Большую часть огромного зала занимала наполовину утопленная в полу круглая громада реактора: полусфера, превращавшаяся в металлическую трубу, которая скрывалась в потолке. Внутренний пост охраны пустовал. Все здесь сияло белизной — и плитка под ногами, и стены, и столы, и стулья, и кожухи компьютеров.

Терминалы с рабочими местами занимали всю стену, большая часть из них была разворочена выстрелами из бластера. Под ногами хрустели осколки, по одному из белоснежных компьютерных кожухов лениво стекала на пол струйка иссиня-зеленоватого пламени.

— Противопожарную систему я тоже отключил. Не слишком-то приятно беседовать по шею в пене, лучше уж немного подышать дымом, верно?

Голос шел сверху. Фигура говорящего, казалось, висела в воздухе между полом и потолком.

— И не надо в меня так истово целиться, здесь силовое поле.

Мужчина в идеально отглаженной форме экспедиционного корпуса ордена Креста и Полумесяца безо всякого стеснения сплюнул, и лужица слюны расплылась по невидимой плоскости.

Нинель и Аккер опустили стволы, а отец Федот неожиданно сказал:

— А я вас знаю. Я видел вас в орденской комиссии… когда меня не приняли.

Мужчина улыбнулся.

— Все верно. В тот раз мне самому захотелось посмотреть на пастыря, так отважно превышающего свои полномочия, но не умеющего справиться с доверенной ему паствой. Одно из самых приятных занятий — наблюдать за человеком, который зашел слишком далеко. Причем смотреть на него и разговаривать с ним, когда он еще не знает, что уже прошел точку невозврата.

Улыбка говорящего стала еще шире, но улыбались только губы. Глядя в его синие глаза, Нинель почему-то подумала о льдинках в глазах убитых, пролежавших всю ночь под холодным осенним дождем.

— Хочешь перед нами покрасоваться? — спросила она с усмешкой.

— А как же! Ведь сейчас мое удовольствие в четыре раза больше — я вижу сразу четырех людей, зашедших слишком далеко и еще не осознавших этого. Впрочем, а можно ли считать тебя, Яр Гриднев, человеком?

— Кто ты? — спросила Нинель.

— Сергей Вертун, — поклонился человек наверху. — Во всяком случае, это имя мне нравится, и оно не хуже любого другого. Заместитель гроссмейстера ордена. Разведка, контрразведка и прочие интересные вещи. И я буду с вами говорить.

Он махнул рукой в сторону закрытых дверей.

— И пока я этого хочу, нам никто не помешает. А вам деваться некуда. Так что устраивайтесь поудобнее, зашедшие слишком далеко люди… и получеловек, воспитанный разумными кошками.

— Яр — наш друг. А ты — фигляр, — сказал Аккер.

— Есть грех, — состроил покаянную гримасу Вертун. — Впрочем, кто же без него? Скольких вы убили за свою жизнь, уважаемый Аккер Аккер? И не только на войне, а начиная с детства на той сквоттерной планетке, которую вместе с вашими сообщниками пытались оттяпать у ордена?

— Аккер, не заводись, — прошептала Нинель. — Он этого и хочет.

— Я никого не завожу, прекрасная Нинель Камински, любительница простреливать ноги пожилым женщинам. Ай-ай-ай, это же так нехорошо!

Нинель как можно более равнодушно пожала плечами.

— Пошел ты…

— Про нашего святого отца я уже упомянул, но интереснее всего в вашей компании Яр Гриднев, — продолжил Вертун, не обратив внимания на реплику Нинель. — Человек, променявший право зваться человеком на право зваться разумной кошкой… и продавший истинную веру за языческую подделку. Ну не смешно ли?

Нинель усмехнулась.

— Бедняга тронулся умом… мания величия налицо.

— Ну что вы, Нинель!

Сергей Вертун развел руками и сделал несколько танцевальных па.

