10

Виктор шагал по улице-коридору, погруженный в свои раздумья. «Быть с Ларсом Троем совсем неплохо, если только он тот самый, о котором мне велели разузнать. А если нет? Если он все-таки ошибся, поставив на первую же понравившуюся лошадь? Тогда все плохо. Все очень плохо, потому что Трой не потерпит работы „на сторону“. А работать-то придётся…»

От этих мыслей его отвлекло какое-то непонятное, неправильное движение в тени большого магазина. Он искоса взглянул… «Ка-а-ак интересно. Похоже, что у моего „друга“ Башши Шедона возникли неприятности…»

Несколько молодчиков не слишком светского вида окружили Башши так плотно, что тот даже помыслить о сопротивлении не мог. И теперь целенаправленно подталкивали его куда-то туда, куда Башши совсем не хотелось…

Афанасьев раздумывал всего секунду, а потом быстро рванул к нападавшим – в этом не было ни малейших сомнений! – на Шедона. Удар ребром ладони в основание черепа одного нападавшего сошёл за приветствие, а каблуком в основание стопы второго – за вопрос «Как поживаете?».

Третий противник попытался вытащить какое-то оружие, но кулак в сердце, а второй – в солнечное сплетение круто изменили его намерения, и он предпочёл просто полежать у стеночки. Четвёртый, резко брошенный через спину, врезался в пятого, и они улетели вместе, а шестой уже получил удар ножа в горло.

Только теперь Виктор посмотрел на Башши. Тот вырвал из кармана что-то небольшое и выстрелил в затылок ошалевшему от дикой боли согнувшемуся второму. Первый противник лежал, не подавая признаков жизни, третий пытался встать на колени. Клинок Афанасьева перечеркнул это намерение вместе с его горлом. Четвёртый и пятый все ещё никак не могли распутаться… а теперь уже и не смогут: Шедон двумя выстрелами поставил точку в короткой схватке, потом повернулся к Виктору:

– Благодарю, Викт. Я – твой должник.

– Сочтёмся, – махнул рукой пограничник. – До дома проводить?

– Если не затруднит. – Шедон тяжело сплюнул тягучей словно смола слюной, и помотал головой разгоняя головокружение.

Они дошли в полном молчании до здания корпорации «Трой» и распрощались у дверей. Башши Шедон напомнил Виктору, что тот может рассчитывать на его помощь, на что Афанасьев только повторил: «Сочтёмся», и зашагал обратно. Сегодня они собирались сходить вместе с Гриен в театр на какую-то музыкальную постановку, о которой девушка рассказывала ему с придыханием.

Но не успел он спуститься на другой ярус, как браслет завибрировал:

– Слушаю.

– Викт, прости, что приходится обращаться к тебе, но у меня проблемы, – голос Башши аж звенел от напряжения. – Не мог бы ты мне помочь?

Афанасьев помедлил с ответом, соображая, как объяснить свой отказ от встречи с Гриен, но Шедон расценил его молчание иначе:

– Если не можешь – так и скажи. Без обид.

– Какие, к такой-то матери, обиды. Помогу, но твой долг возрастёт и сильно.

– Не вопрос, – Башши ощутимо расслабился. – Все, что в моих силах.

– С тебя будут два билета на мюзикл «Храм Океана». На те места, которые я назову.

Теперь молчал Шедон. А потом расхохотался:

– Эта слюнявая чушь? Да если у нас все получится – тебе его в твоей гостинице сыграют! И можешь оттрахать всех артисток! А если захочешь – и всех артистов тоже!

Отсмеявшись, Башши продиктовал адрес, и, спустившись на три яруса ниже, Виктор оказался перед небольшим баром. Пограничник вошёл и огляделся. Все как в обычном баре, вот разве посетители… да и бармен…

Все находившиеся в баре выглядели как переевшие анаболиков неандертальцы: здоровенные мускулистые мужики с одинаковыми низкими лбами, покатыми затылками борцов-профессионалов и пустыми глазами дебилов.

– Вот и ты, Викт, – Шедон вышел из неприметной двери за стойкой и шагнул навстречу. – И как тебе нравятся мои обезьянки?

– Сдаётся мне, что ты очень не любишь обезьян, Башши.

– Почему это? – удивлённо приподнял брови Шедон.

– Если бы ты любил этих симпатичных зверьков, ты не стал бы их оскорблять таким сравнением, – хмыкнул Афанасьев. – Признавайся, чем они тебе насолили?

