Глава 31
Лэрри Акина Болдуин
Очередной поворот лабиринта привел Лэрри в тупик. Убедившись, что и эта стена, перегораживающая проход, монолитная, поэтому никак не реагирует на ее удары, девушка повернулась к ней спиной, прислонилась к ледяной поверхности, обессиленно сползла на пол и зажмурилась:
«Все, я больше не могу…»
Словно услышав ее мысли, грязно-серый полумрак, царивший в подземелье, сгустился еще сильнее, а откуда-то издалека послышался безумный хохот.
– Да что тебе от меня надо, а? – с трудом пошевелив пересохшими губами, обреченно спросила она. Вслух. И вдруг услышала ответ:
– Открой, пожалуйста, глаза! Только постарайся пока не шевелиться, ладно?
Голос показался ей смутно знакомым. А еще в нем не было ни ненависти, ни злости, ни злорадства. Поэтому она, немножечко поколебавшись, собрала жалкие остатки сил, кое-как приоткрыла неподъемные веки и… вместо сырых, местами поросших омерзительным фиолетовым мхом стен и потолка увидела перед собой расплывающийся силуэт, перечеркнутый каким-то блестящим штырем.
– Умничка! – похвалил ее тот же голос, а через мгновение она ощутила осторожное прикосновение к волосам.
После целой вечности, проведенной в скитаниях по лабиринту, и миллионов мучительных смертей в ловушках, попадавшихся на пути, даже такое легкое и почти невесомое касание заставило ее окаменеть и приготовиться к боли. А та почему-то задерживалась: не впивалась в бока ржавыми наконечниками вылетевших из стены копий, не падала на голову многотонной плитой, не сжигала лицо и грудь волной пламени с потолка, не резала мономолекулярными нитями, не вмораживала в пол струей жидкого азота и не скручивала силовыми полями.
Затянувшееся ожидание очередной смерти неожиданно оказалось настолько страшнее ее самой, что девушка в какой-то момент не выдержала и тихонечко заплакала.
– Что с тобой, Лэрри?! У тебя что-то болит?! – склонившись над ее лицом, встревоженно спросил силуэт, а потом метнулся куда-то в сторону и исчез из поля зрения.
– Хм, вроде бы все в норме! – через какое-то время откуда-то издалека пробормотал он, после чего вернулся и ласково положил теплую ладонь на ее предплечье!
В это время легкая вибрация, которая все это время сотрясала тело девушки, вдруг изменила частоту, а где-то в районе внутренней поверхности левого локтевого сгиба почувствовался легкий укол.
– Это стимулятор! – зачем-то сообщил силуэт. – Поможет тебе окончательно прийти в себя…
– Почему я… толком… ничего не вижу? – хрипло спросила Лэрри, когда этот самый «стимулятор» слегка разогнал муть, царившую в ее сознании.
– Зрение придет в норму в течение пяти-семи минут. А вот вестибулярный аппарат будет глючить еще дней пять-семь. То есть до тех пор, пока ты не привыкнешь к новому телу и не скорректируешь уже имеющиеся навыки.
– А… что у меня… с голосом?
– Я счел необходимым сделать небольшую операцию на твоих голосовых связках. В результате он стал ниже, но, на мой взгляд, значительно красивее. Вот встанешь, освоишься с новым телом и сможешь послушать, как твой голос звучит в реале и в записи.
Словосочетание «новое тело» внезапно вернуло девушку в прошлое и заставило омертветь от ужаса: она снова услышала омерзительный хруст, с которым лезвие ножа протыкало кожу под грудью, почувствовала холод лезвия, входящего в тело, и жар крови, толчками вытекающей из раны!
В это время две горячие ладони с силой надавили на ее плечи, а силуэт, только-только начавший обретать цвет и форму, метнулся к ее лицу:
– Лэрри, постарайся не дергаться, ладно?! И посмотри мне в глаза, пожалуйста! Сейчас же, слышишь?!
Удивительно, но сопротивляться этому голосу девушка не смогла. Поэтому кое-как сфокусировала взгляд на двух темных провалах и вдруг ухнула в самую их глубину. Голос, почти сразу же куда-то отдалившийся, что-то негромко говорил, и от произносимых им слов картинка, стоящая перед ее внутренним взором, постепенно превращалась в невесомый серый туман. А потом так же постепенно рассеивалась.
