Глава 35

Я медленно приходила в сознание, и было это весьма болезненно. Вначале я услышала звук капающей воды, затем – слабеющее эхо чьих-то тяжелых шагов. Потом ощутила медный привкус во рту. Кровь. Сопели забитые ноздри. Я вдыхала сырой, холодный воздух, к которому примешивалось зловоние плесени. Плесень на камне и дереве воняли по-разному. Щеку кололи острые травинки сена. Высунутый язык нащупал разбитую губу, я пошевелила им, и лицо вспыхнуло огнем. Содрогнувшись, я открыла глаза. Точнее, попыталась открыть, поскольку дальше щелочек дело не пошло. Похоже, под обоими глазами у меня красовались синяки. Это открытие не добавило мне радости.

Я лежала в тюремной камере. Все мое оружие исчезло. Единственным источником света были щели вокруг двери, сквозь которые пробивались отсветы коридорных факелов. Судя по словам Амаранты, здесь я проведу три месяца, выполняя ее задания.

Я попыталась сесть. Голова отозвалась резкой болью и закружилась, и я едва снова не потеряла сознание. Мое сердце учащенно билось. Значит, тюрьма. Я еще раз посмотрела на косые полосы тусклого света, лившегося через щели, потом осторожно потрогала лицо.

Мне приходилось разбивать лицо, но его нынешнее состояние ни шло ни в какое сравнение с лесными бедами. Коснувшись ноздрей, я едва не вскрикнула. Оттуда посыпались хлопья засохшей крови. Устроив «прием», прихвостни Амаранты сломали мне нос. Я хотела стиснуть зубы, но челюсть тут же отозвалась жгучей болью.

Только не поддаваться панике. Никаких слез. Думать. Спокойно. Хладнокровно… насколько это возможно. Перво-наперво постараться определить, сильно ли пострадало тело, а потом решать, как себе помочь. Рубашка сгодится на повязки. Даже в самых отвратительных тюрьмах узникам дают воду. Когда ее принесут, я промою раны. Дышать полной грудью я не могла – мешала боль. Значит, буду дышать так, чтобы не усугублять свое состояние.

Я ощупала лицо. К счастью, челюсть не сломана. Разбитая губа и синяки под глазами – дело поправимое. Сильнее всего пострадал нос.

Я подтянула колени к груди, обхватила их поплотнее – в такой позе дышалось чуть легче. Я понимала, что нарушила правило, о котором мне говорила Асилла, но выбора не было. Когда я увидела Тамлина рядом с Амарантой…

Зубы стиснулись сами собой. Челюсть тут же заныла. Итак, первое задание я получу в полнолуние. Когда я покидала отцовский дом, луна находилась в первой четверти. Сколько времени я провалялась без сознания в этой сырой, вонючей камере? Пусть я во многом вела себя, как безмозглая дура, но я не настолько глупа, чтобы верить, будто мне хватит времени приготовиться к первому заданию Амаранты.

Я запретила себе гадать, каким оно будет. Возможно, она даже решила проявить «милосердие»: позволить мне умереть раньше, чем дело дойдет до ее пыток.

Я сцепила пальцы, не давая рукам трястись. Откуда-то послышались крики, возможно – из камеры, ближайшей к моей. Лихорадочные мольбы о пощаде перемежались с пронзительными воплями. Крики становились все громче. Подступающая желчь обжигала горло. Кто знает, может, и я буду вот так же кричать, когда столкнусь с первым заданием Амаранты.

Щелкнул хлыст. Крики превратились в непрерывный вой. Наверное, и Клера кричала так, терзаемая Амарантой. Мне казалось, что не Амаранта, а я пытала Клеру. Какими ей виделись все эти фэйри, жаждавшие ее крови и страданий? Я вдруг поняла, что заслужила и боль, и страдания. Я должна на своей шкуре прочувствовать то, на что обрекла невинную. Но… но я исправлю положение. Каким образом? Это был самый трудный вопрос.

Я не заметила, как погрузилась в дрему. Разбудил меня скрежет открываемой двери. Забыв про волны боли, я отползла в тень ближайшего угла. Кто-то вошел в мою камеру и быстро закрыл дверь, оставив маленькую щелку.

