Глава 6
Певица Победы
Десять лет тому назад в ОАО «Карагандинская Полиграфия» вышла моя книга «Звезды Гулага» о выдающихся людях – узниках сталинских лагерей. И как только она поступила в книжные магазины и киоски, я стал получать письма от читателей с просьбой рассказать более подробно о знаменитой певице, заслуженной артистке РСФСР Лидии Андреевне Руслановой, которая в годы сталинизма подверглась необоснованным репрессиям, отбывала свой срок в лагерях смерти на Колыме, в Тайшете Иркутской области, Карлаге и также во Владимирской тюрьме.
Как я уже писал, в личном деле № 1762 заключенной Руслановой утверждается, что она «вела с лицами, враждебными Советской власти, подрывную работу против партии и правительства, распространяла клевету о советской действительности».
И это была явная ложь! В 1989 году в Караганде побывала первая дочь великого русского полководца Жукова Маргарита Георгиевна, в то время лектор Всесоюзного общества книголюбов. И она мне доверительно рассказала, что основной причиной ареста певицы послужили… ее уважение и почитание полководческого таланта Жукова, который сразу же после Парада Победы попал в немилость к Сталину. Как известно, Иосиф Виссарионович явно не желал делить победные лавры ни с кем из военачальников. И достаточно было нескольких кляузных фраз Лаврентии Берии о Жукове, как Сталин, всегда спокойный и невозмутимый, вышел из себя, высказываясь в том духе, что он, мол, сделал Георгия национальным Героем, а тот отвечает ему черной неблагодарностью.
И тут же дал команду направить Жукова в провинцию командующим Одесским военным округом, а всех сочувствующих ему генералов арестовать.
Когда Георгий Константинович с женой и детьми приехал в Одессу, то получил от Руслановой телеграмму. Она поздравляла его, всю его семью с наступающими Октябрьскими праздниками, желала всем Жуковым счастья и крепкого здоровья. А подписала Лидия Андреевна телеграмму словами: «Преданная вашей семье Русланова!».
Вот этой телеграммы было достаточно, чтобы на Лидию Андреевну завели дело. Специальным постановлением правительства в 1947 году у нее был отобран боевой орден Отечественной войны I степени, которым ее наградил Георгий Константинович. В деле Руслановой есть копия приказа за номером 109/Н от 24 августа 1945 года, который подписан Жуковым. В нем сказано: «За успешное выполнение заданий Командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами награждаю орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».
Знаменитая певица, действительно, заслуживала такой награды. В 1941–1945 годы она активно участвовала в работе фронтовых концертных бригад. Первые ее выступления состоялись на фронте в районе Ельни в конце июля 1941 года. Неоднократно она выступала с песнями в блокадном Ленинграде, на передовых позициях многих фронтов. На долю этой артистки выпала высокая честь петь на ступенях поверженного рейхстага 9 мая 1945 года. Ее популярная песня «Валенки, валенки, не подшиты, стареньки» прозвучала во время этого исторического концерта как гимн русскому человеку, его духовной стойкости, мужеству и неиссякаемому оптимизму.
Но не только песнями прославилась народная артистка России. Как рассказывала мне Маргарита Георгиевна Жукова, в конце 1943 года Лидия Русланова передала свои сбережения на постройку двух батарей «Катюш».
Но что до этого сталинским ищейкам! С 1946 года, то есть со времени, когда Жуков попал в опалу, они усиленно искали «компромат» на всех фронтовиков-побратимов Георгия Константиновича, преследовали их, заставляя давать ложные показания на Маршала Победы. Берия и его подручные шаг за шагом «шили грязное дело» на Жукова, чтобы сделать его врагом народа. Были арестованы многие его близкие знакомые, в том числе генерал-лейтенант Константин Федорович Телегин, а затем и муж Руслановой – генерал-лейтенант Владимир Викторович Крюков. Однако никто из арестованных Жукова не предал, проявив верность и уважение к нему. Генерала Телегина следователи так сильно били, что он потерял память, забыл имена жены и детей. В 1971 году в Москве вышла книга Жукова «Воспоминания и размышления». Так вот в ней Георгий Константинович тепло пишет о К.Ф. Телегине. Цитирую: «Должен сказать доброе слово о члене Военного совета фронта, генерал-лейтенанте Константине Федоровиче Телегине… Он сумел лично побывать во многих частях и подразделениях, призывая бойцов и командиров к боевому подвигу во имя нашей Родины…». К этому добавим, что Константин Федорович за военные подвиги был награжден тремя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, четырьмя орденами Красной Звезды… Прожил Константин Федорович 82 года. Когда он прочитал мемуары Жукова, то позвонил ему:
– Спасибо, Георгий Константинович, что не забыл старую дружбу. Теперь она перейдет в доброе предание.
До конца жизни был предан Жукову и генерал-лейтенант Владимир Викторович Крюков. Его продержали на Лубянке четыре года, допрашивали по ночам, били, вонзали иглы под ногти, но он и слова худого не сказал о Жукове.
