Глава седьмая
Испытания

Ночью гроза приутихла. Измученное небо бессильно висело над мокрыми крышами, но это наступившее спокойствие не принесло прохладу: стояла духота.

Сева проснулся уже раз в десятый. Окна были открыты нараспашку, но легкие занавески замерли без движения – никакого, даже самого слабого ветерка не чувствовалось.

Муромец на своей огромной кровати спал, раскинув в стороны руки, на его груди слабо поблескивал большой золотой медальон на черном шнурке.

Сева встал – ужасно хотелось пить. Кажется, в гостиной на столе стоял графин с водой. В горле пересохло, дыхание было тяжелым, воздух – липким и теплым. Он постарался как можно тише открыть дверь, прокрался мимо полога, под которым мирно посапывала Маргарита и наконец разглядел большой пузатый кувшин, отражающий ближайшее окно. Стакан тут же появился рядом с кувшином, и Сева торопливо налил в него воды. Его губы уже почти коснулись стакана, когда до ушей долетел шорох. Он тут же обернулся на звук, удивленно глядя туда, откуда этот шорох послышался – в углу под лестницей, ведущей наверх, над диваном белый полог был опущен, а под ним что-то шевелилось.

В комнате стоял неясный полусвет, сочившийся вместе с духотой из распахнутых окон, заглушавший краски и придававший всем предметам сиренево-серый оттенок. Далеко за стенами дома стрекотал одинокий кузнечик, на болоте гортанно квакали лягушки. Белый полог заметно дернулся.

Сева поставил на стол стакан, так и не сделав долгожданного глотка, пересек комнату и остановился возле дивана, скрытого под тонкой белой тканью. Сердце пропустило удар. Волнение разлилось по рукам и ногам.

Он помнил, как Василиса на ночь заперла дверь. И Полинин диван был пуст.

Он медленно приподнял край полога. Под ним лежала Водяная колдунья, бледная, с растрепанными волосами. Она спала. Во сне она дернула рукой, чуть не ударив Севу по коленке. Воздушному магу показалось, что ей холодно: она поджимала под себя ноги и заметно вздрагивала. Он прикоснулся ладонью к ее плечу – ледяное. Отовсюду подступала ночная жара, а кожа Водяной оставалась холодной. Девушка выглядела болезненно: под глазами лежали глубокие тени, на белой шее пульсировала вздувшаяся вена. Да, ей точно было плохо. Проклятье отнимало силы. Отнимало у нее здоровье. Прямо на глазах отнимало… жизнь.

Сева внезапно понял, что все еще держит Полину за плечо. Он тут же отдернул руку, выпрямился, опустил полог и бесшумно вернулся в свою комнату, забыв про стакан с водой. Плотно закрыв дверь, Сева упал лицом в подушку и пролежал так до самого утра, не в силах заснуть. Ему казалось, что нужно встать, вернуться в гостиную и накрыть чем-нибудь Водяную: он все-таки целитель и поэтому должен проявлять заботу об окружающих. Однако стоило ему представить эту картину, как безумное сердцебиение пригвождало к месту. Странное чувство. И ему не было названия.

– Это что-то вроде болезни. Жаба, наш целитель, говорит, что в этом нет ничего… страшного.

Сева вышел в гостиную, когда принесли обед. Водяная колдунья сидела на своем диване, закутавшись в плед, и выдумывала объяснения недавнему приступу проклятья.

– Он пока не может меня вылечить, потому что я Водяная. На меня не все заклинания и зелья действуют.

Сева почувствовал, как Майя пытается пробраться в мысли Полины и от усердия хмурит лоб. Хорошо, что среди окольников не было целителей: они бы сразу считали с энергетического поля Водяной, что никакая это не болезнь. Конечно, сложное проклятье им тоже вряд ли бы удалось обнаружить, но хотя бы порчу они бы точно заподозрили.

За стенами избушки было все еще сыро от вчерашнего дождя, просветов на небе не появлялось. Водяная колдунья оставалась бледна, ее кожа показалась Севе нежно-голубой. Воспоминание о ночной прогулке по гостиной заставило его вздрогнуть и отвернуться.

– Бедняжка! Что же тебе теперь делать? – обеспокоенно спросила Мила, подсаживаясь к Севе за стол и глядя на Полину. – Неужели ты должна так мучиться лишь из-за того, что ты Водяная? Нужно найти какое-то решение!

– Для начала ей стоит поесть, – сказал Митя.

– Нет, я не хочу. – Полина замотала головой и только сильнее закуталась в плед. – Как прошло испытание?

– Второе место, – неохотно ответила Мила.

– Кто выиграл?

– Рублев.

– Все куплено! – Митя демонстративно развел руками, и все за столом засмеялись.

– Ясно, – Полина улыбнулась. – Значит, теперь «Рыцари Света» – наши главные соперники. Так что нужно было сделать?

– Принести олафу. За первый час мы и должны были это понять. Леша первым догадался, что ему нужна свеча.

– Свеча?

– Да, мы за победу получаем золотого, серебряного или бронзового лисенка, «Рыцари Света» – свечки, а «Валокордин» – какие-то пузырьки. Рублев первым сообразил, что нужна свеча. Мы тоже быстро догадались, но не смогли вовремя понять, что многое зависит от того, какого именно лисенка надо достать с помощью моего существа. Я не подумала, что именно золотого. Рублев оказался сообразительнее.

– Рублев всегда сообразительнее, если дело касается золота! Даже если и золотой свечи!

– А от Лиха всегда одни неприятности, – добавила Василиса.

– Будем надеяться, что Антону удастся обойти «Рыцарей Света» в следующем испытании.

– Не сомневайся, обойду, – бодро откликнулся Огненный маг. – Огонь – мой конек. Я лучший среди сверстников, поэтому меня и выбрали для Русальего круга. К тому же я всегда на отлично показывал себя на Шабашах. Я прекрасно знаком со всеми особенностями Огненной магии, даже кое-какое боевое колдовство мне подвластно… – после этой фразы он выдержал торжественную паузу и не заметил, каким взглядом смерила его Маргарита.

