Глава пятая
Дороги на Ленту-5
1
– Думаешь, Данька так спокойно и уедет в свое училище?
Яр Гриднев промолчал.
– Ага! Жди! – ответила за него Аккеру Нинель. – Ты же сам всё на корабле видел: с нами не разговаривает ни в какую, глаза горят, желваки ходят. Весь рейс в спортзале грушу колотил да на шпагате сидел.
Яр молча смотрел в окно гостиничного номера небольшого отеля в центре Нант-Петербурга, разглядывая пешеходную Джеронимо. После привычного для Метрополиса короткого и теплого летнего дождя от мокрых камней мощеной под старину улочки поднимался едва заметный пар.
– Натворит дел… – задумчиво продолжила Нинель.
– И ты бы его взяла? – спросил Аккер жену несколько резче, чем следовало. – Чтобы мы не о том, как девчонку вытащить думали, а следили, чтобы этот герой боевика пальбу не начал?
Нинель бросила взгляд на Яра.
– Может лучше бы у нас под ногами путался? Под присмотром?
Яр окинул их обоих мрачным взглядом.
– Я не знаю. Я согласен с Урширом – порой бывают ситуации, из которых нет правильного выхода. И вот тут у нас тот самый случай. – Помедлив, он добавил: – К тому же он рассказал нам не всё про свои "приключения".
– Почему ты так думаешь?
– Чувствую. Когда в прошлом человека есть некая фигура умолчания – он её обходит. И это ощущается… по манере разговора… по темпу речи, по тому, как он подбирает слова, стараясь не сказать лишнего…
– Ладно, как скажешь… ты ж у нас шаман, а не мы с Аккером…
Яр махнул рукой.
Они помолчали.
– И все-таки зря ты ярранцев не попросил… – пробормотала Нинель. И нехотя добавила: – У них коммандос не хуже наших…
– Ты же сама понимаешь, – сказал Аккер, – возьмут на Ленте-5 в плен… или холодным хоть одного ярранского коммандос и всё – готовый casus belli: Берк может завтра как сторона, осуществляющая по поручению Совета Разумных, этот пальцем деланный галактический протекторат, "в ответ на провокацию Ярры" высаживаться на Ленте-5 и "наводить порядок". Трупами завалят весь континент…
– Да понимаю я всё, рыжий… понимаю… – сказала Нинель безнадежным голосом. – Куда не клинь…
– Куда не кинь – всюду клин… – машинально поправил Аккер.
– Закончили об этом. – Спокойно сказал Яр. – Вызвались помогать – так помогайте. А наслаждаться муками совести я предпочитаю в одиночку.
Нинель и Аккер переглянулись и разом козырнули. Яр невесело усмехнулся.
– Экипаж, вольно. По плану… В общих чертах я понял, теперь частности. Мы войдем на Ленту-5 через научно-исследовательскую имперскую станцию на её орбите. Мы успеваем? Я правильно понимаю ни орден, ни Берк ни в восторге от такого соседства и периодически предпринимают что-то враждебное?
Нинель ухмыльнулась.
– Дипломаты Берка и орденские работают над тем, чтобы избавиться от "всевидящего ока" на орбите или как минимум сменить его статус, но сделать ничего не могут… Согласно условиям галактического протектората научно-исследовательская станция вне их юрисдикции. Это база для экспедиций в зону за фронтиром. Смена власти и превращение Терранской федерации в Галактическую Империю ничего не изменило. Естественно среди персонала научники с агентурой имперской разведки перемешаны как минимум один к одному.
– И как мы там сможем не привлечь внимания? Среди шпионов-то?
Нинель пожала плечами.
– Скорее всего – не задерживаясь, используя станцию как перевалочный пункт. По словам твоего очаровательного аналитика, нас вообще никто не увидит. Прилетели рейсовым транспортником – и тут же десантировались на поверхность.
– Грубо и громко. Мне не нравится силовой вариант, но времени на аккуратное внедрение нет.
