Сразу после войны это было. Так получилось, что развелся я со своей первой женой – жизнь есть жизнь… А мужиков тогда поубивало многих, почитай, на одного жениха по пять невест приходилось. На меня тогда одна девка глаз положила, молоденькая, я на восемь лет ее старше.

Она боялась, что ей не достанется мужа, вот и попросила свою божатку, чтобы меня с ней сосватали. Божатка – к моей матери: невесту, дескать, я твоему сыну нашла. А я и не знал еще, что за невеста. Мать мне говорит: свататься пойдем, хватит бобылем жить.

Ну, пришли. Гляжу: девка молодая, красивая, кровь с молоком. Все при ней, как говорится, и спереди, и сзади. Сосватали мы ее, одним словом. Я ведь не знал, что за моей спиной было все решено.

Свадьбы большой не играли из-за отсутствия средств. А невеста-то моя, надо сказать, у своей божатки жила. Посидели родней – с моей да с ее стороны, и повел я молодую жену спать к себе в избу. Она постель изладила, я раздеваюсь и слышу:

– Ты спи, а я к божатке пойду ночевать.

«Ни хрена себе!» – сказал я себе. Мысленно сказал. С женой-то своей я еще только второй день знаком был, силком ведь не потащишь ее в кровать. Да и влюбился я уже в нее – больно красивая оказалась.

– Иди, – говорю, – если хочешь.

А сам думаю: «Ладно, потерплю. Все равно свое возьму».

Утром она пришла от божатки, самовар вскипятила. Позавтракали мы, и я на работу подался.

А вечером она опять мне постель изладила, а сама – к божатке. И на другой день такое, и на третий, и на четвертый. А на пятую ночь ушла она опять от меня, вдруг через час скребется. Оказывается, крестный дверь у нее перед носом закрыл.

– Иди, – сказал, – к законному мужу, нечего народ смешить.

Она походила-походила по улице – холодно ведь, мороз, и пришлось ей ко мне идти. Я пустил ее и говорю:

– Замерзла, так раздевайся да ложись вон в кровать, я ее как раз нагрел.

Делать нечего, разделась моя молодая жена… Сейчас у нас с ней уже внуки есть – двоих детей, чай, вырастили. Иногда вспомню тот случай:

– Так честь, говоришь, берегла, не спала со мной?

– Не честь, – отвечает она, – а девственность. Девственности было жалко, старый ты дурак!..