ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
О ТАЙНОМ, КОТОРОЕ УЖЕ ДАВНО ТАКОВЫМ НЕ ЯВЛЯЛОСЬ, НО ТАК И НЕ СТАЛО ЯВНЫМ… А УЖ ТЕМ БОЛЕЕ ЯСНЫМ!

Мне снилось, что я на маленькой лодке плыву по спокойной реке. Волны медленно покачивают меня, окутывают прохладой и свежестью. Только пахли волны не привычной тиной, а солью. А еще они шуршали, довольно громко. В их плеске мне чудились голоса: мужские, женские, тихие, громкие. Но ритм мерного плавания от их гомона не менялся. И мне было так хорошо и спокойно лежать в этой прохладе, наслаждаясь плеском и царящим вокруг умиротворением. Я не знаю, сколько так плыла, время потеряло значение. Но в какой-то момент убаюкивающее меня движение прекратилось, и нежное журчание воды за бортом тоже затихло. Легкий толчок — и лодку прибило к берегу. Глубоко вдохнув свежий влажный воздух, я открыла глаза.

Конечно, никаких лодки и реки не было. Открыв глаза, я уткнулась взглядом в белый высокий потолок, по которому расползались багряные разводы восхода или заката. Хотя водное путешествие мне явно приснилось, запах моря не исчез, да и легкий бриз на коже лица и рук я чувствовала отчетливо. И даже шепот волн доносился откуда-то издалека.

Я повернула голову на звук и увидела огромное окно, от пола до потолка, со слегка подрагивающим светло-бежевым газовым тюлем. Разглядеть, что же прячется за открытой створкой, не получалось. Видно было, что там много серого и оранжево-алого. А шорох волн и запах соли навели на мысль, что я все-таки оказалась у океана, как давно мечтала. Медленно провела взглядом по комнате. Большая, даже очень, богато обставленная. Шкаф с резными дверцами, туалетный столик с зеркалом в тяжелой резной раме, маленький пуфик. Сместив взгляд вправо, заметила кресло, стоящее у самой кровати. А в нем… Дамиан! Спит.

Я тихо вздохнула и улыбнулась, чувствуя, как в глазах собираются слезы. Живой, живой! Просто спит. Непривычно взлохмаченный и даже помятый, с тенью щетины на лице. Да, выглядит усталым. Тени под глазами, хмурая складка на лбу, будто даже во сне его не оставляет смутное недовольство. Таким замученным я его не видела. Но ведь жив! Широкая грудь мерно вздымалась, и это сказало мне все, что нужно. Раз дышит нормально, значит, рана не беспокоит. А что устал, так это в отличие от смерти дело поправимое.

Мы оба живые, и после такого чуда я готова поверить в существование богов, что управляют судьбами. Как бы мы выбрались оттуда без помощи высших сил? Конечно, придется как-то оправдать свои поступки, опять врать. И пусть он меня ругает, пусть даже ненавидит. Переживу, уедем с Храном в другой город, но я буду знать, что он не погиб из-за моего упорства. Хватит, наигралась в мстителя. Я не переживу второго момента с его окровавленным телом у меня на коленях, так что сбегу и, надеюсь, увезу все проблемы вслед за собой, куда-нибудь подальше от ставших мне близкими людей. Может, он меня потом когда-нибудь простит за этот эгоизм — желание видеть его живым.

Стоило мне подумать об этом, как Дамиан поднял ресницы и взглянул прямо на меня. В памяти почему-то всплыл холодный темный омут в глазах мертвого некроманта. Сердце замерло, а потом бодро понеслось вскачь, напомнив, что это лишь игра моего больного воображения. Все-таки они родственники, хоть и дальние, и глаза мага гипнотизировали меня совсем недавно. Взяв себя в руки, я слабо улыбнулась. А Бриар молча сверлил меня взглядом. Только я собралась поинтересоваться, что не так, как магистр резко встал и стремительно покинул комнату. Я растерянно вздрогнула от громкого дверного хлопка.

В глазах закипали слезы, а в душе назревала обида. Да, я много всего натворила. Я не ждала теплого приема. Хотя нет, все же ждала, но прекрасно понимала, что потом последует грандиозный скандал. Но повернуться спиной и уйти, не удостоив меня даже словом? Даже взглядом хоть немного теплее ледника? Я ведь ему жизнь спасла!

Это было больно. Я села, прислонившись к спинке кровати, и шмыгнула носом. Знала ведь, на что шла, знала, что ничем хорошим это не обернется, но меня волновала только его жизнь. Так что я ни о чем не жалею.

Мои терзания прервал звук открывающейся двери. Я вскинулась, надеясь, что магистр вернулся, пусть даже наорать на меня. Но это оказался недовольный пожилой мужчина с проседью в темных волосах и шрамом, пересекающим правую половину лица. Он нес небольшой чемоданчик. Увидев мои растерянность и испуг, гость постарался сделать лицо попроще. Получилось не очень. Мне, отработавшей столько смен в больнице, было понятно, что лекарь, а это был, несомненно, он, просто старается изобразить хорошее расположение духа, чтобы не доставлять лишних переживаний больному.

— Очнулись, значится, — проговорил он неожиданно мягким и приятным голосом. — Что же вы, красавица, всех так перепугали?

— Чем напугала? — напряглась я. Что такого страшного произошло за время моей отключки? Какие жуткие последствия принес опрометчивый ритуал?

— Ну, как же, — деловито произнес лекарь, устраивая в кресле свою ношу. Он взял меня за руку и начал споро разматывать только что замеченный мною плотный бинт на запястье. — Порезы вам обработали быстро, кровопотерю восстановили. И вот вроде бы все по медицинским показателям хорошо, а вы спите и не просыпаетесь. Перепугали окружающих-то. Я говорю, мол, организм истощенный, магии нулевой уровень, восстанавливается он. Но на четвертый день уже начали нервничать.

— И сколько я проспала? — спросила я, рассматривая порез. Его почему-то не заживили, видны были тонкие швы. Похоже, я резанула слишком глубоко. В прошлый раз, когда я порезалась потоком магии, заживить рану не удалось. Кто знает, что не так с магией крови?

— Неделю ровно, — ответил мужчина, плотными сухими пальцами аккуратно ощупывая порез. — Вы видите рассвет восьмого дня, с тех пор как вас принесли сюда.

— Куда сюда? — рискнула я проверить свою догадку, морщась от неприятных ощущений.

Мужчина тем временем обрабатывал раны густой прохладной мазью.

— Вы не знаете? — удивился он. — Утес Терабриар, родовой замок лорда Клейрона, — посветили меня, обматывая руку чистым полотном. Я, не мешкая, протянула вторую.

Ну что ж, вполне ожидаемо. Куда еще мог принести меня Бриар… Вот только почему, едва увидев море и скалистый берег, я поняла, где нахожусь? Откуда я могла это знать?

— Что с моим состоянием? — решила пока поинтересоваться тем, что могу выведать у старого лекаря. — Я много крови потеряла? Это как-то отразилось на работе внутренних органов?

— Целительница… — скривился он, колдуя над второй рукой. — Мне говорили. Вот только не верил я, что найдется столь безголовый целитель! — Добродушный тон внезапно исчез. — Волнуется она теперь о внутренних органах. Раньше надо было думать, девочка, прежде чем вены резать.

Я отвернулась, не желая объяснять незнакомому мужчине причины, побудившие меня вскрыть вены. Не хочет говорит, ну и ладно. Как только восстановлюсь, сама проверю свое состояние. Следующие пара минут прошли в молчании. Лекарь делал свою работу, я любовалась рассветом.

— С физическим состоянием все хорошо, — снизошел хмурый визитер, — чего не скажешь о магическом. Ближайшие пару месяцев вам противопоказано магичить, иначе рискуете лишиться дара. Я уже сообщил это лорду Клейрону, поэтому довожу до вашего сведения, что ограничителями вас уже обеспечили.

А вот это заявление заставило меня обернуться. Мужчина, заметив, что заполучил мое внимание, тронул кольцо на большом пальце моей левой руки.

— Снять не пытайтесь, — строго заявил он, собирая инструменты. — А возмущение оставьте для человека, наградившего вас этим, — заметил он мою гримасу. — Претензии вздорных барышень я выслушивать не нанимался.

Очевидно, после освидетельствования целитель уже не считал нужным удерживать хорошую мину. И явно уже собирался уйти.

— Подождите, — остановила я его. — А что с Бри… с лордом Клейроном? Младшим, — решила уточнить на всякий случай, вспомнив, что его отец вообще-то тоже лорд. — Как он себя чувствует? Никаких последствий не было? Его вылечили?

— А что там залечивать-то? Усталость лечится единственным способом — сном. А если вы так заботитесь о его состоянии, то не создавали бы причин для ухудшения этого самого состояния, — недоуменно проворчал лекарь и ушел, хорошо хоть не хлопнув дверью.