Понимать отдельные фразы Лэрри начала далеко не сразу. Но когда вникла в их смысл, заплакала от облегчения: оказалось, что ее безумное самоубийство, которое она только что начала переживать заново, осталось в далеком-далеком прошлом. А она давно уже выкарабкалась!
– …моя маниакальная добросовестность сыграла с тобой злую шутку: когда я начал убирать внедренные закладки, то обнаружил, что закрепил каждую слишком большим количеством ассоциативных связей… – осторожно прикасаясь к ее щекам чем-то мягким и шелковистым, тем временем негромко продолжал объяснять силуэт. – В итоге я основательно намучился, но закладки все-таки убрал. Все до единой. И даже умудрился восстановить твою прежнюю личность в полном объеме. Но в процессе опять перестарался и вернул яркость не только приятным воспоминаниям, но и… не очень приятным. Корректировать твое сознание еще раз я, честно говоря, боюсь – уж слишком много в нем зон, вторжение в которые может навредить…
– Ничего, дальше я как-нибудь сама… – шмыгнув носом, пообещала Лэрри. Хотя особой уверенности в своих словах не ощущала. – И… спасибо, что все-таки реанимировал!
– Реанимировал?! – в голосе Томаса Уорда прозвучало нешуточное удивление. – А ты и не умирала! Да и с чего бы тебе умирать? Ты ткнула ножом именно туда, куда вынуждали заранее наработанные навыки. Втыкала клинок под правильным углом, поэтому ничего особо важного не повредила. А сознание потеряла не из-за кровопотери, а в результате действия одной из моих закладок…
– Шрам большой? – чуть-чуть успокоившись, зачем-то спросила девушка. – Впрочем, какая разница? Ведь его при желании можно будет убрать.
– Какой шрам, у тебя практически новое тело! Кстати, хочешь, покажу, как выглядит оно со стороны?
Естественно, она хотела. Поэтому утвердительно кивнула, а уже через десяток секунд получила возможность сравнить две 3D-модели, возникшие прямо над ее ложем.
Левая, знакомая до последней родинки, показывала ее прежнее тело и не вызывала никаких чувств, кроме легкой ностальгии. Зато правая, ничем не напоминающая «старую» Лэрри, заставляла сомневаться в реальности происходящего и вынуждала снова и снова искать хоть какое-то сходство с тем, что было. Почему? Да потому, что «новая» Лэрри выглядела слишком совершенной! Нет, она не оставляла ощущения чего-то искусственного. Наоборот, чем-то неуловимо похожая на Томаса, она была абсолютно живой и естественной!
Для того чтобы заставить себя поумерить щенячий восторг, девушка постаралась отрешиться от эмоций и принялась сравнивать модели. И практически сразу же отметила, что Уорд, сам того не зная, умудрился реализовать ее самую сокровенную мечту. В результате чуть коротковатые ноги удлинились именно настолько, насколько их удлинила бы сама Лэрри, будь у нее соответствующие финансовые возможности.
Впрочем, изменились не только они. Слишком узкий таз, доставшийся ее прежнему телу в наследство от родственниц по отцовской линии, заметно расширился и теперь выглядел куда женственнее, чем раньше. Ягодичные мышцы приподнялись и красиво округлились. Талия, наоборот, стала уже, причем не только визуально. Ну а мышцы спины и брюшного пресса потеряли асимметричность, вызванную воздействием поддерживающего белья во время ежедневного многочасового пребывания в образе «Милашка».
Грудь почти не изменилась – полушария сохранили и форму, и объем. Ну, и слегка потемнели ареолы. Зато рукам и плечам досталось куда основательнее: решив, что излишний мышечный объем ей не особо нужен, Уорд прошелся по предплечьям, бицепсам, трицепсам и дельтам. С лицом он тоже порезвился на славу. Поменял форму ушей и носа, разрез глаз и ширину скул, очертания губ и высоту линии роста волос на лбу. Его же стараниями стали гуще ресницы, тоньше и светлее брови, ярче и выразительнее глаза.
