ГЛАВА 15

Прежде, чем уйти мыться, я предусмотрительно взяла с собой пижаму и халат, чтобы сразу переодеться. Чувствовала я себя измотанной и усталой. Разговор с Харном лёгким не был, да и Тень… Медленно раздеваясь, я даже не знала, чего хочу больше: чтобы он вернулся и оградил от возможного ночного визита тёмного мага, или чтобы не возвращался. То, как он поступил со мной, было мерзко. Вот как так можно? С одной стороны – помогать, а с другой – безжалостно атаковать. Сам заставил сидеть сегодня целый день в комнате по причине того, что я слаба, и в то же время это не помешало ему ломиться в мою голову.

Я не обманывалась. Если бы не странные природные способности, то он бы, не задумываясь, выпотрошил моё сознание, доставая из него ответы на интересующие его вопросы, невзирая на причиняемую боль.

«Он дознаватель. Это его работа, это его суть. Он ничего тебе не должен», – говорила себе, но бесчеловечность его поступка задевала. Это была намеренная жестокость, от которой воротило с души особенно потому, что причинил её тот, от кого ждала помощи, и кто как бы помогал.

Я уже собиралась погрузиться в воду, когда змейка чуть сжалась, напоминая о себе. От неё пришло сожаление.

«Ты не виновата, и не от всего можешь меня защитить, – мысленно сказала ей, погладив. Помня о её нелюбви к воде, посоветовала: – Прячься».

Гаярда превратилась в татуировку, поднимаясь по руке, а я легла в тёплую воду. Но даже она не могла меня согреть. Грудь сдавило от душевной боли. Я устала от того, что меня испытывают на прочность, с исследовательским интересом наблюдая, сломаюсь или нет. Доводят до предела, выявляя мои способности. Неужели нет иного пути? Что-то я не заметила такого отношения к другим адептам. Как же это всё несправедливо! Ведь тот же Тень на полигоне планомерно втаптывал меня морально в грязь, выискивая способ задеть побольнее, чтобы проявить мою силу. Как будто я не живой человек, а бесплатное приложение к своим способностям, чувства и эмоции которого не имеют значения. Никому нет до них дела. Я инструмент, который уже сейчас решают, как лучше использовать.

Неожиданно я внутренним чутьём поняла, что Тень вернётся сегодня. Не затем, чтобы защитить меня и не дать попасть в беду, а лишь для того, чтобы не досталась противнику.

«Вас проще уничтожить», – язвительно вспомнила его слова.

Нет, это просто невыносимо! Даже вода не успокаивала меня. Странное настроение бередило душу. Быстро ополоснувшись, я вытерлась и оделась, решив идти спать. Завтра будет новый день. Оставалось лишь надеяться, что он будет лучше.

Выйдя из ванной комнаты, я даже не удивилась, обнаружив сидящего в кресле мужчину. Хоть светильник и освещал комнату, но он предпочёл передвинуть кресло так, что лицо его оказалось в тени. Ждёт меня? Ожидает обвинений? Ведь он прекрасно знает, что я не соглашалась на то, чтобы он лез ко мне в голову. Напрасно. Я понимала, что все мои претензии бесполезны и натолкнутся на его непробиваемую уверенность в правильности собственных действий. Ведь он блюдёт интересы короны, что против этого мои возможные жалобы и возмущение.

Игнорируя его присутствие, прошла к кровати и легла, подвинувшись на середину и поворачиваясь к нему спиной, натянув до самой шеи одеяло. Я кожей чувствовала, что лорд не сводит с меня взгляда, но мне было безразлично, как выглядит моё поведение со стороны. Пусть это было невежливо, но я не собиралась выражать свою благодарность и расшаркиваться из-за того, что он явился. Лично до меня ему не было никакого дела. Как верный пёс, он пришёл охранять собственность короны.

