. – А Кассандра Степановна хотела угодить Велес.

– Зачем это? – воскликнула Полина.

– Ну, наверное, ей она тоже задолжала денег, – отозвалась Маргарита.

– Доброе утро. Доброе утро, красавицы, – доброжелательно кивал Нестор Иванович, наставник по Истории магических народов, одаривая всех радушными улыбками.

Он, как обычно, был весел и очень приветлив, за что юные колдуны души в нем не чаяли. Оглядев довольным взглядом колдуний и магов, он остановил взгляд на Анисье, занявшей вместе с тремя подружками и Забавой потертый велюровый диван у окна, и взволнованно произнес:

– Слышал, барышня, вы не получите руну отличия за гадания? Это правда?

Анисья недовольно кивнула, и Ася Звездинка, сидевшая недалеко, злорадно захихикала и повернулась к своей угрюмой подружке Синеглазке.

– Вот неприятность! Уверен, что произошла ошибка. Я слышал, как вы отвечали, и, поверьте мне, гороскоп ваш был замечателен. Ну, не расстраивайтесь.

Анисья снова кивнула.

– Итак, дамы и господа, перейдем к истории. Сегодня мы продолжим изучение существ, обитающих в нашей с вами стране.

Полина, полулежавшая на столе и борющаяся со сном, разлепила глаза и подвинула ближе лист бересты, на котором все никак не могла привыкнуть писать.

– Сегодняшней темой станут анчутки, – провозгласил Нестор Иванович.

– Анчутки! – восхищенно проговорила Маргарита. – Что за прелестное слово!

– Да, но не столь прелестные существа, – заметил наставник, погрозив в воздухе пальцем. – Делятся анчутки на водяных анчуток, полевых и домовых анчуток. Не путайте с обычными домовыми!

– Без домового так плохо, – шепнула Маргарита. – Даже не к кому обратиться за помощью.

– Обратилась бы к Батману!

– А что за помощь тебе нужна? – тихо спросила Василиса.

– Да ничего особенного, – пожала плечами Маргарита, пригладив волосы и слабо улыбнувшись. – Просто иногда так надоедает стирать вещи самой. Обряды и колдовство пока не сильно выручают. А Афанасий с этим здорово помогал.

– Ну, это ведь не он стирал за тебя, – отозвалась Анисья.

– А кто же? – удивилась Маргарита.

– Водяные анчутки – это речные мереки и подводные черти, – неожиданно громко сообщил Нестор Иванович, и девочкам вновь пришлось обратить свое внимание на него. – Они боятся водяного, но сказать, что подчиняются ему, было бы неправильным. Они трусливы, но и опасны. Конечно, опасны в большей степени для потусторонних, однако в Купальскую ночь их сила в несколько раз возрастает, так что они могут противостоять чарам колдуна и навредить ему. Конечно, для Водяного колдуна справиться с анчуткой не составит труда, но вот всем остальным я бы посоветовал держаться от них подальше.

– Кто-кто, жители ближайшей деревни, – шепнула Анисья.

– Серьезно? – Полина перестала натягивать себе на нос ворот белого свитера, вышитого снежинками, и повернулась к Анисье.

– Ну да, а тебе никог…

– Красавицы, потише, пожалуйста! – сказал Нестор Иванович.

– А тебе никогда не приходило в голову, откуда берутся все продукты для столовой, например? – Анисья понизила голос, как и попросил наставник.

– Не думала об этом. Откуда?

– Их привозят из деревни, куда этим летом отправляли Митю для отработки долга. Я имею в виду, конечно, такие продукты, как мясо, молоко, овощи. Если не ошибаюсь, вся деревня только и существует на деньги магов. Мы платим потусторонним за все это.

– Домовые анчутки – это все низшие существа, живущие в каких-либо помещениях. Для примера назову вам банного анчутку. Попрошу не путать с банником. Банник, как мы с вами уже знаем, – это домовой, обитающий в бане, а анчутка – банный черт. Так, банные анчутки ростом около полуметра, – под скрип металлических писал и шариковых ручек Нестор Иванович продолжал свой рассказ.

– А откуда Заречье берет деньги, чтобы покупать продукты и платить людям за их труд? – спросила Маргарита.

– Заречье существует за счет вложений богатых семей, – Анисья многозначительно изогнула брови, и девочки переглянулись, догадавшись, что свою семью она имела в виду в первую очередь. – Так уж традицией заведено.

Маргарита подумала, что это похоже на благотворительность, совершаемую не по своей воле. Раз содержание Заречья с несколькими сотнями жителей стало традицией, значит, представители состоятельных родов не могли уклониться от своей обязанности. Это Маргарита поняла без труда, потому что к настоящему времени в ее голове уже сложилось четкое представление об особенностях этого мира: то, что с течением лет вошло в традицию, не нарушалось. Казалось, что многие обычаи уже давно изжили себя, но все равно продолжали безукоризненно соблюдаться. Хотя, возможно, девочка, выросшая среди потусторонних, просто не могла осознать важность некоторых явлений.

Маргарита покосилась на Полину, ожидая от подруги комментариев, но та строчила на бересте, уткнувшись носом в воротник свитера и следя большими серыми глазами за вереницей букв, появляющихся из-под ее автоматической ручки.

Природа уснула. Ей снился сон, что все вокруг покрылось белым саваном. Силы ушли глубоко под землю. В холодный лес пришли люди. Но то были люди, которые не чувствовали природу, не слышали ее голоса. Они бродили по лесу голодные и озлобленные. Они начали рубить деревья, оставляя за собой лишь пни и грязные глубокие борозды. Прямо под их ногами лежали тайны. Люди ходили по дарам, оставленным древними богами, и не замечали их. Уничтожили лес, но не нашли того, что было спрятано у них под носом. Они слонялись, превращаясь в тени, бесконечно бродили по кругу, рождаясь и умирая, но так и не узнали, как сквозь сон за ними следили мутные янтарные глаза в каменных веках. Никто не расслышал, как от боли природа скребла металлическими когтями, как била одеревеневшим хвостом с другой стороны земли, пока не явился тот человек, что отличался от всех остальных, что смог прогнать из леса злых и неблагодарных тварей, что залечил старые раны. Тогда природа проснулась вновь.

