Глава шестая
Тайна Лисы

Хорошо, что в доме никого не оказалось.

Полина впотьмах добралась до дивана, вытянула из-под него дорожную сумку и перевернула вверх дном все ее содержимое в поисках блокнота и ручки. Затем на ощупь приблизилась к столу, раздвинула занавески на окне и села. Нужен был свет.

Так, откуда он здесь обычно появляется? Полина повертела головой: никаких свечей, никаких ламп, кристаллов-световиков… Ага! Что-то вчера светилось на потолке!

Она подняла глаза и увидела очертания большой люстры.

«А выключатель?» – тут же родился в голове вопрос.

Но не успела она встать и отправиться на поиски, как люстра вспыхнула приятным белым светом и озарила комнату.

Полина ожидала, что после Митиного триумфа команда будет целый день отмечать победу, веселиться и принимать поздравления, но все сложилось не так: Митя с Анисьей были вынуждены отправиться на званый обед, где победителя с нетерпением ждали семейства Муромцев и Долгоруких, приехавшие специально ради него.

Маргарита договорилась встретиться со Славой, Айсулу захотела прогуляться с родителями, Мила с Василисой узнали о лавке, специализирующейся на книгах и зельях для друидов, и сразу отправились на ее поиски. Оставались только Антон, Майя и Сева, но и они куда-то исчезли, хотя Полина не особо рассчитывала на их общество.

Она решила пойти с Милой и Василисой в Лавку Друида, которая располагалась где-то в центре ярмарки. Ярмарка была организована специально для прибывших магов и представляла собой бесконечное скопление всевозможных магазинчиков и лавочек. Полина впервые видела такое количество колдунов. Они съехались сюда со всех краев. Некоторые выглядели как настоящие шаманы, увешанные амулетами, усыпанные подвесками, кто-то ходил в маленьких расшитых бисером шапочках, кто-то в колпаках, Водяная даже заметила двух колдуний в остроконечных шляпах. О небывалом наплыве туристов трубили все потусторонние газеты Суздаля, были забиты отели и гостиницы, переполнены кафе и рестораны, улицы города шумели и пестрели внезапно возникшей толпой.

Но эйфория первой победы медленно проходила, освобождая место для грусти. Наверное, причиной этому послужило то, что увидела Полина несколько минут назад во время своего похода в Лавку Друида. Пока Василиса с Милой сверялись с планом ярмарки, Полина задержалась возле ближайшей лавочки. Под ярким тентом стоял длинный стол, на котором сверкали крупные бледно-голубые камни разных размеров. За прилавком стояла женщина, по виду напоминающая как раз одного из тех обвешанных амулетами шаманов, и в упор глядела на Водяную колдунью.

– Здравствуй, девочка-ручеек, – тихо сказала колдунья, но Полина расслышала ее в гуле голосов и поняла, что продавщица обращается именно к ней. – Я знаю, кто ты.

– Добрый вечер, – отозвалась Полина, подойдя ближе к столу и взглянув на камни.

– Водяная колдунья… такая редкость. – Глаза женщины были приветливыми. – Сначала я не поверила, когда стало о тебе известно, реченька. Ты обязательно должна пройти Посвящение. Но это стоит больших трудов, не так ли?

– Да, наверное.

– Это глаз Морского чудища, – сказала женщина, заметив Полинину заинтересованность товаром. – Продлевает жизнь, поэтому так дорого стоит.

– Действительно дорого.

– Но можно приобрести совсем маленький камень. Даже маленького будет достаточно, чтобы…

– Но у меня уже есть, – сказала Полина и продемонстрировала браслет из тяжелых голубых бусин.

– О! – воскликнула колдунья. – Откуда же это у тебя? Узнаю почерк Гагата, камни заговорены… Ценная вещь, очень ценная… береги ее. Ты меня слышишь, девочка-ручеек?

Но Полина не слышала. Она глядела за плечо колдуньи и видела только темную макушку юноши, который слился в совершенно неприличном поцелуе с невысокой кудрявой девушкой. И не потребовалось много времени, чтобы узнать в этой парочке Светослава и Олю.

– Реченька! – снова окликнула ее продавщица, а Светослав вдруг оторвался от своей спутницы и обернулся, будто почувствовав Полинин взгляд.

Но Полина, вырвав руку из пальцев женщины за прилавком, кинулась в сторону, чтобы как можно скорее затеряться в толпе. Василиса с Милой вряд ли теперь ее найдут, но это и хорошо. Лучше побыть одной. Надо перестать волноваться и остыть!

Как бы хорошо ни шли ее дела, мысль о расставании со Светославом вдруг заставила переживать все плохое снова. И опять стало невыносимо одиноко, невыносимо грустно. По дороге домой ее кто-то окликнул, но Полина не обернулась. Она не обернулась даже когда ей показалось, будто кто-то хочет схватить ее за руку. Возможно, это был кто-то из наставников, потому что только некоторые из них до сих пор носили здесь длинные куколи с капюшонами.

Полина уставилась в окно, за которым алел летний вечер, и ручка, зажатая в пальцах, еще долго не приступала к письму. Спокойно и уютно, но в то же время очень тоскливо было сидеть одной. Можно было себя не обманывать – она не просто так осталась в общей комнате. Вдруг кто-нибудь заглянет? Вдруг спросит, о чем она пишет тете? И Полина тогда вздохнет, отведет глаза в сторону и поникшим голосом скажет «Ни о чем». Тогда этот «кто-то» догадается, как ей плохо, пожалеет…

Полина встрепенулась, поглядела на пустой листок и принялась быстро писать, пока и правда кто-нибудь не пришел. Наступил вечер, и в любую секунду могли вернуться Митя с Анисьей. Вскоре половина страницы покрылась буквами, а затем несколько строчек были решительно вычеркнуты. Полина в задумчивости застыла. Интересно, существует ли колдовство, уничтожающее ошибки правописания?

Внезапно ее тело напряглось – за входной дверью что-то скрипнуло. На пороге появился Сева. Он был один, без Антона и без Майи.

– Ты уже здесь? – бросил он ей таким тоном, от которого чуть не завяли цветы на подоконнике, и скрылся в мужской спальне.

Полина проводила его взглядом и закусила губу. Конечно, этот поинтересуется о том, что она пишет. Как же. Но даже если вдруг наступит конец света, как выражается Митя, и Сева все-таки спросит ее, не станет же она ему рассказывать, что сидит тут и чуть не плачет от того, что видела, как ее бывший парень целуется с другой девчонкой. Кто-кто, а Сева уж точно этого не оценит.

Через некоторое время Воздушный маг показался снова, но и на этот раз не снизошел до разговора, а только прошествовал в ванную комнату с таким видом, будто Полины не было вовсе.

Водяная в последний раз взглянула на письмо и поставила жирную точку в конце предложения – писать дальше не имело смысла, в голову лез только нелепый бред о веснушках и ямочке на щеке.

Скоро все вернутся домой и начнут отмечать первую победу, а до этого времени ей все равно не удастся придумать, как уместить в одном листе все, что хотелось рассказать тете с дядей.

Она отложила незаконченное письмо и стала гипнотизировать дверь ванной комнаты, за которой шумела вода. Прошло несколько минут, и вернулся Митя, но не с Анисьей, а почему-то с Антоном. Когда они успели встретиться?

Они радостно гомонили, пряча что-то под плащами. Казалось, что Полину они вообще не заметили, а когда скрылись в комнате парней, наконец прибежала и Маргарита.

– Ты тут? – тоже спросила она, но, в отличие от Севиного, в ее тоне слышалась радость. – Ну слава богу, я тебя везде ищу! Я только попрощалась со Славой, как тут же наткнулась на Лису. Она чуть не убила меня, когда узнала, что ты бродишь где-то одна, сказала, что ты должна ходить в сопровождении кого-то.

– Как ты узнала, что я одна?

– Встретила Милу, и она сказала, что они с Василисой тебя потеряли.

– Так чего в этом страшного? Хочешь сказать, Старообрядцы могут сюда пробраться и украсть меня?

– Это не я хочу сказать, а Дарья Сергеевна, – ответила Маргарита и помрачнела, словно вспомнила что-то неприятное, когда Полина упомянула Старообрядцев.

– Знаешь, что они принесли? – через несколько минут спросила она Полину, поглядывая на дверь, за которой только что исчезли Антон с Митей. – Местную медовуху. Но не ту, что продают потусторонним, а волшебную. Ее делает знакомый моей бабушки.

Полина улыбнулась, а Маргарита продолжила шепотом:

– Они собираются куда-то идти потом. Посмотрим, как им это удастся. Особенно после такого количества. Эта медовуха вкуснее в сто раз и действует в сто раз сильнее. Но будем надеяться, что наши глупые парни этого не знают.

– О каком действии ты говоришь? – уточнила Полина, решив ничего не рассказывать об Оле и Светославе.

– Ты не знаешь? Ты никогда не пробовала эту медовуху? Ха, так это очень весело. Если выпьешь слишком много, не сможешь передвигать ногами.

– Хочешь сказать, Митя с Антоном могут не знать, как действует медовуха?