– Слушай, Томми, а ты уверен, что показываешь мне именно мое новое тело? – не без внутренней дрожи поинтересовалась девушка после завершения сравнения.
– Что, настолько не нравится? – ощутимо напрягся он.
– Наоборот, я в восторге! Просто боюсь, что брежу, а в реальности все совсем не так, как кажется сейчас.
– Не бредишь! Совершенно точно! – заулыбался Уорд. – Минут через десять встанешь и убедишься!
– Кстати, пусть я и не очень большой специалист в косметической хирургии, но все равно понимаю, что комплекс процедур, через который ты меня протащил, не очень-то сильно отличается от тех, через которые прогоняют лиц, проходящих по программе защиты свидетелей. А значит, стоит целое состояние!
– О деньгах можешь не думать: за устранение сэра Мелвина О’Доннела мы получили такую премию, что можем не задумываться о тратах ближайшие лет пятьдесят!
– Главы корпорации «Genetica»? – на всякий случай уточнила девушка.
– Да!
– Мы?
– Мы! – без тени улыбки подтвердил Уорд. И тут же добавил: – Ты и я. А если бы выжил Ричард Гордон, то треть премии я перечислил бы и ему.
У Лэрри оборвалось сердце.
– Повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказал!
Ладонь Томаса накрыла ее предплечье и легонечко его сжала:
– Ричард погиб. Через три часа двадцать две минуты после того, как вышел из твоего жилого модуля и покинул базу…
– А как погиб, знаешь? – закрыв глаза и не обращая внимания на текущие по щекам слезы, спросила она.
– Выжег себе мозги в зале вылета орбитального космодрома «Орион» за сорок две секунды до начала атаки группы захвата. Видимо, держал на контроле происходящее во всех смежных помещениях и, увидев первые шевеления, решил не переоценивать свои шансы. Кстати, брать его прибыли парни из службы безопасности корпорации «Genetica»!
Следующие минуты две девушка тихо плакала. Потом слезы вдруг высохли сами собой. А на смену куда-то испарившемуся отчаянию пришло холодное бешенство.
– Когда и как ты обо всем этом узнал?
– На следующее утро после того, как ты передала мне коды доступа к серваку, на котором хранился его архив. Вернее, когда я скачал себе все, что там было, в одной из папок нашел его прощальное видеописьмо, отсканировал лицо и загнал его в специальную программу. И, подключившись к Сети, практически сразу же получил результат – миллион с лишним ссылок на новостные сайты.
– А почему сказал мне об этом только сейчас?! – гневно прищурившись, прошипела она.
– На основании информации, полученной из открытых источников, мой расчетно-аналитический блок давал семнадцатипроцентную вероятность того, что эта смерть является акцией прикрытия. И что мозги себе выжег не Гордон, а его «серый» клон. Окончательный вывод, сделанный специалистами отдела, отслеживающего все значимые шевеления наших конкурентов, попал мне в руки только через восемь дней. То есть тогда, когда ты была уже в работе…
– Значит, брать его собирались Гиены, так? – похоронив последнюю надежду на возможность «воскрешения» Ричарда и поняв, что на месте Томаса тоже не спешила бы озвучивать такие новости, хрипло уточнила она.
– Угу.
– Тогда… я хочу знать, как погиб О’Доннел! И по возможности в подробностях!
В глазах Уорда сверкнули огоньки мрачного торжества:
– Не знаю, помнишь ты или нет, но в архиве Гордона было довольно подробное досье на эту тварь. Дополнив его информацией, полученной от моих нынешних работодателей, я получил вполне законченную картину, на основании которой спланировал не одну, а четыре акции, кардинально отличающиеся одна от другой.
– Я надеюсь, роль для меня была во всех четырех? – уточнила Лэрри.
– Нет, только в одной: качественно отыграть все четыре ты бы сто процентов не смогла!
Лэрри нахмурилась:
– А как же данное мне обещание?! Или… твое утверждение «…для гарантированного успеха этой акции требуется легко проверяемая достоверность и не навязанное извне желание помогать», по сути, являлось лишь аргументом, способным вынудить меня слить тебе координаты сервера с архивом Гордона?!