Кажется, мы друг друга не поняли. И чем я так их всех разозлила? Ладно у Бриара есть причины, но этот-то за что взъелся? Но гораздо хуже другое. Я не вижу магию! До меня только сейчас дошло, что я больше не различаю потоков! Внимательно осмотрела свои руки, но не нашла даже тоненькой ниточки, как и в окружающем меня пространстве. Что со мной? Это действие блокиратора или последствия ритуала?

А Хран? Где мой родной любимый Хран? Смог ли он сбежать? Нашел ли подмогу? Что с самым близким мне существом, которое я трусливо бросила?

И единственный человек, способный ответить, беседовать со мной не хочет. А я могу лишь ждать, пока он все же снизойдет до разговора. И я ждала, даже не заметила, как уснула. Когда проснулась, небо за окном снова было окрашено красным. Похоже, закат. Что же такого произошло с моим организмом, раз он никак не отоспится? Повернув голову в сторону кресла, снова наткнулась на пронзительный взгляд. Первым желанием было вскочить и наброситься на посетителя с вопросами. Но нет, боюсь, сейчас время не для вопросов, а для ответов. Но одну вещь я должна узнать, остальные обождут.

— С Храном все в порядке? — хрипло спросила я, поднимаясь на локтях. — Где он?

— С ним все в порядке. Он здесь, в замке. Приводит в порядок библиотеку. А она здесь довольно обширная, так что этого занятия ему надолго хватит, — сухо ответили мне.

— Он не придет меня проведать? — осторожно уточнила я.

— Его не пустят, — сообщили мне. — Ты и в одиночку способна натворить дел, а вдвоем вы устроите конец света.

В чем-то он прав. Возмущаться я не стала, хотя обида все же кольнула.

— Это обусловлено теми же причинами? — показала я на кольцо-ограничитель.

— Нет.

Короткий ответ ничего не объяснял. Снова молчание и этот тяжелый взгляд. В голове крутится сотня вопросов, но я не могу задать ни одного, чувствуя, что теперь это точно станет спусковым крючком. Оставалось ждать, пока заговорит он.

— Я все смотрю на тебя и ломаю голову: почему? Почему ты это сделала? Как вообще додумалась? И мне начинает казаться, что я тебя действительно совсем не знаю…

Ничего не понимаю. Это он о чем?

— Я даже могу понять, почему ты, безголовая, полезла в треклятый замок, хоть и заслужила порядочную порку. Но оправдать то, что ты применила заклинание крови… — Он с отчаянием покачал головой. — Зачем? Использовать заклинание, которое может тебя убить! Зачем?! — уже начал повышать он голос. — Судя по тому, какие артефакты были разбросаны вокруг, ты могла спокойно покинуть территорию! Но ты зачем-то вскрыла вены и провела совершенно бесполезный ритуал на крови, буквально сзывая всех монстров с округи! Это что, особо извращенный способ самоубийства?

Он, уже не сдерживаясь, орал на меня, а я не верила в происходящее. Как у него язык повернулся меня упрекнуть?!

— Ты хоть понимаешь, что я почувствовал, увидев тебя бездыханной посреди леса, полного чудовищных тварей, в луже крови, окруженную запретными рунами?! Еще уточню, что тебя окружали трупы этих мерзких созданий. Ты можешь себе это представить? — Он сжимал и разжимал кулаки, словно желая в меня вцепиться и хорошенько потрясти.

А мне хотелось влепить ему пощечину. Из всех возможных вещей для упрека он выбрал именно ту, за которую должен был меня благодарить!

— Да как ты можешь? — прошептала, чувствуя, как у меня в глазах собираются злые слезы. — Я во многом виновата. Но как… как ты смеешь ругать меня за этот ритуал?! Я тебе жизнь спасала! Да, ты прав, я могла спокойно уйти. Мне стоило бросить тебя в лесу, без сознания, с распоротой грудью? Это было бы лучшим решением, да? Для тебя видеть мое окровавленное тело ужасно, а для меня нормально? — заливалась я слезами. — Я, наверное, должна была просто мимо пройти. Это было бы правильно? И весь свой резерв вливать в тебя, чтобы закрыть смертельную рану, тоже не стоило. Но вот беда, если бы я так поступила, то хвалить меня за примерное поведение было бы уже некому. Уж прости, но это единственное, за что я не собираюсь оправдываться. И мне плевать, что ты не оценил моего поступка, не беда, переживу. Зато ты живой, и живой благодаря мне. Эта мысль еще долго будет греть мне душу.

Я отвернулась от него, сердито вытирая кулаками слезы.

— Что ты сказала? — донесся из-за спины сухой напряженный голос.

Я не стала поворачиваться. Хватит, не хочу. Я имею право молчать.

— Касс, повтори, что ты мне сейчас сказала! — схватил он меня за плечи и, развернув к себе, заставил заглянуть ему в лицо.

— Я тебе жизнь спасла в этом чертовом лесу! А ты мне теперь претензии предъявляешь! — прокричала я ему в лицо. — У тебя совесть есть?

Дамиан разжал руки и, как-то странно смотря на меня, откинулся на спинку кресла.

— Касс, — глухо позвал он, и я обратила на него злой взгляд. — Касс, меня там не было.

Я нахмурилась, не понимая, что он говорит.

— Касс, меня привел к тебе кот. Ты истекала кровью. До этого меня с тобой не было. Тебе все это внушили, — продолжал убеждать меня он.

— Неправда! Я видела тебя! Я чувствовала тебя! Я чувствовала твой кровоток, слышала, как скользят мои колени в твоей крови, чувствовала металлический привкус на языке, касалась распоротой груди! — кричала я, не обращая внимания, что его лицо уже расплывается у меня в глазах. Дурацкие слезы! — Ты умер у меня на руках! Я слышала, как остановилось твое сердце… А потом я запустила его вновь, вкатив в тебя весь оставшийся во мне заряд магии! Не смей говорить, что это все привиделось!

Дамиан прижал меня к себе, не обращая внимания на мои попытки вырваться.

— Ты умер! Твое сердце не билось больше минуты! А ты мне говоришь, что этого не было! Что мне это просто привиделось?! Это было! Было по-настоящему! А иначе я бы не стала связываться с запретной магией, за которую казнят! — билась я в его объятиях.

— Тише, Дия, тише. Успокойся. Со мной все хорошо, ничего этого не происходило. Успокойся, — укачивал он меня.

Скоро мои попытки переубедить его перешли в всхлипы, а потом и те стихли.

— На тебе были найдены остатки ментальной магии, — тихо произнес Бриар, заметив, что я успокоилась. — Значит, тебя хотели задержать. Но как узнали, что у тебя фолиант с запрещенными ритуалами?

— Это не могло быть внушением, — упрямо твердила я, все еще пытаясь придумать рациональное объяснение. Почему магистр врет, будто его там не было? Может, это какая-то изощренная месть?

— Почему? — просто спросил он.

— Потому что я вижу чертову магию! — выпалила я. — Видела, — добавила чуть тише. — Я бы заметила, если бы на меня что-то навесили.

— Как? — опять простой вопрос, на удивление без уточнений.

— Просто вижу, — упрямо повторила я.

— Я не об этом Касс, — мягко прервал меня он. — Если бы листик запутался в твоих волосах на затылке, ты бы его заметила? Нет, ты не можешь видеть всего.

Я застыла. Неужели этот ужас был мороком? Я пережила один из самых страшных моментов в жизни, а это иллюзия? Использовала запрещенный ритуал из-за игры сознания?

— Почему ты выбрала именно эту книгу? — Он хмуро взглянул в мои глаза. — Почему из всех возможных книг с тобой оказалась именно она? Зачем ты вообще что-то оттуда взяла?

— Мне посоветовали, — честно призналась я.

— Кто? — продолжил допытываться он.

И я снова не смогла соврать.

— Призрак, — практически прошептала я.

— Ты разговаривала с Аароном, — уже не спрашивал, а утверждал он.

Осторожно отпустил меня, ушел к окну, повернувшись ко мне спиной.

— Ты совершенно не доверяешь мне и друзьям, — глухо начал он. — К этому я уже привык и даже смирился. Но можешь мне объяснить, какого демона ты вдруг послушалась совета проклятого мага?! — рявкнул он, поворачиваясь ко мне. — О чем ты вообще думала!

— О том, что большой беды от одной-единственной книги не будет, а он обещал, что там я найду ответы на свои вопросы, — ответила я.

— И ты ему поверила, да?! Именно ему! Моему безумному предку, убившему прорву людей! — бесновался магистр. — То есть со мной откровенно поговорить ты не могла, а ему после получасового разговора просто взяла и доверилась! Да что у тебя в голове-то творится!

Опять он был прав. Правда, книга в наложенном на меня заклинании не виновата. Где же я успела его подцепить? Очевидно, что уже после расставания с Храном. Если я сама на себе чего-то могла и не заметить, то он бы точно увидел. И тут я ахнула.

— Зачем он мне подсунул книгу?! Откуда он мог узнать, что я воспользуюсь именно этим ритуалом, а если и воспользуюсь, что ему с того? — Наблюдая, как меняется лицо магистра, поняла, тут действительно что-то есть. И это что-то мне не нравится.

