Глава 42

Это вечернее празднество ничем не отличалось от прежних, хотя оно вполне могло стать для меня последним. Фэйри слонялись по залу, танцевали, пили вино, смеялись, распевали непристойные песни вперемешку с возвышенными. Казалось, они и не подозревали, какие перемены ждут их и их мир, если я выполню третье задание. А может, знали, что ничего не выйдет и все кончится моей гибелью.

Я нашла укромное место у стены. На меня и смотрели, как на стену, не обращая внимания. Я ждала, когда Ризанд позовет пить вино, а потом начнутся танцы или иные развлечения по его выбору. Как и всегда, меня разрисовали темно-синей краской, продолжающей узоры татуировки. Сегодня мой прозрачный наряд был розового цвета, его оттенок назывался цветом заката и плохо сочетался с темным рисунком татуировки. Слишком яркий, слишком женский и… слишком радостный, если помнить, что ожидало меня завтра.

Однако сегодня Ризанд не торопился меня звать. Видно, потому, что на его коленях восседала гибкая, податливая женщина. Ее зеленоватые пальцы гладили ему волосы. Вскоре она ему наскучит, в этом я не сомневалась.

На Амаранту я даже не взглянула. Я старалась делать вид, будто ее здесь вообще нет. Ласэн не отваживался заговаривать со мной при всех. А Тамлин… В последние дни мне было все тяжелее смотреть на него.

Хотелось поскорее выпить вина, забыться, потом уснуть и не просыпаться до завтрашнего вечера. Никогда еще я не ждала кивка Ризанда с таким нетерпением, как сегодня. Я вся превратилась в ожидание и не сразу заметила, что рядом со мною кто-то стоит.

Я почувствовала тепло другого тела. И запах – аромат дождя и земли. Я не решалась повернуться к Тамлину. Мы стояли рядом, смотрели на толпу. Нас не замечали, как не замечают статуи.

Его пальцы коснулись моих. По моему телу пронеслась огненная волна, от ее жара глаза наполнились слезами. Как назло, я стояла справа от него, и он касался моей левой руки. Его пальцы ласкали узор проклятой татуировки.

Но я жила мгновением счастья. Мне хватило нескольких прикосновений, чтобы моя жизнь снова обрела красоту и смысл.

В душе я обратилась в бурлящий вихрь, однако мне удавалось сохранять на лице маску холодного безразличия. Тамлин опустил руку и поспешно ушел сквозь толпу. Потом он оглянулся через плечо и едва заметно наклонил голову. Я все поняла.

Сердце у меня забилось быстрее, чем во время испытаний. Притворившись донельзя скучающей, я неторопливо двинулась следом. Естественно, я не повторяла в точности его путь, но знала, куда идти. Тамлин остановился возле неприметной двери, наполовину завешенной шпалерой. Очень скоро Ризанд меня хватится, но даже одного мгновения наедине с Тамлином мне будет достаточно.

Дверь становилась все ближе. Я забывала дышать. Я миновала помост Амаранты, толпу хихикающих фэйри… Тамлин молниеносно скрылся за дверью. Я намеренно замедлила шаги, выжидая и наблюдая. Ко мне успели привыкнуть и замечали, лишь когда я становилась подвыпившей игрушкой Ризанда. Наконец я очутилась возле двери. Она бесшумно открылась, пропуская внутрь.

Меня окутала темнота. Вспышкой мелькнули зеленые глаза. Меня затопило теплом его тела. Наши губы встретились.

Проклятое время. Мы не успеем вдоволь нацеловаться, наобниматься. Наши ласки будут торопливыми. Но и эти мгновения – удивительный подарок, которого никто из нас не ждал.

Мы обходились без слов. Я рванула на нем рубашку, торопясь в последний раз ощутить его тело. Тамлин сжал мне грудь. Я стиснула зубы, чтобы не застонать от наслаждения. Мне не нужны его нежничания. Вспыхнувшее желание было диким, неистовым и жгучим, и Тамлин уловил мое состояние.