– Если бы знали, вряд ли бы купили столько. И здорово, если они не знают. Такое зрелище будет! Главное, чтобы Лиса не сорвала веселье, – сказала Маргарита. – Кстати, я тут услышала, что велии живут в одном доме с окольниками. Почему тогда Лиса не живет с нами?

– Потому что я здесь. Да еще и путаница с кроватями. Она, наверное, решила, что будет слишком тесно. Интересно, где же тогда она поселилась? Может, у нее в Суздале есть какие-то родственники?

– Не думаю. – Маргаритины глаза сверкнули. – Возможно, делит дом с кем-нибудь из наставников или судей.

Полина вмиг развеселилась и захохотала, всю грусть как рукой сняло:

– Ага, с Жабой! Представляю, как им вместе тяжело. Они же на самом деле терпеть друг друга не могут!

– Или с Александром Владимировичем…

– Со Странником? Ну, нет, это уже не так смешно. Густав Вениаминович куда забавнее!

– А я и не шучу. – Маргарита в задумчивости теребила прядь черных волос. – Мне кажется, что между ними…

Улыбка сползла с лица Водяной колдуньи.

– Я думала, что ты тоже замечала, – продолжила Маргарита, и снова ее лицо стало таким взволнованным, будто она хотела сообщить что-то очень важное, но не могла решиться.

– Что?

– У них какие-то отношения.

– Думаешь? Я иногда видела их вместе, но они общались просто как коллеги.

– Дарья Сергеевна влюблена в Александра Владимировича, тебе не кажется?

Полина попыталась напрячь память, чтобы вспомнить хоть один случай, подтверждающий слова Маргариты, но ничего подобного в голову так и не пришло. Может быть, потому что перед глазами упрямо маячило лицо Светослава, о чем бы она ни думала? А может быть, потому что на самом деле между Лисой и Странником ничего не было.

– Наверное, тебе показалось. Они, конечно, иногда появляются вместе…

– Вот именно, что появляются. Она всегда зовет его за свой стол в столовой и всегда пытается завести беседу, если где-то встречает. Однажды она вообще пришла на площадку для Огненных, чтобы поговорить с ним!

– Это ничего не значит. Может, у нее было дело или просьба от Веры Николаевны.

– Какое такое дело может их связывать? – спросила Маргарита. – И разве Лиса бегает с просьбами от Велес? Нет, Полина, у нее точно что-то есть к Страннику.

– Брось, Марго. – Полина попыталась улыбнуться, но вышло неестественно и натянуто, словно предчувствие ссоры мешало ей. – Лиса просто дружелюбная… К тому же, не так много у нас молодых наставников, с которыми она могла бы поговорить.

Внезапно Полина вспомнила о том, что однажды подумала, будто поклонником Лисы был Ирвинг. Интересно, если бы она сказала кому-нибудь, это звучало бы так же нелепо, как и то, что Дарья Сергеевна испытывает чувства к Македонову?

– Да, ты права. – Никакой злобы в голосе Маргариты не было, но Полина вдруг ощутила странное напряжение. – Она так общается, будто все вокруг ее близкие друзья.

– Она же просто молодая и веселая, и … – Полина замялась.

– Полина, ты ее защищаешь, потому что она твоя любимая наставница. Но если взглянуть со стороны, то многое выглядит странно. Даже с Севой она ведет себя не как наставница. С чего она так любит его?

– С Севой? – Полина никак не могла понять, что случилось с подругой. – Что за странности ты говоришь?

– Странности? – Щеки Маргариты воинственно вспыхнули. – Отлично. Тогда я расскажу тебе еще кое-что. Я узнала это случайно, но не хотела говорить, потому что боялась тебя расстроить… Лиса предала тебя.

– И что это значит? – удивилась Полина.

– Ты опять назовешь это странностями.

– Марго, извини. Извини, что я так сказала. – Полина уставилась на свои руки и почувствовала, что еще чуть-чуть, и из глаз польются слезы. Ну что за вечер сегодня! – Каким образом Лиса могла меня предать?

– Я не знаю. Я только слышала, как перед самым нашим отъездом Странник обвинял ее в том, что она предала тебя.

– Но ведь… – Полина посмотрела на подругу. – А больше ты ничего не слышала? Что же она могла сделать такого, чтобы предать меня? Ведь я тут, с вами, в безопасности. Меня отправили на Русалий круг, вокруг полно людей, которые следят за мной, и все вроде бы хорошо…

Девушки вздрогнули, когда на стул между ними опустился Сева, бесшумно вынырнувший из ванной комнаты. Он откинул со лба мокрые волосы и постучал пальцами по столу. Повисло неловкое молчание.

– Большего бреда в жизни не слышал.

– Так и не слушал бы тогда! – вспылила Маргарита, резко вскочив из-за стола.

Сева еле уловимым движением поймал ее за руку и не дал далеко отойти:

– Свой характер будешь демонстрировать нам потом, а пока сядь и послушай.

Маргарита в нерешительности огляделась по сторонам, но все-таки вернулась на свое место за столом, так и не произнеся достойного ответа наглецу. Полина мрачно взглянула на подругу, не зная, на чьей стороне быть: Марго все-таки повела себя странно, не рассказав ей раньше о том, что слышала от Странника, но и Сева, считающий себя, по всей видимости, самым умным на свете, не вызывал в ней сейчас никаких положительных чувств.

– Лиса никого не предавала.

– Я слышала другое… – попыталась перебить его Маргарита, но тут же притихла под его уничтожающим взглядом.

– Пожалуйста, дослушай до конца. Лиса никого не предавала. То есть, может быть, и предавала, но не эту Полину, и не нам ее осуждать. Я кое-что расскажу, но только вы пообещаете, что не станете трепаться об этом на каждом углу.

– А мы давали повод в нас сомневаться?! – не выдержала Полина, заглядывая в лицо Воздушному магу. – Или ты считаешь, что я должна обещать это каждый раз, когда ты рассказываешь свои секреты? Если так, наложи заклинание Неразглашения, и никаких проблем со мной не будет.

Она хранила его тайну столько времени! Молчала о том, что он был призванным оборотнем! Даже от Стефани скрывала его происхождение! И мерзкий нахал еще смел говорить ей такое!

– Хорошо, проехали. – Мерзкий нахал почему-то не нашелся что ответить, бегло взглянул на ее шею и быстро перевел взгляд на Маргариту.

– Дарья Сергеевна и Странник проходили Посвящение вместе, – наконец произнес он.

– Где?

– В Заречье. Но не это главное. У Александра есть брат-близнец Игорь, они втроем тесно общались.

– У Странника есть брат? – удивленно переспросила Полина, почувствовав себя немного смелее.

Сева кивнул:

– И этот брат стал мужем Лисы.

– Так она замужем? – Полина вконец растерялась.

– А я об этом как раз слышала! – отозвалась Маргарита.

– Если вы прекратите перебивать, я, может быть, расскажу все до конца. Спасибо. Игорь – бывший муж Лисы. Когда у них родилась дочь, Полина, – да, ее звали так же, как и тебя, – Игорь перешел на сторону Темных и потянул за собой жену. Ну, что еще?

– Почему он перешел к Темным? – не веря своим ушам, прошептала Полина.

– Не знаю, – Сева перевел на нее взгляд и пожал плечами. – Лиса лично мне ничего об этом не рассказывала. Все это я узнал не от нее. Дальше случилось самое плохое. Лиса отказывалась переходить к Старообрядцам, и тогда муж стал угрожать, что отнимет у нее ребенка.

Полина почувствовала липкий холодок страха. Жуткие новости никак не вязались в ее голове с образом смеющейся Дарьи Сергеевны. Где же в это время был Македонов? Почему он не помог ей?

Македонов… Македонова не было на стороне Светлых… он был странником… а муж Лисы стал Старообрядцем. Три друга по каким-то жутким стечениям обстоятельств оказались по разную сторону баррикад. История принимала ужасный поворот.

– Лиса оставалась непреклонной. Старообрядцы угрожали ей убийством ребенка, но Дарья Сергеевна не поддавалась, не веря в то, что отец Полины пойдет на жестокость. Но, как известно, для Старообрядцев нет преград, и ребенок действительно погиб.

– Погиб?! Ребенок Лисы умер?! – Полина вскрикнула.

– Да. Девочка… умерла.

– Но как отец допустил такое!

– Это остается тайной.

Маргарита с расширившимися от ужаса глазами посмотрела на Севу:

– Но я думала, что убили ее мужа… она вроде бы говорила о нем, как о мертвом… «У меня был муж».

– Нет, он жив до сих пор. И вот о каком предательстве Полины ты слышала. Александр Владимирович считает Лису неправой. Наверное, он думал, что ей следовало перейти к Темным, чтобы спасти дочь… Я не знаю подробностей. Что там точно произошло… никто, наверное, кроме них самих, не знает…

– Сколько же лет Лисе? – вдруг спросила Полина, вникая в подробности. И как это с молодой наставницей успело произойти столько ужасных вещей?

– Тридцать четыре-тридцать пять, что-то вроде этого.