– Май, передай соль, – сказала Айсулу, не дав Антону продолжить перечисление своих достижений, и Майя, которая тоже слушала Огненного колдуна вполуха, легонько взмахнула рукой, чтобы поднять в воздух и переправить на другой конец стола солонку.

Солонка дернулась и вдруг упала обратно, от удара развалившись на две ровные половинки и засыпав скатерть солью. Все уставились на Майю.

– Ой, – вздохнула она, глядя на разбившуюся солонку с недоумением. – Как странно.

Чтобы убедиться в том, что все это лишь случайность, она попробовала поднять в воздух ложку, но та осталась лежать на своем месте.

– Ч-то… – на этот раз испуганно прошептала Майя.

– У тебя… сила пропала? – изумленно спросила Айсулу, высказав всеобщее опасение.

Майя не ответила и подняла на подругу полные ужаса глаза.

– Через несколько часов восстановится, – произнес Сева, а сам поглядел на Полину: она, бледная и слабая, все еще сидела на своем диване, даже не подозревая, что так жестоко лишала любого колдуна сил только за то, что он пытался проникнуть в ее мысли. – Это все из-за того, что ты пыталась влезть в голову Водяной колдуньи.

Антон вышел из-за двери-переправляйки, и она так и осталась стоять за его спиной посреди большого пустыря. Больше ничего вокруг не было, за исключением раскидистой яблони невдалеке. Земля была высушена солнцем, куда ни глянь, везде только она, до самого горизонта. Гроза закончилась еще позавчера утром, но сейчас казалось, что была готова начаться снова. От земли поднимались клубы невидимой пыли, она тяжело оседала на коже, скрипела на зубах. Окольник смотрел по сторонам и никак не мог отогнать от себя ощущение замкнутого пространства. Пейзаж был искусственным, как он скоро догадался, – отсюда и появилось сдавливающее неприятное чувство. Но что именно его окружало? Был ли это морок, внушаемый кем-то мираж? Галлюцинация? Или реально существующее место, просто немного видоизмененное несколькими сильными магами?

Антон дошел до говорящей яблони – она была совершенно настоящей, с прохладными темными листьями и уже зрелыми плодами, так как начинала плодоносить еще с мая.

– Сшхсссссрссст, – прошипело в кроне, и Антон решил отойти подальше, заметив хищно изогнувшуюся толстую ветвь.

На пустыре, кроме него, яблони и закрытой двери больше ничего не появлялось. Колдун продолжал осматриваться и задаваться вопросами.

«Может, стоит идти вперед? – подумал он, но это показалось бессмысленным. – Или стоит подождать? Интересно, чего? Как мне нужно продемонстрировать силу Огня, если ничего не происходит и никого тут нет?»

Высокая фигура, замотанная в куколь, выросла перед ним так внезапно, что Антон едва удержался от вскрика. Колдун снял капюшон, его лицо показалось знакомым – да, он видел этого человека недавно: то ли в день распределения, то ли во время первого испытания… Он заметил тогда шрам на лице. Но ему даже в голову не пришло поинтересоваться, что это за колдун! Теперь же тот стоял гораздо ближе и своей внушительной фигурой напоминал скорее Земляного, чем Огненного, однако ощущение замкнутого пространства усилилось, вернулось и предчувствие вновь надвигающейся грозы, а это могло быть признаком присутствия разве что сильного Огненного. У незнакомца было суровое лицо с ровными, правильными чертами. Глаза ясного синего цвета внимательно смотрели из-под черных бровей, через левое веко сползал на щеку шрам.

– Здравствуй. Меня зовут Александр.

– Антон. – Он хотел казаться спокойным, но его не покидало скребущее чувство тревоги. Появление Александра только сильнее взбудоражило – этот странный огромный колдун был словно окутан не куколью, а какими-то темными тайнами. Антон в любую секунду ожидал нападения и мысленно приготовился защищаться, но Александр медлил и ничего не предпринимал.

– Я вас уже видел…

– Я наставник Огненных магов в Заречье, – тут же отозвался колдун. Антон подумал о наперснице Маргарите. Очевидно, только такой грозный наставник может сдержать ее темперамент.

– Я здесь для того, чтобы помочь тебе пройти это испытание.

– Помочь?

Полина тем временем сидела за отдельным столом рядом с Дарьей Сергеевной, Черной Курицей и двойником Маливиничка, как звала Либру Маргарита, и глядела в небольшую, расписанную по краю зеленым узором тарелку, по которой каталось яблоко. Выжженный солнцем пустырь, одиноко стоявший на нем Антон – вот все, что показывала зачарованная тарелка. Пока что ничего интересного не происходило, но Полина все равно смотрела туда, чтобы в десятый раз не встречаться взглядом с темноволосой колдуньей, похожей на утомленную испанку, которая не сводила с нее своих темных глаз. Черная Курица вот уже несколько долгих минут разглядывала Водяную.

– Ну что, барышни, готовы отдать нам победу? – спросил Константин Дементьевич, откинувшись на спинку плетеного кресла и закинув ногу на ногу.

– Не смеши меня, – отозвалась Черная Курица.

– Надеюсь, Антон не подведет нашу команду. Он ведь из Зорника, – сказала Лиса, не отвечая на вопрос своего коллеги.

– Да, из Зорника. Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась Черная Курица. Полине показалось, что она никогда не улыбается.

– Нет, это просто мысли вслух. За вас играет Инга, она из Росеника и очень сильна.

– Антон тоже силен, Лиса…

– Вот я и говорю, что надеюсь на это.

– Мы выиграем, – перебил их Константин Дементьевич и расслабленно потянулся. Его широкая рубашка с веселеньким рисунком смешно задралась, и Полина еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Он и впрямь был такой же несуразный и самоуверенный, как и Егор Маливиничок.

