Глава 14
Последняя дверь

Келл открыл глаза и увидел звезды – крошечные точки бледного света высоко над стенами замка.

Камень выскользнул из пальцев и с глухим стуком упал на землю. Он уже не гудел, не звал, не манил. Теперь это был самый обыкновенный камень. Лайла что-то говорила – не таким сердитым тоном, как обычно, но Келл не мог разобрать слов. Он слышал только гулкий стук собственного сердца. Дрожащей рукой он распахнул рубашку. Честно говоря, не хотелось видеть, не хотелось знать, но все же он посмотрел на кожу над сердцем – туда, где стояла печать, связывавшая жизнь Ри с его собственной.

Черный магический узор исчез.

Но шрам остался – сама печать была на месте. А значит, она была привязана не только к Витари, но и к самому Келлу.

Келл с облегчением всхлипнул.

Наконец он пришел в себя и ясно увидел все вокруг: холодную брусчатку двора, труп Атоса, осколки Астрид и – Лайлу, на миг обнявшую его за плечи, всего на секунду, так что он даже не успел насладиться ее прикосновением.

– Скучала по мне? – шепнул Келл. В горле саднило.

– А то! – Лайла шмыгнула носом. Он заметил, что ее глаза покраснели. – Все кончилось? – спросила она, пнув носком сапога черный камень. – Он мертв?

Келл подобрал камень и не почувствовал ничего необычного.

– Магию нельзя убить, – сказал он, медленно поднимаясь. – Ее можно лишь развеять. Впрочем, да, в этом камне никакой силы больше нет.

Лайла закусила губу:

– Но его все равно нужно отнести в Черный Лондон?

Келл взглянул на камень и медленно кивнул:

– На всякий случай.

Хотя, возможно, теперь, когда он наконец освободился от магии камня, Келлу вовсе не обязательно нести его самому. Он оглядел двор и увидел Холланда. В пылу схватки тот упал с каменной скамьи и сейчас валялся на земле: лишь пропитанный кровью плащ наводил на мысль, что Холланд не просто спит.

Келл встал на ноги, хотя все тело ныло, и подошел к Белому антари, опустился на колени и взял его за руку. Она была почти холодной, пульс все больше слабел, сердце с трудом совершало последние удары, но Холланд был еще жив.

«Убить антари довольно трудно», – когда-то сказал он и, похоже, был прав.

Келл почувствовал, как за спиной топчется Лайла. Он не знал, может ли один антари открыть дверь для другого, но все же прижал пальцы к ране на груди Холланда и начертил на земле рядом с ним одну-единственную линию. Потом обмакнул камень в кровь, поставил его на черту, а сверху положил ладонь Холланда.

– Покойся с миром, – тихо произнес он, а затем накрыл руку Холланда своей и сказал: – Ас Оренсе.

Земля под Белым антари провалилась в темноту. Келл отпрянул, а тьма поглотила и Холланда, и камень, оставив после себя лишь обагренную кровью землю.

Келл уставился на грязную брусчатку, не в силах поверить, что все получилось, что он спасен, жив и может вернуться домой.

Он покачнулся, и Лайла его подхватила.

– Только не отключайся, – нервно усмехнулась девушка.

Келл кивнул, у него закружилась голова. Камень маскировал боль, но теперь, когда его не стало, в глазах потемнело. Раны Ри наложились на его собственные, и Келл почувствовал во рту вкус крови.

– Нам нужно идти, – выговорил он.

Теперь, когда король и королева убиты, в городе опять начнется кровавая борьба за власть. И кто-нибудь выйдет победителем. Так было всегда.

– Да, пора домой, – сказала Лайла.

Его охватила радость, но он тут же похолодел, вспомнив, что не все так просто.

– Лайла, – жестко произнес Келл. – Я не знаю, смогу ли тебя провести.

Камень помогал ей проходить сквозь границы между мирами, открывал для нее двери. Но надеяться на то, что ей удастся пройти без камня, было бессмысленно…

Кажется, Лайла это поняла. Она огляделась и обхватила себя руками. Девушка была в синяках и в крови. Сколько она протянет здесь одна?

Но она же все-таки Лайла! Переживет все что угодно.

– Что ж, – она пожала плечами. – Попытка не пытка.

Келл сглотнул.

– Худшее, что может случиться, – добавила Лайла, пока они пробирались к стене двора, – меня разорвет на тысячи мелких кусочков между мирами. – Девушка криво усмехнулась, но он заметил в ее глазах страх. – Я готова остаться, но хочу все же попробовать уйти.

– Если не получится…

– Тогда я что-нибудь придумаю.