– Но в этом есть и свой плюс – "кресты-полумесяцы" такой наглости не ожидают.
Яр хмыкнул, но промолчал.
– Есть несколько вариантов десантирования на планету. – Сказал Аккер. – Сегодня обсудим последнюю информацию с Ленты и покрутим-повертим основной план и запасные варианты.
– С Ирхой сработались? – спросил Яр.
– Ага. – Нинель усмехнулась. – У тебя отличный вкус на девушек. В том числе инопланетных.
Яр пожал плечами и спросил:
– Оружие, снаряжение?
– Всё будет.
– Небось, если что, без меня собирались Женю вытаскивать?
– Обижаешь, капитан. Мы хоть на Юноне и обосновались, за твоей семьей присматриваем. Я ж говорил, когда мальчишка нам письмо послал, мы уже летели на Землю, выяснять, куда это твоя сестра запропала. Там нас и Данькино письмо, и сообщение от Уршира нагнали. И потом, не будем забывать, что когда ты очнулся в этом мире – кроме старика-ярранца только Ирху и известил о своем… возвращении.
Яр улыбнулся.
– Мне нужен был кто-то, кто в отличие от отшельника Уршира в курсе, куда катится наш мир… Точнее куда он прикатился пока меня не было здесь.
– …И кто спокойно воспримет твое "воскрешение из мертвых"… – продолжил Аккер.
– Ну да.
– И если это будет молоденькая влюбчивая инопланетянка… – ехидно протянула Нинель. – …Видевшая тебя раз в жизни и оставшаяся под большим впечатлением…
Яр пожал плечами и снова взглянул в окно.
– С тех пор она повзрослела. Её многие сверстницы на Ярре уже замужем и нянчат детей. И вообще – давайте лучше о деле.
Нинель и Аккер переглянулись.
– Наш командир совсем не изменился. Всё такой же закрытый на сто замков сукин сын.
– Да. И это чертовски приятно.
2
Человек в безупречно сидящем сером костюме вышел из притормозившего возле тротуара флаера и двинулся Даньке навстречу.
Это был не современный модный флаер, одними изгибами форм и безупречностью полировки наводивший на мысли о солидных банковских счетах и закрытых коктейльных вечеринках с финалистками конкурсов красоты. Обычная модель прошлого сезона, чуть обшарпанная, неприметного темного оттенка, машина которую ни один свидетель не сможет отличить от другой такой же. Разве что это было очень быстрое средство передвижения. Высадив пассажира, флаер мгновенно набрал скорость и скрылся за углом.
Данька, замедлил шаг. "От людей в костюмах меня скоро будет трясти крупной дрожью".
Высокий блондин с армейской выправкой и лицом, словно вылепленным профессиональным скульптуром, шел ему навстречу, слегка улыбаясь. Двумя пальцами коснувшись пуговиц пиджака, он развел его полы в стороны, издалека продемонстрировав отсутствие оружия.
Блондин подошел к Даньке, улыбка стала шире, продемонстрировав крупные ровные зубы, а потом в правой руке словно сам собой возник прямоугольник удостоверения.
– Генерал Роберт Джонсон, военная разведка. Добрый вечер, Данила, мне нужно с вами поговорить.
Данька пожал плечами.
– Я так понимаю, особенного выбора у меня нет. Сколько ваших дроидов отслеживает нашу с вами беседу?
Блондин улыбнулся еще шире.
– Это не имеет значения. Я просто хочу поговорить.
3
Они шли мимо витрин Нант-Петербурга. Сквозь усеянные каплями ленивого ночного дождя стекла, незрячими глазами глядели киберслуги, с разрешенной законодательством низкой и средней степенями искусственного интеллекта. В магазине одежды примитивные механические манекены почти с человеческой внешностью, раз за разом выполняли одни и те же движения, демонстрируя возможности высокотехнологичных, всегда подключенных к Сети костюмов, меняющих фасон и расцветку по желанию владельцев. На крыльце магазина, под ритмичную музыку ломалась в модном танце равнодушная к дождю волоокая блондинка-кибер. Закрытый купальник на ней, то истаивал до микроскопического бикини, то восстанавливал статус-кво.
