Глава 9
На следующее утро полковник поднялся в пять часов.
Еще до начала основных событий на автозаправке необходимо было выполнить несколько обязательных предварительных действий, и он спешил.
Наскоро позавтракав, он набрал номер Игоря и, убедившись, что тот тоже уже готов, поехал за ним.
Вместе они заехали в гараж, где, целый и невредимый, со всех сторон обставленный обогревателями, крепко спал Зубов, и, разбудив его, Гуров сказал, что теперь они должны разделиться.
– Ты, Игорек, бери такси и выдвигайся в сторону заправки. Прямо до места не доезжай, где-нибудь пораньше сойди. А там уж придется пешим ходом. Но зато надежнее будет. Так проще незаметным остаться. Иди, не теряй времени. А мы с Юрой, как дяденьки взрослые и солидные, на автотранспорте поедем.
Игорь взялся за телефон, чтобы вызвать такси, а полковник, снова усадив на пассажирское сиденье Зубова, уже не стал сковывать ему руки.
– Доверять мне начал? – косо усмехнулся тот.
– Не то чтобы совсем уж, – спокойно ответил Гуров. – Просто деваться тебе сейчас некуда. И Котову пообещал, да и денег хочется. Ведь хочется, признайся? А он сказал, что привезет. Только за одним этим ты уже по-любому на эту заправку прибудешь. Ведь еще когда-нибудь с другом своим ты навряд ли увидишься. Значит, надо ковать железо, пока оно горячо. Сейчас домой к тебе заедем, ключи от машины возьмешь, чтобы, как следует, на своей приехал. Без дураков. А то все время я тебя катаю. То в управление, то туда, то сюда.
Зубов ничего не отвечал на этот намек, и оставшийся путь до его дома в Кузьминках прошел в молчании.
Остановившись в знакомом дворе, Гуров вышел из машины и вместе с Зубовым поднялся в его квартиру.
– Что там у тебя, народу много? – поинтересовался он, раздумывая, стоит ли заходить.
– Мама, – ответил Зубов.
– Мама? Мама, это хорошо. Тогда ступай к маме, да не задерживайся, смотри. Ключи с тумбочки взять – не велика работа. Пять минут у тебя. Превысишь лимит – сам зайду, сердиться начну. А маму не нужно огорчать.
Достав ключи, Зубов открыл входную дверь, и, придержав ее, полковник оставил небольшой просвет, в который практически ничего не было видно, но зато все было слышно.
Многословные причитания по поводу долгого отсутствия ненаглядного сынка, изредка прерываемые короткими отрывистыми фразами, скоро смолкли, в коридоре вновь показался подопечный полковника.
– Молодец, уложился, – проговорил тот, взглянув на часы. – Теперь поедем с тобой гуськом, ты – передовой, я – замыкающий. Шаг влево, шаг вправо, сам понимаешь, не приветствуется.
Спустившись вниз, он проследил, как Зубов сел в машину, и, когда тот развернулся и стал выезжать со двора, поехал следом.
В восьмом часу утра на дорогах еще не было обычного утреннего ажиотажа, и они довольно скоро выехали на магистраль, ведущую в сторону аэропорта.
Но не успел Гуров обрадоваться, что на сей раз не пришлось маяться в пробках, как судьба преподнесла новый сюрприз.
Небо, еще с утра закрытое плотными облаками, вдруг начало швырять вниз целые пригоршни снежинок, и, наблюдая, как эти густо летящие хлопья почти на глазах закрывают белым ковром дорогу, Гуров предвидел проблемы.
«Хорошо, что ребята на месте с ночи, – думал он. – Ни следов, ни проблем. Но вот как сюда прибудут наши друзья – это большой вопрос. Впрочем, вряд ли из-за снегопада Полонский отложит свое путешествие в Италию. А Котов и тем более не захочет менять планы из-за таких пустяков. Он, наверное, и дни считает, когда наконец уйдет из-под нашей бдительной опеки. Нет, приехать они должны. Только вот когда и на чем? С этим, похоже, возможны нюансы».
Машина, на которой ездил Полонский, оперативникам была хорошо известна. Солидный «Крайслер», одним своим видом внушавший уважение, был чем-то вроде визитной карточки бизнесмена. Но вряд ли автопарк Полонского состоял всего лишь из одного автомобиля, и, учитывая изменившиеся погодные условия, велика была вероятность, что транспорт, на котором он решит ехать сегодня, полиции окажется незнаком.
«Главное, чтобы не зевали, – с беспокойством думал Гуров, едва различая сквозь валом валивший снег задний бампер «Ниссана», на котором ехал Зубов. – Машина машиной, но внешность-то он вряд ли изменит. Разве что в Арлекина нарядится. Главное, чтобы не зевали».