— Мания величия — это одно, а объективное осознание своего величия — это совсем другое. Это вам кто хотите подтвердит. Спросите, например, вашего друга Яра. Он всегда считал себя лучше меня, но сегодня я тут, наверху, а он — внизу вместе с вами.

— Что? — переспросил Аккер и взглянул на Яра. — Ты его знаешь?

Яр покачал головой.

— Он врет. Я его не помню.

Вертун хлопнул в ладоши.

— Именно! Яр меня не помнит, но это не значит, что мы не знакомы. Неужели ваш друг Яр не рассказывал, как ему когда-то стерли память… точнее, он сам пошел на это…

Вертун выкатил грудь колесом и простер вперед правую руку.

— …во благо родины! Или он вам не рассказывал про прекрасную инопланетную игрушку под названием РЕВР?

Яр нахмурился.

— Кто ты?

Вертун упал ничком на силовое поле, раскинув руки, что, видимо, должно было символизировать горячие объятия. На плечах его кителя стали видны генеральские погоны.

— Я твой старый потерянный друг! — прогнусавил он сверху, прижав нос к невидимому полу. Наглаженная брючина размазала плевок Вертуна, отпечатавшийся на ней темным пятном.

Яр молча, не опуская взгляда, смотрел вверх.

— Неужели ты не признаешь старых друзей? — проговорил Вертун капризным тоном, подперев подбородок ладонями. — Это невежливо! Я Игорь, твой старый друг по академии и коллега по службе в разведке.

Яр пожал плечами.

— Кого ты пытаешься обмануть? Игорь погиб.

Усевшись на прозрачном полу, Вертун без улыбки взглянул на Яра.

— Почему? Ты видел, как он исчез, но не лицезрел его смерти.

Яр прищурился и промолчал.

— Что? Нечего ответить? Правильно. Ведь РЕВР — совсем не то, что вы, люди, себе представляли…

— Мы, люди? — переспросил Яр.

— Именно — вы, люди. Вы были слишком уверены в том, что вашему куриному мозгу подвластно все. И вы приняли эту игрушку как подарок от таинственного дарителя, даже толком не разобравшись. Ну какие мозги нужно иметь, чтобы, наскоро определив неизвестный прибор как источник уникальной технологии омоложения, сразу начать его использовать? Даже не попытавшись толком разобраться, для чего предназначена эта вещь на самом деле?

— И для чего же?

— Этот прибор — подарок Берка. Его правильное название «джис».

— Не слишком похоже на беркское слово, — заметил Аккер.

— Верно! — зло улыбнулся Вертун. — Джис достался Берку от более древней цивилизации, с которой берки разобрались несколькими веками раньше. Примерный перевод названия — «шаг судьбы». По сути джис бесконечно многофункционален, нечто вроде философского камня. Но чаще всего он использовался как некий deus ex machine. Существо или группа существ может пожертвовать что-то джису, и взамен прибор пытается повернуть судьбу этого существа или существ туда, куда оно или они хотят. Джис создает шаг судьбы, дающий такой шанс.

— И чего же пожелал Берк? — спросил отец Федот.

— Победы над своим главным врагом — Землей. Земляне, по мнению Берка, слишком быстро развивали в космосе паранормальные способности. Уже тогда планетные ресурсы Беркской цивилизации были почти исчерпаны, генофонд истощен, колонизация новых планет шла с трудом. Они уже бывшие властелины Вселенной. Лет через двести они сами запросили бы протектората у ваших потомков. Результатом урбанизации берков стала потеря контакта с планетой, дававшей прыжковые способности ее жителям… качества, обеспечивавшие им свободное перемещение по Вселенной. Теперь у них остались довольно чахлые навыки телепортации, слабеющие от поколения к поколению. Джис стал тайной попыткой победить молодого и сильного врага. Открытая агрессия в тот момент только готовилась, но Берк решил подстраховаться. Возникла идея запрограммировать «джис»-РЕВР на уничтожение человеческой цивилизации. Несколько тысяч лучших «прыгунов» Берка были, согласно древним чертежам ушедшей расы, принесены в жертву джису.