Моё поведение оценили. Через некоторое время мужчина встал и я услышала шелест снимаемой одежды, шаги по комнате. Он посетил ванную комнату, а выйдя оттуда, и сам лёг, как и в прошлый раз, укрывшись покрывалом.

Странно, но от его близости и нашего вынужденного соседства мне стало тошно. Если до этого за всеми его передвижениями я следила чуть отстранённо, то сейчас испытывала смешанные чувства, которым было трудно найти определение. Но одно точно – его общество мне было неприятно.

– Лоран, прекратите дуться. Вам это не идёт, – с неким неудовольствием произнёс Тень.

Дуться? Дуться?! Это настолько не соответствовало бурлящим во мне чувствам, что более нелепое определение им было трудно подобрать. Дуются дети, не получив сладость или вожделенную игрушку. Повернувшись к нему, неожиданно обнаружила, что он лежит на боку, лицом ко мне. Мой манёвр привёл к тому, что мы оказались лежащими лицом к лицу, хоть и на разных подушках, но достаточно близко, чтобы вызвать у меня внутренний дискомфорт от столь близкого соседства. Пусть он и потушил лампу, но свет от луны освещал комнату, давая достаточно света, чтобы я увидела крепко сжатые губы и ни тени раскаяния на лице. Хотя, о чём это я, откуда им взяться?

«Зачем вы так со мной?» – не сдержалась я и всё же задала вопрос, понимая всю его бесполезность.

– А чего вы ожидали, ничего не рассказывая о себе и постоянно недоговаривая? – в свою очередь спросил он. Интуиция меня не подвела, он был непробиваемо уверен в правильности своих действий.

Смотря на него, я отчётливо поняла, что в покое он меня не оставит. Он не любит загадок и привык докапываться до правды. Я для него вызов, и невозможность проникнуть в моё сознание лишь подстёгивает его узнать обо мне всё. Чтобы я ни говорила о себе, как бы ни убеждала в своей безвредности, он никогда этому не поверит. Мне не избавиться от его внимания и я всегда буду под подозрением. Он будет провоцировать меня, стараться вывести на «чистую воду» в самые неожиданные моменты. Стоит всегда быть начеку и ожидать подставы. Сегодняшний грубый взлом сознания лишь только цветочки. Не сомневалась, что в его арсенале есть и более изощрённые методы.

У меня и так много проблем, а жить под таким прессингом невыносимо. Я уже устала. Как это ни прискорбно, но единственный выход – это сделать так, чтобы он потерял ко мне интерес. Тайна манит, но нет ничего более скучного, чем проза жизни.

«Вы же не оставите меня в покое? – с горечью спросила его. – Будете ломать, пока не узнаете всё».

Он ничего не ответил, но этого и не требовалось.

«Что ж, сэкономлю вам время, а себе нервы», – решилась я.

Взяв его руку, лежащую поверх покрывала, приложила к виску, раскрывая своё сознание. В прошлый раз ему был необходим физический контакт, его я ему обеспечила.

Меня прорвало. После всего случившегося, я заперла чувства в себе, не желая вспоминать. Сейчас же я проживала их заново. Я показывала ему свою жизнь ДО. Любимый дядя, с каким удовольствием я пела и как народ приходил меня слушать. Потом появление мага, нападение умертвий и как дядя меня продал. Передавала ему все чувства от предательства близкого человека. Свою беспомощность, когда шла как овца на заклание в комнату мага. Страх, унижение, боль и эмоции женщины, которую беспощадно насилуют, а она даже закричать не может. Как умирало всё в душе. Свой побег. Случайную встречу с принцем, обморок после использования силы и своё удивление от того, что она у меня есть. Мои намерения отвязаться от Харна и отчаяние от его нежелания меня отпустить. Как не нуждалась в его опеке и мне даром не нужна была Академия в Саруне. Всё, что я хотела – это скрыться и чтобы меня оставили в покое.