– Если бы на твоем месте оказалась девушка, чья история вызвала бы у Клауса Свенсона хоть тень сомнения, Ханну бы он не купил. А нас с тобой его люди, скорее всего, закатали бы в пластобетон… – криво усмехнулся Томас. – Что касается обещания, то я его выполнил от и до: акцию с твоим участием спланировал, а затем подготовил тебя к роли, которую ты в итоге и отыграла. Мало того, именно эта акция обещала самую высокую вероятность успеха. Хотя в теории могла вывести на Ричарда как Гиен, так и сэсэошников, поэтому работать ее я собирался лишь в самом крайнем случае…
– Что ж, твои объяснения выглядят логичными… – подумав, признала Лэрри. Потом задумчиво потерла переносицу и задала следующий вопрос: – Итак, узнав о том, что Ричард… погиб, ты переиграл свои планы и связался с этим самым Свенсоном. А что дальше?
– Для того чтобы тебе было понятнее, начну издалека. Итак, лет сорок тому назад Мелвина О’Доннела прозвали Пендрагоном. Версий появления этого прозвища порядка восьми, но ни одна не выдерживает ни здоровой критики, ни прогона через ассоциативно-логический блок. Впрочем, это не важно. Важно другое – то, что на протяжении всех этих сорока лет О’Доннел раз в месяц улетал в одно из трех своих любимых поместий – «Орлиное гнездо», «Жемчужницу» или «Озерный рай» – и проводил там трое суток. Согласно официальной версии, во время этих поездок он проходил комплекс неких восстановительно-оздоровительных процедур. А на самом деле «отдыхал» и «лечился» он всего два дня – второй и третий. Как правило, от последствий ударного запоя. А первые сутки проводил в компании одиннадцати уродов-единомышленников, которых сам же и прозвал рыцарями Круглого Стола. Чем они занимались? С вечера до полуночи «расширяли сознание» какими-то спецпрепаратами, будоража себе кровь и настраиваясь на действие. С полуночи и до рассвета насиловали молоденьких девственниц, специально подобранных под вкусы Пендрагона. А с первыми лучами солнца начинали жертвоприношение – вскрывали им грудные клетки ритуальными ножами, вырывали еще бьющиеся сердца и посвящали их свету…
«Бред какой-то! – подумала девушка. – Где насилие, а где свет?!»
– Поставщиков жертв для этих оргий было несколько. Вернее, не так: большая часть жертв отбиралась самим О’Доннелом в так называемом «распределителе» – виртуальной базе данных, в которую стекалась вся информация о живом товаре, еще не пристроенном к делу. Меньшую, как правило, из ряда вон выходящий «эксклюзив», ему периодически дарили или продавали особо доверенные люди. Естественно, процесс физического перемещения такого подарка или покупки проходил с многократной подстраховкой и многоступенчатым прикрытием…
– Если я тебя правильно поняла, то уверенности в том, что Ханна попадет именно к Пендрагону, у тебя быть не могло! Она могла остаться у сына Клауса, ее могли отправить в этот их «распределитель» или пристроить в ближайший бордель!
– На самом деле уверенность была. В досье на О’Доннела, найденном в архиве Гордона, говорилось, что он несколько лет был страстным поклонником порнографического сериала «Княгиня о Семи Лепестках»…
– Он, а не сын Клауса?! – удивилась Лэрри.
– Клаус использовал сына в качестве классического прикрытия, и не более того. А Пендрагон не только коллекционировал эту дрянь, но и долгие годы спонсировал коллектив авторов! В общем, не подарить Ханну своему Боссу Свенсон-старший просто не мог. Хотя бы потому, что информация о ней могла бы дойти до Мелвина и не через него…
– Могла бы… – кивнула Лэрри. – А чем ты ее «зарядил»?
Глаза Томаса вдруг полыхнули тем самым пламенем безумной ненависти к корпорации «Genetica», которое почти два месяца назад заставило Лэрри сначала вывернуть наизнанку душу, а затем и поверить его обещаниям. И не только поверить, но и захотеть отомстить тем, кто отнял у нее мать, кто в любой момент мог отправить ее саму на панель и чьи архивы послужили причиной бегства Ричарда Гордона:
– Лишаем Дейника-Шульца! А она заразила им Пендрагона и одиннадцать его долбаных «рыцарей»!!!
