«Постоялый двор», о котором говорил Риз, оказался всего-навсего шумной таверной с несколькими комнатами. Чаще всего их нанимали на короткое время, и когда мы там появились, свободной оказалась лишь маленькая комнатенка на самом верху. Похоже, раньше она была частью чердака.

Риз ни в коем случае не хотел, чтобы его узнали сидящие в зале фэйцы, фэйри и иллирианцы. Без всякой магии, лишь изменив осанку и походку, он предстал передо мной совсем в ином обличье. Его сверхъестественная сила спряталась очень глубоко. Величественность движений тоже исчезла – здесь вам не Двор кошмаров. Я увидела сильного иллирианского воина, возможно командира лагеря. Этот воин хотя и не привык к роскоши, но заметно рассердился, что ему досталась захудалая конура. Если на второй этаж вела довольно широкая лестница, в наше пристанище нужно было подниматься по шаткой узкой лесенке. Никакого коридора, никаких других комнат. Настоящий чердак, на котором даже отхожего места не наблюдалось. Судя по выразительному запаху на втором этаже, оно здесь было всего одно на полдюжины комнат. Пришлось заскочить туда по пути наверх и клятвенно пообещать себе, что раньше завтрашнего утра я там не появлюсь.

День моих игр с водой, огнем, льдом и тьмой – игр под холодным дождем – настолько меня утомил, что никто из посетителей таверны и не взглянул в мою сторону. Даже самые пьяные и одинокие мужчины видели во мне бесцветное, измотанное существо женского пола, не представляющее никакого интереса.

Место, где стояла таверна, было не то маленьким городишком, не то большой деревней. Здесь имелась еще пара таких же таверн, лавка, торговавшая предметами обихода, необходимыми в подобных местах, продовольственная лавка и публичный дом. Все, что требовалось охотникам, воинам и путешественникам, направлявшимся сквозь окрестные леса в иллирианские земли и возвращавшимся оттуда. Фэйри, что жили здесь, не тяготились уединенной жизнью и не собирались менять ее на другую. Захолустье, настолько далекое и унылое, что Амаранта и ее прихвостни не проявили к нему никакого интереса.

Впрочем, меня совсем не занимало, где именно мы оказались. Главное – провести ночь в тепле и сухости. Риз открыл дверь, пропуская меня вперед.

Чердак есть чердак.

Как и крыша, потолок был наклонным. Он же служил и стеной, к которой притиснули кровать. К другой стене примыкал маленький узкий шкаф. Между шкафом и кроватью оставался проход шириною в одну половицу. Так что, сидя на кровати, я легко могла открыть дверцу шкафа.

Сидя на единственной кровати.

– Я спрашивал комнату с двумя кроватями, – сказал Риз, виновато поднимая руки.

Из его рта и ноздрей вылетали облачка пара. Я понимала: при такой тесноте сюда невозможно впихнуть даже крошечный очаг. И спать мы могли только на кровати; при всем желании Риз не поместился бы на полу. Согреть эту каморку силой магии я не решалась – скорее всего, сожгла бы дотла всю замызганную таверну.

– Если ты не рискуешь применить магию для обогрева, – сказала я Ризу, – мы вынуждены греть друг друга теплом своих тел.

И кто тянул меня за язык? Видя, что ему очень понравилось мое предложение, я поспешила добавить:

– У нас с сестрами была одна кровать на троих. Так что я привыкла.

– Я постараюсь держать руки при себе, – пообещал Риз.

От его слов у меня пересохло во рту. Риз видел мое смятение и ухмылялся.

– Вообще-то, я хочу есть, – сказала я, чтобы погасить его дурацкую ухмылку.

– Сейчас спущусь, раздобуду нам еды, – пообещал он. – Ты пока переодевайся.

Будем надеяться, что теплое белье не промокло.

– Самое забавное, – продолжал Риз, – изменить лицо я не могу. Постараюсь, чтобы меня не узнали.

Он достал из мешка плащ и надел поверх доспехов, прикрыв крылья. Убирать их с помощью магии он не решался. Сегодня он уже применил магическую силу, но слегка, и наши неведомые враги ее вряд ли заметили. Как бы то ни было, в той части леса мы появимся не скоро.

Риз опустил капюшон. Я с наслаждением глядела на его устрашающую фигуру. Бугорки крыльев усугубляли впечатление.