Келл кивнул и подвел ее к стене. Он нарисовал метку на белесых камнях и достал из кармана монету из Красного Лондона. Потом притянул к себе Лайлу, прижался лбом к ее лбу.

– Эй, Лайла, – тихо позвал он.

– Что?

На краткий миг Келл прижался губами к ее губам и ощутил тепло. Лайла не отстранилась, но потом недовольно посмотрела на него:

– А это зачем?

– На удачу. Впрочем, удача тут ни при чем.

Потом он прижал руку к стене и подумал о доме.

Келла окружил Красный Лондон. Была ночь, пахло землей и огнем, цветами и ароматным чаем – коротко говоря, домом. Келл никогда не был так рад возвращению, но сердце оборвалось, как только он осознал, что он один.

Лайлы с ним не было.

Она не прошла.

Келл сглотнул и посмотрел на монету в окровавленной руке, а затем в ярости зашвырнул ее в темноту. Закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

А потом он услышал голос – ее голос:

– Никогда не думала, что так обрадуюсь запаху цветов.

Келл моргнул, развернулся и увидел Лайлу – целую и невредимую.

– Этого не может быть, – проговорил он.

Она улыбнулась уголками губ:

– Только не делай вид, что так мне рад.

Келл заключил ее в объятия, и на секунду, всего на секундочку, она не отстранилась, не пригрозила пырнуть ножом. На секунду Лайла крепко обняла его в ответ.

– Что ты за человек? – изумленно спросил он.

Лайла лишь пожала плечами:

– Я просто упрямая.

Они постояли немного, поддерживая друг друга и не зная, кто из них больше нуждался в поддержке. Оба просто радовались, что живы и вернулись сюда.

Потом Келл услышал топот, лязг мечей и заметил вспышки света.

– Кажется, нас атакуют, – шепнула Лайла в воротник его камзола.

Келл оторвался от нее и увидел, что их окружает дюжина стражников с обнаженными мечами. В их глазах он увидел страх и ненависть. Келл почувствовал, как Лайла напряглась. Ей явно не терпелось достать нож или револьвер.

– Не надо, – улыбнулся он, а затем, медленно выпустив девушку из объятий, взял ее за руку и повернулся к стражникам, служившим его семье: – Мы сдаемся.

Стражники заставили Келла и Лайлу преклонить колени перед королем и королевой. Лайла невнятно чертыхнулась. Их руки сковали за спиной, как той же ночью были скованы руки Келла, когда он очнулся в покоях Ри. Неужели прошло всего лишь несколько часов? Ему казалось, что он прожил несколько долгих лет.

– Оставьте нас, – приказал король Максим.

– Сэр, – возразил один из королевских стражников, бросив взгляд на Келла, – это небезопасно…

– Я сказал, убирайтесь! – крикнул монарх.

Стражники удалились. В бальной зале остались лишь король с королевой и стоявшие на коленях Келл с Лайлой. Глаза короля Максима лихорадочно блестели, а лицо пошло пятнами от ярости. Королева Эмира, напротив, была смертельно бледной.

– Что ты натворил? – спросил король.

Келл поморщился, но все же рассказал правду – об амулете Астрид, о коварных планах близнецов, о камне, о том, как он к нему попал, и признался в том, что не первый раз пронес вещь из другого мира. Келл рассказал, как обнаружил талисман и пытался вернуть его туда, где он никому не сможет причинить вреда. Король и королева слушали не с недоверием, а с ужасом: чем больше Келл говорил, тем сильнее король краснел, а королева бледнела.

– Камня больше нет, – подытожил Келл. – Как и его черной магии.

Король стукнул кулаком по перилам:

– Даны поплатятся за это!

– Они мертвы, – сказал Келл. – Я сам их убил.

Лайла кашлянула. Келл закатил глаза.

– Лайла мне помогла.

Кажется, король только теперь заметил девушку:

– Кто вы? Какое участие вы принимали в этих безумствах?

– Меня зовут Делайла Бард. Мы уже познакомились с вами сегодня вечером, когда я пыталась спасти ваш город, а вы стояли и хлопали глазами, охмуренные каким-то заклятьем.

– Лайла! – в ужасе прошипел Келл.

– В том, что ваш город стоит на своем месте, отчасти и моя заслуга.

– Наш город? – переспросила королева. – Значит, вы не местная?

Келл весь сжался. Лайла открыла рот, но он ответил за нее:

– Да, она издалека.

Король напрягся:

– Насколько издалека?