— Безумцы… — еле слышно пробормотал священник. — И кто бы тут говорил о язычестве…

— Я тут ни при чем, — заявил Вертун, загородившись перекрещенными ладонями. — Я не берк.

— И кто же ты? — спросил Яр.

— Я и есть «шаг судьбы», — заявил Вертун.

— Это еще как? — поинтересовалась Нинель.

— Видите ли, когда я прошел РЕВР… он же «джис», я был преобразован программой, заложенной в прибор берками, и стал другим. Я приобрел новые качества и стал выше себя прежнего. И я познал все ничтожество человечества.

— Ну точно псих, — отметила Нинель. — И что же было дальше со свежеотштампованным сверхчеловеком?

— Я был перенесен назад во времени и получил возможность встать у истоков ордена Креста и Полумесяца и оказался лицом, приближенным к руководству. С навыками профессионального разведчика это было несложно. А уж когда я овладел передавшимися мне через «джис» навыками телепортации тех убитых берков-прыгунов… После этого я стал для ордена просто незаменим.

— Господи… — пробормотал отец Федот.

— Да-да, — сказал с гордостью Вертун. — Когда я продемонстрировал свои умения покойному главе ордена, он реагировал так же.

— Небось ты его и убил? — догадалась Нинель.

— Почти. По моему приказу. Именно я подсказал ордену, как привлечь к проекту Ингви Мартелло и как создать на основе ряда принципов, которые я понял, пройдя через джис, телепортационные установки.

— А его тоже ты убил? — спросил Яр.

— Нет-нет! Он застрелился в моем присутствии, но сам… Итак, о чем я?.. Да, уговорить орден стать инициатором и хозяином «Т-проекта» было несложно: это сулило барыш. А деньги любят все. Конечно, убедить их в опасности сотрудничества Земли с Яррой и в реальности угрозы, проистекающей от растущего количества язычников на Земле и ее колониях, было труднее. Но самым сложным было убедить руководство ордена устроить катастрофу станций-телепортеров… бедняга Томео Хига угрызался совестью до последнего дня. Но когда я сказал ему…

Вертун вновь принял театральную позу и продекламировал:

— «Мы не можем допустить, чтобы земляне договаривались с чужими на почве веры! Христианство или ислам, это не так уж важно. Главное для нас — не допустить, чтобы люди поклонялись природе и она им отвечала. В этом случае церкви и мечети станут не нужны. Пусть лучше две эти богохульные планеты вечно лежат в нашем генераторе, как холсты, свернутые в трубку, картины, время на которых остановилось и которые никто никогда не увидит…» После этой речи он сломался…

— То есть ты хочешь сказать… — недобрым голосом начал Аккер.

Вертун танцующим шагом отскочил к трубе генератора и отстучал на ней ладонями бодрый военный марш.

— Они зде-есь! — пропел он. — И ваша Земля, и твоя ненаглядная Ярра, котолюб недорезанный, — все они здесь.

— Не может быть… — прошептал отец Федот.

— Еще как может! Если вы верите хотя бы в корпускулярно-волновой дуализм, согласно которому любой объект может проявлять как волновые, так и корпускулярные свойства… и уж подавно вы верите в телепортацию, то почему вы сомневаетесь, что планету можно извлечь из точки пространства, где она находится, перевести в другую форму энергии и запереть, образно выражаясь, в шкаф на ключ? До лучших времен, а?

— Сволочь! — глухо сказала Нинель, и винтовка в ее руках выплюнула серию вспышек, разлетевшихся радужными волнами по невидимой преграде под ногами Вертуна.

Тот расхохотался.

— Ярко, громко и совершенно безвредно, — сказал он, отсмеявшись. — Правильно я решил не убивать вас сразу, отменное развлечение получается. А ведь главное еще впереди!

— Зачем? — спросил Яр. — Я готов поверить в такую диверсию. Но в чем смысл?

