Глава 5
Карима Дувани похоронили в тот же день, третьего августа. Так требовал обычай.
Хабитулла вернулся с похорон, взял с собой Зайну, пронизываемую ненавидящими взглядами жен и наложниц, потом вместе с ней, помощником и телохранителем выехал в Густ. Перед этим он направил на Дашерское плато половину отряда Редая Гурбара.
Усадьба в Густе встретила Хабитуллу гробовым молчанием. Боевики пребывали в трауре.
«Лексус», въехавший во внутренний двор, вышел встречать Первиз Бизани, командир отряда, базировавшегося в усадьбе. Он был мрачен, смотрел исподлобья, особенно на новую наложницу главаря, сжавшуюся в комок на заднем сиденье.
– Не печалься, Первиз, – сказал Хабитулла. – Еще никто не жил вечно. Для нас высшее счастье – погибнуть в бою с оружием в руках.
– Карим погиб не в бою.
– Но от пули неверного.
– Еще неизвестно, кто стрелял, – проговорил Бизани.
– Правоверный не будет убивать брата.
– Интересно, откуда взялся этот снайпер? Кто его послал? Почему он пропустил машину Добура?
– Здесь возможны два варианта. Первый таков: снайпер вышел на позицию после того, как Добур проехал мимо холма. Второй: убийца охотился на меня.
– На вас?
– Ну не на Дувани же в самом деле. То место, на котором сидел Карим, часто занимаю я. И потом, откуда этот убийца мог знать, что со мной поедет Дувани? Даже в Панджи об этом стало известно лишь перед самым нашим отъездом. Если в отряде есть предатель, то он мог сбросить тем людям, на которых работает, информацию по выезде Дувани с нами. Да вот только ни один снайпер не успел бы к развилке до нашего появления. Очевидно, что машину ждали. А вот кто организовал покушение, выслал снайпера, я пока не знаю. Ответ на этот вопрос нам еще придется поискать. Хотя у меня врагов много. Это может быть, допустим, какой-то несчастный юноша, невесту которого я забрал в наложницы.
Бизани отрицательно покачал головой и заявил:
– Нет. Обычный юноша не смог бы организовать покушение.
– Ну тогда, значит, кто-то из конкурентов. Хотя тут есть нестыковка. Если бы меня решили убрать эти серьезные люди, то они посадили бы на холме группу из нескольких стрелков и гранатометчика. Тогда от меня, Касари, Берани и Дувани остались бы одни головешки. Может, кто-то из помянутых персон, живущих в Кандагаре, имел зуб, как говорят русские, на самого Карима.
– Это вряд ли. К Дувани, конечно, многие могли иметь претензии, но вы же сами сказали важную вещь. Никто не знал, что он поедет с вами.
– Да, дело запутанное.
– А не предупреждение ли это вам, господин Хабитулла?
Главарь бросил быстрый взгляд на командира отряда и спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Кто-то – со временем мы обязательно узнаем имя этого негодяя – решил подчинить наше формирование себе. В Кандагаре найдутся полевые командиры, которые имеют солидные группировки и не прочь увеличить их. К сожалению, борьба за власть в нашем движении принимает все более ожесточенный характер. Да тут еще есть и отделение ИГИЛ. Ведь Фарди перешел под знамя этого государства и не собирался даже вести переговоры с нами.
– Допустим. Что дальше? – Хабитулла с интересом посмотрел на своего подчиненного.
– Конечно, лучше договориться по-хорошему. А сделать это можно, лишь имея какое-то превосходство или показав конкуренту, что он погибнет, если не пойдет на мировое соглашение и не подчинится. Поэтому на холм у дороги и был выслан одиночный снайпер. У вас же забарахлила климатическая установка? Стекла были опущены?
– Да.
– Значит, стрелок видел, где сидите вы. Но он не имел приказа убивать вас, должен был послать вам предупреждение. Таковым и стала пуля, которая попала в голову Дувани.
– Значит, ты считаешь, что снайпер стрелял абы в кого, только не в меня?
– Да. Потому что его хозяевам еще придется вести переговоры с вами. Возможно, снайпер даже не знал, кто есть кто. Он, скорее всего, уже мертв. Сделал свое дело и ушел на небеса.
Хабитулла усмехнулся.
«Ну и фантазии у Бизани, даже с признаками логического мышления, – подумал он. – Этот умник, сам того не понимая, подсказал мне очень хорошее объяснение смерти Дувани».
Хабитулла похлопал полевого командира по плечу и заявил:
– А ты молодец, Первиз! Все по полочкам разложил. А главное, что детали сходятся, многое становится ясным. Действительно, если и вести переговоры, то только с позиции силы. Я сейчас даже не хочу просчитывать, кто этот конкурент, наш или ставленник ИГИЛ. Выстрелом снайпера по моей машине, убийством одного из ближайших мне людей он показал, что точно так же поступит и со мной, если я не буду сговорчивым. Да, скорей всего, так оно и есть. Да вот только этот мерзавец совершил роковую ошибку. Ему неизвестны наши связи, например, тот факт, что при необходимости мы можем рассчитывать на серьезную поддержку Саджада Мухтана. Организатору подлого убийства рано или поздно придется раскрыться. Тогда ему наступит конец. Я лично отрежу его глупую башку, отомщу за Карима Дувани.
– Да, господин Хабитулла.