Башши хохотнул, но тут же посерьёзнел:

– Вообще-то ты прав. Это ведь даже не люди – так, клоны…

– Клоны? Клоны-солдаты?

– Ну, солдатами назвать их тоже как-то… – поморщился Шедон. – Хотя к армии у меня имеется счётец. Но ты прав: бойцами они быть могут, а вот солдатами – х…! Но если им дать хороших сержантов, по одному на пару, что-то может и получиться. Выбирай себе пару, другую возьму я.

– Может, ты сперва объяснишь мне, что произошло и что ты собираешься делать? – пришла очередь морщиться Виктору. – Втёмную я играю плохо.

Башши скривился так, словно у него схватило зуб. В двух словах он объяснил: Ларс Трой выделил ему маленькое, но очень прибыльное дело – небольшую подпольную фабрику по производству наркотика «радуга». И хотя Шедон платил Ларсу обычный налог – такой же, как и прочие теневые предприниматели, остальная – основная часть – прибыли шла в его карман. И вот эту фабрику захватили вайры…

– Какая-то бешеная банда, чтоб их рыбы сожрали! А мои люди сейчас все в деле. Кого-то Трой забрал, кто-то погиб на самой фабрике, так что выхода у меня, в общем-то, и нет, – Шедон сплюнул. – Нет, конечно, я могу запросить защиты у Троя, но… Во-первых, это будет стоить ого-го сколько. Во-вторых, даже Трой не сможет организовать все быстро – у него есть свои дела. А что мне толку с того, что потом этих вайров перетопят, если от фабрики останется только взорванный купол?

– И сколько там вайров? – после паузы спросил пограничник.

– Точных данных у меня нет, – развёл руками Башши. – Но, по тем данным, что успела сообщить охрана и что успели принять с камер наблюдения – штук двадцать-двадцать пять. Если и больше, то штук на пять максимум.

– А камеры все ещё работают?

– Ну, вайры, конечно, не отличаются большим умом, но не совсем же они идиоты…

– План здания?

– Вот, – Шедон провёл рукой над стойкой, и на стене высветилась голограмма, показывавшая трехмерное изображение каких-то помещений. – Перед атакой скачаем на коммуникаторы и подключим наши тактшлемы к местной сети.

– А смысл? Камеры же разбиты? – спросил пограничник, запомнив слово «тактшлемы».

Тактические шлемы были армейским снаряжением и проецировали на забрало всю информацию, которую командование или боевые компьютеры считали необходимым довести до сведения бойцов.

Башши зло ощерился:

– Вайры – не идиоты, и камеры поразбивали, а вот датчики движения отыскать сумели далеко не все. Так что кое-какая информация у нас все же будет. Ну что, пойдём вооружаться? – спросил он и сделал приглашающий жест рукой.

Они прошли в ту же неприметную дверцу, миновали узкий коридор и оказались в настоящем оружейном складе.

– Выбирай, что по руке, – предложил Башши и шагнул в сторону.

Виктор деловито осмотрел немаленький арсенал. В основном оружие было охотничьим или очень похожим на охотничье, но в нескольких пирамидах стояли явно армейские образцы. Он подошёл к ним и взял в руки двуствольный ракетомёт, хорошо знакомый ему по тренажёрам и нескольким тренировкам на военной базе, куда привезла его Мийра. Оглядел оружие со всех сторон, проверил затвор и отложил реактивный карабин так, чтобы Шедон понял: он возьмёт это.

Следующим стал пистолет. Стрелявший разрывными пулями, больше всего похожими на иглы. Хотя раны от них получались ещё посильнее, чем от экспансивных пуль его родного мира. Афанасьев, как делал много раз на тренажёре, разобрал оружие, подвигал затворную группу, убедился, что все работает нормально и положил рядом с карабином. Выбрал себе стандартный армейский бронекостюм, защищавший от осколков и не слишком мощных пуль, и тут же переоделся. Лёгкие и гибкие щитки на руки и на ноги, к которым он тоже привык на тренажёрах. Довершили его снаряжение ботинки из какого-то металлизированного пластика, разгрузка, практически неизменная во всех армиях и всех мирах, и десяток ручных гранат разного назначения. Затем Виктор повернулся к Башши:

– Для меня – все. Покажи, чем будут вооружены клоны? В смысле с чем они умеют работать?

Прежде чем ответить, Шедон осмотрел отобранное оружие, затем оглядел пограничника с ног до головы.

