Бассейны ребята тут сделали, конечно классные. Они их выкопали недалеко от здания. Один был большой и глубокий для людей, 15 на 7 метров где-то, дно под наклоном, от метра и на другом конце два с половиной метра. Вокруг него плитка, лежаки, зонтики от палящего солнца и рядом небольшой бар, где одна из девушек под весёленькую музыку делала коктейли. Стоящий рядом с баром боец жарил что-то на барбекю. Второй бассейн был для кошек, три на три метра и глубиной сантиметров 50. Выйдя на эту так называемую зону отдыха, я увидел, как моя Света уже вовсю плавает в бассейне. Да там вообще много народу было, девчонки ребят, да и сами мужчины были, кто у бара, кто лежал на лежаках с большими стаканами в руках. А Лимуты и Булат лежали в своём бассейне. Прям курорт.

— Поберегись, — заорал Няма и, разогнавшись, прям в одежде нырнул в бассейн к купающимся, обрызгав тех, кто в этот момент сидел на краю бассейна свесив ноги в воду.

Тут я почувствовал, как меня подхватили чьи-то сильные руки и поволокли к бассейну.

— Отпустите гады, — заорал я, — дайте раздеться.

— Тащите его пацаны, — закричал Леший, — мы его тогда с катера не сбросили, зато сейчас можно.

Я даже глазом не успел моргнуть, как под весёлые крики и свист полетел в одежде в воду. Последняя мысль, которая пролетела в моей голове перед тем, как я погрузился в воду была о том, что всё-таки хорошо, что я выбрал себе спортивную модель телефона и он не боится воды. Какой-нибудь айфон сейчас бы сдох. Под водой я увидел, как народ гроздьями посыпался в воду, кажется, скинули ещё кого-то, и что-то лохматое плюхнулось рядом и поплыло ко мне.

— Булат, ты мой хороший, — стоя на дне ногами, гладил я плавающего вокруг меня Волха, — ты бросился меня спасать?

— Да он пулей из бассейна выскочил, когда увидел, как тебя ребята к воде волокут, — звонко сказала подплывшая ко мне Света. — Кирпича вон сбил и, кажется, Селю укусил.

— Не укусил, — отозвался проплывающий мимо нас Селя, — я успел увернуться.

— Ты мой хороший, — повторил я, погладив Булата по голове.

Волх, убедившись, что со мной всё в порядке, подплыл к краю бассейна, выбрался на берег, встряхнулся, и не спеша пошёл к продолжающим сидеть в своём бассейне кошкам. Те видимо уже привыкли к такому поведению людей, поэтому даже не рыпнулись. А этот молодец, сразу сорвался.

— Классно у вас тут, — сказал я Страйку, когда мы вдоволь накупавшись, сидели около бассейнов за столиком и ели свежепожаренное мясо.

— А ты почаще к нам приезжай, — с набитым ртом ответил Страйк, — нигде такого нет.

— Я прям себе такое же гнездо захотел, — развалившись на лежаке, сказал Слива, — только у нас деревья такие не растут. Ни в Таусе, ни в Новом. Если только как Риф говорил башню как в Венеце построить и в ней жить над водой около Речного. Тоже прикольно.

— Точно, Слива, — подключился Клёпа с соседнего лежака, — давай себе башню такую замутим. Прикинь, как классно будет. Понатыкаем прожекторов и будем светить ночью во все стороны. Саня вон добро дал на строительство.

— Я для дела, балбесы, — ответил я им, — а не для вас двоих.

— Клёпа, — хитро кивнул ему Слива, — решим, в общем, и покосился на меня.

— Думаю, они всё равно себе одну башню отожмут, — спокойно ответил Няма, беря со столика бокал с пивом.

Уже поздно вечером нас всех развели по выделенным нам домикам на деревьях. Как и обещал Страйк, нам со Светой дали классный гостевой домик с небольшим балкончиком. Он был расположен на высоком дереве, и с этого балкончика была видна часть джунглей. И вид оттуда, по моему мнению, был ничуть не хуже, чем с балкона Страйка. Света взяла с собой бутылку вина и нехитрую закуску. Развалившись в мягких креслах, мы долго сидели, изредка обмениваясь словами. Любовались джунглями, слушали различное пение птиц, которых тут было великое множество, думали о прекрасном и смотрели на звёзды. Потом, когда бутылка вина опустела, пошли спать. Домик был не большой. Так же сколочен из досок на довольно-таки мощных ветках могучего дерева. Комнатка, метров 12 квадратных, отдельно ванна с туалетом, пару стульчиков и небольшой шкафчик. Перед тем как лечь спать, я выглянул в окно и посмотрел на эту деревню в деревьях. Сквозь листву было видно большое количество горящих ярко и не очень лампочек. Народ потихоньку расползался по своим домикам, ходя по переходам. Вот кто-то кряхтя поднимается по лестнице наверх, звякая бутылками.

— Как же тут хорошо, — услышал я крик с крыши здания.

— Жизнь прекрасна, — поддержал его второй крик.

— Слива с Клёпой орут, — безошибочно угадала, смеясь, Света, лёжа в постели, — иди сюда уже, — это она мне.

— Спокойной ночи, люди, — заорали эти двое горластых с крыши на всю округу.

— Да спите уже, — ответил им кто-то криком из домиков.

— Как же тут хорошо, — снова заорал Слива.

— Слива, я сейчас приду и застрелю тебя на хрен, — услышали мы откуда-то сверху крик Страйка, — или с крыши скину. Спи давай уже.

