Глава 9
Скоробогатов был на ногах с семи утра субботы, восьмого августа. С подъема он объявил группе кросс в три километра. Бойцы пробежали его очень даже неплохо, уложились в норматив. Занятия в спортгородке подтвердили, что никто из них не утерял своих боевых качеств.
На десять часов Скоробогатов запланировал стрельбы, потом – полосу препятствий. Все шло нормально.
Потом майор решил провести занятия по тактике, но в одиннадцать двадцать прапорщик Лургин передал, что его вызывает начальник управления. Майор прошел в комнату связиста.
Лургин, восседавший в кресле у стола, заставленного всевозможными премудростями, протянул ему трубку аппарата защищенной прямой линии.
– Майор Скоробогатов. Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – поприветствовал непосредственного начальника командир группы.
– Здравствуй, Роман Владимирович. Чем занимаются твои люди?
– Физической, огневой и тактической подготовкой.
– Это хорошо. Звонил генерал Каманин. Служба внешней разведки резко активировала деятельность своих сотрудников в Афганистане, конкретно в районе Кандагара. В самом городе работают больше десятка человек. До Каманина со мной связывался генерал Терехов. ГРУ согласилось на привлечение к работе по штурманам разведывательно-диверсионной группы «Иртыш». Сегодня она подойдет к аэродрому Панджи и проведет первичную скрытую разведку. Это, скорее всего, будет затемно, так что результаты поступят никак не ранее завтрашнего утра.
– Это хорошо. Хабитулла связывался с Сомовым после озвучивания своих требований?
– Пока, насколько мне известно, нет.
– Я вот о чем подумал, Александр Михайлович. Хабитулла сам заявил, что во время захвата капитан Корбин получил тяжелое ранение, так?
– Да, и что?
– Главарь банды сказал, что нашему штурману оказана профессиональная медицинская помощь и обеспечен надлежащий уход.
– Да. Его жизни ничего не угрожает. К чему ты клонишь?
– Сомневаюсь, что в банде Хабитуллы есть профессиональные медики, которые могут оказать действенную помощь при тяжелом ранении. Каких-нибудь санинструкторов у него может быть сколько угодно, но не дипломированных врачей. Внешней разведке надо бы поглядеть прежде всего на хирургов, оставшихся в Кандагаре. Потом и на других докторов, имеющих большой стаж практической работы, например, в госпиталях. Стоило бы попытаться узнать, кто из этих медиков постоянно работает на Хабитуллу либо хоть иногда привлекался им для оказания помощи штурмовикам. Уверен, настоящих профессионалов сейчас в Кандагаре немного. Искать надо прежде всего тех, кто когда-то учился в Советском Союзе либо в России.
Володарский усмехнулся и заявил:
– Я передам твои пожелания генералу Каманину.
– Это серьезный вопрос, Александр Михайлович, а вы ухмыляетесь.
– Тебе показалось. Перекрестись.
– В другое время и в другом месте.
– Твое дело.
– Нам-то чем заниматься? К чему готовиться?
– К переброске в Афганистан.
– Это понятно, а конкретнее?
– Ты с Арданом связывался?
– Так точно!
– Как поживает вождь славного племени хату?
– Нормально. Он рад был услышать, что скоро встретимся.
– Тогда о какой конкретике спрашиваешь? Ведь очевидно, что твоя группа отправится на плато Барми.
– Когда?
– Об этом сообщу дополнительно. Но на полигоне вы не задержитесь. Пока пусть поработают СВР и «Иртыш». Вы полетите позже, чтобы окончательно снять проблему.
– Я все понял. Значит, мне проводить плановые занятия?
– Это уже на твое усмотрение. Ты командир, вот и решай.
– Понял.
– У меня все. Как я понимаю, вопросов больше у тебя нет?
– И меньше тоже.
– Тогда до связи.
– До связи. – Скоробогатов передал трубку Лургину и приказал: – Находись здесь!
– Неудобно получается, товарищ майор. Парни будут потеть на занятиях, а я – сидеть у аппаратуры.
– Нашел о чем беспокоиться. Я найду время, прогоню тебя по полосе препятствий, дам пострелять по мишеням.
Связист вздохнул.
– Ясно!
– Никогда, Сеня, не проявляй инициативы. Она ведь наказуема.
Ночь с субботы на воскресенье Хабитулла провел с одной из жен. Особого удовольствия он не получил, поэтому с утра был раздражителен.
Главарь банды вышел во внутренний двор, взглянул на часы. Девять ноль-ноль. Пора бы и помощнику появиться.
Тут прибыл командир кандагарского отряда Редай Гурбар и доложил:
– Господин Хабитулла, за прошедшую ночь происшествий не случилось.
– Это я вижу. Если бы случилось, то мимо меня не прошло бы. Ты выставил людей для контроля подходов к усадьбе?
– Да, двух человек.
– Считаешь, что этого достаточно?
– По-моему, вполне.
– Хорошо. Что доложили твои наблюдатели?
– Ничего такого, что могло бы встревожить. Никто к усадьбе не приближался. Мимо проходили машины. Но так было всегда, дорога рядом. В общем все спокойно.
– Значит, русские или их агенты провели твоих наблюдателей. Или же наш противник еще не приступил к работе.
– Обидные слова говорите, господин Хабитулла, – заявил Гурбар. – У меня опытные воины.
– Хочешь сказать, что они подготовлены так же хорошо, как агенты российской внешней разведки?
– Нет, конечно, но тоже далеко не малые дети.