– Послушай, Викт, – произнёс он наконец. – Ты не хочешь рассказать мне, где ты воевал?

Афанасьев промолчал. Шедон вздохнул:

– Я ведь не задаю тебе неудобных вопросов, вроде: как твоя настоящая фамилия? У кого ты был в подчинении? Каким подразделением ты командовал?

Он хотел что-то добавить, но Виктор перебил его:

– Послушай, Башши, ведь я тоже не задаю тебе неудобные вопросы, нет? Почему бы нам не оставить все так и дальше?

Поразмыслив, Шедон кивнул и вернулся к вопросу Виктора:

– Собственно, клоны владеют холодным оружием, недурно стреляют из охотничьего и могут пользоваться полуавтоматическим боевым, – тут он перехватил удивлённый взгляд Афанасьева и ухмыльнулся: – Их чуть-чуть модифицировали на фабрике. По моему заказу. Настоящих солдат из них все равно не сделаешь, но кое-что получилось. Ну и, ко всему прочему, они прекрасно носят за хозяином тяжёлые системы, боеприпасы и всё такое.

Посмотреть бы на них, – попросил Виктор. – Хотя бы на тренажёре…

Примерно через полтора часа отряд Шедона из двух человек и четверых усовершенствованных клонов двинулся к захваченной фабрике. Клоны вооружились охотничьими карабинами и виброножами, а кроме того, клоны Башши тащили с собой подводный гранатомёт. Гранатомётом эту штуковину Виктор назвал потому, что она довольно эффективно швырялась в противника небольшими, всего полметра в длину, но быстрыми и очень разрушительными ракетами.

Афанасьев внимательно осмотрел это оружие, прикинул его возможности и решил, что прекрасно обойдётся без него, навьючив на свою пару клонов побольше ручных гранат и ракет для карабина.

– Зря отказался, – заметил Шедон, похлопывая ракетомёт по пусковой трубе. – Исключительно эффективное оружие.

– Скорее – эффектное, – хмыкнул Виктор. – Неуклюжая штуковина. В узких коридорах не сильно развернёшься. Да и осколками может посечь тебя самого

– Ну как знаешь, – пришла очередь хмыкать Башши. И тут же он спросил: – А зачем тебе столько ракет и гранат? Ты же чуть не на взвод набрал. Там и целей столько не будет.

– Аллах говорил: «Кинжал хорош для того, у кого он есть. И плохо тому, у кого в нужный момент его не окажется» – улыбнулся одними губами пограничник, цитируя свой любимый фильм.

– Хорошо сказано, – пожевал губами Шедон. И бросил быстрый взгляд на Виктора: – Аллах – это твой командир?

– Ну, как сказать, – сделав титаническое усилие, чтобы не рассмеяться, ответил тот. – Они с моим командиром вместе в одном ведомстве служили. Хотя не любили друг друга, и их подчинённые часто ссорились.

Для скрытности к отдельно стоящим куполам фабрики решили подбираться не тоннелем, а под водой. Из того же неприметного бара лифт доставил снаряжённых и экипированных штурмовиков в маленький личный шлюз, где уже стояла наготове небольшая, но мощная десантная субмарина «Руат-2000». Загрузка заняла всего пару минут, и теперь подлодка, прижимаясь ко дну и выставив активную тепловую защиту, осторожно кралась к цели.

– …Смотри, – Башши развернул голограмму тактического планшета. – Я попробую зайти вот здесь – огненная точка курсора тронула обозначенную на схеме дверь. – А твоя задача, пока я буду устраивать большой шум, ворваться вот здесь или здесь.

– Понятно, – кивнул головой Виктор, опуская на лицо односторонне прозрачное забрало. – Только дай мне немного времени. Надо на месте определиться и маршрут выбрать.

– Само собой – улыбка Башши тоже скрылась забралом. – Как определишься – сигналь. Ну, да поможет нам Океан!

Две группы скутеров двинулись в разные стороны, поднимая винтами облака ила и песка.

Афанасьев лежал на дне, укрывшись за большой актинией, которую только что парализовал клон Первый, всадив в неё парализующие иглы из охотничьего карабина. У здешних актиний, как и их земных сестёр, не было нервных узлов, но охотники знали: если посадить иглу в мягкий бархатистый ободок вокруг ротового отверстия, хищное растение замрёт на добрых полчаса. А Первый, повинуясь приказу, нашпиговал рот полипа аж тремя парализаторами, так что можно было рассчитывать на час минимум.