Главарь кивнул и сказал:
– Ладно, Первиз, это обсудили, теперь давай перейдем к главной теме. Ты все подготовил для приема русских штурманов?
– Да, господин. Желаете посмотреть?
– Конечно.
– А не задохнется от жары в салоне машины ваша новая наложница?
Хабитулла стрельнул по Бизани черными глазами.
– Это не твоего ума дело. Если я похвалил тебя, то это совершенно не означает, что ты заполучил особое, привилегированное положение.
– Извините, господин, я действительно опасаюсь, что девушка может задохнуться в черной плотной одежде в такой зной. Ведь внутри салона уже наверняка больше пятидесяти градусов.
– Жди здесь! – распорядился Хабитулла и сказал помощнику: – Хукам, проверь, как несет службу внутренний и внешний караул. Охранника со второго этажа убрать.
– Слушаюсь.
Главарь банды повернулся к водителю.
– Давай сюда женщину и находись у автомобиля.
– Да, господин Хабитулла.
Берани вывел из внедорожника наложницу, закутанную в черное. Та вышла, опасливо глянула на своего хозяина.
– Возьми тряпье и следуй за мной. Быстро! – сказал ей Хабитулла.
Зайна схватила узелок и, путаясь в длинном платье, засеменила за хозяином.
Они поднялись на второй этаж, где находился коридор, разделявший два крыла, в которых были кабинет Хабитуллы и комната наложницы. Главарь банды прошел туда вместе с женщиной.
Комната представляла собой просторное помещение. Окна отсюда выходили во двор, бойницы – в сад. На полу кошма, на ней дорогой персидский ковер. Резной потолок, белые оштукатуренные стены. В одном углу шкаф, в другом – сундук, на нем груда перин, матрацев, одеял, подушек.
Слева от двери небольшая каморка. Там печка, бак с водой, ведра, тазики, полотенце. Все, что нужно наложнице, чтобы подготовиться к встрече с хозяином.
– Как тебе комната? – спросил Хабитулла.
– Мне нравится, господин.
– Я спускаюсь вниз, кое-что посмотрю, затем вернусь. Постарайся, чтобы к моему возвращению здесь все было готово. Ты поняла, что я имею в виду?
– Да, господин, я буду готова.
– Конечно, будешь.
– Но извините, я слышала, что объявлен траур, а в это время…
Хабитулла прервал наложницу:
– Мой тебе совет, заткни ватой свои прелестные ушки и помни, мои желания ты обязана исполнять тогда, когда я этого захочу.
– Да, хозяин. – Зайна склонила голову.
– После твоих ласк ужин. Сюда зайдет прислужница. Она в возрасте, у нее дочери такие, как ты. Зовут ее Айша. Женщина строгая, не жалует наложниц. Может нагрубить. Ты в ответ должна молчать. Ясно?
– Даже если эта старуха назовет меня шлюхой?
– Даже если она назовет тебя безмозглой ослицей, готовой подставлять задницу всему стаду.
– Но это обидно.
– Заткнись!
Зайна промолчала.
– Готовься!
Хабитулла вышел из комнаты, не стал заходить в свой кабинет, спустился на первый этаж. Там размещались зимняя кухня, две комнаты для гостей, помещение внутренней охраны.
Там кроме одного рядового боевика находились командир отряда и его заместитель.
– Охранение проверил, – доложил Касари. – Днем, как и положено, службу несут трое, они меняются каждые два часа. С шести вечера охрана будет усилена до пяти человек, постоянно находящихся…
Хабитулла перебил его:
– Хукам, ты кому все это рассказываешь? По-твоему, я не знаю, как, где и когда несет службу караул?
– Извините, господин.
– Ладно. Гибель Дувани сильно повлияла на тебя. Это объяснимо. Ведь пуля неизвестного снайпера могла достаться и тебе. – Хабитулла повернулся к Бизани и распорядился: – Открывай вход в отдельный подвал.
– Да, минуту.
Командир местного отряда сдвинул циновку, и в полу открылся люк со скобой.
Бизани взглянул на охранника.
– Махмед, помоги.
Люк был массивный, тяжелый.
Вдвоем боевики подняли его, откинули на пол.
Бизани опустил в черную дыру руку, пошарил по потолку подвала. Щелкнул выключатель, внизу загорелся свет. Стала видна железная лестница длиной метра два. Она опускалась в подземное помещение, совсем небольшое, квадратов на шесть.
Хабитулла спустился туда первым. За ним следовали Бизани и Касари.
В заднюю стену комнаты была вмонтирована массивная дверь.
– Открывай! – приказал Хабитулла.
– Да, конечно, уже. – Бизани заторопился.
Звякнула связка ключей, раздался скрежет в замке, дверь открылась. Бизани включил свет. Перед боевиками была камера, разделенная металлической решеткой. До нее узкое помещение со стулом в углу. За ней большой топчан.
– Значит, это и есть место содержания русских? – спросил Хабитулла.
– Что-то не так, господин? Может быть, доставить сюда чистое белье, установить бак с водой и краном?
Хабитулла скривился и заявил:
– Ты еще душевую кабину засунь сюда, телевизор поставь с выводом на спутниковую антенну. Через нее же подключи компьютер, в углу поставь бак с водкой, которую так любят русские, да еще пару шлюх отыщи им в Кандагаре.
– Не понимаю, господин. Вы это серьезно?