Наконец-то выпал и укрыл сплошным покровом пологие склоны парка белый пушистый снег. Не первый, и не второй, и даже не третий. Все предыдущие искрящиеся ковры снежных хлопьев таяли в тот же день, когда и появлялись. Но на этот раз все было по-другому. Плотной подушкой лег снег на промерзшую землю, скрыв от взоров серую грязь и рыжеватую кашу из гнилых листьев.

Сева стоял на широком крыльце, любуясь высокими синими соснами в белоснежных шапках, достающих почти до самого неба. Лишь их медные стволы горели яркими пятнами на ослепительном серебристом фоне парковых лужаек, да кое-где еще выглядывали из-под пушистого покрова ветки красной рябины.

Через несколько минут на крыльцо выскочил Митя, держа в руках расписные старинные салазки с металлическими полозьями, и друзья направились в глубь парка. Их место на ступеньках у выхода Белой Усадьбы тут же заняли другие юные колдуны, вышедшие на свежий воздух кто с санками, кто с лыжами, кто с коньками.

Сзади раздались хихикающие девичьи голоса, и группка девушек нагнала двоих друзей.

– Боже, Варя, какая ты неромантичная! – добродушно засмеялась одна из девушек. – Неужели ты правда не веришь в любовь?

– Все подразумевают разное под этим словом, – возразила ее спутница.

– Ага, кто это у нас тут! Митя и Сева! Привет, куда идете? – девушка, допрашивающая Варю, все еще смеясь, обратилась к ребятам. – А, вижу. Санки. Я уж было хотела позвать вас на каток.

– Спасибо, но как-нибудь в другой раз, – улыбнулся Митя. – Не будем мешать вашим разговорам о любви.

– О, ты все слышал! А нам было бы очень интересно ваше мнение на этот счет!

– Сева, вот ты веришь в любовь? – спросила нежным голосом Пелагея, все это время хитро поглядывавшая на спорящих подружек.

– Я же сказала, все представляют разное, когда говорят о любви, – повторила Варвара.

– Как это разное! – опять рассмеялась ее спутница. – А как же вечное, невообразимо великое чувство? Чувство, спасающее города; чувство, за которое можно отдать жизнь! – Она театрально вскинула руки и повернулась к Севе.

– Я не знаю, – тут же ответил он довольно резко. Любовь казалась ему чем-то слишком сентиментальным. Она определенно была придумана для девчонок, чтобы им было о чем сплетничать и чем хвастаться перед подругами. – По крайней мере, я не знаю такого чувства, которое спасает города.

– Но зато отдать жизнь – это да. Как-то ближе к истине, – рассудительно сказал Митя.

Девушки захихикали.

– Митя знает, что говорит, он ведь помолвлен, – сказала одна из них.

– Не завидуйте, не завидуйте! – со смехом подыграл Митя. – Дядя Митя знает побольше вашего, это точно!

Ответом ему стал взрыв девичьего смеха.

Маленькое озеро, покрывшееся коркой льда и присыпанное снегом, было уже близко. А за ним виднелась и гора, с которой больше десятка ребят спускались на санках, кувыркаясь и вереща.

У Севы захватило дух. Он обожал снег и скорость. Митя улыбнулся, ему тоже не терпелось взобраться на холм, оседлать салазки и стрелой пуститься вниз.

– Постой, – послышался голос Пелагеи. – Сева, погоди секундочку.

– Не могу, – ответил Сева. Разговор о любви его не прельщал. Он внезапно почувствовал свою несостоятельность по сравнению с этими полными жизни и эмоций девушками и своим лучшим другом, словно ему оказалось не доступно что-то, доступное и понятное им.

– Иди к ней, – шепнул Митя. – А я пока разыщу Анисью и отберу у нее вторые санки. Встретимся у подножия горы.

Не дождавшись ответа, Митя отправился на поиски младшей сестры. Ноги его проваливались в глубокий снег, оставляя на нерасчищенной дороге синие следы. Сева поглядел на удаляющегося друга, а потом развернулся и направился к поджидавшей его Пелагее. Она стояла одна – подружки остались у озера.

Пелагея была красивой и розовощекой. «Пожалуй, – подумал Сева, – она и правда может быть причастной к чувствам, спасающим города, если бы только я мог точно понять, что именно это за чувства». Пухленькая, складная и обаятельная Пелагея и спасенные города. Что ж, может, из этого что и вый дет?

– Почему ты без шапки? Замерзнешь ведь. Что ты хотела?

– Я хотела… – опешив от столь резкого обращения, Пелагея растерялась. – Может быть, все-таки составишь нам компанию?

– Я не могу, сегодня провожу день с друзьями. К тому же не хочу кататься на коньках.

– Тогда мы могли бы к вам присоединиться…

– Не стоит, – отрезал Сева, но, заметив расстроенное выражение, появившееся на миловидном лице Пелагеи, мягко, как бы невзначай, добавил (кому же не хочется спасать города?): – Но, если хочешь, встретимся вечером.

– Вечером? – Ее глаза блеснули. – Да, было бы замечательно. Тогда я разыщу тебя.

«Не сомневаюсь», – подумал Сева и, кивнув девушке, повернулся к ней спиной, зашагав к подножию холма.

По дороге Сева чуть не столкнулся с парнем, кажется, магом-инженером, который бросил на него презрительный и словно обиженный взгляд. Заиграй-Овражкин не отреагировал и поспешил дальше. Наивный Земляной колдун, да его мысли можно прочесть за километр! Пелагея – вот какие у него мысли!