Он укусил меня за шею, как тогда, в Ночь огня. Я отчаянно стискивала зубы, чтобы мои стоны не выдали обоих. Скорее всего, это наша последняя встреча, последние мгновения, проведенные наедине. Ни одной секунды не должно быть потрачено напрасно.

Мои пальцы расстегивали ему ремень. Его губы снова нашли мои. Наши языки танцевали, но не так, как танцевали мы в день летнего солнцестояния. Это – боевой танец, пляска смерти под бой костяных барабанов и завывание скрипок.

Я хотела его. Здесь. Другого места, другого раза может не быть.

Моя нога обвила ему талию. Он прижал меня еще крепче, вдавливая в невероятно холодную стену. Я расстегнула пряжку, готовясь сдернуть с него облегающие панталоны. Тамлин прорычал о своем желании мне в ухо, от звука его голоса перед глазами замелькали красные и белые пятна и сполохи молний. Мы оба знали, что принесет завтра.

Я отбросила мешавший мне пояс и взялась за верхнюю кромку панталон. И вдруг рядом кто-то кашлянул.

– Как не стыдно, – промурлыкал Ризанд.

Мы разом повернулись. Он стоял в тусклой полосе света, пробивавшегося из-за двери. Почему Ризанд оказался за нашими спинами? Должно быть, прошел сквозь стену. Ему это раз плюнуть.

– Очень стыдно, – тем же тоном произнес он.

Ризанд подошел к нам. Тамлин по-прежнему держал меня в объятиях.

– Посмотри, что ты сделал с моей игрушкой, – укоризненно заметил он Тамлину.

Мы тяжело дышали, но молчали. Мне стало холодно: Тамлин успел сорвать с меня верхнюю часть платья, прикрывавшую грудь.

– Амаранта очень бы огорчилась, если бы узнала, что ее маленький воин любезничает на стороне. Да еще с кем! – продолжал Ризанд. – Даже не представляю, какое наказание она для тебя придумает. А может, верная привычке, опять накажет Ласэна. У него еще остался один глаз. Тоже можно вставить в перстень.

Тамлин медленно снял с себя мои руки и отошел.

– Рад, что ты все-таки внял голосу разума, – усмехнулся Ризанд.

Тамлин вспыхнул и закусил губу.

– А теперь будь умницей, как и надлежит верховному правителю. Застегни пояс на панталонах и поправь одежду, прежде чем выйдешь отсюда.

Тамлин взглянул на меня. К моему ужасу, он подчинился Ризанду. Не сводя с меня глаз, он застегнул пояс, поправил камзол и пригладил волосы. Краска на его руках и одежде – краска с моего тела – полностью исчезла.

– Желаю хорошо повеселиться, – с фальшивой участливостью произнес Ризанд, указывая на дверь.

Зеленые глаза Тамлина сверкнули. Он продолжал смотреть на меня.

– Я тебя люблю, – торопливо произнес он и, не оглядываясь на Ризанда, вышел.

Я зажмурилась от яркого света, хлынувшего из двери. Я надеялась на прощальный взгляд, но Тамлин не обернулся и быстро закрыл дверь. Мы с Ризандом остались в сумраке прохода.

– Если тебя настолько приперло, нужно было попросить меня, – усмехнулся Ризанд.

– Свинья! – огрызнулась я, торопливо натягивая платье.

Ризанд мигом оказался рядом и прижал мои руки к стене, у меня заныли кисти. Я почти видела призрачные когти, вонзившиеся в камень рядом с моей головой.

– Тебе что, надоела моя помощь? Или ты и впрямь так непроходимо глупа?

Гнев Ризанда не был наигранным. Более того, в его гневе я уловила ревность.

– Я не твоя рабыня, – заявила я.

– Если бы! Фейра, ты просто дура. Ты хоть представляешь последствия, если бы вместо меня сюда явилась Амаранта и застигла вас вдвоем? Тамлин отказывается быть ее любовником, но она упрямо держит его при себе в надежде, что рано или поздно он дрогнет и подчинится ей. А она любит властвовать над мужчинами.

Я молчала.