– Сдурел, Первиз? Перестал шутки понимать? Впрочем, ты и раньше их не улавливал. Так. Все годится. На стуле пусть сидит охранник. Постоянно. Освещение здесь от одной лампочки?
– Нет, есть еще дежурное.
– Где выключатель?
– Там же, где и основной.
– Мобильная связь здесь работает?
– Не должна.
Хабитулла посмотрел на командира отряда и осведомился:
– Что значит не должна? Ты не проверял?
– Пока нет. Но сейчас проверю.
– Я сам. – Хабитулла достал сотовый телефон, включил его.
Индикатор показывал отсутствие сети, но он все же набрал номер. Телефон сбросил вызов.
– Хорошо, – сказал главарь. – Первиз, неужели тяжело было сделать это, когда здесь устанавливали топчан?
– Виноват, господин Хабитулла.
– Значит, здесь постоянно должен находиться один охранник. Выдать ему кроме автомата плеть. Пусть бьет ею русских, когда кто-то из них захочет подойти к решетке. Наверняка штурманы попытаются узнать, куда попали. С ними никаких разговоров.
– А разве русские говорят на пушту? – спросил Бизани.
– Шайтан их знает, Первиз, на каком языке они говорят. Но вполне возможно, что знают и пушту. Настолько, насколько это необходимо.
– Я все понял. В первом помещении перед дверью часового держать?
– А у тебя людей хватит?
– Хватит.
– Хватит у него! Ты слышал, Хукам?
Помощник недоброжелательно хихикнул и заявил:
– У него же целая армия, а не отряд.
– Никого больше в подвале держать не надо. Отходы выносить в конце каждой смены, но так, чтобы никто посторонний не видел.
Бизани скривился.
– Кому тут видеть? Народу осталось всего ничего.
Хабитулла повысил голос:
– Ты понял, что я сказал?
– Извините, господин. Да, понял.
– Тогда запоминай еще вот что. Охрана дома круглосуточно должна состоять из двух человек на КПП, пары на улице. По одному в комнате и в подвале. Итого смена – шесть человек. А это значит, что весь твой отряд, Бизани, становится караулом. Разместишь людей так: часовые, понятно, на постах, резервная смена в доме, где находились твои люди, отдыхающая там, где размещался отряд Дувани, ныне Добура.
– Будет трудно нести службу. Караулы обычно меняются, – проговорил Бизани.
– Не перетрудишься. Это временная мера. К тому же за неудобства каждый воин получит дополнительное вознаграждение. Вполне приличное.
Бизани повеселел.
– Это другое дело.
– Дело у нас одно, Первиз. Я думаю, что нападения на усадьбу не будет. Но если вдруг такое случится, то все твои люди укрываются в главном доме и занимают оборону согласно боевому расчету. Вопросы?
– Во время операции вы будете находиться здесь или в Кандагаре?
– Не совсем тактичный вопрос, Первиз, тебе не кажется? Я могу находиться там, где захочу. Но большую часть времени, возможно, и весь период операции, намерен оставаться здесь. Надо учитывать еще и покушение. Ты мог бы понять это только по тому факту, что я привез сюда Зайну. Не стал бы я таскать по такой жаре молоденькую наложницу, если бы собирался оставаться в Кандагаре.
– Но в городе безопасней.
– Посмотрим, как будет складываться обстановка. Еще вопросы?
– Больше нет.
– Тогда я спрошу. Что у нас здесь с медикаментами?
– Два больших санитарных пакета, боевые аптечки. А что?
– Ничего. Все, пора наверх.
Боевики поднялись в комнату охраны, оттуда по коридору прошли во внутренний двор.
Усадьба занимала участок правильной четырехугольной формы, вытянутый с севера на юг. На дорогу, ведущую в полупустой поселок, выходили ворота. Рядом с ними располагался КПП. Напротив навес для четырех пикапов. Еще один, отдельный, предназначенный для «Лексуса», стоял справа от дома, в котором располагался отряд Бизани. Слева от навеса общий уличный туалет, далее душ.
Посреди участка двухэтажный дом П-образной формы, смотрящий крыльями на восток. В северном левом углу двора сарай, в правом – дом, где размещался отряд покойного Дувани, сейчас находящийся на аэродроме Панджи. Там же тыловые ворота, почти всегда закрытые.
Усадьба обнесена двухметровым каменным забором. Внутри много насаждений, в основном кустарник. Сад в северной части. Колодец во внутреннем дворе, рядом с вековым платаном, в тени которого топчан для отдыха главарей. Летняя кухня рядом с навесом.
– Почему я не вижу Айшу? – спросил Хабитулла, бросив взгляд на летнюю кухню.
Это была местная женщина сорока лет, которой можно было дать все шестьдесят. Она работала в усадьбе прислугой и кухаркой. Это позволяло ей кормить двух дочерей и питать надежду на то, что со временем тех возьмет в наложницы хозяин либо они станут женами рядовых боевиков.
Муж Айши умер два года назад. Ушел легко, лег спать и не поднялся. Он тоже подрабатывал в усадьбе дворником, садовником, слугой. Хотел, чтобы его взяли в отряд, но Хабитулла отказал ему. Воин из него был никакой.
– Должна подойти, – ответил Бизани. – Ей скоро ужин готовить.
– Подойдет, передай, что в доме Зайна. Пусть Айша приготовит нам отдельный ужин и подаст в девять часов.
