Юнона была ближайшей к Тумале крупной обитаемой планетой, со всеми особенностями молодой фронтирной планеты. Сначала на ней появилась военная база, которая, словно средневековый замок, обрастающий деревеньками, стремящимися быть под его защитой, постепенно обзавелась кварталами наемных работников, перевалочным пунктом Союза вольных торговцев, а потом и поселениями нелегальных эмигрантов, беглецов со сквоттерных планет, контрабандистов и прочей публики, ходящей по краю закона. На полноценную полицейскую часть на Юноне федеральные чиновники раскошеливаться не спешили. А военным брать на себя функции охраны закона на всей планете совершенно не хотелось. Поэтому институт выборных шерифов в сочетании со свободным ношением и приобретением оружия любой категории создавал на Юноне обстановку хрупкого вооруженного нейтралитета.

Три дня гиперперехода до Юноны были, возможно, последней передышкой для Яра, Нинели и Аккера. К концу первого дня Ежи пришел в себя. Было неясно, что ждет их всех на Тумале, и было решено оставить Ежи Чанга на Юноне. Нинель, после того как вышла в отставку, держала связь со своим бывшим взводом, который сейчас базировался именно там, и надеялась, что однополчане помогут устроить Ежи с максимальными удобствами и не привлекая к нему излишнего внимания. Наличных и кредитных чипов, собранных с трупов контрабандистов на Метрополисе, должно было хватить на то, чтобы обеспечить капитану Ежи пару недель выздоровления в госпитале военной базы.

Крис вел себя хоть и несколько отчужденно, но мирно. Сразу после того, как Яр, Нинель и Аккер закончили беседу, он повел их в капитанскую каюту.

— Я посчитал, что персональная душевая покойника Шона будет почище, чем та, которой пользовалась вся остальная команда.

— Глазастый хитрец, — одобрительно сказал Аккер.

— Честно говоря, я мечтал, что здесь окажется ванна, но, чего нет — того нет, — ответил Крис.

— И что? — спросила Нинель.

Крис отодвинул дверь-штору маленькой кабинки капитанского душа и молча указал на вымощенный металлической плиткой пол.

— Зачем здесь два сливных отверстия?

Нинель пожала плечами.

— Чтобы быстрей вода уходила.

— Ну да, — саркастически хмыкнул Крис. — В жизни не поверю, чтобы эти лентяи специально устанавливали второй слив там, где уже есть первый. Смотрите — левый, круглый, был установлен при строительстве корабля, это металлоплитка с уже врезанным отверстием для слива. И правый…

Все уставились на правую решетку для слива, она была квадратной формы, словно в этом месте просто вынули плитку и на ее место вставили решетку.

— Не фабричная работа, — сказал Крис. — Взяли подходящую металлическую пластинку, аккуратно нарезали дырок и загнули края.

— Хе! Сейчас принесу стамеску, — сказал Аккер и вышел.

Присев на корточки, Нинель принялась рассматривать подозрительный слив, а потом спросила Криса:

— Ты знал, что здесь тайник?

Тот качнул головой.

— Откуда? Я, как и вы, первый раз на корабле. Но я предположил, когда увидел эту несуразицу.

Вернулся Аккер со стамеской и молотком. Несколькими несильными, но точными ударами он поддел решетку, и она отлетела в сторону.

Крис оказался прав: это был не сток. В залитом водой глубоком резервуаре плавал десантный бронепластовый подсумок.

— Дилетанты, — усмехнулся Аккер.

Нинель, поймав находку за ремень, медленно и аккуратно вытянула ее на пол.

— Непохоже, чтобы здесь были неприятные сюрпризы… — протянула Нинель и посмотрела на Яра. — Шаман, твои ощущения?

Тот постоял молча пару секунд, затем кивнул:

— Ничего не чувствую. Вроде чисто.

Когда содержимое подсумка было разложено на столе кают-компании, Аккер удовлетворенно крякнул.

— Будем считать, это загробное поздравление с Новым годом от капитана Шона.

Его пальцы выложили крестом несколько кредитных чипов. Затем на стол легли две пластинки электронных удостоверений.