Полина открыла рот от удивления:

– Правда? Она выглядит совсем юной! На вид не больше двадцати!

– Когда перевертыш живет в теле животного, время для него течет по-другому. Долгое время она была лисой.

– Хочешь сказать, Страннику столько же лет, сколько и ей? – недоверчиво спросила Маргарита. – Не знаю, в обличье кого он жил, но выглядит он явно не на двадцать.

– Они ровесники, – ответил Сева, и легкая улыбка коснулась его губ.

– Интересно, а Жабе сколько? Наверное, мы услышим что-нибудь совсем неожиданное…

– Ого, вы уже здесь! – Митя показался из спальни. – А что у вас такие недовольные лица?

– Мы были дома еще до того, как вы пришли, – ответил Сева и многозначительно поглядел на девушек, из чего стало ясно, что разговор о Лисе закончен.

– Правда? – удивился Антон, появившийся вслед за Митей. – Вы от нас прятались?

– Да, в ванной, – сказал Сева, разглядывая бутылку медовухи, поставленную на стол.

– Все вместе, – вторила ему Полина, и Сева мрачно усмехнулся.

– От тебя такая шутка звучит неожиданно, – сказал Митя.

Полина не могла отделаться от мысли, что при виде Лисы будет теперь каждый раз вспоминать услышанную историю. Будет глядеть в желтые глаза и искать в них отблески боли, которой раньше не замечала.

Дверь в очередной раз отворилась, и в комнату вошли Айсулу, Мила и раскрасневшаяся Майя, у которой на шее до сих пор висела на атласной ленте олафа – золотой лисенок.

– О, значит, мы все-таки отпразднуем победу вместе! – воскликнула Айсулу с довольной улыбкой. – Когда это вы успели прийти? Мы думали, мы первые… Митя, как прошел обед? Я видела Марьяну сегодня… почему ты не сказал нам, что твоя невеста здесь?

Митя кисло улыбнулся.

– Вы говорили о чем-то грустном? Почему такие хмурые? Мы просто молодцы сегодня, точнее, Майя с Митей молодцы. Аристарх Назарович рвет и мечет, говорит, что нельзя было позволять оборотню участвовать.

– Если бы выиграла Горгулья, он бы сказал, что нельзя было допускать к участию небыльских скакунов, – отозвалась Майя, поправляя очки.

– Вы были на ярмарке? Мне кажется, мы всю ее обошли, а она огромная, – Мила скинула босоножки и потерла щиколотки. – Ноги страшно болят.

– Огромная, но бестолковая, – тут же возразила ей Айсулу, приблизившись к столу и взглянув на бутылку медовухи. – Мы, как ты говоришь, обошли ее всю, но так и не нашли ни одного средства от прыщей. Ни в одной косметической лавке! И что мне делать теперь? – Она вынула из кармана маленькое зеркальце и взглянула на свое отражение. – Как назло, какая-то сыпь по всему лицу, а тут даже ни одного зелья не продается. Наверное, меня укусил несуществующий Крав.

– Спроси совета у Овражкина. Он у нас целитель, – тут же отозвался Митя.

– Серьезно? – спросила Айсулу в один голос с Майей. – Ты пойдешь по стопам отца?

Сева кивнул.

– Так что надо делать, чтобы прыщей не было?

– Не знаю, – искренне ответил он. – У меня не бывает прыщей. Но я постараюсь найти справочник…

– До чего обнаглела эта нежить! – воскликнул Митя и поставил на стол несколько откуда-то появившихся стаканов. – Даже прыщей не бывает!

– Зато есть это, – сказал Сева, показав всем свои ладони, усыпанные веснушками. – У моих предков пятнистая кожа.

– Но выглядит просто как веснушки. Это так мило! – принялись наперебой восклицать девушки, и Полина легонько пнула под столом Маргариту, чтобы та не вздумала присоединяться к комплиментам.

– Так как это, быть потомком неж… – начал было Антон, но вдруг покраснел и закашлялся, вцепившись пальцами в собственное горло.

– Что тут особенного? Ты же не можешь рассказать мне, как быть человеком.

– У них умный организм, – ответил Митя, старательно избегая слов «нежить» и «Сирена». Хоть на него никто и не накладывал заклятье Неразглашения, вид задыхающегося Антона заставлял осторожничать. – Умнее, мне кажется, чем у нас. Если ему требуется отдых, он может спать хоть стоя, хоть во время встречи с наставником. Случается, что иногда он вдруг замолкает, как будто просто выключается, и я только через несколько минут понимаю, что он спит прямо сидя за столом. А еще он почти ничем не болеет из наших болезней. Ну, а как он умудряется не зевать на встречах с Жабой, я вообще не понимаю!

Входная дверь распахнулась в последний раз и впустила Анисью с Василисой.

– Ох уж эти Дружинники! И кто только решил поставить их на нашу защиту? – выдохнула Анисья, прерывая разговор (ведь без нее не могли говорить ни о чем интересном!). – Еле сбежала: «Туда не ходите, барышня, сюда не смотрите, этого не делайте, позвольте, прошу прощения!». Ну что за радость приезжать на Русалий круг и ходить в их сопровождении? Так, а это что у вас? Медовуха? Митя! Если кто-нибудь узнает… ты же понимаешь, за нами тут следят в оба. Я от журналиста «Экспресс-летописи» еле отбилась. Не хватало еще, чтобы про тебя написали…

– Не вопи, Анисья. Не успела войти, как уже раздражаешь меня, – откликнулся Митя, театрально заткнув уши.

– Кто еще кого раздражает! Мы вот принесли пирожных, – она указала на корзинку в руках Василисы, – но с вами не поделимся, вот и пейте свою медовуху.

– Малышне никто и не предлагал! – отрезал Муромец.

– Послушайте! – Антон повернулся сначала к Анисье, затем к Мите. – Я восхищен вами!

– Ты же вроде еще не пил… Мы заметили! – одновременно произнесли Сева и Маргарита, так что никто не разобрал, что за фразу сказал каждый из них.

– Это правда! – так душевно воскликнул Антон, что ему оставалось только прижать руку к сердцу и расплакаться, по мнению Маргариты, чтобы довести произнесенную фразу до идеала. – Никогда бы не подумал, что Муромцы такие хорошие.

– Хм. – Митя пожал плечами.

– У нас в Китеже много представителей древних родов, вот Рублевы хотя бы… – продолжил Антон. – Но они совсем не такие, с ними даже просто так не заговоришь, а вы… вы совсем другие…

– На. – Сева протянул ему полный стакан медовухи. – Выпей, полегчает.

– Он прав, – подтвердила Мила. – Знаете, там очень заметны различия между колдунами. Те же Рублевы не станут в свободное время болтать, ну, допустим, со мной.

– Да просто Рублев сам по себе кретин, – сказал Муромец.

– Мой братец его ужасно не любит, – вставила Анисья.

– Он мерзкий тип.

– Я бы на твоем месте не бросалась такими фразами, – деловито заметила Анисья. – И ни капельки он не мерзкий.

– Тогда почему ты ему отказала? Он же предлагал тебе свои дурацкие руку и сердце.

– Ну знаешь! Это тут ни при чем! Не твое дело, почему я это сделала.

– Эй-эй, Муромцы, успокойтесь, – остановил их Сева. – Не то наши друзья изменят о вас мнение. Предлагаю тост. Надо выпить за первую победу и за великолепного скакуна. Нам наконец-то удалось собраться всем вместе, так что не упускайте случая…

– И за наездницу, – Митя схватил бокал и в несколько глотков опустошил его.

– Значит, быть… ну… тобой не так уж странно? – Мила повернулась к Севе.

– Конечно. Ты сама тоже не совсем человек, верно?

– Да. – Мила захлопала ресницами, польщенная его наблюдательностью. Севины глаза вдруг стали особо пристально ее разглядывать. – Из-за цвета волос догадался?

– Не только. Еще уши. – Он приподнял прядь ее ярко-красных волос, открывая слегка заостренное кверху ухо.

Полине на миг стало одновременно неприятно и страшно. И, конечно, не из-за вида уха, а из-за того, каким пустым вдруг стал взгляд колдуньи. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что на близком расстоянии от Сирены рассудок девушек куда-то пропадал. Полине с ужасом подумалось, что, если вдруг Сева повернулся бы к ней и точно так же дотронулся до ее волос, при этом глядя в ее глаза с точно таким же выражением, она бы, как и Мила, застыла бы от… нет, не от удивления, а от какой-то необъяснимой радости…

Она тут же вытащила из корзины кусок черничного пирога и откусила, чтобы выкинуть из головы эту жуткую мысль.

– Да, отчасти человек, отчасти ирландский эльф, отчасти бродница. Предки намешали крови! Но на магию это почти никак не влияет, – объяснила тем временем Мила, сумев выпасть из оцепенения, как только Севина рука вернулась на место. – А не про тебя ли говорил Дивномор, когда распределял нас по командам? Ты сын известного целителя?