– Да, господин, – ответил Бизани.
– Ну что ж, вроде пока все. Я наверх. Здесь по распорядку. По пустякам не беспокоить, предупредить караул, что в любой момент могу проверить. Ночью или на рассвете. Замечу кого-нибудь спящим – пристрелю!
– Мои люди не спят на постах, – заверил его Бизани.
– Ну и хорошо. Мое дело предупредить.
– А если на связь выйдет Гурбар? – спросил Касари.
– Я сам поговорю с ним перед ужином. А если он выйдет на тебя, переведи вызов на меня. Хотя нет, это лишняя суета. Скажи, пусть наберет меня. Я на связи.
Касари кивнул.
– Понял, господин.
– Ну а раз всем все понятно, то занимайтесь своими делами.
Он вошел в дом и поднялся на второй этаж.
Зайна все приготовила. Посреди комнаты была разложена постель, перины, белоснежные простыни, две подушки. Сама в халате, под которым ничего не было. Она успела привести себя в порядок, помыться.
Хабитулла почувствовал запах пота, идущий от него. Но мыться ему не хотелось. Сойдет и так. Наложница не в том положении, чтобы отворачивать нос. Она примет своего господина таким, каков он есть.
– Сбрось халат, – приказал он ей, снял одежду, встал у постели. – Опустись передо мной на колени и сделай так, чтобы я кричал от удовольствия.
– Да, господин.
Банда Гурбара, состоящая из десяти человек, вышла на Дашерское плато в двадцать часов десять минут того же дня, третьего августа. Двух боевиков Гурбар высадил в Дашере, приказал им забрать и перегнать на плато табун из пяти лошадей.
«Тойоту» с крупнокалиберным пулеметом бандиты загнали за холм, закрыли плотной маскировочной сетью. Гурбар приказал оборудовать временное укрытие и для боевиков основной штурмовой группы, которой намеревался командовать сам.
Вместе с тремя подчиненными он обошел плато, посмотрел окраину зеленки. Туда как раз подошел табун. Боевики запустили лошадей в овраг и стреножили их.
Первая группа во главе с Мусадом Хадаром, помощником Гурбара, получила приказ устроиться в лесном массиве, сделать там обычный шалаш. Людям Хадара укрытие не требовалось. У них были с собой карабины для охоты, соответствующая одежда. Огонь они развели открыто, на нем приготовили ужин для всей группы.
Гурбар убедился в том, что у его людей все в порядке, потом по спутниковой станции вызвал Хабитуллу.
После яростного и продолжительного сеанса изощренного секса, обильной еды и сигареты с отборной марихуаной главарь банды чувствовал себя превосходно.
Потому он и ответил на вызов добродушным, даже дружелюбным голосом:
– Да, дорогой Редай, что у тебя?
Гурбар никак не ожидал подобного тона, а посему поначалу опешил.
Но он быстро понял, чем вызвано это дружелюбие, взял себя в руки и проговорил:
– Докладываю, господин. У нас полный порядок. Подгруппы разведены. Лошади с нами, машина замаскирована, укрытия готовятся, после этого ужин и отдых.
– В Дашере на вас обратили внимание?
– Как на любых других людей, проезжающих через селение.
– Но вы были на пикапе, десять человек, в кузове пулемет!
– Это не важно, господин Хабитулла. Здешние жители давно привыкли к таким вещам. Сейчас даже небольшие торговые караваны, которые идут по равнине, имеют подобные пикапы. Некоторые из них следуют в сопровождении бронетранспортеров. Время такое. Чем надежней у тебя охрана, тем больше шансов доставить товар по назначению, вернуться домой живым и с деньгами.
– Значит, на вас особого внимания никто не обратил?
– Я не заметил ничего подозрительного.
– Хоп. Отдыхайте. Готовность к действиям с восьми утра. Тебе, Редай, совместно с помощником еще раз все хорошенько обдумать, отработать, согласовать. Пилоты должны быть захвачены быстро и живыми. Трупы сильно осложнят ситуацию.
– Я понял, господин.
– Да поможет тебе Всевышний.
– Спасибо, господин. – Гурбар отключил аппарат, уложил его в кейс, по портативной станции вызвал помощника. – Мусад, это Редай.
– Да, командир.
– Подойди, я у холма, где укрыта машина.
– Да, иду!
Вечером того же дня в штабе вертолетного полка, дислоцирующегося у пакистанского города Минвелаг, проходило совещание. Оно закончилось быстро.
Начальник штаба подтвердил основному и дублирующему экипажам «Ми-17» прежнюю задачу – перегнать вертолет для ремонтных работ в Россию через Афганистан и Узбекистан, с руководством которых полет согласован. Старший штурман провел отдельный инструктаж с российскими специалистами. После чего члены обоих экипажей были отпущены на ужин.
Разошлись и штабные офицеры. Командир поехал к себе в Минвелаг. Штурман остался в гарнизоне, он с семьей проживал при части.
Отдельный дом на территории военного городка принадлежал начальнику штаба полка подполковнику Навазу Хамаду. Он последним покинул часть, прошел к личному «Опелю», припаркованному на стоянке, но поехал не в городок, до которого можно было дойти пешком за десять минут, а к внешнему, дальнему КПП, где стояла радиотехническая рота.
