Глава 15
В огне гражданской войны
Революция только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться.
В. И. Ульянов-Ленин
Падение Временного правительства было обусловлено его неспособностью обеспечить собственную безопасность, а также решить стратегические задачи. Желание быть «хорошим» для всех, боязнь ответственности, политика полумер, откладывание решения основных политических вопросов до Учредительного собрания – основные причины краха кабинета А. Ф. Керенского. Сам министр-председатель, скорее всего, не понимал причин поражения и считал, что у него есть все шансы вернуть власть. Новое правительство (Совет народных комиссаров) с первых дней своего существования было вынуждено защищать советскую власть (как систему) и себя (как представителей этой системы) от всех, кто данную власть хотел отобрать. Политический спектр противников советского правительства был неохватно широк, но условно их можно разделить на две группы: внутренние и внешние. Внутренние противники – монархисты, сторонники Временного правительства и Учредительного собрания, внешние – структуры иностранных государств, правительства которых по тем или иным причинам не устраивала политика СНК. В те годы всех противников советской власти именовали контрреволюционерами («контрой»). Постепенно в разряд контрреволюционеров большевики зачислили и бывших союзников в борьбе против монархии, чьи взгляды на формы и методы политического переустройства России отличались от взглядов лидеров РСДРП (б).
Первой «контрой» был Керенский. Поздним вечером 26 октября (8 ноября) 1917 г. он приехал в Псков, где размещался штаб Северного фронта, и выяснил, что командующий фронтом генерал В. А. Черемисов отменил приказ Ставки по переброске надежных войск в столицу. В Пскове Керенский встретил командира 3-го конного корпуса генерала П. Н. Краснова, назначил его командующим армией и приказал выступать на Петроград. В тот же день «армия» в составе 700 казаков при 16 орудиях двинулась в сторону Гатчины.
Керенский, возомнивший себя спасителем Отечества, совершенно не понимал обстановки. Большинство офицеров корпуса считали премьер-министра предателем генерала Л. Г. Корнилова и виновником гибели генерала А. М. Крымова. Некоторые офицеры не подавали Керенскому руки, мотивируя это своей верностью генералу Корнилову.
Во время движения к столице казакам Краснова стало известно об аресте Временного правительства. 27 октября (9 ноября) отряд без выстрела занял Гатчину, где к нему присоединились юнкера Школы прапорщиков. Из Петрограда были получены сведения о том, что сторонники Временного правительства создали Комитет спасения родины и революции и втайне готовятся к сражению.
28 октября (10 ноября) около 500 казаков после короткого боя заняли Царское Село с гарнизоном в 16 000 штыков. На помощь Краснову подошли еще несколько отрядов общей численностью до 500 штыков и сабель и один бронепоезд, а в гарнизоне Петрограда было около 200 000 человек.
29 октября (11 ноября) начались первые бои между сторонниками и противниками Временного правительства. В столице с оружием выступили юнкера по главе с Г. П. Полковниковым и A. А. Краковецким. В Москве шли упорные уличные бои между верными Временному правительству войсками и сторонниками большевиков.
30 октября (12 ноября) моральный дух казаков Краснова, не получавших подкреплений, стал падать. Приехавший к Краснову Савинков предложил генералу арестовать Керенского и самому возглавить поход на Петроград, но Краснов отказался. Митинги переходили в переговоры между матросами и казаками, на них вполне серьезно обсуждался вопрос об обмене Керенского на Ленина. Затем к переговорам о мирном разрешении ситуации подключились Краснов и прибывшие из столицы П. И. Дыбенко и Л. Д. Троцкий. 1 ноября Керенского, переодетого матросом, вывели из дворца, вывезли на автомобиле за город и укрыли в доме лесника. Бывший премьер-министр перешел на нелегальное положение.
Несмотря на угрозу со стороны «контры», B. И. Ленин относился к роли личной охраны крайне несерьезно. В 1917 г. за его личную безопасность отвечал Э. А. Рахья. Только большой опыт нелегальной работы позволял ему, иногда с одним-двумя помощниками, успешно противодействовать попыткам ареста и устранения подопечного. В середине июня, когда над Лениным нависла угроза лишения жизни, озвученная представителями ультраправых организаций, он (Ленин) тайно выехал на Карельский перешеек на дачу к В. Д. Бонч-Бруевичу. 11 июля 1917 г. на Сестрорецкий оружейный завод для разоружения Красной гвардии был направлен карательный отряд под командованием штабс-капитана Гвоздева. Отряду была поставлена задача: найти и арестовать вождя большевиков. Генерал П. А. Половцев впоследствии писал, что Гвоздев спросил его: «Хотите ли вы, чтобы я привез этого господина в целом или разобранном виде?». В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев действительно скрывались у служащего оружейного завода Н. А. Емельянова, но провели у него только одну ночь, а затем были переправлены на лодке в знаменитый ныне шалаш за озером Разлив.