На чем приедет Котов, никто не знал. Вчера вечером, когда перед уходом он говорил с генералом, тот высказывал предположение о грузовике, на котором Котов ездил по понедельникам к друзьям на дачу. Тогда Гуров выразил сомнение, ведь машина эта «засвечена».
Но теперь, глядя на то, как быстро на проезжей части, по которой двигался практически непрерывный поток автомобилей, вырастают сугробы, он думал о том, что грузовик сегодня, пожалуй, самый подходящий транспорт для путешествий.
Автозаправка, на которой должна была состояться эпохальная встреча, уж виднелась на горизонте, призрачным видением проступая сквозь сказочный новогодний снег.
Утром полковник вернул Зубову телефон, и теперь, взяв с сиденья свою трубку, активировал этот контакт.
– Юра, припаркуйся возле здания. С левой стороны, – говорил он. – Встань с уголка, так тебя и с дороги будет видно, и я не потеряю. Лады?
– Хорошо, – ответил Зубов.
Через несколько минут «Ниссан» повернул в сторону автозаправки, и Гуров увидел, как его подопечный начинает осуществлять требуемый маневр.
Убедившись, что его указание выполнено с точностью, полковник понял, что теперь пришло время выйти на боевые позиции и самому.
Немного отъехав от заправки, он свернул на одну из второстепенных дорог, ведущих в недра коттеджной застройки, и, проехав по ней несколько метров, так чтобы его не было видно с трассы, заглушил двигатель.
Возвращаясь пешком на исходные позиции, он то и дело оборачивался, беспокоясь о том, не оставляет ли следов. Но снегопад продолжался, и под густыми белыми хлопьями следы исчезали на глазах.
Укромное местечко лично для себя Гуров присмотрел еще в прошлый приезд. Метрах в двадцати от построек, где, по его предположениям, должен был затаиться снайпер, проходила неширокая, но довольно густая лесополоса, отделявшая очередной коттеджный поселок от трассы. Даже сейчас, когда на деревьях не было листвы, домов за этим леском почти не было видно, и, несомненно, обитателям поселка наличие такого укрытия обеспечивало дополнительный комфорт.
Здесь-то, под защитой густых ветвей и высоких заборов, и решил обосноваться полковник.
Пройдя вглубь, в самую чащу, он занял позицию, которая позволяла отлично видеть все, что происходило в районе интересующих его построек, и довольно сносно наблюдать территорию заправки. Выбирая это место, он исходил из того, что его главная задача – снайпер, а теми, кто прибудет на заправку, есть кому заняться и без него.
Угол обзора позволял наблюдать крыши технических строений как бы с заднего фасада, и Гуров рассчитывал, что сможет видеть не только результаты работы снайпера, но и его самого. Ему очень хотелось зафиксировать момент прибытия своего оппонента и убедиться, что догадка верна и загадочный Латыш действительно устроится там, где он и предполагал.
Но время шло, а ничего не происходило. Часы показывали двадцать минут десятого, но на крышах не наблюдалось никаких движений, и, изредка бросая взгляды на территорию автозаправки, Гуров отмечал, что и там все пока без изменений. Разве что увеличилось количество неподвижно замерших автомобилей.
То ли по причине обильного снегопада, то ли из-за того, что пример уже второй час стоявшего здесь «Ниссана» оказался очень заразительным, но по обеим сторонам заправки выстроился целый эскорт разнокалиберных транспортных средств, никуда не ехавших и не заправлявших бензин.
Это довольно ощутимо затрудняло обзор, и у Гурова даже мелькнула мысль, что такое многочисленное собрание оказалось здесь не случайно, но в этот момент он наконец заметил присутствие снайпера. Никто не подходил к кирпичным сарайчикам пешком и не подъезжал на машине, но тем не менее Гуров ясно видел, что на крышах теперь кто-то есть.
Недоумевая о том, каким способом мог попасть сюда стрелок, полковник некоторое время размышлял об этом, и вдруг его озарила неожиданная догадка.
«Так он же просто сидел внутри! – как громом пораженный думал Гуров. – Зачем ему приходить или приезжать? У такого мастера на все руки, как Котов, да не найдется человека, чтобы элементарный замок вскрыть? Быть этого не может. Открыл дверцу, посадил туда Латыша своего, да и ходит довольный. Теперь, когда бы он здесь ни появился, надежное прикрытие обеспечено».
Размышляя об этом, Гуров беспокоился, как бы не получилось так, что прибытие на место снайпера и полицейских совпало по времени. Но с учетом того, как развивались события, можно было предполагать, что этого не произошло. Если бы Латыш, подходя или подъезжая, заметил полицейских, то Гуров сейчас вряд ли увидел бы здесь его самого.
«Надеюсь, и о моем присутствии здесь он тоже не знает, – продолжал размышления полковник. – Ведь в этих домиках нет окон. Откуда ему меня увидеть?»