На забрало такшлема проецировалась картинка, которую передавал маленький бот-разведчик, запущенный Виктором уже минут двадцать как. Небольшой ярко-зелёный аппаратик, практически неотличимый от местной рыбки, висел перед дверью, которую пограничник наметил в качестве входа. Чуткая акустика улавливала какие-то звуки внутри. «Либо готовую продукцию собираются вывозить, либо оборудование – решил Афанасьев. – Во-во-во! Опять что-то волокут… А ведь это – не шлюзовые ворота для субмарин, значит…»

В этот момент, прерывая ход размышлений пограничника, створки ворот распахнулись и несколько фигур в гидрокостюмах принялись вытаскивать какие-то контейнеры. Из купола выскочил скутер с двумя седоками и закружил над местом складирования.

– Начинаем! – сообщил Шедону Виктор, и тут же раздалось уханье торпедного взрыва.

Скутер дёрнулся, развернулся к источнику неприятных звуков. Афанасьев этого и ожидал. Он поднял руку:

– Первый, Второй! Сбить седоков скутера!

Оба клона вскочили и замолотили из своих охотничьих карабинов. Седоки рухнули со скутера и стали медленно погружаться, но Виктор уже не смотрел туда. Рявкнул карабин – раз, другой, третий, и реактивные снаряды малого калибра, оставляя след из пузырьков, рванулись к воротам и сдвоенным взрывом заклинили створки.

– За мной! – рявкнул Афанасьев и рванулся вперёд ополоумевшей лягушкой.

Грузчиками, как он и предполагал, оказались захваченные на фабрике рабочие клоны, которые, разумеется, не собирались оказывать сопротивления. Несчастные недоумки сбились в кучу и принялись обсуждать происходящее. Виктор словно бы наяву увидел их идиотические лица, услышал радостные возгласы, приветствующие каждый новый взрыв, каждое новое попадание. «Чёртовы бедолаги! – подумал он. – Даже не сообразят с линии огня уйти…»

Вместе с Первым и Вторым он влетел в кессон. Шлюз на фабрике, как и во всех стандартных куполах, был двухкамерным. Сразу же после того, как автоматика получила сигнал о повреждении наружных ворот, внутри упала переборка, отсекая аварийную камеру. Афанасьев быстро подплыл к округлой двери люка и через такшлем отдал приказ открыться.

Створка ещё откатывалась в сторону, а тройка уже рванулась к той двери, которую Виктор наметил для прорыва. А здесь – здесь ложная атака. Такшлем позволяет управлять автоматикой, так что уже на ходу Афанасьев отдал приказ задраить внешний люк и откачать воду из кессона. Мысль о том, что к месту атаки сейчас мчатся встревоженные вайры и спешно занимают огневые позиции, вызвала на его лице мрачную усмешку. «Дети, как есть – дети! Хоть бы в систему вошли и датчики движения отключили…»

Вторую дверь он открыл кодом системы и нырнул в ещё не до конца открытый кессон. Первый и Второй не отставали от него. «Так, а вот теперь нужно быть готовым к неприятным сюрпризам…»

Когда створки выходного люка поехали в стороны, изнутри начал стрелять автоматический карабин, бивший разрывными дротиками. Виктор резко перекатился и послал одну за другой четыре ракеты. Грохот разрывов, и тройка тут же бросилась вперёд. В коридоре оказался только один часовой, да и тот уже потерявший товарный вид.

Сидевший в бывшем кабинете сменного технолога Кроп Друб, командир боевой пятёрки вайров, вздрогнул. Стреляли, и явно – в его секторе. Однако нельзя показывать подчинённым, что он волнуется. Ленивым движением он отставил пластик пива, дотянулся до стоявшего рядом автоматического лазера и положил оружие себе на колени.

– Здул и Тура, – нарочито спокойным голосом позвал он двоих из своих боевиков, одновременно скашивая глаза и проверяя – полон ли заряд батареи? – А ну-ка проверьте: что за идиот надумал там открыть стрельбу?

– Чего, начальник, нам туда идти, что ли? – спросил недалёкий Тура, тупо глядя на Друба.

– Нет, кретин – лететь! – заорал Кроп, которому теперь послышался далёкий взрыв.