Картины мелькали перед глазами, а я давила его эмоциями, давая прочувствовать каждую. Он хотел всё знать? Пожалуйста! Как нелепы его подозрения в шпионаже или отношениях с принцем. Какой ужас испытываю при мысли попасть в лапы тёмного мага и что предпочту лучше умереть. Меня даже убивать не надо, сама это сделаю.

Я смотрела в напряжённые серебристые глаза, которые как будто светились, и чувствовала себя выпотрошенной. Не было ни стыда, ни смущения, лишь невероятная усталость.

«Если у вас ещё остались вопросы – идите в Бездну!» – была моя последняя мысль, и я отбросила его руку.

Пусть между нами огромная разница в положении: он лорд, а я племянница трактирщика, но сейчас для меня различия стерлись и я чувствовала себя с ним на равных. Не было ни страха перед ним, ни трепета. Я лежала в одной постели с человеком, имя которого вызывает ужас у каждого, а мои губы кривились в презрительной усмешке.

Он прекрасный дознаватель. Я дошла до нервного, морального, физического истощения и, не выдержав психологического давления, рассказала ему всё. Пусть подавится этой правдой и оставит меня в покое. После всех откровений захотелось уединения. Вспомнив знания, полученные на занятии с ним, представила самую крепкую, самую высокую кирпичную стену, которая отгородила меня от него. Я просто физически услышала лязг щитов, что закрывали моё сознание.

Отвернувшись от него на другой бок, накрылась чуть ли не с головой одеялом, желая просто уснуть. Даже возможный визит во сне Корнелиуса уже не пугал. Устала бояться. Ему я тоже готова сказать пару «ласковых», больше не буду стоять столбом, замерев от ужаса.

Некоторое время царила тишина. Наверное, раскладывал по полочкам всё увиденное, а потом прозвучало совсем неожиданное:

– Лоран, если вы хотите поплакать, совсем не обязательно так плотно закрываться щитами. В этом нет ничего постыдного.

Плакать?! Да у меня душа в муках корчилась! Никакие слёзы не способны смыть мою боль, и я не обманывалась, что после них станет легче. Плакать… Какая от этого польза? Мои слёзы не остановили Корнелиуса, они не тронут мужчину, лежащего рядом, и глупо надеяться на снисхождение.

Я снова повернулась к нему, демонстрируя абсолютно сухие глаза.

«Плакать? Я всего лишь собираюсь заснуть», – сообщила ему.

Какое-то время мы мерились взглядами и, прежде чем я отвернулась, он сказал:

– Отгораживаясь, вы и меня не пускаете. Я не смогу вам помочь, если он попытается опять достать вас, – странно, но это меня не испугало. Сейчас я чувствовала свой щит, с ним мне было спокойнее. Глупо надеяться на кого-то, в этой жизни нужно рассчитывать лишь на себя и учиться самой себя защищать.

Он понял, что я не собираюсь опускать свои щиты, но никак это не прокомментировал, лишь дал совет:

– Если удержите во сне щит, попробуйте держать тёмного на расстоянии. Вы способны не подпустить его к себе, так как он лишь мысленная проекция. Также вы способны мысленно послать мне зов, как тогда с гаярдой.

Выслушав, я отвернулась, внутренне зная, что ни за что не позову его. Если Корнелиус придёт во сне, буду сама с ним сражаться. По крайней мере, даже в прошлый раз ему не удалось заставить меня перейти через мост. Поэтому я лишь укрепила свою защиту, отгораживаясь от всего мира, и закрыла глаза.

***

Давно он так в людях не ошибался. Значит, племянница трактирщика…

Если она думала, что после её рассказа вопросов поубавилось, то глубоко ошибалась. Их стало ещё больше, но сейчас не время их задавать. Он был уверен, что больше она и слова лишнего не скажет, но теперь знал, откуда надо начинать поиски. Всё ещё необходимо выяснить кто её родители, есть ли ещё родственники. Не то, чтобы он подозревал её в заговоре, но надо выяснить её корни и найти ближайших родных. Хотя бы ради неё самой. О гибели её дяди он решил пока не сообщать. Ни к чему. Ей и так тяжело.