27 октября Ленин лично написал «Обязанности часового при председателе СНК». Инструкции гласила:
«1. Не пропускать никого, кроме народных комиссаров (если вестовой не знает их в лицо, то должен требовать билеты, т. е. удостоверения от них).
2. От всех остальных требовать, чтобы они на бумаге записали свое имя и в двух словах цель визита. Эту записку вестовой должен передать председателю и без его разрешения никого не пускать в комнату.
3. Когда в комнате никого нет, держать дверь приоткрытой, чтобы слышать телефонные звонки и приглашать кого-либо из секретарей к телефону.
4. Когда в комнате председателя кто-то есть – держать дверь всегда закрытой».
Личных телохранителей у Ленина в тот период не было. С. К. Гиль вспоминал: «Жизнь Владимира Ильича по нескольку раз в день подвергалась смертельной опасности. Эта опасность усугублялась еще тем, что Владимир Ильич категорически отказывался от какой бы то ни было охраны. При себе он никогда не носил оружия (если не считать крошечного браунинга, из которого он ни разу не стрелял) и просил меня также не вооружаться. Однажды, увидев у меня на поясе наган в кобуре, он ласково, но достаточно решительно сказал: „К чему вам эта штука, товарищ Гиль? Уберите-ка ее подальше!“ Однако револьвер я продолжал носить при себе, хотя тщательно скрывал его от Владимира Ильича».
29 октября (11 ноября) комендантом Смольного назначили матроса П. Д. Малькова. Предоставим ему слово: «Военно-революционный комитет постановил: комендантом Смольного института назначается тов. Мальков. Его помощником по внутренней охране назначается тов. Касюра. Помощником по составлению личного состава назначается тов. Игнатов. <…>
Так я стал комендантом Смольного. Пришлось принимать дела, хотя принимать особо было и нечего. Собрал я человек тридцать матросов, примерно столько же красногвардейцев и начал организовывать охрану Смольного. А время было горячее – Керенский с Красновым подняли мятеж и во главе казачьих сотен двигались на Петроград. В самом Питере началось выступление юнкеров».
В Смольном размещались ВРК ЦК РСДРП (б), СНК, ВЦИК и аппарат наркоматов. Его охрана осуществлялась броневиками и вооруженными караулами из красногвардейцев, солдат и матросов вне здания, а также пулеметами и часовыми на постах внутри здания. У кабинета Ленина (№ 67 на 3-м этаже) охрану несли парные часовые. Вначале пройти в его кабинет было достаточно просто: следовало убедить часовых в важности поручения. Радист царскосельской радиостанции Н. Р. Дождиков вспоминал, что его пропустили в кабинет по предъявлении пакета с надписями «совершенно секретно» и «весьма срочно».
К тому времени в Новочеркасске войсковой круг и правительство Дона во главе с атаманом Войска Донского генералом А. М. Калединым и его помощником М. П. Богаевским объявили о непризнании большевистского правительства. Они захватили власть и ввели военное положение. В такой ситуации по окончании уличных боев в Петрограде и Москве (соответственно 1 (14) и 2 (15) ноября) репрессировать популярного казачьего генерала было рискованно: 3 (16) ноября Краснова и его казаков отпустили на Дон. Постепенно туда прибывали противники большевиков со всех концов России. Во второй половине ноября в Новочеркасск приехал и Керенский. Когда Богаевский доложил Каледину о приезде Керенского, то войсковой атаман приказал его выгнать. После этого никакой поддержки в Белом движении Керенский найти не смог.
В официальной советской историографии ведущая роль в борьбе с контрреволюцией отводилась Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) при Совете народных комиссаров (СНК). И это во многом соответствует действительности. Однако опубликованные на Западе документы с большой долей вероятности позволяют считать, что первой секретной службой, действовавшей в интересах СНК (подчеркнем – действовавшей в интересах, а не созданной и структурно оформившейся как большевистская), было Разведывательное отделение (Nachrichten Büro) германского Генерального штаба, начавшее «легально-конспиративную» работу в Петрограде в октябре 1917 г. В подтверждение этой точки зрения мы можем сослаться на сборник «Немецко-большевистская конспирация», изданный в октябре 1918 г. в Вашингтоне. В нашей стране сведения о советско-немецком сотрудничестве в политической, военной и военно-специальных областях в период 1917–1941 гг. были засекречены. После 1991 г. многие из ранее секретных документов опубликовали, в том числе и в отечественных изданиях. Возможно, со временем будут рассекречены и другие архивные документы. По нашему глубокому убеждению, рассмотрение сотрудничества специальных служб и политических структур различных стран требует профессиональной прагматичности и политической бесстрастности.
