Сотников вошел в кабинет резидента и остановился на пороге.

Батлер, скрестив руки на груди, стоял перед своим рабочим столом и как-то отрешенно смотрел на разложенные на нем ряды из пачек стодолларовых купюр.

Сотников прикинул, что пачек ровно два десятка — это двести тысяч долларов. И поинтересовался:

— Настоящие хоть?

— Я похож на мелкого мошенника? — хмыкнул американец.

— На мелкого — не похожи, — усмехнулся в ответ Сотников.

— Эта чертова уйма денег от простых американских налогоплательщиков, — изрек Батлер, оборачиваясь к русскому. — Которые, скорее всего, не хотели бы, чтобы их кровные центы и доллары достались мерзкой обезьяне в сирийской пустыне.

— Кого, где и когда интересовало мнение простого налогоплательщика?

— А если ваш агент отправится с этими деньгами в Лас-Вегас, ничего не дав взамен?

— Исключено. Я держу его за горло. Он знает, что тогда вырежут его родных на территории, контролируемой правительственными войсками.

— Вы уже не на той стороне.

— Но ему об этом не известно.

— Ну что ж, будем действовать по его плану. Хоть он мне и кажется опасным, идиотским, ненадежным. Как все русское, — со злостью добавил резидент.

— У нас национальная особенность — самые идиотские наши планы всегда реализовываются. Не думаю, что этот будет исключением.

— Ох, мистер Сотникофф, — Батлер взял пачку с долларами, подбросил ее в руке и аккуратно положил обратно. — Молитесь, чтобы все обошлось.

— Как скоро вы можете переправить деньги? — спросил перебежчик. — Так, чтобы ваш курьер не исчез с ними.

— Не исчезнет. У меня таких вольностей не бывает, как у вас.

— Хорошо, если так.

— Думаю, за пару дней управлюсь.

— Давайте обсудим технические детали, — сказал Сотников, которому еще предстояло через связного согласовать окончательные детали обмена денег на информацию. Сейчас нужно было определиться, как это лучше сделать.

Батлер указал русскому на стул и сам занял свое кресло. И через некоторое время план более-менее был прочерчен.

Когда перебежчик вышел, Батлер несколько минут яростно мерил шагами свой кабинет. Ему все не нравилось. Не нравился сложный план. Не нравилось поведение русского и его агента. Не нравилось, что не было никаких гарантий. Не нравилось, что эти двадцать пачек перекочуют в карман какого-то дикаря. Не нравилась погода — задул крепкий ветер, приносивший в город пыль. Не нравился и он сам за то, что столько времени не может решить проблему. И не нравилось, что сердце бухает в груди, не желая успокаиваться и демонстрируя, что железное здоровье начинает давать сбои.

— Андерсона ко мне, — хлопнув по кнопке селектора, заорал он и развалился в кресле.

Стоп, надо взять себя в руки и не давать волю раздражению. Вид бесящегося босса деморализует подчиненных. А его заместителю предстоит серьезная работа.

Голубоглазый ариец зашел в кабинет, привычно отрапортовав:

— Прибыл, сэр.

— Мой мальчик, — совершенно спокойно и доброжелательно произнес Батлер. — Вам предстоит поставить точку в истории с этим проклятым архивом.

— Хотите сказать, что мы узнали его местоположение? — заинтересованно посмотрел на начальника Андерсон.

— Пока нет. Но вам надлежит получить исчерпывающую информацию по этому поводу.

— Каким образом?

— Да всего лишь прокатиться в Сирию, — хмыкнул Батлер.

— Приказывайте, сэр.

Батлер объяснил своему помощнику детали предстоящей операции, заметив, что тот косится на него несколько удивленно.

— Это русские, сынок. У них ничего не бывает просто. Но это единственная возможность. Это шанс. И мы его не упустим.

— Итак, я беру материалы.

— И возвращаетесь. Незамедлительно.

— А не проще сразу взять и архив, если он в пределах досягаемости?

— За грузом поеду я лично. И не дай бог, если вы затеете свою игру, мистер Андерсон!

— Я когда-нибудь вас подводил, босс?

— К вашему счастью — нет. И не начинайте испытывать судьбу.

Батлер сжал кулаки, пытаясь подавить вновь нахлынувшее раздражение. Да, он не верит никому, в том числе ближайшим помощникам. От друзей удара надо ждать еще бдительнее, чем от врагов — друг бьет в спину, и защититься от такого выпада порой невозможно. Кто-то может сказать, что это паранойя. Но на самом деле настоящая паранойя — это когда кому-то веришь. Для нормального человека, который хочет выжить в этом жестоком мире и занять причитающееся ему место, все люди — потенциальные предатели, враги и объекты уничтожения. Иначе никак.

— Учтите, Андерсон. При попытке выйти за пределы коридора ваш отряд уничтожат.

— Я уже все понял, босс, — холодно произнес заместитель резидента.

— Буду ждать с победой, мой надежный и верный друг! — широко улыбнулся Батлер.

«Надежный друг» вышел из кабинета и едва слышно выругался. Он каждый день не переставал удивляться, какая же фантастическая сволочь его босс. Но так уж получилось, что судьбы их с некоторого времени связаны стальными канатами…