Но Сева не был виноват, что все девушки с готовностью бросали своих парней, стоило ему лишь недвусмысленно дернуть бровью, глядя им в глаза. И если полагаться на легенды, то настоящую любовь не может разрушить никакая магия, включая и чары Сирен. Но поскольку теория эта получала изо дня в день только одни опровержения, то любовь казалась ему еще большей сказкой, чем трехглавый Змей Горыныч.

У подножия горы Мити не оказалось. Среди кучки ребят, одетых в темные куртки, нигде не мелькнула кудрявая голова друга. Зато его силуэт появился на самой вершине холма. Сева только собрался побежать наверх, чтобы не упустить Муромца из виду, но вовремя поглядел под ноги и замер – он едва не налетел на девчонку, сидевшую к нему спиной прямо на снегу возле тропинки, ведущей на холм. Ее яркий зеленый пуховик казался оазисом посреди белой пустыни.

«Освободи дорогу, – подумал он, глядя на ее затылок. Но девочка не послушалась. Он словно встретил внутреннюю преграду, через которую не мог пробраться в ее разум. – Встань», – повторил он, и по спине его пробежал холодок, потому что девочка осталась сидеть неподвижно, словно каменное изваяние.

На вершине холма послышался радостный визг и смех. Сева поднял голову и увидел, как разноцветные салазки сорвались вниз, неся на себе трех хохочущих девчонок.

Они еле умещались на санках, не предназначенных для такого количества «пассажиров». И в ту минуту, когда Сева различил среди катящихся вниз Анисью, одна из юных колдуний спрыгнула и повалилась прямо на девочку в зеленом пуховике. С Маргариты слетел капюшон, а девочка-оазис легла на спину, хохоча во все горло и обнимая подругу. В эту же минуту пришло понимание, на кого он только что пытался повлиять, и кто, как и говорили Митя с Арсением, не подчинялся его мысленным приказам.

Перед ним на снегу, раскинув руки, лежала Полина и, казалось, вовсе не замечала постороннего наблюдателя. Зато Маргарита тут же вскочила на ноги и, поправив растрепавшиеся волосы, сладким голоском произнесла:

– Привет, Сева.

Полина наконец обернулась, но, вместо того чтобы удивиться, она повторила выражение лица черноволосой подруги и произнесла, передразнивая тон Маргариты:

– Привет, Сева. Прости, ты, кажется, хочешь пройти?

Маргарита мгновенно залилась краской и хмуро уставилась на Водяную колдунью, а та задорно рассмеялась. Сева кивнул в ответ и вдруг понял, что почувствовал себя задетым. Маленькая ведьма издевалась! Издевалась над подружкой и над ним, и это доставляло ей радость. Он вдруг понял, какие чувства она вызывала в нем. Он не хотел ее видеть. Не хотел видеть, потому что все его эмоции, подчиняющиеся строгому управлению, в ее присутствии вырывались из-под контроля, создавая внутри ураган, но не приятный и упоительный, а пугающе буйный. Если чувства, спасающего города, он не знал, то чувство, способное эти города разрушить, только что испытал. Он не хотел ее видеть, хотя почему-то часто искал взглядом в толпе колдуний. Такой парадокс никак нельзя было объяснить, разве что это немного напоминало ситуацию, когда человек сознательно ищет неприятности на свою голову. Это не могло быть симпатией, определенно. Она ему не нравилась. Нравиться могла Пелагея, яркая длинноволосая красавица с хитрыми глазами: к ней хотелось подойти, с ней хотелось разговаривать и быть рядом. А от Полины хотелось убраться подальше, чтобы вихрь странных мыслей в голове утих, а эмоции перестали разрывать созданные для них оковы.

Он тряхнул головой и отбросил глупые мысли. И на что ему сдалась эта невзрачная девчонка? Какое ему было дело до нее?

Илья Пророк оказался рядом совсем неожиданно. Сева лишь услышал его старческое бормотание «Не узнавши броду, не суйся в воду», а потом увидел его глаза, внимательные и как всегда смеющиеся.

Маргарите показалось, что у нее начали сдавать нервы. Старославянский был не лучшим из языков, да и не самым легким. А от завтрашней встречи с наставницей и Верой Николаевной Велес зависело, кому достанется руна отличия.

Подруги сидели в просторном Огненном чертоге, погруженном в оранжевый полумрак. Колдунов вокруг было немного, и те не мешали Маргарите с Полиной, потому что сами с головой ушли в чтение. Гораздо сильнее отвлекала Анисья, которая вместе с Василисой решила остаться ночевать в Белой Усадьбе, чтобы морально поддержать подруг перед тяжелым днем.

– Я так рада, что нам с Васей не приходится это изучать по второму разу. Просто не представляю, что мне пришлось бы вот так же сейчас сидеть и корпеть над этими таблицами, – сказала Анисья, развалившись в кресле и листая какой-то журнал, пестрящий картинками.

– Угу, повезло, – загробным голосом произнесла Полина.

– Да ладно вам, все не так уж и сложно, – Василиса подсела к Полине на стул и заглянула в исписанную тетрадь, которая сохранилась у той еще со времен ее потусторонней жизни. – Будет просто словарный диктант – вот и все.

– Нет, не все, – отрезала Маргарита. – Будут еще руны: планетарные, зодиакальные, старославянские, будут рунограммы, таблицы – у меня голова идет кругом, я уже все перепутала. А еще эти непонятные слоги, читающиеся по-разному в каждом отдельном слове!

– Да плевать на чтение! – вскрикнула Полина. – Марго, ты видела эту Весть Семи Богов? Это же издевательство! Каким боком она, спрашивается, относится к старославянскому языку?

– Весть Семи Богов? Эта случайно не та запутанная картинка, начертав которую, можно овладеть непревзойденной силой? – спросила из своего уютного гнезда Анисья.