И наступила тишина. Весь гомон людей, шаги и разговоры разом стихли. Нырнув к Свете в постель, мы снова стали слушать пение птиц. Такое ощущение, что они поняли, что теперь наступила их пора и каждая пыталась не переорать, а перепеть другую. Были как высокие, так и низкие ноты, которые брали эти птицы. Птицы чирикали, свистели, каркали. Они совсем не мешали, даже напротив, под их это самое пение как-то сладко стало, уютно, тепло и хорошо. Наверное, те, кто живут тут постоянно, вот так, ложась спать, с наслаждением слушают этих птиц каждую ночь. Конечно, они к ним уже привыкли, но для нас, кто первый раз тут вот так очутился, это было похоже на сказку. А джунгли, джунгли живут своей жизнью всегда.

С утра я был готов пристрелить всех птиц в джунглях на хрен. Найти этих особо горластых и лично сделать им кляп из своих носков, а некоторым особям ещё это всё воском залить. Всю ночь орали, свистели и чирикали. Сначала то было приятно, но нельзя же так орать, не затыкаясь всю ночь. Светка тоже не выспалась, оба ворочались всю ночь, с утра как рассвело, часов около семи утра, эти кричащие падлы заткнулись, и мы наконец-то заснули. Я не хочу больше ночевать в джунглях. Только я заснул, только я закрыл глаза, как мне практически в ухо заорала Светка, а внизу завыл Булат, да завыл так, что у меня кровь в жилах остановилась. Не знаешь, кого спасать, Светку или Булата.

Светка заорала из-за того, что к нам ночью заползла какая-то хренотень в форме гусеницы, только по размерам с ладонь, вот Светка её и увидела. У меня не хватило ума больше чем на то, как выкинуть стоящий стул вместе с ползающей гусеницей в окно. Вот же Светка блин. Вот зачем она посмотрела на стул, нет бы спала, как человек, нет, надо смотреть по сторонам. Да ещё на крыше здания раздалась длинная автоматная очередь. Джунгли снова заорали, птицы падлы проснулись. Зато Булат сразу заткнулся. Ну и само собой проснулись все остальные.

— Что случилось? — снося дверь с петель, ввалился к нам Кирпич с автоматом в руках.

Морда помятая, волосы всклокоченные и в трусах. Света лежала испуганно под одеялом и только глазами по сторонам зыркала. Следом за Кирпичом к нам прибежало ещё несколько ребят, тоже с оружием.

— Гусеница к нам заползла, — сказал я, вставая с кровати. Теперь про сон можно было забыть окончательно. — Кто стрелял? Чего Булат выл?

— Он, наверное, тоже не выспался, — сделала предположение Света из-под одеяла, — выйдите, пожалуйста, я оденусь.

— Кто стрелял? — спросил прибежавший один из бойцов, сзади него стояла его девушка с помпой в руках, в достаточно красивой такой ночнушке.

— Слива походу с Клёпой веселятся, — сказал я.

— Всё нормально, — зашипела рация на одном из висевших бойцов голосом Сели, — это Слива тут какую-то гусеницу с испугу расстрелял.

— Булат в порядке, — сказал появившийся Няма. — Чё вы разорались тут? Я всю ночь из-за этих птиц, млять, заснуть не мог. Только заснул. Эти орут, Булат воет, Слива в войнушку с гусеницами играет.

Посмотрев друг на друга, на наш растерянный и помятый вид, мы стали смеяться. Смеялись от души. Всё-таки ситуация была более чем не привычная.

— Ну их на хрен эти джунгли, — возмущался Слива через полчаса около бассейна, где мы все собрались для завтрака. — Я, во-первых, всю ночь заснуть из-за этих сволочей птиц не мог. Под утро заснул, чую, кто-то по морде у меня скользкий и противный ползает, рукой смахнул, вляпался во что-то. Глаза открыл, гусеница мать её как две мои ладони, — Слива показал на свои руки, — этот рядом на соседней койке храпака даёт, — кивнул он на Клёпу, — ну я её с испугу в угол сбросил вместе с одеялом и за автомат.

— За автомат-то зачем? — заржал Страйк. — Они же безобидные.

— Это ты знаешь, что безобидные. Говорю же, с испугу. Клёпа как ошпаренный с кровати вскочил, в балдахине запутался, — теперь Слива засмеялся.

— Да я из-за тебя чуть с крыши не свалился, — заорал Клёпа, — хорошо балдахин остановил. Сплю, никого не трогаю, тут этот Рэмбо недоделанный как даст очередь над ухом.

— Постель не надо менять? — смеясь, спросил Селя.

— Постель? Зачем это? — удивлённо спросил Клёпа. — А, ты про это. Не надо, всё нормально там.

— Может, ещё на ночку останетесь? — спросил Страйк. — Уже проще будет.

— Нет уж, спасибо, — тут же сказал я.

— Я пошёл машины греть, — тут же сказал Слива, вскакивая со своего места, — ещё чего, на одну ночку. Всю ночь птицы орали, а с утра гусеницы по морде ползают, — слышали мы его бухтение по мере того, как он от нас удалялся.

Все снова засмеялись.

— Ну а ты-то что завыл? — спросил я у Булата, гладя его по голове. — Тоже гусеница какая на тебя заползла?

Тот сидел, высунув язык, и смотрел на меня. Кошки лежали около бассейна. Местные, ничего им не страшно.

— Поедем мы, — сказал я, вставая из-за стола. — Спасибо вам за отдых.

— Приезжайте ещё, — весело сказал один из бойцов.

— Нет уж спасибо, лучше вы к нам, у нас по ночам никто не орёт как тут.

— И гусеницы не ползают, — вздохнув, добавила Света.