Видя, что с генералами ничего не получается, особисты взялись за певицу Русланову. Следствие по ее делу длилось почти год – с 27 сентября 1948 по 3 сентября 1949 годы. Его вел старший следователь по особо важным делам МГБ СССР, майор безопасности Гришаев. И основной вопрос, который он задал Руслановой, был такой:
– В каких взаимоотношениях вы находились с Жуковым?
От нее всячески добивались наветов на Георгия Константиновича. Но служаки министра госбезопасности Абакумова не знали народную артистку России Лидию Русланову, ее несгибаемый характер, стойкую верность людям, которых любила.
Она ответила (дословно из дела № 1762):
– Мы с Жуковым были хорошими знакомыми. Мой муж Крюков и Георгий Константинович старые сослуживцы: когда Жуков в Белоруссии командовал дивизией, Крюков у него был командиром полка. Как мне рассказывала жена Жукова Александра Диевна, они дружили домами, бывали друг у друга в гостях. Познакомившись с Жуковым и его семьей, я тоже неоднократно бывала у них на квартире. Один раз Жуков с женой был в гостях у нас.
Когда его понизили в должности и отправили в Одессу, в канун Октябрьских праздников я послала ему телеграмму, которую подписала: «Преданная вашей семье Русланова». А в устных беседах говорила, что считаю его великим полководцем, великим человеком и готова идти за ним хоть в Сибирь.
Гришаев спросил:
– А что за антиправительственный тост произнесли вы на одном из банкетов?
Лидия Андреевна с достоинством ответила:
– Это был банкет на даче Жукова. Он принимал самых близких друзей. Посчастливилось там быть и мне. А тост был за тех женщин – жен офицеров, – которые прошли с мужьями большой жизненный путь и умели ждать, когда они были на фронте. Потом я сказала, что так как нет орденов, которыми бы награждали жен за верность и любовь, то я, желая отметить одну из таких жен, Жукову Александру Диевну, хочу наградить ее от себя лично. С этими словами я сняла с себя бриллиантовую брошь и вручила ее Александре Диевне.
Тут следователь заметил:
– А вот ваш муж в своих показаниях уверяет, что вы сказали несколько иначе: «Поскольку советское правительство не отметило заслуг боевых подруг командующих, то я беру эту миссию на себя».
Русланова сказала:
– Во-первых, я говорила о женах офицеров вообще, а не только о женах командующих. И во-вторых, я сказала так, как сказала! Правительство в связи с этим тостом я не упоминала.
Тогда-то следователь и выбрал свой главный козырь – о бриллиантах Руслановой, которые были обнаружены во время обыска на квартире ее няни Валентины Егоровой. И опять не прошло – Лидия Андреевна не отрицала, что это ее драгоценности, что они были куплены на деньги, полученные за концерты на Дальнем Востоке, по городам Урала, Сибири, Украины. Следователи Лубянки, сколько ни пытались, так и не смогли доказать, что драгоценные камушки были приобретены на казенные средства. Ведь Русланова тогда зарабатывала за свои концерты не менее 50–60 тысяч рублей в месяц! Не смогли они «пришить» ей и трофейные картины, найденные на служебной даче мужа.
Словом, сколько ни пытались шантажировать Русланову на Лубянке, чтобы она дала компромат на Жукова, у них ничего не получилось. И тогда ее пустили по 58-й политической статье – антисоветская агитация, осудили на десять лет и отправили по этапу.
Конечно, это было мучительно и унизительно для Лидии Андреевны. Утешало одно – имя ее кумира Жукова осталось незапятнанным и чистым.
Как мы знаем, после смерти Сталина Георгию Константиновичу доверили рискованную операцию – арестовать Берию, который хотел захватить власть. По этому поводу сам Жуков в своих мемуарах заметил: «Знали, что у меня к Берии давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У нас еще при Сталине не раз были стычки. Достаточно сказать, что Абакумов и Берия хотели в свое время меня арестовать. Уже подбирали ключи… Берия нашептывал Сталину, но последний ему прямо сказал: «Не верю. Мужественный полководец, патриот и… предатель. Не верю. Кончайте с этой грязной историей.» (Из книги «Берия: конец карьеры». – Москва: Политиздат, 1991 год).
Может, в верхах с этой грязной историей и было покончено, но в низах? Лидия Андреевна Русланова отбывает свой срок на Колыме, в Тайшете Иркутской области, в Карлаге, затем ее переводят во владимирскую тюрьму. В книге Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» читаем: «В послевоенные годы через Архипелаг прошли артисты с известными именами: кроме Козина – артистки кино Токарская, Окуневская, Зоя Федорова. Много шума было на Архипелаге от посадки Руслановой, шли противоречивые слухи, на каких она сидела пересылках, в какой лагерь отправлена. Уверяли, что на Колыме она отказались петь и работала в прачечной».