Контрольно-пропускной пункт подполковник миновал безо всяких проблем. Солдат поднял шлагбаум и козырнул. Хамад прибавил газу. Ему надо было проехать всего двадцать километров до окраины поселка Бахалпур.
Он свернул на трассу, достал сотовый телефон, нажал клавишу.
Ему ответил молодой и красивый грудной голос:
– Да, любимый?
– Дина, я немного задержусь.
– Ой, а я уже все приготовила, увидела, как офицеры из части в городок идут…
Хамад прервал жену:
– Я ненадолго, от силы час.
– А могу я узнать, что у тебя за дела?
Вообще-то, муж мог и не отвечать на вопросы жены, но Хамад очень любил свою Динару и Алию, дочь, которую та подарила ему.
– Какие у меня могут быть дела кроме службы?
– Но ты в части?
– Нет, я выехал. Надо встретить офицера штаба дивизии. У нас скоро проверка. Мой товарищ, этот самый человек, с которым я хочу увидеться, обещал передать мне план этого мероприятия, чтобы мы успели подготовиться.
Женщина вздохнула и заявила:
– Ты беспокоишься, а полковник Азмер наверняка уже у себя, в своем шикарном доме. Вся работа на тебе, а в итоге на повышение пойдет он.
– Так этого я и хочу.
– Ты хочешь, чтобы полковника повысили?
– Конечно, ведь тогда его должность станет моей. Ты хочешь быть женой командира полка и целого полковника?
– Я об этом как-то не подумала.
– Так будет, дорогая, надо только немного времени и терпения.
– Хорошо, любимый, я жду тебя. И дочь тоже.
– Люблю вас. До встречи. – Хамад отключил телефон, тут же сбросил скорость и свернул на стоянку у придорожного кафе.
Он встал на единственном свободном месте, рядом с серебристым седаном «Сузуки». В этой машине подполковника ждал Ахсан Чадан, заместитель одного из руководителей Талибана.
Хамад вышел из «Опеля», осмотрелся, не заметил ничего подозрительного и сел в «Сузуки».
– Салам, Ахсан!
Они неплохо знали друг друга.
– Салам, Наваз. С чем приехал?
– Вылет «Ми-17», как и запланировано, завтра в десять. Экипажи те же. Маршрут прежний. Вертолет берет дополнительные баки, так что пройдет Афганистан без посадки.
– Понятно.
– Где мои деньги?
– Ты имеешь в виду аванс?
– Я имею в виду всю сумму.
– Но где гарантия, что завтра в девять тридцать вылет не будет отменен?
– Этого не случится. Сегодня были решены последние вопросы. Экипажу дана команда на подготовку, выдана полетная карта. Погода сейчас не меняется, так что оснований для отмены вылета нет. Тем более что вертолет ждут в России. У них свой плотный график обслуживания экспортной техники.
– Но господин Мухтан приказал выдать тебе только половину суммы. Остальное ты получишь, когда экипаж окажется в руках у наших афганских братьев.
– Ну тогда вылет действительно будет перенесен. Я сумею придержать вертолет. Не хочу недопонимания между нами, мной и господином Мухтаном, однако желаю получить все деньги. Я свою работу сделал.
– Что? Прибор имитации аварийной ситуации уже на борту?
– Нет, это было бы глупо. Капитан Биджар установит его завтра, при осмотре вертолета перед вылетом. Это не проблема.
– Понятно. Значит, ты настаиваешь на всей сумме?
Подполковник пакистанских ВВС твердо ответил:
– Да. Или вся сумма и вылет завтра в десять, или ничего, но и вертолет останется на месте. А если сделка будет затягиваться, то спецслужбы получат информацию о готовящемся захвате «Ми-17».
Чадан повернулся к Хамаду, внимательно посмотрел на него и заявил:
– Наваз, а не много ли ты берешь на себя? Спецслужбы могут получить и другую информацию. Например, о твоем сотрудничестве с Талибаном. Думаю, не имеет смысла объяснять, что для тебя это будет конец.
– Не надо угрожать, Ахсан. Ты считаешь, что я не подстраховался? Такая информация не будет стоить абсолютно ничего. Учитывай, что мой дядя – не последнее лицо в генеральном штабе. Поэтому ваши действия будут расценены всего лишь как попытка убрать офицера, представляющего для вас угрозу. Я только выиграю от этого. К тому же полковник Азмер после проверки планируется на повышение. Его место займу я. Как мне может навредить ваша информация, если я вскрою операцию по захвату вертолета?
– Интересно только, как ты объяснишь, откуда узнал о подготовке операции?
– Все просто, Ахсан. Я выйду провожать вертолет и совершенно случайно замечу нечто подозрительное в поведении капитана Биджара. Мне продолжать?
– Но Биджар сдаст тебя!
Хамад рассмеялся и сказал:
– Нет. Он скорей скажет, что его заставили работать на Талибан. А знаешь почему? Потому что Биджар умный офицер. Он понимает, что, сдав меня, не выиграет ничего, а вот потеряет главное, то есть жизнь. Или ты думаешь, я допущу, чтобы Биджар дожил до утра на гарнизонной гауптвахте? Да он и без этого не станет меня сдавать. Впрочем, у него и улик-то никаких нет. На устройстве, которое я ему вручу, моих пальцев не будет, момент передачи никто не увидит. Что в итоге? Одни слова, если капитан, конечно, окажется глупее, чем я о нем думаю.
Чадан погладил бородку и заявил:
– Мне надо поговорить с господином Мухтаном.