– А почему ты пререкаешься со мной?
– Я не пререкаюсь, господин Хабитулла. Вы спрашиваете, я отвечаю.
– Дерзко отвечаешь.
Гурбар заметил, что у хозяина плохое настроение, и проговорил:
– Извините, если где-то и что-то сказал не так.
– Ладно. Пусть твои люди продолжают наблюдать и не расслабляются. Но где мой помощник, шайтан бы его побрал?
Тут же от калитки главных ворот донесся голос Касари:
– Я здесь, господин. – Он подскочил, запыхался, старался отдышаться.
Хабитулла посмотрел на него и осведомился:
– Ты что, бегом бежал?
– Да, господин!
– Но у тебя же есть машина.
– Уже, к сожалению, нет.
– Что случилось?
– Да на дорогу вылетел мальчишка, я машинально повернул руль и врезался в столб. Капот всмятку, двигатель на земле. В общем, была «Тойота», и нет ее.
– Я дам тебе «Ниссан». Машина подержанная, но вполне надежная и шустрая. Однако ты заплатишь мне.
– Я и сам могу купить поддержанный автомобиль, – капризно произнес Касари, рассчитывавший на бескорыстную поддержку главаря банды.
– Да дело не в машине, Хукам. Платить ты будешь за глупость.
– Но в чем она состоит, хозяин?
– Ты разбил машину из-за какого-то оборванца. Он сам выбежал на проезжую часть. Родители виноваты в том, что выпустили его одного на улицу. Если этот мальчишка сирота, то должен быть у нас, а не шататься по подворотням и воровать мелочевку.
– Вы хотите сказать, что я должен был сбить мальчишку?
– Я хочу сказать, что ты должен был сохранить машину. Это было бы правильно. Кого ты пожалел, Хукам? Оборванца. О себе не подумал. Ведь мог бы и разбиться. Я остался бы без помощника, который сейчас мне очень нужен. О заморыше каком-то побеспокоился.
– Виноват, господин Хабитулла.
– Конечно! Еще как виноват. За это и будешь платить! А сейчас идем в кабинет. Я из-за тебя целый час потерял.
Касари опустил голову и направился за главарем.
В кабинете Хабитулла сел в кресло, взглянул на помощника и спросил:
– Прибор изменения голоса достал?
– Да, господин, он со мной.
– Телефон Дувани?
– Тоже.
– Деньги на счету есть? Проверял?..
– Да, все проверил.
– Текст дезинформации?..
– Минуту. – Помощник достал из кейса файл, вытащил лист стандартной бумаги, протянул его главарю. – Вот, господин.
Хабитулла прочитал, поморщился и заявил:
– Слишком много текста.
– Я хотел как можно подробнее.
– А надо, чтобы выглядело естественно. В НДБ не идиоты сидят. Дежурный офицер должен поверить тебе.
Касари не стал злить зверя, который и так не отличался особой добротой.
– Позвольте мне доработать текст, – проговорил он.
– Теперь уже это сделаю я. Никому ничего доверить нельзя! Тебе судьба Дувани впрок не пошла, как я посмотрю.
– Еще раз простите, господин. Я хотел как лучше.
Хабитулла что-то пробурчал и взялся за текст. Он черкал карандашом, что-то убирал, вставлял.
Главарь банды прочитал поправленный текст и сказал:
– Вот теперь хорошо, кратко и достоверно. – Он бросил листок Касари и приказал: – Подключай телефон, прибор изменения голоса, набирай номер дежурного по НДБ.
– Какой, извините?
– Ты не смотрел сайт директората?
– Нет.
– Говорю же, все приходится делать самому! – Хабитулла открыл сайт Национального директората безопасности, продиктовал помощнику номер дежурного офицера.
Касари подключил к телефону прибор, изменяющий голос, набрал номер. Хабитулла взял отдельный наушник.
– Дежурный, слушаю!
Касари тут же, не приветствуя абонента, не извиняясь, изображая волнение, зачитал текст.
Офицер выдержал паузу и сказал:
– Подождите!.. Так вы утверждаете, что «Ми-17», угнанный талибами, находится в ангаре бывшего аэродрома Панджи?
– Да, – ответил Касари.
– Откуда вам это известно?
– Я случайно охотился в том районе, когда приземлился вертолет, и очень удивился. Аэродром давно пуст, как и кишлак, туда даже дикие животные заглядывать стали. И вдруг такое!..
– Дальше!..
– Я все сказал.
– Одну минуту. Вы своими глазами видели, как из вертолета вышли пленники?
– Нет. Двух человек привезли позже, но ненамного, на машине. Один был ранен, его несли на носилках. Он ругался по-русски.
– Их поместили в ангаре?
– Да.
– Где точно находится этот ангар?
– Недалеко от разрушенного здания. Точно такое я видел в аэропорту. Оно отдельное, узкое, высокое. В Панджи от него осталась только основа. Но все, уважаемый, больше говорить не могу.
– Назовите себя.
– Нет! – сказал Касари, отключил телефон, взглянул на Хабитуллу. – Ну и как, господин?
Главарь банды довольно улыбнулся.
– Лучше, чем я думал. Когда хочешь, ты много можешь. Разговаривал спокойно, как по нотам.
– Думаете, офицер мне поверил?
– Это не важно. Главное в том, что он принял информацию. Теперь дежурный передаст ее полковнику Набару. Тот немедленно позвонит в русское посольство. А это как раз то, что нам и надо.
– Да, господин.