Что касается Тайшета, то приемная дочь Руслановой Маргарита Владимировна в интервью корреспонденту газеты «Аргументы и факты» (№ 45, 2003 год) рассказывает, что там «даже уголовники относились к Лидии Андреевне уважительно. Она и к воровкам обращалась на «Вы». И далее: «Когда местные крестьяне узнали, что в лагере сидит Русланова, началось что-то невообразимое: ей стали носить яйца, хлеб, варежки».
О пребывании же Руслановой в Карлаге сейчас нет ни одного официального документа. Начальник информационного центра при прокуратуре Карагандинской области Виктор Васильевич Горецкий, недавно ушедший на пенсию, пояснял мне, что по приказу бывшего КГБ в свое время многие материалы на известных людей, сидевших в Карлаге, были отправлены в Москву. Может быть, среди них ушла из местного спецархива и карточка заключенной Руслановой. А то, что Лидия Андреевна вполне могла быть в Карлаге, – этого В.В. Горецкий не отрицает. Ее постоянно перебрасывали из одного лагеря в другой, ибо боялись, что в ее защиту поднимутся заключенные. Ведь популярность Руслановой в то время была огромна. Лидию Андреевну знали и любили в СССР все, ибо песни в ее исполнении доставали до самых глубин души каждого. Люди засыпали письмами все редакции радио и газет с просьбами «дать на-гора Русланову». Песни, которые она исполняла, сразу становились народными.
И людям было непонятно, за что же пострадала их любимая певица. И так невыносимо было холодное молчание вокруг ее имени, вызванное ее непонятным и несправедливым арестом. Поэтому-то Русланову и держали подальше от глаз людских, от народа. И переводили из лагеря в лагерь.
28 апреля 1989 года в областной газете «Индустриальная Караганда» были напечатаны заметки заключенного Карлага № 119715 А. Берга «Остров в степи». И в них он свидетельствует буквально следующее: «Когда Русланова в качестве заключенной попала в Долинку, она отказалась петь: «Соловей в клетке не поет». В наказание была направлена в один из самых тяжелых лагерных пунктов – в Джезказган».
Но и там Русланова отказалась участвовать в «культурно-воспитательных мероприятиях». И по настоянию руководителей ГУЛАГа ее переводят во Владимирский централ. В одной камере с ней сидела известная актриса Зоя Федорова, жены правительственных чиновников. Русланову не раз бросали в ледяной карцер как возмутительницу тюремного спокойствия. Именно там, за тюремной решеткой, Лидия Андреевна, чтобы не потерять голос, запела. Конвоиры во всю стучали сапогами, чтобы ее не услышали заключенные.
В марте 1953 года после кончины Сталина Георгия Константиновича Жукова назначают первым заместителем министра обороны СССР. И он, человек благодарной памяти, вызволяет из неволи всех своих товарищей. Немаловажную роль, видимо, сыграли и письма генерал-лейтенанта Крюкова на имя Георгия Константиновича с просьбой о пересмотре не только своего дела, но и дела своей жены.
Как бы там ни было, в августе 1953 года Лидия Андреевна была освобождена, как и ее муж Крюков. И уже 6 сентября того же года Русланова дала свой первый послелагерный концерт в зале Чайковского. Об этом концерте до сих пор ходят легенды. Ибо зал не мог вместить всех желающих. Выступление Руслановой транслировали по радио на всю страну и перед концертным залом на площади, где дежурила конная милиция.
Генерал Крюков не смог сдержать слез радости. Огромный букет роз в тот день украсил новую квартиру Крюковых-Руслановых. С тех пор цветы не покидали эту квартиру никогда. Ибо Лидия Андреевна продолжала свою концертную деятельность до самых последних дней своей жизни. С 1953 по 1973 год (целых двадцать лет после лагерей!) она была артисткой Всероссийского гастрольно-концертного объединения. Ее опять наградили – на этот раз орденом Красной Звезды. Ее имя, аннотацию о ее замечательной жизни артистки поместили в энциклопедии Великой Отечественной войны (1941–1945 годы), которая была издана в Москве в 1985 году.
Но самое главное – песни, которые исполняла Лидия Русланова, живут до сих пор. «Степь да степь кругом», «Вниз по Волге-реке», «Русская плясовая», «Валенки», «Синий платочек»… И, конечно же, популярная «Катюша», которую первой исполнила Русланова.
Дочь Жукова Маргарита Георгиевна мне говорила:
– Папа очень любил Русланову. Песни, которые она исполняла, он сам пел под гармошку в свободное время. Особенно любил «Катюшу»…
Тогда я подумал: если Георгия Константиновича мы называем маршалом Победы, то Русланову с полным правом можем назвать Певицей Победы. Ведь она своими песнями на фронтах Отечественной поднимала боевой дух наших солдат и офицеров, приближала День Победы, как могла, всей силой своего прекрасного, могучего таланта.
