Глава 9
Сандро Лордкипанидзе. Визит к Старику
Ботто Пакостник заблуждался насчет нехватки бумаги на Великой Небесной Земле, просто производство целлюлозы сократилось в разы, когда весь документооборот перешел на цифровой формат. В середине XXI века пришел конец великой эпохе Гутенберга: книги, газеты и журналы почти совсем перестали выпускаться в привычном для десятков поколений виде, но почти столетие спустя бумажная книга возродилась. Благодаря работам целой плеяды блестящих психоэкологов, таких как Элем Кондратьев, Вахтанг Оберидзе, Джон Корбен, Ли Ши, стало очевидно то, что интуитивно постигали еще в самом начале Третьего тысячелетия: бумажная книга наиболее конгруэнтна человеческой психике. Таинственная связь между рукой, перелистывающей страницы, глазами, считывающими с них текст, и психическим здоровьем стала для ученых столь же очевидной, как и связь между рукой, изготавливающей примитивное рубило, и теми участками мозга, которые отвечают за мышление. Возрождению бумажной книги способствовало и расширение контактов с гуманоидными цивилизациями, еще не преодолевшими барьер технологической сингулярности. На Земле стало модно читать инопланетную литературу, как в оригинале, так и в переводах, и вслед за фолиантами, привезенными из других миров, в библиотеках Земли стали появляться книги, напечатанные «Сириусом» – крупнейшим издательством Земли постгутенберговской эры. Однако документы остались исключительно цифровыми. Это было удобно, так как обеспечивало мгновенный доступ к ним всем заинтересованным пользователям. Единственным учреждением, которое не пренебрегало бумажными носителями служебной информации, был Карантинный Комитет Контакт-Центра, где бумагу использовали именно для того, чтобы ограничить доступ к секретным данным.
Будь на то воля Сандро Лордкипанидзе, он бы всю информацию по теме «Конкиста» хранил исключительно на бумаге. Увы, это было невозможно. И если агентам, собирающим оперативные данные, строго-настрого воспрещалось пользоваться диктофонами, мыследекодерами, даже обыкновенными блокноутами, то фонограммы и видеозапись на бумагу не перенесешь. Приходилось идти на компромисс. И все-таки главное – выводы из полученных донесений и других материалов глава Кей-Кей доверял только бумаге. Очередную порцию выводов он кропотливо распечатывал в трех экземплярах, а файлы удалял. Распечатанные экземпляры Лорд раскладывал по трем папкам: для служебного (читай – своего персонального) пользования, для секретного архива и для доклада Старику. Все три папки лежали в сейфе, вскрыть который нельзя было никакими средствами. Кроме самого Лорда, с содержимым папок был знаком только агент под оперативным псевдонимом Корунд. Лорд пошел на это нарушение, им же самим установленных правил, лишь потому, что Корунду отводилась настолько важная роль, что даже сам глава Кей-Кей предпочитал не держать в памяти – насколько. Как и всякий стратег, Лордкипанидзе считал на сто шагов вперед, а те, кому надлежало делать эти шаги на тактическом уровне, не обязаны были знать, куда они их приведут в более-менее отдаленном будущем. Он надеялся, что сегодня это будущее обретет определенные очертания. Верховный Сумматор Совета Земной Федерации внезапно вызвал главу Карантинного Комитета к себе. Какова бы ни была причина вызова, сим счастливым случаем следовало воспользоваться. И потому Лордкипанидзе готовился к разговору самым тщательнейшим образом. Доклад у Старика – испытание почище барокамеры, сурдокамеры и центрифуги вместе взятых. Верховный никогда не принимал решения, если не был убежден в его абсолютной правильности, а убедить его было нелегко. Особенно в тех случаях, когда речь шла об ограничениях чьих-либо прав и свобод. Согласиться на такие ограничения он мог, только если существовала реальная угроза безопасности человечества.