– Я бы на твоем месте начала следить за тем, что происходит, – ответила Дарья Сергеевна, и Полина, как и Константин Дементьевич, которому был адресован этот совет, вернула свое внимание в тарелку. Краем глаза ей удалось заметить, что Черная Курица почему-то тоже глядит на Антона и на появившегося Странника, а не на Ингу. Тем временем разговор двух магов продолжался:

– Что я должен делать? – спросил Антон. – Или это часть испытания – отгадать…

– Нет. Твоя задача предельно ясна – ты должен продемонстрировать мне свое владение стихией Огня.

– Но… – Антон озабоченно оглянулся.

Он медлил. Мысли в голове стремительно метались, сменяя одна другую. Чем он может удивить этого колдуна? Его силу он чувствовал даже на расстоянии. Он мог вызвать молнию или создать мощный световой шар, но зачем? Было странно прибегать к привычным умениям без видимой причины: зачем создавать шар там, где и так светит солнце? В конце концов Антон решил прибегнуть к самому эффектному, на его взгляд, колдовству. Сначала ему не давало покоя ощущение надвигающейся грозы, несмотря на чистое небо без единого облака. Он решил, что это знак. Ему потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы лазурную гладь заволокли тяжелые серые тучи. Казалось, он погрузился в транс – стоял, опустив руки, с закрытыми глазами и опущенной головой. И только глубокая морщина, залегшая между бровями, выдавала напряжение. Еще несколько мгновений, и две самые большими тучи столкнулись, озарив его и Александра яркой вспышкой молнии, за которой почти сразу последовал оглушающий рев грома. Антону показалось, что свет и звук получились неправдоподобно мощными, словно он наколдовал грозу в замкнутом помещении, а не на открытом, ничем не защищенном пустыре. Он знал, что на такое колдовство едва ли способны его сверстники из Зорника, но, взглянув на Александра, все еще стоявшего рядом, не заметил на его лице и тени восторга или хотя бы удивления. Казалось, этот суровый маг только что увидел небольшой фейерверк, устроенный юнцом на первом Шабаше. Антон почувствовал, как его наполняет злость. Это колдовство отняло у него довольно много сил, но нужно было срочно придумать что-то еще.

Полина резко отстранилась от тарелки и чуть не вскрикнула, едва Антон создал молнию. Казалось, та ослепила всех присутствующих. Лиса и Черная Курица молча наблюдали за ходом испытания. Картинки периодически менялись: сейчас на гладкой поверхности блюдца постепенно вырисовывались очертания голых скал – на крошечном выступе, держась рукой за камни, стояла Инга и пыталась совладать с ветром, сбивающим с ног. Земляной колдунье из Росеника, как поняла Полина, надо было именно здесь продемонстрировать, насколько хорошо она владеет магией Земли. Место более неподходящее трудно было представить – разве что отправить ее на остров посреди океана.

Антон продолжал колдовать – чем сильнее он старался, тем безразличнее становилось лицо Александра. Из лазурного небо превратилось в черное. Тучи неповоротливо плыли по нему, иногда сталкиваясь и вызывая новые вспышки молний и грохот. На электрические разряды уходило все больше сил. Руки начали предательски дрожать, он чувствовал, как опустошается, – хорошо хоть злость, которую вызывало в нем безразличие колдуна со шрамом, подпитывала как любая сильная эмоция. Он понимал, что силы на исходе, а ему все еще необходимо продемонстрировать что-то действительно ошеломляющее. Но что?! Вокруг не было ничего, что могло бы послужить инструментом, ничего, на что можно было бы направить остатки энергии. Он с удовольствием направил бы разряд на молчаливого колдуна, но понимал, что это явно не приблизит его к победе. В отчаянии он еще раз оглянулся вокруг и… Яблоня! Точно! Как он раньше не догадался? Здесь ничего не дается случайно. Как на иссушенном пустыре оказалось это благоухающее дерево? Но можно ли уничтожать живое? Тем более яблоню, наделенную магической силой? Антон колебался еще доли секунды – но выбора не было. Небо прорезала очередная яркая вспышка, но, в отличие от предыдущих, она не погасла, а словно зависла на несколько мгновений. Сверкающие нити озарили весь небосвод, им оставалось сплестись вместе и нанести сокрушительный удар.

Македонов не успел подготовиться – он вскинул руки, чтобы остановить молодого окольника, но блестящая нить уже сверкнула в последний раз и скрылась в переплетении густых ветвей. Раздался оглушительный громовой рык, и на месте раскидистой яблони, стоило дыму чуть-чуть рассеяться, проступили очертания обугленного дерева.

Антон выдохнул. У него почти не осталось сил, по всему телу разливалась слабость, но на лице играла победная улыбка. Он повернулся к наставнику из Заречья и уже хотел сказать, что закончил испытание, но вдруг что-то произошло. Пространство сдвинулось, сузилось, небо невыносимой тяжестью опустилось сверху. Антон жадно втянул раскалившийся воздух – его стало ужасно не хватать. Легкое дуновение ветра обожгло кожу.

– Все не по-настоящему. Мне это кажется.

Но мысль мелькнула и унеслась, а вокруг потемнело. Александр, этот могучий Огненный маг, вдруг побледнел, в глазах его сверкнул страх. Антон вздрогнул, не понимая, что происходит.

– Старообрядцы… Темные… – Эти слова почему-то стали приходить в голову. – Ведь журналист говорил, что они охотятся на Водяную… добрались и сюда…

Но поток воспаленного сознания был резко прерван удивительной картиной: тонкие струйки дыма отделились от дерева и устремились к Александру. Маг вдруг схватился за шею, где начали вздуваться бурые вены. Лицо его становилось то неестественно белым, то наоборот заливалось краской, белки глаз порозовели. Он принялся царапать по коже ногтями, будто пытаясь освободиться от чего-то или сопротивляясь какой-то неведомой силе. В голове Антона все перепуталось. Неужели только сейчас началось настоящее испытание? Только сейчас? Когда он уже растратил все силы и совершенно не был к этому готов? Когда он думал, что все уже позади? Дышать становилось все тяжелее и тяжелее. На ум вдруг пришел тот странный припадок Водяной колдуньи… Когда девчонка кричала, внутри словно образовывалась дыра – в нее утекало все хорошее, все доброе, радостное. Тело сковывала тоска.