– И ведь это ты умеешь превращать воду в живую? – вставил Антон. – Я бы тоже мог, у меня прекрасная выдержка и я не боюсь потусторонних, но вот только не играю на дудочке…

– Животворение воды – очень сложный обряд. – Майя, выпив уже второй стакан медовухи вместе со всеми, подключилась к разговору. – Да и вообще быть целителем слишком сложно. Мало кто выбирает этот путь.

– Точно, это большая ответственность. Особенно трудно хранителям.

– Каким хранителям? – уточнила Маргарита.

– Ну, лекарям-хранителям, – сказал Антон.

Маргарита тут же посмотрела на Полину, но та только пожала плечами.

– Полина с Маргаритой выросли с потусторонними. Так что не удивляйтесь, что они делают такие непонимающие лица, – улыбнулась Василиса. – Лекарь-хранитель – это такой целитель, который, совершая специальный обряд, обязывает себя охранять жизнь колдуна. Другими словами, если этому колдуну будет угрожать смертельная опасность, хранитель должен ценой даже собственной жизни спасти его.

– Но с какой стати кто-нибудь на это пойдет! – воскликнула Маргарита.

– Хранителям… много платят за это. Ну, и потом, это честь…

– Мой отец – хранитель Ирвинга, – сказал Сева. – Правда, я не уверен, что ему за это платят, – добавил он со странной улыбкой. – Это я к вопросу о чести.

– А ты станешь чьим-нибудь хранителем? – спросила Айсулу таким сладким голосом, будто предполагала, что Сева ответит: «Да, твоим!».

– Скорее всего…

Он, к ее огорчению, ответил по-другому.

– Чьим же?

Сева, выждав паузу, слегка качнул головой в сторону Мити.

– Нашу семью с древних времен охранял род Заиграй-Овражкиных, – сказал Митя. – Но несколько поколений назад связь оборвалась. Однако судьба – странная вещь.

Первая бутылка медовухи закончилась, за ней появилась вторая, потом третья. Наперсницы с интересом наблюдали за изменением настроения команды, за тем, как их беседа становилась все громче, чаще звучал смех. Маргарита пыталась определить, на кого же чаще смотрит Майя – на Севу или на Митю, и выходило, как бы странно это ни казалось, что на Муромца.

– А правда, что в Заречье все живут в избушках на курьих ножках? – спросила Айсулу.

– Конечно!

– И они умеют ходить?

– Еще бы! – воскликнула Маргарита. – Наша с Полиной избушка еще и танцевать умеет!

– А избушка наших соседей выскакивает из-за кустов на прохожих, – добавила Анисья.

– Какое странное место! – покачала головой Айсулу. – И все эти слухи, что оно как будто и не существует на самом деле…

– Оно существует, – улыбнулся Митя. – И находится по ту сторону реки. То место, где вы, небыльцы, проходите Посвящение, наверняка не менее загадочное.

– Да, мы живем в Дивноморье, оно спрятано под водой, – кивнула Майя.

– Под водой? – изумленно уставились на нее Полина и Маргарита. – Как это?

– Маленький остров, уходящий под воду. Попасть туда не так просто – незнающий человек просто потонет в море, если попытается к нам проникнуть. Остров охраняют морские дружинники Ирвинга – их тридцать.

– У нас же все совсем не так, – сказал Антон. – В Китеже есть всего два общих дома – один женский, другой мужской. Каждый дом стоит на высоких столбах.

– И мужчинам под страхом смерти нельзя проникать в женский дом, – улыбнулась Мила.

– И как? Уже много погибших? – отозвался Муромец.

– Нет, всего парочка.

Еще долго обсуждали Заречье, Дивноморье и Китеж, затем перешли на любимых наставников и в конце концов стали выяснять, чем отличались методы освоения различных Стихий.

Антон, опять начавший хвастаться высоким уровнем владения Огненной магией и приписавший себе, как все догадались, еще и парочку чужих подвигов, встал из-за стола.

– Ого, – вдруг воскликнул он, пошатнувшись, и тут же забыл, куда и зачем собирался пойти. – Вроде бы я почти не пил, но ходить тяжеловато.

– Мне кажется, в этом напитке ни капли алкоголя. У меня ясная голова. – возразил Митя.

– Они не знают! – еле сдерживая смех шепнула Маргарита Полине. – Я же говорила.

Сев на место, Антон с энтузиазмом принялся доказывать Водяной колдунье, что он бы с легкостью мог колдовать с ней:

– Но только сейчас я немного не в форме, но вот завтра… Кстати, покажи нам что-нибудь особенное!

Полина рассмеялась:

– Что-нибудь особенное – это что?

– Я хочу сказать… Водяная магия… она же странная…

– Я тебя не понимаю, – ответила Полина, теперь с легким волнением глядя в глаза Антону. Как назло за столом внезапно повисло молчание.

– Считают, что Водяные… ну, ты сама знаешь… Водяная магия похожа на колдовство Темных.

Все продолжали молчать, пока наконец не заговорил Митя:

– Водяная магия не похожа на колдовство Старообрядцев. Просто многие боятся Водяных, поэтому и пускают слухи. Водяная магия сложнее, чем та, к которой мы привыкли, но не опаснее. Водяные умеют маскировать одно заклинание под другое. Водяные считывают эмоции, настроение, и умеют влиять на это. Часто и про Воздушное колдовство говорят, что оно подходит лишь Старообрядцам. Но на деле, как мы знаем, большинство Темных магов – Огненные.

– Но она просто скромничает, – вдруг сказала Анисья. – Полина на самом деле может показать кое-что необычное.

– Что? – удивилась Полина.

– Ты умеешь материализовать предметы, ты же нам показывала.

– Правда? – встрепенулась Айсулу. – А я так давно этому учусь, но все никак не выходит.

– Зато я не умею делать щит, который защищает не только меня, но и других людей, – возразила Полина. – А вы, Огненные, умеете.

– Так ты покажешь материализацию?

– Попробую. Но мне подвластна лишь небольшая часть. Могу воспользоваться свойством предмета, когда самого предмета нет. – Полина оглядела стол, ища глазами подходящую вещь. Все следили за ней, и оттого ей стало ужасно неловко. Даже Сева выглядел заинтересованным, а из-за этого тем более все спокойствие куда-то улетучивалось. – Мне нужен нож.

– Я принесу, – ответил Митя и через полминуты, отметив некоторую слабость в ногах, принес из комнаты свой богато украшенный клинок.

Полина взяла его в руки, закрыла глаза и долго водила пальцами по холодной поверхности, пытаясь запомнить каждый изгиб. Затем вернула нож Муромцу, а сама, поглядев на недоеденный черничный пирог, провела над ним рукой, держа пальцы так, будто в них все еще зажат нож. Пирог тут же развалился на две ровные половинки.

– Молодчина! – воскликнул Митя.

– Просто здорово! – Мила с Айсулу захлопали.

– Ну, я же говорила, что она это умеет, – довольно отозвалась Анисья, как будто это была всецело ее заслуга.

Еще через некоторое время, когда за окнами опустилась ночь и только где-то вдали были слышны затухающие голоса огромной ярмарки, Митя принялся развлекать всех и рисовать шаржи. Медовуха то ли закончилась, то ли просто никому не хотелось идти за ней в соседнюю комнату, и ребята сначала опустошили корзину с пирогами, затем выпили и весь чай, который принес домовой. Мила положила голову Севе на плечо и сидела в такой позе весь последний час, действуя на нервы Анисье. Та то и дело посылала Заиграй-Овражкину многозначительный взгляд, словно говоря: «Почему бы тебе от нее не отодвинуться?» Но Сева оставался слеп к ее взглядам и одновременно глух к ее невысказанным просьбам. Его лицо снова приобрело нечитаемое выражение, и невозможно было определить, нравится ли ему Мила или он просто по доброте душевной позволяет ей лежать на своем плече.

– У меня действительно такие брови? – засмеялась Айсулу, получив в руки карикатуру. – Нет, серьезно?

– Похожа! – закричали Полина с Василисой, увидев рисунок. – Очень похожа! А нас, Митя? Нас нарисуй.

– Вас? – Муромец вдруг сконфузился и уставился на Василису. – Не знаю даже…

– Боится вас обидеть, – немного сонно отозвался Сева. – Знаете, как он однажды меня нарисовал? Он сделал мне такие свирепые глаза, как будто я какой-то злодей.

– Но у тебя правда злые глаза, – ответила Полина, почему-то тут же пожалев о сказанном.

– Ты считаешь?

– Видишь, Овражкин, не я один так думаю! – подхватил Митя.

– Нет, не то чтобы злые. – Полина пошла на попятную: ей показалось, что Севу задели ее слова. – Но ты иногда так смотришь… будто считаешь своего собеседника последним… тупицей.

– Да! Точнее и не скажешь!

– Серьезно? – Сева улыбнулся и выпрямился, из-за чего Миле пришлось оторвать от него свою голову. – Я никого не считаю тупицами. По крайнее мере вас – точно нет, – добавил он.

Водяная колдунья отвернулась. Интересно, под словом «вас» Сева имел в виду ее и Митю? Значит, он не считает ее дурочкой? Странно… трудно в это поверить.