На этот раз Лайла опередила Келла и, расправив плечи, заявила:

– Мое судно вошло в док пару дней назад. Я приехала в Лондон, прослышав, что день рождения вашего сына – событие, которое нельзя пропустить. К тому же у меня дела с торговкой по имени Калла с рынка у реки. С Келлом мы встречались до этого пару раз, и, когда выяснилось, что ему нужна помощь, я решила ее оказать. – Келл уставился на Лайлу, но она лишь подняла бровь и добавила: – Разумеется, за вознаграждение.

Король с королевой тоже уставились на Лайлу, словно пытаясь определить, что более неправдоподобно – то, что эта девчонка владеет судном, или то, что иностранка так безупречно говорит по-английски. В конце концов королева не выдержала.

– Где наш сын? – спросила она.

Келл невольно поморщился. Это прозвучало так, будто других сыновей для нее не существовало.

– Ри жив? – спросил король.

– Благодаря Келлу, – вмешалась Лайла. – Мы целый день спасали ваше королевство, а вы даже…

– Он жив, – перебил ее Келл. – И будет жить, пока жив я, – сказал он с вызовом, выдержав пристальный взгляд короля.

– Что это значит?

– Сэр, – Келл отвел взгляд. – Я сделал все, что мог. Если нужно было бы отдать за него жизнь, я бы отдал, но я смог лишь поделиться ею.

Он повел плечом, так что ворот изорванной рубашки отогнулся и стал видел шрам на груди. Королева ахнула, король помрачнел.

– Где он, Келл? – спросил король чуть мягче.

У Келла гора с плеч свалилась.

– Освободите нас, – сказал он, – и я приведу его домой.

– Войдите.

Келл еще никогда так не радовался голосу брата. Он открыл дверь и шагнул в комнату Ри, стараясь не вспоминать, в каком виде ее оставил – с пятнами крови принца на полу.

С той ночи прошло три дня, и все следы хаоса исчезли: балкон починили, кровь с паркета смыли, белье заменили, мебель почистили.

Теперь Ри лежал в кровати на высоких подушках. Несмотря на круги под глазами, выглядел он скорее скучающим, чем больным, и это был явный прогресс. Лекари выхаживали его, как могли (они же позаботились о Келле и Лайле), но принц поправлялся не так быстро, как хотелось бы. Келл, конечно, знал причину: ведь Ри был не просто ранен, как им сказали, а убит.

Возле столика стояли двое слуг, а на стуле рядом с дверью сидел стражник. Все трое внимательно посмотрели на Келла, когда он вошел. Мрачное настроение Ри отчасти объяснялось тем, что с ним не было ни Перси, ни Мортимера. Оба погибли: один от меча, а другой – от пронесшейся по городу «черной лихорадки» (так успели окрестить причину множества смертей). Потеря двух верных стражей расстраивала Ри ничуть не меньше, чем его собственное состояние.

Келл подошел к кровати принца, и слуги со стражником насторожились еще больше.

– Эти мерзавцы не оставляют меня ни на секунду, – пробурчал Ри, сердито зыркнув по сторонам. – Если не могу уйти я, – сказал он им, – будьте так любезны, выйдите сами. – Боль утраты и чувство вины, а также досада из-за ранения и заточения привели Ри в скверное расположение духа. – Сделайте одолжение, – добавил он, когда слуги встали, – постойте на страже за дверьми, чтобы я почувствовал себя настоящим пленником.

Они послушались и удалились. Ри со вздохом облегчения откинулся на подушки.

– Они просто хотят помочь, – с улыбкой проговорил Келл.

– Возможно, они бы меня так не бесили, если бы были посимпатичнее.

Типичная шуточка принца вышла на этот раз довольно кислой. А когда Ри встретился взглядом с Келлом, он окончательно посерьезнел.

– Расскажи мне все, – попросил он, – но для начала объясни, что это. – Он коснулся груди в том месте, где стояла печать души. – Что ты учудил, братец? Келл опустил взгляд на темно-красную простыню и, расстегнув рубашку, показал свою метку.

– Я просто сделал то же, что ты сделал бы на моем месте.

Ри нахмурился:

– Я, конечно, люблю тебя, Келл, но никогда не мечтал о том, чтобы у нас были одинаковые татуировки.

Келл горько усмехнулся:

– Ты умирал, Ри, а я спас тебе жизнь.

Ему не хватило духа сказать брату правду: что камень не просто спас ему жизнь, а вернул ее.

– Как? – спросил принц. – Какой ценой?

– Той, что я заплатил. И заплатил бы снова.

– Не юли! Отвечай нормально!

– Я связал твою жизнь с моей, – признался Келл. – Пока я жив, ты тоже будешь жить.