Зареченский наставник повалился на колени, по его шее поползли алые струйки крови.

– Что с вами? – крикнул он и бросился было к Огненному магу, но движения получались очень медленными, словно воздух вокруг превратился в густую кашу.

Страшнее стало от того, что колдун не кричал, он корчился от мук молча, руки его уже были залиты кровью, он царапал и царапал себя, пытаясь разодрать кожу на груди, разрывая на ней одежду.

Антон ощутил, как покачнулся перед глазами мир: вправо, влево… вправо… Небо почернело.

Когда он открыл глаза, над головой снова расползалась беззаботная синева и вместе с ней показалось знакомое женское лицо: убранные назад темные волосы, полные губы, большие глаза и привычная хмурая складка между бровей.

– Екатерина Юрьевна? – пролепетал Антон, не понимая, как он оказался перед ней. – Кровь… Вы знаете, не выношу ее вида…

– Ну-ну, тихо, – сказала Черная Курица, и окольник погрузился в забытье.

В себя он пришел значительно позже, как легко было догадаться по тускневшему небу за белой рамой окна. Сверху нависал низкий деревянный потолок, содрогнувшийся только что от нескольких быстрых ударов.

– Лестница, – догадался Антон. – Я на диване под лестницей.

Где-то хлопнула дверь. Раздались голоса.

– Привет, – звонкий голос Анисьи Муромец поздоровался с кем-то невидимым.

– Вернулись?

– Да, но нам никуда нельзя выйти одним! Что ты думаешь? Опять следил кое-кто из Ирвинговой Дружины. Очередной Боевой Маг! Думал, я не узнаю его? Хотя он пытался выдать себя за потустороннего посетителя кафе, выглядело это скорее смешно, чем правдоподобно.

– Что за место вы нашли?

– Кафе «Лимпопо». Нам понравилось название, мы думали, там что-то экзотическое, – ответил голос Водяной колдуньи. – Мы купили в киоске карту Суздаля и нашли это кафе, правда… С некоторыми затруднениями.

Послышалось хихиканье.

– Представляете? – снова воскликнула Анисья, подойдя ближе к лестнице. – У потусторонних бестолковые карты! Они совсем ничего не объясняют…

– Да, Анисья всю ее истыкала пальцем, прежде чем поняла это…

– Не волнуйся за потусторонних, Нись, они уже изобрели себе смартфоны со встроенными картами, – добавила Полина.

– А я уж не говорю про меню! – подхватила Маргарита, и Антон увидел, как она прошла в центр комнаты. – Тут бы даже самый навороченный потусторонний телефон ей не помог. Анисья думала, что стоит дотронуться до названия блюда, и оно тут же появится на столе.

– Не думала я, что оно появится! Я просто собиралась узнать, из чего состоит салат.

Антон вслушивался в этот разговор и пытался понять по интонациям, как они настроены. Он со стыдом признавал, что подвел их.

– Смотрите-ка… – Тонкий голосок Василисы заставил его снова зажмуриться. – Антон очнулся!

Ему ничего не оставалось делать, как опять открыть глаза. Он с неприятным удивлением обнаружил, что кроме наперсниц возле его кровати возникли и остальные окольники. Они смотрели на него молча.

– Что произошло… с тем колдуном, который… с тем, в плаще… – первым делом спросил Антон, но не успел договорить, потому что равнодушный голос Заиграй-Овражкина уже начал отвечать на его вопрос:

– С ним все в порядке, а вот его ментальная проекция слегка пострадала.

Антон несколько раз непонимающе моргнул, и только через пару секунд его озарило:

– Так это и было испытание? А я ведь чувствовал что-то … Значит, этот Александр не был настоящим?

Ребята потупили глаза. В воздухе тяжестью повисла несбывшаяся надежда на то, что Огненный маг из Зорника поможет команде снова вырваться в лидеры. Лисята были расстроены, и никто не хотел делать вид, что все в порядке. Даже наперсницы, вернувшиеся с прогулки, выглядели хмурыми и недовольными.

– Да, – ответил Сева. – Он не был настоящим. Настоящий в это время визуализировал своего мысленного двойника перед тобой.

– Я виноват, – проговорил Антон, хотя эта фраза далась тяжело. – Но и они поступили нечестно. Я не выношу вида крови! Теряю контроль, когда ее вижу.

– Но сильный маг никогда не должен терять контроль.

«Чтоб ты провалился в Навь, нечисть!» – подумал Антон, опять получив ответ от Севы и уловив в его размеренном холодном голосе насмешку.

– Значит, ты просто испугался? – так же презрительно, как и Заиграй-Овражкин, произнесла Маргарита.

– Я не испугался. – Антон приподнялся на локтях. – Я просто не успел понять, что произошло! Это ведь были огненные духи, да? Скажите, на него напали духи?

– Именно! – прошипела Маргарита, сузив глаза: ее лицо оказалось в двух сантиметрах от его носа. – Духи! Это было испытание на твою честь. Ты зачем-то уничтожил живую яблоню, и мстительные Вельфы решили наказать Огненных за нарушение равновесия стихий. Они выбрали ментальную проекцию Македонова, чтобы дать тебе шанс исправиться! На него напали Вельфы! Вельфы! И как с ними справляться, знает даже Маливиничок!

– Наверное, умный парень этот Маливиничок, – раздраженно отозвался обиженный маг.

– Маливиничок – идиот, в том-то и дело!

– Эй-эй. – Антон увидел, как Сева оттащил Маргариту назад. – Мы же только что говорили о том, что нужно сдерживаться. Или ты собралась его убить?

– Ладно, давайте забудем, – подал голос Митя. – Антону просто не повезло, с кем не бывает? Мы еще сможем отыграться.

– Это испытание на чистоту разума, – объявил, поднявшись со своего кресла, Аристарх Назарович. – На умение противостоять всему, что может сбить вас с пути. От Окольника потребуются спокойствие, сила воли и упорство. Чтобы победить, им нужно преодолеть не длинную, но трудную дорогу, не забывая, зачем они здесь.