– Вы оба дураки, – прошептал Ризанд, он дышал часто, словно бежал сюда со всех ног. – Неужели вы думали, что никто не заметил вашего исчезновения? Благодари Котел, что ты не попалась на глаза милым братцам Ласэна.

– Тебе-то какое дело? – сердито бросила я.

Он так надавил мне на запястья, что я всерьез опасалась, как бы у меня не треснули кости.

– Какое мне дело? – Ризанд все еще задыхался от гнева, из темноты выступили могучие перепончатые крылья. – Спрашиваешь, какое мне дело?

Он взглянул на дверь. Крылья исчезли так же быстро, как и появились. Ризанд прильнул губами к моим губами. Его язык властно требовал, чтобы я разомкнула губы и открыла рот, еще хранивший вкус поцелуя Тамлина. Я отбивалась, как могла, но Ризанд держал крепко. Его язык все-таки проник ко мне в рот, лизнул верхнее нёбо, зубы. Ризанд заявлял права на мой рот. На меня.

Дверь настежь распахнулась. На пороге стояла Амаранта, а рядом… Тамлин. Я сразу заметила его напряженные плечи. Его глаза слегка округлились, когда он увидел нас с Ризандом целующимися. Издали это так и выглядело.

Амаранта засмеялась, а лицо Тамлина вновь стало каменным. Никаких чувств. Никаких признаков другого Тамлина, который совсем недавно сжимал меня в неистовых объятиях.

Ризанд неторопливо убрал руки, успев провести языком по моей нижней губе. За спиной Амаранты появилась толпа подобострастно хихикающей фэйской знати. Ризанд наградил их ленивой, самодовольной улыбкой и поклонился. Но в глазах самозваной королевы что-то мелькнуло. Увиденное задело ее. Недаром Ризанда называли «шлюхом Амаранты».

– Я знала: рано или поздно это обязательно произойдет, – сказала она, беря Тамлина за руку.

Другую руку она подняла, давая глазу Юриана насладиться зрелищем.

– Все вы, люди, одинаковы.

Я молчала, хотя мне было невыразимо стыдно. Меня даже тянуло все ему объяснить, но я спохватилась. Должен же Тамлин понимать, что я не по своей воле целовалась с Ризандом.

Но узнать, как это понял Тамлин, мне не удалось. Амаранта презрительно щелкнула языком и ушла, уводя с собою свиту.

– Человеческое отребье не меняется. Непостоянство у них в крови. И сердца толстокожие. Люди способны лишь болтать о любви, – произнесла она, рассуждая вслух.

На самом деле Амаранта была довольна. Совсем как кошка, побывавшая в хозяйской кладовой.

Ризанд двинулся следом, потащив меня за руку. Только при свете я увидела смазанные узоры вокруг грудей и на животе. Зато пальцы Ризанда неожиданно оказались перепачканными в краске.

– Устал я от тебя сегодня, – объявил Ризанд, слегка подталкивая меня к выходу. – Отправляйся к себе в камеру.

Амаранта и ее придворные злорадно улыбались. Их ухмылки стали еще шире, когда они заметили смазанную краску. Я оглянулась на Тамлина, но он поднимался на свой трон, и я увидела лишь его спину. Казалось, ему невыносимо на меня смотреть.

Я добрела до камеры и повалилась на подстилку. Я хотела уснуть, но сон не шел. Я без конца вспоминала лицо Тамлина, когда он увидел Ризанда целующимся со мной.

Не знаю, сколько времени прошло. Я проснулась от звука шагов внутри камеры и хотела вскочить на ноги, но успела только сесть. Из тени вышел Ризанд.

Я и сейчас чувствовала на губах жар его губ и прикосновения его языка, хотя по возвращении в камеру трижды полоскала рот ледяной водой из ведра.

Верхние пуговицы его камзола были расстегнуты. Как всегда, проведя рукой по иссиня-черным волосам, Ризанд молча опустился на корточки у стены.

– Чего тебе надо? – спросила я.

– Немного тишины и покоя, – резко ответил он, поглаживая виски.

– Что же тебя так утомило?

Ризанд растирал себе лицо, отчего уголки его глаз поднимались и опускались.

– Придворная суета, – вздохнул он.