Ри застыл от изумления.

– Что-что ты сделал? – прошептал он в ужасе. – Я сейчас встану-таки и сверну тебе шею.

– Лучше не надо, – посоветовал Келл. – Я чувствую твою боль так же, как ты – мою.

Ри сжал кулаки.

– Как ты мог? – прорычал он, и Келл встревожился, что принц злится на него из-за того, что их жизни теперь связаны. Но Ри имел в виду другое: – Как ты решился взять на себя такой груз?

– Ничего уже не изменить, так что, пожалуйста, скажи спасибо и поставим на этом точку.

– Как я могу поставить точку? – насмешливо фыркнул Ри, переходя на более игривый тон. – Ведь ты изуродовал кожу у меня на груди.

– Говорят, шрамы украшают мужчину, – произнес Келл, осклабившись.

Ри вздохнул и откинулся на подушки. Оба замолчали. Поначалу тишина была легкой, но потом начала тяготить. Келл уже собирался ее нарушить, но Ри опередил его.

– Что я наделал? – прошептал он, устремив взгляд янтарных глаз на шелковый потолок. – Что я наделал, Келл? Холланд принес мне кулон. Сказал, что это подарок, и я поверил. Сказал, что он из нашего Лондона, и я поверил.

– Ты совершил ошибку, Ри. Их совершают все, даже принцы. Я наделал кучу ошибок, а ты всего одну.

– Я не должен был его брать. Я и тогда это понимал, – добавил он надтреснутым голосом.

Принц попытался сесть в кровати и поморщился. Келл уговорил его снова лечь.

– Зачем ты его взял? – спросил он, когда Ри устроился поудобнее.

На этот раз принц отвел глаза:

– Холланд сказал, что амулет наделит меня силой.

Келл нахмурился:

– Ты и так сильный.

– Не такой, как ты! То есть я знаю, что никогда не буду, как ты. Но у меня нет способностей к магии, и я чувствую себя слабым. Когда-нибудь я стану королем. И я хочу быть сильным королем.

– Магия не делает людей сильнее, уж поверь. А у тебя есть кое-что получше – тебя любит народ.

– Быть любимым легко. А я хочу, чтобы меня уважали, и я думал… – прошептал Ри едва слышно и, не закончив, оборвал сам себя. – В общем, я взял кулон. А почему, уже неважно. – Из уголков глаз у него скатились слезы и запутались в черных кудрях. – Я мог погубить все на свете. Мог лишиться короны еще до того, как ее надел. Мог обречь свой город на войну, хаос и гибель.

– Ну и сыновья у наших родителей, – негромко проговорил Келл. – Вместе мы могли бы уничтожить весь мир.

Ри не то усмехнулся, не то всхлипнул:

– Они когда-нибудь нас простят?

Келл натянуто улыбнулся:

– Я уже не в наручниках. Прогресс налицо.

С Келла сняли все обвинения. Король и королева велели стражам всем сообщать об этом, и вдобавок новость красовалась некоторое время на всех магических досках. Но люди все равно на него косились. И в их взглядах Келл теперь читал не только почтение, но настороженность и страх. Возможно, когда Ри поправится и сможет говорить с народом напрямую, люди поверят, что Келл вовсе не негодяй, что не по его вине случился весь этот ужас. Впрочем, Келл сомневался, что они когда-нибудь будут относиться к нему так же, как прежде.

– Да, хотел тебе сказать, – проговорил Ри. – Приходил Тирен. Он принес…

Внезапно раздался стук в дверь. Ни Ри, ни Келл не успели ответить, как в комнату ворвалась Лайла. Она была в том же черном камзоле (правда, с заплатами, которые закрывали дыры, оставленные пулями, клинками и камнями). Но зато она помылась и скрепила золотой заколкой волосы, чтобы они не падали на глаза. Лайла по-прежнему слегка напоминала взъерошенную птичку, но выглядела уже более чистой, сытой и отдохнувшей.

– Не нравится мне, как эти стражники на меня пялятся, – пробурчала она и поймала на себе золотистый взгляд принца. – Простите, – сварливо добавила она, – не хотела вам мешать.

– Неужели? – насмешливо спросил Келл. – Зачем же тогда…

Но Ри остановил его жестом.

– Вы уж точно не помешаете, – сказал он, приподнимаясь в кровати. – Но, к сожалению, вы застали меня далеко не в лучшей форме.

– Да мы уже виделись, и тогда вы выглядели еще хуже.

Ри рассмеялся:

– Прошу прощения за все, что натворил. Я не соображал, что делаю.