Раздумывая об этих мелких деталях и изредка взглядывая в сторону заправки, Гуров спокойно продолжал сидеть на месте, ожидая, когда подъедет Полонский и начнут разворачиваться главные события.
Но пока ничего не происходило. Взглянув на часы, полковник обнаружил, что они показывают уже одиннадцатый час, и, учитывая время вылета, отсутствие фигурантов начинало становиться странным.
Учитывая, что снайпер занял позицию, можно было предположить, что «гости» скоро прибудут, но автомобили подъезжали к колонкам, заливали бензин и уезжали, и никто из подходивших рассчитываться не выражал ни малейшего желания пообщаться с водителем или пассажирами соседних машин.
Понимая, что все пошло не по плану, Гуров позвонил генералу, но тот ответил, что и сам ничего не понимает. Люди на месте, глядят во все глаза, но ни машины Полонского, ни его самого на заправке не наблюдается.
Сообщив, что снайпер уже контролирует территорию и необходимо усилить внимание, Гуров подождал еще немного и тут увидел, что Зубов выходит из машины.
Следя за направлением его движения, он с удивлением отметил, что тот идет не к какому-то из заправлявшихся сейчас автомобилей и не к кассе, возле которой собралось несколько человек, а к стоявшей сбоку от здания в ряду других автомобилей «Газели».
Из нее показался высокий худощавый мужчина и, улыбаясь, пошел навстречу Зубову.
В этот момент к оставшемуся в единственном числе месту у заправочных колонок подъехал огромный джип, и следом за водителем, подошедшим к кассе, из него вышел не кто иной, как Владислав Игоревич Полонский.
Переполненная заправка, густой снег, продолжавший падать с неба, общая сутолока, создаваемая платившими и заправлявшимися автолюбителями, чрезвычайно затрудняли видимость и усложняли ситуацию в целом, но тем не менее Гуров сразу понял, что главное началось.
Видя, как решил обставить осторожный Кот эту «неожиданную» встречу, Гуров подумал, что оперативники могут не догадаться, что происходит, и снова взялся за трубку.
Теперь он уже не сомневался, что ажиотаж на заправке создан искусственно и что все эти многочисленные автомобили выставились здесь отнюдь не случайно.
Полонский приехал не на своей машине, на чем и когда прибыл Котов, вообще неизвестно. Он мог выйти из любого автомобиля, подъезжавшего в течение этого времени сюда заправляться, и спокойно перейти в «Газель», пользуясь тем, что в сутолоке отъезжавших и приезжавших легко остаться незамеченным.
Подождав немного и убедившись, что все спокойно, он позвонил Полонскому, чтобы тот подъезжал, и вытащил из машины второй час дежурившего здесь Зубова.
Среди толпы переходивших туда и сюда людей и множества машин, собравшихся в этот момент на заправке, «встреча друзей» почти не привлекала к себе внимания и вряд ли была как следует видна даже кассирам, из своих окошечек смотревших прямо на территорию заправки. Что уж говорить об оперативниках, по самому роду своей задачи вынужденных скрываться и наблюдать из разных незаметных щелочек.
Гуров активировал контакт, но не успел нажать на кнопку вызова, как увидел, что прибытие фигурантов заметил не только он.
К друзьям, в этот момент уже начавшим обмениваться какими-то бумагами, быстро подходили люди в штатском, и через минуту Полонский и высокий мужчина, вышедший из «Газели», уже лежали лицом вниз на капотах стоявших поблизости автомобилей с заломленными назад руками.
В этот момент Гуров увидел, что стоявший в это время в сторонке Зубов рухнул как подкошенный, и понял, что настало время действовать ему самому.
Вытащив пистолет, он наобум выстрелил в сторону крыш, не столько для того, чтобы попасть в снайпера, сколько с тем, чтобы отвлечь его внимание от стоянки и не дать уложить рядом с Зубовым кого-нибудь из оперативников.
После этого полковник начал осторожно выдвигаться в сторону сарайчиков, постоянно меняя траекторию, чтобы не дать возможности в себя прицелиться, и время от времени стреляя.
Когда он был уже достаточно близко и мог вести прицельный огонь, крупный, высокого роста мужчина, перескакивая с крыши на крышу, спрыгнул на землю и побежал в сторону лесопарковой зоны.
С удовлетворением отметив, что и в этом случае его догадки тоже оказались верны, и надеясь, что верный «айкидока» находится на своем посту, Гуров пустился вдогонку.
Снегопад заметно стих, но по высоким сугробам бежать было очень неудобно, и, как ни старались и убегавший и догонявший усилить темп, все происходило как в замедленной съемке.
Высоко задирая ноги и скача по сугробам, Латыш все же не выпускал из рук тяжелую винтовку, из чего Гуров сделал вывод, что в ней еще остался заряд.