Рассекречивание документов, безусловно, поможет исследователям убедиться в здравом подходе тогдашних политических вождей к вопросу удержания взятой власти…
Сразу после Октябрьского переворота в СНК поступило следующее обращение:
«Правительству народных комиссаров Согласно происшедших в Кронштадте в июле текущего года соглашений между чинами нашего Генерального штаба и вождями русской революционной армии и демократии гг. Лениным, Троцким, Раскольниковым, Дыбенко действовавшее в Финляндии Русское отделение нашего Генерального штаба командирует в Петроград офицеров для учреждения Разведочного отделения штаба. Во главе Петроградского отделения будут находиться следующие офицеры, в совершенстве владеющие русским языком и знакомые с русскими условиями:
Майор Любертц,
шифрованная подпись Агасфер.
Майор фон Бельке,
шифрованная подпись Шотт.
Майор Байермейстер,
шифрованная подпись Бэр.
Лейтенант Гартвиг,
шифрованная подпись Генрих.
Разведочное отделение, согласно договора с гг. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контрреволюционным движением, а также будет выполнять разведочную и контрразведочную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты.
Одновременно сообщается, что в распоряжение правительства народных комиссаров командируются консультанты по Министерству иностранных дел – г. фон Шенеман, по Министерству финансов – г. фон Толь.
Начальник Русского отдела германского Генерального штаба: О. Рауш.
Адъютант: Ю. Вольф».
В обращении имеется приписка:
«В Комиссариат по иностранным делам Указанные в настоящей бумаге офицеры были в Революционном комитете и условились с Муравьевым, Бойс и Данишевским о совместных действиях. Все они поступили в распоряжение комитета. Консультанты явятся по назначению.
Председатель Военно-революционного комитета Совета раб. и солд. депутатов: А. Иоффе
Секретарь: П. Крушавич
27-го октября 1917 г.».
Крайне важно отметить, что договоренность достигнута и оформлена еще в июле 1917 г. (!!!), более чем за три месяца до событий конца октября. Командирование группы специально отобранных и с немецкой пунктуальностью расписанных по направлениям и объектам деятельности сотрудников может служить дополнительным подтверждением работы, которую большевики заблаговременно проводили и заметно активизировали после Февральской революции.
Руководители кайзеровской Германии и только что сформированного советского правительства крайне нуждались друг в друге. Германии нужны были дивизии с Восточного фронта и продовольствие, новому правительству России – власть в стране и возможность реализации этой власти. Чтобы не допустить реставрации Временного правительства, Ленин и его сторонники шли на тактическое сотрудничество в своих интересах с любой реальной силой, даже если это была империалистическая держава. Отметим, что союз большевиков с буржуазным правительством Германии являлся именно тактическим. У нас нет сомнений, что и германский Генеральный штаб оказывал поддержку СНК, исходя из собственных тактических соображений, обусловленных множеством проблем ведения войны на два фронта и сильнейшими потрясениями во всех сферах общественной жизни страны. Не стоит забывать, что наиболее прогрессивные и профессиональные военные и политики Германии безуспешно пытались достучаться до своего кайзера, доказывая преступную пагубность войны на два фронта. Если на Западном фронте интересы Германии были очерчены совершенно четко, то на Восточном ей нечего было добиваться, поскольку большая часть интересов по разделу «имущества» разваливающейся естественным образом Австро-Венгрии была уже реализована, да к тому же не такой ценой…
Одной из сфер совместной деятельности сотрудников германского Разведывательного отделения и уполномоченных СНК стал розыск документов, опубликование которых могло скомпрометировать стороны. О некоторых результатах этой деятельности говорится в следующем документе:
«Протокол. В[оенный] к[омиссариат]. Д. № 323 – два приложения. Сей протокол составлен нами 2 ноября 1917 года в двух экземплярах в том, что нами с согласия Совета народных комиссаров из дел Контрразведочного отделения Петроградского округа и бывш[его] Департамента полиции по поручению представителей германского Генерального штаба в Петрограде изъяты:
1. Циркуляр германского Генерального штаба за № 421 от 9 июня 1914 года о немедленной мобилизации всех промышленных предприятий в Германии и
2. Циркуляр Генерального штаба Флота открытого моря за № 93 от 28 ноября 1914 года о посылке во враждебные страны специальных агентов для истребления боевых запасов и материалов.
Означенные циркуляры переданы под расписку в Разведочное отделение германского Штаба в Петрограде.
Уполномоченные Совета народных комиссаров (подписи)
Г. Залкинд
(Неразборчиво; может быть, Мехоношин)
Е. Поливанов
А. Иоффе.