– Совершенно непонятно, что делать, – сокрушенно покачала головой Василиса.

– Как будто в прошлый раз было понятно! – отозвалась Маргарита.

– Велес получше объясняет задание. – Анисья притянула к себе фарфоровую тарелку с лежащим на ней яблоком.

– Да-а, иди туда, не знаю куда…

– Марго, – засмеялась Анисья, но не договорила и повернулась к брату: над трибунами разнеслось его имя, и ему пришлось встать и спуститься вниз к судейскому столу.

Двумя его соперниками оказались Анатолий Крупский, который приходился племянником Боре Годунову, и Ярмаков Дир – о нем Анисья ничего не слышала. Она тут же отметила, что внешне они оба сильно проигрывали на фоне ее красивого улыбчивого брата. Где-то на трибунах сидела сейчас Марьяна Долгорукая, и она, Анисья была в этом уверена, тоже любовалась Митей – все же той очень повезло, что судьба связала ее с ним, лучшего жениха и желать нельзя!

Яблоко на тарелке задергалось, подпрыгнуло и начало кататься по кругу, открывая картину дороги, вдоль которой возвышались мощные стволы деревьев, опутанные белесыми стебельками вьюнов. Сама дорога была нетвердой, слегка заболоченной, тут и там виднелись крохотные поблескивающие на солнце лужицы.

– Значит, ему надо просто дойти до конца дороги? – спросила Маргарита, поежившись: от расползавшихся по древесной коре бледно-зеленых вьюнов веяло чем-то кладбищенским.

– Да, думаю где-то там в конце его ждет олафа.

– И на этот раз он будет золотым, – добавила Василиса.

В Анисьиной тарелке появился Митя в зеленом плаще с трехглавым драконом. Его ботинки тут же погрузились в жидкую грязь, и он недолго думая разулся, подвернул штаны и зашлепал вперед босиком. Несколько минут лицо его оставалось сосредоточенным, спокойным. Видно было, однако, что он чего-то ждет. Окрестности все больше напоминали болотистую топь, деревья то редели, то превращались в сплошную стену.

Митино лицо изменилось внезапно. Он на долю секунды замер, огляделся по сторонам, а затем быстро зашагал дальше.

– Он что-то увидел? – спросила Маргарита.

– Не знаю, не ясно. – Анисья посмотрела на Севу, но тот не отрываясь глядел в тарелку.

Прошло еще несколько минут, и Митя вдруг свернул вправо, хотя дорога продолжала вести его прямо вперед. Не дойдя всего несколько шагов до ближайшего дерева, он опять замер, словно о чем-то раздумывая, и наконец вернулся на свою тропку.

– Интересно, зачем он это делает?

– Я хочу посмотреть на окольника «Рыцарей Света», – прошептала Анисья, и тарелка показала ей еще одну дорогу, только по ней теперь шел Крупский. Его лицо излучало неуверенность, но он все же двигался прямо, иногда потирая рукой грудь, как будто у него внезапно начинало болеть сердце. – А теперь на «Валокордин».

Дир вызвал у Анисьи улыбку: он уже вовсю пробирался через переплетенные ветви деревьев, запутываясь ногами в цепких стеблях вьюнов.

– С ними творится что-то странное, – засмеялась Василиса, заглянув в тарелку Анисьи.

Изображение вдруг завертелось, Митя и дорога, по которой он шел, сильно уменьшились, открылась широкая панорама сверкающих под солнечными лучами и покрытых кое-где мутной тиной болот. Чуть впереди, куда вот-вот должны были подобраться Анатолий Крупский и Митя, на толстой ветке расположились две фигуры.

Картинка в тарелке снова расплылась, зарябила, затем фигуры показались вновь, на этот раз крупные и четкие. Это были странные, похожие на женщин существа, их стального цвета волосы, в которых запутались кувшинки и водоросли, сползали, словно змеи, к поясу. Глаза были неестественно большими, а нос представлял собой совсем крошечный острый бугорок с двумя тонкими ноздрями. Губы их медленно шевелились, и Анисья поняла, что они поют.

Ног у двух этих девушек не было, вместо них переливались тысячами серебристых чешуек рыбьи хвосты.

– Поверить не могу! Морянки! – воскликнула Василиса, и Маргарита с большим интересом приникла к тарелке.

– Что-то не больно они красивые, – скептически заметила она.

Анисья уставилась на брата.

– Давай же, Митенька. Иди вперед. Это просто гадкая нежить.

– Я бы попросил, – с улыбкой отозвался Сева.

Анисья краем уха услышала хохот наперсников «Рыцарей Света» – так смеяться, подумала она, можно только над оплошностью противника, значит, окольника «Валокордина» постигла неудача, но Анисья этого не видела: она во все глаза смотрела на Митю, будто так могла ему чем-то помочь.

Митя сделал еще пару шагов, робко, словно нехотя покосился в сторону, а потом вдруг бросился по дороге бегом и уже через несколько секунд оставил дерево с двумя певуньями далеко позади.

– Молодец! – восхищенно произнес Антон. – Он догадался! Сообразил, что там Морянки, даже не разглядев их!

Муромец тем временем продолжал путь. На щеках его появился легкий румянец.

Яблоко в тарелке опять закрутилось быстрее и вскоре показало то, что ждало окольников впереди: на этот раз два дерева с толстыми изогнутыми ветками, похожими на слоновьи хоботы, выросли по обеим сторонам топкой дороги и стояли так близко, что окольникам пришлось бы наклониться, чтобы не зацепиться за них головами. На каждом из них тоже сидело по Морянке, и на этот раз нежить находилась к колдунам гораздо ближе.

– А это не опасно? – спросила Маргарита. – Морянки же вроде питаются человеческим мясом…

– Думаю, не опасно, – ответил Сева. – Скорее всего, с ними заключили магический договор. Они никого не тронут.