– Фейра!

Я попробовала встать, однако ноги меня не слушались.

– Ласэн, ты? – шепотом спросила я.

Хрустнуло сено. Ласэн сел рядом со мною:

– Котел меня обвари! Как ты?

– Лицо…

Над головой Ласэна вспыхнул неяркий свет. Я увидела его глаза, металлический – сощурился.

– Ты никак рехнулась? – прошипел Ласэн. – Зачем тебя сюда принесло?

Я кусала губы, чтобы не заплакать. Но что мне дадут слезы?

– Я вернулась в поместье… Асилла… она рассказала мне о проклятии. Я не могла позволить Амаранте…

– Фейра, тебе ни в коем случае нельзя было возвращаться, – отчеканил Ласэн. – Тем более – появляться здесь. Разве ты не понимаешь? Тамлин пожертвовал собой, чтобы тебя уберечь. Неужели ты легкомысленно отнеслась к его словам?

– Что теперь говорить? Как видишь, я здесь! – чуть ли не рявкнула я, забыв, где нахожусь. – Я здесь, и обратного хода мне нет. Так что не трать понапрасну слов и не говори мне о моей глупости и слабом человеческом теле! Все это я знаю и без тебя…

Мне хотелось спрятать лицо в ладонях, но синяки и сломанный нос не позволяли.

– Я… я должна была сказать, что люблю его. Вдруг еще не поздно?

Ласэн покачивался, сидя на корточках.

– Значит, тебе все известно.

Я ухитрилась кивнуть, не получив новой порции боли. Однако Ласэн, видя мое состояние, поморщился.

– Нам хотя бы больше не нужно врать тебе… Дай-ка я посмотрю, что у тебя с лицом.

– Нос сломан. Все остальное – более или менее.

Ласэн не захватил с собой ни воды, ни бинтов. Уж не магией ли он собрался меня лечить?

Ласэн оглянулся на дверь.

– Караульные вдрызг пьяны. Но скоро придет их смена, – сказал он и принялся рассматривать мой нос.

Мне не оставалось ничего иного, как терпеть. Ласэн старался не причинять мне дополнительных страданий, однако даже легкое прикосновение его пальцев отзывалось волнами обжигающей боли.

– Вначале я поставлю тебе нос на место, а потом займусь лечением.

Усилием воли я подавила страх.

– Давай. Я готова.

Только бы он не мешкал, иначе я струшу и откажусь от его помощи. Ласэн не торопился.

– Ты же сам сказал: времени мало. Начинай.

Я не уследила за его пальцами – они с неимоверной быстрой сомкнулись на моем носе. Меня снова обдало нестерпимой болью. Послышался хруст – и я куда-то провалилась.

Когда я очнулась, мне удалось полностью открыть глаза. Мой нос… он был совершенно чистым. И больше не болел! Меж тем Ласэн хмуро поглядывал на меня.

– Исцелить тебя до конца я не мог, иначе они сразу поймут, что тебе кто-то помогал. Ссадины я оставил и самый жуткий синяк – тоже. Но… все припухлости убрал.

– А мой нос? – на всякий случай спросила я.

– Такой же прекрасный и нахальный, как прежде, – усмехнулся Ласэн.

Улыбка была настолько знакомой, что у меня сдавило грудь. Уже от другой боли.

– Я думала, она забрала у тебя почти всю силу.

Я не помнила, чтобы Ласэн применял магию в поместье.

Ласэн кивком указал на огонек, застывший над его плечом.

– Она вернула мне крупицу силы, чтобы склонить Тамлина принять ее предложение. Но он до сих пор отказывается… Не бывает худа без добра. Хоть на что-то моя магия сгодилась, – сказал Ласэн, поглядывая на мое почти исцеленное лицо.

– Значит, она и тебя заперла в Подгорье?

Ласэн угрюмо кивнул.

– Она созвала сюда всех верховных правителей. Даже тем, кто безропотно ей повинуется, запрещено уезжать, пока… не кончатся твои задания.