«Смерть на быстрых крыльях». Так я назвала бы свою картину.

– Я люблю, когда ты так смотришь на меня, – тихо сказал он.

От его мурлыкающего голоса меня бросило в жар.

– Как именно?

– Как будто моя сила не имеет никакого значения. Как будто ты видишь меня, а не силу.

Самый могущественный верховный правитель за всю историю Притиании. Фэец, которому ничего не стоит разрушить чужое сознание, он тем не менее был одинок в своей силе. Порою он тяготился этой ношей, хотя и знал: страх перед его силой – надежное и могущественное оружие против угроз его подданным… В нашей стычке, после представления во Дворе кошмаров, мой удар попал точно в цель.

– Поначалу я тебя боялась.

Риз улыбнулся, и его белые зубы сверкнули в тени капюшона.

– Нет, не боялась. Возможно, тебе было несколько не по себе, но это не страх. Мне знакомо ощущение неподдельного ужаса, который я вызываю у некоторых. Так что я всегда могу определить разницу. Потому и не смог удержаться.

«Это когда же?» – хотела спросить я, но прежде, чем успела открыть рот, Риз ушел, закрыв дверь.

Переодевание стало настоящей пыткой. Мне казалось, что всю промокшую, промерзшую одежду я сниму не иначе как вместе с распухшей от дождя кожей. Я без конца ударялась то о потолок, то о стены, а один раз въехала коленом в медный кроватный столб. Собачий холод заставлял меня переодеваться постепенно: сначала я заменила мокрую и холодную рубашку, облачившись в сухую. Потом наступил черед штанов. Последними я снимала насквозь промокшие носки, натянув на озябшие ноги другие – плотные и высокие. Довершив переодевание теплой кофтой, от которой слегка пахло Ризом, я уселась на кровати и стала ждать.

Кровать нельзя было назвать маленькой, и все же ее размеры не позволяли улечься по сторонам, оставив между нами нейтральное пространство. Особенно с его крыльями.

Дождь стучал по крыше, совсем рядом, барабанной дробью сопровождая мои лихорадочные мысли.

Возможно, сейчас Ласэн докладывал Тамлину о нашем столкновении. А может, уже доложил, несколько часов назад. И одному Котлу известно, как он все обрисовал.

Тамлин так и не ответил на мое письмо. Оставил его без внимания. Прежде он схожим образом оставлял без внимания или отвергал все мои просьбы, руководствуясь нелепыми представлениями о том, что необходимо для моего благополучия и безопасности. А Ласэн сегодня был готов забрать меня насильно.

Фэйские мужчины отличались собственническими замашками, стремлением властвовать и изрядной долей высокомерия. Но у мужчин Двора весны… в их воспитании была какая-то гнильца. Кассиан любил проверять меня на прочность, доводя до предела. Но я знала… нет, я чувствовала всем своим существом: стоит мне сказать «нет», и его давление на меня прекратится. Знала я и другое: если бы я вдруг начала чахнуть и терять силы, а Риз не обращал бы на это внимания, Кассиан или Азриель вытащили бы меня из беды. Они нашли бы место, куда меня переселить, а потом разобрались бы с Ризом.

Впрочем, у Риза не было и намека на наплевательское отношение ко мне. Он всегда замечал, в каком я состоянии. Да, он тоже бывал высокомерным и поглощенным своими заботами, но не настолько, чтобы забыть обо мне. Ему оказалось достаточно одной встречи с Иантой, чтобы раскусить верховную жрицу. Он хорошо понимал, каково быть узником, ежедневно сражаясь с кошмарами своей несвободы и беспомощности.

Когда-то я искренне любила Тамлина. Верховного правителя, вырвавшего меня из нищеты и показавшего чудеса Притиании. Я любила верховного правителя, который подарил мне возможность есть досыта и заниматься живописью в свое удовольствие. Надо отдать ему должное: мое выживание в смертном мире сменилось жизнью, о какой я не смела и мечтать. Наверное, часть моей личности, хоть и не самая большая, так и продолжала бы любить его и смотреть ему в рот, но… Амаранта сломала нас обоих. Или сломала меня настолько, что прежний Тамлин и нынешняя я уже не могли жить вместе.

Я могла признать новую реальность, отпустив старую. Поначалу это было тяжело, но случившееся… возможно, все к лучшему.