Несмотря на потрясение от её «рассказа», эмоциональность которого зашкаливала, он отметил, что она так и не показала ему, кто подарил ей кинжал и как выглядит кольцо, что досталось от матери. Случайность?

Его мысли работали чётко и ясно, разбирая увиденное на детали, привычно отметая отголоски чужих переживаний и оставляя лишь факты. Сейчас он желал рутинной работой абстрагироваться от её эмоций. Слишком сильные, слишком яркие, которые на краткий миг её откровенности он воспринимал как свои. Им удалось пробить все его щиты и коснуться личной зоны, куда он не допускал посторонних.

Яркая девочка. Сильна не только в стихийной магии, но и в способности глубоко чувствовать. В который раз она его удивляет своими возможностями и поступками. Ожидал как минимум обвинений и претензий, да хотя бы банальной женской истерики, а получил то, что не удалось вырвать силой, и даже сверх того. Перед ним как будто земля разверзлась, как тогда на полигоне. И как тогда, они зависли вместе над пропастью. Он тонул в её жизни, вместе с ней всё переживая. Он чувствовал, что она максимально откровенна.

Но как полностью раскрылась, так же и отгородилась от него. Надо же, в первый же день удалось поставить щит, отсекающий даже эмоции. Лежит рядом, но если закрыть глаза, как будто её и нет. Никакого фона.

Он подумал, что после всех тяжёлых воспоминаний она расплакалась и не хочет, чтобы он её жалел. Глупая.

– Лоран, если вы хотите поплакать, совсем не обязательно так плотно закрываться щитами. В этом нет ничего постыдного, – повинуясь порыву, сказал он и был удивлён, когда она повернулась к нему с абсолютно сухими глазами. Вот только взгляд был такой, что даже его пробрало.

«Плакать? Я всего лишь собираюсь заснуть», – с вызовом сообщила ему.

Да уж, спрашивать о чём-либо ещё сегодня явно больше не стоит. Стараясь говорить как можно более нейтральным тоном, предупредил:

– Отгораживаясь, вы и меня не пускаете. Я не смогу вам помочь, если он попытается опять достать вас, – без толку. Она смотрела на него отстранённым взглядом, даже не скрывая своего презрения. Обижается. Быть может, ей и кажутся глупыми все подозрения на её счёт и она осуждает его за сегодняшнее, но это его работа. Слишком часто он смотрел в прекрасные женские глаза, на первый взгляд такие наивные, но стоило прочитать мысли и немного считать информацию, как обнаруживалось совсем иное: голый расчёт, алчность, беспринципность.

Неожиданно на её фоне он почувствовал себя старым и умудрённым опытом. Слишком много он видел в жизни, но несмотря на весь пережитый ужас, она оставалась где-то наивным и чистым ребёнком.

«И гордым», – отметил он, когда она так и не убрала щиты. В чём-либо переубеждать её было бесполезно, она не станет слушать. Самоуверенность молодости. Он дал последний совет:

– Если удержите во сне щит, попробуйте держать тёмного на расстоянии. Вы способны не подпустить его к себе, так как он лишь мысленная проекция. Также вы способны мысленно послать мне зов, как тогда с гаярдой.

«Не позовёт», – понял он, когда она отвернулась. Упрямая. И опять никакого фона, как будто её здесь и нет.

Несмотря на тяжёлый день, он не спал, ожидая. Постепенно девушка расслабилась и заснула. Вместе с этим упал и установленный ею щит, давая ему ощутить её присутствие и с закрытыми глазами. Самоуверенная девчонка! Требуются долгие тренировки, чтобы держать его даже во сне.

И что с ней делать? Она не готова встречаться с тёмным, а от него наверняка начнёт отгораживаться щитами, если он попробует войти в её сон. Вздохнув, он придвинулся, обнимая её и усилив физический контакт, накрыл своей аурой, отгораживая и защищая от любого постороннего вмешательства.