– Надеюсь, сдохли не очень быстро?! – чувствуя, что в точности копирует ухмылку Уорда, злобно поинтересовалась Лэрри.
– Кто как! Понимаешь, лишай Дейника-Шульца – это не болезнь, а что-то вроде овеществленного проклятия. Лет эдак девяносто тому назад прадед нынешнего императора Чжунго решил предать лютой смерти министра, имевшего наглость совратить его младшую дочь и расстроить матримониальные планы «Великого Кормчего». Расстрел, четвертование или электрический стул по каким-то причинам показались императору слишком гуманными видами наказания, поэтому он обратился в одну из лабораторий секретных служб. И через какое-то время получил требуемый результат. Штука у вояк получилась забористая: первые двое суток инфицированный мужчина – а лишай Дейника-Шульца действует только на мужчин – чувствует себя просто превосходно. При этом медблоки коммов, работающие даже в самом параноидальном режиме, не видят в процессах, происходящих в зараженном организме, ничего необычного. Зато на третий день, когда они поднимают панику, становится уже слишком поздно. Ибо человек начинает гнить. Заживо. При этом он испытывает чудовищные боли и практически не реагирует на анальгетики! Само собой, я не видел, как мучились те, кого наказали мы, но выяснил, что девять из одиннадцати компаньонов Мелвина О’Доннела добились разрешения на эвтаназию уже к концу третьего дня с момента инфицирования!
– А сам Пендрагон?
– Он очень хотел жить. Поэтому просадил кучу денег на безуспешные попытки разработать противоядие и продержался целых восемь суток. Да, большую часть этого времени его держали в состоянии искусственной комы, чтобы он не мучился. Но в те моменты, когда его из нее выводили, дабы доложить об очередной неудаче, он ощущал на своей шкуре почти то же самое, что чувствовали его жертвы!
– Что ж, резала я себя не зря… – удовлетворенно подытожила Лэрри. – Если бы ты, как мне обещал, нашел еще и того сюрвайвера…
– А я его нашел!
– Не может быть!!! – вцепившись в его предплечье, воскликнула девушка.
– Может. В настоящий момент он с нетерпением ждет твоего визита на небольшом ранчо, расположенном в предгорьях штата Мохавк!
– О-о-о!!! А ты действительно позволишь мне сделать с ним все, что заблагорассудится?!
– Раз дал слово, значит, позволю!
– И не будешь убеждать меня в том, что я, как будущая мать, должна дарить жизнь, а не отнимать ее?
– Я жил жаждой мести двенадцать лет, а потом распробовал ее сладость. Ну, и зачем лишать тебя такого же удовольствия?
Услышав эти слова, Лэрри отшвырнула в сторону простыню и села. Ибо пребывать в неподвижности больше не могла. Голова, естественно, тут же пошла кругом. А еще слегка затошнило. Но, стоически перетерпев мгновения дезориентации в пространстве, она оперлась на вовремя подставленную руку Томаса и осторожно встала. Еще через минуту, справившись с намного более сильными негативными ощущениями, сделала сначала первый шаг, затем второй, третий…
– Постой на месте хотя бы одну секунду – я подам тебе халат! – предложил Томас, когда почувствовал, что «выздоравливающая» начала справляться сама.
– Лучше отойди подальше. А потом кинь картинку на мой ТК. Чтобы я могла на себя посмотреть!
Отошел. Дал требуемую картинку. Стоически выдержал десяток минут, потребовавшиеся ей на то, чтобы налюбоваться своим новым телом, а потом метнулся к дальнему креслу и приволок упаковку со стерильным одноразовым халатом. Только вот распаковать его уже не успел – стоило ему оказаться в «шаговой доступности», как Лэрри вцепилась руками в его шею и запечатлела на его губах смачный поцелуй. А когда заставила себя оторваться – взъерошила основательно напрягшемуся парню волосы и насмешливо усмехнулась:
– Не дергайся, это не закладки, а благодарность! За все, что ты для меня сделал!