– Хоп. Прикажи принести нам хорошего чаю. Надо сделать еще один звонок, после чего уничтожить телефон.
– Полковнику Набару?
– Ты догадлив, как никогда. Нам надо, чтобы деза как можно быстрее оказалась у русских.
– Сегодня воскресенье, у них выходной.
– Я помню об этом, Хукам. – Хабитулла включил телефон, набрал номер полковника НДБ Набара.
Тот ответил сразу:
– Да?..
– Это Хабитулла.
– Понял. Телефон?..
– Чистый.
– Говори, Абдул.
– Информация по Панджи у вашего дежурного офицера. Касари передал ее измененным голосом.
– Отлично.
– Надо, чтобы она как можно быстрее попала к русским.
– Но я дома, на службе буду завтра.
– Послушай, Мохаммад, я заплатил тебе деньги, так что будь любезен отработать их сегодня. Как только информация уйдет к русским, сообщи мне об этом по спутниковой станции. До связи. – Хабитулла отключил телефон.
Мохаммад Набар прошелся по большой комнате своего шикарного дома в Кабуле, поразмыслил и позвонил дежурному.
– Да, – ответил тот.
– Что значит «да»? Вы не знаете, как следует представляться?
Дежурный офицер только сейчас посмотрел на панель определения номера и понял, кто с ним говорит.
– Извините, господин полковник. Капитан Гани. Слушаю вас.
– Ты представляешь, Омар, что было бы с тобой, если бы звонил не я, а генерал?
– Еще раз прошу простить. Только что поступила информация от некоего доброжелателя из Кандагара. Да такая, что я не знаю, как поступить. То ли вам доложить немедленно, то ли просто внести в общую сводку и не суетиться.
– Что за информация?
Капитан повторил то, что сказал ему Касари.
Набар повысил голос:
– И ты не знаешь, что делать? Разговор с этим доброжелателем записан?
– Так точно.
– Я немедленно еду к тебе. О полученной информации до меня никому не докладывать, не давать прослушивать. Понял?
– Даже генералу?
– Ты тупеешь на глазах. Конечно же, генералу ты обязан доложить. Но кроме меня и него никому. Это усвоил?
– Так точно, господин полковник.
Набар приехал в директорат в тринадцать десять. Дежурный передал ему запись разговора и журнал, где были сделаны пометки.
Полковник Набар поднялся в свой кабинет, расположенный на втором этаже, включил телевизор, компьютер, закурил. Потом он прослушал запись переговоров дежурного офицера и Касари, голос которого узнать было невозможно. После этого Набар по специальной программе пробил номер телефона, с которого звонил Касари. В базе данных такого не было.
– Хорошо, – проговорил полковник, снял трубку телефона линии правительственной связи, набрал номер начальника.
– Слушаю! – сразу ответил тот.
– Салам алейкум, господин генерал, это полковник Набар. – Он объяснил ситуацию.
– И что? – спросил генерал.
– Считаю, что эту информацию надо немедленно передать русским. Ведь их люди находятся в плену у талибов.
– Не только их. Хорошо, сообщай, но предупреди заместителя министра иностранных дел. Это политический вопрос. Очень тебя прошу, полковник, больше не беспокоить меня сегодня.
– Извините, господин генерал. До завтра.
– До свидания.
Набар положил трубку.
«Совсем обленился старый осел, – подумал он. – Не желает даже имитировать руководство такой серьезной структурой, как НДБ. Появляется к середине дня, быстро проведет селекторное совещание, отобедает блюдами, доставленными из элитного ресторана. Потом отправляется в американский госпиталь, на бесплатное обслуживание.
Очень уж беспокоится за свое здоровье господин генерал. Постоянно следит за ним.
Впрочем, это объяснимо. Денег у него сотни миллионов, молодые девочки, особняки по всему Востоку. Живи да радуйся, а года уже не позволяют. Вот и ищет, наверное, эликсир бессмертия.
А может, он и не к американцам уезжает. Ведь никто за ним не следит. Наш генерал из числа неприкасаемых.
Ну и черт с ним. Главное в том, что я поставил его в известность, получил разрешение. Большего мне и не требуется.
Так, теперь надо поговорить с заместителем министра иностранных дел. Интересно, тот тоже проявит недовольство и высокомерие?
Впрочем, чего еще ждать от таких высоких особ? Заполучили должности, с ними положение, и пользуются этим.
Я поступаю точно так же».
На том же телефоне засекреченной правительственной связи он набрал номер заместителя министра иностранных дел Асада Тамияра.
– Да, – ответил тот.
– Салам алейкум, уважаемый господин Тамияр. Вас беспокоит полковник Набар. Национальный директорат безопасности.
– Салам, полковник. Слушаю вас.
– Мне поступила очень интересная информация.
– По поводу?..
– По поводу захвата «Ми-17».
Тамияр оживился.
– Говорите, пожалуйста.
Набар изложил суть дела.
После непродолжительной паузы заместитель министра проговорил:
– Значит, Панджи. Русские штурманы находятся там вместе с вертолетом?
– Выходит так.
– А как вы считаете, это не может быть дезинформацией?
– Не вижу смысла. Хабитулле незачем играть с нами в кошки-мышки.
– Это как посмотреть. Впрочем, пусть с этим разбираются русские. Свяжитесь с их посольством и передайте информацию. Возможно, это как-то поможет им в переговорах.
– Вы со своей стороны не подключитесь?