«Пока она тебя не доконает», – наверное, хотел сказать он.

– Скажи, а ее перстень… внутри действительно глаз Юриана?

Ласэн поежился.

– Ты и об этом знаешь? Да, там его глаз.

– Асилла не рассказала мне, как разворачивались события, когда Амаранта и Юриан сошлись в поединке.

– Их поединку предшествовало яростное сражение. Оба загораживались своими солдатами, как живыми щитами, пока не угробили всех. Считай, две армии положили. В свое время Клития даровала Юриану защиту от магии фэйри, но в поединке с Амарантой эта защита не помогла… Амаранта за считаные минуты его одолела, однако сразу не убила, а утащила к себе в лагерь. Там она несколько недель… ты только представь! Она несколько недель терзала Юриана, убивая его медленно и с наслаждением. Правитель Сонного королевства приказывал ей немедленно выступить на подмогу, но она игнорировала приказы короля, что обернулось для него значительными потерями и повлияло на ход Войны. Амаранта забыла обо всем, пока окончательно не уничтожила Юриана. От него осталась лишь фаланга пальца и глаз. Клития обещала ему бессмертие, и ее обещание странным образом исполнилось. Душа и сознание Юриана порабощены магией Амаранты. Он обречен видеть все, что она творит. Достойное наказание за его зверства. И все же… – Ласэн постучал по своему металлическому глазу. – Я рад, что она не обошлась так с моим глазом. Кажется, она обожает выцарапывать глаза.

Меня передернуло. Так вот кем была эта грозная Амаранта. Охотницей. Жестокой бессмертной охотницей, убивающей не ради пропитания, а для забавы и ощущения собственного могущества. Возможно, у нее есть целый зал, увешанный и уставленный ее многовековой «добычей». А вот Юриану досталась особая роль. Его гнев, отчаяние и ужас длятся уже не один век. И так может продолжаться вечность… Наверное, он заслужил подобную участь, но более изощренной пытки придумать невозможно.

У меня мелькнула жуткая мысль, которую я тут же прогнала.

– А Тамлин… – начала я.

– Он… – Ласэн, не договорив, вскочил на ноги. Его острый фэйский слух уловил то, чего не слышали мои человеческие уши. – Сюда уже идет новая смена… Постарайся не погибнуть. У меня и так уже составлен длинный список фэйри, которых я намерен убить. Не хочется его расширять, мстя за тебя. Да и Тамлину это ни к чему.

«Наверное, он и мне помогал ради Тамлина», – подумала я, но Ласэна уже не было. Он словно испарился. Потом в смотровом отверстии появился его красно-коричневый глаз и тоже исчез.

Не знаю, сколько дней я провела в странном состоянии полусна-полубодрствования. Мне давали лишь черствый хлеб и воду, их приносили когда караульным вздумается. Наверное, и это делалось, чтобы отбить у меня всякое представление о времени. Постепенно я утратила острое чувство голода и убедилась в бесполезности сопротивления. В таком состоянии меня застали двое коренастых краснокожих фэйри, явившихся в камеру. Они поволокли меня в тронный зал. Я старалась запомнить все приметные особенности: трещины в стенах, особый узор шпалер. Все это при случае поможет мне выбраться из тюрьмы.

Присмотрелась я и к тронному залу, отметив выходы. Окон здесь не было – еще одно доказательство того, что мы под землей. Я снова вспомнила карту на стенной фреске. Гора стояла далеко от земель Двора весны, а от Стены – еще дальше. Если выбираться отсюда с Тамлином, нужно бежать к той расщелине.

У дальней стены зала толпились фэйри. Там тоже была дверь. Еще один выход. Я намеренно не смотрела на изуродованный труп Клеры, сосредоточив внимание на придворных Амаранты. Все они носили дорогие разноцветные одежды, выглядели чистенькими и сытыми. Кое-кто – в масках. Подданные Тамлина. Если искать союзников, вероятнее всего, ими окажутся фэйри Двора весны.

Я высматривала Ласэна, но так и не увидела его. Меня швырнули на пол перед помостом. Сегодня на Амаранте было ярко-красное платье, перекликающееся с цветом ее волос и губ. На губах играла знакомая мне змеиная улыбка.