Означенные в настоящем протоколе циркуляры №№ 421 и 93, а также один экземпляр этого протокола получены 3 ноября 1917 года Разведочным отделом Г. Г. Ш. в Петербурге.
Адъютант: Генрих».
Указанные в протоколе циркуляры в свое время были перехвачены российской контрразведкой. Поскольку их содержание не имеет отношения к конспиративной деятельности большевиков, мы опускаем текст.
Второй документ касается вопросов нелегального финансирования РСДРП (б):
«Народный комиссар по иностранным делам.
(Весьма секретно.)
Петроград,
16 ноября, 1917 г.
Председателю Совета народных комиссаров:
Согласно постановления, вынесенного совещанием народных комиссаров тт. Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, нами исполнено следующее:
1. В архиве Комис[сии] юстиции из дела об „измене“ тт. Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. изъят приказ Германского императорского (правильно – имперского. – Примеч. авт.) банка за № 7433 от 2-го марта 1917 года об отпуске денег тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.
2. Проверены все книги Хиа-Банка в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по ордеру Германского императорского банка за № 2754. Книги эти переданы тов. Мюллеру, командированному из Берлина.
Уполномоченные народного комиссара по иностранным делам
Е. Поливанов, Г. Залкинд».
С 29 по 31 октября (11–13 ноября) между большевиками, интернационалистами, меньшевиками, эсерами и представителями профсоюзов состоялись переговоры о возможности создания коалиционного социалистического правительства. Однако после провала экспедиции Керенского – Краснова и подавления сопротивления в Петрограде и Москве в ночь на 2 (15) ноября переговоры были прерваны. Л. Б. Каменев, В. П. Милютин, В. П. Ногин и А. И. Рыков вышли из состава ЦК РСДРП (б). 8 ноября Каменев покинул пост председателя Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК), который тогда был многопартийным: 62 большевика, 6 меньшевиков-интернационалистов, 29 левых эсеров, 3 украинских социалиста, 1 эсер-максималист. Новым председателем избран Я. М. Свердлов.
12 (25) ноября 1917 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. За эсеров проголосовало 58 процентов избирателей, за большевиков – 25 процентов, за кадетов – 13 процентов, за меньшевиков – 2,6 процента. Основным политическим вопросом в ноябре – декабре 1917 г. стало отношение различных партий и объединений к Учредительному собранию.
ВЦИК и СНК не могли полностью контролировать ситуацию еще и потому, что существовало два центральных органа советской власти. Параллельно с ВЦИК, избранным на II Съезде рабочих и солдатских депутатов, работал Исполком Всероссийского совета крестьянских депутатов во главе с В. М. Черновым, избранный I Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов в мае 1917 г. На первом заседании ВЦИК был поставлен вопрос о необходимости их объединения. Чрезвычайный Всероссийский съезд крестьянских депутатов открылся 10 (23) ноября 1917 г. в Петрограде. Первоначально за предложение Ленина признать решения II Съезда рабочих и солдатских депутатов проголосовало лишь 45 человек, ему самому даже не дали выступить. Из 330 делегатов 195 представляли левых эсеров, 37 – большевиков, 65 – правых эсеров и эсеров центра, остальные являлись беспартийными. Основным был вопрос о создании правительства из всех социалистических партий, от народных социалистов до большевиков. После нескольких консультаций между большевиками и левыми эсерами Съезд крестьянских депутатов принял решение о поддержке решений II Съезда рабочих и солдатских депутатов и об объединении советов. Большинство делегатов Чрезвычайного съезда и представителей революционных партий поддерживали идею передачи власти Учредительному собранию и формирования коалиционного социалистического правительства.
Троцкий вспоминал, что почти сразу же после Октябрьского переворота Ленин стал настаивать на отсрочке Учредительного собрания, кадетско-эсеровско-меньшевистского по составу. Ленин говорил, что созыв Учредительного собрания – ошибка, поскольку власть уже завоевана большевиками и завоевывать ее снова незачем. Оказавшись в меньшинстве, он начал подготовку к роспуску Учредительного собрания и 26 ноября (9 декабря) подписал декрет «К открытию Учредительного собрания», первое заседание которого могло состояться при наличии 400 депутатов. Стало ясно, что в назначенный срок (28 ноября) оно не соберется. Большинство членов Временного бюро большевистской фракции Учредительного собрания (Л. Каменев, В. Милютин, А. Рыков и др.) выразили несогласие с Лениным. Тот потребовал переизбрания бюро и нашел союзников в лице Партии левых социалистов-революционеров. На ее 1-м съезде, открывшемся 19 ноября (2 декабря), лидеры левых эсеров П. П. Прошьян, В. Е. Трутовский и Б. Д. Камков (Кац) поддержали Ленина. Прошьян заявил, что отдавать власть Учредительному собранию победители не должны. Руководство партии дало согласие на вхождение в правительство, и 9 (22) декабря семь левых эсеров вошли в состав СНК. 20 декабря (2 января) Совет народных комиссаров утвердил дату созыва Учредительного собрания – 5 (18) января 1918 г.