Ровно в шестнадцать часов по московскому времени ТЛП-кабина материализовала Лорда в приемной Верховного Сумматора. Здесь оказалось полно народу. На главу Кей-Кей с любопытством воззрились по меньшей мере десять пар глаз. Люди и инопланетяне чинно восседали вдоль стен на мягких диванах и жестких, причудливой формы, седалищах. В руках, клешнях и щупальцах карманные терминалы Большой Сети и блокноуты. Лица и личины сосредоточенны и одухотворенны. По всему видно, ждут начала совещания у Верховного, готовятся. Как обычно, посетителя встретила секретарь – миниатюрная блондинка, на вид лет тридцати с небольшим, одетая в строгий деловой костюм. Мало кому было известно, что эта привлекательная маленькая женщина – один из последних человекоподобных субэлектронных автоматов, от производства которых человечество отказалось лет двести назад из-за этической неоднозначности использования машин, не только внешне неотличимых от человека, но и во многом схожих с ним внутренне. Однако Старику, личный возраст которого почти совпадал с гарантийным сроком эксплуатации любого субэлектронного автомата, нельзя было запретить иметь в персональных секретарях андроида. Секретаря Верховный Сумматор называл Аселью и относился к человекоподобной машине с отцовской нежностью. Трудно сказать, как относилась к нему Асель. В XXIV столетии, когда субэл-андроидов были миллионы, много спорили о наличии у них души. Старик никогда не сомневался, что у Асель она есть.
– Добрый день, Александр Валерьевич! – приветствовала посетителя секретарь. – Арчибальд Даниилович вас ждет.
– Благодарю вас, сударыня! – отозвался Лордкипанидзе, вручая секретарю заранее припасенную розу.
Ему нравилось смотреть, как пунцовеют щеки Асель от смущения, хотя он прекрасно понимал, что это не кровь приливает к щекам, а лишь изменяется плотность искусственного пигмента в подповерхностном слое псевдокожного покрова. Асель, при желании, могла покраснеть до корней волос, а то и вовсе изменить цвет наружной оболочки, но на глазах у главы Кей-Кей никогда не пользовалась этой возможностью. Впрочем, всех ее возможностей не знал никто – андроиды надолго пережили своих создателей. Да никто и не интересовался. Никто, кроме Сандро Лордкипанидзе, которому такими вещами полагалось интересоваться по должности. К его удивлению, в архивах НИИСУБЭЛ, некогда и разработавшего принципиальную схему человекоподобных автоматов, на сей счет сохранились лишь весьма неполные данные. По инициативе Лорда, в Кей-Кей был создан целый отдел, занимающийся андроидами. Ребята в нем подобрались все как один толковые, и база данных по «соплеменникам» Асель стремительно пополнялась. Сам глава Карантинного Комитета время от времени просматривал сводки, отмечая для себя то, что могло быть использовано в дальнейшей работе. Например, его весьма заинтересовала статистическая справка, из которой следовало, что, по неточным данным, в настоящее время на Земле и во внеземных поселениях продолжало функционировать более миллиона субэлектронных человекоподобных автоматов. Разумеется, Лорд потребовал не только уточнения численности, но и подробной стратиграфии распределения андроидов по континентам и регионам, планетам, а также по роду их деятельности. Интуиция подсказывала Лорду, что когда-нибудь эти данные ему пригодятся.
Держа папку с докладом под мышкой, он прошел в кабинет Верховного Сумматора.
Старик встретил посетителя посреди кабинета. Пожал ему руку. Выглядел Верховный неважно. Обрюзг. Погрузнел. Мешки под глазами. Сеточка вен на щеках.
«Неужто сдает Старик? – с ужасом подумал Лорд. – Не дай бог… Тьфу, тьфу, тьфу…»
– Садись, Сандро, – произнес Верховный. – Разговор будет долгий.
– Насколько долгий? – деликатно осведомился глава Кей-Кей, озираясь на дверь. – У тебя там люди, Арчи… Может, позже?
Старик покачал лысым, веснушчатым черепом. Поди найди сейчас такой. Все молодятся, гоняют имиджмейкеров до седьмого пота.
– Позже я закручусь, – сказал Верховный. – А люди не просто ждут, они ждут нагоняя.
– Что-то серьезное? – спросил Лорд, опускаясь в кресло для посетителей-людей.
– Лукреция. Слыхал о такой планете?
– Кое-что… – скромно отозвался глава Карантинного Комитета, давно уже работавший над созданием агентурной сети на третьей планете системы Кассиопеи.
– Так вот, там наши бравые контактеры проморгали местного Чингисхана. И теперь на Лукреции идет резня. Вроде той, что учинили монголы в «злом городе» Козельске, только хуже…
Лорд сочувственно покивал.
– Да, заботы у тебя, Арчибальд… не позавидуешь…
– Заботы… – откликнулся тот. – И ты мне их только прибавляешь.