Дамиан снова отвернулся к окну, словно не желая смотреть мне в лицо.

— Знаешь, к чему было прикреплено заклинание? — ушел он от ответа, но я решила не прерывать. — В складках твоего капюшона был спрятан небольшой амулет. Вещица даже не фонила магией. Пока ты не подцепила в замке заклинание на ментальное внушение. Безделушка активировалась, а ты даже и не заметила.

Капюшон моего плаща… Кто мог прикрепить амулет? Крошечный амулет я могла и не заметить. Как глупо, я ведь уже поняла, что ко мне подобрались близко, но заподозрить, что на моих вещах оставлено пассивное заклинание, я не могла. Остается один вопрос. Рина или Грант? Возможность была у обоих. А я так глупо попалась. Считала себя сообразительней всех, поставила ловушку на высшего лорда, а в итоге сама попалась, да не в одну.

— Аарон скорее всего видел на тебе это заклинание, — продолжил Бриар, подбираясь к самому неприятному. — Для того, кто прошел грань бытия, все воспринимается по-другому. Он скорее всего даже понял его назначение: задержать тебя в Черном замке. Треклятый призрак, жаль, сдохнуть повторно он уже не сможет…

Я начала холодеть от ужаса. Боги Безмирья, чем же для меня обернулся ритуал?

— Что он сделал? — задохнулась я.

Дамиан повернулся, обратив не злой, как я ожидала, а жалеющий взгляд.

— Он воспользовался тобой, чтобы освободиться. Он привязан к замку, вынужден охранять его и держать своих зверюшек под контролем. Ведь специально, тварь такая, прописал практически невозможное условие для наследования, чтобы никто не мог потревожить его зловонные шедевры и уничтожить имение, — процедил он сквозь зубы. — Когда его вернули, он же просто счастлив был. Столько грядущих лет, только он и его ненаглядные чудовища. Но года шли, и охрана становилась бременем. Слишком скучно ему стало. А тут появилась ты… и возможность вырваться из рокового круга.

— Что это было за условие наследования? — тихо спросила я, начиная понимать, что призрак не просто так уходил от ответа. Но какое я могу иметь к нему отношение? Вряд ли сам факт использования магии крови, иначе бы наследник объявился гораздо раньше.

— Наследником мог стать только светлый маг, предавший свой дар и ставший некромантом, — проговорил магистр.

Не заметив искры понимания в моих глазах, Бриар вздохнул и снова присел на край моей кровати. Взял меня за руки и почему-то начал теребить кольцо-ограничитель.

— Касс, назови главную отличительную черту магов твоего направления.

Я задумалась.

— Вы единственные, у кого стоит вето на убийство. Никто из целителей не способен уничтожить намеренно, причем именно магией. Целительский дар такого не приемлет, — медленно проговорил он то, что я и сама знала.

На грани сознания забрезжили первые догадки. Но мне тоже противно желание убивать. Я же целитель! Как никто другой, я знаю ценность жизни! И уж точно никого и никогда не пыталась намеренно убить магией.

— Касс, ты применила ритуал крови, — напомнил магистр, — черпающий магию из твоей крови, из твоего внутреннего источника. И этот ритуал был направлен на убийство.

— Неправда, — прошептала я. И повторила чуть громче: — Неправда! Это был защитный ритуал! Он никого ко мне не пускал!

— Это был агрессивный защитный ритуал, — поправил он. — Любой, кто пытался проникнуть внутрь круга, умирал на месте.

Я застыла, даже вдохнуть не могла.

— Кто-то?.. — хрипло начла я, но мужчина покачал головой.

— Никто из людей не успел к тебе сунуться, — успокоил он меня. — Мы с Храном нашли тебя первыми. Но с десяток умертвий и химер точно по краю обрисованного тобой круга навели на определенные мысли. Нам повезло, что ты оставила книгу открытой, и мы быстро узнали заклинание. Твой кот снял защиту, так что никто, кроме монстров, чье количество уже давно стоило подсократить, не пострадал.

Но это же значит… Я бросила полный надежды взгляд, но хозяин развел руками:

— Ты применила заклинание, направленное на смерть, Касс. Предала свой дар.

Я тяжело задышала, пытаясь осознать, что он пытается до меня донести.

— Очень редкое явление, а выживают после нарушения запрета единицы. Тебе повезло. То, что ты не убила себе подобных, спасло тебе жизнь, — продолжил он, сжимая мои руки.

— Значит, я…

— Ты больше не целитель, Касс, — подтвердил мои догадки Дамиан.

Казалось, это очередной сон. Последствий происшедшего я пока даже не представляла.

— Я… больше не маг, — растерянно пробормотала я, бродя бессмысленным взглядом по нашим рукам. Наткнувшись на кольцо, нахмурилась. Если я не маг, на кой мне ограничитель.

— Этого я не говорил, — заметил Бриар, и я вскинула на него напряженный взгляд.

— То есть я теперь вроде как некромант? — нервно рассмеялась я, но, не заметив ни тени веселья на его лице, осеклась. — Я действительно некромант?

— Возможно, — кивнул он. — Какую-то магию целитель в тебе почуял, но определенно не родственного ему направления. Поэтому я нашел ограничитель. Ты могла попытаться излечить себя, задействовав совершенно не приспособленную для этого энергию, и чем бы это закончилось, никто сказать не может.

— Я — некромант, — недоверчиво повторила я.

— Если это подтвердится, станешь наследницей замка Дунебшхишт и всех его обитателей, — добавил Дамиан. — Старый некромант добьется-таки своей отставки.

Теперь понятно, каким подарком собирался меня одарить безумный призрак. Но неожиданно свалившееся наследство меня не волновало.

— Можно, я побуду одна? — тихо попросила я, обратив на него невидящий взгляд.

Магистр молча покинул комнату, оставив меня одну. А мне предстояло свыкнуться с новым положением. Я новорожденный некромант, который понятия не имеет, как обращаться со своим даром. И в то же время я перегоревший маг, всю сознательную жизнь проведший с целительским даром и не представляющий себя без него.

Ну что, Касс, теперь ты действительно доигралась.

Я застыла на кровати, ожидая, что сейчас начнется истерика. А ведь она должна начаться. Сейчас придет отчаяние, осознание, сколького я лишилась. Но ничего не происходило. Я ничего не чувствовала. Пришли тревожные мысли о том, что меня ожидает, как сложно приспосабливаться к новому дару. Мелькнуло разочарование, что я больше не смогу спасать жизни. Но, кажется, я уже давно поняла, что лечение — это не мое. Я перешла границу дозволенного. Я только сейчас поняла, насколько непозволительно всемогущей себя чувствовала. Я выбирала, кому жить, а кому нет. Да, мои пациенты были на грани смерти, я пыталась их спасти и ведь спасла. Но ведь я понятия не имела, сработают ли заклинания. С таким же успехом я могла убить. Но у меня была цель, и я к ней шла. До чего же страшно осознавать, насколько был прав безумный маг, говоря, что мы похожи. Я тоже проводила эксперименты. Да, мне было жалко и пожилого мужчину, и маленькую девочку, и молодого парнишку. Но кто знает, может, мертвому некроманту тоже было жалко умершую зверушку? И что в итоге? Вот он, омерзительный, ходячий и даже условно живой результат, готовый разодрать на куски любого. Кто знает, а вдруг и мои пациенты после выписки разодрали кого-то в клочья? Я ведь даже не помню их имен. Для меня они были не личностями, а номерами. Меня нельзя подпускать к живым, это кристально ясно. И не уверена, что смогу работать с мертвыми. После того, что я видела… После того, как рыдала над окровавленным телом Бриара… Я-то действительно пережила его смерть! Теперь я не смогу хладнокровно препарировать тела. Я устала от крови, больше не хочу.

Так я свыклась с мыслью, что больше не смогу лечить. В конце концов, я никогда и не планировала работать в этой сфере. Уже давно поняла, что меня гораздо больше привлекают зелья и амулеты. Возможно, некромантия откроет мне новые просторы. Причем не подвергая опасности живых людей. Конечно, мне придется учиться обращаться с даром. Отвыкать от уже рефлекторного заживления ран и царапин. Но это не самое сложное. В конце концов, я молода, я люблю учиться, и у меня более чем обширная библиотека.

Так что потеря дара не стала для меня таким уж страшным потрясением. Возможно, я еще не отошла от лекарства или заклинания, но пока сильно не переживала. Меня гораздо больше беспокоил Черный замок. Магическое наследство — это не то, от чего можно отказаться.