– Информация пришла к вам. МИД в переговорах по россиянам не участвует. Хабитулла не хотел этого. По пакистанскому экипажу мы уже договорились. Завтра они будут доставлены на Дашерское плато. Пилотов заберут оттуда пакистанские представители. Думаю, пленники уже там. Хабитулла не идиот, чтобы дать возможность нам проследить его людей, тем более захватить их.
– Это бесполезная затея, уважаемый господин Тамияр. Нет смысла захватывать рядовых наблюдателей. О банде Хабитуллы мы и так неплохо проинформированы. А о том, где содержатся русские, простым боевикам наверняка ничего не известно.
– Вы правы. Завтра я доведу до сведения министра информацию, переданную вами, но это мало что изменит.
– Извините за беспокойство, господин Тамияр. До свидания.
– Всего хорошего. – Заместитель министра отключился.
Положил трубку и Набар.
«Полдела сделано, – подумал он. – Остаются русские. Интересно, найдется сейчас в посольстве кто-нибудь кроме дежурного? Хотя это не столь важно. Информация обязательно будет передана».
Он вновь поднял трубку телефона засекреченной связи, набрал номер.
Ему ответили на пушту:
– Посольство Российской Федерации.
– Здравствуйте, это полковник Набар, Национальный директорат безопасности. Могу я переговорить с господином Сомовым? У меня к нему весьма срочное дело, касающееся ваших штурманов, захваченных талибами.
– Вот как! Одну минуту.
Вскоре Набар услышал голос Сомова:
– Слушаю вас, полковник.
– Здравствуйте, господин Сомов.
– Здравствуйте. Вы располагаете какой-то информацией, касающейся наших граждан, захваченных талибами?
– Да.
– Слушаю.
Набар в двух словах описал суть разговора дежурного по директорату и Касари.
Это не устроило Сомова.
– Где гарантия, что звонил не сумасшедший? – осведомился он.
– Это решать не мне. Я готов передать вам запись разговора дежурного и этого субъекта, а вы уже решите, сумасшедший он или нет. У меня есть одна ремарка, господин Сомов. Сей аноним слишком хорошо ориентируется в обстановке и ясно излагает свои мысли. Вряд ли он лишен рассудка. Мне сбросить запись на обычный адрес посольства?
– Нет. Запишите другой.
– Я запомню.
Сомов продиктовал адрес.
Набар повторил его и сказал:
– Через минуту запись будет у вас. Если от нас потребуется что-то еще, то мы рады будем оказать вам посильную помощь.
– Благодарю. При необходимости мы обратимся к вам. Жду сообщения, до свидания.
– До свидания, господин Сомов.
Военный атташе повесил трубку, включил компьютер. Как только тот загрузился, пришло сообщение. Подполковник провел его через программу проверки и кодирования. Она показала, что письмо отправлено с компьютера полковника НДБ.
Сомов прочитал сообщение, открыл звуковой файл, прослушал запись, перевел ее в текстовую форму, распечатал, отложил в сторону.
– Странно, – проговорил он, тут же включил спутниковую станцию и набрал номер генерал-лейтенанта Володарского.
– Здравствуй, Леонид Борисович! – сказал тот.
– Здравия желаю, Александр Михайлович. Извините великодушно, что побеспокоил вас в выходной день.
– Какие у нас выходные, подполковник? Вот сейчас пообедаю и двину в управление. Что у тебя?
– НДБ Афганистана получил анонимную информацию по месту содержания наших штурманов.
– Вот как? Директорат передал эту информацию тебе?
– Так точно.
– Кто именно с тобой говорил?
– Полковник Набар.
– Понятно. Тот самый человек, который вскоре может возглавить директорат и имеет поддержку американцев. Так что за информация?
– Это запись разговора дежурного по НДБ с неким неизвестным доброжелателем, скорее всего, жителем Кандагара. Именно оттуда и прошел звонок.
– Это Набар сообщил?
– Это наши спецслужбы зафиксировали. Дежурная смена группы радиоэлектронной разведки.
– Точное место в Кандагаре установлено?
– Никак нет. Не успели. Определили только город.
– Уже немало.
– Передать вам звуковой файл?
– Да. Но на служебный компьютер, как и положено. Мне придется быстрее обедать и ехать в управление.
– Мне указания будут?
– Какие, Леонид Борисович, указания? К сожалению, мы с тобой не знаем, что предпримет Хабитулла в следующую минуту. Отслеживай обстановку.
– Да, товарищ генерал-лейтенант. До связи.
– До связи.
Володарский тут же вызвал командира боевой группы.
– Слушаю вас, товарищ генерал-лейтенант, – сразу ответил Скоробогатов.
– Выдвигайся в Москву, майор.
– Что-то произошло?
– По-моему, Хабитулла начал главный, основной этап операции.
– Что об этом говорит?
– Приезжай, узнаешь. Сегодня воскресенье, поторопись, пока люди не начали возвращаться с дач. Сейчас в Москве относительно просторно. Короче, Рома, в пятнадцать часов быть у меня!
– Хоть полчаса еще дайте. Да, на дорогах пока более-менее свободно. Но случится где-то одна авария, и все встанет. Придется идти объездными путями.
– Хорошо, – смилостивился генерал. – Разрешаю быть в пятнадцать тридцать.
– Есть!
Володарский отключил телефон и собрался заказать кофе. Его помощник и в выходной день находился на месте. Но тут сработал аппарат правительственной связи.
– Володарский!
– Здравствуйте, вас беспокоит Тухачев Владимир Степанович, заместитель министра иностранных дел.
– Слушаю вас очень внимательно.