Митя, как показалось Анисье, уже почувствовал приближение Морянок. Он стал двигаться нерешительно, румянец на щеках становился все заметнее, и, когда впереди выросли два исполинских сухих дерева, выражение его лица стало совсем странным. Морянки свесили вниз чешуйчатые хвосты и, выгнув спины, склонились к подошедшему путнику.

– Не останавливайся… иди… – шептала тарелке Анисья. – Иди же.

Василиса тоже уставилась в тарелку, но молчала и, затаив дыхание, наблюдала за тем, как блестят глаза Муромца, как его грудь вздымается все чаще.

– Вы только поглядите на это! – воскликнула Мила и прижала ко рту ладонь, сдерживая смех.

Она смотрела на окольника «Валокордина», который остановился под деревьями и уставился на Морянок с таким безмозглым выражением, что походил сейчас на умалишенного.

– Вот уж у кого точно проблемы с этим испытанием, – сказал Антон.

– А что с Крупским? – Айсулу перевела взгляд в свою тарелку, где яблоко тут же продемонстрировало ей третьего окольника. Он как раз замер под черными ветвями и в то мгновение, когда одна из Морянок, наклонившись, протянула ему тонкую влажную руку, зажмурился, опять схватился за сердце и зашагал вперед, сначала неуверенно, а потом все быстрее и резче.

– Ну ничего себе! – воскликнула Маргарита. – Мите стоит поторопиться!

– Ему стоит успокоиться и взять себя в руки! – отозвалась Анисья.

– В таком состоянии очень трудно взять себя в руки, – ответил Сева.

Что конкретно он имел в виду под «таким состоянием», Анисья не поняла: красные уши, сумасшедший блеск в глазах, сбивчивое дыхание брата и его странный затуманившийся взор не наталкивали ее сейчас ни на какие определенные выводы – он был Муромцем и должен был пройти это испытание первым. Вот и все.

– Он справился! – вскрикнула Василиса.

Айсулу и Майя захлопали в ладоши.

Митя двинулся дальше, но от его решительности на этот раз не осталось и следа. Он несколько раз оглянулся, прежде чем два огромных дерева окончательно скрылись в зарослях вьющихся растений.

– Как-то быстро они справляются, – недоверчиво протянул Антон.

– Полагаю, это потому, что создатели Русальего круга договорились с Морянками, – сказал Сева. – Если бы Морянки на самом деле хотели заманить окольников в лапы, то даже Крупский, которому сегодня явно везет, не смог бы мимо них пройти.

– А вам не кажется, что это испытание несколько… необдуманное? – спросила Василиса, подняв глаза на команду. – Заставлять наследника Муромцев преодолевать чары Морянок как-то не очень правильно, если учесть его положение…

– Боишься, что он полезет к ним целоваться? – уточнил Сева. – Ну что же, придется его маленькой невесте покраснеть за него.

Василиса в ответ только хмыкнула и опять повернулась к тарелке.

– Я не верю, что он может опозориться, – вдруг сказала Майя. – Он справляется достойно.

– Вы заметили, – перевела тему Мила, – какие у этих морянок хвосты? Совсем серые, чешуйки тусклые.

– Это потому что на носу Купала. Скоро вместо хвостов появятся ноги, и наши красотки отправятся качаться на березах у реки.

Трибуны со стороны команды «Валокордин» расстроенно загудели, но Анисья решила не глядеть на невезучего Дира и продолжить наблюдение за братом. Митя держался настоящим молодцом, хотя сильно волновался. Краснота на его лице не проходила, а только становилась гуще.

Дорога начала сужаться, топкая зеленоватая жижа подползала со всех сторон, будто подготавливая окольника к тому, что ему в скором времени предстоит вовсе в ней утонуть. Местность вокруг все сильнее стала напоминать одно сплошное болото, деревья поредели, побелели, скрючились…

– Сейчас что-то будет… – сказала Маргарита.

Этим «что-то» снова оказались Морянки, только на этот раз препятствие выглядело совсем непроходимым.

Дорога оборвалась, постепенно захлебнувшись в болотной тине, и ее конец был четко обозначен поваленным деревом, ствол которого наполовину размок, наполовину рассохся от старости. На дереве, как и стоило ожидать, сидели две девушки с искрящейся влажной кожей. Одна из них держала в поднятой руке атласную ленту, на которой болталась небольшая фигурка лисенка, переливающаяся разными цветами. Вторая Морянка откинулась назад, уперев в ствол дерева локти и нетерпеливо пошлепывая свисавшим до земли хвостом по вязкой темной луже.

Через несколько минут Митя добрался до последней точки испытания и замер.

– Ему надо просто взять олафу? – спросила Маргарита.

– Просто взять… Просто – слишком громкое слово, – улыбнулся Антон.

– Это невозможно, – отозвалась Айсулу. – Просто не представляю, как он это сделает!

– На таком близком расстоянии разум жертвы окончательно отключается, – сказал Сева. – По Муромцу видно, что он уже с трудом соображает. Если бы он вспомнил, что надо просто перестать глядеть на Морянок… ему надо отвлечься…

– Это помогает им сопротивляться?

– Не совсем, конечно, но на некоторые секунды возвращает способность думать.

Митя подошел ближе, и лица морянок оказались вровень с его собственным лицом. Та из девушек, что держала в руке лисенка, при виде Муромца хитро улыбнулась и несколько раз качнула ленту с подвеской из стороны в сторону, словно демонстрируя, как легко можно ее схватить. Митина реакция не заставила себя долго ждать, однако пальцы в самое последнее мгновение ослабли и даже не коснулись ленты – вторая Морянка перехватила его руку и медленно провела по ней ладонью, оставляя на его коже мокрый след.

– Нечестно! – воскликнул Сева. – Если они будут его трогать, он ничего не сможет сделать.

– Главное, чтобы они его не съели… – ответила Василиса.

– Ну да, такого красавца они бы с удовольствием растерзали, будь их воля.

– Однако он пытается сопротивляться! – Маргарита наклонилась ближе к тарелке, чтобы не упустить ни одно Митино движение. – Какой молодец!