— Все-таки вы, люди, — жутко недоразвитый вид. Страшно подумать, что я сам был таким когда-то… Значительная часть вашей элиты при исчезновении находилась на Земле. Органы власти и прочие шишки. Вы же переняли у этих кошек с Ярры моду прилетать на планету-прародительницу на праздник урожая. Мощный удар по элите, верно? И потом… Не год, не два уже с момента исчезновения Земли-то прошло. А вы до сих пор деморализованы, в себя прийти не можете. Из армии кадровые вояки уходят в запас, а новички идут в орден! И войска ордена все сильнее… а командует орденом теперь слабовольный пацан, который бежит ко мне по каждому поводу.

Вертун набрал полную грудь воздуха, выдохнул с видом человека, полностью довольного жизнью, и продолжил:

— Разумеется, когда Берк нападет снова, войска ордена окажутся в самых неподходящих местах и, конечно, будут разбиты. Уж я постараюсь.

— И что будет с планетами? Которые «в шкафу»? — спросил Яр.

Вертун пожал плечами.

— Не знаю. Возможно, они так и останутся там. А возможно, извлечем их обратно. Интересно ведь — никто не предполагает, что происходит с планетой и тем, что на ее поверхности, когда с ней обращаются подобным образом. В любом случае, после того как флот и армия Терранской федерации будут разгромлены, укротить Землю, если ее население сохранилось в целости и сохранности, труда не составит. С Яррой пропала большая часть ее армии и флота, там будет посложней… но думаю, справимся как-нибудь.

Он улыбнулся.

— Значит, язычество тут ни при чем… — вдруг медленно, словно во сне, проговорил отец Федот.

— Совершенно ни при чем, — подтвердил Вертун. — И Ярра просто удачно под руку подвернулась — кошки давно с Берком воюют.

— Будь ты проклят, предатель! — сказал священник с яростью.

— Да сколько угодно, поп, — весело заметил Вертун. — Мне от твоих проклятий ни холодно ни жарко.

Он хлопнул в ладоши.

— Переходим ко второй части нашей программы. Хотите спасти мир?

Все молчали.

— Ну вижу, вижу же, что хотите. Итак! Предлагаю пари… или дуэль… В общем, неважно. Я специально раздербанил компьютерные терминалы, позволяющие управлять работой реактора. Привести его в действие снизу, оттуда, где вы стоите сейчас, теперь невозможно. Но тут… — Он вновь подошел к трубе генератора, нажал кнопку на встроенном пульте, и на поверхности трубы открылся средних размеров люк. — …Точнее там, внизу, есть аварийный пульт управления генератором. Сейчас ты, Яр, поднимешься сюда, ко мне. Без оружия. И попробуешь меня победить. Сойдемся в честной схватке, так сказать. Если побеждаю я, то открываю двери внизу, и охрана оставляет от твоих друзей головешки. Если побеждаешь ты — то даешь мне минуту на телепортацию отсюда, а потом спускаешься через люк к генератору, там внутри вполне удобная лесенка, активируешь аварийный пульт, генератор запускается, энергия вырывается наружу, и в нашей прекрасной Вселенной вновь появляются и Земля, и Ярра. На своих привычных местах.

Все заговорили одновременно:

— Зачем это тебе?

— Псих!

— Это возможно?

— Ты обманешь его!

Вертун сложил руки на груди, словно преподаватель перед аудиторией, полной бестолковых студентов, и объяснил:

— Как утверждают берки, при использовании «джис» порождает не только собственно «джис» — «шаг судьбы», но и «су-джис» — нечто вроде контрнамерения. Пройдя РЕВР… он же джис… вслед за мной, ты, если я правильно понимаю, сам того не предполагая, стал моим контрнамерением. Ты — мой «су-джис», Яр Гриднев. Нечто противостоящее мне… А успешно противостоять моей силе пока не удавалось никому. Я игрок, и мне интересно проверить, смогу ли я тебя победить. Именно потому, что я игрок… и, как верно заметила твоя приятельница, «сверхчеловек», я не стану жульничать. Победишь — и вернешь в этот мир обе планеты — Землю и Ярру. Да, забыл сказать… Энергия генератора, которую ты выпустишь, вырвется наружу как раз через ту трубу, в которой находится пульт… и в которой ты будешь находиться. Думаю, тебя испепелит в долю секунды, почувствовать ничего не успеешь.