– Говори, только не забудь включить громкую связь.
– Ты не знаешь его. Реакция Мухтана может быть непредсказуемой. Он терпеть не может, когда кто-то начинает диктовать ему свою волю.
– А разве я диктую свою волю? – Хамад изобразил искреннее изумление. – Договор у нас какой был? Я вам информацию по «Ми-17», вы мне деньги. Мы не обговаривали, как они будут переданы, все сразу или по частям. Не слышал я и того, что расчет со мной будет производиться только после захвата вертолета. Так что я не выхожу за рамки договоренностей, просто уточняю их, естественно, так, как выгодно мне.
– Ну а если у меня банально нет всей суммы?
– У тебя хорошая машина. Я готов встретиться с тобой в любое время, но до утра.
– Почему такое упрямство, Наваз? Неужели ты думаешь, что мы обманем тебя?
– Не провоцируй меня на нелицеприятный ответ. Ты, по-моему, хотел говорить с господином Мухтаном. Сделай, пожалуйста, это побыстрее. Меня дома жена с дочерью ждут.
– Что ж, ладно. Но смотри, за последствия я не отвечаю.
– Конечно. К тебе, Ахсан, никаких претензий быть не может.
Чадан достал с заднего сиденья кейс, открыл его. Внутри находилась современная компактная спутниковая станция. Заместитель Мухтана настроил ее, набрал длинный номер, включил громкую связь. В салоне раздались сдвоенные гудки.
Затем прозвучал мужской голос:
– Да, Ахсан? Слушаю тебя.
– Я встретился с подполковником Хамадом.
– Хорошо. Дальше?
Чадан передал боссу главную суть требований Хамада.
– А ты, Ахсан, не предупредил подполковника, что условия мне ставить небезопасно? – поинтересовался господин Мухтан после короткой паузы.
– Да.
– Он продолжает настаивать на своем?
– Да.
Неожиданно для всех, в первую очередь для Чадана, Мухтан вдруг рассмеялся и сказал:
– А этот Хамад все больше нравится мне. Умеет добиваться своего. Другой бы трясся за свою шкуру, получая аванс, а он нет, уверен в себе. Это, Ахсан, проявление внутренней силы. К сожалению, у нас не так уж и много подобных людей. Передай подполковнику всю сумму. Он не подведет. Кстати, Хамад рядом с тобой?
Подполковник отрицательно покачал головой, указал на кафе.
– Нет, как только я сказал, что свяжусь с вами, он ушел в кафе. Сказал, что здесь прекрасный кашмирский чай с лимоном и миндалем.
– Молодец!
Хамад привлек внимание Чадана, затем провел ладонью себе по горлу.
Тот понял его и спросил:
– Может быть, после операции уберем подполковника?
Мухтан повысил голос:
– У тебя мозги замкнули? Такие люди, как Хамад, очень нужны нам. Я готов постоянно платить ему хорошие деньги, лишь бы он работал на нас. Ты понял меня?
– Да.
– Заплати и возвращайся.
– Слушаюсь! – сказал Чадан и отключил станцию.
Хамад улыбнулся и проговорил:
– Вот видишь. У вас в руководстве сидят весьма приятные люди. Я был уверен, что он прикажет заплатить все.
– Господин Мухтан предложил тебе постоянно работать на нас за большие деньги.
– Пока это не актуально. Мне надо подумать, все взвесить. Получу полк, дам ответ. Не гарантирую, что он будет положительным в отношении постоянной работы на вас, но не исключаю, что иногда за достойную сумму кое-что сброшу вам. Давай деньги, Ахсан.
Чадан достал пухлый конверт.
– Здесь триста тысяч долларов купюрами, бывшими в употреблении. Пересчитаешь?
– Зачем? Вы наверняка не раз пересчитывали их.
Чадан посмотрел на подполковника и спросил:
– Скажи, Наваз, если ты был уверен в том, что Мухтан пойдет на твои условия, то почему не запросил больше? Скажем, сразу миллион долларов?
– Во-первых, Ахсан, потому, что данная информация не стоит дороже трехсот тысяч. Во-вторых, во всем надо знать меру. Даже если деньги словно сами идут к тебе в руки. Это очень опасная иллюзия. Просто так не платит никто. Все имеет свою цену. Хочешь получить много, не разменивайся по мелочам. Обязательно обдумывай каждую сделку, какой бы прибыльной она ни казалась. Жадность губит человека. Но извини, мне пора.
– Ты должен сообщить, что вертолет отправился в путь. И второй раз, когда он пересечет границу.
– Я помню свои обязательства. Ты получишь эту информацию.
– Думаю, господин Мухтан захочет лично пообщаться с тобой.
– Пусть звонит, договоримся.
– В любое время?
– Ночь дана для любви и сна, а днем… Смогу – отвечу, нет – перезвоню сам позже. Удачи тебе, Ахсан.
– И тебе удачи, – проговорил заместитель Мухтана, провожая подполковника завистливым взглядом.
На его памяти это был первый агент, сумевший отстоять свою позицию в договоре с Саджадом Мухтаном. Он сделал это спокойно, достойно, еще больше поднял интерес к собственной персоне. Такие вот люди, как Хамад, и добиваются высокого положения.