– Полина однажды нарисовала Жабу, – вспомнила Маргарита, – мы с девочками чуть не умерли от смеха!

– Да, мы с Овражкиным тоже посмеялись! – сказал Митя и, заметив вытянувшееся лицо Полины, которая просто не смогла бы вспомнить, когда именно они нашли ее рисунок, быстро добавил: – Так ты тоже рисуешь?

– Нет, – Полина замотала головой. – Жаба – это мой единственный шедевр. Не уверена, что будут еще.

– Тогда попробуй создать их сейчас. Нарисуй Овражкина. Схлестнемся в рисовальном поединке.

Полина взяла со стола блокнот и села на Маргаритин диван. Анисья тут же присоединилась к ней и стала наблюдать. Не прошло и пары минут, как раздался взрыв хохота. Маргарита с Василисой вдруг покатились со смеху, Полина подняла голову и тут же вскочила с дивана: Сева вылез из-за стола, собравшись взглянуть на свой портрет, но не смог сделать и двух шагов. Он просто упал на Маргаритин диван, едва не придавив Анисью, которая не успела вовремя отойти.

– Что с ним? – тут же вскрикнул Антон, перепугавшись, но Сева в ответ лишь издал смешок, а наперсницы пуще захохотали.

– Извини, я случайно, – выговорил Сева, едва не столкнувшись с Анисьей носом. – Вы, ведьмы, знали, что так будет, да?

Анисья не могла говорить. Она пялилась в его черные глаза и, приоткрыв рот, молчала. Полина подошла и потянула ее за руку. Как только диван освободился, Сева улегся на него:

– Кажется, дело в том, что мы пили, – сказал он.

– Конечно, в медовухе, – ответила Маргарита.

– Что? Что с медовухой? – всполошилась Майя и тоже попыталась встать, но ее попытка не увенчалась успехом, золотой лисенок на груди дернулся и ударился об стол. – Ой, мамочки! Я совсем не могу ходить.

– Медовуха обладает таким действием, что…

– Ты ведьма, Маргарита! – весело перебил ее Сева. – Ты знала? Самая настоящая!

– Полагаю, это комплимент, – кокетливо заметила она.

Полина ждала, что он ответит что-нибудь, но он промолчал. Тогда она подошла и увидела, что глаза его закрыты. Очевидно, это был как раз тот самый случай, о котором упоминал Митя: Сева неожиданно заснул, и где-то под ним покоился блокнот с незаконченным шаржем.

– Эй, – сказала Водяная колдунья. – Это Маргаритина кровать. Тебе надо идти к себе в комнату.

– Оставь его, Полина, – возразила Маргарита, снова поддавшись влиянию его чар. – Пусть спит, где хочет.

– Но…

– Слышишь, она разрешила, – ответил шепотом Сева, так, что только Полина его слышала, и улыбнулся ей дурацкой расслабленной улыбкой, не открывая глаз.

– Ладно, мы, пожалуй, прогуляемся перед сном, – протянула Маргарита, поднимаясь со стула. – Говорят, здесь безумно красивые закаты.

– Слишком поздно! – воскликнула Айсулу. – Да и закат давно не видно. Сидите дома.

– Так вы попробуйте нас остановить.

– Анисья! – чуть ли не крикнул Митя, тщетно пытаясь встать. – Не смей уходить. Иначе получишь по шее от родителей! Там опасно! Полине нельзя выходить! Лиса убьет нас!

Анисья лишь засмеялась в ответ и исчезла за дверью вместе с подружками. Душная летняя ночь вмиг поглотила четверых девушек и понесла их по тропинке мимо домов, где обосновались другие команды.

– А если он и правда расскажет родителям? – спросила Маргарита.

– Не расскажет, – заверила Анисья. – Потому что ему влетит в первую очередь, если они узнают обо всем.

– Почему? – спросила Василиса.

– А ты сама представь, как отреагирует моя мама, если ее сыночек – с которым она и так излишне строга – заявит, что даже не мог встать со стула, чтобы остановить Анисью, из-за того, что переусердствовал с медовухой, – отозвалась Анисья, и подруги покатились со смеху, завизжав и снова расхохотавшись, когда рядом с ними проскользнула какая-то черная тень.

– О, Ярило! – захлебнулась от испуга и смеха Анисья. – Я думала, это был человек.

– Мне показалось, это Странник, – отозвалась Маргарита, облегченно выдохнув. – Он почти всегда носит куколь. Но нам померещилось. Смотрите, тут никого нет.

И действительно, никого не оказалось. Но Александра Владимировича девушки все же встретили, хотя значительно позже. Он своим появлением никого, кроме Маргариты, не напугал, потому что не выскакивал неожиданно из-за дерева и не возникал прямо посреди дороги, – его могучую фигуру было видно издалека. Правда, если Полина, Василиса и Анисья и узнали Странника, то Маргарита едва не прошла мимо него и остановилась только тогда, когда он произнес:

– Добрый вечер.

Огненная колдунья чуть не подскочила на месте, уставившись на Александра Владимировича. С его лицом было что-то не так.

«Как будто помолодел лет на пять, – подумала Маргарита и непроизвольно вспомнила сегодняшний разговор о Лисе и Страннике. – Ага! Он теперь без бороды!»

– Я вас не узнала! – нервно выпалила она, начиная трепетать от волнения: ну? Скажет он ей, что подслушивать нехорошо? Может, еще и откажется от ее помощи в сборе трав? Самое время общественного позора!

– Значит, буду богатым, как гласит поговорка, – ответил Странник.

– Для этого вам надо жениться на Анисье, – тут же, не подумав, проговорила Маргарита и получила от Анисьи болезненный щипок.

– Дарья Сергеевна передает, что вам пора вернуться домой, – сказал Александр Владимирович, проигнорировав Маргаритину колкость.

– Хорошо, мы пойдем назад, – расстроенно ответила Анисья, удивленная тем, что Лиса как-то прознала об их прогулке.

– Я провожу.

Когда девушки вошли в дом, Севы уже не было на Маргаритином диване. Блокнот одиноко белел своими листочками на темном покрывале, в нем не хватало одной страницы. Той самой, на которой Полина начала рисовать Заиграй-Овражкина. Полина тут же поняла, что Севе рисунок не понравился, и он куда-то его дел.

«Выбросил, наверное», – с досадой подумала она.

Оказалось, Айсулу с Майей знали кое-что о втором испытании. Его придумал сам Август Адамович, и поэтому наставники Дивноморья позаботились о том, чтобы колдуны из Небыли не остались без подсказок.

– Я думаю, что «Валокордину» рассказали намного больше, чем нам, – поделилась своими мыслями Айсулу. – Точно знаю, что во втором испытании нужно будет иметь дело с магическими существами второго порядка. Наверное, с какими-нибудь чертями, мереками или анчутками.

– Что значит «иметь дело»? – спросила Маргарита.

– Не знаю, – пожала плечами Айсулу. – Но нам нужен тот, кто умеет обращаться с подобными существами. Антон, может, ты?

– Я? Я, конечно, умею обращаться с ними, но хочу поучаствовать в другом испытании. Мне кажется, чем дальше, тем сложнее.

– И ты хочешь что-то трудное? – подняла брови Анисья.

– Возможно.

– Не очень-то скромно!

– Так, вернемся ко второму испытанию. Кто хорошо ладит с подобными существами? – решительно спросила Мила.

– Любой Земляной маг ладит с ними лучше остальных, – отозвался Митя.

– Но ты уже участвовал…

– Да, тогда остаешься ты – ты же Земляная.

– Ну, хорошо, – кивнула Мила. – Я буду участвовать. Вот бы только узнать, что нужно делать! Нет ли способа это выяснить?

– Не уверена, – ответила Айсулу. – Велий команды Валокордин хоть и наставник в Дивноморье, но вряд ли станет мне что-то рассказывать – он же теперь борется против Дарьи Сергеевны.

– Зато у нас есть преимущество перед их командой, – заметила Василиса. – С нами Полина, она тоже знает кое-что об одном из испытаний. И немало.

– Поздно, Вася, – грустно улыбнулась Полина. – Они наложили на меня заклятье Неразглашения. Как только судьи услышали, что я живу с вами, Аристарх Назарович потребовал этого.

Митя с Севой молча переглянулись.

– Как спина? – Дарья Сергеевна нагнулась над Митей, растянувшимся на прибрежном рыжем песке. Яркие лучи солнца, дробленые тонкими ивовыми листьями, неровными пятнами падали на его загорелую кожу. – Непривычно катать на себе людей?

– Болит. Но Густав Вениаминович сказал, что мне недолго осталось мучиться.

– Жаба говорил про твою смерть? – сказал Сева, приподнимаясь на локтях и подставляя солнцу лицо.

– Жаба! Ну нельзя же при всех называть целителя Жабой! – возмутилась Лиса и опустилась рядом. – Вообще-то мне нужно с вами поговорить, так что подойдите все сюда. Василиса, сходи позови Анисью: наперсницы тоже нужны.