Скрип ступенек сообщил о возвращении Риза. Вскочив с кровати, я открыла дверь раньше, чем он постучал. Риз вернулся с подносом, уставленным едой. Помимо тарелок, там стояла бутылка вина и два бокала.

– Не могу понять, чем пахнет это жаркое, – сказала я, пропуская его.

Поднос Риз был вынужден поставить на кровать. В комнатенке попросту не хватало места для стола.

– Повар меня уверял, что это крольчатина.

– Будем надеяться, что бедняга-кролик еще сегодня утром прыгал по двору, – сказала я.

Риз улыбнулся, и от его улыбкии по коже поползли мурашки. Я осторожно присела на кровать, стараясь не опрокинуть поднос, и подняла крышки мисок с жарким.

– А что в нижних тарелках?

– Мясной пирог. Чье это мясо, я спросить не решился.

Я сверкнула на него глазами. Риз протискивался между шкафом и кроватью, зажав в руке мешок.

– Ешь, пока горячее, – сказал он мне. – Я тем временем переоденусь.

Я совсем забыла, что он до сих пор таскал на себе мокрую, промерзшую одежду.

– Тебе нужно было сначала переодеться, а потом идти за едой.

Я поймала себя на том, что выговариваю ему, как Неста.

Не знаю, вкусным ли было принесенное жаркое. Главное, оно было горячим, и струйки пара приятно согревали мое озябшее лицо.

Комната наполнилась хлюпающими звуками мокрой одежды, которую Риз с себя снимал. Я старалась не думать о его золотистой груди, татуировках и твердых как камень мускулах.

– Ты сегодня весь день упражнялась. Поскорее накормить тебя горячим – это все, что я могу в здешних условиях.

Я откусила кусочек мяса. Тощее, но съедобное и, что важнее всего, горячее. Я молча ела, слушая хруст и шелест надеваемой Ризом сухой одежды. Я старалась думать о купании в ледяной воде, о гнойных ранах, о какой-то гадости, поражающей ногти на ногах. Словом, о чем угодно, только не о его голом теле… и кровати, на которой я сидела. Я налила себе вина, затем наполнила и бокал Риза.

Наконец он переоделся и протиснулся между кроватью и выступающим углом стены. Его крылья были плотно сложены. Риз надел свободные штаны из тонкой материи и такую же рубашку. Как мне показалось, то и другое было сшито из очень мягкого хлопка.

– А как тебе удается надевать рубашку на крылья? – спросила я.

Прежде чем ответить, Риз откусил приличный кусок жаркого и проглотил, почти не жуя.

– Спина сшита из полос. Они скрепляются потайными пуговицами… А в обычных условиях я застегиваю рубашку с помощью магии.

– Смотрю, тебе постоянно приходится иметь дело с магией.

– Она позволяет снимать напряжение, возникающее от избытка моей силы. Магическая сила не должна застаиваться. Она должна течь, как вода в реке, иначе я могу потерять рассудок. Потому мы и называем иллирианские камни сифонами. Они помогают направлять силу в русло и при необходимости сбрасывать ее.

– От этого действительно можно потерять рассудок?

Покончив с жарким, я взялась за мясной пирог.

– Так меня когда-то предостерегали. Если я долгое время не выплескиваю магическую силу, начинаю чувствовать ее бурление.

– Какой ужас.

Он снова пожал плечами:

– В этом мире, Фейра, все имеет свою цену. Магическая сила помогает мне защищать мой народ, без нее это было бы невозможно. И если ради той же цели я должен бороться с той же силой, я не возражаю. Амрена научила меня очень многому по части управления магией. Я ее вечный должник. Пока мы здесь, Веларис под надежной защитой. За это я тоже должен благодарить Амрену.

Все, кто окружал Риза, владели чем-то удивительным и могущественным. Только я одна представляла собой… странную смесь унаследованных способностей. Пока что они доставляли мне больше хлопот, чем пользы.

– И вовсе ты не странная смесь, – сказал он.

– Не смей читать мои мысли!

– Я бы и рад не читать, но ты их выкрикиваешь через нашу нить. И потом, обычно все написано у тебя на лице. Надо лишь уметь смотреть. Кстати, потому твое представление перед Ласэном и оказалось столь впечатляющим.

Риз доел жаркое, когда я проглотила последний кусок мясного пирога. Я откинулась на подушки, зажав бокал во все еще озябших руках. Я потягивала вино, глядя, как Риз ест пирог.