Металл звякнул о плитку пола. Нинель обернулась. Яр аккуратно уложил на пол парные бластеры. Рядом лежала свернутая ряса паломника. Затем Яр принялся расстегивать диверс-доспех.

— Яр… — прошептала она и прикусила губу.

Нинель, Аккер и отец Федот обступили Яра и молчали.

— Люк надо будет закрыть за собой, чтобы здесь по ребятам энергией не хлестнуло? — громко спросил Яр, выкладывая на полу в ровный ряд метательные клинки.

— Верно мыслишь.

— Так ты поэтому не ко мне убийц подсылал, а к Роберту? Из-за своего «су-джиса»?

— Да, проверить хотел твою неуязвимость, поглядеть, как опасность рядом с тобой ходить будет. И подставить — тоже, конечно, хотел. Какой я вам побег из отеля организовал, а?!.. — Вертун самодовольно улыбнулся. — Поскольку ты жив-здоров, думаю, я прав в том, кем тебя считаю.

Яр помолчал, а потом спросил:

— Та девушка-удачница? На крыше «Елисеевского»? Она меня узнала. Кто это?

Вертун уронил смешок.

— Это Инга. Твоя девушка. Третья из нашей компании. Та, что прошла «джис» и тоже работала на Ярре. А потом потеряла память, сбежала и стала Удачницей на службе ордена.

Яр замер.

— Я не верю тебе, — глухо сказал он, не поднимая головы.

— Верь не верь, а это так. Тот образок, что ты снимаешь с шеи, это небось ее?

— Откуда ты?!..

— Спал с ней пару раз, ничего особенного, кстати… и что ты в ней такого нашел? У тебя был такой же образок, но ты, перед тем как проходить РЕВР, отослал его на Землю, чтобы не потерять. Она свой тоже где-то спрятала… видимо, не всю память ей отшибло, раз потом нашла.

— Там…

Нинель показалось, что голос Яра чуть дрогнул.

— …на обратной стороне гравировка…

— Понятия не имею, — пожал плечами Вертун.

— Из пьесы…

— А, припоминаю… вы были без ума от какой-то древней театральной постановки… что-то про сон, да?

— «Жизнь есть сон» Кальдерона.

— Верно. Вы с ней на первом курсе академии играли в любительской постановке этого… Каль-де… в общем, главные роли. А я вот, пока сверхчеловеком не стал, театральным талантом не обзавелся… Зато теперь у меня прям весь мир — театр!.. Ты долго там еще? И посох свой внизу оставь, знаю я вас, шаманов…

— Уже иду. — Яр Гриднев повернулся к Нинель, взял ее за руку и положил на ладонь образок.

Потом посмотрел на Аккера и отца Федота и прошептал:

— Кто жив останется — найдите на Земле моих. Один такой у них должен быть. И второй им отдайте… У меня две сестры было… есть. Это им. На память. А… А вам всем…

Он на мгновение обнял и сжал всех троих и закончил фразу:

— …спасибо за все!

Яр резко развернулся, выпрямился, сделал несколько шагов вперед, заложив руки за голову, неспешно потянулся… застыл в этой позе… затем наклонил голову к правому плечу, потом к левому, свел и развел лопатки, подпрыгнул и задиристым молодым голосом выкрикнул:

— Готов. Поднимай.

В следующий момент сегмент силового поля опустился и тут же ушел обратно вверх, оставив на месте, где только что стоял психотехник, лишь его искаженное удаляющееся отражение в полированной плитке пола.