Подполковник сел в машину, сдал назад, развернулся и повел «Опель» в сторону Минвелага. Но пока еще не домой. Ему надо было встретиться с капитаном Камраном Биджаром. Тот был предупрежден и ждал начальника штаба в километре от КПП, у небольшой рощи. По крайней мере должен был там находиться.
Хамад увидел его издали. В это время движения на дороге почти не было. Бортовой техник заметил машину начальника штаба и вышел на обочину.
Подполковник остановился, открыл дверку.
– Садись, Камран.
Биджар подчинился.
Хамад внимательно посмотрел на подчиненного и заявил:
– Что-то настроение у тебя плохое. Да, капитан?
– Вы правы, настроение далеко не самое лучшее.
– Это из-за завтрашней акции?
– Да.
– В чем дело, капитан? Тебя что-то пугает?
– А вас не испугало бы?
– Так, чувствую, разговор будет серьезный. Давай без лишних формальностей. Мы почти одногодки, так что без званий и по имени.
– Да хоть как.
– Что тебя пугает?
– Какой смысл афганцам платить мне деньги, когда проще убить меня? Заодно убрать ненужного свидетеля. Сделать это очень просто. Прямо при захвате вертолета. Один выстрел, вот и все.
– Понятно. В принципе, я, наверное, думал бы так же.
– Вот видишь.
– Но ты работаешь на меня, а не на афганцев и даже не на людей Талибана в Пакистане. Ты мой человек.
Капитан невесело усмехнулся и заявил:
– И что это меняет? Я работаю не на талибов, а на тебя, но ты-то – на них, значит, подвластен им.
– Ты заблуждаешься, мой друг. Я сотрудничаю с ними, но не нахожусь в подчинении. Тебя никто не тронет. Афганцы заберут тебя к себе, как только ты будешь захвачен. Они перечислят деньги в Эмираты. Ровно сто тысяч долларов. Ведь мы именно так договорились, не правда ли?
– Договорились так, но тогда я не подумал, что все может обернуться иначе.
– Эх, Камран. Лучше бы ты сразу отказался. Понимаешь, в чем тут дело. Ты знаешь замысел талибов, в курсе насчет моего участия в этом деле, отказываешься работать, становишься опасным свидетелем. Мне придется убить тебя.
– Что, прямо здесь?
– Могу здесь или в роще. Где тебе удобней?
– Я не верю талибам.
– А мне веришь?
– Тебе верю.
– Так в чем дело? Тебе недостаточно моего слова? Подумай. Ведь талибы нуждаются во мне. Зачем им убивать моего человека, терять ценного информатора? Для тебя же не будет никакой опасности, если сделаешь все как надо. Тебе придется заложить миниатюрное устройство под лавку, активировать его после двадцати пяти минут полета, имитировать панику, как это часто бывает в нештатной ситуации. После этого ты вырубишь капитана Афрани и снимешь устройство. Это все! Афганцы возьмут пленных, отделят тебя от них и доставят в надежное место. Оттуда ты свяжешься со своей сестрой. Ее муж получит сообщение о номере счета в Эмиратах, на который будут переведены деньги. У него крупный бизнес в этой стране, так?
Борттехник кивнул.
– Да, собственный отель, большой дом, яхта, дорогие автомобили.
– Вот видишь, он примет тебя не как нищего родственника, предоставит высокооплачиваемую работу. Офицеры везде в цене. Заживешь по-новому. Может, наконец-то женишься. – Хамад улыбнулся, тут же посерьезнел и продолжил: – С другой стороны, что тебя ждет в Пакистане? Дослужишь ты свои годы капитаном-борттехником, получишь квартирку в нищем квартале захолустного городка, пенсию, на которую едва можно выжить. С работой у нас плохо, это не Эмираты. В итоге ты завоешь от тоски, отчаяния и сожаления о том, что в свое время не воспользовался шансом изменить свою жизнь. Или думаешь, что позже, когда тебе стукнет около пятидесяти лет, ты будешь нужен мужу своей сестры? Ей – да, но не ему. Но что может женщина? Ничего. Впрочем, о чем это я? Отказаться ты уже не сумеешь. Значит, тебе надо взять себя в руки, верить мне и сделать завтра то, что требуется.
Биджар достал сигарету.
– Разреши?
– Кури.
Капитан затянулся, глядя на темнеющую рощу, высосал половину сигареты, бросил окурок в кювет, повернулся к Хамаду и сказал:
– Похоже, у меня нет выбора.
– Верно, у тебя нет выбора. Работа либо смерть.
– А ты не подумал, что я могу убить тебя? – В глазах капитана вспыхнул нехороший блеск.
Подполковник усмехнулся.
– Я всегда все хорошенько обдумываю, Камран.
Капитан почувствовал, как в бок ему уперся ствол пистолета.
Биджар тоже был вооружен, но не успевал достать свой пистолет.
– Может, прекратим игры? – спросил подполковник.
– Да, мы не дети.
– Вот именно. Но чтобы у тебя больше не возникали плохие мысли, скажу тебе, что мной уже подготовлен материал расследования по твоей персоне. Там ты представлен как агент Талибана. Любое неверное движение с твоей стороны сразу же вызовет необратимую реакцию. Документы попадут в руки спецслужб. Ты не успеешь покинуть гарнизон, как окажешься в наручниках. А что тебе грозит за предательство? Смерть. Куда ни посмотри, кругом гибель. Кроме одной лазейки. В виде дверки «Ми-17».