Снайпер уже приблизился к парку, и вскоре его труды должны были намного облегчиться. Густые, ветвистые деревья не давали падавшим с неба хлопьям так обильно устилать землю, и под ними снежный покров был значительно меньше. Под этой природной защитой снайпер мог продвигаться быстрее и получал значительное преимущество перед Гуровым, все еще продолжавшим барахтаться в девственных снегах.
Но тут произошло нечто, что неожиданно задержало его стремительный бег.
Из-за деревьев, едва успел снайпер на несколько шагов продвинуться в глубь парка, выскочил Игорь.
«Рано, черт!» – с досадой думал Гуров, торопясь выбраться из сугробов.
Игорь, по-видимому, хотел применить один из приемов своего боевого искусства, но ошарашенный этим явлением Латыш, почти инстинктивно размахнувшись, со всей силы ударил его винтовкой.
В качестве допотопной дубины современное оружие сработало тоже неплохо. От богатырского удара щуплый Игорь отлетел назад на несколько шагов и, по-видимому, потерял сознание.
Но задержка, вызванная этим небольшим инцидентом, позволила Гурову наверстать время.
Он уже приближался к кромке деревьев, но тут увидел, что снайпер направляет на неподвижно лежащего Игоря ствол винтовки.
Прицелившись, насколько позволяли оставшиеся секунды, полковник выстрелил Латышу в руку и, очевидно, попал в кисть, поскольку тот, застонав, выронил винтовку.
Торопясь использовать тактическое преимущество, Гуров прицелился в ногу, рассчитывая тут же и схватить своего противника, лишив его возможности передвигаться. Но недавние предположения его оказались верными, и на вооружении у снайпера была не только винтовка.
Повернувшись в сторону полковника, он выхватил пистолет и, почти не целясь, выстрелил.
По-видимому, левой рукой Латыш владел так же хорошо, как и правой, поскольку Гуров в ту же минуту почувствовал острую боль в бедре. Ощупав рану, он понял, что пуля прошла навылет и задела лишь мягкие ткани.
«Жить буду», – с усмешкой подумал полковник, вновь пускаясь следом за удалявшимся в глубину парка Латышом.
Он не стал приводить в чувство лежащего под деревьями Игоря, рассудив, что тот и сам очнется, когда придет время, а он, безрассудно теряя его сейчас, когда дорога каждая минута, может упустить преступника.
Бежать с пробитой ногой было трудно, и, не уверенный, что сможет вовремя настигнуть своего врага, Гуров снова прицелился ему в ноги.
Мелькавшая среди деревьев фигура представляла собой не слишком удобную мишень. Полковник замешкался, не желая зря тратить последнюю пулю, как вдруг огромный Латыш исчез.
Не понимая, что сей сон значит и как мог раствориться в воздухе совершенно материальный и немаленький мужчина, Гуров, прихрамывая, пробежал еще несколько шагов и тут увидел причину происшедшего.
Прямо на пути их следования причудливый ландшафт парка подготовил в виде сюрприза высокий, почти вертикальный обрыв. Латыш, в пылу отчаянного бегства, по-видимому, не успевший вовремя затормозить, теперь, постанывая от боли, медленно поворачивался на дне глубокой ямы, пытаясь встать.
Решив, что сама судьба помогает ему, Гуров на задней точке съехал вниз и со всей силы приложил снайпера по затылку рукояткой пистолета.
Однако не тут-то было. Мощному здоровяку удар полковника, похоже, причинил ущерб лишь моральный. Недоуменно глядя, он развернулся и, размахнувшись, ударил Гурова кулаком в лицо.
Убедившись, что новый знакомый умеет не только хорошо стрелять, но при случае может постоять за себя и без оружия, полковник и со своей стороны не стал церемониться.
Сцепившись, они перекатывались из сторону в сторону, уминая снег, и никто не желал проиграть в этой схватке.
Латыш был моложе и мощнее полковника, и пробитая кисть, по-видимому, почти не влияла на его общее самочувствие и боеспособность.
Рана Гурова была серьезнее, и вскоре он начал чувствовать, что уступает в этой неравной борьбе.
Пистолеты давно уже валялись в снегу – Латыш выронил свой во время падения, Гуров потерял оружие в пылу драки, – так что сейчас надеяться можно было только на собственные физические силы. И полковник ощущал, что они слабеют.
Улучив момент, Латыш подмял его под себя и, сжав пальцы на горле, стал душить.
Не имея возможности оказать серьезное сопротивление из того безвыигрышного положения, в котором сейчас находился, Гуров попытался тоже схватить противника за шею, но недостаток кислорода уже ощущался очень остро и довершить маневр уже не хватило сил.
Чувствуя, что теряет сознание, Гуров уже прощался с жизнью, как вдруг сквозь пелену наползающего мрака услышал выстрел.
– А! – прямо ему в ухо выкрикнул Латыш, и железная хватка ослабла.