– Нами получена информация, которая может пригодиться вам. Талибы, захватившие экипаж «Ми-17», в качестве жеста доброй воли решили передать пакистанских пилотов Исламабаду. Они уже доставили их из Кандагара на Дашерское плато, где и произошел захват. Пакистанские власти уведомлены об этом. Пилоты будут сняты с плато в девятнадцать часов. Сами талибы присутствовать при этом не пожелали. Экипаж заберет вертолет пакистанских ВВС.
– В девятнадцать часов, Дашерское плато?
– Да, Александр Михайлович.
– Благодарю за информацию.
– До свидания.
– До свидания.
Не успел Володарский положить трубку, как аппарат опять ожил.
– Володарский слушает.
– Каманин. Приветствую тебя, Александр Михайлович.
– И тебе здравствовать.
– Талибы решили передать пакистанских пилотов Исламабаду.
– Я в курсе.
– У тебя появились свои агенты в Афганистане? – с удивлением осведомился Каманин.
– Увы, нет. Мне позвонил Тухачев.
– Ага, понятно. Значит, я напрасно побеспокоил тебя.
– Нет. Я бы сам позвонил тебе по тому же вопросу.
– Да? Считай, что так оно и было. Я слушаю.
– Что по Кандагару?
– Наши люди определились с усадьбой Хабитуллы, расположенной там, посмотрели за ней.
– Результат?..
– Ничего особенного, если не считать, что за двое суток в усадьбу ни разу не доставлялись медики. А раненому, как заверял Хабитулла, обеспечивается постоянный уход.
Володарский напрягся и спросил:
– Ты думаешь, что раненый штурман умер и необходимость в медиках отпала?
– Я так не думаю, но этого, к сожалению, исключать нельзя. Мое мнение таково. Среди боевиков Хабитуллы, охраняющих усадьбу, есть квалифицированные медики. Но это маловероятно. Скорее всего, наши штурманы находятся не в Кандагаре.
– Вот как? Тогда они могут быть в Панджи либо в Густе.
– Туда я никого направить не могу. Это смертельно опасно.
– Я понял тебя. Давай допустим, что наших штурманов нет в Кандагаре. Если так, то обстановка меняется не в нашу пользу. Мы не в состоянии контролировать Густ теми силами, которые имеем в Афганистане. Группа спецназа ГРУ может просто не определить, есть ли наши на аэродроме или нет.
– Это смотря как они будут работать, какое специальное оборудование имеют.
– Я уточню данный вопрос с Тереховым.
– Когда думаешь выслать группу Скоробогатова?
– Да пора уже. Густ придется прощупывать именно ему.
– Понятно.
– За усадьбой Хабитуллы в Кандагаре наблюдение не прекращай.
– Александр, зачем ты это сказал? По-твоему, я не знаю, как надо работать?
– Извини. Столько информации, голова кругом идет.
– Наблюдение будет вестись везде, где только возможно. Все. Буду нужен, звони.
– Непременно.
Каманин отключился.
Володарский набрал номер генерал-майора Терехова.
– Да, – ответил тот.
– Ты всегда так говоришь? Не представляясь?
– Я вижу, кто звонит мне. Добрый день, Александр Михайлович.
– Добрый. Ты в курсе решения Хабитуллы по пакистанским пилотам?
– Да.
– Что по работе группы «Иртыш»?
– Из ГРУ мне сообщили, что подразделение вышло к аэродрому, наблюдение ведет с утра. Пока нет ничего, заслуживающего особого внимания. Ангар постоянно охраняют пять человек. Трое на куполе, где оборудованы посты охранения и обороны, двое перед воротами, на стационарном посту, представляющем собой стандартную огневую точку, чашу с амбразурами. Там стоит пулемет «ПК». До сего времени смену боевики не производили. Это означает, что наряды у них выставляются на день и ночь. Кроме охранения у ангара двое бандитов возятся у полевой кухни. Иногда появляется еще один, видимо, командир духов.
– Какое специальное оборудование имеет группа? – поинтересовался Володарский.
– Насколько мне известно, у них при себе прослушка «Пробой». Она позволяет улавливать разговоры внутри помещения, имеющего стены толщиной до полутора метров.
– Бетона?
– И бетона тоже. Еще у группы есть так называемый «Рентген». Он может просветить объект с толщиной стен до полутора метров, за исключением свинцовых. Бетон пробивает.
– Командир группы уже применял это оборудование?
– Не знаю. Должен сообщить тебе, что группа майора Рудаева Константина Викторовича, кстати, настоящего профессионала в своей области, временно переподчинена антитеррористическому управлению. Рудаев об этом оповещен. Можешь сам связаться с ним по спутниковой станции. Параметры я передам в закодированном виде на твой компьютер.
– Почему я узнаю об этом только теперь?
– Потому что решение по группе передано Рудаеву двадцать минут назад. Только сейчас мне доложили, что он принял приказ и готов работать с вами.
– Понятно. Значит, параметры у меня на компьютере?
– Да. Открой файл «Песни года 1996». Шифр не сложный, программа раскодирования справится с ним в считаные секунды.
– Хорошо. Я посмотрю и свяжусь с командиром «Иртыша».
– Если необходимо, мы можем подключить к операции еще одну группу. Но ей надо будет затратить не менее двух суток на выход к Панджи.
– Обойдемся и без нее. У нас есть еще племя хату.
– А, ну да, я о хату как-то подзабыл.
– Давай, Сергей Алексеевич, увидимся.