– Галактическая Империя процветает… – Сказал Данька самым невинным тоном.
Роберт Джонсон уловил иронию, понимающе усмехнулся и промолчал.
Двери небольшого кафе с табличкой "Закрыто" им открыл бармен бычьих габаритов с прижатыми к лысому черепу боксерскими ушами. Впустив их, он запер дверь и исчез за стойкой. В пятне света от высокого торшера возле круглого стола бросал блики заставленный фарфором металлический сервировочный столик.
Запахло кофе. Данька прислушался. За стойкой шуршала по горячему песку джезва.
Роберт Джонсон приглашающим жестом указал на столик.
Данька подумал что "колокол тишины" тут наверняка включает бармен за стойкой. Надежное законспирированное местечко с барменом-убийцей.
– Какая честь, какой прием… – Усмехнулся Данька, усевшись на стул и поводив пальцем по накрахмаленной скатерти. Глядя в глаза собеседника, он сказал: – Я всегда считал, что военная разведка работает за пределами Галактической Империи. Я ошибался?
– Всё несколько сложнее, Данила. Наша встреча носит частный характер. Прежде всего, примите мои извинения. Я не ответил на ваше сообщение по поводу исчезновения Евгении Гридневой. Сожалею.
Данька, не вставая, изобразил церемонный поклон с подметанием пола невидимой шляпой.
Бармен бесшумно поставил на стол две чашки эспрессо, сахарницу, молочник и вазу с печеньем, и испарился.
Роберт Джонсон продолжил:
– Поверьте, я действительно был в командировке, и… Словом, за семьей Яра Гриднева приглядывали, но недостаточно.
Данька кивнул и сказал:
– Ну, теперь-то вы в курсе происходящего. Гражданин Галактической Империи и сестра героя, спасшего главную планету империи вправе рассчитывать на помощь государства в сложной ситуации.
В жесте показной усталости генерал прикрыл глаза и размеренно, словно читая лекцию, заговорил.
– Я рад, Данила, что вы так хорошо думаете о нашем государстве. Император считает, что только предшественница нашей Империи – расхлябанная Терранская федерация могла смотреть сквозь пальцы на деструктивную деятельность Ордена Креста и Полумесяца. Я уже не говорю о последствиях. Орден стал государством в государстве и едва не уничтожил цивилизацию. Это большая удача что Яр Гриднев смог вернуть Землю из того подпространства… или как еще научники называют эту штуку… В общем оттуда, куда её запихал орден. В Галактической Империи такого больше не произойдет.
Роберт Джонсон запнулся. Данька так и не понял, был это естественный жест или просчитанная пауза опытного мастера переговоров.
– Я в курсе ваших подвигов в космопорте Ярры… и читал ваши характеристики из канцелярии военного училища. И как вы сумели найти Яра Гриднева. Да-да, мы в курсе его "возвращения", и как его друг я этому очень рад. Так вот, Данила, у меня сложилось впечатление, что помимо махания кулаками, мозгом вы пользоваться тоже умеете. Иначе вас не взяли бы на факультет психотехники, верно? Поэтому вы должны понимать, что жизнь каждого гражданина Галактической Империи – бесценна.
– Сейчас вы скажете "Но…", – усмехнулся Данька. – А потом начнете говорить что-нибудь про политическую обстановку.
– Именно так. Вы же сами всё понимаете, Данила. – С элегической грустью улыбнулся Роберт Джонсон. – …Но политическая обстановка не позволяет Галактической Империи напрямую вмешаться в дела планеты, находящейся под действием галактического протектората – фактически планеты временно переставшей быть нашей. Я знаю, что сегодня Ленту-5 называют "орденской планетой", мне это тоже отвратительно. Даже не знаю, какой из терминов отвратительнее: "орденская планета" или "галактический протекторат". Мы, люди – граждане Галактической Империи и применять какой-либо "галактический протекторат" можем мы и только мы!