– Хорошо. Умеешь успокаивать. Ладно, но ты дал слово.
– У меня хорошая память.
– А спецслужбы Пакистана не станут меня искать в Эмиратах? То, что там живет сестра, записано в личном деле.
– Тебя не будут искать.
– Это тоже обеспечишь ты?
– Нет, тот человек, к которому ты попадешь. Это полевой командир довольно крупной афганской группировки талибов.
– Интересно, каким образом?
– Ты же сам недавно говорил, что ненужных свидетелей убивают. Вот он и уберет тебя. Для спецслужб. Даже похоронит. Ты же отправишься в Эмираты по другим документам. – Хамад хлопнул ладонью по плечу капитана. – Да не бойся ты, Камран. Я еще прилечу к тебе в гости, и ты покатаешь меня и мою семью на яхте. Не исключено, что и на своей. В Дубае найдутся не только родственники, но и другие люди, которые помогут тебе быстро встать на ноги. Я очень хочу, чтобы моя семья отдохнула там.
– Я не уверен в том, что муж сестры пожелает помочь мне.
– Ты не слышал, что я сказал только что? В Дубае найдутся люди, которые повлияют на твое возвышение. Это для начала. При необходимости они помогут тебе справиться с любыми проблемами. Ну так что?
– Где устройство, которое я должен взять в полет?
– Оно у тебя дома.
– В номере?
– Да. В одном из твоих модных полуботинок.
– Но как?..
– Я еще раз говорю, у меня привычка все просчитывать до мелочей.
– А я разберусь в нем?
– Там нечего разбираться. Это брелок, точно такой же, какой ты носишь на ключах, и прибор, похожий на телефон. Коробочка черного цвета с экраном и кнопками номеров. Сверху рычажок. Эта штуковина свободно закрепляется на каркасе лавки. До этого рычажок надо перевести в другое положение. Вибрация брелока будет означать, что устройство приведено в режим ожидания. Через двадцать пять минут полета ты расстегнешь брелок и вновь защелкнешь его, что активизирует устройство. Сначала сработает система вывода из строя автопилота и других приборов. Затем произойдет выброс дыма. Вот и все! Как только экипаж совершит посадку, вы с бортинженером начнете работу по выявлению неисправностей и причин задымления. В это время ты снимешь устройство. Чтобы капитан Афрани не помешал тебе, ты должен будешь отправить его в нокаут. Но учти, без нанесения тяжелого вреда здоровью.
– А парней афганцы точно потом отпустят обратно, заберут только вертолет?
– Да. Поэтому не бей сильно.
– Русских тоже вернут?
– Вот по ним четкой договоренности нет. Скажу тебе честно, я не знаю, вернут ли афганцы штурманов. Скорей всего, они попытаются обменять их на оружие. Или на деньги. Но это уже ни тебя, ни меня не касается.
– Они отличные ребята.
– Согласен. Еще и превосходные специалисты. Но не будет этих, пришлют других, точно таких же. А Савостина с Корбиным вытащит Москва. Русские не допустят их гибели. Так что мы не нанесем никакого вреда нашим боевым товарищам. Разве что небольшой стресс. А он проходит. На наших руках не будет крови, Камран! Кстати, это главное условие моего согласия на участие в предстоящей акции. Никаких жертв ни с какой стороны. Талибы услышали меня. Им нужен только вертолет, ну и, возможно, кое-что за освобождение русских. Наших же офицеров они отпустят без торга, в качестве жеста доброй воли.
Капитан усмехнулся и заявил:
– Вряд ли от талибов можно ждать чего-то в этом роде.
– Вынужденного жеста доброй воли, – поправился начальник штаба полка. – Так будет точнее. Еще сомнения есть?
– Нет. Я доверюсь тебе. Ничего другого мне не остается.
– Вот это правильные слова. Ну все, выходи.
– Ты не подвезешь меня до части?
– Сам-то подумал, что спросил?
– Да, это не осмотрительно. Хорошо, дойду пешком.
– Постарайся, чтобы никто не видел тебя.
– Об этом не беспокойся. Завтра подойдешь к вылету?
– Да. Ступай и выспись как следует. Я бы на твоем месте принял граммов сто коньяка.
– Я не пью.
– Все мы не пьем. Но иногда это просто необходимо.
– До завтра, – сказал капитан, вышел из «Опеля», перепрыгнул через кювет и скрылся в роще.
Хамад прикурил сигарету. Думал он недолго. Затем достал сотовый телефон, набрал номер.
– Да, господин подполковник, – тут же ответил Чадан.
– Передай Мухтану, что план по Биджару должен быть изменен.
– Вот как? И каким образом?
– Капитана следует убрать. В Афганистане.
– Почему ты изменил решение?
– Он может доставить нам много хлопот. Это выяснилось только сейчас.
– Хорошо. Можно и убрать.
– Сто тысяч долларов, которые должны были попасть на его счет, пусть афганцы отправят на мой.
Чадан усмехнулся.
– Растут аппетиты, господин подполковник?
– Нет. Это плата за бдительность и устранение потенциально возможных проблем, которые вам совершенно не нужны.
– А тебе?
– И мне тоже. Все. До связи! – Подполковник положил сотовый телефон в карман.
Потом он завел двигатель, включил дальний свет и повел «Опель» к КПП военного городка. Теперь домой, где его ждали два любимых и любящих человека. Жена и дочь.