Рука, держащая олафу, вновь появилась перед Митиным носом, награда закачалась на ленте, но на этот раз реакция колдуна не была достаточно быстрой. Он вообще словно нехотя схватил пустой воздух, и на его левом плече остался мокрый след от холодного прикосновения Морянки.

Митя зажмурился. Опьяненный близостью Морянок, он потерял всякую способность думать, забыл про необходимость торопиться, забыл, зачем ему так нужна эта странная сверкающая фигурка, прицепленная к широкой ленте. Он почувствовал, как что-то влажное коснулось его щеки, услышал сладкий смех возле уха, а затем различил вдалеке веселый писк маленьких желтогрудых овсянок. Как ни странно, этот тоненький звук на несколько мгновений вывел его из оцепенения: колдун открыл глаза. В голове снова что-то щелкнуло, напоминая, что ни в коем случае нельзя встречаться взглядом с двумя прекрасными существами, дразнящими его легко доступной олафой. Ни в коем случае нельзя поддаваться этому навязчивому желанию. Он постарался повернуть голову, сопротивляясь гибким холодным рукам Морянок, и внезапно краем глаза заметил быстрое, как молния, движение – с кривой черной ветки соскочил и растворился где-то в основании дерева маленький зверек, сверкнувший пушистым рыжим хвостом.

Митя повернулся к Морянке, заглянул в ее продолговатые глаза, напоминающие по форме речных рыбок, улыбнулся и уверенно вцепился пальцами в лисенка.

Но за одно мгновение до этого трибуны команды «Рыцари Света» разразились воплями восторга, и фигурка в руках Муромца стала серебряной.

– Что? – закричали Анисья вместе с Милой.

Тарелка тут же предоставила им возможность лицезреть Анатолия Крупского, который триумфально держал правой рукой золотую свечу, а левой снова схватился за сердце.

– Не может быть!

– Я просто поверить не могу, я была уверена, что Митя справится первым! – чуть не плача произнесла Майя.

Анисья бегом спустились вниз и обняла брата, который с растерянным видом появился из-за двери-переправляйки и обнаружил, что ликуют отнюдь не юные наперсницы «Лисят», а Черная Курица и вместе с нею весь Зорник. Он еще раз взглянул на олафу, зажатую в пальцах, чтобы окончательно убедиться, что та и впрямь серебряная, а не золотая.

После победы «Рыцарей Света» в четвертом по счету испытании прошло больше двух часов. Стрелки на циферблатах уже переползли за отметку полудня, и теперь, согласно солнцу, не спеша двигались по кругу. Обед был подан, и команда Дарьи Сергеевны высыпала на улицу во двор дома, захватив с собой вязаное покрывало и тарелки с едой.

Майя демонстрировала, как умеет поднимать взглядом одновременно два предмета, поэтому перед ней висела в воздухе цветастая чашка и темно-желтая груша. Пока Айсулу бурно восхищалась ее талантом, Василиса подбрасывала вверх мандарин и пыталась заставить его хоть на пару секунд зависнуть над землей. После долгих попыток ей все же удалось это сделать.

Маргарита решительно уселась между Севой и Милой, вполне понимая, что тем самым нарушила все планы красноволосой девушки-эльфа. Но ее только сильнее развеселили враждебные Милины взгляды. Сева совсем не выглядел расстроенным из-за того, что его столь бесцеремонно отодвинули от Милы, хотя он явно симпатизировал ей больше, чем какой-либо другой участнице команды.

Однако, несмотря на то что по его лицу вообще редко что было видно и понятно, Водяной колдунье пришлось отметить, что сейчас его настроение угадывалось более-менее отчетливо: он так весело смеялся над язвительными шуточками Маргариты и так одобрительно улыбнулся Василисе, когда та восторженно указала на зависший в воздухе мандарин, что Полине тут же захотелось обладать Маргаритиным острым юмором или неспособностью Василисы к левитации, чтобы тоже получить от него хоть какой-то знак внимания.

На сегодняшний день полностью установилось перемирие между отпрысками Муромцев. Митя вытянулся на траве, положив голову на колени сестры, а она нежно гладила его по волосам, перебирая пальцами светлые кудри.

О том, что Митя не принес команде победу, никто не упоминал то ли из-за уважения к его и без того задетой гордости, то ли из-за того, что в глубине душе все уже смирились: удача покинула «Лисят» после первого испытания.

– Вот интересно, – вдруг произнес Антон. – Кто придумал эти испытания?

– Наверняка этим занимались главные наставники. Ведь Айсулу и Майе сказали, что автором второго задания был Дивномор, – ответила сидевшая рядом с ним Полина. – У меня сложилось впечатление, что испытание с Морянками затеял Аристарх Назарович – главный наставник Китежа, потому что все то время, пока ребята пытались пройти мимо нежити, Велес так злобно на него смотрела, будто хотела обвинить в идиотизме. И я, в общем-то, ее понимаю: нельзя было предугадать, как поведет себя участник. Вон Дир опозорился по полной программе. Ему, наверное, теперь ужасно стыдно.

– Серьезно? – воскликнула Маргарита. – А что он сделал?

– Ну, кажется, о важности победы он забыл уже тогда, когда почувствовал первых Морянок. Не говоря уже о тех, которые ждали его в самом конце испытания. Ему даром не нужен был пузырек, которым Морянка размахивала перед его носом, он все старался кинуться ей в объятия и так непристойно ее разглядывал, что мне самой стало неловко.

– Было трудно справиться с тем, чтобы их не разглядывать, – улыбнулся Митя, впервые за сегодняшний день заговоривший о непройденном испытании.

– Но ты-то держался молодцом.

– Это потому что все самое интересное было спрятано под их длинными волосами, – тут же отозвалась Маргарита.

– Знаешь, – повернулся к ней Митя, – когда видишь такое существо… ну, тебе как-то не до того, спрятано что-то под волосами или нет. Наплевать даже на рыбий хвост! Ведь у тебя вообще не может быть никакой близости с Морянкой из-за ее хвоста, но любая логика в их присутствии исчезает.

– Значит, им никак нельзя сопротивляться? – спросила Майя.