– А вы запатентуйте название. – Ехидно посоветовал Данька.
Роберт Джонсон, пропустив иронию собеседника мимо ушей, продолжил:
– Конечно это не навсегда. Но "божьи мельницы мелют медленно". И мы не можем поставить ради одного гражданина или нескольких граждан всё государство на грань войны с инопланетными расами из Совета Разумных, этот проклятый протекторат установивших.
Данька кивнул.
– Я понимаю. Но я не верю, что имперская военная разведка действует только "напрямую".
– Верно! – весело согласился Роберт Джордан. – Мы работаем над ситуацией самыми разными методами, и скоро она может измениться. Но гражданским лицам, которые находятся на этой планете – или которые собираются туда сунуться на свой страх и риск – этим категориям граждан мы ничего гарантировать не можем.
– Похоже, сейчас вы начнете объяснять мне чего я не должен делать. Хотя кто я вам такой? Думаю, речь не обо мне.
Генерал хмыкнул.
– Рассуждая логично, Вы должны идти к Яру и беседовать с ним. Он же ваш друг, а не я.
– Именно поэтому я и говорю с вами, Данила. Я знаю Яра. Он меня не послушает. – Сказал Джонсон нарочито спокойным тоном и отвел взгляд куда-то в сторону.
Данька прищурился.
– Думаю дело в другом, – произнес он медленно. – Думаю, что у Галактической Империи может быть единственный герой – император. А Яру лучше оставаться легендой. Мертвой легендой. Его появление… назовем это "возвращением с того света", сегодня никому не выгодно.
Джонсон смотрел на него и молчал.
– И вам запрещено вмешиваться. Хочет Яр Гриднев погибнуть на "орденской планете" – пусть гибнет. Поэтому вы хотите переложить ответственность, хотите чтобы его предупредил я. Но о чем? Об опасности? Он не глуп и знает, куда сует голову. Почему он послушает меня?
Генерал нахмурился, хотел было что-то сказать, но смолчал.
– И потом. – Данька крутанул между пальцами чайную ложку и аккуратно положил её на белоснежный лен скатерти. – Вы забываете, что его поездка в моих интересах. Неважно кто из нас двоих вытащит Женьку из этой передряги. Я думаю, что у Яра с его опытом шансов будет побольше, чем у меня.
– А что бы вы, Данила, посоветовали? – сказал генерал вкрадчиво.
Данька откинулся на спинку удобного плетеного кресла и, после паузы произнес:
– У хорошего дипломата, особенно если за его спиной стоит имперская военная разведка, больше шансов, чем у меня или у Яра.
Роберт Джонсон пожевал губами. Внезапно лицо его показалось Даньке очень старым. Словно под светом софитов налились лиловым синяки от недосыпа под глазами, носогубная складка стала резче, а нос стал проситься на сравнение с клювом грифа-падальщика.
– У Галактической Империи нет возможности сделать то, что хотелось бы сделать в этой ситуации мне … или даже самому императору. – Сказал он каркающим голосом и закашлялся.
– Я так и думал. – Сказал Данька, отодвигая кресло и поднимаясь. – Слава императору. И империи – слава. Прощайте, Генерал.
Возле дверей Данька остановился.
– Единственная просьба: не можете помочь – не мешайте.
Роберт Джонсон, не оборачиваясь, тихо сказал:
– Всего доброго. И удачи.
Данька щелкнул замком и вышел под дождь.
4
Контору вербовщиков Данька нашел без труда. Она располагалась рядом с посольством Берка. Двое длинноногих бледнокожих чужих, вооруженные бластерами, расхаживали внутри периметра активированного силового поля, окружавшего посольство. Впрочем, притулившийся рядом трехэтажный куб из стекла и бетона с вывеской "Управление делами галактического протектората Лента-5", обходился без серьезной охраны, если не считать за таковую вахтера-отставника с пивным пузом, дрыхнувшего на входе, в компании выключенного полицейского дроида.