– Удачи, Александр Михайлович.
Майор Скоробогатов прибыл в управление раньше назначенного срока, в четырнадцать сорок пять. Он вошел в приемную, где у кофемашины колдовал капитан Власов.
– Все в делах, Гена? – спросил командир боевой группы.
– Да. Вот уже пятую чашку подряд готовлю шефу. Жена его узнает, меня убьет.
– Откуда она узнает?
– От этих женщин невозможно что-то утаить.
– Это смотря от каких. Сделай и мне чашку, если нетрудно.
– Да без проблем, только, по-моему, тебе надо туда. – Капитан указал на дверь кабинета.
Скоробогатов посмотрел на часы.
– У меня еще есть семь минут. Этого вполне достаточно. Он там один?
– Да. Кстати, генерал Жуков срочно вылетел в Пакистан.
– Оттуда есть какие-то новости?
– Талибы решили отдать пакистанских пилотов. Вот и полетел Сергей Петрович переговорить с ними. Может, они имеют хоть какую-нибудь информацию о том, где содержатся наши штурманы. Больше мне ничего не известно. Да, еще по приказу Володарского я согласовал вылет нашего «Ту-134» в Ташкент.
– Это борт для нас, – проговорил Скоробогатов. – На какое время назначен вылет?
– На полночь ровно.
– Ясно.
Власов передал чашку с ароматным кофе майору и направился в кабинет.
– Ты не говори ему, что я уже здесь, – попросил Скоробогатов.
Капитан кивнул.
Командир группы вошел в кабинет начальника антитеррористического управления ровно в пятнадцать часов.
– Разрешите, товарищ генерал-лейтенант?
– Вот! Можешь, когда захочешь!
– Дорога была не загружена.
– Присаживайся.
Скоробогатов устроился за столом. Генерал включил интерактивную карту, закрепленную на стене. На ней высветились Кандагар и его окрестности.
Он довел до командира группы общую обстановку, озвучил информацию, полученную от внешней разведки и из Министерства иностранных дел.
– Такие вот дела, Рома. В девятнадцать часов пакистанцы заберут с Дашерского плато своих пилотов и доставят их в Минвелаг. Туда вылетел генерал Жуков. Нам удалось договориться с министерством обороны Пакистана о том, чтобы Сергей Петрович переговорил с освобожденными пилотами.
– Надеетесь, что они скажут что-то ценное?
– Они были на месте захвата, в плену, могли что-то слышать.
– Самый удобный способ для Хабитуллы сбросить нам очередную дезинформацию.
– Ты про Панджи?
– Возможно, по какому-то другому месту, где наших пилотов точно не будет, а вот засада – вполне. Но скорей всего, талибы ждут нас в Кандагаре.
Володарский допил кофе, отставил чашку, поднялся, прошелся по кабинету и заявил:
– Наблюдатели из внешней разведки отметили одну интересную деталь в Кандагаре. Там организован контроль над усадьбой Хабитуллы.
– Что за деталь?
– За двое суток в усадьбу не приходили, не приезжали, не доставлялись медики. А ведь Хабитулла заверял, что за раненым капитаном Корбиным осуществляется надлежащий уход.
– Может, его и в живых уже нет?
– Будем надеяться на лучшее. При очередном сеансе связи с главарем банды Сомов должен потребовать от него устроить разговор с нашими штурманами. Погоди-ка!..
Спутниковая станция издала сигнал вызова.
– А вот и он, легок на помине. – Начальник управления снял трубку.
– Володарский слушает.
– Подполковник Сомов. Три минуты назад состоялся очередной разговор с Хабитуллой. Он поинтересовался, когда будет принято решение по обмену наших штурманов на оружие. Я, как и было оговорено, потребовал разговор с ними, дабы убедиться в том, что они живы. Хабитулла легко согласился, но сказал, что сейчас у Корбина врач. Как только тот закончит свою работу, я получу возможность пообщаться с пленными. Я ответил, что тогда мы и обговорим вопрос по сделке. Такие вот у меня новости. Следующий сеанс связи состоится в семнадцать часов по местному времени. В Москве будет пятнадцать тридцать. Странная какая-то разница. Никак не могу привыкнуть к ней.
– Наших штурманов нет в Кандагаре, – заявил Скоробогатов.
– Я тоже так думаю. Откуда в усадьбе взяться врачу, если талибы его туда не доставляли? Может, в отряде охраны усадьбы есть профессиональный медик?
– В их бандах нет профессионалов.
– А если исключение?
– А что помешало Хабитулле пройти в место содержания штурманов и организовать их короткий разговор с Сомовым? Ведь уход – это, скорее всего, перевязка да уколы, недолгий осмотр. Хабитулла мог бы сначала устроить разговор с Савостиным, который не нуждается в медицинском уходе. Нет, Александр Михайлович, полчаса нужны Хабитулле только для того, чтобы доставить наших парней в Кандагар. За это время их можно привезти как из Панджи, так и из Густа.
– Рома, группа «Иртыш» ГРУ уже ведет наблюдение за аэродромом в Панджи. Она переподчинена нам.
– Мы можем связаться с командиром этой группы?
– Да, конечно.
– Так чего мы ждем?
– Не знаю, чего ждешь ты. С майором Рудаевым в Афгане работать придется тебе.
– Понял. Какой у него номер?
Володарский повернул к Скоробогатову монитор компьютера, где светились данные о группе.
– Костя? – воскликнул Роман. – Я-то думал, что за Рудаев? Оказывается, тот самый и есть.