— Скорее уж с Днем Всех Святых.

Нинель покачала на ладони прозрачный футляр с металлическими иглами, переливающимися золотисто-красноватым, и посмотрела на Криса.

— Крис, это то, что я думаю?

— Ага, то самое.

— О чем речь? — встрепенулся Аккер.

— Это ирканские метательные огоньки, — пояснил Яр.

— Ты и в этом разбираешься? — спросил Аккер.

— Я видел их в действии, — объяснил Яр. — Два раза. Но в руках не держал.

— И я не держал. И не хочу.

Нинель аккуратно положила футляр с иглами на стол, и Аккер отодвинул его в сторону.

— Зато с этими новыми документами… — начал он, постукивая по пластинке электронного удостоверения. — С ними мы сможем…

— С ними вы с Нинель сможете еще раз взвешенно подумать, нужно ли вам дальше участвовать в этой затее. Ну посудите сами.

Яр встал и навис над ними, упираясь руками в столешницу.

— Это моя война, Аккер. Это моя война, Нинель. Вы попали в это безумие, в отличие от меня, случайно. У меня теперь никого нет… кроме Джонсона в коме. А у вас есть… у вас есть вы… Удостоверения личности наверняка чистые. С благопристойными биографиями в базе. Для главаря контрабандистов странно было бы хранить в тайнике негодные для использования удостоверения. Вот. Одно женское, другое — мужское. Надеюсь, ваши сбережения хранятся не на именных счетах в государственных банках?

— Нет, конечно, — сказала Нинель. — Но что?..

— На этих чипах, — сказал Яр, протанцевав указательным и средним пальцами от основания до макушки креста из чипов, выложенного на столе, — наверняка больше денег, чем вы могли бы скопить еще за пару лет полетов с Ежи. С чистыми удостоверениями вас никто не станет ловить. Внешность измените. Денег хватит на флаерную мастерскую и дом с садом на благополучной планете. И на хорошее детство вашим детям — тоже хватит.

— Яр, ты чего?!

— Ничего. Просто отдаю себе отчет, что через пару дней меня может не быть в живых. Но я сам в это ввязался и расплачиваюсь. Но это я потерял обе мои родины, и это мне нужно знать правду. А вас я тянуть за собой не хочу. Вам не за что расплачиваться. У нас еще есть время до Юноны. Подумайте. Нет, сейчас отвечать не надо. Вы без меня подумайте. Вдвоем. Накройтесь «колоколом» и поговорите обо всем этом наедине и без лишнего пафоса.

Мужчина и женщина за круглым столом молча смотрели на него. Яр отметил, что у Нинели чуть покраснели глаза.

Яр сгреб со стола пакет с ирканскими метательными «огоньками» и мотнул головой в сторону двери.

— Пойдем, Крис, научишь меня обращаться с этими штуками.

Крис отодвинул стул и вместе с Яром пошел к двери. За их спиной Аккер щелкнул клавишей «колокола тишины».

— Ты всегда такой благородный? — спросил Крис, когда они спустились на нижний ярус корабля и пошли к пустовавшему складу.

— Как придется, — хмуро сказал Яр. — Расскажи мне про эти иголки.

— Ты в курсе, что это не самое безопасное занятие в мире. И совершенно незаконное, кстати. Зачем тебе?

— Надо. Мы же договорились, что не задаем друг другу лишних вопросов. На Юноне ты сможешь найти и нового работодателя, и попутный корабль в любую сторону.

— Это хорошо.

— Ну так сделай доброе дело, пока летим — научи метать «огоньки».

Безгубый рот Криса усмехнулся.

— Тебе не кажется, что ты выбрал не того человека, чтобы просить о добром деле.

— Судя по твоему поведению в ангаре, я прав, — сказал Яр. — Преимущество и внезапность были не на нашей стороне, но ты попытался помочь нам.

Крис пожал плечами.

— В детстве так учили… становиться на сторону слабого.

Он откатил дверь и включил свет в помещении с разномастными стальными контейнерами, боксерской грушей и несколькими стульями. Затем снова продемонстрировал желтоватые зубы и сказал:

— Ладно, научу.