После визита в секонд-хэнд Данька облачился в мятую клетчатую рубаху, поношенные джинсы и вытертую рабочую куртку. Разумеется всё без "сетевой ткани", вообще без каких-либо гаджетов. Парикмахер за двадцать минут превратил аккуратную прическу курсанта военного училища в полубокс. Осмотрев себя в зеркале парикмахерской, Данька остался доволен – тот еще вид… Не хватало в качестве последнего штриха ссадины на скуле, но, поразмыслив, он решил, что это сделало бы получившийся образ чересчур законченным. Как говаривал преподаватель диверсионного дела, "в образе того, под кого вы маскируетесь, всегда должна быть некоторая недосказанность… помните, что жизнь несовершенна". Данька кивнул своему отражению, ага, еще как несовершенна, забудешь тут…
Полученный у автосекретаря одноразовый маяк провел Даньку от сони-вахтера через лабиринт коридоров и редких посетителей к обычной двери без номера.
Он, не стучась, повернул ручку двери и развинченной походкой вошел в кабинет. Плюхнулся на колченогий стул посреди комнаты, выщелкнул из пачки сигарету и поймал её губами.
– Не курить!
Голос, усиленный динамиками под потолком был полон усталости добропорядочного клерка, вынужденного по долгу службы полный рабочий день общаться со всякой швалью.
Данька заложил сигарету за ухо, убрал пачку, продемонстрировал пустые ладони и широкую улыбку своему отражению в расположенной напротив двери зеркальной стене.
– На пол не плевать! – продолжал усталый голос. – Отвечать только на мои вопросы.
Данька закинул ногу на ногу и со скучающим видом кивнул.
– Сядь прямо!
Он с видимой неохотой подчинился.
– Гражданство?
– Галактическая Империя.
Голос вздохнул.
– Смысл пробивать тебя через базу полицейского управления есть, как думаешь?
Данька скривился.
– Я-ясно… Лет?
– Двадцать пять.
– Вранье. – Отметил голос. – Чего на Ленту собрался?
– Романтика дальних странствий позвала… – съехидничал Данька.
Динамик придал смешку собеседника металлический оттенок.
Панель в стене слева откинулась. В небольшой нише лежала пачка растрепанных ламинированных страниц.
– Ознакомься с условиями предлагаемой работы и контрактом.
Данька неспешно встал, забрал пачку, сел и, перегнув, с треском пролистнул. Потом снова с ленцой встал, не сходя с места, закинул пачку обратно в нишу и опустился на стул.
– А-азнакомился. Внима-ательнейшим образом.
Голос в динамиках хмыкнул. Стенная панель захлопнулась.
– Не слишком торопишься с Метрополиса?
Данька мотнул головой.
– Загостился!
– Ну, тебе видней…
Голос умолк, и в этом молчании Даньке почудилось напряженное размышление. Потом голос сказал:
– Законы Галактической Империи не позволяют заключать контракт на работу на планетах фронтирной зоны с лицом без проверки личности нанимаемого…
Данька нарочито поскучнел лицом.
– …но учитывая тот факт, что на Ленте-5 в настоящий момент действует режим галактического протектората, то согласно нормам галактического права этот вопрос решается на усмотрение Управления делами галактического протектората Ленты-5…
Данька радостно осклабился. В динамике раздался едва слышный скрип поворачиваемого кресла.
На несколько секунд зеркальная стена стала прозрачной.
За стеклом стоял новенький офисный стол с выключенным объемником, пластиковой кружкой в потеках кофе и переполненной окурками пепельницей. За столом спиной к Даньке сидел человек. С этой стороны стекла было видно только обрамленную торчащими как пакля пегими волосами бледную лысину и поношенный темный пиджак с обсыпанным перхотью воротом.
Обладатель голоса, не оборачиваясь, вскинул вверх левую руку с поднятым указательным пальцем. Рука застыла в воздухе. А правая ладонь клерка, в свою очередь, поднявшись над плечом, трижды медленно соединила в кольцо большой и указательный палец.