А еще пугало молчание Дамиана. Он не спрашивал, почему я отравилась в тот замок, даже сказал, что понимает мой поступок. Еще бы я понимала, зачем туда полезла. Он не стал уточнять, как я вижу магию. Просто принял к сведению. Он вообще, честно говоря, был на удивление спокоен и уравновешен. Я ведь ожидала худшего. Ведь он мог запереть меня в каком-нибудь каменном подвале, откуда я точно не могла бы сбежать. А здесь целая комната, с кучей дверей, да еще с балконом. Просто сотня возможностей для побега. Особенно для меня с моим извращенным воображением. Но ничего сделать я не могла. Только выздоравливать и плыть по течению. Вот уж чем давно не занималась!

И я просто жила. Вот только жизнь у меня сделалась очень странная. У меня появилась личная горничная. Неожиданное для меня событие. Милая молодая девушка по имени Клара. Она приносила мне завтраки, обеды и ужины, помогала причесаться и одеться, потому что из-за травмированных запястий сама я не справлялась. Через день я набралась сил прогуляться до балкона. Боги Безмирья, какой же там был вид! Высокий скалистый обрыв и долгожданный океан, упирающийся прямо в небо. Я держалась за широкие каменные перила, упиваясь свежим морским ветром и бесконечной свободой. Раз в день меня навещал немногословный лекарь. От него я узнала лишь, что порезы заживают и чувствительность к пальцам скоро вернется. На третий день я обнаружила за одной из дверей небольшой кабинет, забитый всевозможной научной литературой. Там нашлись учебники по всем моим курсам, несколько пособий для начинающих некромантов, стопка книг по алхимии и артефактике. Похоже, кто-то хорошо подготовился к моему приезду.

На пятый день я стала чувствовать себя домашним зверьком. Меня кормят, одевают, следят за здоровьем. А еще у меня удобная большая клетка: входная дверь была заперта. Я бы воспринимала это спокойнее, если бы со мной хотя бы поговорили. Такой чести я, к сожалению, не удостоилась. Дамиан больше не появлялся. Ко мне вообще никто не входил, не считая горничной и лекаря. Вот так вот я и жила, как хомячок за стеклом, зарывшийся в книги.

Через неделю я проснулась от того, что ощутила чье-то присутствие. Я резко распахнула глаза и резко дернулась на кровати, подальше от незнакомой женщины в возрасте, с жалостью смотрящей на меня. Казалось, она мечтает погладить меня по голове и прижать к себе, как маленького ребенка. И это, откровенно говоря, напрягало. Присмотревшись, я внесла некоторые поправки в свои рассуждения. Не такая уж она незнакомая. Пару раз я ее все же видела, и это меня не радовало.

Да, проведать меня явилась сама леди Клейрон. Статная темноволосая особа в легком темно-зеленом платье сидела на краю моей кровати и пристально разглядывала меня.

— Здравствуйте, — робко пробормотала я, намекая, что я проснулась и что так глазеть на меня некорректно.

— Ох, прости, милая, я задумалась, — очнулась женщина и мягко улыбнулась. — Я Алария, для тебя просто Лара. Думаю, уточнять, кто я, не стоит?

Я кивнула, не сводя с нее настороженного взгляда. И о чем мне говорить с женщиной, чьему сыну я отказала и чьей невесткой могла бы стать? Еще бы не нервничать.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она, взяв меня за руку и мягко погладив запястье. Кажется, ей действительно не все равно. Удивительно! Учитывая, сколько проблем и головной боли я доставила ее сыну. Мне даже стало стыдно.

— Спасибо, хорошо, — вежливо кивнула я, подтягиваясь на кровати, чтобы принимать посетительницу сидя. Хорошо бы еще быть прилично одетой и сидеть за столом в кабинете, но просить ее выйти, чтобы я переоделась, будет невежливо, учитывая, что я нахожусь в ее доме.

— Может, тебе что-то нужно? — озабоченно спросила она. — Принести книгу или рукоделие?

— Спасибо, у меня все есть, — заверила я. Не возмущаться же тем, что меня здесь заперли? В конце концов, это не ее решение, а Дамиана.

Женщина немного замешкалась. Похоже, мы обе не представляли, как себя вести.

— Мне жаль, что все так получилось, — наконец выдохнула она. — Я поговорю с ним. Похоже, плохо я воспитала сына… — Тяжело вздохнув, она поднялась и направилась к двери.

— Вы воспитали хорошего сына, — все же произнесла я ей в спину, и она удивленно повернулась ко мне. — А вот мне с воспитателями повезло гораздо меньше.

Леди Клейрон слегка поджала губы, словно желая что-то сказать, но сдержалась. Еще раз произнеся «Мне жаль», скользнула за дверь. Этот визит внес приятное разнообразие в мое одиночество, но волнений тоже добавил. Что заставило ее смотреть на меня с такой жалостью? Или я еще чего-то не знаю? Ответ я получила еще через четыре дня заключения.

Последние два дня даже вид моей маленькой библиотеки вызывал тоску. Я выпросила через мою горничную гитару и практически поселилась на балконе, сочиняя песни, любуясь полетом птиц за перилами моей клетки и вдохновляясь их свободой. Поэтому и репертуар у меня получался определенный.

— Здесь нет ласточек, только чайки, — внезапно раздался из-за спины мужской голос.

Честно говоря, я так устала ждать его появления, что давно перегорела и теперь уже сама не хотела с ним говорить.

— Это метафора, — спокойно ответила я, записывая слова в тетрадку. Кто знает, вдруг пригодится. Кто знает, куда еще меня занесет судьба, а пением я всегда заработаю.

— Твоя метафора прекрасно доносит все, что ты хотела сказать. Мне объясняться?

— Нет, — пожала я плечами. — Я прекрасно все понимаю.

— Тогда, может, посмотришь на меня? — попросил спокойный сухой голос.

Я повернулась.

Похоже, кому-то пришлось куда тяжелее, чем мне, хоть он и был на свободе. Замученный, невыспавшийся. Даже жалко стало. Совсем чуть-чуть.

— Кажется, нам пора поговорить, — серьезно проговорил он.

— Ты считаешь? — почти без иронии вздохнула я.

— Идем. — Он протянул руку, но я, проигнорировав его помощь, сама поднялась с теплого пледа на каменном полу.

В молчании мы прошли в мой кабинет. И почти сразу разошлись по разным углам. Я не знала, что говорить. Хотелось бы поинтересоваться своей дальнейшей судьбой, но я боялась. Лучше выясню, что такого важного он мне хотел сообщить, раз нарисовался тут. А он, кажется, сам не знал, с чего начать. И в конце концов начал с самого сложного.

— Касс, я все знаю.

От такого простого, но многозначного заявления я вздрогнула. Как много всего он может «знать»… Что именно он имел в виду? Или провокация, чтобы разговорить меня?

— «Все» — слишком широкое понятие, не находишь? — решила все же уточнить, о какой именно части моей жизни стоит волноваться.

— Я знаю, кто ты, — заявил он, пристально следя за реакцией.

Я постаралась не выдать паники, но сердце зашлось бешеным стуком. Оставалось надеяться, что его, как я уже убедилась, чуткий слух недостаточно тонок, чтобы это услышать.

— Я тоже, — улыбнулась я. — Я новорожденный некромант и бывший целитель. Опасное сочетание.

— Касс, давай без шуток, — устало произнес он. — Я знаю, что ты чудом выжившая Кассандра Керридуэн, последняя из своего рода.

Улыбка медленно стекла с моего лица, а я глубоко задышала.

— Ты не прав, — глухо проговорила я, вцепившись в резную спинку кресла.

— Перестань, Касс, — попросил он. — Прекрати мне врать. И можешь быть спокойна, тебя никто не предал. Я сам собрал все кусочки пазла, причем довольно давно. Но стоило со всем этим разобраться еще раньше, — покачал он головой.

— Ты не прав, — тихо повторила я.

— Первые догадки появились на балу. Когда ты пела в том черном платье, мне казалось, что где-то я тебя уже видел. Потом твой обморок во время занятия, и тот бред, что ты несла на грани выгорания… Все сложилось. И я даже вспомнил, где мы встречались. Я тебя вспомнил.

Я просто покачала головой, не в силах произнести хоть слово.

Дамиан прошел к морскому пейзажу на стене, отодвинул его. Спрятанный за картиной сейф я нашла на второй день после того, как обосновалась в библиотеке. Правда, открыть не смогла. Он достал оттуда… куклу. Фарфоровую, большую, с длинными светлыми кудряшками и в черном бархатном платье. Стоило мне увидеть маленькое разрисованное личико, я в ужасе отшатнулась к окну.

Откуда она у него?! Я же помню, помню это фарфоровое личико, залитое кровью моей матери. И если она у него…

— Касс, спокойно, — заметил он мою панику и замер на месте, чтобы не напугать сильнее. Хотя куда уж сильнее. — Я так понимаю, куклу ты узнала, и даже могу представить, какую цепочку заключений составила. Моя семья не имеет отношения к той трагедии.

Я недоверчиво смотрела на него, не спеша отодвигаться от балконной двери. Лучше выброшусь оттуда, чем попаду в лапы того, кто убил мою семью.