Одной из главных задач новой власти являлось строительство государственного аппарата, который должен был соответствовать изменившейся государственной доктрине. Старая государственная система управления подлежала реорганизации, а чаще – ликвидации. Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) императорской армии вошло в состав вновь созданного Народного комиссариата по военным делам практически без изменений. Возможно, что такому решению нового руководства страны способствовал переход на сторону советской власти многих офицеров корпуса Генштаба. Мы уже упоминали о сотрудничестве генерал-лейтенанта Н. М. Потапова с Военной организацией при Петроградском комитете РСДРП (б). Достаточно вспомнить А. А. Игнатьева, А. А. Самойло, А. А. Свечина, Б. М. Шапошникова, в дальнейшем принявших активное участие в военном строительстве в СССР. Центральный орган военной разведки и контрразведки – Отдел 2-го генерал-квартирмейстера (Огенкварт) ГУГШ – был сохранен и работал до мая 1918 г. Однако многие военные атташе, находившиеся за границей, отказались сотрудничать с новой властью и передали свои источники информации представителям специальных служб стран Антанты.
Ситуация в Петрограде была сложной: в столице находились тысячи вооруженных уголовных преступников, выпущенных на свободу Временным правительством. 28 октября (10 ноября) 1917 г. СНК принимает постановление «О рабочей милиции», подписанное первым наркомом внутренних дел А. И. Рыковым. В постановлении говорилось:
«1. Все Советы рабочих и солдатских депутатов учреждают рабочую милицию.
2. Рабочая милиция находится всецело и исключительно в ведении Совета рабочих и солдатских депутатов. 3. Военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами вплоть до снабжения ее казенным оружием».
17 (30) ноября народным комиссаром внутренних дел вместо А. И. Рыкова назначается Г. И. Петровский.
В состав первой Коллегии Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) вошли Ф. Э. Дзержинский, М. Я. Лацис, М. С. Урицкий, И. С. Уншлихт. В декабре Петроградский комитет по борьбе с погромами, грабежами, контрреволюцией, преступностью и саботажем возглавил В. Д. Бонч-Бруевич. Во время Октябрьского переворота он организовал охрану Смольного института и стал комендантом района, в который входили Таврический дворец и Смольный. 27 октября (9 ноября) он был назначен помощником начальника штаба Петроградского военно-революционного комитета. На следующий день он организовал прибытие артиллерии под Пулково, что обеспечило победу над отрядом Керенского – Краснова. С ноября 1917 г. Бонч-Бруевич – управляющий делами СНК, в декабре он лично участвовал в операциях по пресечению пьяных погромов и подавлению очагов сопротивления советской власти.
В нашей стране практически никому не известно, что операции по наведению в Петрограде элементарного порядка осуществляли и специально созданные совместные российско-германские военные комендатуры. Мы предполагаем, что политически эту работу могли курировать Н. И. Подвойский, Н. П. Горбунов и В. Д. Бонч-Бруевич, а по военной линии – брат последнего М. Д. Бонч-Бруевич – Генерального штаба генерал-майор, человек, не чуждый разведывательной и контрразведывательной деятельности (о нем мы уже писали в предыдущей главе). С немецкой стороны комендатуры через Разведывательное бюро курировались Генеральным штабом Германии.
Совместная деятельность советских и германских специалистов по ведению тайной войны не ограничивалась только Петроградом. Для борьбы с внутренними классовыми врагами Совет народных комиссаров широко использовал возможности временных союзников в качестве военных консультантов, опытных боевых офицеров. Прибывшие из Германии специалисты должны были отобрать из пленных немецких офицеров тех, кто был готов поступить в распоряжение советского правительства. В числе офицеров, направленных из Германии в распоряжение СНК в ноябре 1917 г., были и упоминавшиеся выше «Егоров» (майор Эрих) и «Рубаков» (майор Андерс).