– Я ее уже пять раз «начертала», как ты выразилась. И хоть бы что!

– Дело не в том, чтобы ее просто нарисовать, – терпеливо пояснила Василиса, исправляя на Полининой рунограмме местоположение Серпа Мары. – Ее нужно начертить правильно до миллиметра и по памяти, тогда-то и…

– По памяти! – Маргарита уставилась на изломанные линии, соединяющие десять древних рун. – Это невозможно!

– А с чего вдруг вы должны ее выучить? – Анисья перевернула страницу журнала.

– Она состоит из древних рун, вот смотри: Щит Даждьбога, Серп Мары, Ярилино Копье, Велесов Шлем, Стрела Перуна, Трезубец Ильма Кресеня и Меч-крест Буса. Как сказала наставница, нам будет легче запомнить эти руны с помощью рунограммы. Но я что-то в этом сомневаюсь.

– Возможно, она втайне мечтает, что кто-нибудь из вас все же обретет мощь Семи Богов, – улыбнулась Василиса. – А вам так не кажется? Я, например, в детстве пыталась заучить эту рунограмму наизусть – так меня поразила сказка о Богах.

– Какая сказка? – без особого интереса спросила Полина.

– Расскажи, вдруг она и нас так поразит, что мы сразу запомним начертание рунограммы, – поддержала Маргарита.

– Ну… – Василиса слегка растерялась. – Не то чтобы это прямо такая красивая легенда, но существует поверье, что давным-давно боги спустились с небес и оставили на этой земле свое оружие в знак перемирия. Считается, что эта рунограмма – карта, по которой можно отыскать все, что они здесь спрятали. Овладев истинным начертанием Вести Семи Богов…

– Ты получишь карту? – закончила Маргарита.

– Не уверена, – мягко ответила Василиса. – Я думаю, нет никакой карты. Это просто сказка. Ее рассказывают всем детям колдунов. Вот посмотри, научившись чертить рунограмму, ты становишься мудрее. Банально, но это так. Изгибы линий, соединяющих руны, подчинены определенному важному ритму, ритму природы… Знание и терпение, которые ты приобретаешь в этом процессе, – и есть божественная сила. Поэтому данная рунограмма и является символом Росеника.

– Ага, конечно, боги прямо в Росеник спустились и закопали свои мечи и щиты…

– Это сказка… – повторила Василиса. – Хотя некоторые утверждают, что карта указывает на местоположение Ярилиной рукописи. Вроде как это и есть настоящая божественная сила.

– Но ты же веришь в эту сказку, Василиса? – проговорила Полина. – А теперь и все мы верим. Только ни карты, ни божественной мудрости мне обрести не удастся. Я НЕ МОГУ ЗАПОМНИТЬ ЭТИ ДУРАЦКИЕ ЛИНИИ!

Полина скомкала испорченный листок и снова принялась старательно выводить на куске бересты Щит Даждьбога, Серп Мары и остальные руны, а закончив, издала жалобный всхлип.

– Вместо Ярилиного Копья я нарисовала какую-то планетарную руну! – И Полина, решив больше не мучиться, соединила получившиеся значки ровными прямыми линиями вместо положенных изогнутых.

– Ну и ладно, за это тебя никто не выгонит из Заречья. К тому же руны отличия по старославянскому идут только в Велесовы книги. Думаешь, все тут так уж хорошо знают этот мертвый язык? – успокоила Василиса. – А как у тебя успехи, Маргарита?

– Мне кажется, что я все забыла. Абсолютно все! Не смогу связать и двух слов! То есть и двух букв.

Зимние сумерки резкими мазками закрашивали серое небо за окном. Посыпал снег. Предстоящий день не предвещал ничего хорошего для Полины и Маргариты, а Василисе с Анисьей не оставалось ничего иного, кроме как разделить грустное настроение подружек.

Вдруг Василиса заметила, что Водяная колдунья уже несколько минут, не отрываясь, смотрит на неправильную Весть Семи Богов. Прямые линии сходились в самом низу в жирную точку, обозначенную старательно выведенной надписью.

– Пытаешься выучить?

– Нет. – Полина с горящими глазами оглянулась на голос подруги. – Мне кажется, я уже видела эту надпись… Я только сейчас вчиталась в нее. Поговорка, словно из запасов Ильи Пророка! Учись не до старости, учись до смерти.

– Конечно, ты ее видела! – заявила Анисья из своего теплого кресла. – Это же девиз Белой Усадьбы. Эти слова тут где только не выгравированы.

– Девиз Белой Усадьбы? – спросила Маргарита. – А каким образом он относится к рунограмме Семи Богов?

– По-моему, все логично, – с умным видом ответила Анисья и положила ноги на подлокотник. – Ведь Белая Усадьба находится в Росенике. Сюда же, в Росеник, снизошли Боги. А эта рунограмма – карта, где Ярило спрятал свою рукопись.

– Та к ты хочешь сказать, что Ярило все-таки спустился прямо в Росеник? – с иронией спросила Маргарита, напрочь забыв о словаре старославянского языка.

– Ярило оставил не книгу, а копье! – справедливо заметила Полина, тыча пальцем в свою рунограмму, на которой вместо вышеупомянутого оружия была изображена планетарная руна Марса.

– Это сказка, просто сказка, я же говорила… – растерянно засмеялась Василиса, но улыбка ее исчезла, когда она увидела, как Полина всматривается в псевдокарту. Получившаяся неверная схема выглядела удивительно знакомой. Еще миг, и неожиданная мысль посетила головы обеих девочек.

– Звездница! – воскликнули они хором.

– Что? – переспросила Маргарита. – При чем тут Звездница?

– Анисья! Мне нужна твоя фамильная книга по Звездословию! – взволнованно воскликнула Полина.