— Ты, наверное, не помнишь меня, — проговорил он, устраиваясь в кресле и усаживая куклу на стол лицом ко мне. — А я помню. Совсем малышку, восьми лет. Очаровательный ребенок, — мягко улыбнулся он. — А сестренка так вообще небесное создание. Вы были неразлучны, несмотря на разницу в возрасте. Наши семьи дружили. Не просто дружили, моя мать была лучшей подругой твоей…

Я боялась даже вздохнуть лишний раз.

— Это был последний раз, когда я видел вас, — глухим голосом продолжил он. — За пару месяцев до трагедии. Простой семейный вечер. Я тогда был весь в работе, поэтому к вам приезжал очень редко, поэтому ты, наверное, меня и не вспомнишь. Мы болтали, смеялись. Родители восхищались, какими красотками вы растете, подшучивали, что ты будешь мне прекрасной невестой. У меня, дескать, есть возможность вырастить себе идеальную жену, — криво усмехнулся он. — Как жизнь-то повернулась, да? А малышка Алесса, которая все это время сидела в объятиях Адалинды, внезапно насупилась, прошла через всю комнату и залезла ко мне на колени, не выпуская из рук эту куклу. Встала прямо на коленях в полный рост, внимательно посмотрела на меня, на тебя, а потом заявила, что старшая сестренка красивая и умная, она найдет другого жениха. А я нравлюсь ей больше, и если я готов подождать, то она вырастет мне хорошей женой. И подарила эту куклу, — погладил он по платиновым волосам фарфоровую фигурку.

Я почувствовала, что по щекам полились слезы. Я не помню этого. Почему я не помню?

— Больше я никого из вас не видел, — снова помрачнел он. — Я взял куклу и пообещал не жениться, а подождать Алессу, а она — что будет очень стараться. А ты поклялась хмурой сестре, что на меня претендовать не будешь. И заявила, что тебя перспектива замужества вообще не привлекает. Такая маленькая, а такая упорная в этом вопросе уже в то время. Потом началось тяжелое время, много работы. И как-то на рассвете мне пришло сообщение от отца о пожаре. Мы три дня прочесывали территорию замка, надеясь, что вы с сестрой живы, — глухо проговорил он. — Пытались вызвать духа-хранителя рода, но ничто не откликнулось. А потом, через столько лет, этот бал, ты и эта кукла… Сложить два и два оказалось просто, хоть результат и невероятен.

Я судорожно всхлипнула и утерла льющиеся из глаз слезы, а потом медленно уселась в кресло напротив него.

— Я знаю, что ты Керридуэн, — повторил он, подняв на меня взгляд, полный жалости. Такую же я видела совсем недавно.

— Ты не прав, — криво усмехнулась я.

— Касс, перестань. — В голосе появилось раздражение. — Я в своих выводах уверен, хватит играть.

— Я не сказала, что это неправда. Только, что ты не прав. — Взяв со стола куклу, погладила по мягким локонам. — Они были в других платьях, — шепотом заметила я, разглядывая знакомое лицо.

— После похорон моя мать сшила черное.

— Были похороны? — удивилась я, продолжая крутить в руках куклу. Я даже не задумывалась, что где-то есть могилы моей семьи. И моя, к слову, тоже. — Было бы интересно взглянуть на собственную могилу. — Я нервно усмехнулась и посадила куклу перед собой, повернув ее лицом к Дамиану. — Знаешь, в чем их особенность? Этих кукол делали на заказ. Они наши точные копии. Даже волосы для них срезали у нас. Мы были очень похожи, — улыбнулась ему сквозь пелену слез. — Но все же отличались оттенком глаз и волос, и эти куклы были не просто милым сувениром. Это было что-то вроде артефактов, если бы я или сестра пропали, то нас бы сразу нашли. Представляешь, какой подарок хранился у тебя все это время? — улыбнулась я ему. — А теперь, зная это все, посмотри на нее…

Распустила волосы, села, чинно сложив руки на коленях, и даже изобразила улыбку.

Дамиан недоверчиво переводил взгляд с меня на куклу.

— Не замечаешь? Я так сильно изменилась? И желанием выйти за тебя больше не горю, — уже всхлипнула я, не в силах удерживать улыбку.

— Малышка Алесса, — пробормотал он.

— Ты был не прав, — снова повторила я. — Ты нашел Керридуэн, но не ту, что думал.

— Алесса, — прошептал он. — Боги, да ты же совсем ребенок… Сколько тебе?

— Около девятнадцати, — призналась, все еще всхлипывая и собирая волосы в косу. — Я не смогла вспомнить, когда у меня день рождения, а потом даже в архивах ничего не нашла.

— Да, тебе девятнадцать, — кивнул он. — Исполнилось этой зимой, на следующий день после того, как я сделал тебе предложение.

Я истерически расхохоталась. А ведь он пытался провести магическую помолвку! Ничего у него бы не получилось. Потому что провести ее без разрешения опекуна можно только по достижении девятнадцати, а на тот момент я была младше, пусть и на день.

— А информации нет даже в тех архивах, что ты перерыла, потому что мы ее изъяли. Все данные хранятся здесь, в замке. Помнишь, я говорил на лекции про дела, которые становятся навязчивой идеей? Так вот, это навязчивая идея моего отца. Всю жизнь он подчинил расследованию, — проговорил Бриар, глядя мне в глаза.

Я столько времени потратила на поиски, а нужно было только спросить одного человека, того самого, который так просил меня довериться? Плакать я уже устала. Я от всего устала. Но этот разговор я откладывала слишком долго. Молчать смысла больше нет. И если я ошибусь, он знает уже достаточно, чтобы уничтожить меня. Пора исправлять ошибки.

— Сколько же тебе было лет, когда ты поступила в академию? — задал он, как мне показалось, совершенно не существенный вопрос.

— Шестнадцать. Никто никогда не замечал. Девочки часто выглядят младше своего возраста. Хотя меня всегда считали слабой и болезненной.

— Шестнадцатилетний ребенок со скальпелем в руках, — тихо проговорил он. — Это страшно и как-то неправильно.

— Мне страшно не было, — возразила я. — Взрослеть пришлось быстро.

— Кто-то знал? — все же спросил он.

— Думаешь, я кому-то говорила? — криво усмехнулась я. — Но настоятельница догадывалась, что со мной все не так просто. И дело даже не в том, что меня нашли на пороге без сознания, в окровавленной сорочке. А в том, что на следующий день прилетел вестник: все приюты обыскивают в поисках девочки, блондинки пяти-шести лет. Не знаю точно, о чем подумала настоятельница, но уже через полчаса я стала коротко стриженной брюнеткой, подброшенной пятью днями ранее. Вот так меня и спрятали.

Раз уж начала, буду рассказывать все. Пусть спрашивает. А я уже устала, устала сама все решать, устала бояться, молчать и врать. Пора хоть кому-то довериться, и Дамиан определенно не худший вариант.

— А дальше? — выдохнул он.

— Дальше? Дальше был сложный период. Да и для окружающих. Я же тебе рассказывала. И я действительно не знала, кто я и что со мной. Все, что я помнила, это много боли и много крови. Поэтому я кричала, царапалась и кусалась, не понимая, где нахожусь. Потом паника прошла. Я стала привыкать жить в приюте, учиться всему заново. Пару лет все было спокойно. А потом начали появляться обрывки воспоминаний. Лицо сестры, матери, отца. Иногда с улыбками, а иногда залитые кровью. Поэтому популярностью я не пользовалась: слишком часто будила соседок истошными криками. А однажды проснулась с осознанием, кто я. Вспомнила имена и все поняла. Мне было десять. И все последующие годы я готовилась к поступлению в академию, чтобы получить доступ к архивам. Только потом узнала, что просто так в архив адепта не пустят. Дальнейшее ты знаешь.

— Я не понимаю, — устало покачал он головой. — После всего, что произошло, ты кидаешься в самые опасные авантюры. Бегаешь по ночному городу, залезаешь в закрытые архивы, проникаешь туда, где будет проходить опасный кровавый ритуал, где бесчинствует призрак. О чем ты думаешь?

— Знаешь, лет в четырнадцать я осознала, что обречена на одиночество, — проговорила я, не обращая внимания на его вопрос. — Один мальчишка стал за мной ухаживать. Помогал мне таскать из библиотеки книжки, мы вместе занимались. Я задумалась, что когда-нибудь заведу семью. И в ту же ночь впервые за последние годы перебудила комнату своим криком. Тогда я поняла, что семьи у меня никогда не будет. Потому что в любой момент я могу проснуться и увидеть все это снова, вот только это будет не кошмаром, а реальностью. С какой-то целью моих близких перебили. А значит, им было важно, чтобы никто из моего рода не уцелел. И если потом искали ребенка, они знают, что я выжила. Я никогда не смогу завести детей, потому что нет ничего страшнее, чем видеть, как их убивают у меня на глазах.

— Алесса, — мягко начал он.

— Не смей называть меня этим именем! — разозлилась я. — Я не Алесса! Я Кастодия Серас. Большую часть жизни я провела под этим именем, ей и останусь впредь. А маленькую милую малышку Алессу Керридуэн тринадцать лет назад убили вместе с ее семьей.

