Глава тридцать седьмая. А в это время… (На 8087 этажей ниже)

Никому не пожелаю быть отправленным по почте. Особенно по внутренней системе пересылки корреспонденции. Вас ждут постоянные падения, неконтролируемое скольжение, множество крутых и жестких поворотов, а также регулярные столкновения с другими почтовыми отправлениями.

Честно говоря, после такого даже падение вниз головой на металлическую платформу принесет облегчение.

– Ух, – стонет Ракета, поднимаясь.

Он подбирает свою безразмерную пушку и стягивает с себя комбинезон уборщика. Слегка мешковатая форма Стражей Галактики придает ему чуть более грозный вид.

– Мм мммммммм мммммммм, – произносит Грут.

Он делает паузу, достает изо рта пачку писем и небольшую бандероль и сварливо заявляет:

– Я есть Грут.

– Точно, – соглашается Ракета. – Надо понять, куда мы попали.

Гамора уже на ногах. Как и енот, она избавляется от комбинезона, оставшись в облегающей тело броне. Из кармана она извлекает накидку, разглаживает ее, надевает и натягивает на голову капюшон, мгновенно сливаясь с тенями в окружающем сумраке.

Помещение просторное, почти все внутри – металлическое. Здесь темно. Единственный источник света – индикаторная панель на стене. Рядом с платформой – несколько железных тележек, похожих на больничные каталки. Ракета нажимает кнопку на индикаторной панели, и в стене открывается дверь. Мы выглядываем в коридор. Убранством он не блещет: стены и пол из голубоватого металла, кругом функциональные ирисовые клапаны, сквозь грубоватые складки которых льется желтоватое свечение.

Мы выходим в коридор и вскоре оказываемся в фойе. С одной стороны – лифты для управляющих. Чтобы ими воспользоваться, наверняка нужно знать специальный код. Рядом, на стене, табличка, гласящая: «Подуровень 86».

Ракета присвистывает.

– Подуровень восемьдесят шесть. Такого не существует.

– Вот только… – пытаюсь сказать я.

– Официально, я имею в виду, – енот целует оторванную почтовую бирку, которую так и не выпустил из своей пугающе человеческой руки. – Я так и знал! Знал, что мы на верном пути. Это их святая святых. Тут они работают над своими сверхсекретными особыми проектами. Спрятались поглубже, за кодовыми замками и прочей защитной фигней, но от почты им не укрыться. Они держат все в секрете от простого персонала, на случай шпионажа и тому подобного, но автоматизированным системам они полностью доверяют.

– Я есть Грут.

– Вот-вот. Никто же не станет допрашивать внутреннюю систему доставки корреспонденции!

Мы глубоко под землей. Воздух здесь сухой и неестественно прохладный. Я чувствую жужжание мощных завес тайны, отчего мой корпус неприятно вибрирует. Если бы у меня были уши (в обычном, органическом понимании), они бы уже наверняка отвалились.

Гамора направилась от лифтов к шлюзу – вероятно, главному. Шлюз закрыт массивным двойным ирисовым клапаном, оплетенным красными лучами системы безопасности. Рядом – небольшой помост с идентифицирующим устройством.

Гамора осматривает его.

– Так мы не пройдем, – говорит она. – Требуется кодовый ключ, плюс секретная последовательность, плюс отпечатки ладоней, скан сетчатки глаза, голосовая верификация, генетическая проба и спектральный анализ феромонов.

Ракета печально глядит на бирку.

– Даже она тут не поможет. Вот будь у нас…

Один из лифтов звякает, и мы прячемся во тьме.

Из лифта выскакивает сотрудник «Таймли», каликлакиец в дорогом костюме в сопровождении пары охранников. Он заметно взволнован.

– Пошел слух, что *щелк* на восемь тысяч первом чрезвычайная ситуация, – возбужденно тараторит каликлакиец. – Похоже, Хэнксчампа осадила Имперская Гвардия Ши́ар, да не где-нибудь, а в собственном кабинете!

Мы с Ракетой переглядываемся. Енот слушает, прижав уши.

– Надо *щелк* оградить этот уровень! – командует каликлакиец охранникам.

– Будет сделано, мистер Грантгрилл.

– Хорошо, приступайте.

Каликлакиец – Грантгрилл – поднимается на помост.

Он вставляет в консоль кодовый ключ, кладет зеленые руки на сканер ладоней. Голубоватый луч сканирует сетчатку его глаза.

– Голосовая проверка, – говорит он.

Мигают лампочки, система начинает записывать образец голоса.

– Грантгрилл, Арнок. Секретная последовательность – *щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два. Начать проверку отпечатков ладоней, сетчатки, голоса, генетического материала и феромонного спектра.

– В идентификации отказано.

– Что? *щелк*

– Задана неправильная секретная последовательность.

– Я же сказал – секретная последовательность один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два.

– Неверно. Вы назвали секретную последовательность «*щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два».

– Ты что, издеваешься? – возмущается Грантгрилл.

– Неизвестный вопрос.

– Хватит издеваться над моим дефектом речи! Я волнуюсь!

– Фраза не распознана.

– Просканируй меня *щелк* снова! Моя секретная последовательность – *щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два. То есть, *щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два.

– Последовательность не распознана.

– Это *щелк* частенько случается, – с натянутой улыбкой Грантгрилл оборачивается к охранникам.

Но те уже не стоят за ним. Они без сознания лежат на полу. Каликлакиец таращит глаза. Перед ним стою я, угрожающе выглядящее дерево, зеленая машина для убийства с двумя мечами и енотоид с безразмерной пушкой.

– *щелк*, – сглатывает он.

– Открывай шлюз, приятель, – ласково говорит ему Ракета.

У Грантгрилла перехватывает дух. Он щелкает. Его усики дрожат.

Я понимаю, что его не пугает ни безразмерная пушка, ни грозное дерево, ни сердитый енотоид, ни женщина-убийца. Он, как зачарованный, глядит на меня.

– Это ты, – произносит он.

– Да, я – это я, – отвечаю я.

– Регистратор *щелк* сто двадцать семь!

– Он самый, – подтверждаю я.

– Открывай люк, – рычит Ракета, – и узнаем, что в нем такого важного.

Для пущей убедительности он наводит на Грантгрилла свою безразмерную пушку.