Я поудобнее устроилась на подстилке. Таким откровенным я видела его впервые.

– Это проклятая сука вконец меня заездила, – продолжал Ризанд.

Он убрал руки от висков и сел на холодный пол, упершись головой в стену.

– Я знаю, ты меня ненавидишь. А представь, как бы ты себя чувствовала, если бы я заставил тебя прислуживать в моей спальне. Я – верховный правитель Двора ночи, а не ее шлюх.

Значит, нелестная репутация Ризанда – правда. Я легко представила бурную вспышку собственной ненависти, если бы меня вынудили прислуживать ему в спальне. Пусть я пленница, но не рабыня.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

Развязность и нахальство Ризанда куда-то исчезли.

– Потому что устал. Потому что одинок. А ты – единственная, с кем я могу говорить, ничем не рискуя.

Он тихо и невесело рассмеялся.

– Надо же, как нелепо: верховный правитель Притиании и…

– Если ты собрался угостить меня новой порцией оскорблений, лучше уходи.

– А это у меня так здорово получается!

Ризанд улыбнулся знакомой наглой улыбкой. Я ответила сердитым взглядом.

– Учти, Фейра: одно твое неверное движение в завтрашнем испытании – и мы все обречены.

Ужас, отступивший под напором усталости и злости на Ризанда, вновь ударил по мне, сковав горло.

– А если ты проиграешь, – продолжал он, обращаясь больше к себе, чем ко мне, – тогда правление Амаранты станет вечным.

– Если однажды она уже завладела силой Тамлина, что мешает ей сделать это снова?

Вопрос давно крутился у меня на языке, но произнести его вслух я осмелилась только сейчас.

– Ей будет не так-то легко обмануть его снова, – глядя в потолок, сказал Ризанд. – Главное оружие Амаранты – ее способность удерживать отнятую у нас силу. Доступа к отнятой силе у нее почти нет, а вот помыкать нами она может с помощью нашей же силы. Потому-то я и не в состоянии встряхнуть ей разум. Потому-то Амаранта до сих пор жива. Едва только ты разрушишь ее проклятие, гнев Тамлина вырвется наружу и станет неодолимым. Амаранта с ним не справится. Зато Тамлин размажет ее по стенам.

От слов Ризанда меня прошиб холод.

– Как ты думаешь, ради чего я все это затеял? – усмехнулся он.

– Ну ты и чудовище!

– Согласен. Но чудовище, не лишенное практической сметки. Тамлин в состоянии слепой, безудержной ярости – лучшее наше оружие против Амаранты. Тамлина уже корежило, когда ты заключила с нею уговор. Но когда он увидел у тебя на руке мою татуировку… Мне не рассказать тебе о своих ощущениях. С этим надо родиться. Поверь на слово: Тамлин весь изошел на ярость. А чтобы вызвать в нем эту ярость, надо обладать моими способностями.

Мне не хотелось думать о его способностях.

– А вдруг Тамлин и тебя размажет по стенам?

– Допускаю, он попытается это сделать. Но у меня есть стойкое ощущение, что вначале он убьет Амаранту. Куда ни кинь, основная виновница – она. Даже в том, как я обращаюсь с тобой, виновата прежде всего она. Поэтому завтра Тамлин убьет Амаранту, и я обрету свободу раньше, чем его ярость переметнется на меня. А наш поединок способен начисто разрушить эту гору. Бывшую святыню.

Ризанд принялся разглядывать свои ногти.

– К тому же у меня припасено еще несколько козырных карт.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснений.

– Клянусь Котлом, Фейра, я не такой уж мерзавец, каким ты наверняка меня считаешь. Я заставляю тебя пить фэйрийское вино, туманю тебе мозги. Но тебя не удивляет, что я всегда касался лишь твоих рук и талии?

Так оно и было… вплоть до сегодняшнего вечера, до проклятого поцелуя. Я стиснула зубы. Утихшая злость вспыхнула снова, но я вдруг увидела замысел Ризанда.