– Ты его знаешь?
– Еще бы, вместе учились.
– Тем лучше. Значит, взаимопонимание обеспечено.
Скоробогатов набрал номер.
– Рудаев слушает, – услышал он.
– Привет, Руда!
– Не понял.
– Скоробогатов на связи, Костя.
– Рома? Какими судьбами?
– Ты уж прости, но теперь я твой начальник.
– Ты что, возглавил антитеррористическое управление?
– К сожалению, нет. Я такой же майор, как и ты. Тоже командую группой. Но в Афгане, где, думаю, буду под утро, мне придется командовать.
– Значит, с тобой работаем?
– Со мной.
– Вот где придется встретиться.
– Возможно, мы и не увидимся. Но теперь я хотя бы знаю, где ты, что и как. Найдемся.
– Конечно.
– Твои парни смотрят за аэродромом?
– И я вместе с ними. Ничего необычного. Включали «Пробой». Речь слышна, но только на пушту, какие-то обрывки. «Рентген» показал наличие в закрытом ангаре вертолета и тринадцати человек. Это когда командир талибов и повара находились внутри.
– Как по-твоему, наши там?
– Не могу сказать. Русской речи мы не слышали. По «Рентгену», сам понимаешь, духа от пленного штурмана не отличить. Кости у всех одинаковые. Мы ведь видели только их, скелеты. Но вот что примечательно. Все люди, которые находятся внутри, размещены в одном месте, за вертолетом. На общем топчане. Есть отдельный, маленький, и кровать, но они пусты. Я думаю, что бандиты вряд ли стали бы держать наших пленных рядом с собой.
– Хорошо. А что происходит на объекте прямо сейчас?
– Минуту. – Командир разведывательно-диверсионной группы взял паузу.
Возможно, он вышел на позицию наблюдения. Но ненадолго.
Через пару минут он доложил:
– Ничего необычного. Пять боевиков на четырех постах. Три на куполе, двое внизу, в пулеметном гнезде. Ангар заминирован с трех сторон. Большое количество взрывчатки обнаружено «Рентгеном» в бывшем штабе и в останках вышки. В радиусе пятидесяти метров от ангара множество противопехотных мин и растяжек. Только со стороны городка есть проход до барака. Похоже на ловушку, Рома.
– Это понятно. Значит, у ангара ничего не происходит?
– Совершенно. А должно что-то произойти?
– Из Кандагара может подъехать внедорожник или пикап.
– Нет никого. Пока по крайней мере.
– А как насчет взять языка?
– В принципе, можно нейтрализовать часовых на куполе. Со стороны кишлака есть подход. А вот удастся ли взять кого-то живым? Это вряд ли. Тут шума не миновать, а он нам как-то не очень нужен. Но я ночью еще разок посмотрю объект. Пройду в кишлак, оттуда понаблюдаю за ангаром. Оператор проверит местность на наличие минновзрывных заграждений. Оттуда опять послушаем ангар.
– Машин до сих пор нет? – спросил Скоробогатов.
– Нет. Все спокойно. Непонятно, на какой хрен духи устроили такие позиции на крыше ангара? Часовых и прожекторы, которых там аж четыре штуки, видно за версту и без всякой оптики. Ведь талибы вполне могли не светить охранение. Зачем им было нашпиговать взрывчаткой барак, остатки вышки, окрестности ангара? А там ведь есть еще и колючка. Здесь, Рома, много чего необъяснимо.
– Так ты же сам говорил, что все это сделано специально и очень похоже на ловушку.
– Да, так оно и есть. Духи сделали все, чтобы мы обратили внимание на ангар.
– Они ждут нас, Костя.
– Да. Но это значит, что командир у них никакой. Он никогда не имел дела с нами. Иначе знал бы, что мы не пойдем ни в барак, ни к вышке. Ему было бы известно, что боевые группы имеют специальное оборудование. Хотя я не исключаю, что все эти декорации и минные ловушки талибы устроили именно для того, чтобы ввести нас в заблуждение. Раз все выставлено напоказ, то мы решим, что это обманка, штурманов в ангаре нет, и пойдем к другому объекту. А наши-то как раз сидят в ангаре. Когда мы заявимся, скажем, в Густ или в Кандагар, главарь талибов выставит штурманов живым щитом. Мы реально попадем в капкан, выставленный им.
– Мы не попадем в капкан. Так, время пятнадцать двадцать, по-вашему шестнадцать пятьдесят. Техники духов по-прежнему нет?
– Нет.
– Ясно.
– Что тебе ясно?
– Позднее объясню. Ты пока продолжай наблюдение.
– Есть, товарищ майор! – заявил Рудаев, однокурсник Скоробогатова, и усмехнулся.
– До связи, Костя.
– До связи. Рад был тебя слышать.
– Взаимно. – Скоробогатов отключил станцию, взглянул на Володарского и заявил: – Штурманов в Панджи нет.
– Не спеши, – проговорил генерал. – Посмотрим, когда Хабитулла выйдет на связь. Тот факт, что достигнута договоренность на пятнадцать тридцать, еще ни о чем не говорит. Уж кто-кто, а духи редко отличаются пунктуальностью.
– Согласен, подождем. Тем более что осталось недолго.
– Кофе хочешь?
– Нет, спасибо. Да и вам не надо.
– Ты еще начальника поучи!
– Не надо, Александр Михайлович.
– Ладно, ждем.
Сомов вышел на связь в пятнадцать пятьдесят.