Затем руки опустились, и стекло снова потеряло прозрачность, превратившись в зеркало.
– Если предложенные… в контракте… условия устраивают тебя, то его можно подписать прямо сейчас.
Со знакомым стуком опустилась стенная панель. На этот раз ниша была пуста.
Данькино лицо выразило мучительную сосредоточенность.
– …Или же ты можешь обдумать всё как следует, и прийти в другой день. Скажем, завтра?
– Да! – сказал Данька твердым голосом. – Завтра!
– Советую не тянуть с решением, – в голосе клерка послышалась насмешка. – На эту работу много желающих.
– Я понял.
– Поскольку я тебя уже знаю, скажешь автосекретарю свой номер, и он отправит тебя ко мне. Запоминай, повторять не стану.
Данька сосредоточенно кивнул.
Голос произнес сочетание цифр и издевательским тоном пожелал удачи.
5
Основную часть своих денег, как наличных, так и на кредитном чипе, Данька израсходовал на полет до Ярры и обратно. Кроме того, трат потребовали и поиски Женьки, и приготовления к путешествию, и некоторые маскировочные мероприятия по запудриванию мозгов родителям. По изложенной Данькой версии, училище отправило его на два семестра на стажировку на военную базу где-то на фронтире у черта на рогах. Таким образом, пресловутая тысяча террубов, которые потребовал за контракт вербовщик, становилась проблемой.
Впрочем… Если знаешь место, где эту тысячу можно достать, то не такая уж это и проблема. А Данька если и не знал такого места, то представлял себе, где его искать.
…Продавец в магазине не мог взять в толк, зачем покупатель переплачивает за пойло в неудобной стеклянной таре, когда на полке рядом стоит такой же дешевый виски в легком стеклопластике. Ну да и берк с ним, может ему на праздничный стол ставить надо… Хотя какой у этого задрипанного может быть праздник, продавец представить себе не мог, да и не сильно об этом задумывался… Ему деньги платят не за то, чтобы он покупателей разглядывал. Так на следующий день он и объяснил городовым, очень заинтересовавшимся этим непримечательным парнем, молча протянувшим продавцу деньги и ткнувшим пальцем в бутылку на витрине.
…Сумерки на грязной кривой улочке где-то между Садом Красоты и Кварталом Шепотов разгоняли несколько тусклых фонарей. Дешевые многоэтажки, предназначенные для временного размещения жителей, эвакуированных с захваченных Берком планет, с течением лет обветшали, а район превратился в трущобы. Несмотря на то, что было еще довольно светло, прохожих на улице почти не осталось.
После выпитой порции виски, девушка шла по тротуару, слегка покачиваясь. Стоптанные босоножки контрастировали с новым миником и изящной кожаной сумкой.
Данька следовал за ней, стараясь держаться в тени домов. Он тоже двигался неверным шагом, полуприкрыв глаза и болтая пластиковым пакетом с початой бутылкой.
Человека на инвалидной коляске он заметил издалека. Выкаченная на тротуар, коляска выглядывала из тоннеля узкого переулка между обветшавшими многоэтажками. Инвалид дремал, уронив с потрескавшегося подлокотника руку с зажатым между коричневых пальцев потухшим окурком. Из-под низко надвинутой шерстяной шапки выбивались черные курчавые волосы. Давно потерявшая цвет бейсболка с мелочью стояла возле левой шины коляски.
Когда девушка замедлила шаг возле колясочника и потянулась к сумке, инвалид проснулся, словно включенный радиосигналом кибер. Коричневая рука со скоростью ирканской лавовой змеи метнулась к девушке и, сомкнувшись на запястье, дернула на себя. Девушка, потеряв равновесие, изумленно улыбнулась и начала заваливаться на колени человека на коляске, когда несколько рук высунулись из переулка и втащили их обоих в темноту.
Короткий вскрик и вьющаяся словно змея улица опустела.