Оба боевика подорвались, точно их тагами за задницы хватали. Спорить, а тем более сердить Кропа Друба было чревато последствиями, особенно плохо сказывавшимися на здоровье. Друб обвёл глазами оставшихся и приказал:

– Отставить пиво! Оружие – на изготовку!

– А чё случилось, командир? – поинтересовался один из двух оставшихся боевиков, но приказ они, по причинам, указанным выше, выполнили мгновенно.

– Стреляют, – тягуче сплюнув, соизволил сообщить Кроп.

Плевок был красноватым от наркотической сигареты. Эта разновидность отравы, бог весть почему, именовалась «педаль». Представляла она собой бумагу, пропитанную слабым раствором «радуги», экстрактом саххи и селитрой, поэтому её просто сворачивали в трубку, поджигали и вдыхали дым. Сейчас все трое оставшихся боевиков ожесточённо дымили «педалями»: считалось, что дым повышает реакцию и обостряет внимательность.

На практике оказалось, что если реакция и повышается, то всё равно недостаточно: никто из «педалистов» не успел ничего предпринять, когда дверь в помещение слетела с петель и внутрь вкатилась граната. Грохнул взрыв и осколки посекли троих вайров в фарш. Виктор заглянул в дверь, удовлетворённо кивнул и сломя голову помчался дальше – к той точке, что на схеме такшлема обозначалась как «Главный пункт управления и связи».

В коридор выскочил очередной ошалевший вайр и вскинул автомат. Афанасьев отработанным движением нырнул под оружие и ударил противника стволом в челюсть. Глаза вайра мгновенно остекленели и он начал мешком оседать на пол, но страшный удар коленом заставил его буквально взмыть в воздух. И уже когда тело врезалось в стену, выстрел из карабина перебил ему позвоночник.

Виктор остановился, быстро перевёл дух и посмотрел на своих клонов. Первый держался молодцом, а вот Второй умудрился где-то подставиться под шальной выстрел, и теперь на его плече быстро расплывалось бурое пятно. Не задумываясь, Афанасьев выдернул из аптечки шприц-тюбик с антисептиком и кровоостанавливающим, вогнал иглу клону в плечо и тут же сыпанул ему в рот пару таблеток.

– Обезболивающее. Разжуй! – приказал он Второму. Подождал немного и спросил: – Ты как? Болит?

– Нет, хозяин Викт, – ответил клон.

Его лицо, только что страдальчески искривлённое, быстро разглаживалось, и на нём теперь читались спокойствие и готовность выполнять приказы.

– Пошли, – скомандовал Виктор, одновременно сверяясь с картой-схемой. – Нам – на второй ярус.

В помещении столовой для человеческого персонала сидели двое уцелевших охранников фабрики. Они не желали сдаваться, потому что во время нападения обоих тяжело ранили и сейчас они держались только на наркотиках. Сдача в плен конкретно для них означала быструю и безболезненную смерть: вайры не станут тратиться на их лечение. Проще пристукнуть. А вот на хозяина, Башши Шедона у них ещё оставались хоть какие-то надежды. Во-первых, он и сам – неплохой хозяин, и может просто пожалеть сохранивших верность, а во-вторых, у обоих имелись кое-какие сбережения, которых вполне может хватить и на лечение, и на реабилитацию. Так что если даже босс и не станет оплачивать медицинское обслуживание, то всё равно – они не пропадут. Поэтому они держались…

– Тойди, – позвал один из охранников. – У тебя сколько ещё «радужек» осталось?

И тут же, не дожидаясь ответа врезал короткой очередью по двери, за которой ему послышалось шевеление.

– Девять, – ответил тот. – А у тебя?

– Семь.

– Небогато, но часа на четыре ещё хватит.

– Наверное…

Охранник, которого звали Каруд, втайне надеялся, что Тойди предложит ему одну свою «радужку» – наркотическую таблетку, чтобы уравнять их количество. Но тому и в голову не пришло отбирать у себя лишние полчаса без боли. Они снова замолчали.

И тут в коридоре вдруг рванули реактивные снаряды тяжёлого карабина. В ответ ему нестройно огрызнулись рейлганы, и снова рявкнул реактивник.

«Армейский, двуствольный, – машинально отметил Тойди, три года назад дезертировавший из пехотного полка, и ещё не успевший забыть звуки выстрелов армейского оружия. – Мать-перемать, это же из огня да в полымя! Армейцы вообще разбираться не станут: всех скопом порешат».