— Дия, — все же пошел он на компромисс, — я понимаю, ты перенесла очень много. Но ты еще слишком молода и категорична. И я тем более не понимаю, почему вместо того, чтобы сидеть тихо, ты совершаешь безрассудные поступки? Тебе бы сбежать из Империи, как только ты стала достаточно взрослой, а не идти работать в государственные органы. Зачем все это, скажи мне? Зачем так подставлять себя, когда логичнее было бы спрятаться?

— А смысл? — грустно усмехнулась я. — Какова вероятность, что девчонка без денег, без покровителей, без друзей и без имени скроется от одного из сильнейших людей страны? Всю жизнь трястись от любого шороха за дверью? Шарахаться от людей, чтобы не подставить их? Обречь себя на одиночество? Ну уж нет. Я хочу восстановить свой род. Теперь, получается, еще и свой замок. Но ничего не выйдет, пока где-то бродит сильный мира сего, мечтающий заполучить мою голову. Поэтому я обязана разобраться. Сама, не вмешивая никого в свои проблемы.

— Или погибнуть, да? — мрачно поинтересовался он. — Потому что это наиболее вероятный вариант. Ты понимаешь, что твои шансы выиграть в этой игре практически нулевые? И вместо того чтобы попросить помощи у того, кто действительно может тебя защитить, ты отталкиваешь меня, настраиваешь против себя, а потом вообще сбегаешь, оставив нелепую записку! Проверь кого-то там, в больнице на другом краю города, и мою лучшую подругу. Просто гениально! Как они связаны, почему ты так решила? Ах, эти самые люди снабжали неизвестного высшего твоей кровью для ритуалов? Твоей! — уже явно злился магистр. — Ты мне пишешь: не переживай за меня, не ищи. Со мной все будет хорошо. А я нахожу твое окровавленное тело в одном из самых опасных мест империи! Это ты называешь «хорошо»?! А после обижаешься, что я тебя здесь запер? Да я хоть смог с текущими делами разобраться, не опасаясь, что ты лежишь где-то мертвая или покалеченная! Не знаю, чего именно ты добивалась, но со стороны это выглядит как изощренная попытка самоубийства.

Меня уже потряхивало от напряжения и постепенно нарастающей злости. Какое право он имеет меня осуждать? Как меня поймет тот, кто не испытывал такой потери и такого страха?

— А что я должна была сделать? — старательно контролируя голос, спросила я. — Довериться тебе, говоришь? После того, как я узнала, что кто-то из пяти высших семейств замешан в смерти моей семьи! Они убили всю мою семью, я полжизни просыпаюсь с криками и задыхаюсь от паники, только заподозрив, что меня могут найти… И спрятаться от этого ужаса невозможно. Ты говоришь, я бесстрашная какая-то? Ты не прав, на все эти авантюры меня толкает исключительно всепоглощающее чувство страха. Меня просто парализует от ужаса, что все это случится снова. Может, ты мне объяснишь, как жить, когда всю твою семью вырезали у тебя на глазах?

— Но ты выжила! — рявкнул он. — Ты вторично получила дар жизни и как им распорядилась? Ежедневно рисковать этой самой чудом спасенной жизнью ради мести?

Все тело охватила мелкая дрожь. Готова ли я поделиться самым страшным? Тем воспоминанием, которое заставляет меня впадать в истерику при любом намеке на приближение врага. Конкретного врага. Рассказать то, что не ведает никто, кроме тех, кто был тогда в нашем доме. Правда, думаю, этих наемников уже давно нет в живых.

— В тот вечер в доме не выжил никто, — тихо прошептала я.

— Перестань, Дия, — вымученно произнес он. — Не надо патетики, что Алесса тоже погибла. Какая разница, как ты себя называешь, если вот она, носительница крови Керридуэн, живая и даже относительно здоровая? Ты не представляешь, какое это чудо, в особенности для моей семьи.

— Ты меня опять не слышишь, — оборвала я его. — В тот вечер в доме не выжил никто, — повторила, твердо глядя ему в глаза.

— То, что ты говоришь, бессмыслица, — нахмурился Дамиан.

— Это не бессмыслица. Это чудо, — проговорила и отвернулась, поняв, что рассказать обо всем, глядя прямо ему в глаза, я не смогу. — Ко мне вернулись многие воспоминания, но не все. Почему-то простые моменты жизни «до» помнятся совсем плохо, а вот тот ужасный вечер гораздо отчетливей. А лучше всего тот самый последний момент, — уже шептала я, чувствуя, что дыхания не хватает. — Я не помню его лица, только отблеск пламени камина на клинке, покрытом бордовыми каплями. А потом отвратительный звук разрезаемой плоти и ломающихся костей. Помню, как кровь заполняла горло, мешая дышать, помню шум в ушах и бесконечную боль… — Тут я, наконец, решилась поднять ресницы.

Пожалуй, впервые я видела на его лице ужас.

— В тот вечер не выжил никто, — едва слышно повторила я.

— Этого не может быть, — тихо проговорил он. — Ты же стоишь здесь со мной, разговариваешь и на оживленную никак не тянешь, уж я в этом эксперт. Может, это тоже кошмар? — попытался он найти рациональное объяснение тому, что я помнила. — Потому что, Дия, это просто…

— …невозможно, — закончила я его фразу. — Я знаю. Сама бы никогда не приняла за правду, если бы не вполне реальное физическое подтверждение.

Спрятав глаза, я трясущимися руками взялась за шнуровку платья на груди. Успела лишь мельком заметить, как неожиданно повезло с выбором одежды. Окажись злосчастная шнуровка на спине, пришлось бы раздеваться полностью…

Рваный вздох, и в одно мгновение Бриар оказывается рядом, чтобы кончиками пальцев провести по открывшейся коже, совсем рядом с тем местом, где они с котом выжигали печать.

Поперек грудной клетки белела тонкая полоска шрама с рваными неровными краями. Вечное напоминание о том, что мои кошмары реальны.

— Большой? — тихо спросил он, убирая руку.

— Сантиметров десять, — ответила я, и мы оба понимали, что скрывается за этим ответом. Ширина лезвия крупного клинка. С возрастом он должен был истончиться и стать практически незаметным, но все время, что я себя помню, оставался таким.

Я отвернулась и принялась за шнуровку, надеясь хоть как-то занять мысли и руки.

— Матушка-настоятельница говорила, что когда меня нашли, он выглядел как слегка воспаленная, но уже практически зажившая старая рана, — поделилась я. — Никто не знал, откуда он. А когда обнаружилось, что у меня есть дар целителя, первое, что я научилась делать, — скрывать шрам с помощью магии. Настолько привыкла, что это уже было на уровне подсознания.

— Почему не свела? — глухо спросил он. — Это слишком яркая примета, не находишь?

— Не получается, — устало вздохнула я. — Он не поддается. Но теперь я больше не целитель, поэтому и маскировка перестала действовать.

А Дамиан притянул меня за руку к себе и крепко обнял. И мне хотелось не отстраняться, а в кои-то веки почувствовать себя под защитой.

— Как же ты выжила? — глухо прошептал он, поглаживая меня по волосам.

— Я не знаю, — пробормотала, уткнувшись ему в плечо. — Не представляю, почему осталась жива и как оказалась не просто вне дома, а за несколько тысяч лиг, в столице. У меня не было ни единого шанса. Да и оживить человека невозможно. Сделать труп умертвием — вполне, но вернуть из-за грани душу…

Он прижал меня крепче, словно боясь отпустить.

— Знаешь, меня даже не волнует, как это получилось, — проговорил в мою макушку. — Главное, ты со мной, живая и даже ни капли не похожая на умертвие.

Я промолчала. Конечно, меня саму этот факт тоже невероятно радовал, но кто знает, кто все-таки меня оживил и с какими целями.

— И что будет теперь? — тихо задала самый главный вопрос.

Бриар медленно усадил меня в кресло и, повернувшись спиной, нервно прошелся по кабинету. Я напряженно ожидала решения.

— Идеально было бы спровадить тебя в школу артефакторов и самостоятельно разобраться с этим делом, — наконец проговорил он. — Там защита такая, что тот купол над Черным замком — детские игрушки. Никакие деньги и связи не помогут туда проникнуть, если этого не пожелает администрация. Тех, кто может позволить себе закупать драгоценные камни и металлы как расходный материал для опытов, деньги не интересуют. Они безумные фанатики. И тебя они готовы были принять! — заметил он, испытующе глядя на меня.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что я показал им несколько из твоих прошлогодних работ. Те, что ты с такой щедростью разбрасывала в подарок стражам, и те, которые изъял у тебя сам. Их заинтересовал твой стиль работы! — Слабая улыбка тронула его губы, и он снова посерьезнел. — Это самое закрытое учебное учреждение. На каникулы никто никого не отпускает. За территорию адепты тоже не ходят, все, что нужно, можно найти в самой академии. Посещения только для узкого круга лиц, установленного самим учеником. Конечно, обучение дорогое, но если ты согласишься туда уехать, это проблемой не будет.