Анисья мигом вскочила и вытащила из сумки толстенную книгу в кожаном переплете. Она расстегнула массивный золотой замок, скреплявший обложку, и положила Звездницу на стол. Что-то в голосе Водяной колдуньи заставило ее без лишних вопросов подчиниться необычной просьбе.

Руки Полины и Василисы одновременно потянулись к потемневшим страницам. Вдвоем они вмиг отыскали нужный лист, где красовалась странная схема Солнечной системы с нарушенным порядком планет, соединенных между собой пересекающимися прямыми линиями.

– И что вы… – Но Анисья не договорила, уставившись на нарисованную Полиной рунограмму, где в самом центре красовался Марс, как и на рисунке в Звезднице. Еще пара сравнений, и стало ясно – обе схемы абсолютно идентичны.

– Славянские руны на этой картинке обозначены планетарными! А изогнутые и прямые соединения пересекаются в одних и тех же местах! – прокомментировала открытие Полина.

– И все они сходятся в точку в самом низу. Только в случае Вести Семи Богов эта точка отмечена девизом Белой Усадьбы… – кивнула взволнованная Василиса.

– Что бы это могло значить… – Маргарита поглядела в книгу. – Смотрите, эти руны считаются взаимозаменяемыми при чтении, то есть мы имеем дело с одной и той же рунограммой, изображенной по-разному! Меня смущает лишь то, что на одной картинке написаны дополнительные руны в местах пересечения линий, а на другой их нет…

– Постойте, – воскликнула Анисья. – Мы должны иметь оба рисунка одинакового размера, чтобы сравнить, действительно ли все совпадает…

– Ты права! – Полина тут же вырвала чистый лист из тетради и принялась линейкой измерять расстояния на неверной схеме Солнечной системы.

Несколько минут прошло в сосредоточенном наблюдении за ее работой, а когда наконец ее увеличенная рунограмма Семи Богов была закончена и наложена сверху страницы из Звездницы, девочки ахнули: обозначения совпадали с точностью до миллиметра, только соединения между рунами на одном рисунке извивались змейками, а на другом тянулись прямыми линиями.

– Не может быть, – еле слышно сказала Василиса.

Остальные девочки молчали. Полина смотрела на непонятные схемы и чувствовала, как колотится сердце. Она еще не знала, что именно за открытие они только что сделали, но интуитивно понимала: произошло нечто важное. Сколько бы легенд и сказок ни существовало в волшебном мире, что-нибудь вполне могло оказаться правдой. Итак, на столе перед ней лежали две карты. «Несомненно, это карты, а что же еще? Но почему их две? Зачем кому-то понадобилось обозначать одни и те же места разными рунами? Или это было сделано специально? Может быть, без одной карты вторая не имеет смысла? Хороший способ сохранить что-то в тайне. Например, можно оставить одну часть карты у себя, а вторую часть отдать другу, и тогда только вдвоем можно отыскать то, что было спрятано. Но что это за карта?» – размышляла Полина, а вслух произнесла:

– Карта чего это может быть? Звездного неба, если судить по первой части, найденной в Звезднице? Или же карта земли? Того участка суши, где Боги спрятали оружие?

– Я не знаю, – ответила Анисья, завороженно глядя на рисунки. – Но знаю, у кого можно спросить.

– Нет, – воскликнула Василиса. – Мы не должны показывать карты наставникам! – Девочки поглядели на нее с удивлением. – Пожалуйста, – добавила Василиса. – Давайте не будем никому ничего говорить. Давайте сами разгадаем эту тайну! Это же так… захватывающе!

– Вася, я не дура, чтобы показывать карты наставникам, – отозвалась Анисья. – Но я знаю кое-кого, кто помог бы нам во всем разобраться. Мой брат. Вы просто не представляете, сколько он всего знает. Мы можем показать карты ему.

– Согласна, – сказала Полина. – Думаю, Митя нам и правда сможет помочь.

– Но его нет сейчас в Белой Усадьбе, – возразила Маргарита.

– Зато есть Сева, – с улыбкой ответила Анисья.

– Ты думаешь, он согласится нам помогать? – спросила Полина.

– Мне он не откажет, поверь, – воскликнула Анисья. – И потом, когда он увидит эти схемы, сам заинтересуется, уж я-то его знаю.

– Хорошо, тогда давайте скорей разыщем его!

Это оказалось непростой задачей. Сева мог быть где угодно! Ужин давно закончился, так что столовая отпала сразу, но для поиска оставались весьма обширные территории – три этажа необъятной усадьбы с прилегающим безграничным парком и крышей флигеля.

Книги были оставлены в Огненном чертоге под присмотром местной шушеры Груши, и подружки, посовещавшись, поспешили на третий этаж в комнату Севы. Перед дверью с табличкой «378» они остановились и отдышались. Маргарита уверенно постучала. Прошло секунд десять, но никто не открыл.

– Его здесь нет, – с досадой произнесла черноволосая колдунья. – Где же его искать?

– Давайте спустимся вниз и спросим у Батмана, не видел ли он его, – Василиса, как всегда, отличилась здравомыслием.

Подруги бросились к лестнице и уже через несколько секунд оказались в слабо освещенном холле.

– Стойте! – Полина ухватила Василису и Анисью под руки и оттащила их назад, в тень большой медвежьей головы, висевшей на стене. – Смотрите.

Возле гардероба стоял Сева со светловолосой девушкой. Он взял ее пальто и передал домовому, который тут же исчез среди сотни вешалок. Девушка что-то тараторила, Сева кивал, иногда поворачиваясь к ней с легкой улыбкой.

– Мы должны поговорить с ним, пока он не ушел! – сказала Полина.

– Вот ты и иди, – сказала Маргарита, повернувшись к Севе спиной, чтобы меньше реагировать на его предполагаемые чары. – Ты Водяная и не поддаешься ему. Только ты сможешь все нормально объяснить.