Самозваная королева прищелкнула языком.

– Как ты отвратительно выглядишь, – сказала она и повернулась к сидящему рядом Тамлину, чье лицо ничего не выражало. – Согласен, что она изменилась в худшую сторону?

Тамлин не ответил, даже не взглянул на меня.

Амаранта оперлась на подлокотник трона и продолжила разговор со мной.

– Сегодня мне всю ночь не спалось, и к утру я поняла причину бессонницы. – Она проехалась по мне глазами. – Я ведь не знаю твоего имени. Если нам с тобой суждено на эти три месяца стать близкими подругами, я обязательно должна узнать, как тебя зовут. Согласна?

Я едва удержалась, чтобы ей не кивнуть. В ее облике, в ее голосе было что-то манящее и зовущее. Отчасти я понимала, почему верховные правители попадались в ее ловушки и верили лживым речам. Меня захлестнула ненависть к Амаранте.

Не услышав ответа, Амаранта нахмурилась:

– Не ломайся, зверюшка. Ты знаешь мое имя, а я твоего – нет. Разве это честно?

Справа от меня возникло движение. Фэйри расступились, пропуская Аттора. Я замерла. Аттор шел ко мне, отвратительно улыбаясь и демонстрируя многочисленные зубы. Амаранта махнула рукой, указывая на стену за моей спиной. Глаз Юриана в ее перстне зловеще вспыхнул.

– Я хочу знать твое настоящее имя. Снова называться чужим не советую. Ты уже знаешь, какими бывают последствия.

Меня обволокло черным облаком. Я почувствовала себя распятой на стене, но даже это не заставило меня открыть рот.

– Ризанд, подойди, – велела Амаранта.

Мое сердце придавило свинцовой гирей, когда я услышала легкие, даже небрежные шаги. Потом они смолкли. Ризанд остановился недалеко от меня. «Только тебя здесь не хватало».

Краешком глаза я видела, как верховный правитель Двора ночи поклонился Амаранте в пояс. Ночь и сейчас окутывала его едва заметным плащом.

– Скажи, не эту ли девчонку ты видел в поместье Тамлина?

Ризанд сдул со своего черного камзола невидимую пылинку. В его фиолетовых глазах сквозили скука и презрение.

– Кажется.

– Ах, тебе кажется! – сердито подхватила Амаранта. – Не ты ли утверждал, что вот она и есть та, кого ты застал в столовой?

Палец Амаранты указал на труп Клеры.

– Для меня все люди на одно лицо, – ответил Ризанд, засовывая руки в карманы.

– А что ты скажешь про фэйри? – спросила Амаранта, одарив его приторно-сладкой улыбкой.

Ризанд снова поклонился. Изящно, будто в танце.

– И среди фэйри достаточно заурядных лиц. Только твое лицо – непревзойденный шедевр природы.

Если бы я сейчас не балансировала между жизнью и смертью, засмеялась бы от столь грубой лести.

«Для меня все люди на одно лицо…» Он врал. Ризанд прекрасно меня помнил со дня нашей встречи в поместье. Амаранта снова посмотрела на меня. Усилием воли я изобразила на лице полное безразличие.

– Как ее зовут? – спросила у Ризанда Амаранта.

– Откуда мне знать? Она мне соврала.

Ризанд играл с Амарантой. Или у него такая манера шутить, вроде «шуточки» с подброшенной головой, или… передо мной разыгрывалась фэйская придворная интрига.

Что меня ожидало? Амаранте стоит лишь приказать, и невидимые когти Ризанда снова вопьются мне в мозг. Я продолжала молчать, только молила забытых богов, чтобы Неста меня послушалась и наняла охрану и дозорных, а главное – убедила отца сделать все необходимое для безопасности семьи.

– Значит, девка, ты решила со мной поиграть. Я не против. Только давай немного разнообразим игру.

Амаранта щелкнула пальцами, подавая сигнал Аттору. Тот кого-то вытащил из толпы. Мелькнули рыжие волосы. Я замерла. Это был Ласэн. Аттор держал его за воротник зеленого камзола. Нет. Нет!