Но тут его размышления были прерваны появлением какой-то фигуры в бронекостюме. Вошедший встал в дверях, помахал над головой пустыми руками и крикнул:

– Хозяин Викт предлагает всем сдаться!

– Сдаёмся! – тут же завопил счастливый Каруд. – Только мы – не вайры, мы – охрана!

– Ты что, дурак, творишь? – зашипел на него Тойди. – Это ж армейцы, они сейчас тут всех зачистят!

– Идиот! – огрызнулся Каруд. – Ты что, хозяйских клонов не узнал?

Через полчаса Виктор нашпиговал последнего вайра пистолетными иглами и сообщил в коммуникатор:

– Башши, шагай в главпункт управления. Всё.

– Викт, ты хочешь сказать, что перебил их всех? Один?

– Почему один? – удивился пограничник. – А ты что, не стрелял?

Шедон замялся, а потом сказал негромко:

– Мы тут всего пятерых завалили. А они у меня – обоих клонов…

Афанасьев попробовал вспомнить: скольких же убил он? Получалось двадцать один, да ещё четырёх сделали Первый и Второй. Ну, все правильно: тридцать.

– Башши, а сегодня можно мюзикл устроить?

Было слышно, как на том конце Шедон аж задохнулся. Он помолчал, должно быть собираясь с мыслями, а потом в свою очередь спросил:

– Ты сегодня ещё и в театр собираешься?

– Ну, так я Гриен пригласил, а ты меня отвлёк.

– Дай мне три часа, Викт, – ответил Башши. – Я смогу отблагодарить тебя за то, что ты пожертвовал для меня таким вечером.

Гриен сидела и дулась. Викт казался таким приятным и таким обычным – не то, что брат! У Ларика всегда какие-то секреты, какие-то дела, в которые он никогда её не посвящает. «Тебе это не интересно», «Сходи лучше в кино», и самое обидное: «Ты ещё маленькая, птичка!» – вот и всё, что она слышит в ответ на свои вопросы. А с Виктом просто и удобно: он весёлый, вежливый и вообще идеал мужчины: внимательно выслушивает всё, что она говорит, не отказывается сопровождать её в магазинах и всегда предоставляет ей право выбора спектакля или фильма. Но сегодня…

Сегодня они должны были идти на великолепный мюзикл «Храм Океана», о премьере которого уже три декады вопила реклама на всех углах и перекрёстках Вардора. Викт взял лучшие билеты – в первый ряд партера, и у неё будет возможность похвастаться своим дорогущим модным платьем и кулоном с огненной жемчужиной. Она всю ночь не спала, ожидая этого чуда, а весь день сидела как на гнезде тагами, поминутно вскакивая и проверяя: сколько времени осталось до спектакля… И вдруг он вызывает её по коммуникатору и заявляет, что сегодня никак не получится. Он, видите ли, занят! Ему все равно, что она весь день ждала: у него, видите ли – дела!

– Все мужики одинаковые! – прошипела Гриен в сердцах. – Одинаковые фрияги!

Она сняла с туалетного столика рамку с объёмным изображением Викта и зашвырнула ею в ящик. Нечего ему здесь улыбаться, если он такой… такой… В общем, ТАКОЙ!!!

Со свойственной всем женщинам обстоятельностью, Гриен перебрала все реальные и мнимые обиды, ещё десяток изобрела и окончательно пришла к выводу, что встреча с Виктом – страшная, непростительная ошибка, которой она больше никогда не повторит. НИКОГДА!..

Зуммер вызова коммуникатора она расслышала не сразу, с головой уйдя в свои свирепые и обидные мысли.

– Да!

На голоэкране возник Викт. Улыбка – разумеется, виноватая, букет цветов – естественно, дорогих.

– Чего тебе?!

– Гриен, я хочу ещё раз извиниться….

– Извинился, что дальше?!

Показалось или нет, будто улыбка превратилась из виноватой в насмешливую?

– Ну, прости меня, пожалуйста. А у меня для тебя есть сюрприз…

– Не нуждаюсь!

Нет, узнать, что там за сюрприз, конечно, очень хочется, но пусть он ещё помучается. Пусть знает, как он виноват!

– А вот если ты сейчас оденешься и сядешь в лимузин, который ждёт тебя возле вашего дома…

– ЧТО?!