Конечно, это было бы лучшим вариантом. Как он и сказал, идеальным. Я оказалась бы в безопасности, наверняка полностью погрузилась бы в исследования, он бы не переживал за мою бедовую голову и спокойно занимался делами. Вот только не могу я так! Не могу я уехать и оставить небезразличного мне человека разбираться с моими проблемами. Причем проблемы эти вполне могут оставить его без головы. А я в это время буду чинно сидеть под защитой в другом конце страны и осваивать перспективную профессию. Нет, так дело не пойдет.

— Впрочем, я и не рассчитывал, — с тяжелым вздохом угадал он мой ответ. — Можно было бы отправить тебя туда, не считаясь с твоим мнением, пусть это и грозило бы мне твоей ненавистью. Зато осталась бы жива и цела…

У меня внутри все похолодело. Он может. Я же на самом деле бессильное и бесправное существо, особенно против него. Я бы даже сказала, он вправе так поступить, особенно после всех тех проблем, что создавала и создает моя самостоятельность. Но боги, как же я боюсь, что он действительно так поступит со мной! Даже понимая, что все это исключительно ради меня самой, простить и забыть такого отношения я не смогу.

— Но я уже научен горьким опытом. При остром желании ты, кажется, способна сбежать откуда угодно и проникнуть в любое место. А учитывая наличие в этой академии огромной базы знаний для осуществления этого самого побега, попытка запереть тебя бессмысленна, — устало закончил он.

Я облегченно вздохнула. Мысль об очередной клетке, пусть и интересной, определенно не радовала. Тем более что здесь я могла принести гораздо больше пользы. Правда, смущало подозрение, что все мои благие намерения почти всегда оборачиваются большими проблемами. Похоже, пора смириться с печальной статистикой.

— Поэтому мы с тобой, Дия, приходим к соглашению, — серьезно проговорил он. — Ты остаешься здесь и даже участвуешь в расследовании, но при этом не сбегаешь, не своевольничаешь, находишься под моим контролем. И беспрекословно слушаешься. Скажу «беги» — убегаешь, скажу «сиди тихо и не высовывайся» — будешь сидеть тихо. И если я говорю, что ноги твоей не будет на территории Черного замка, ты ни за какие коврижки не полезешь в гиблое место. — Он выделил интонацией последний пункт, очевидно, как наиболее вероятный из моих действий. И, к сожалению, не могу сказать, что он далек от истины. — Потому что начнется магическая привязка, и избавиться от наследства тебе не удастся.

А перспективы-то оказались не настолько прекрасными, как я надеялась.

— В чем же отличие от заточения в новой академии? — расстроенно поинтересовалась я.

— У тебя появится доступ ко всей информации. Если твое участие станет необходимо, ты будешь в деле, — честно сказал он.

— Я согласна, — не раздумывая, выпалила я.

— Подожди, — оборвал он, — ты не дослушала. В нашу академию ты не вернешься, это понятно? — Настороженный взгляд, ожидание всплеска возмущения. Но я уже давно перегорела по этому поводу. Я сама убегала оттуда, что ж теперь переживать. В конце концов, знания я и так получу, а несчастный диплом мне вряд ли пригодится.

— Я знаю, — спокойно кивнула я ему. — Я уже давно поняла, что закончить образование у меня вряд ли получится.

— А вот здесь ты не права, — возразил Бриар с озорной улыбкой. — Ты отучишься этот год экстерном, а после продолжишь обучение, но на другой специальности.

— Как это? — не совсем поняла я.

— Все экзамены у тебя примем мы с отцом, — ошарашил меня магистр. — А потом начнем освоение основ некромагии. И пока ты нам их не сдашь, я тебя к делу не допущу. Молодая необученная магичка с горячей головой — это не просто худшее, что может быть, это катастрофа. Так что не надейся, что завтра же кинешься изучать бумаги по делу родителей. Прежде всего ты засядешь за учебники.

Ах, кое-кто еще и преподаватель! Голова гудела от бесчисленных вопросов. А вдруг изучение этих самых основ займет годы? И что, все это время мне прятаться здесь, уповая, что когда-нибудь мы все-таки займемся моим делом? Мало радости. Ритуал то по открытию библиотеки уже, считаю, не нужен. Значит, правды мы не узнаем никогда?

— Времени у нас нет, — продолжил он. — Так что извини, но курс займет два месяца.

Он серьезно? Я, конечно, способная ученица, но не настолько же!

— И как ты себе это представляешь? — откашлялась я.

— У тебя все получится, — уверенно заявил Дамиан. — Ты столько лет умудрялась оставаться отличницей, работая по ночам и бегая по архивам. Уж теперь-то, когда ничто не отвлекает от учебы, с программой академии ты справишься. А некромагия… У нас не стоит цель сделать из тебя боевого некроманта. Нужно всего лишь дать тебе основы новой магии, чтобы ты никому не навредила. К твоему сведению, детей с едва открывшимся даром обучают за три месяца. А ты уже не ребенок, тебе понимать все эти принципы будет проще.

Я ошеломленно покивала. Приятно, что он так верит в мои способности, но вот я, честно говоря, в замешательстве. Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки. В конце концов, Дамиан прав, и не в таких условиях приходилось зубрить гору материалов, а по некоторым предметам я даже обогнала нашу группу. И если это мой единственный шанс быть допущенной к расследованию, я его не упущу.

— Давай закончим этот разговор, — заметив мою усталость, предложил Бриар.

— Спасибо, — кивнула я, понимая, что сейчас способна только свернуться калачиком на кровати и уснуть, молясь, чтобы после этого разговора меня вновь не посетили кошмары.

Бриар направился к выходу, у самой двери остановился и повернулся ко мне. Секундная задержка, сопровождаемая внимательным взглядом на меня.

— Отдыхай! — Он произнес явно не то, что собирался, и вышел. А я трусливо подумала, что стоило попросить его остаться, потому что когда я совсем одна, кошмары куда реальнее и отпускают с большей неохотой. Но слишком много лишнего сказано, и сегодня я не имею права обращаться к нему с такой мольбой. Если бы Хран был рядом… Я сидела в кресле, обхватив руками колени, и ощущала, как соленый ветерок из окна мягко щекочет затылок. Смотрела на куклу в черном платье, все еще стоящую на столе. Неужели я и правда когда-то сама подарила ее? Совсем маленькая девчушка — уже взрослому мужчине, да еще и с предложением жениться. Столько времени и событий прошло, а судьба-то нас все равно свела, да еще и при таких обстоятельствах…

Кто бы мог подумать, что спустя столько лет именно он пожелает сдержать обещание, вот только я откажусь от обязательств. Смешно, право слово.

Мои размышления прервал звук шагов, донесшийся из спальни за стеной. Я с ожиданием уставилась на смежную дверь. Через пару секунд в кабинет вплыла Клара с большим подносом, на котором красовались дымящаяся кружка и тарелка с печеньем.

— Милорд велел принести вам успокаивающий отвар, — пояснила она, устраивая поднос на столе передо мной. — И просил передать, что он поможет уснуть без сновидений.

— Спасибо, — поблагодарила я ее, стараясь улыбнуться как можно приветливее.

— Не за что, леди, — присела она. А я, захватив поднос, ушла на балкон, любоваться сверкающим топазом моря и не думать ни о чем. Куклу так и оставила лежать на столе.

Сообщение Бриара, насколько коротки мои сроки для обучения, я восприняла буквально. Проспав всю ночь на удивление безмятежно, я с самого утра засела за учебники. Ведь чем быстрее я разберусь с этими материалами, тем скорее перейду к освоению новой магии. И еще это помогало отвлечься от тревог. У меня появилась цель, гораздо более достижимая, чем предыдущие. И именно ей я собиралась посвятить все свое время. Я углубилась в учебу, даже не замечая, что меня опять никто не посещает.

Лишь на закате четвертого дня явился усталый Дамиан. Очевидно, ему нажаловался нелюдимый лекарь, только что отчитавший меня за пренебрежение к несчастному организму, который только-только начал отходить от потрясений, а его снова загоняют в экстремальные условия. Даже пригрозил, что больше сил на меня тратить не будет, если я опять уйду в отключку от истощения, раз я больше не целитель и с регенерацией у меня беда. Впрочем, о последнем напоминать не стоило, с этим прекрасно справлялись красные шрамы на запястьях. Повязки мне уже сняли, и ничто не скрывало их от нескромных взглядов. Приходилось прятать порезы под длинными рукавами, благо предоставленный в мое распоряжение гардероб это позволял. В общем, предостережениям и ругани я не вняла, в результате чего и задействовали главный аргумент.

Да, магистр был убедителен как никогда. Молча зашел в кабинет, выхватил у меня книгу, захлопнул тетрадь с конспектом и буквально за шкирку вытащил из-за стола. Отправив меня в полет на кровать, захлопнул дверь и сообщил, что до обеда следующего дня она не откроется. А если опять поступят жалобы, то мое участие в расследовании будет отложено.