Василиса накинула на плечи полотенце и робко двинулась в ту сторону, где ее подруга разговаривала с Лешей Рублевым. Рублев, как и все Земляные маги, был замечательно сложен: широкоплечий, крепкий и стройный. По выражению его лица было заметно, что Анисья ему нравится: его глаза сверкали, улыбка была такой счастливой, что казалось, для него нет большей радости, чем смотреть на прекрасную дочь Муромцев. Однако теперь он пытался кое-как скрывать свою симпатию – он уже связал свою жизнь с другой богатой наследницей.

– Простите, что помешала, – пискнула Василиса, подойдя ближе. – Анисья, Дарья Сергеевна нас зовет.

– Тогда бежим к ней, – отозвалась Анисья и многозначительно посмотрела на своего бывшего ухажера, который даже не поздоровался с Василисой. – Хорошо, что я не вышла за него, – подумалось ей.

– Что это мы такие недовольные? – Митя тут же заметил выражение лица сестры.

– Ничего.

– Да ладно, выкладывай. Может быть, ты наконец поняла, что Рублев кретин? И тебя это расстроило?

– Знаешь что? – Анисья с вызовом взглянула на брата. – Ты прав! Рад? А теперь успокойся и отстань от меня!

Все время, пока Василиса ходила за Анисьей и пока Анисья пререкалась с Митей, Маргарита не сводила глаз с Лисы. Вот так за один миг она должна была снять с нее все обвинения, которые сама ей и выдвинула. Не была Дарья Сергеевна связана со Старообрядцами – Темные колдуны убили ее ребенка, вот почему она говорила, что знает об их поступках не понаслышке. Она не предавала Водяную колдунью, даже ее предательство собственной дочери оставалось спорным фактом. Она не была влюблена в Странника – она знала его с детства, она просто проходила вместе с ним Посвящение. Возможно, Маргарита будет когда-то точно так же общаться с кем-нибудь из своих друзей: с Емелей, Мишей, с Митей или Севой…

И вообще эта колдунья была глубоко несчастна, она заслуживала сострадания, но не так-то легко было враз взять и отказаться от всех своих недавних мыслей. Что-то было в ее характере, в ее взгляде, не позволявшем никому увидеть в ней хоть частичку того убитого горем человека, которым она на самом деле была, что отталкивало Маргариту. То ли эта необъяснимая сила характера, то ли чересчур открытая улыбка, то ли излишняя, как казалось Маргарите, веселость… Как можно сидеть вот так и смеяться над перепалкой Муромцев, когда с тобой произошли такие ужасные вещи? Когда твой ребенок мертв, а муж стал Старообрядцем? Как можно оставаться такой ребячливой и вечно радостной, когда однажды судьба довела тебя до такого состояния, что тебе стерли память, чтобы ты больше никогда не вспоминала об этом дне? Ведь хоть и не было четких воспоминаний, оставались чувства, Дарья Сергеевна сама это сказала… В Маргаритиной голове не укладывалось это, и оттого Лиса ей все еще не нравилась. Было что-то неискреннее во всей ее радости…

– Маргарита, все в порядке? – спросила Лиса, внезапно повернувшись к Огненной колдунье, и взгляд ее холодно уколол.

– Д-да, – быстро ответила та.

– Ну что, все подтянулись? – Голос наставницы вновь зазвучал легко. – Садитесь ближе ко мне. Я бы хотела распределить вас для оставшихся частей Русальего круга. Итак, всего шесть испытаний. Один окольник – одно испытание. Но у нас есть небольшая проблема: в первом испытании участвовали двое из нашей команды, но, посовещавшись с судьями, мы пришли к выводу, что Митя должен поучаствовать еще раз, так как первое задание было организовано именно для наездников, а не для скакунов. Сразу хочу задать вопрос Айсулу и Майе: вы знаете что-то о следующем испытании? Костик кричит чуть ли не на каждом углу, что его команда победит, вот я и подумала, не рассказал ли вам кто-то что-то заранее…

– Да, – кивнула Майя.

– Понятно, – улыбнулась Лиса. – Тогда вот что: для второго задания лучше всего подходит Земляной колдун, необходимы знания и умения устанавливать связи с существами второго порядка.

– А мы уже решили, что Мила будет участвовать!

– Вот и отлично. Мила, тогда приготовься. Первое испытание было испытанием физических качеств наездника, а также его смелости, ловкости и умения ладить с незнакомой лошадью. Второе испытание – это испытание ума. Уверена, что с умом все у тебя в порядке, судя по количеству рун отличия на ладони, но задание скорее всего будет сложным. Его нужно выполнить на скорость. Догадливость плюс быстрота реакции – вот что тебе понадобится. Что касается третьего испытания… Для него нужен человек, очень хорошо знающий магию собственной Стихии. Ну, кто из вас готов?

Маргарита подумала, что на эту роль могут подойти и Сева, и Митя, но потом посмотрела на Антона, вспомнив все его рассказы. Да, пожалуй стоило попробовать ему.

– Антон, – озвучил ее мысль Митя, и все воодушевленно закивали.

– Не знаю, – попытался отпереться Антон, делая вид, что смущен столь единогласным мнением.

– Решено, ты участвуешь. Ты тоже будешь ограничен во времени, но тебе не придется справляться с заданием на скорость. Если ты закончишь первым, это еще не будет означать, что ты выиграл. И, предупреждаю, что твое испытание может стать… психологически тяжелым. Необходимо быть стойким и мыслить хладнокровно. Это задание нацелено на то, чтобы проверить твою реакцию в разных ситуациях.

– Я справлюсь, – пообещал Антон.

– Четвертое испытание. Нужен молодой человек. Но не Сева. Митя подойдет идеально. Севе запрещено участвовать, потому что он целитель. Четвертое испытание – испытание на чистоту разума, а, как известно, целители специально обучаются еще большему контролю над собой, чем обычные колдуны. К тому же Митя у нас уравновешенный и очень спокойный. Я думаю, ему это задание подойдет.

– Вы меня пугаете, – отозвался Муромец.

– Нечего пугаться. Все будет хорошо. Осталось пятое и шестое испытания. Айсулу, скажи-ка, правда ли то, что ты из потусторонних?

– Да.

– Отлично, это то, что нужно. Ты участвуешь в шестом испытании.

– В шестом? – переспросил Сева.

– Именно, а ты, Заиграй-Овражкин, в пятом. Не волнуйся, тебе оно понравится. Я сразу планировала взять для него тебя или Митю, но раз Муромец нужен нам для четвертого, то остаешься ты. В отличие от Антона, тебе необходимо хорошо знать магию чужих тебе стихий.

– Какой стихии именно?

– А это уже как повезет.

Перед следующим испытанием всех охватило еще большее волнение: команды «Валокордин» и «Рыцари Света» собирались победить во что бы то ни стало, а «Лисята» не планировали сдавать позиции – никому не хотелось проигрывать.

– Что это может быть? – в сотый раз задавала вопрос Мила. – Как вы думаете? А вдруг я столкнусь с редким существом, о котором ничего не знаю? Помните? Надо сделать что-то быстрее остальных!

– Может быть, нужно разыскать это самое существо?

– Да, предположим, в лесу. Ты помнишь, где кто обитает?

– Кажется, помню. Думаешь, лес?

– Не уверен, – ответил Митя. – Вдруг это будет болото? Или река?

– Или заброшенный дом, – предположила Айсулу.

И так могло продолжаться до бесконечности, пока наконец не настал день состязания. Было все так же душно, но солнце исчезло за пеленой сизых туч, которые подтягивались и подтягивались с запада, наслаиваясь друг на друга и темнея, – грозы не миновать, это всем было ясно. Трибуны как обычно звенели какофонией голосов, между рядами бродили любопытные журналисты из всевозможных изданий, пытаясь подобраться ближе к какой-нибудь особе, чья частная жизнь представляла для обывателей наибольший интерес. Петр Нарышкин и Дима Велес теперь повсюду носили с собой плащи-куколи, а Митя все-таки попросил одного из боевых магов не подпускать к нему никого из журналистов хотя бы во время самого состязания, так как уже повсюду расползлись слухи о духе мертвой молодой княгини, который прислуживал в особняке Муромцев наряду с остальными тремя сотнями слуг. («Триста? Этот журналист ведь говорил, что их шестьсот!» – воскликнул Митя. – «Да, но ты сказал, что это неправда, и он сократил их число вдвое», – предположил Сева.)

Анисья села с братом, позволив Антону пристроиться рядом. Мила осталась с краю, так как ей предстояло в скором времени спуститься вниз. Полина же увидела Стефани, которая приехала поболеть за Севу. На ней было надето тонкое белое платье с красно-розовой вышивкой на груди – одежда в стиле местных колдуний, и легкие тряпичные тапочки на плетеной подошве: в таких в Росенике ходили и парни и девушки. Короткую стрижку украшал нежный венок. Сейчас Стефани стояла и озадаченно рассматривала трибуны в поисках свободного места. Водяная колдунья направилась к ней, взяла под руку и повела на самый последний ряд.