«В[есьма] срочно. 9 декабря, 1917 г. Г. народному комиссару по иностранным делам Согласно вашему поручению Разведочным отделением 29 ноября был командирован в Ростов майор фон Бельке, установивший там разведку за силами Донского войскового правительства. Майором был организован также отряд из военнопленных, которые и принимали участие в боях. В этом случае военнопленные, согласно указаниям, сделанным июльским совещанием в Кронштадте с участием гг. Ленина, Зиновьева, Каменева, Раскольникова, Дыбенко, Шишко, Антонова, Крыленко, Володарского и Подвойского, были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму. Майор Ф. Бельке принял участие в командировании (надо понимать – в командовании. – Примеч. авт.), но сбивчивые распоряжения официального командующего Арнаутова и бездарная деятельность разведчика Туллака парализовали план нашего офицера. Посланные по приказу из Петербурга убить ген. Каледина, Алексеева и Богаевского агенты оказались трусливыми и непредприимчивыми людьми. К Караулову проехали агенты. Сношения ген. Каледина с англичанами и американцами несомненны, но они ограничиваются денежной помощью. Майор ф[он] Бельке с паспортом финна Уно Муури возвратился в Петербург и выступит сегодня с докладом в кабинете председателя Совета в 10 час. вечера.
За начальника отделения: Р. Бауер.
Адъютант: М. К.».
Руководители советского правительства понимали, что в борьбе с противниками новой власти нельзя рассчитывать только на специалистов из служб Российской империи или иностранных консультантов из числа «классово чуждых элементов». 7 (20) декабря 1917 г. образована ВЧК – первая общегосударственная специальная военно-политическая структура. Ее задачей являлась борьба с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями. Членами Коллегии ВЧК Совнарком назначил Д. Г. Евсеева, Н. А. Жиделева, И. К. Ксенофонтова и Я. Х. Петерса. Руководителем комиссии назначили Ф. Э. Дзержинского, имевшего большой опыт конспиративной работы, в том числе по борьбе с агентурой Департамента полиции. Заместителем председателя стал В. А. Александрович – член ЦК партии левых эсеров, также имевший опыт работы по военно-конспиративной линии. Таким образом, сложилась ситуация, при которой первые руководители ВЧК работали в условиях двойной системы подчиненности: формально-административной – правительству и неформально-политической – ЦК своих партий.
Декрет СНК определил ее основную задачу: преследовать и ликвидировать контрреволюционеров на всей территории Советской России. Комиссия должна была вести предварительное расследование дел, а арестованных контрреволюционеров и саботажников передавать в Революционный трибунал. С чисто профессиональной точки зрения в части выполняемых задач в области политического сыска ВЧК является преемником Особого отдела Департамента полиции.
Первоначально комплектование ВЧК кадрами было проблемой: многие члены РКП (б) с дореволюционным стажем на предложение Дзержинского работать в комиссии отвечали отказом, мотивируя его принципиальным неприятием политического сыска. Впоследствии кадровый голод привел к тому, что в органы ВЧК, особенно на местах, поступали много людей беспринципных, склонных к насилию и произволу, в том числе корыстолюбцы и политические авантюристы.
Основные методы работы ВЧК в начальный период деятельности – проведение обысков и облав, организация засад. Информация, на основании которой проводились оперативные мероприятия, поступала от граждан или получалась в ходе допросов арестованных лиц. Агентурная работа практически не велась, и для этого имелись объективные причины. У ВЧК еще не было собственной агентуры, а полностью использовать кадры Департамента полиции новая власть не могла (во многом в силу целого комплекса идеологических установок). Большинство революционеров с крайним неодобрением относились к агентурной работе, которую со времен подполья именовали «провокацией». Квалифицированных сотрудников наружного наблюдения в распоряжении чекистов также практически не имелось. В этих условиях руководство ВЧК было вынуждено использовать возможности Германии. 14 декабря 1917 г. Залкинд обращается к майору фон Бельке:
«Многоуважаемый товарищ. Довожу до вашего сведения, что наши финские товарищи Рахья, Пукко и Энрот сообщили комиссару по борьбе с контрреволюцией о следующих фактах.
1. Между английскими офицерами и финскими буржуазными организациями завязаны тревожащие нас связи.
2. В Финляндии установлены две радиостанции, которыми пользуются неизвестные лица, сообщающиеся шифром.
3. Между ген. Калединым и Американской миссией существует несомненная связь, о чем нами получены точные сведения от вашего источника, а потому необходим особо тщательный надзор за Американским посольством.
Эти показания следует точно установить. Наши агенты бессильны.
Простите, что пишу на официальной бумаге, но спешу сделать это, сидя здесь в комиссии на экстренном заседании».
Ответ из немецкого разведывательного отделения следует незамедлительно – уже через 72 часа германские профессионалы представляют не туманные революционные «прожекты», а конкретное решение поставленной задачи:
«Разведочное отделение на запрос Комиссии по борьбе с контрреволюцией от 17 декабря имеет честь сообщить список наблюдателей за миссиями союзных России государств.
За Великобританским посольством – германские разведчики: Люце, Тельман, Поссель, Франц и Гезель; русские агенты: Овсянников, Глушенко и Балясин.