– Это единственное доказательство моей невиновности, – сказал Ризанд. – Единственный довод, который заставит Тамлина крепко подумать, прежде чем затевать поединок со мной. Я уже не говорю о том, сколько ни в чем не повинных фэйри и фэйцев погибнет при нашем сражении. Более того, это единственное доказательство, что я держал твою сторону. Поверь, я был бы не прочь насладиться с тобой. Но на карту поставлено нечто более серьезное, чем стремление затащить в постель упрямую человеческую девчонку.

Он не врал, но я все-таки спросила:

– Например… что?

– Мои земли, – ответил Ризанд.

Он смотрел не на меня, а куда-то очень, очень далеко. Такой взгляд я видела у него впервые.

– Мои подданные, попавшие в рабство к самозваной королеве-тиранке. Ей ничего не стоит оборвать жизнь каждого из них. Не так посмотрел, не то слово произнес. Кстати, Тамлин мог бы сказать тебе то же самое. У него тоже болит душа за Двор весны.

Нет, Тамлин не сказал бы мне ничего. Ризанду Амаранта оставила больше свободы. Тамлина она держала на поводке своего проклятия.

– А чем ты так насолил Амаранте? Почему тебя называют ее шлюхом? – решилась спросить я.

– Неужели не догадалась? – Ризанд указал на свое красивое лицо.

Я не поймалась на шутку, и он вздохнул.

– Наверное, ты не знала. Мой отец убил отца Тамлина и его братьев.

Я вздрогнула. Тамлин никогда не говорил, что к гибели его отца и братьев причастен Двор ночи.

– Это долгая история, и я сейчас не настроен ее рассказывать. А если вкратце… когда Амаранта украла наши земли и объявила себя королевой, она решила, что сын убийцы ее лучшего друга достоин особого наказания. То есть за деяния моего отца она возненавидела меня.

Наверное, сейчас мне стоило протянуть Ризанду руку и извиниться за все резкости, но из моей головы исчезли все мысли. То, что Амаранта с ним сделала…

– Вот так, Фейра, – устало продолжал он. – Теперь ты знаешь, что судьба нашего бессмертного мира находится в руках человеческой девчонки, которая даже не умеет читать.

Ризанд невесело засмеялся, обхватил голову и закрыл глаза.

– Кто бы подумал!..

Часть меня искала слова, чтобы воспользоваться его уязвимостью и ударить побольнее. Но другая часть анализировала услышанное и все его поступки. Ризанд не сразу стал меня целовать. Он оглянулся на дверь. Он знал, что Амаранта уже на подходе. Возможно, Ризанд целовал меня, чтобы ее позлить. Или же…

Если бы он меня не поцеловал, если бы не появился и не прервал наше с Тамлином неистовство, я бы вернулась в тронный зал со смазанным узором. Все бы видели, где именно смазана краска. И все, особенно Амаранта, догадались бы, почему краска смазана. Она бы быстро поняла, с кем я была… Думать о возможном наказании мне не хотелось.

Независимо от его замыслов и действий, Ризанд все это время спасал мне жизнь. Получается, он начал оберегать меня еще прежде, чем я оказалась в Подгорье.

– Я рассказал тебе непростительно много, – вздохнул он, поднимаясь на ноги. – Наверное, мне вначале нужно было тебя опоить. Если тебе хватит мозгов, ты найдешь способ использовать эти сведения против меня. А если у тебя есть настоящий вкус к жестокости, ты отправишься к Амаранте и расскажешь правду про ее шлюха. Возможно, за это она отдаст тебе Тамлина.

Ризанд засунул руки в карманы черных панталон и начал смешиваться с тенями. Увидев его понурые плечи, я сказала то, в чем не хотела признаваться даже себе:

– Когда ты исцелил мне руку… Тебе не нужно было заключать со мной уговор. Ты мог бы потребовать каждый день в году.

Признание давалось тяжело. Ризанд, наполовину окутанный тенями, повернулся ко мне.

– Каждый день каждой недели. Ты мог поставить такое условие, и я бы сказала «да».

Это не было вопросом, но мне очень хотелось услышать его ответ.

Чувственные губы Ризанда тронула легкая улыбка.

– Я знаю, – сказал он и исчез.