– А…
– Не они, поверь на слово! Кстати, убирая их, ты, кажется, основательно перестарался: как мужчина ты сейчас волнуешь меня в разы меньше, чем в первые дни нашего знакомства. Хотя, по логике, должно быть наоборот. Впрочем, я все равно готова сделать все, что ты попросишь. Но не из-за навязанного тобою желания, а из-за безграничного уважения к тебе как к Личности!
После этого монолога парня отпустило: беспокойство в глазах пропало, напряженные мышцы шеи, плеч и рук расслабились, а на губах появилась слабая улыбка:
– Спасибо…
Увы, самой Лэрри было не до расслабления – забрав из рук Уорда упаковку, она наконец оделась, потом собралась с духом и задала самый болезненный для нее вопрос:
– А квартиру ты мне уже снял?
– Нет. И не собираюсь…
– Почему это?!
– Согласно новой легенде, твоему новому телу исполнилось восемнадцать еще три месяца тому назад. Соответственно, ты, как совершеннолетняя, имеешь полное право заниматься чем угодно, включая поступление в любое высшее учебное заведение Федерации!
– «В любое»? С чего это вдруг? – непонимающе переспросила Лэрри.
– Хм… Пожалуй, имеет смысл назвать тебе еще и новое имя с фамилией. Итак, с недавнего времени ты – Лара Уорд, гражданка ФНС категории В-2! Проживаешь в Оушн-сити в уже известном тебе пентхаусе жилого комплекса «Афина Паллада»!
– Постой-постой, я что, теперь считаюсь твоей женой?! – пытаясь скрыть растерянность, пробормотала Лэрри. И на всякий случай ущипнула себя за бедро, дабы убедиться в том, что не бредит.
– Не женой, а сестрой! Младшей! Не зря ведь мы с тобой так похожи!
Как это ни странно, смешинки, появившиеся в уголках глаз Томаса во время озвучивания последнего предложения, мгновенно вернули ей утраченное спокойствие. И спровоцировали на горькую шутку:
– Ты хочешь сказать, что место любимой супруги уже занято?
Взгляд парня потемнел. Но лишь на мгновение:
– Лара, ты только что сказала, что как мужчина я волную тебя в разы меньше, чем в первые дни нашего знакомства!
Несмотря на то что на губах Томаса заиграла ехидная улыбка, а в голосе не чувствовалось и тени тех эмоций, которые заставили его на миг потерять лицо, говорить намеками сразу же расхотелось:
– Ты уже решил, куда я должна буду поступить?
Уорд нахмурился:
– В каком смысле «должна»?
– Если я правильно понимаю специфику твоей работы, то любой близкий тебе человек автоматически является и твоей уязвимостью. Соответственно, залогом выживания единокровной сестры не станет даже серьезная ссора, спешное поступление в «любое высшее учебное заведение Федерации» и немедленный переезд в кампус. Поэтому мое планируемое поступление, вне всякого сомнения, является одним из первых шагов к твоей следующей акции!
Пока Лэрри озвучивала свои мысли, Уорд разглядывал ее со все нарастающим изумлением. А после того как закончила, неожиданно рассмеялся:
– Вывод предельно логичен! Но не имеет к реальности никакого отношения!
– Как это? – не поверила девушка.
– Во-первых, если бы не повышение и новая должность, требующая не личного участия в акциях, а некоторой публичности, то ты бы пришла в себя кем угодно, только не мисс Уорд. Во-вторых, использовать тебя в работе я больше никогда не буду. В-третьих, фразу о возможности поступления в любое высшее учебное заведение ФНС надо было понимать иначе…
– Как именно?
– Ты вольна жить так, как вздумается…
– Тогда почему «мисс Уорд», «Оушн-сити» и «Афина Паллада»? – скользнув к Томасу вплотную и не отпуская его взгляда, требовательно спросила Лэрри.
Парень грустно улыбнулся:
– Честно говоря, до смерти устал терять людей, которые мне нравятся…
– Значит, все-таки нравлюсь?
– Да.
– Тогда стоит скорректировать легенду так, чтобы я имела хотя бы потенциальную возможность стать не мисс, а миссис…
notes