– Что? Я не пойду! – Полина решительно отступила назад и скрылась в глубокой тени. – Я не хочу с ним разговаривать. Тем более что он с… с девушкой. Пусть Анисья идет.

– Да, Нися, ты иди, – Василиса подтолкнула подругу, которая с угрюмым видом разглядывала Севину спутницу. – Быстрей.

Сева как раз направился к парадной лестнице, сопровождаемый Пелагеей, как вдруг перед ним возникла Анисья, которую вытолкнули из темноты три пары рук.

– Хм, привет, – сказала она, и Полина поразилась тому, как подруге удалось голосом не выдать своего явного неудовольствия по поводу очередной пассии Севы.

– Привет, принцесса, – отозвался Сева, слегка шокированный внезапным появлением Митиной сестры.

– Привет, – Севина спутница деланно улыбнулась Анисье и взяла Воздушного колдуна под руку, всем своим видом показывая, как она счастлива находиться в его обществе.

– Слушай, есть одно дело, – Анисья откинула за спину роскошные кудри – она всегда так делала, когда хотела покрасоваться. – Нам нужен твой совет.

– Нам? – переспросил Сева: в голосе его не было ни интереса, ни раздражения – ничего в нем не было, как уверила себя подслушивающая Полина.

Анисья кивнула в сторону, где прятались ее подруги. Полина почувствовала себя крайне неловко, поймав испытующий взгляд его сощурившихся глаз. Да, он походил на злую хищную птицу, когда смотрел вот так…

– Ну и что же за дело?

– Мы… мы… Я не могу сейчас этого сказать! Понимаешь, это слишком… – Анисья замялась, и Полина поняла, что с подругой начало происходить что-то неладное. Очевидно, попав под Севино обаяние, Анисья сбилась с мысли.

– Это касается Мити, поэтому нам надо поговорить с тобой наедине. – Полина сделала шаг вперед и, стараясь не встречаться с Севой взглядом, уставилась на Пелагею.

– Что? Насчет Муромца?

– Если у тебя есть несколько свободных минут, – выйдя из тени, сказала Маргарита, – то зайди в Огненный чертог. Это ненадолго.

Полина совершенно не ожидала, что Сева, хоть и не изменив равнодушного взгляда, кивнет, соглашаясь. Его девушка собралась было последовать за ним, но Сева попросил ее идти наверх и ждать там. Пелагее ничего не оставалось, как подчиниться.

Как только девушка скрылась, Полина, идущая вместе с остальными к чертогу, набрала в грудь воздуха и на одном дыхании произнесла:

– Мы тебя обманули. Это не касается Мити.

– Я знаю. – Сева повернулся к ней. – Я же Воздушный. Та к в чем состоит ваша проблема?

– Так, наверное, ты и это тоже знаешь! – вырвалось у Полины.

– Сейчас увидишь, – произнесла Василиса, подойдя к столу, на котором все еще лежали книги, оставленные девочками.

Подруги вручили ему обе схемы и рассказали свою историю. Как и предполагала Полина, на Севином лице не дрогнул ни один мускул, не отразилась ни малейшая эмоция, но что-то в предполагаемых картах привлекло его внимание. Он медленно сел на стул и устремил взгляд немигающих черных глаз на рисунки.

– Это карта, – наконец произнес он.

– Ну так мы об этом сами догадались, – отозвалась Маргарита, сначала широко улыбнувшись, а потом нахмурившись, потому что Полина вновь вернула ее на землю болезненным щипком.

– Карта чего? – спросила Василиса.

Сева еле заметно дернул головой. Тень сомнения мелькнула на его лице.

– Нужно кое-что уточнить, – сказал он больше самому себе, чем девочкам. – Я могу взять эти схемы?

– Да, конечно, – ответила Анисья.

– Нет, – сказала Полина. – Нет, извини.

Его глаза выглядели настолько красивыми, что становилось страшно. Дарья Сергеевна не раз отзывалась о нем как о несмышленом ребенке, но Полине он вдруг показался таким взрослым! Для семнадцати лет вел себя уж слишком разумно. Казалось, что каждое его движение и каждый взгляд продуманы. Он не делал ничего лишнего.

– Просто… – Полина замялась. – Вдруг мы тоже что-нибудь обнаружим. Нам могут пригодиться эти карты.

– Но ты можешь их перерисовать, – предложила Василиса, заботливо пододвигая ему ручку и несколько листов из Маргаритиного блокнота.

– Ладно, – Сева пересел за пустой конец стола и принялся чертить на бумаге.

Полина старалась не смотреть на него, но все же искоса бросала короткие взгляды и в конце концов пришла к выводу, что, склонившийся над столом и увлеченный каким-то делом, он выглядел безобиднее, чем обычно. Наконец Сева закончил и встал.

– Слушай. – Полина повернулась к нему, понимая, что если сейчас не задаст интересующий ее вопрос, то, возможно, не задаст никогда, потому что Сева уже направился к выходу.

– Что? – он оглянулся.

– Все-таки, это карта чего? – произнесла она, набравшись смелости.

– Это карта Росеника. Без сомнений, – прозвучал ответ, а уже через секунду за Севой закрылась массивная дверь.

– Все в порядке, Полина? – спросила Дарья Сергеевна у Водяной колдуньи. – Обычно маги, которым обещана руна отличия по старославянскому языку, ведут себя более радостно. Или ты волнуешься?

Наставница отошла на несколько шагов, но потом вдруг резко обернулась и атаковала закутанную в пуховик девочку. Полина сотворила Щит, совсем простой, но уже заметно окрепший. Воздух перед ней словно превратился в подвижную субстанцию, прозрачную, но в то же время мутную и закручивающуюся в спираль.

– Я не волнуюсь, – ответила Полина, понимая, что врать Лисе бесполезно: та всегда угадывала ход ее мыслей. – Я просто задумалась.