– Я могу помочь усмирить лукрецианского Чингисхана, – предложил глава Кей-Кей.
Старик отмахнулся.
– С ним мы и без тебя справимся, – сказал он. – Я уже дал санкцию на разовое применение массового подпорогового внушения.
– Смело! – искренне похвалил Лорд.
– Не льсти, – буркнул Верховный. – И хватит преамбул. Докладывай. Я же знаю, ты не с пустыми руками ко мне пришел.
Глава Карантинного Комитета положил перед собой папку, но открывать не стал. Он знал ее содержимое наизусть.
Старик слушал его не перебивая, лишь изредка с силой потирая широкими, костистыми ладонями лысину, отчего та постепенно приобрела багровый оттенок.
Верховный Сумматор Совета Земной Федерации находился в явном затруднении.
– Мрачную картинку ты нарисовал, друг Сандро, – произнес он, когда Лордкипанидзе прекратил дозволенные речи. – По-твоему, выходит, что такие заслуженные люди, как Лючия Хилес, покойный Артемий Иванович Балашов, милейшая Тамара Георгиевна Ставриди, наконец, вице-секретарь Контакт-Центра, твой друг, Рома Силантьев – враги человечества?
– Это очень большое преувеличение, друг Арчибальд, – ответствовал Лорд. – Я считаю, что они подверглись некому психологическому воздействию, что повлияло на принятие ими ряда важных решений касательно организации массовой миграции инопланетных существ на Землю.
– Кто же произвел это воздействие?
– Пока не знаю, Арчибальд… Недостаточно данных.
– Если следовать твоей логике, – продолжал Верховный, – то и я подвергся такому воздействию! Главная ответственность за эту самую инопланетную миграцию, как ни крути, лежит на мне.
– Нет, друг Арчи, – покачал головой Лорд. – Это допущение, пожалуй, слишком фантастично.
– То-то… – пробурчал Старик. – Ладно, оставь свой манускрипт. Я ознакомлюсь.
Не скрывая разочарования – еще бы, все его радужные надежды рухнули в одночасье! – Лорд через стол протянул папку Верховному. Старик положил ее перед собой, оперся локтями.
– Я тебя слушал, теперь ты послушай меня, – произнес он. – Хочу поручить тебе, Сандро, одно дело… Тебе, потому что поручить мне его больше некому. Нынешний молодняк, – он мотнул лысиной в сторону приемной, – ничего такого не умеет. Здесь требуется не только сноровка, но и опыт, а также умение находить нетривиальные решения.
– Теперь ты мне льстишь, друг Арчибальд, – постарался пошутить глава Кей-Кей.
– Не скромничай, – отозвался Старик. – Надеюсь, ты в форме, Лорд? Не оброс жирком, как некоторые?
Несмотря на шутливый тон, вопрос был более чем серьезный.
– Мне шестьдесят с гаком, реакции уже не те, – сказал Лордкипанидзе, – но мой тренер по форсблейдеру не жалуется. Прекрасно воспитанный молодой человек.
Верховный рассмеялся и вдруг полез в бар слева от стола, извлек оттуда кувшинчик и пару стаканов.
– Тогда немного ниневийского тебе не повредит, – сказал он.
Лорд с удовольствием пригубил холодного, терпкого, отдающего неземными цветами вина.
– Собственно, меня интересует твоя психологическая форма, – продолжал Старик.
– Как поживает твой синдром Гакова – Миллера?
– Благодарю вас, – отозвался глава Кей-Кей хмуро. – Передавал привет…
Верховный протянул через стол длинную руку и легонько потрепал его по плечу.
– Ну-ну… не сердись, дружище, – сказал он. – По долгу службы я послал запрос твоему лечащему врачу. Он утверждает, что ты вполне пригоден к использованию.
– Медицине виднее…
– Не волнуйся, тебе не придется стрелять и сигать через пропасти, – продолжал Старик. – А если возникнет необходимость в таких эскападах, у тебя будет надежный напарник.
– Теперь тебе и впрямь удалось меня заинтриговать, – проговорил Лорд, отставляя стакан.
– Это было предисловие, – произнес Верховный и грустно улыбнулся чему-то. – Тебе что-нибудь говорит имя Адама Касслера?