Ласэн дергался, безуспешно пытаясь вырваться из цепких когтей Аттора. Ухмыляясь, Аттор заставил его опуститься на колени, после чего ослабил хватку.

Амаранта указала на Ризанда. Верховный правитель Двора ночи вопросительно поднял брови.

– Пошарь у него в мозгах, – приказала Амаранта.

У меня сердце ушло в пятки. Ласэн замер, его шея заблестела от пота. Ризанд поклонился Амаранте и повернулся к Ласэну.

Из толпы вышли четыре рослых рыжеволосых фэйца, загорелых и мускулистых. Кто-то из них казался воином, готовящимся к бою, кто-то больше походил на учтивых фэйских придворных. Все они смотрели на Ласэна и ухмылялись. Это были четверо оставшихся сыновей верховного правителя Двора осени.

– Может, посланник, ты сам назовешь ее имя? – спросила Амаранта.

Ласэн мельком взглянул на Тамлина, потом закрыл оба глаза и расправил плечи. Ризанд заулыбался. Я вздрогнула, вспоминая невидимые когти, терзавшие мой мозг. Наверное, проникнуть в мозг Ласэна Ризанду ненамного сложнее.

Братья Ласэна затаились, предвкушая развлечение. На их красивых лицах не мелькнуло ни сожаления, ни страха. Только кровожадная жестокость.

– Ласэн, я думала, ты усвоил урок, – вздохнула Амаранта. – Хотя на сей раз твое молчание столь же пагубно для тебя, как тогдашняя болтовня.

Ласэн стоял с закрытыми глазами. Он был готов к вторжению Ризанда в свой мозг. К чему еще он приготовился? Об этом я старалась не думать.

– Как ее зовут?

Теперь Амаранта обратилась к Тамлину. Тамлин не ответил. Он следил за братьями Ласэна, словно запоминая, кто из них улыбался шире остальных.

Амаранта сделала вид, что призадумалась.

– А уж твои красавцы-братья точно не знают, как зовут эту девчонку, – сказала она, поворачиваясь к Ласэну.

– Госпожа, если бы мы знали ее имя, мы бы первые тебе сказали, – отозвался самый рослый из братьев.

Он был худощавым. Судя по одежде и манерам – придворная тварь, с детства обученная фэйским интригам. Похоже, самый старший. Остальные трое – попроще. Точно старший. Вон с каким подобострастием глазеют на него эти высокородные придурки. Они его даже побаивались.

Амаранта наградила его благосклонной улыбкой и махнула рукой. Ризанд запрокинул голову. Взгляд сощуренных глаз остановился на Ласэне.

Ласэн сжался. Из горла вырвался сдавленный стон.

– Фейра! – не выдержала я. – Меня зовут Фейра.

Это все, что я могла сделать. Амаранта кивнула. Ризанд отошел, так и не вынув рук из карманов.

Должно быть, Ризанду она оставила больше магической силы, чем остальным верховным правителям, если он мог творить такие ужасы, оставаясь у нее на поводке. Или же… Ризанд прежде был необычайно силен, если даже такие крохи силы значительно превосходили способности Тамлина и других.

Дрожащий Ласэн сполз на пол. Его братья разочарованно хмурились, старший даже оскалил зубы, угрожающе глядя на меня. Пусть скалится.

– Фейра, – повторила Амаранта, пробуя мое имя на вкус. – Древнее имя. Сохранилось с тех времен, когда мы говорили на других наречиях.

Я едва не заревела от радости – она не спросила моей фамилии.

– Как ты помнишь, Фейра, я обещала загадать тебе загадку.

Мне показалось, что я попала в полосу густого, удушливого тумана. Почему Тамлин молчит и продолжает разыгрывать из себя статую? О чем хотел, но не успел сказать мне Ласэн перед уходом из камеры?

– Разгадай ее, и я немедленно отпущу тебя, твоего верховного правителя и весь его Двор. Мне не терпится узнать, действительно ли ты настолько умна, что заслуживаешь быть рядом с фэйцем высокого происхождения.