Не рассуждая и не тратя времени на догадки о том, откуда пришла неожиданная помощь, Гуров моментально активизировался и попытался сбросить с себя противника. Но тот, придя в ярость от неожиданной помехи, бешено зарычал и еще сильнее сжал пальцы.
У Гурова потемнело в глазах, но не успел он подумать о том, что вот теперь уже точно все закончилось, как вновь прямо у себя над ухом услышал болезненный вопль.
Пальцы снова разжались, и Гуров, судорожно вдохнув воздуха и вновь получив способность видеть окружающие предметы, заметил, как прямо перед его лицом мелькнула еще чья-то кисть, тонкая и изящная, совсем не такая, как медвежьи лапищи снайпера.
Эта кисть перехватила разжавшиеся пальцы и, резко отведя их назад, вызвала очередной прилив эмоций у оппонента.
Болевой прием на какое-то время полностью нейтрализовал противника, и, воспользовавшись этим, Гуров наконец освободился и поднялся на ноги.
А умелый «айкидока» уже заламывал руку здоровенному, раза в четыре больше его самого, Латышу, похоже так и не понявшему, как все это с ним произошло.
Добавив пару хороших пинков от себя лично, Гуров вытащил из внутреннего кармана предусмотрительно захваченные им на сей раз наручники и, заломив вторую руку за спину снайпера, защелкнул их на запястьях.
– Сам встанешь или на руках тебя отнести? – спросил он, окидывая взглядом здоровенную тушу, лежащую на земле.
– Встанет, – чему-то улыбаясь, уже совершенно спокойный, говорил Игорь. – Сейчас холодно, на травке не позагораешь.
– Вовремя ты подоспел, – обратился к нему Гуров.
– Дело взаимное, – ответил тот. – Если бы вы его не задержали, я бы и вообще никуда не подоспел. Пока бы еще очухался.
– Сам-то как? Целый? – беспокойно оглядывая его, поинтересовался Гуров.
– А что мне сделается! – беспечно ответил Игорь. – Я ведь говорил вам, травмы у меня случаются очень редко.
– А у меня, кажется, случились, – слегка усмехнулся Гуров, кивая на свое бедро. – Так что, поднимем, что ли, бугая этого?
Вдвоем они взяли все еще продолжавшего лежать на снегу снайпера за плечи и помогли ему встать.
– Ну и здоровый, – рассматривая его как какую-то заморскую диковину, говорил Игорь. – Вон и рука вся в крови, и икру я ему прострелил, а хоть бы что.
– Так это ты стрелял? – спросил Гуров. – Значит, оружие взял с собой? Молодец.
– Оружие я взял, но стрелял не из своего. В снегу пистолет нашел. Подошел сюда, смотрю – лежит.
– Уж не мой ли?
– Не знаю. Вон он там, под кустами лежит, можете посмотреть.
Подойдя к зарослям, на которые указывал Игорь, и обнаружив свое табельное оружие, Гуров несказанно обрадовался.
– Вот и прекрасно. Не придется объяснения давать начальству строгому. Кстати, там, наверное, уже волнуются. Как-то надолго мы отлучились. Пойдем, Латыш, путь у нас неблизкий, а темнеет сейчас рано. Заблудимся еще, чего доброго, тогда как же я тебя правосудию передам. Тебя, между прочим, как зовут-то? По-человечески? Или только кличка?
Но здоровяк ничего не ответил.
Спотыкаясь и то и дело съезжая вниз по скользкому снегу, волоча за собой грузного снайпера, которому из-за скованных рук передвигаться было еще неудобнее, они выбрались из оврага и по собственным следам побрели в обратном направлении.
Теперь, когда все уже произошло и не подстегивало бодрящее ожидание большого сражения, идти казалось еще труднее.
Гуров все сильнее хромал, чувствуя растущую боль в ноге, приунывший снайпер, по-видимому догадываясь, что его ждет впереди, тоже едва передвигал ноги, и только неунывающий Игорь был, как всегда, бодр и доброжелателен. Даже зная, что перед ним – человек, убивший его друга, он не проявлял агрессии и, если Латыш оступался или спотыкался на неудобном, заснеженном пути, спешил помочь ему.
Вскоре горизонт просветлел, и они вышли на открытое пространство, которое еще совсем недавно преодолевали в спринтерском забеге. Здесь сугробы были глубже, но поскольку снегопад почти закончился, путники снова могли идти по своим старым следам, хотя бы отчасти облегчив для себя труд этой дороги.
– Послушай, Игорек, у меня вон там машина, – сказал Гуров, взглядом оценивая расстояние до прилегающей дороги, где под укрытием коттеджей оставил свое транспортное средство. – Если мы сейчас возьмем напрямую, как раз на нее выйдем.
– А мы окончательно не увязнем, если напрямую возьмем? – с сомнением говорил Игорь, бросая взор на внушительный отрезок кипенно-белой целины, который предстояло им преодолеть, чтобы выйти к тому месту, на которое указывал Гуров. – Этот вообще еле ноги волочит, вы тоже, кажется, ранены.