– Еще бы! – откликнулся глава Кей-Кей. – Гений хронофизики. Кажется, у Особой Комиссии были какие-то вопросы к его кейптаунскому институту… Но я пока не улавливаю связи…
– Уловишь, – пообещал Старик. – Твоя супруга, как всегда, блистательно провела расследование конфликта, возникшего между руководством Института хронофизики и его сотрудниками. Ее выводы и рекомендации Совет полностью удовлетворяют, и тем не менее тебе придется провести собственное расследование. Разумеется, не их академических дрязг…
– Ты полагаешь, друг Арчибальд, что я смогу квалифицированно разобраться в дебрях современных хронофизических проблем?
– У тебя отвратительная привычка перебивать начальство, Сандро, – проворчал Верховный. – Есть подозрение, дорогой, что Касслер и его команда занимаются отнюдь не только хронофизикой.
– Господи… А чем же? Замешивают тесто на крови христианских младенцев?
– Что-то вроде… – без улыбки отозвался Старик, и даже видавшего виды Лорда продрало морозом. – У меня имеются сведения, что Касслер один из главарей наукократов.
– Наукократов?! – переспросил глава Кей-Кей, полагая, что ослышался. – Разве они не вымерли…
– К моему глубокому сожалению, не вымерли, а обрели новую инкарнацию…
Лордкипанидзе приподнял кустистые брови.
– Вот как…
– Да, именно так. Наукократы существуют, действуют, и, по моему предположению, Кейптаунский институт – их нынешнее логово. По сути, реинкарнация пресловутого Центра Чистой Науки, деятельность которого была запрещена еще в 2450 году. О чем имеется соответствующее постановление Совета… Помнишь события 2435-го?
– Детский Апокалипсис?.. Лично, конечно, не помню, но в школе изучал… – отозвался Лорд, все еще не понимая, зачем он понадобился Верховному Сумматору. – Кажется, резко возросла ничем не обусловленная смертность малышни от нескольких месяцев до пяти лет от роду…
– Совершенно верно! – кивнул Старик. – Мы тогда с ног сбились, пытаясь отыскать причину, но единой причины не было. Дети погибали, и все. Кто от чего. Неудивительно, что мы были готовы на что угодно, использовали малейшую возможность спасти обреченных мальков. В ход шли самые отчаянные меры, самые диковинные методики. Родители сходили с ума, врачи хватались за любую соломинку. И вот тогда-то и заявил о себе этот самый ЦЧН… В двух словах не расскажешь… Важно, чтобы их нынешние последователи не взялись за что-нибудь подобное.
– Звучит весьма зловеще, – проговорил Лордкипанидзе. – Я конечно, не имею чести состоять в Особой комиссии, но за это дело возьмусь охотно… Однако мне нужно больше информации.
– Практически все, что тебе следует об этом знать, ты найдешь здесь… – сказал Старик.
Он полез в сейф, справа от стола, и глава Кей-Кей уже испугался, что Верховный вытащит из него такую же папку для бумаг, какую только что сам передал Старику, но тот вынул всего лишь футляр с кристаллозаписью. Лордкипанидзе едва не присвистнул. Кристаллокопирование вышло из употребления как раз в середине прошлого столетия. По счастью, у него был в загашнике вполне рабочий К-ридер.
– Даю тебе сутки на ознакомление с материалами, – сказал он. – Завтра в это же время прошу ко мне. С изложением соображений и готовым планом действий.
– Слушаюсь, друг Арчибальд!
Лорд взял у него футляр и поднялся.
– Погоди, Сандро, не торопись, – остановил его Старик. – Хочу познакомить тебя с твоим напарником. Ведь он должен стать частью твоего плана.
– Продолжаешь интриговать?
Лордкипанидзе с удовольствием опустился в прохладные и мягкие кресельные недра. Все-таки у Верховного в кабинете настоящая добротная мебель, а не эмпатическая, несмотря на общее распространенное мнение, что Старик всегда предпочитает жить на острие прогресса.
– Асель, – сказал Верховный Сумматор в интерком. – Отыщи-ка ты мне Са-аха. Он должен быть где-то в здании.
– Немедленно разыщу, Арчибальд Даниилович, – откликнулась секретарь.
– Сах? – переспросил глава Кей-Кей. – Странное имя.
– Правильнее было бы называть его Са-ах, – сказал Старик. – Хотя и это не настоящее его имя, а, так сказать, оперативный псевдоним.