Я хмуро кивнула. Не то чтобы я не понимала, чем продиктованы такие условия, но странно, что кто-то проявляет заботу в приказном тоне. Я привыкла распоряжаться жизнью, временем и здоровьем по своему усмотрению. А тут полный контроль. Но, скажем так, это не самые ужасные ограничения, с которыми я могла столкнуться, так что пережить можно.

Дамиан глубоко вздохнул, решив, будто я обиделась, и молча ушел. А я последовала его приказу и легла спать, размышляя, что надо рациональнее организовать самообучение, чтобы не терять времени и в то же время не довести себя до истощения. Правда, на следующий день произошло событие, которое меня сильно отвлекло.

Утром вечно недовольный лекарь внимательно осмотрел порезы, уже превратившиеся в тонкие красноватые линии, и объявил, что его присутствие здесь больше не требуется! На прощание посоветовал быть аккуратнее и больше к нему не попадать. Я искренне поблагодарила его за заботу и лечение: несмотря на дурной характер, специалистом он был потрясающим. Почти без магии в рекордно короткие сроки залечил такие глубокие раны! Да и чувствительность к пальцам вернулась, а ведь я переживала, что задела сухожилия. Вероятно, так и было. Если бы не он, о работе с артефактами и зельями тогда можно было бы забыть.

После его ухода нагрянул Дамиан с новостью, что решил снять ограничитель, я должна привыкать к новой магии. Я одновременно обрадовалась и испугалась, так как очень переживала, остались ли у меня способности хранителя. А ведь когда-то я их ненавидела. Эту шутку судьбы, из-за которой я, казалось, навсегда потеряла хорошее зрение. А теперь не представляю, как справлюсь без дара. Сколько раз меня спасала способность видеть магические потоки! Нет уж, лучше остаться полуслепой, но с моими возможностями.

Я глубоко вздохнула, протянула дрожащую руку с кольцом и прикрыла глаза, готовясь к привычному всплеску красок магии. Теплое прикосновение, и с пальца соскальзывает металлический ободок. Медленно подняла веки и почувствовала горькое разочарование. Ничего! Но вот взгляд скользнул к открытой двери на балкон, и за полупрозрачной занавеской полыхнуло фиолетовое сияние. Работает!

Завертела головой, заново осматривая комнату. Удивительно, но фон был абсолютно чистым. То есть ни единой магической пылинки не витало в комнате, лишь за окном переливалась защита замка. И только после этого обратила внимание на самое себя. Вот тут был весьма неожиданный эффект. Мои руки опутывали темно-серые мерцающие ленты. Совсем слабые и довольно тонкие. Да, похоже, с запасами магии у меня не очень. А ведь я отличалась большим резервом! Возможно, со временем он расширится, главное — побольше работать с обновленными потоками. Но меня удивил цвет магии. Я ведь вроде как стала некромантом, так почему мой оттенок так отличается от прозрачных потоков магистра?

Я перевела внимательный взгляд на Бриара, уловив знакомые легкие переливы на его коже. И осознала:

— Ты не некромант!

— Почему же? — удивился он. — По-моему, тут без вариантов.

— Значит, я не некромант? — предположила я, что они ошиблись.

— Прости, родная, но все точно, — покачал он головой.

— Либо одно, либо другое, — хмуро заявила я. — Наша магия разного цвета.

— Ты определяешь тип магии по цвету? — заинтересовался он.

— Да, и наша разного цвета, хотя мы оба некроманты, — заметила я. — Значит, что-то здесь не так.

— Нет, все правильно, — начал он, но я его оборвала.

— Слушай, — нервно заметалась я по комнате. — Я следую голой логике и фактам. Факт первый — наша магия вошла в конфликт, когда я случайно задела одно из твоих заклинаний. Целительская магия конфликтует только с некромагией. Вывод: ты некромант. Факт второй — я воспользовалась запрещенным ритуалом крови и предала свой дар. Логично предположить, что мой дар поменялся на противоположный. Вывод: я стала некромантом. Факт третий: наши магии совершенно разного цвета. То есть даже отдаленно не могут быть одного направления. Моя серовато-черная, а твои потоки прозрачные. Вывод: первые два факта противоречат друг другу. Значит, какой-то из них ложен.

— Касс, все гораздо проще и одновременно сложнее. И первое далеко не исключает второе, — мягко заметил он.

А я занервничала еще больше. Чего я еще не знаю? Сразу вспомнились мелкие детали. Он превратил стену в зеркало, хотя на это способны только природники-металлисты. Он зажигал свет и камин. В его глазах мне периодически виделось призрачное пламя. А заклинание правды? Оно же характерно исключительно для металлистов и водников. Случается, конечно, что если оба родителя маги, то ребенок наследует оба дара. Вот только один из них будет основным, а второй — дополнением. Взять хотя бы Рину — она целитель, но от отца ей достался слабый дар к огню, и она может разжечь камин или подогревать чайник. Но чтобы владеть одновременно несколькими магиями? Такого… практически… не бывает…

— Ты универсал, — ахнула я. А ведь считается, будто их нет! Только упоминания в старинных книгах…

— Точно, — подтвердил он. — Правда, некромагия все же мое основное направление, остальные дары развиты гораздо меньше, но фактически я универсал. Как и мой отец. Это наследственное.

— Но как? Это же легенда! — завороженно проговорила я, но моя фраза его почему-то не развеселила.

— Легенды основываются на правдивых событиях, — заметил он, присаживаясь на край кровати и приглашая меня присесть рядом. — Касс, ты читала ту книгу, что я тебе подарил?

— Можно сказать, что нет, — вздохнула я. — Только одну легенду. «С чего начиналась Рассветная империя…» или как-то так.

— Удачно выбрала, — усмехнулся он. — Именно та, о которой я собирался с тобой поговорить.

Я почувствовала какое-то напряжение: кажется, сейчас будет сказано что-то важное.

— Ты знаешь, Касс, это не совсем легенда. Скорее вольное и приукрашенное изложение того, что произошло на самом деле. — (Я взглянула на него расширившимися от удивления глазами.) — Предки шести великих лордов действительно пришли сюда из своих миров, находящих на грани погибели. Каждый со своим грузом и со своими возможностями. Подлинную историю того, что произошло в их мире, каждое семейство тщательно прячет. Так же, как и некоторые из своих способностей. И никто, кроме самих шести родов, не знает, что все это действительно случилось. Истина тщательно оберегается и от простых граждан, и от аристократии.

Я внимательно слушала его, не веря. То есть та сказка о порталах в другие миры, о чудовищах, вылезших оттуда, не выдумана?

— Мой род — покровители мертвых, а твой — покровители знаний, — продолжил он, а потом взял меня крепко за руки. — Ты ведь нашла ее, да? Библиотеку твоей семьи.

Я испуганно дернулась, но руки мои он не выпустил.

— Откуда ты?..

— Догадался, — оборвал он мой испуганный шепот. — Ты явно нашла что-то в ту ночь на императорском балу. И именно после этого начались чудесные выздоровления в больнице, куда ты устроилась. Действительно чудесные. И это не просто дар, это именно знания. Знания, не доступные никому. А потом эта проклятая книга у тебя на руках, после того как ты посетила Черный замок. Я точно знаю, такой книги в замке не было. Ты взяла ее в библиотеке, не так ли? — серьезно спросил он меня. — Именно ее пытались открыть с помощью ритуала?

— Да, — призналась я. — Правда, тогда, на балу, я не знала про нее. И про то, что именно является целью ритуала. И даже в замке некроманта не понимала, почему она мне открылась.

— Потому что она твоя, — кивнул Дамиан. — Ваша семья оберегала книги от злых глаз. Теперь твоя кровь охраняет запретные знания от тех, в чьи руки они не должны попасть.

Что-то царапнуло меня в этой фразе… Моя кровь…

— Хочешь сказать… — проговорила я, — что само мое существование гарантирует недоступность библиотеки?

Он не ответил. Просто прижал меня к себе, дав уткнуться в плечо и почувствовать, что я не одна. Потому что сейчас мне это было очень нужно. Ведь я, наконец, осознала, за что убили мою семью. Информация — это власть. Похоже, кто-то воспринял это как инструкцию к действию и возжаждал безграничной власти. Всю мою семью убили, чтобы получить доступ к проклятым знаниям.

— Но они все равно ничего не получили, — злорадно заметила я. — Я все части открыла сама. Значит, теперь я хранитель знаний. И пока я жива, никто их не получит.

Хватка Бриара на моих плечах усилилась.

— Не все… — тихо заметил он.

— Что? — отстранилась я, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Не все части библиотеки открыты, — подтвердил он мои опасения. — Были проведены два этапа ритуала. Но Обитель знаний состоит из трех частей.

— Какая последняя? — спросила я, чувствуя, что ответ мне не понравится.

— Хранилище мощных артефактов.