В голове девушки калейдоскопом замелькали и галопом понеслись, обгоняя одна другую, разные мысли: «Лимузин… Они есть только в корпорации „Трой“, да и там всего не то три, не то четыре… И куда он хочет меня отвезти?.. Это он неплохо придумал… Только всё равно: на „Храм Океана“ они пойдут… И пусть тогда берёт отдельную ложу… А брат отпустит?.. ДА ПУСТЬ ТОЛЬКО ПОПРОБУЕТ НЕ ОТПУСТИТЬ!!!».

– Ладно, раз уж ты так просишь… Но мне нужно время, чтобы собраться…

– Хорошо, – покладисто произнёс Викт. – Я жду тебя…

Вот опять показалось, что он вздохнул как-то привычно-печально… А, ерунда! Мало ли что может показаться?

Следующие десять минут Гриен маленьким разрушительным тайфуном металась по своей комнате. Летели во все стороны флакончики с духами, программы макияжа для домашнего косметического аппарата, предметы белья… Наконец процесс подготовки завершился – в рекордно короткие сроки. Гриен выскочила из комнаты и помчалась вниз, размахивая на бегу сумочкой-клатчем. Уже в дверях обернулась:

– Ларик! Я уехала с Виктом! – и метнулась наружу, не дожидаясь реакции брата…

Впрыгнула в лимузин – похожий на сильно вытянутую каплю мобиль на магнитной подушке, откинулась на спинку сидения. Мерно зажурчал двигатель, лимузин качнулся и поплыл, унося восторженную девушку в сказку…

Ларл Этоар последний раз взглянул на монитор камеры наружного наблюдения, провожая взглядом лимузин с сестрой, и покачал головой:

– Эх, полковник, – произнёс он ни к кому не обращаясь. – Что же вы делаете?

Вздохнул, отвернулся от голоэкрана и положил голову на скрещённые руки. Информация от зан Ле, как обычно, полностью подтвердилась. Вот он – полковник Дер. Любимец женщин, отец родной для подчинённых, готовый ради друга или подруги вывернуться наизнанку. И вместо воинских уставов в голове некая собственная мораль. Нечто среднее между кодексом вайров и заповедями древних рыцарей. И сестра, которой он уже окончательно вскружил голову.

– Эх, полковник, полковник, – повторил он в пространство. – Какой же вы… – и мечтательно улыбнулся.

Потом внезапно поднял голову и хлопнул рукой по столу. Что ж, значит, надо скорее заканчивать эту работу. И бок о бок с Дером это будет легче. Тем паче, что полковник, кажется, влез в ближний круг Троя.

Лимузин шёл плавно, в салоне тихо наигрывала приятная негромкая музыка, струны словно плакали и просили прощения, просили любви. Гриен просто таяла от такого приёма и даже не удивилась, когда сквозь мелодию прозвучал механический голос: «Приехали, прекрасная джа».

Она вышла, огляделась и невольно ойкнула. Зажмурилась, помотала головой, потом снова открыла глаза. Нет, так оно и есть: банкетный зал мэрии. И навстречу идёт улыбающийся Викт, протягивая ей цветы.

– Как доехала? Понравилось?

Гриен сделала последнюю попытку сердиться:

– Где ты лимузин угнал?

– Он не угонял, – рядом возник ещё один мужчина. – Прекрасная джа Этоар, я просто помог своему другу Викту и одолжил этот мобиль.

– Познакомься, Гриен – Викт повернулся к подошедшему, – Башши Шедон, мой… коллега по работе.

«Башши Шедон?! А Ларик как-то говорил про какого-то Шедона – правую руку самого Ларса Троя… Это что – он?!!»

– Очень приятно, дуж Шедон, – Гриен как могла величаво склонила голову и протянула руку, стараясь подражать героиням сериалов из великосветской жизни. – Вы тоже охотник?

– Для вас – просто Башши, очаровательная джа, – осклабился Шедон и прижал кончики её пальцев к губам. – Да, можно сказать, что я – охотник. Хотя у меня много иных талантов, но стрелять приходится часто.

Девушка заметила, как Викт при этих словах чуть иронично улыбнулся.

– Гриен, Башши узнал, что я, хоть и не по своей воле, обманул тебя с сегодняшним посещением мюзикла, и взялся исправить мою оплошность, – и он приглашающе взмахнул рукой.

– А что сегодня в нашей городской администрации банкет? – удивилась Гриен. – Сегодня – праздник?