– Так он?.. – Лорд покрутил указательным пальцем над головой.
– Ригелианец, или ригелианин – никогда не понимал разницы, – отозвался Верховный. – Житель четвертой планеты в системе двойного компонента Б. Высокоразвитая цивилизация второго порядка, на самой границе с третьим. Сложная социальная организация всепланетного уровня. Утонченная культура.
– Прекрасные бойцы, – продолжил Лорд. – Ригелианский форсблейдер не уступает нашему. Приходилось видеть, как дерутся ребятки.
Старик кивнул.
– Наши давние союзники в контактерских делах, – сказал он. – Если я правильно понял, ты не возражаешь?
– Отчего же… Надеюсь, сработаемся. Когда ригелианин прикрывает твою спину, бронежилет не нужен… Так, кажется, гласит контактерская поговорка?
Верховный не успел ответить. Бесшумно растворилась массивная дверь. Ригелианин, он же – ригелианец ввалился в кабинет. Именно ввалился. Иного слова не подберешь. Сила тяжести на родной планете Са-аха почти втрое превышала земную, поэтому урожденные под бело-голубым светочем Галактики, который люди именуют Ногой Ориона, весьма массивные существа.
Лордкипанидзе поднялся навстречу. Руку не протянул, а лишь коснулся ею лба, как принято приветствовать у ригелиан. Ростом Са-ах был не выше его, но из-за общей громоздкости выглядел великаном. К тому же одет он был в черную, долгополую хламиду, перехваченную металлическим чешуйчатым поясом.
«Точно такой же носит Октавиан-Клавдий, – отметил про себя Лорд. – Братство серебряного пояса… Ну-ну…»
Инопланетянин приложил желтоватую, как слоновый бивень, и такую же твердую на вид кисть к высокому белесому лбу и уставился на главу Карантинного Комитета светящимися плошками глаз. Безносый и безгубый лик ригелианина ассоциировался у начитанного в классике Лорда с «мертвяками» – человекоподобными биороботами, которых создала партеногенетическая цивилизация амазонок в «Улитке на склоне». По крайней мере, такими описывали «мертвяков» братья Стругацкие в своем знаменитом романе.
«Однако, если я хочу сотрудничать с этим парнем, – подумал Лордкипанидзе, – эту ассоциацию следует в себе задавить…»
– Познакомьтесь, – будничным тоном произнес Верховный. – Александр Лордкипанидзе, руководитель Карантинного Комитета Контакт-Центра. Послужной список у него огромный, так что перечислять не стану. Са-ах, действующий сотрудник Контакт-Центра. Служба обеспечения безопасности контактерских операций. Гаруда, Медея, Ракшас, Центавр-III. Прошу друг друга любить и жаловать.
Вдобавок к ригелианскому приветствию напарники все-таки обменялись рукопожатиями. Ладонь у ригелианина и впрямь была твердая, словно кость, и горячая, будто уголь. В ней чувствовалась огромная сила.
– Общая ваша задача, друзья, такова, – продолжал Старик. – Выйти на группу Касслера. Вступить в контакт под прикрытием легенды, которую поручено разработать Лордкипанидзе. Далее действовать по обстановке. Более подробный инструктаж завтра, у меня в кабинете. А пока прошу меня извинить.
Новоиспеченные напарники вытянулись в струнку, разве что каблуками не щелкнули. Верховный проводил их до приемной. Попрощался и сказал томящимся в ожидании посетителям:
– Заходите, друзья!
Напарники вошли в лифт. Прозрачная кабинка заскользила вниз. Лорд смотрел в мерцающие круглые глаза ригелианина и думал, о чем бы его спросить. До сих пор Са-ах не произнес ни слова, а главе Кей-Кей хотелось услышать его голос.
– Давно с Ракшаса? – нашелся он.
По гладкому лику инопланетянина пошла рябь. Посередине между глазами и плавной округлостью подбородка образовалась алая щель, будто бритвой полоснули.
– Тридцать земных месяцев назад, – ответил Са-ах.
Слова произносил он четко и правильно, акцент его напоминал скорее о примитивном синтезаторе речи, нежели об особенностях артикуляции существа, привычного к принципиально иной фонетике.
– Ну и как там было, на Ракшасе?
– Жарко, – отозвался Са-ах.
Лорд улыбнулся: столь лаконично и по существу мог ответить только свой брат-контактер. Сработаемся.