Дивномор появился за столом с широченной улыбкой на лице, Аристарх Назарович с недовольной физиономией, а Вера Николаевна была безмятежна и спокойна. На этот раз она взяла первое слово:

– Доброе утро. Я вижу, что гостей заметно прибавилось.

– В Заречье любят главную наставницу? – поинтересовался Антон.

– Очень. Но иногда мне кажется, что она настолько сильная колдунья, что уже как будто и не человек.

– Кстати, – вставил Митя. – С неофитами она гораздо человечнее.

– Ты неофит главной наставницы? – изумился Антон.

– Ну да. С ее помощью я и научился оборачиваться конем.

– Дорогие оокльники, надеюсь, вы готовы? – Вера Николаевна поочередно оглядела команды. – Я расскажу о том, что вас ждет. Испытание называется «Иди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что»…

– Как-как оно называется? – переспросила Маргарита, но Василиса приложила палец к губам и указала на Велес, а та продолжала:

– Надеюсь, из названия вы вынесите все, что вам необходимо для победы.

Мила и Майя тут же о чем-то зашушукались, а Василисе снова пришлось останавливать Маргариту от громких восклицаний.

– Я открою еще несколько подробностей, когда окольники спустятся сюда, – Итак, от команды «Рыцари Света» Алексей Рублев.

Пока трибуны аплодировали, Мила переглянулась с командой. Теперь Рублев не мог рассчитывать ни на чью поддержку среди «Лисят», даже на расположение наперсницы Анисьи, которая мысленно пожелала ему проигрыша.

– Команда «Валокордин», окольница Инга Зайцева.

– О, она из Заречья, – сказала Василиса.

– И Красавина Людмила от команды «Лисята».

Мила поднялась и, дрожа, направилась вниз.

– Сегодняшнее испытание затянется надолго, так что, зрители, запаситесь терпением. – провозгласил Дивномор.

– Именно. Терпение вам понадобится. Вначале окольник может совещаться с наперсниками. За это время вы должны определить свои дальнейшие действия, также вы можете воспользоваться тремя, я повторяю, только тремя дополнительными предметами, которые будут выданы по вашей просьбе. Предметы эти исключают деньги, драгоценные металлы и книги. Затем наперсники удаляются на свои места, а окольник встречается с одним из трех существ второго порядка, предварительно потянув жребий. Здесь, как видите, есть специальные двери-переправляйки, которые доставят окольников туда, где…

– Подождите, так что Мила должна будет делать? – тряхнув головой, спросила Маргарита.

– Это мы сейчас решим вместе, – ответила Василиса.

– То есть как?

– Посмотрим, – отозвалась Анисья. – Велес же назвала испытание. Вот это Мила и должна будет делать.

– Иди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что? Она должна ЭТО делать? – Маргарита перегнулась через Василису и уставилась на Анисью.

– Конечно.

– Конечно! – Маргарита всплеснула руками.

– А теперь пришло время жребия.

Возле судейского стола появился маленький полевой анчутка, на голове которого красовалась черная шляпа с цветком. Он что-то подал Миле, приблизив к ней большой круглый поднос. Мила, поколебавшись, взяла с подноса маленький листок, оказавшийся запиской.

– Ну, что там у вас? – улыбнулся ей Дивномор.

– Одноглазое Лихо.

– Лихо!

– Лихо! – всполошились Митя с Антоном.

– Лихо, ничего себе! – Василиса с Анисьей взволнованно переглянулись.

– Отдай ему свой левый мизинец, и взамен получишь все что угодно, – мрачно сказал Сева.

– Верно, или покажи ему кровь его врага… – тут же подхватила Майя.

– О ужас. – Анисья сжала кулаки.

– Вряд ли тут дозволена кровь, – остановил их Митя. – Так, девчонки, запомните! Главное, вам нужно точно определить, что именно она должна принести.

– Может, все-таки, главное, куда ей за этим идти?

– И как использовать Одноглазое Лихо!

– Наперсники! – позвала Вера Николаевна, когда Леша Рублев получил болотняника, а Инга псиглавца. – Испытание начинается.

Маргарита встала и, миновав Майю и Айсулу, стала пытаться пройти мимо остальных зрителей. Василиса поднялась следом, но началась такая толкучка, что она решила еще немного подождать на месте. Анисья, путь для которой оказался закрыт, встретилась взглядом с Милой, улыбка на губах которой становилась все неувереннее.

– Ничего себе испытание, – думала Анисья. – Если второе уже такое запутанное, что же ждет команду дальше? Как именно Антон должен будет показать владение магией Огня? Как Митя продемонстрирует чистоту разума? Как? В конце концов, как Мила должна сегодня принести то – не знаю что?

Но мысли ее были прерваны сбивчивым гулом голосов, превратившихся в мешанину, и среди этого хаоса вдруг раздался пронзительный крик. Она резко обернулась, как обернулся ее брат и Сева. И чуть позже, когда в своих воспоминаниях она возвращалась к этому моменту, ей казалось, что сам крик она услышала уже после того, как где-то в глубине себя поняла, что должно сейчас произойти. Ей казалось, что Сева тоже обернулся на доли секунды раньше этого раздирающего душу вопля и потянул за рукав ее брата… Крик болезненным ударом отозвался где-то внутри уже после всего этого… И Водяная колдунья на глазах у всех безвольно упала со своего места на трибунах в пыльный проход, как белая фарфоровая статуэтка, неосторожно задетая рукой…

Колдуны, что сидели рядом: юные, взрослые, совсем маленькие, пожилые – все повскакивали со своих мест в порыве ужаса и начали отступать прочь, как будто перед ними лежала не тоненькая девушка, а мерзкое чудище.

Анисья видела немного расплывчато и словно замедленно, как откуда-то вынырнул вездесущий Густав Вениаминович и молниеносно взлетел по ступенькам трибун, как за ним показалась Романова – целительница из Небыли. Анисья хорошо знала эту колдунью, принадлежащую к влиятельному семейству Романовых. Та уже следовала за Жабой по пятам и, остановившись возле неподвижного тела Полины, сначала с взглянула на Водяную колдунью, а потом повернулась к целителю из Росеника:

– Что происходит?

– Не ваше дело, – рявкнул Густав Вениаминович, щупая Полинину шею.

– Не мое дело? Я целительница!

– Все в порядке, право, можете не беспокоиться, – последовал все такой же резкий ответ колдуна, не признававшего в женщинах целительского дара и старающегося, как уже потом догадалась Анисья, скрыть от других неизученный Полинин недуг.

– В порядке? Это вы называете «в порядке»? – возмущенно выкрикнула Романова, тыкая пальцем в девушку, которую Густав Вениаминович уже поднял колдовством в воздух и теперь пытался направить вниз, как можно скорее желая укрыть от посторонних глаз сотен любопытных.

– Да, в порядке. Нервное перенапряжение. У нее бывает.

Романова еще что-то кричала, ступая за ним следом, но Анисья услышала совсем рядом голос брата:

– Он применил к ней колдовство? Почему мы тогда несли ее на себе? – это он сказал Севе, внимательно следящему за перемещением неподвижной Полины по воздуху.

– Не знаю. Я думал, что нельзя этого делать, когда она в таком состоянии… Она сразу отключилась, ты заметил? Странно, правда? Первый раз так.

– Похоже, что снадобье Монье не помогает.

Полина давно исчезла из поля зрения, а переполох все не прекращался. Анисья ждала, что вот-вот Вера Николаевна призовет всех к тишине и, сказав что-нибудь успокаивающее, предложит все-таки начать испытание, но Велес и не думала смотреть в сторону трибун, она встревоженно переговаривалась с Дивномором, Аристархом Назаровичем и Черной Курицей.

– Что такое? Что случилось? – спрашивал Антон, поворачиваясь то к Анисье, то к Василисе.

– Что с Полиной? Ваш целитель сказал правду, с ней такое бывает?

– Бедняжка! – испуганно повторяла Майя.

И отовсюду сыпались те же вопросы, но ребята из Росеника молчали.

Анисья словно со стороны смотрела на всю эту поднявшуюся суету и пыталась справиться с собственным волнением. Ей казалось, что предчувствие чего-то нехорошего витало в воздухе весь сегодняшний день.

Как теперь объяснить Антону, Миле, Майе и Айсулу, что случилось с Водяной колдуньей?

Она снова посмотрела на брата и Севу: они перешептывались. Интересно, откуда Сева знает, что сегодняшний Полинин приступ был «странным», как он выразился? Разве он был частым свидетелем ее приступов? Насколько помнила Анисья, не так уж много раз он присутствовал при этом: один раз – когда Полина упала с лошади, и второй – осенью парке, третий – на празднике Летнего Солнцестояния. Она тут же подумала, что надо спросить у него самого, но поняла, что не может этого сделать. На плечи вдруг навалилась тяжесть. Между ней, ее братом и лучшим другом вдруг появилась невидимая преграда. Митя и Сева обсуждали что-то без нее. Хотя она сидела совсем рядом! А еще Митя не удосужился рассказать ей, чему учила его Вера Николаевна. Анисья узнала, что он оборачивается конем наряду со всеми остальными совсем недавно, в день первого испытания. Митя не хотел говорить ей, что его друг – Сирена… Но сказал это Полине! Почему?