– Ты думал, я соглашусь уйти с Ласэном?

Риз чуть не выронил кусок.

– Я слышал весь ваш разговор. Я знал: ты способна за себя постоять. И тем не менее…

Он торопливо прожевал и продолжил:

– Я решил: если ты примешь его руку, я найду способ это пережить. Поскольку это был бы твой собственный выбор.

– А если бы Ласэн насильно меня похитил? – спросила я.

В глазах Риза мелькнула знакомая мне стальная решимость.

– Тогда бы я перелопатил весь мир, не оставив камня на камне, но вызволил бы тебя из их лап.

Меня прошибла дрожь.

– Я бы выстрелила в него, – сказала я. – Если бы он посмел на тебя напасть, я бы пустила стрелу.

В этом я не признавалась даже себе.

– Знаю, – ответил Риз, и его глаза вспыхнули.

Он доел пирог, затем снова наполнил наши бокалы. При его росте ему приходилось сгибаться в дугу, чтобы не удариться головой о косой потолок.

– Откровенность за откровенность, – сказала я. – Только не проси меня устраивать трюки.

Риз хрипло рассмеялся и залпом осушил бокал. Теперь он наблюдал, как я неспешно пью вино.

– Знаешь, о чем я думаю, когда смотрю на тебя? – спросил он, следя за движением моих губ и языка. – У меня появляется ощущение, что я умираю. Дыхание перехватывает. Я думаю о том, что отчаянно тебя хочу. Пока ты рядом, я не в силах ни на чем сосредоточиться. А эта каморка слишком мала, чтобы нам по-настоящему лечь. Особенно с моими крыльями.

У меня запнулось сердце. Мне вдруг стали мешать руки, ноги, даже лицо. Допив вино, я чуть не бросила бокал на пол.

– А я думаю о том, что не перестаю думать о тебе, – сказала я, пытаясь унять дрожь в спине. – И так продолжается уже давно. Еще там, при Дворе весны… Наверное, так поступают никчемные вруньи и предательницы, но…

– В тебе нет ни капли никчемности. И вранья с предательством тоже нет, – возразил Риз, и лицо его стало предельно серьезным.

Но я-то знала, что это не так. Еще после первого возвращения со Двора ночи я хотела видеть Ризанда. Тамлин больше не приходил ко мне на ночь, и меня это ничуть не удручало. Я понимала: Тамлин махнул на меня рукой, но ведь и я сделала то же самое. Меня уже не волновали его постоянные отлучки. Так кто я после этого, если не никчемная врунья?

– Надо ложиться спать, – пробормотала я.

Риз ответил не сразу. Несколько минут я слушала лишь неутомимый стук дождя по крыше.

– Ладно, – наконец сказал Риз.

Я перелезла на другую сторону кровати и легла, упираясь боком в покатую стену. Белье было чистым, но холодным. Впрочем, я дрожала не столько от холода, сколько… Риз тоже лег, стянув с меня часть одеяла. Потом он погасил обе свечи.

Темнота ударила по мне вместе с теплой волной от его тела. Я едва удерживалась, чтобы не прижаться к Ризу. Он не шевелился.

Я смотрела в темноту, слушала барабанную дробь ледяного дождя и пыталась согреться тоненькой струйкой тепла, исходящей от Риза.

– Ты так трясешься, что вся кровать ходуном ходит, – сказал он.

– У меня волосы мокрые, – призналась я.

И это было правдой: волосы не успели высохнуть.

Риз помолчал, потом матрас вдруг застонал у меня за спиной. Ко мне понеслись волны тепла.

– Никаких ожиданий, – сказал Риз. – Я просто согреваю тебя своим телом.

Я уловила смех в его голосе и нахмурилась.

Потом его широкие руки оказались надо мной и подо мной. Одна легла мне на живот, вторая, просунувшись вниз, подтянула меня и прижала к его теплой груди. Ноги Риза переплелись с моими. В комнатенке стало темнее и теплее. Запахло лимоном и морем.

Я протянула руку в темноту и уткнулась во что-то мягкое и шелковистое. Его крыло. Оно обвилось вокруг меня, не пропуская холод. Я провела пальцем, и Риз вздрогнул, прижав меня еще крепче.

– Твой палец… очень холодный, – произнес он сквозь зубы, обдавая жаром мою шею.