За Французским посольством – германские разведчики: Сильвестр, Бутц, Фольгаген; русские агенты: Балашов, Турин, Гаврилов, Садовников и Шило.
За Посольством С.А.С. Штатов (Северо-Американские соединенные штаты – тогдашнее название США. – Примеч. авт.) – германские разведчики: Штром, Бухгольц, Фаснахт, Турпер; русские агенты: Шпитцберг, Сокольницкий, Тарасов и Вавилов.
За Румынской миссией – германские разведчики: Суттпер, Байдер и Вольф; русские агенты: Куль, Никитин, Золотов и Архипов.
За Итальянским посольством – австрийские разведчики: Кульдер, фон Гезе, Гойн и Бурмейстер; русские агенты: Салов, Алексеевский, Кузмин.
Означенные агенты должны исполнить все поручения миссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем, погромами и проч.
Начальник отделения: Агасфер».
Конспиративное сотрудничество специальных служб Советской России и Германии продолжалось до капитуляции последней в Первой мировой войне и было возобновлено во времена Веймарской республики. Подчеркнем еще раз: сотрудничество с «классово чуждыми» спецслужбами и правительствами иностранных государств имело для большевиков важнейшее тактическое значение, оно обусловливалось необходимостью обеспечения безопасности советского государства и лидеров правящей партии. «Искренность» правящих кругов капиталистической кайзеровской Германии при сотрудничестве с революционным правительством России также имела массу нюансов.
В числе важнейших тактических задач советской власти было обеспечение выхода России из войны. 20 ноября (3 декабря) 1917 г. в Брест-Литовске начались переговоры, 2 (15) декабря было подписано соглашение о перемирии между Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Турцией, Болгарией – с другой. Перемирие устанавливалось с 4 (17) декабря на 28 дней. 9 (22) декабря 1917 г. начались переговоры о мире. В состав советской делегации входили А. А. Иоффе (председатель), Л. Б. Каменев и Г. Я. Сокольников от РСДРП (б), А. А. Биценко и С. Д. Масловский от левых эсеров. Условия мира, выдвинутые Германией, были тяжелейшими для России: отторжение территории площадью свыше 150 000 км2.
Пока шли переговоры, В. В. Оболенский выдвинул теорию «полевой революции». Ее активно поддержали «левые коммунисты»: Бухарин, Бубнов, Дзержинский, Куйбышев, Рязанов, Урицкий. Основная идея заключалась в оказании помощи революционным партиям Европы со стороны Советской России (экспорт революции). Стратегические интересы первых советских руководителей лежали именно в этой области и выражались лозунгом «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!».
Вообще говоря, идея завоевания власти трудящимися во всем мире была доминирующей в среде «пламенных» революционеров. Уже во время Первой мировой войны ряд известных деятелей германской социал-демократии (К. Либкнехт, Р. Люксембург и др.) высказались за создание Социалистического интернационала. Октябрьский переворот 1917 г. не только ускорил процесс создания коммунистических партий в различных странах, но и стал для них примером для подражания.
Подавляющее большинство сторонников коммунистической идеологии в тот период искренне считали, что русская революция – первый этап международной социалистической революции. Руководители партий коммунистической направленности признавали правомерность революционной войны и революционного насилия со стороны эксплуатируемых классов. Ф. Энгельс по этому поводу писал: «Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков и пушек, то есть средств чрезвычайно авторитарных. И если победившая партия не хочет потерять плоды своих усилий, она должна удерживать свое господство посредством того страха, который внушает реакционерам ее оружие».
Проигравшие в 1917 г. члены Временного правительства, лидеры Белого движения и политических партий, оказавшиеся в эмиграции, неустанно обвиняли большевиков в беспринципности, в том числе в сотрудничестве с Германией. После того как партию возглавил И. В. Сталин, его обвинили в беспринципности и бывшие (также проигравшие) вожди Октября. Мы считаем, что в период Гражданской войны политической принципиальностью и общечеловеческой моралью мало кто руководствовался (впрочем, как и в любое другое время). Монархисты, эсеры, анархисты, кадеты, националисты – представители всех политических сил России и военно-политическое руководство стран Антанты были не менее беспринципны при достижении своих целей, чем большевики. В этом смысле обвинять только руководство РСДРП (б) во всех смертных грехах мы считаем абсолютно неверным. Все были хороши, но победу в той кровавой «мясорубке» в итоге одержали большевики.