– Ну и что у тебя, Леонид Борисович? – спросил Володарский.
– Поговорил со штурманами, – ответил Сомов.
– С обоими?
– Так точно.
– Уверен, что это были они?
– У нас работал идентификатор голосов. Да, это были наши парни. Корбин покашливал. Савостин, судя по всему, в порядке.
– Парни не подали какой-нибудь знак?
– Нет. Видимо, не смогли. Я передал Хабитулле, что его условия в основном приняты. Остается решить вопрос с ПЗРК «Верба». Это новое и секретное оружие. Он потребовал поторопиться. Я обещал.
– Ты все верно сделал. Удачи.
– До связи.
Генерал-лейтенант тут же поднял трубку телефона правительственной связи.
– Георгий Алексеевич, это Володарский.
– Я как раз сам собирался звонить тебе.
– Есть свежая информация от наблюдателей?
– Да.
– Давай.
– В пятнадцать двадцать по местному времени со стороны города к усадьбе Хабитуллы подошел пикап «Тойота». Боевики вытащили из него носилки, вывели одного человека в наручниках и отправились вместе с ними на территорию. В пятнадцать пятьдесят носилки и человек в наручниках были возвращены в пикап, и он ушел в город. Кроме охраны из четырех человек в машине прибыли двое. Мужчина лет пятидесяти и женщина немного моложе. У них были санитарные сумки.
– Этих двоих срисовали?
– Да, сейчас пробиваем через агентов в Кандагаре и Кабуле, в том числе и в НДБ.
– Понял. Именно это я и хотел узнать. Спасибо, до связи. – Володарский положил трубку и сказал: – Ну вот, кажется, начинает срастаться. Штурманов привезли в усадьбу Хабитуллы в пятнадцать пятьдесят.
– Значит, на их доставку потребовалось двадцать минут? В это время в Панджи никто не появлялся. Значит, офицеров доставили из Густа. Так. – Скоробогатов посмотрел на карту с обозначениями расстояний между населенными пунктами. – По грунтовке одиннадцать километров, еще два по городу. Все нормально. Так и должно было быть. Как раз к пятнадцати двадцати боевики и уложились.
– Не факт, что пленных привезли из Густа. Рядом есть и другие населенные пункты.
– Но в них нет усадеб Хабитуллы. Там не стоят его отряды.
– И все равно, чтобы быть полностью уверенными, надо бы узнать, кто сопровождал раненого. Будем надеяться, люди Каманина выяснят этот момент. Тебе же в любом случае вылет с группой в Ташкент. Старт ровно в полночь, на «Ту-134».
– В курсе.
– Власов сказал? Конечно, кто же еще? Ладно, давай на полигон. Готовь подразделение к вылету, вооружайтесь, чем посчитаешь нужным. В двадцать один час у вас будет автобус. Появится новая информация, сообщу.
– Из Ташкента летим в Термез?
– Нет, сразу на Барми. На «восьмерке» твоего старого товарища капитана Лаприна.
Скоробогатов улыбнулся.
– С Женей, значит. Это хорошо. Но надо бы переговорить с Арданом.
– Вот на полигоне и переговоришь.
– Разрешите идти?
– Иди, Рома! Смогу – провожу, не смогу – не взыщи.
– Да нормально все, Александр Михайлович.
– Удачи, Рома.
– Без нее никуда, товарищ генерал.
Скоробогатов прибыл на полигон, объявил группе о вылете в Афганистан, приказал заместителю готовить подразделение и прошел к связисту.
Лургин находился на месте, поднялся при появлении командира.
– Связь с Арданом, срочно! – приказал Скоробогатов.
Вождь племени хату ответил сразу:
– Да?
– Привет, Бани!
– Роман, рад тебя слышать. Когда ждать?
– Ты берешь быка за рога.
– А чего тянуть?
– Значит, так, Бани. Мы летим на «Ми-8». Будем у Докура ориентировочно в шесть тридцать местного времени или чуть позже. Надо прикрыть северо-восточное направление на удалении километров в десять. Обеспечить безопасную полосу шириной не менее шести километров.
– Понял, сделаю. Отправлю людей сегодня же ночью. Что еще от меня требуется?
– Ты мне скажи, не появились ли за последнее время у тебя на плато какие-нибудь новые люди?
– Есть один человек из Кандагара, Ашир Зияд. Он активно торгует с нами, дом в Докуре купил.
– Вот как? Он сейчас где?
– Здесь. На днях собирается в Кабул. Там формируется его караван с продовольствием. А что?
– Очень уж не вовремя этот самый Зияд нарисовался в Докуре. Возможно, он порядочный, вполне нормальный торговец, но я попрошу, приставь к нему человека. Пусть посмотрит, что Зияд будет делать, когда прилетим мы.
– Хорошо, выполню, хотя и не разделяю твоих опасений.
– Твое право. Мы передали тебе прослушивающие устройства.
– Да, они на складе.
– Оператор есть?
– Есть, молодой, но способный парень.
– Вот его вместе с прослушкой и приставь к торговцу.
– Добро. Договорились. Грибы, селедку везешь?
– Куплю по дороге на аэродром и доставлю.
– Жду.
– На подлете свяжемся.
– Да.
– Охотник Али Кадыр бродит в горах, как и всегда?
– Нет, сегодня я видел его.
– Передай ему, что он будет мне нужен.
– Хорошо, но ты знаешь, что все мужчины нашего племени готовы пойти с вами в бой против кого угодно.
– Знаю и ценю. До связи, Бани.
– До связи.