– Прошу прощения за то, что прострелила вам ногу, – легко отозвалась Лайла. – Я прекрасно соображала, что делаю.

Ри расплылся в своей лучезарной улыбке.

– Мне она нравится, – сказал он Келлу. – Не одолжишь?

– Даже не думайте! – тут же вскинулась Лайла. – Иначе ваше высочество недосчитается пары пальцев.

Келл скривился, но Ри от души расхохотался. От смеха он тут же поморщился, и Келл принялся успокаивать брата, хотя боль отдавалась и в его собственной груди.

– Пофлиртуешь, когда поправишься, – сказал он.

Келл встал и начал выпроваживать Лайлу.

– Мы еще увидимся, Делайла Бард? – окликнул ее принц.

– Кто знает, может, наши пути еще пересекутся.

Ри криво улыбнулся:

– Если бы это зависело только от меня, то они бы непременно пересеклись.

Келл закатил глаза, но, когда он выводил Лайлу из комнаты, ему показалось, что девушка слегка покраснела. Он запер за собой дверь, чтобы принц отдохнул.

– Я могу попробовать вернуть тебя обратно, – говорил Келл. – В твой Лондон.

Они с Лайлой прошли по берегу реки, мимо вечернего рынка, где люди все еще подолгу задерживали на Келле тяжелые взгляды, и направились дальше – в сторону доков. Солнце садилось за спиной, и длинные тени-дорожки ложились перед ними.

Лайла покачала головой и достала из кармана серебряные часы.

– У меня там ничего не осталось, – сказала она, раскрыв и тут же защелкнув часы. – Больше ничего.

– Но здесь ты ведь тоже чужая.

Она пожала плечами.

– Я придумаю, чем заняться. – Затем она вскинула голову и посмотрела ему в глаза: – А ты как будешь?

Шрам над сердцем тупо заныл. Чтобы не привлекать к нему внимания, Келл почесал плечо.

– Как-нибудь.

Он засунул руку в карман камзола – черного с серебряными пуговицами – и вытащил маленький сверток.

– У меня для тебя подарок.

Келл вручил Лайле сверток и стал смотреть, как та достает шкатулку, откидывает крышку, и шкатулка разворачивается, превращаясь в доску с желобками, в каждом из которых лежит символ элемента.

– Будешь тренироваться, – пояснил он. – Тирен говорит, в тебе есть способности к магии. Можно попробовать их развить.

Они посидели на скамейке, и Келл показал, как обращаться с элементами, а Лайла обозвала его хвастуном, но все же спрятала подарок и даже поблагодарила. Похоже, это далось нелегко, однако она справилась. Они встали, хотя им не хотелось расходиться. Келл взглянул на Делайлу Бард – бандитку и воровку, верную союзницу, удивительную, бесстрашную девушку.

Они увидятся вновь. Келл в этом не сомневался. Магия изменяет мир, придает ему форму. Существуют постоянные точки – чаще всего это места, но иногда, очень редко, люди. И хотя Лайла просто не могла сидеть на месте, Келл чувствовал, что она для него стала такой постоянной точкой.

Не зная, что сказать, антари пожелал:

– Не нарывайся на неприятности.

Лайла одарила его улыбкой, словно говорившей: «Не дождешься!»

Потом она подняла воротник, засунула руки в карманы и зашагала прочь.

Келл смотрел ей вслед.

Но она ни разу не оглянулась.

Делайла Бард была наконец свободна.

Она вспомнила карту, оставшуюся в Лондоне – в ее старом Сером Лондоне, – ту самую, которая лежала в темной комнатушке в таверне «В двух шагах», карту неведомых земель. Она чувствовала, что теперь ее жизнь – это такая карта.

И сердце радостно пело в предвкушении приключений.

Тирен сказал, что в ней что-то есть. Пока не развитое. Девушка не знала, какую форму оно примет, но мечтала выяснить. Что бы это ни было – подобие магии, пронизывавшей Келла, или что-то другое, новое, Лайла знала одно: перед ней открыт целый мир. Миры.

И она собирается покорить их все.

Ее взгляд блуждал по судам на том берегу реки, по их блестящим на солнце бокам и резным мачтам, таким высоким и острым, что, казалось, они протыкают низкие тучи. На ветру развевались флаги – не только красные с золотом, но и зеленые, фиолетовые и голубые. Корабли с королевскими знаменами и без них. Корабли из других земель, близких и далеких, лежащих за неизвестными морями.

Среди них она увидела горделивое судно с темными боками, серебристым флагом и парусами цвета ночи, которые на свету отливали синевой.

«Вот, – с улыбкой подумала Лайла. – То, что надо».