Взглянув на Латыша, окончательно утратившего боевой дух, Гуров подумал, что с простреленной икрой тот и впрямь может завязнуть на этом непроверенном участке.
Да и собственная нога оставляла желать много лучшего. Рана уже болела не на шутку, и Гуров, поначалу даже не беспокоившийся об этом «пустяке» и думавший, что разберется со всем этим уже дома под чутким руководством жены, теперь серьезно подумывал о необходимости перевязки.
Еще раз взглянув на кусок девственного снега, он вслед за Игорем уже готов был отказаться от этой затеи, как вдруг у него возникла идея.
– Ты случайно машину водить не умеешь? – спросил он, обращаясь к Игорю.
Полковник не забыл, как, рассказывая про свой оборудованный для тренировок гараж, парень со смущенной улыбкой говорил, что машины там пока нет. Но уже не раз убедившись, что этот щупленький мальчик таит в себе самые неожиданные сюрпризы и самые разнообразные способности, он решил попытать счастья и в этом вопросе.
– Случайно вожу, – широко улыбнувшись, ответил Игорь.
– Что-то подсказывало мне, – в свою очередь, улыбнулся не обманутый в ожиданиях полковник. – Тогда вот тебе ключи и вперед. Один ты здесь точно не увязнешь, ты вон какой невесомый, можешь прямо по верху сугробов идти. Не касаясь. Выйдешь на ту дорогу, вон, видишь, в коттеджи ведет, пару шагов пройдешь и машину мою увидишь. Она там одна, не перепутаешь. А мы пока до трассы добредем. Там и встретимся. Действуй.
Взяв ключи, Игорь отправился выполнять новое поручение, а полковник, слегка подтолкнув застоявшегося Латыша, продолжил путь по старым следам.
– Ты во сколько прибыл сюда, если не секрет? – поинтересовался он, когда они подходили к сарайчикам.
– В шесть, – коротко ответил тот.
– И все это время внутри сидел?
– Сидел.
– А кто же хозяина охранял?
– У него и без меня есть, – угрюмо проговорил Латыш. – Бригада целая. Я только подходы контролирую. Прилегающую территорию.
– Понятно. Так как зовут-то тебя?
– Крис.
– Крис? Так ты и правда не из местных? – спрашивал Гуров, взглядывая на действительно очень светлые волосы своего собеседника, отмеченные еще наблюдательным рыбаком. – Прибалтика?
– Да.
– А сюда как попал? К Котову?
– По контракту работал. В спецподразделении. Потом в личной охране. Потом у него.
– То есть по наклонной катился, – усмехнувшись, проговорил Гуров. – Что ж, все с тобой понятно. Погулял, теперь посидишь. За тобой убийство двух полицейских, это не шутки.
– Это еще доказать надо.
– Докажут, не волнуйся. У нас не только пули твои, у нас и свидетель имеется, который видел, как ты со стадиона уходил.
– Какой еще свидетель? – вскинулся Крис.
– Неподкупный, – ответил полковник. – Он тебя видел и опознать может.
– Там никого не было, ты блефуешь, – недоверчиво и испуганно смотрел Крис.
– Очень надо! Кто ты такой, чтобы я для тебя истории выдумывал? Я, между прочим, сам на тебя – свидетель. Стекло не поменял пока, так что дырочка там во всей красе существует. Неопровержимый факт. А тебе что, про свидетеля не рассказали? Ты когда в моего пассажира там, на перекрестке, целился, ты не знал, почему и кого хотят убрать?
– Не знал. Тогда спонтанно все получилось. Хозяин сказал, что срочная работа, меня привезли на место, показали машину. Ты как раз в пробке ехал. Медленно. Сказали, что нужен пассажир, водитель не нужен. Времени мало было. Я им говорил, что гарантии нет. Но они сказали – все равно. Работай.
– Ясно. Значит, и тебя вслепую водили. Что ж, для Кота характерно. Его стиль. А вот и лягушонок наш в коробчонке катит, – проговорил он, увидев, как невдалеке на трассе затормозила его машина. – Прибавь-ка шагу.
Преодолев последние метры, отделявшие его от дороги, Гуров с удовольствием устроился на заднем сиденье, давая отдых натруженным ногам.
– Что ж, раз уж ты у нас сегодня за извозчика, так и вези до места, – говорил он, обращаясь к Игорю. – Я и без того ног не чую, сил нет на педали жать.
Уже на подъезде к автозаправке было понятно, что там происходит нечто необычайное. В дополнение к обычным автомобилям, выстроившимся там, чтобы замаскировать маневры Котова, прибыло еще несколько полицейских, и выражение «яблоку негде упасть» сейчас было здесь как нельзя более актуальным.
Среди прочих транспортных средств Гуров заметил машину генерала, и, когда он въезжал на территорию заправки, Орлов собственной персоной выскочил на улицу его встречать.