…Оранжевые стены замыкаются в круг…
…Квадрат выхода озаряется пламенем…
…Черно-красная занавеска колыхнулась…
…Дым и огонь…
Данька на бегу перехватил квадратную бутылку в правую руку, а пакет запихал под ремень джинсов.
Маслянистая темнота переулка не была для него непроницаемой. Старый трюк – идешь почти закрыв глаза, а в темноте их открываешь.
"Инвалид" прислонял к исписанной стене уже сложенную коляску, а рядом со стеной несколько теней словно сошлись в бешеном танце без музыки, но под аккомпанемент звуков рвущейся ткани. Квадратная бутылка уже летела "инвалиду" в голову, когда он обернулся и Данька увидел, как в глазах противника вспыхнул красноватый ореол.
Геймлинзы, чтоб их… Золотая молодежь развлекается. Что наша жизнь? Игра, мать её так… Вот вы и доигрались, детки…
Когда сбитый ударом бутылки в лоб "инвалид" начал заваливаться на растрескавшийся асфальт, Данька невысоко подпрыгнул, оттолкнулся ногой от прислоненной к стене инвалидной коляски и в прыжке с разворота ударил пяткой одну из теней чуть ниже затылка. Голова противника мотнулась, и ему послышался едва слышный хруст. Есть!
Еще трое.
Мягко приземлившись на обе ноги, Данька согнулся, и луч бластера прошел над его правым плечом. Вооружены и в геймлинзах видят как днем.
Он, не вставая, прыгнул на парня с бластером и тот потерял равновесие. В падении Данька сунул ему в кадык пальцами, сложенными в "кошачью лапу". Потом вывернул кисть руки с зажатым бластером и, наложив свои пальцы на чужие, дважды нажал на спуск.
Один налетчик успел вскрикнуть, закрыв руками вспыхнувшее лицо. Другой молча сполз по стене.
К аромату виски из разбитой бутылки добавилась вонь горелого мяса.
Данька вывернул из руки хрипящего парня бластер и поднялся на ноги. Поставил оружие на предохранитель и сунул за пояс.
Возле стены, сжавшись в комок, сидела девчонка. Она судорожно пыталась прикрыться обрывками миника, смотрела на Даньку полными ужаса глазищами и явно готовилась заорать.
Данька приложил палец к губам.
– Тихо. Сиди тихо, чтоб еще кто-нибудь не прибежал.
Девчонка закрыла рот ладошкой и мелко закивала.
Данька проверил трупы, с того у кого башка не была прожарена бластером, задрав пальцами веки, снял геймлинзы. Инфобраслет. Карманы. Деньги. Еще деньги. Кредитный чип. У парня, которого он ударил ногой, как он и предполагал, оказались сломаны шейные позвонки. Линзы. Инфобраслет. Деньги. Еще кредитный чип.
Так, нокаутированный бутылкой "инвалид" в отключке. Линзы. Инфобраслет. Карманы. Деньги. Ого, флаерный ключ. Тот со сломанной гортанью еще дышит. Линзы. Инфобраслет. Карманы. Деньги. Кредитный чип.
Он поднял взгляд на девушку.
– Зажмурься на минуту.
Та наоборот выпучила глаза.
– Зажмурься, говорю. Пожалуйста.
Подействовало. Данька перевернул беспорядочно сучившее конечностями хрипящее тело на живот, задрал ему голову, взялся одной рукой за скользкий от слюны подбородок, другую запустил в густую, пахнущую цветочным шампунем, шевелюру и единым рывком развел руки. Хруст и короткие конвульсии.
Потом так же свернул шею "инвалиду".
Достал флаерный ключ и нажал кнопку поиска. Флаер оказался припаркован на соседней улице.
Данька взял так и сидевшую, зажмурившись, девчонку за руку и та вздрогнула.
– Всё кончилось. Пойдем. Сумку не забудь.
6
Если без косметики… Женька говорила что смоки айс всегда прибавляют возраст женскому лицу… А размазанные смоки айс? Сколько ей, интересно? Восемнадцать? Шестнадцать?