– Праздник, джа Гриен, праздник, – загоготал Башши. – Отразили нападение банды вайров. И вот он, – Шедон указал на Викта, – главный…

– Башши мобилизовал меня в ополчение и доверил командовать отрядом, пока силы правопорядка отражали штурм, – мгновенно перебил его Викт.

– Да-да, – быстро поддержал его Башши, но девушка уже успела заметить пятна антисептического геля на скуле Авана. «Он отбивался от вайров, а я его ругала, – поняла Гриен. – Его же могли убить! Дура!» Уж она-то точно знала – брат рассказывал, что Викт не станет сидеть в тылу и прятаться за спины своих товарищей. «Значит, и у него от меня тайны», – помрачнела девушка. Но только на одно мгновение – она решила, что он просто не хочет, чтобы я переживала и боялась за него…

Тем временем зал постепенно наполнился людьми. Гриен представили двоим крупным торговцам, пришедших со своими жёнами, седому главному инженеру кислородной фабрики, каким-то расфуфыренным девицам из «золотой молодёжи». А потом был банкет. А потом…

Виктор с удовольствием оглядел Гриен. Девушка раскраснелась от выпитого лёгкого игристого вина и была удивительно хороша. И в своём дорогом наряде легко затмевала местных див, на некоторых из которых он опознал те мягко говоря странные наряды, которые они с Гриен забраковали в салоне. Нужно заметить, что, несмотря на то, что эти платья должны были подчёркивать сексуальность, производили они скорее отрицательное впечатление, представляя своих обладательниц какими-то портовыми девками. «Кто они, в сущности, и есть, разве что подороже, – с ухмылкой подумал пограничник. – Шлюхи размалёванные!» Гриен же на их фоне смотрелась великолепно. И Виктор уже не раз и не два перехватывал жадные взгляды местных мужчин, брошенные на девушку. Правда, когда пылкие бросавшие сталкивались с холодными глазами пограничника, то сразу вспоминали о том, что этот самый Викт Аван только что лично отправил рыбам на корм два десятка вайров – не самых последних бойцов, и тут же делали вид, что с интересом рассматривают какую-нибудь деталь интерьера или выглядывают в общей толпе кого-то из знакомых.

– Дужи и джа, – Башши, уже изрядно навеселе, выпрямился во весь свой немалый рост. – Сегодня не просто банкет. Нас почтила своим присутствием труппа, поставившая в нашем городе замечательную постановку «Храм Океана». И сегодня они не удержались от искушения показать нам свой шедевр. Попросим же наших славных героев сцены продемонстрировать нам своё искусство!

В зал тут же въехали робопуфики, на которых расселись зрители. Половина зала превратилась в сцену, на которой развернулось действие.

История оказалась странной: аристократка Альта Езмер, руки которой добивались трое высокопоставленных женихов: Врол Логлот, Жад-бер-Девепо и Отог Фазим, предпочла им клона! Правда, это обстоятельство совершенно не мешало сексу аристократки со всеми претендентами на её руку и сердце – с каждым по отдельности и со всеми троими вместе. Но замуж она выходить отказывалась наотрез. В конце концов, трое женихов силой загнали аристократку в храм Океана и поставили перед выбором: выходи замуж за одного из нас прямо здесь. Альта Езмер отказывается. Тут ей на помощь приходит её ручной тюлень Илашт, который отвлёк женихов, и аристократка со своим клоном успели спрятаться в сокровищнице храма. И там Альта самозатопилась вместе со своим обожаемым клоном, открыв кингстон. После чего, спев по прощальной арии, Врол Логлот и Жад-бер-Девепо покончили с собой, а Отог Фазим зачем-то кастрировал оба трупа и бросился вниз башкой с алтаря. Вот только не убился насмерть, а лишь повредил себе спину…

Глядя на это представление, Афанасьев чувствовал, что медленно, но верно сходит с ума от дикой мешанины из «Собора Парижской Богоматери» и отчёта о гибели линкора «Бисмарк». Персонажи представлялись ему сборищем полных кретинов, которые сами не знают, чего хотят, а разыгрываемые андроидами сцены из половой жизни Альты Езмер вообще повергли в лёгкий шок. Но вместе с тем пограничник видел, что зрители восхищены спектаклем. Многие дамы в особенно чувствительных местах рыдали и даже у Гриен в глазах блестели слезы.

«Черт возьми, – размышлял пограничник. – Если бы времени было отпущено побольше, поставил бы им здесь что-нибудь из нашей классики. Ей-ей, великим режиссёром стал бы, законодателем мод…»