Стараясь не улыбнуться, я наклонила голову в надежде получить еще одну порцию жара. Мой палец снова заскользил по его крылу, слегка царапая этот шелк ногтем. Риз напрягся и придавил мне живот.

– Ты жестокое и коварное создание, – мурлыкал он, водя носом по моей шее. – Неужели тебя не учили хорошим манерам?

– Я не знала, что иллирианцы чувствительны, как малые дети. Чуть тронешь, сразу пищат.

Мой палец скользил и скользил по крылу, пока… что-то твердое не уткнулось мне в поясницу. Стало жарко. Я пребывала в двух состояниях сразу, чувствуя неимоверное напряжение и полное расслабление. Я снова погладила крыло Риза, теперь уже двумя пальцами. Каждое мое прикосновение отзывалось его вздрагиванием.

Потом и его пальцы стронулись с места. Те, что лежали у меня на животе, принялись медленно, лениво поглаживать мой живот. Вторая рука потянулась к груди. Я не противилась – наоборот, хотела, чтобы его пальцы поскорее достигли цели.

– Какая ты жадная, – бормотал Риз, водя губами по моей шее. – Сначала нагоняешь на меня ужас холодными руками, а теперь хочешь… кстати, чего ты хочешь, Фейра?

«Еще, еще, еще!» – чуть не выкрикнула я. Один его палец путешествовал по моей груди, второй продолжал лениво ласкать живот, пупок, направляясь к низкому поясу моих штанов. У меня уже саднило между ног.

Зубы Ризанда осторожно покусывали мою шею. И эта его ласка тоже была ленивой.

– Так чего ты хочешь, Фейра? – снова спросил он, куснув мне мочку уха.

Я вскрикнула и выгнула спину, словно это движение могло направить его руку туда, куда мне хотелось. Я знала, какой ответ он хочет слышать. Нет. Этого я ему пока не скажу.

– Мне хочется отвлечься, – прошептала я. – И развлечься.

Тело Риза напряглось.

Неужели он не догадался, что я вру? Неужели подумал… будто это все, чего мне хочется?

Однако его руки продолжили гулять по моему телу.

– Тогда позволь наилучшим образом отвлечь и развлечь тебя.

Его рука скользнула под кофту и сразу же проникла под рубашку. Я стонала от наслаждения, а его мозолистые пальцы ласкали мои груди и теребили набрякшие соски.

– Как я люблю эти бугорочки, – шептал Риз, жарко дыша мне в шею. – Ты даже не представляешь, как я их люблю.

Я все представляла. Я хотела продолжения. Риз костяшками пальцев дразнил мой сосок. Я молчаливо просила его проявить побольше смелости. Моя поясница терлась о его выпирающий член. Разгадав мой маневр, Риз угрожающе зашипел:

– Прекрати. Ты испортишь мне все удовольствие.

Я не собиралась портить ему удовольствие. Я протянула руку, чтобы просто почувствовать его. Мне это было остро необходимо. Но Риз недовольно цокнул языком и прижался так плотно, что я не смогла просунуть руку.

– Сначала я хочу тебя потрогать. – Голос Риза стал каким-то утробным, едва узнаваемым. – Просто дай тебя потрогать.

Его согнутые пальцы легли на мою левую грудь.

Это было почти мольбой, и я уступила, чувствуя, как другая его рука опять закружила по моему животу.

«Когда я смотрю на тебя, я не могу дышать».

«Дай мне тебя потрогать».

«Потому что я ревновал и был рассержен…»

«Она – моя».

Обрывки его слов мелькали в памяти, путаясь с моими мыслями. Я старалась выгнать те и другие, чтобы не мешали.

Палец Риза скользил по поясу моих штанов. Кот, играющий с мышью, перед тем как ее слопать.

Опять.

И опять.

– Прошу тебя, – кое-как сумела выговорить я.

Я шеей ощутила его улыбку.

– Вот оно, отсутствие хороших манер.

Наконец-то его рука скользнула под мои штаны. Первое же прикосновение отозвалось моим глубоким стоном.

Риз удовлетворенно зарычал, обнаружив, что там давным-давно уже мокро. Но его большой палец снова принялся гулять по моим бедрам, дразня меня, царапая кожу. Я же хотела…

Одна его рука мягко сдавила мне грудь, а большой палец другой наконец-то оказался там, где я и хотела. Я выгнула бедра, уткнулась головой ему в плечо. Мне стало тяжело дышать, потому что его палец…

Я вскрикнула. Риз негромко засмеялся.