После того как они уселись во флаер, Данька успел активировать вмонтированный в приборную панель "колокол тишины", прежде чем девчонка закатила истерику.
Ей было жалко всех. Себя, вынужденную трахаться со всякими козлами, чтобы заработать на жизнь, а теперь еще и в розыске после этого кошмара, полиция этой кучи трупов точно просто так не оставит… Свою сестру, которая наверняка тоже пойдет на панель после школы, кому они тут нужны, эмигранты с куска космического дерьма… Своих родителей, которые нормальной жизни так и не повидали, только горбатились весь век на всякую сволочь… Купленного сегодня и сегодня же разорванного в клочья нового миника…
– А их всех, ну зачем ты их всех поубивал?.. Они же молодые совсем…
Во флаере, принадлежавшем явно небедному человеку, обнаружился холодильник. Сначала Даньке пришлось умыть красу-девицу холодной минералкой, а потом напоить газировкой, объясняя, что на самом деле всё хорошо, а скоро будет еще лучше.
– Искать тебя никто не будет. Свидетелей нет. Все линзы транслировали происходящее на компьютер флаера и больше никуда. Видишь эту запись? Видишь, как я её стираю? Вот. Сегодня же этот компьютер сожгу с флаером вместе, никто ни байта не восстановит. А этих… "молодых"… жалеть не надо. Они сами себе такую смерть выбрали, любители острых ощущений… Они же на твой модный миник… да не реви ты, сейчас новый купим!.. на твой миник и сумку клюнули, за туристку приняли, в этом гадюшнике заблудившуюся… Как думаешь, что бы они с тобой сделали после всех развлечений? И я не знаю! А со сколькими девчонками еще так развлеклись бы после тебя? А?.. Золотая молодежь…
К этому времени автопилот привел флаер с включенной на максимум тонировкой в "Анонимного обжору", и они, не выходя из кабины, поели. Потом купили в магазине-автомате инфобраслет, пару новых миников, и кучу прочих дамских мелочей. Затем Данька остановил флаер возле банкомата, безжалостно опустошил кредитные чипы мертвецов и отдал девчонке большую часть денег.
– Я так понимаю, на улице ты работаешь недавно и хочешь соскочить? Вот и отлично. Сутенер есть? Точно нет? Еще проще… Смотри!
Данька включил только что купленный инфобраслет, и перекинул со своего табличку с несколькими строками адреса. Потом защелкнул инфобраслет на запястье девушки.
– Ты полетишь на Землю.
– На Терру?!
– Да. Не перебивай. Денег вам с сестрой на билеты до Земли хватит. Ты придешь по этому адресу. Это школа каратэ. Спросишь мастера Уэду. Я его предупрежу. Он очень добрый. Он поможет найти работу. Может учиться пойдешь – он посодействует в оформлении статуса беженца и расскажет про социальные программы для вынужденных эмигрантов. Сестре твоей там будет лучше, чем в местных трущобах. Согласна?
– Да, но…
– Нет, конечно, ты можешь потратить эти деньги здесь и продолжать дальше работать шлюхой. Просто я даю тебе шанс изменить жизнь. Даже две жизни. Твою и твоей сестры.
Девушка кивнула.
– Конечно, я согласна. Просто звучит как-то ну… невероятно…
Данька взмахнул ладонью над своим инфобраслетом, перелистывая виртуальные страницы.
– Есть билеты на корабль до Земли… Через шесть часов. Бронирую! Сейчас заедем за твоей сестрой, соберем вещи и в космопорт. Ну?..
– Да… Да… – Лицо девушки то бледнело, то краснело. – Ты точно не шутишь?.. Я не знаю, как благодарить… Я даже имени твоего не знаю. Как я скажу этому мастеру… Уэде, да?.. От кого я?.. Кто меня прислал к нему?
Данька усмехнулся. Кожа под молекулярной маской и перчатками потихоньку начинала зудеть.
– Скажешь "от того, кто ищет, во что верить".