– Хороший Щит! Ты молодец.

Еще бы Полине не волноваться, когда в перерыве между встречей с наставницей по древним языкам и практикой с Лисой она получила от Батмана записку, свернутую в тугую трубочку. Послание, написанное маленькими круглыми буковками, приглашало ее на встречу в Сердце сразу после практики по Стихии. Таинственный отправитель заверял, что позаботится о том, чтобы в назначенном помещении не было никого постороннего. Почерк Полине был незнаком, хотя своей аккуратностью напоминал скорее женский. Странно, кто бы это мог быть?

– Дарья Сергеевна, а что такое Сердце? В смысле… здесь есть такое место?

– Сердце?! – Наставница иронично улыбнулась, и лицо ее вновь приобрело совершенно подростковое выражение. – Ну еще бы. Это зал, предназначенный для Огненной магии. Огненные вообще любят все величественное, ты не замечала? Им пришло в голову назвать его Огненным чертогом, а потом и Сердцем Усадьбы. Когда я проходила свое Посвящение, у меня был друг… Огненный маг. Мы часто спорили с ним на эту тему. Я не могу представить, например, Воздушных, которые прозвали бы свою любимую крышу Разумом Усадьбы, или Земляных, дающих оранжерее имя вроде Легких Усадьбы. Мне всегда казалось это смешным.

– Я могу называть наш горячий источник в парке Кровью Усадьбы или Водяным Троном, как вы считаете?

– А ты быстро схватываешь! – рассмеялась в ответ Лиса. – Но почему ты спрашиваешь про Сердце?

– Да так… – растерялась Полина. – Просто… недавно услышала это название.

– Тогда помни наперед, что, если услышишь здесь что-нибудь, поражающее масштабностью и великолепием, скорее всего речь идет об Огненной магии. Ладно, с щитовыми чарами закончили. Мы вернемся к ним, конечно, но уже позже. Твое обучение сильно отличается от всех остальных. Я могу показать тебе лишь то, что умею сама. Но Вода – не моя стихия. Все самое важное ты должна понять самостоятельно. В любое свободное время приходи к воде – реке, озеру, пруду, источнику – не важно. Желательно, чтобы народу там не было. Вода даст тебе больше, чем я. Слушай ее, учись ее чувствовать. Надеюсь, Водяной Трон не подведет.

Полина улыбнулась.

– С Воздушными мы уже коснулись телепатии, а с тобой этим не занимались. Зато тебе уже известны азы боевой магии, а это не менее важно.

– Телепатии? – воскликнула Полина. – Вы учите читать мысли?

– Конечно. – Дарья Сергеевна кивнула.

– Но почему только Воздушных?

– Ты тоже хочешь? – Лиса хитро взглянула на Водяную колдунью.

– Да. Но вообще-то я не это имела в виду. Разве можно научиться телепатии?

– Научиться можно всему, если есть желание.

– Но… но ведь это, мне кажется… – Полина посмотрела на свои ноги, обутые в валенки. – Мне кажется, это не очень хорошо… Читать чужие мысли, вы понимаете…

– Если ты считаешь, что это нехорошо, ты должна уметь закрываться, – с усмешкой заметила Лиса. – Пойми, это то же самое, что сказать, будто бы со стороны Водяных колдунов нечестно сопротивляться многим видам магии, или Земляные колдуны не должны пользоваться тем, что им подчиняются растения. Все эти тонкие материи вроде мыслей – прерогатива Воздушных магов. И я обязана научить своих ребят этому. Это древний секрет, магическая тайна, передающаяся от наставника к ученику, так уж заведено.

– Но я…

– Я тебя научу, возможно. Если в этом будет смысл… Ты способна улавливать настроение, эмоции. Может быть, это будет поважнее мыслей…

– Хорошо.

– Мы могли бы взять основы раздвоения. Это такое колдовство, которое создает несколько копий того или иного объекта. Копии ненастоящие. Они – только видимость, но умение их создавать иногда становится полезным навыком. Правда, обычно этому учатся лишь за год до Посвящения.

– Я видела, – вдруг вспомнила Полина, – как Василиса остужала чай с помощью какого-то заклинания. Как это делается?

– Тебя интересует регулировка температур? Мы займемся этим вскоре после Зимнего солнцестояния. Я должна разобраться, как эта магия работает у Водяных. А теперь беги в Усадьбу, а то еще заболеешь. Сегодня жуткий холод.

– До свидания, – сказала Полина и, добравшись до маленького лаза среди стволов и веток деревьев, обернулась и помахала рукой.

Лиса помахала в ответ. Она не сдвинулась с места, провожая взглядом девочку.

Едва оказавшись за плотной стеной высоких деревьев, укрытых белыми шапками, Полина побежала к Усадьбе. На улице стремительно темнело, а в Огненном чертоге ее ждал кто-то…

Кто? Водяная колдунья поспешно миновала Батмана, но потом вернулась назад и вручила ему свое пальто и шапку. Дверь, ведущая в Огненный чертог, была закрыта, и Полина на секунду замерла, взявшись за витиеватую темную ручку. Кто же?

Она толкнула дверь. В зале со всех сторон полыхал огонь. Его пламя вырывалось из огромных каменных чаш, на ободках которых были вырезаны разнообразные ящерицы. Огонь горел в камине, спускался с потолка множеством горящих свечей, выплевывал свои языки прямо из стен. И в этом ярко-красном теплом мерцании сияла одна-единственная бело-голубая точка – световой шар, созданный с помощью магии Воздуха. Митя с Севой сидели на полу возле камина и грели руки у огня.

– А ты почему одна? – вместо приветствия спросил Митя.

– Та к это были вы? – недоуменно отозвалась Полина.

– В смысле «были мы»?

– Записка! Вы написали мне записку?

– А, ну естественно. Я ее написал, – сказал Митя. – А где остальные? Я попросил Батмана всем передать мое послание.