Ее темные глаза вспыхнули. Усилием воли я разогнала туман, запоминая каждое слово, произносимое Амарантой:

Я растерянно моргала. Видя это, Амаранта повторила все строки и самодовольно улыбнулась. Сейчас она была похожа не на змею, а на кошку, лениво играющую с пойманной мышью. Я злилась на пустоту в собственной голове. Давно я не ощущала себя такой тупой. Может, загадка – о какой-то болезни? Моя мать умерла от тифа. Ее двоюродная сестра, съездив в Бхарат, подцепила там малярию и тоже умерла… Но признаки обеих болезней никак не совпадали со словами загадки… А может, речь идет о ком-то одушевленном – о фэйри или человеке?

За спиной послышался смех придворных. Братья Ласэна смеялись громче всех. Ризанд следил за мной и слегка улыбался. Я и сейчас видела прозрачное покрывало ночи, окутывающее его фигуру.

Такая простая загадка. Стоит дать верный ответ – и все мы окажемся свободными. Мгновенно… в отличие от… А ее задания? Помнится, мгновенное освобождение Амаранта обещала только в случае, если я разгадаю загадку. Мысли кружились, повергая меня в еще большее смятение. Амаранта не требовала ответить сейчас. Значит, у меня будет время подумать. Я должна разгадать ее загадку. Тогда мы все станем свободными. Свободными.

У меня ничего не получалось. Я чувствовала, что не сумею воспользоваться такой заманчивой возможностью. Уж лучше сейчас перерезать себе горло и оборвать страдания, прежде чем Амаранта начнет разрывать меня на кусочки. С кем я решила тягаться? Заурядная человеческая дура! Я посмотрела на Тамлина. Золотые крапинки в его глазах вспыхнули, но в лице ничего не изменилось.

– Не торопись, Фейра. Подумай хорошенько, – с напускной участливостью сказала Амаранта, поглядывая на бешено вращающийся глаз Юриана. – Когда разгадаешь, я тебя жду.

Меня потащили обратно в камеру. Я смотрела на Тамлина, ощущая ужасающую пустоту в голове.

Вскоре я снова очутилась на сыром, вонючем сене. Мне не переиграть Амаранту, и сегодня она это показала.

Прошло еще два дня. Может, и больше. Я начинала улавливать, через какие промежутки мне приносят жалкую тюремную еду, и съедала то, что не затронула плесень. Как я ни надеялась, Ласэн больше не появлялся. О том, что ко мне украдкой проберется Тамлин, я даже не мечтала.

Все мои мысли крутились вокруг загадки Амаранты. Чем больше я думала над стихотворными строками, тем меньше смысла находила в них. Может, загадка была о ядах и ядовитых тварях? Я перебрала все, что знала, и еще раз убедилась в своей непроходимой тупости. Как ловко Амаранта поймала меня своим уговором, сделав упор на слове «мгновенно». А если я не стану ломать голову над загадкой, но выполню три ее задания… она что же, не освободит нас мгновенно? Амаранта говорила об освобождении, но не о его сроках. Получается, она и тогда сможет удерживать меня, Тамлина и остальных столько, сколько пожелает?.. Голова гудела, угрожая лопнуть. Мне не раз казалось, что я схожу с ума и сочиняю то, чего нет. Но загадка могла нас всех освободить. Мгновенно. Немедленно. Я должна ее разгадать.

Я старалась поменьше думать о грядущих заданиях. Изощренный ум Амаранты может придумать такое, чего мне сейчас и не вообразить. Устав, я проваливалась в сон, но покоя не нашла и там. Мне снилось, что меня запихнули в хрустальный перстень, навсегда лишив всего, что мне дорого. И я была обречена вечно наблюдать их жестокий, кровавый мир. В случае моего провала Амаранта обещала, что от меня вообще ничего не останется. Только бы это оказалось правдой. Лучше совсем исчезнуть, чем разделить судьбу Юриана.

Страх поглотил меня целиком. Я лежала, не в силах о чем-либо думать… Неожиданно дверь камеры открылась, и краснокожий тюремщик объявил мне о наступившем полнолунии.