– Наконец-то! – патетически восклицал он. – Что за привычка исчезать в самый ответственный момент? Я тут волнуюсь, переживаю за него… Кто это у тебя там?
Увидев в машине Гурова пассажиров, Орлов сразу изменил тон и теперь внимательно вглядывался в крупного мужчину, сидевшего на заднем сиденье.
– Это – Игорь, – знакомил Гуров. – Очень смышленый и расторопный парень. Он из группы Трегубова, помните, вы еще говорили, что у него толковые ребята? Целиком и полностью согласен.
– А это кто? – снова повторил генерал, бросив беглый взгляд на щуплого «айкидоку» и вновь сосредоточив все внимание на Латыше.
– Это Крис, – сказал Гуров. – Но про него, я думаю, Котов вам гораздо больше, чем я, сможет рассказать.
– Крис? Что за Крис?
– Снайпер, – коротко ответил Гуров, понимая, что одно это слово скажет Орлову все, что он хочет знать.
– А-а-а, – удовлетворенно протянул тот. – Вот это кто. Что ж, тогда сюда, к нам. Пожалуйте до кучи. Вас только и не хватало, ждем с нетерпением.
Обернувшись, Орлов кивком подозвал к себе двух бойцов в униформе, дежуривших у входа в здание заправки, и уже через минуту здоровенный Крис, согнувшись напополам и прихрамывая, шагал по направлению к этому зданию.
– Как тут у вас? Все в порядке? – спросил Гуров, когда, кроме него и генерала, никого не осталось возле машины.
– Теперь уже да, – глубоко и облегченно вздохнув, отвечал Орлов. – А поначалу чуть было снова все прахом не пошло. Засели, ждем их, переживаем, а в волнах, как говорится, ничего. Не едет никто, да и шабаш. Да снег это еще пошел. Я уж было совсем духом пал. Каждые пять минут на связь выхожу, и все ничего. А потом раз – пауза. Что, думаю, за притча такая. А мне через несколько минут и докладывают – взяли, мол, их, голубчиков, тепленькими. Я все бросил – скорее сюда. Застал их тут уже за делом. Молодцы, ребята! В самый то есть интересный момент угодили, когда Полонский документы Андрюше передавал. И что это за документы, ты бы видел! Я сейчас только мельком, одним глазом взглянул, да и то изумился. Просто – отдельная история.
– Хорошее качество? – понимающе спросил Гуров.
– Изумительное! И бумага, и защита – все на высочайшем уровне. Фотографии – вообще отдельная история, про имена и фамилии даже не говорю. В общем, без сучка и задоринки. С такими ксивами летал бы наш Андрюша по городам и странам быстрокрылой птицей, и уже через несколько дней достать его нам было бы просто нереально. Так что вовремя мы успели, прямо скажем – вовремя.
– Надеюсь, в этот раз без потерь? – озабоченно проговорил Гуров. – Криса я вроде бы отвлек, а здесь перестрелки, кажется, не было?
– Перестрелки-то не было, а потери есть, – сокрушенно вздохнул Орлов.
– Как так? – удивленно взглянул Гуров. – Неужели опять кого-то недосчитались?
– Нет, из ребят-то никто не пострадал, – поспешил заверить Орлов. – Но представляешь, Юру Зубова убили? Эксперт это наш. Да ты, наверное, встречался с ним. Как он сюда попал? Ума не приложу. Наверное, хотел машину заправить, да и угодил под разнос. До того жалко! Ни за что ни про что человек погиб. Так что один выстрел этот твой Крис сделать все-таки успел. Наверное, в кого-то из группы целился, а ты спугнул его, вот оно и вышло. Жалко.
Гуров во все глаза смотрел на генерала, отказываясь верить, что тот говорит серьезно. Ситуация казалась ему настолько очевидной, что не догадаться было просто невозможно.
Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что это лишь ему, при взгляде изнутри и знании всех деталей, дело представляется таким ясным. Орлов, не посвященный во все детали расследования и не имевший даже приблизительного представления о том, кто сливает информацию, вовсе не обязан был в один миг догадаться о том, что сам он понял только через несколько дней напряженной работы.
Поэтому, не тратя времени на ненужные замечания и комментарии, Гуров просто сказал:
– Но ведь Зубов и есть тот самый информатор.
Услышав это, Орлов даже не нашел в себе сил для патетических восклицаний. Он просто лишился дара речи.
– Да. Зубов, – повторил полковник. – Он работал по делу Котова, и, узнав об этом, на него вышли с интересным предложением. Кстати, женщина, к которой он приходил тогда, в квартиру в Кузьминках, это его двоюродная сестра.
– Да ты что?! – наконец заговорил генерал. – Это на самом нашем первом захвате?
– Именно.