– Ну, если на других записках тоже не было подписи, то не уверена, что девочки придут. Я, например, несколько раз успела передумать, идти или нет.

– Ты не подписался? – спросил Сева.

– Нет, но моя сестра, надеюсь, догадается, что это я!

Внезапно раздались приглушенные голоса за стеной. Створка двери немного приоткрылась, образовав узкую щель, в которую можно было увидеть три лица, с интересом пытающиеся рассмотреть присутствующих в комнате. Полина улыбнулась, догадавшись, что Анисья, Василиса и Маргарита не хотели идти навстречу неизвестности и решили предварительно узнать, кто именно ждал их.

Но потом почему-то головы подруг перестали быть видимыми через дверную щелку, и послышался голос, не принадлежащий ни одной из них.

– Нет, не знаем, – прозвучал ясный ответ Анисьи, а вслед за ним еще какое-то бормотание.

Тут же дверь распахнулась, и на пороге появилась Пелагея в компании Василисы, Анисьи и Маргариты.

– Вот неожиданность! – со смешком воскликнул Митя.

Не проронив ни слова, Сева встал. Его лицо, до этого веселое, вдруг приобрело надменное выражение. Он подошел к Пелагее, взял ее под руку и исчез вместе с ней за дверью.

– Что все это значит? – Анисья посмотрела на брата.

– Это значит, что я остался один с четырьмя девушками, – радостно сообщил Митя. – Недолго и до того, что я поменяюсь местами с Заиграй-Овражкиным.

– Хватит! – оборвала его Анисья. – Зачем ты прислал нам письма?

– Хотел поговорить с вами насчет карты. Конечно, сначала мы с Севой решили не посвящать вас в то, что обнаружили, но потом сжалились и подумали, что вы заслужили узнать некоторые сведения.

– О-о-ой! – тяжело вздохнула Анисья. – Не строй из себя умника!

– Да он же шутит, Анисья, – заступилась за Митю Василиса. – Он не мог не рассказать нам, это было бы совершенно неблагородным поступком: ведь мы обнаружили эти карты.

– Вот именно! – подтвердил Митя. – Присаживайтесь, барышни, и давайте поговорим о карте. Есть какие-нибудь догадки? Что-нибудь о рукописи нашли?

– Мы, если честно, еще не искали.

– Да, у нас с Полиной была сегодня встреча с наставницей по Древним языкам, мы бы просто не успели.

– А что нашел ты? – подала голос Полина.

– Мы склоняемся к тому, что это карта Росеника.

– Но почему она состоит из двух частей? – поинтересовалась Полина.

– Я думаю, – Митя положил на стол два листка, где были нарисованы схемы, – что Весть Семи Богов указывает на то, что именно спрятано. Щит Даждьбога, Шлем Велеса – очень похоже на оружие, которое оставили Боги.

– Но ведь речь шла о рукописи, – вставила Василиса.

– Да, а я вот о чем подумала, – сказала Полина. – Ярилина рукопись – это важный и очень, как бы это сказать, могущественный артефакт, да? Наверняка она должна чем-то охраняться. Может быть, Ярилино Копье и указывает на местонахождение книги? Ярила мог оставить и рукопись, и копье.

– Но как копье защитит книгу от нежелательных глаз?

– Копье может условно обозначать какое-то оружие, может быть, каких-то существ, вооруженных копьями…

– Банально, – ответила Анисья. – Слишком все было бы легко.

– Но для чего нужна вторая часть карты? – спросила Маргарита, взглянув на Митю.

– Мне кажется, вторая карта указывает на местоположение того, что оставили Боги. То есть на ней обозначены непосредственно те места, где лежат божественные трофеи. Хотя есть предположение, что никаких трофеев, кроме рукописи, вообще не существует.

– Тогда я не понимаю, что конкретно мы ищем, – запуталась Полина.

– Смотри, – сказала Василиса. – Будем считать, что по этим картам можно найти именно Ярилину рукопись, так, по крайней мере, гласит легенда. Отсюда делаем вывод, что все остальные обозначения на карте помогают найти то место, где рукопись хранится.

– Но ведь Ярилина рукопись – это выдумка, ты сама говорила…

– Тогда мы можем считать, что ищем оружие Богов.

– Все семь артефактов?

– Может быть.

– А может быть, оружие Богов – это и есть Ярилина рукопись? Если взять во внимание любовь наших предков к иносказаниям, то все сходится!

– Верно…

– А что ты имел в виду, когда сказал, что на второй карте указаны места, где спрятаны… м-м-м… где спрятана Ярилина рукопись? – спросила Полина Митю.

– Планетарные руны обозначают конкретные места в нашем городе.

– С чего ты взял?

Митя не ответил, а только снял с шеи крупный медальон, который носил под одеждой, и протянул его Полине. На упругом кожаном шнурке висел золотой диск, украшенный вензелями, какими-то мелкими надписями, монограммой Муромцев и… руной Солнца посередине. Анисья бросила на медальон встревоженный взгляд, а потом расстегнула тонкую цепочку на шее и показала свой амулет, отличавшийся от Митиного лишь размером.

– Эта руна – один из символов нашего рода. Но она не только на медальоне, – сказал Митя. – Она в нашем поместье везде. С первого взгляда ее не заметишь, потому что она не возвышается над зданием на шпиле и не украшает его фасад. Но все древние книги и рукописи, все фамильные сервизы и драгоценности отмечены ею.

– Ты хочешь сказать, что наш дом… – Анисья посмотрела на карту и указала пальцем на руну Солнца.

– Да, скорее всего здесь обозначено именно наше поместье. А тут – Белая Усадьба, о чем можно судить, исходя из ее девиза, запечатленного в рунограмме Семи Богов. И догадался об этом Овражкин.

– Гениально, – протянула Полина, все сильнее предвкушая захватывающие приключения.