– Можно, – ответил Сева, добавив голосом прохлады в этот жаркий полдень. – Нельзя смотреть им в глаза. – На этой фразе он повернулся к Айсулу, словно желая показать всем, каким пустым тут же стал ее взгляд. – Чем дольше смотришь, тем быстрее теряешь над собой контроль. Еще нужно постоянно следить за своими мыслями, не допускать того, чтобы Морянка или Сирена стала навязывать тебе то, что ей нужно. Нельзя слушать их голос. Особенно опасно услышать их пение.

Айсулу сидела выпрямившись и послушно глядя на Севу, чей голос стал таким ровным и гипнотизирующим, что даже Полине пришлось зажмуриться и тряхнуть головой, чтобы избавиться от желания оказаться на месте этой девушки.

– Пение? – спросил Антон. – Ты ведь, значит, тоже умеешь как-то по-особенному петь, ты же Сирена.

– Умею, – кивнул Сева, и как только он отвернулся от Айсулу, к той сразу же вернулся более-менее осмысленный взгляд.

– О! – Мила восхищенно хлопнула в ладоши. – Спой нам что-нибудь!

– Спой, спой!

– Да, спой, у тебя так прекрасно получается! – поддержала девушек Анисья.

– Вы с ума сошли? – Сева решительно покачал головой. – Я не буду петь. Я не люблю.

– Овражкин, тебе не отвертеться, – сказал Митя.

– Нет. – Видно было, что Сева пожалел о том, что вообще зашла речь о пении. – Я не буду петь. Я… не могу петь без музыки.

– Ну что ты врешь!

– Муромец, заткнись. Ты знаешь, что это правда. И к тому же, раз уж мы заговорили о тебе, расскажи-ка всем, как тебе удалось оказаться на втором месте. Ты же прекрасно знал, что нужно делать в присутствии Морянок.

– Ты бы сам попробовал, раз такой умный. – Митины щеки снова вспыхнули. – Иди поговори об этом с Крупским.

– Но Крупскому помогло выиграть не знание всяких приемов общения с Морянками, а его медальон, – встряла Полина.

– Какой еще медальон?

– Вы что, не видели, что он постоянно теребил свой медальон?

– А, так вот что это было! – Анисья вспомнила, как Крупский то и дело хватался за сердце. Так значит, на самом деле он просто прикасался к какому-то талисману.

– Да, естественно, Толя носит оберег, как и большинство колдунов, – кивнула Айсулу. – На нем еще изображен его родовой герб.

– Стойте-стойте! – воскликнул Митя. – Никакой медальон не может уберечь от помутнения разума. Против Морянок не действуют такие штуки. Он мог просто по привычке дотрагиваться до талисмана. Многие так делают, когда просят провидение об удаче.

Митя поглядел на Севу, ища у того поддержки.

– Да, – согласился Сева. – Я еще понимаю, если бы Крупский притащил на испытание свою… возлюбленную. Возможно, это ему бы помогло. Но медальон… как-то неубедительно.

– Возлюбленную? – заинтересовалась Айсулу. – Чем бы она смогла ему помочь?

– Есть мнение, что против воздействия Сирен и Морянок на разум спасает присутствие человека, в которого ты влюблен, – ответила Полина.

– Так это многое проясняет! – Айсулу вскрикнула и выразительно переглянулась с Майей. – Можно сказать, Крупский нарушил правило Русальего круга, ведь он взял с собой такую вещь, которая способствовала его победе и дала ему преимущество перед другими участниками!

– Какую вещь?

– Медальон! – отозвалась Майя. – Полина же только что сказала, что видела, как он до него дотрагивался.

– Да, но не посадил же он туда возлюбленную? – отозвалась Полина.

– Нет, не посадил. Но все знают, что Крупский носит в нем прядь волос своей невесты!

– То, что присутствие возлюбленной помогает при встрече с Морянкой, – неподтвержденный слух. – Севино утверждение прозвучало с меньшей уверенностью, чем раньше.

– А если мы найдем подтверждение?! – тут же ответила Маргарита, подумав о Майе, которая продолжала влюбленными глазами сверлить Митю, а не сидевшего рядом Севу.

– Подождите-ка! – Митя попытался остановить поднявшийся шум. – Вы же не хотите сказать, что Крупский так любит свою невесту, что повсюду таскает с собой ее волосы?

– Представь себе, вот такой он счастливчик, – язвительно ответила Анисья.

Митя презрительно фыркнул, словно его мнение об Анатолии Крупском окончательно испортилось.

– Да при чем тут волосы! – запротестовала Майя. – Вы что, не поняли, что он выиграл нечестно?

– Ну, а что делать…

– Как что! Надо рассказать об этом кому-нибудь!

– Вряд ли это поможет, – сказал Сева. – Понимаешь, нигде прямо не написано, что медальон с прядью волос любимой девушки поможет преодолеть чары Морянок. Все очень относительно.

– А если все-таки найдется пример? – подхватила Маргарита. – Серьезно. Ведь не так сложно доказать, что любовь действительно способна противостоять магии Морянок!

– Кто этим будет заниматься? – Митя поднялся с травы. – Не пойду же я к Велес жаловаться на Крупского! Уж лучше быть проигравшим в этом случае.

– Но так нельзя! – попыталась возразить Майя. – Тебя обвели вокруг пальца. Я тоже видела: перед тем как схватить свечку, Крупский дотрагивался до висевшего у него на груди медальона.

– Но почему ты ничего не предприняла тогда?

– Потому что не знала, что это был именно медальон. Его ведь не было видно под рубашкой!

– Но теперь уже поздно что-то доказывать!

– Я думаю… – Василиса осеклась, поняв, что никто ее не услышал, и повторила значительно громче: – я думаю, что нам не стоит из-за этого спорить. Может, просто расскажем обо всем Лисе? По крайней мере это не будет выглядеть так, что мы побежали к кому-то жаловаться, тем более что Дарья Сергеевна скорее всего знает, мог или не мог медальон поспособствовать его победе.

– Ладно, – согласно буркнул Митя.