Цепочка внезапных открытий привела Анисью в полное уныние.

– Анисья, что с ней? – ворвался в голову вопрос Антона.

– Не знаю я! – огрызнулась она.

– Но ты же видишь ее каждый день!

– Ну и что? Да, такое с ней уже случалось, но никто ничего не может объяснить. Тем более я.

Тем временем в поле зрения снова возник Густав Вениаминович. Он наклонился к Вере Николаевне, что-то сказал и опять исчез.

– Друзья! – прозвучал натянутый голос Велес. – Только что наш целитель, Ква Густав Вениаминович сообщил мне, что с девушкой все в порядке, и поэтому мы можем продолжить. Занимайте свои места. Наперсники, спуститесь вниз.

– Если с Полиной все в порядке, то почему ее до сих пор нет? – спросила Майя, но ей никто не ответил.

Был вечер. Тяжелые грозовые тучи сделали его темным. Дождь неистово лупил по стеклам и крыше, небо за окном разорвалось на две части, сверкнув ослепительно-белой раной молнии. Издалека лился еле слышный плач дудочки, иногда ветер вовсе уносил его прочь.

Анисья сидела за столом и пыталась писать заклинания, но настроение покинуло ее и пока что не вернулось, поэтому слова древнего забытого языка казались бессмыслицей, они разлетались в стороны, словно бусины порвавшегося украшения, их цепочка не желала отбивать нужный ритм. Чаще всего Анисья преуспевала в этом деле, два из трех придуманных ею заклинаний, как правило, работали, даже Сева пользовался изобретенным ею заговором. Поэты говорят, это похоже на стихосложение – строки и рифмы одна за одной приходят из мирового водоворота мыслей. Но сейчас что-то словно перекрыло этот неуловимый канал. Анисья оттолкнула от себя бересту и огляделась.

Маргарита, которая становилась замкнутой и тихой каждый раз, когда с Полиной случались приступы, вызванные проклятьем, сидела на полу, прислонившись спиной к дивану, и медленно вышивала на полоске ткани рубленый узор. Ее глаза были стеклянны и неподвижны, пальцы сами знали, что им делать, внимание Огненной колдуньи им было ни к чему. На диване, свесив голову, лежал Митя и наблюдал за движениями иголки в Маргаритиных руках. Казалось, будто именно он контролирует весь процесс.

– Красиво, – сказал он, но Маргарита его не услышала.

Раскат грома раздался прямо над крышей.

Антон застыл напротив Анисьи и задумчиво глядел в окно, Айсулу что-то записывала на берестяном свитке.

– Это что-то серьезное? – спросил Антон, и все поняли, что речь опять зашла о Полине.

Ребята из Росеника, словно сговорившись, снова промолчали.

– Почему вы не хотите рассказывать? – Антон отвернулся от окна. – Что в этом такого?

Внезапно распахнулась дверь и в дом вбежали Сева с Милой, с них ручьями лила вода. Анисье показалось, что они держались за руки и расцепили ладони только когда зашли в комнату. Она вздрогнула, осознав это, и едва сдержалась, чтобы не вскочить и не броситься наверх в девичью спальню.

– Ну? – встрепенулся Муромец, оторвав взгляд от вышивки. Маргарита тут же уколола иглой палец.

– Ничего не понятно. Жабы нигде нет, а Романова сказала, что голова у меня с утра кружится от резкой смены погоды. Глупости. Так не бывает, – и заметив долгий Митин взгляд, Сева прибавил: – По крайней мере у меня не бывает.

Он положил на Полинин диван несколько мокрых газет и журналов, которые принес с собой, а сам сел возле Анисьи. Той показалось, что все опять вернулось на свои места.

– Может, ты скажешь, что с Полиной?

– Не знаю, – ответил Сева Антону. – Мы не нашли ни ее, ни нашего целителя, правда?

Он перевел взгляд на Милу.

– Да, – подтвердила та.

По сравнению со всеми вид у нее был счастливый, хотя в испытании она и не победила – заняла второе место. Первое же досталось Рублеву – по мнению Мити, болотняннику не удалось утопить его в омуте только потому, что «такое» не тонет. В итоге Рублев смог быстрее всех добраться до цели. Мила же сполна натерпелась неприятностей от Одноглазого Лиха: ее тропинка внезапно обрывалась в лесу, нить клубка, который наперсницы посоветовали взять с собой, закончилась в самый неподходящий момент, колючки в кровь расцарапали ноги и изорвали платье.

– Кстати, а где Василиса?

– Ушла на ярмарку, решилась кое-что купить в лавке друида, – ответила Анисья.

– Я принес ей газеты, она просила. Кстати, – Сева нарушил общее уныние внезапной улыбкой. – Там есть такие статьи… Сейчас.

Он силой взгляда заставил газеты взвиться с дивана и упасть перед ним на стол.

– Ну, во-первых. «Тридесятый Вестник» упоминает, что перед отлетом окольников в Суздаль в Заречье были замечены Анатолий Звездинка и Василий Муромец.

– Интересно, кем в такую рань они могли быть замечены? – перебил его Митя.

– А это как тебе? «Золотая тройка: Муромец, Нарышкин, Романов» Это только заголовок, а вся статья полна намеков на то, что твоя победа была куплена.

– Но что… – попыталась возразить потрясенная Майя, но Сева остановил ее и продолжил:

– Газета «Кудыкина Гора», Небыль. «Что скрывает Водяная колдунья?». Знаете что? – Сева снова улыбнулся. – Оказывается, на нее нападают Старообрядцы. Наверное, она просто нам не признается?

– А не написано, где они нападают?

– Я невнимательно прочел. Но думаю, прямо в Заречье, чего уж там.

– Действительно, – вдруг отозвалась Маргарита, перестав держать во рту пораненный палец, – на меня тоже недавно напал Темный, но я не хотела вам, ребят, говорить. Ну зачем вас лишний раз расстраивать, честное слово.

Митя тут же подыграл ей, сделав понимающее лицо:

– Да кто бы расстроился из-за такой ерунды! Эти сволочи совсем обнаглели. В Заречье куда ни глянь – везде они.

– А это что? – повеселевшая Анисья заглянула в следующую газету.

– О, это тебе должно понравиться! – Сева раскрыл газету на странице с большой цветной фотографией, где была изображена сама Анисья, сидящая на трибунах рядом с Воздушным колдуном и сжимающая его руку. Она тут же вспомнила миг, когда в порыве волнения схватила Севу за руку, и поняла, что фотограф сумел поймать очень выгодный кадр.

– А теперь заголовок: «Избранник или очередной поклонник с разбитым сердцем?»

– О, Солнце…

– Сейчас прочту. «Всем давно известно, что самая завидная невеста Тридесятого государства Анисья Муромец не спешит замуж. В чем же причина? Ведь ей уже поступало не одно предложение. По последним данным, Алексей Рублев, запланировавший союз с дочерью семейства Годуновых, еще совсем недавно предлагал руку и сердце Анисье Муромец, но получил от ворот поворот. Чем же сей видный молодой человек не угодил юной сестре самого богатого наследника? Ведь, должны заметить, Анисья Муромец не отличается избирательностью при выборе друзей. Она, по некоторым сведениям, тесно общается с обитателями Заречья, сильно уступающими ей по положению. Накануне же, во время первого испытания, Анисья Муромец была замечена в компании одного окольника «Лисят». На первый взгляд это не кажется удивительным, ведь она наперсница той же команды, однако эти отношения выглядят далеко не приятельскими. Всеволод Заиграй-Овражкин, сын самого известного в Росенике целителя, имеет, безусловно, множество достоинств, но не обладает всеми качествами, которые должен иметь претендент на руку и сердце наследницы семейства Муромцев. Очевидно, нелегко устоять перед неземной красотой Анисьи Муромец и не влюбиться в нее, однако несчастного молодого человека ждет разочарование – его род слишком беден для того, чтобы дочь Муромцев смогла бы выйти за него замуж. Будем надеяться, что в скором времени Анисья перестанет разбивать сердца несчастным юношам и определится с выбором мужа. А пока наши корреспонденты будут следить за развитием отношений Анисьи Муромец и Всеволода Заиграй-Овражкина».

Анисья отняла у него газету с недоверчивым смешком. От нее не ускользнуло, как напряглась, слушая Севино чтение, Мила и как встревоженно заерзала на стуле Айсулу.

– И все это они выдумали, только увидев, что мы держимся за руки?

– Они даже полное имя мне выдумали, что ты хочешь? – улыбнулся Сева.

– Так вы на самом деле… не… – начала Мила.

– Нет, – Сева засмеялся. – Ты разве не слышала, что тут написано про мой обедневший род?

– Глупая статья, – хмуро отозвался Митя. – Вы доиграетесь с этим держанием за руки.

Анисья, не в силах больше выносить присутствие брата, бросила газету обратно на стол и ушла на второй этаж в пустую спальню. Ничего сегодня не клеилось.