11
Генерал военной разведки Виктор Брюс был лысым и багровым. Генерал смотрел в окно, периодически похрустывая пальцами. Маленький вертлявый чиновник из полицейского управления выглядел рядом с ним мелким падальщиком в свите серьезного хищника.
Время от времени полицейский делал смешное движение указательным пальцем руки, и очередная виртуальная страница на столе перед ним переворачивалась.
— …тем самым подвергнув опасности жизнь посетителей торгового центра «Елисеевский»… — продолжал бубнить полицейский.
— Где Джонсон? — снова спросил Яр. Наручники с него сняли, но к его вопросам пока не прислушивались.
Полицейский продолжал бубнить.
— Я не буду подписывать протокол, пока вы не позовете сюда Роберта Джонсона.
Полицейский умолк и посмотрел на генерала. Тот кивнул. Полицейский отключил встроенный в стол делопроизводитель, встал и вышел из кабинета. Ребята в полицейской форме, но с армейской выправкой, которые привели сюда Яра, также вышли за дверь. Ни пока его везли в здание городского полицейского управления, ни сейчас они не обменялись ни словом. Яр подумал, что и сейчас, выйдя за дверь, вряд ли они начнут обсуждать, куда отправиться выпить после смены. Яр предположил, что сложившуюся ситуацию они, похоже, воспринимают как личную… похоже, с Джонсоном что-то случилось.
Генерал занял место полицейского и посмотрел на Яра.
— Вы говорите так, словно майор Джонсон ваш адвокат, — генерал помолчал и продолжил: — Он в реанимации. Человек, которого он преследовал, расстрелял персонал одного из центров обслуживания коммуникаций и устроил Джонсону ловушку. Похоже, у него был сообщник на этой станции, который на такой случай заранее запрограммировал списанного кибера-чистильщика тоннелей. Майор получил в лицо порцию ядовитого газа, которым эти машины травят крыс, а затем — выстрел в спину из собственного бластера.
— Но он жив?
— Да. Во время Беркского конфликта был период, когда тяжелораненым с повреждением грудной клетки вживляли искусственное сердце, синтезированное из ткани пациента. От этого скоро отказались — слишком велики были затраты. Но Джонсон, когда был ранен, попал в эту волну. Учитывая специфику службы, офицерам разведки в таких случаях ставили новое сердце справа. Сомнительная гарантия от смерти, но вот видите — с ним сработало. Так что, несмотря на потерю крови, он жив. Сейчас врачи пытаются спасти его глаза.
— А преступник? И его сообщник на станции?
— Преступника никто не видел. От сообщника, если он был из персонала, убийца избавился. Вся смена мертва. Я ответил на все ваши вопросы? Тогда расскажите мне, за кем таким серьезным вы с майором Джонсоном охотились. И заодно — про то, что вы сами устроили в «Елисеевском». Я слышал рапорты прибывшей к вам группы быстрого реагирования, но хотел бы услышать все это от вас.
Яр говорил, генерал Брюс слушал, продолжая хрустеть пальцами. Когда Яр закончил и охранник принес ему стакан воды, генерал сказал:
— Я не отдаю вас на растерзание полиции только потому, что Роберт много рассказывал мне о том, как вы работали вместе с ним в комиссии по военным преступлениям. Это были теплые рассказы, и, судя по ним, вы вели себя достойно. Вместе с тем, судя по вашему поведению, вы привыкли на фронтире вести себя как спецагент с лицензией на убийство из какого-нибудь сериала. Здесь на Метрополисе вы фактически гражданское лицо, вмешавшееся в дела военной разведки, к тому же терранец по рождению, но с гражданством другой планеты. Присяжные таких не любят. Да и от психотехников многие не в восторге. До тех пор, пока ваша роль в данном деле до конца не выяснится, — отправитесь под домашний арест. Покушения на майора военной разведки происходят не каждый день. Поэтому вас будут охранять мои люди из группы быстрого реагирования. Вы их уже знаете. Скучать не будете — под домашний арест вместе с вами отправится вся команда «Ленинграда-115». Если ваша роль в этом покушении несколько иная, чем мне кажется сейчас, эти люди могут оказаться вашими сообщниками.
— Но они ни при чем…
— Ни слова больше, если не хотите отправиться в настоящую тюрьму. Итак, команда вместе с вами под арестом, о корабле позаботятся. — Говоря эту фразу, генерал Брюс прижал палец правой руки к губам, а левой коснулся зажима для галстука. Все посторонние звуки пропали, и Яр почувствовал, как их накрыл «колокол тишины». Генерал заговорил снова:
— Роберт говорил мне о том, что вы пытались выяснить по Катастрофе, и про то, как вы нашли Ингви Мартелло. Остаются считаные месяцы, до того как парламент попытается очередной раз запретить деятельность военной разведки во всех зонах Терранской федерации, кроме фронтирной зоны. И тогда те люди наверху, которые сегодня заинтересованы в таком расследовании, отвернутся от разведки. И вот при таком раскладе мы точно ничего не узнаем. Поэтому сейчас, с одной стороны, надо успеть разобраться в этой ситуации с Катастрофой. С другой — не дать повода для скандала, который прибавит нам противников наверху. Вы действительно сунули голову куда не следовало, и мне достаточно покушения на Роберта, чтобы рисковать еще и вами. Сейчас вас отправят в отель, под охрану наших людей, команда корабля уже там. Через несколько часов я зайду к вам, и вы мне расскажете подробно об Ингви Мартелло. Этим стенам, — генерал покосился в сторону, — я не доверяю. Что-то еще?
— Я могу увидеть Роберта?
Генерал мотнул головой.
— Не получится. К нему сейчас не пускают, да он и без сознания.
Виктор Брюс отключил «колокол тишины» и выставил на стол контейнер.
— Ваши личные вещи, Гриднев. Распишитесь. Ваш значок я забираю, работа на полицию для вас закончена.