– Понравилось?

Моим ответом был стон. «Еще, еще, еще!»

Его медленные, смелые пальцы проникли не только в мое лоно. Они были везде: в каждом уголке моего тела, внутри разума, внутри души. Весь мир сузился до его пальцев, словно Риз был законодателем времени.

Наглец!

– Прошу тебя, – повторила я и снова потерлась задом о его член.

Риз зашипел и передвинул палец чуть глубже, потом выругался и прошептал:

– Фейра…

Я была готова взобраться на него. Риз снова выругался и выдохнул. Губы прижались к моей шее, покрыли ее поцелуями до самого уха.

Когда внутри меня оказался и второй его палец, мой стон на время заглушил дождь. Я перестала дышать. Остатки мыслей исчезли напрочь.

– Вот так-то, – прошептал он, водя губами по моему уху.

От его знаков внимания у меня заломило шею. Ухо тоже заболело. Мне захотелось увидеть лицо Риза. Я повернулась, насколько возможно, и поняла, что он тоже смотрит на меня. Его рука застыла.

Он продолжал смотреть на меня и когда я коснулась его губ, закусила зубами нижнюю.

Риз застонал. Оба его пальца продвинулись глубже. Их движение стало смелее и даже жестче.

Сейчас меня совершенно не волновало, кто я такая и что собой представляю. Я целиком отдалась Ризу. Его язык нырнул в мой рот и задвигался так, как задвигался бы сам Риз, войдя в меня.

Его пальцы двигались по моему лону. Взад-вперед. Медленно, с напором. Я могла лишь их чувствовать. С каждым толчком напряжение во мне нарастало. Толчки его пальцев совпадали с толчками языка.

– Ты даже не представляешь, как я… – Он вдруг умолк и простонал: – Фейра-ааа!

Желание прорвало мою внутреннюю плотину. Мощная жаркая волна понеслась по моей спине. Я вскрикнула, и сейчас же его губы накрыли мои, словно Риз хотел завладеть и этим звуком. Он медленно водил языком по моему нёбу, пока я вздрагивала, сбрасывая накопившееся напряжение. Он снова выругался. Его пальцы ласкали мое лоно, пока я не перестала биться и не обмякла в его руках.

Я дышала медленно и с трудом. Риз вынул пальцы и отодвинулся.

– Я хотел это сделать еще при Дворе кошмаров, когда почувствовал, как тебе худо. Мне хотелось овладеть тобой на глазах у всех. Но больше всего я мечтал вот об этом.

Не сводя с меня глаз, Риз поднес мокрые пальцы ко рту и стал облизывать.

Он пировал мною.

Я была готова съесть его живьем и попыталась толкнуть его в грудь, но он перехватил мою руку.

– Когда ты станешь меня облизывать, я хочу быть с тобой наедине, – заявил Риз. – Подальше от всех.

Он поцеловал меня в подбородок и шею.

– Знаешь почему? Потому что, Фейра, я буду громко рычать, и от моего рыка обрушатся горы.

Пока что от его слов у меня между ног снова стало мокро. Риз почувствовал это и засмеялся.

– А когда я буду тебя облизывать, я разложу тебя на столе как лучшее лакомство, предназначенное только для меня, – сказал он.

Я опять застонала. Мне хотелось этого здесь и сейчас.

– Знаешь, я очень долго думал над тем, где и как я сольюсь с тобою, – продолжал он, дыша мне в шею.

Его пальцы вновь скользнули под пояс моих штанов, но ниже не двинулись. Риз умел владеть собой.

– Мне не хочется, чтобы все произошло за одну ночь. Или в такой клетушке, где мне даже не войти в тебя, прижав к стене.

Я вздрогнула. Моя спина и сейчас чувствовала его каменный член. Мне было сложно представить, как это окажется во мне.

– Спи, – велел мне Риз.

С таким же успехом он мог приказать мне дышать под водой.

Но Риз не оставил меня засыпать возбужденной. Теперь его поглаживания успокаивали, баюкали. Я наслаждалась прикосновением его рук, гладивших живот, бока, спину.

Сон пришел ко мне раньше, чем я ожидала.

Возможно, подействовало выпитое вино, а может – удовольствие, которое доставили мне руки Риза, но мне не приснилось ни одного кошмара.