– Это мы, значит, считай, в гости к нему самому ходили, к предателю? Думая, что на бандитскую явку идем, попали, можно сказать, «к своим»?
– Не совсем так, но близко, – ответил Гуров. – Сама по себе квартира эта, она, конечно, Котову принадлежала, но подруга его проживала там постоянно, это у вас информация была достоверная. Она рассказала Котову, что один из родственников работает в органах и имеет очень большие возможности. Тот заинтересовался, пригласил Зубова на встречу, предложил денег.
– А он и согласился. Не стал огорчать, – с досадой говорил генерал.
– Похоже на то. И в первую же попытку задержания они были заведомо предупреждены обо всех нюансах операции.
– Мразь! – с чувством воскликнул Орлов. – А кто же ему рассказывал это все? Это ведь секретные данные!
– Специально, я думаю, никто не рассказывал. Но между делом, в разговорах, видимо, что-то мелькало. А зная основное, сопоставить и сделать выводы несложно. Зубов ведь, как-никак, эксперт. Был.
– Но какой негодяй! – кипел Орлов. – Товарищи доверяли ему, делились, как с порядочным. А он все передавал бандиту. Тьфу! – Немного остыв, генерал спрашивал уже другим тоном: – Так, значит, это через него ты заставил Котова прийти сюда?
– Да. Он высказал все, что нужно было, практически под мою диктовку. Разговор шел по громкой связи, я записал на диктофон. Котов согласился приехать, но сказал, что Зубов и сам должен быть на месте. На ночь я запер его во избежание разных, так сказать, неожиданностей. А сегодня утром усадил в машину и вел до заправки. Потом сам на позиции выдвинулся. Снайпера ведь тоже надо было взять, а где именно он засядет, я точно не знал.
– Но как же тогда ты вычислил его? – удивлялся Орлов.
– Особенных вычислений тут не понадобилось, – спокойно объяснял Гуров. – Я, когда место подбирал, куда Котова приглашать, старался такое найти, чтобы позиция, удобная для снайпера, была только одна. А здесь, возле этой заправки, и деться ему некуда, кроме тех вон сарайчиков. Оттуда и видно все как на ладони, и спрятаться там можно.
– Так он там и был?
– Там и был.
– А знаешь, Лев, – помолчав, произнес генерал. – А я думаю, это хорошо, что он этого эксперта застрелил. Собаке собачья смерть. И ты представь – остался бы он жив на нашу голову, – что бы мы с ним делали? Одного позора – вовеки не смыть. Какое пятно на управлении! Нет, есть справедливость на свете.
– Да, наверное, – отвечал Гуров, дипломатично не упомянув про двух убитых полицейских, чтобы не обескураживать пришедшего в возвышенное настроение генерала.
Впрочем, убийца этих ребят ведь тоже найден и понесет наказание. Значит, Орлов прав, некоторая справедливость во всем этом все-таки есть.
– А аптечка здесь у кого-нибудь есть? – спускаясь с небес на землю, поинтересовался полковник. – Мне бы рану забинтовать.
– Что?! Как?! Ты ранен?! И до сих пор молчал?! – снова начал фонтанировать эмоциями неугомонный генерал. – Ну, Гуров! Дождешься ты! Наложу я на тебя взыскание!
Бригада «Скорой помощи», вызванная бойцами, когда они увидели, что задержание не обошлось без жертв, была еще на месте, и генерал распорядился, чтобы Гурову сделали перевязку.
– Что ж, а мы, пожалуй, до дому до хаты, – говорил Орлов, наблюдая, как с воем сирен и целой светомузыкой из разноцветных мигалок отъезжают от заправки полицейские машины с фигурантами. – Сейчас работы у нас будет невпроворот, нечего рассиживаться. Ты, полковник, на сегодня свободен, – снова обратился он к Гурову, к которому уже спешила медсестра с чемоданчиком. – Отдыхай, поправляйся. Но завтра на планерку не опаздывать! Эта царапина еще не причина, чтобы трудовую дисциплину нарушать.
Торжественно пообещав, что в установленное время будет как штык, Гуров в сопровождении заботливой медсестры направился в здание заправки, а Орлов пошел к своей машине, чтобы через непродолжительное время использовать наконец полученную им возможность задать все главные вопросы Андрею Котову лично.
С неба снова падали редкие снежинки, кружась в медленном, бесшумном вальсе, и, любуясь мирной тишиной, вновь воцарившейся в зимней природе, Гуров думал о только что завершенном им сложном и неоднозначном деле, занявшем совершенно особое место в ряду других, не менее сложных и зачастую неоднозначных.
Поблагодарив медсестру за быстро и профессионально сделанную перевязку, он поехал домой, чтобы завтра отдохнувшим и бодрым встретить новый день, суливший новые неразрешимые вопросы, поиск ответа на которые в очередной раз потребует от него полной концентрации и самоотдачи.
Назад: Глава 8
На главную: Предисловие