«Будем считать это вынужденной производственной необходимостью», – сказал себе, прекрасно понимая, что проснись она в этот момент, точно была бы против такого произвола.

Да, интересного подопечного нашёл себе Лорган. Никто не ожидал такого поступка от наплевательски относящегося ко всему шалопая. Пусть учится отвечать хоть за что-то в своей жизни. Лоран благотворно влияет на него, пробуждая чувство ответственности. Именно в этом убеждал он Его Величество вчера.

Тот получил письмо от ректора и не мог понять, каким образом адепт Лоран оказался принятым на факультет Боевой Магии. «Это шутка?» – возмущался он. Пришлось объяснять, что отнюдь, и подопечная его сына совсем не проста. Его Величеству было трудно сопоставить трясущегося от страха подростка, каким он его запомнил, с будущим сильным магом. Как нельзя кстати пришлись отчёты об оригинальном упокоении умертвий и событиях на полигоне.

Король требовал прекратить фарс с переодеванием и не мог понять, почему ректор это не пресёк. Шутка затянулась. Он долго доказывал, что лучше оставить всё как есть, и ректор так решил не из желания посмеяться над его сыном. Лоран и так привлекла к себе внимание, а единственная девушка на факультете привлечёт его ещё больше. Неужели будет лучше, если принцу придётся отваживать ухажёров? Девчонка красивая, и бросить её среди самоуверенных, высокородных и наглых магов – это прямой путь к будущим неприятностям. Да Лорган из дуэлей вылезать не будет! Тем более даже эльфы уже заинтересовались её силой и предложили учиться в их Академии. Неужели будет лучше, если они вдобавок начнут кружить ей голову? При желании ухаживать они умеют. Где гарантия, что девочка устоит перед их обаянием? А как долго сам Лорган сможет сопротивляться чарам Лоран? Это сейчас он заботится о ней как о младшем брате. Пока они не выяснили всю её подноготную, лучше не накалять ситуацию и оставить всё как есть.

Разговор был долгий, и в конечном итоге Его Величество согласился. Дальше перешли к обсуждению гаярды и открывающихся возможностей, связанных с этим. Было получено «добро» на проведение экспериментов.

Мысли были прерваны тем, что девушка под его рукой вздрогнула и пошевелилась. Неужели тёмный не оставил попыток? Он вплотную прижал её к себе, сокращая небольшое расстояние между их телами, и она затихла, так и не проснувшись. Угораздило же её встретиться с тёмным! Кстати, если бы не её воспоминания, он бы так и не узнал, что тот находился на их территории инкогнито. И за что едят свой хлеб специально обученные люди?! Стоило провести проверку. У него появились подозрения, что без взяток здесь не обошлось. А если вспомнить сплетни о том, что его братца за какую-то провинность спешно сослали в закрытую Академию, то возникает вопрос, а не он ли порезвился близ Заречья? Тогда понятно, за кем тот подчищал, и так тщательно, что свидетелей не осталось.

Откинув голову на его грудь, Лоран расслабленно прильнула к нему, сбивая с мысли. Упорное желание заполучить эту девушку вызывало вопросы. Тёмный искал её. Их агенты зашевелились и начали проявлять интерес к академиям. Также стал понятен внезапный интерес к сладкоголосым певицам. Уже десяток трупп посетили его замок. Даже запрещённым ритуалом не побрезговал. Не слишком ли много чести и внимания для девчонки из трактира? Знать о силе её способностей он не мог, так как они только сейчас начинают проявляться. Он спровоцировал её инициацию и, вероятно, что-то заподозрил о её даре, ведь недаром ищет среди певиц и адептов. Подозрительно прилагать столько усилий, чтобы заполучить игрушку в постель. Что-то с этим было не так, и это беспокоило.

«Кто же твои родители, девочка?» – мысленно спросил он виновницу своей бессонницы, которая доверчиво сопела под его рукой.