В отличие от министров Временного правительства комиссары СНК действовали быстро и решительно. Правые партии (кадеты, октябристы и др.) были объявлены врагами революции, соответственно, все организации при них подлежали роспуску, а газеты – закрытию. 2 (15) января 1918 г. Керенский нелегально прибыл в Петроград, надеясь пройти в Таврический дворец с помощью эсеров и принять участие в работе Учредительного собрания, но ему отказали. Но и сами депутаты допустили крупную ошибку. Их сторонники в Петроградском гарнизоне предложили провести вооруженную демонстрацию в защиту Учредительного собрания и взять на себя охрану Таврического дворца. Но депутаты от победивших на выборах партий, в первую очередь от эсеров, настояли на мирной демонстрации. После этого 5 (18) января почти никто из солдат участия в демонстрации не принял, а отряд матросов под командованием А. Г. Железнякова и Н. А. Ховрина успешно отразил попытки демонстрантов подойти к Таврическому дворцу. 6 (19) января 1918 г. Учредительное собрание распустили (знаменитая фраза «Караул устал!»), а потом с помощью силы разогнали манифестации в его поддержку. С этого момента лидеры правых эсеров и меньшевиков перешли в лагерь оппозиции правительству Ленина.
Первое официальное покушение на Ленина произошло 1 (14) января 1918 г.: его автомобиль обстреляли по дороге в Смольный. Нападение организовала группа бывших офицеров под руководством князя Д. И. Шаховского. Водитель С. К. Гиль мгновенно отреагировал на внезапные действия неизвестных людей и выжал из автомобиля все, на что тот был способен; ему удалось оторваться от стрелков. Кроме того, швейцарский социал-демократ Ф. Платен, сидевший рядом с Лениным, прикрыл его, пригнув голову вождя революции. Задержать террористов не удалось.
В середине января на прием к В. Д. Бонч-Бруевичу пришел георгиевский кавалер Я. Н. Спиридонов, который сообщил, что на Ленина готовит покушение Петроградский союз георгиевских кавалеров. Следственная комиссия Бонч-Бруевича заговорщиков арестовала, началось следствие. С началом немецкого наступления председатель СНК вынес резолюцию: «Дело прекратить. Освободить. Послать на фронт».
Охрана Таврического дворца во время Второго областного съезда Советов (Петроград, 1918 г.). В среднем ряду (слева направо): 9-й – М. М. Лашевич, 10-й – Я. М. Свердлов, 11-й – Л. Д. Троцкий, 12-й – Г. Е. Зиновьев (из фондов РГАСПИ)
В начале 1918 г. в составе ВЧК было четыре основных отдела: организационный, информационный, по борьбе с контрреволюцией (центральный политический отдел) и по борьбе со спекуляцией. Напомним, что главными методами работы ВЧК в начальный период деятельности были обыски, облавы и засады. Информация в основном поступала от граждан, добровольно заявлявших о своих подозрениях, либо добывалась в ходе допросов от арестованных. Деятельность ВЧК до марта 1918 г. распространялась в основном на Петроград и прилегающие к нему губернии. Первым заведующим Отдела по борьбе с контрреволюцией стал И. Н. Полукаров, имевший некоторый опыт борьбы со спецслужбами Российской империи.
Контрразведывательные задачи, т. е. противодействие разведывательной работе спецслужб иностранных государств, на комиссию не возлагались. Борьба с иностранными разведками велась по линии военной контрразведки. В условиях угрозы контрреволюционного переворота руководители СНК и ВЦИК не считали шпионаж одним из первоочередных и приоритетных средств контрреволюционной деятельности. В тот период лидеры РКП (б) еще не до конца понимали, что специальными службами иностранных государств (в том числе бывших союзников) наряду с добыванием информации могут инспирироваться, финансироваться и непосредственно организовываться попытки свержения власти или устранения ее ведущих представителей.
В первых числах января 1918 г. профессионал с десятилетним стажем секретной работы К. А. Шевара (Войцицкий) предложил Дзержинскому свои услуги по организации контрразведки, в том числе и внешней (в Финляндии), в интересах ВЧК. Шевара стал секретным сотрудником российских спецслужб за пять лет до Первой мировой войны. Он работал по линии военной разведки и контрразведки как внутри страны, так и за рубежом. 5 (18) января ему поручили организацию Контрразведывательного бюро (КРБ) ВЧК. К концу января 1918 г. Дзержинским было выдано для сотрудников КРБ 25 специальных удостоверений без указания должности и 35 удостоверений на право ношения оружия. Специалисты по истории контрразведки упоминают, что ни в одном из сохранившихся протоколов заседаний Президиума ВЧК нет сведений о создании КРБ. Скорее всего, Дзержинский из конспиративных соображений не посвятил своих коллег в дело создания параллельной структуры.
В январе – феврале 1918 г. по вопросу заключения мира у большевиков и левых эсеров развернулась острейшая внутрипартийная борьба. В. И. Ленин доказывал необходимость заключения мира. Он считал, что армия утратила боеспособность и воевать с немцами не могла, и рассчитывал на скорую революцию в Германии. Естественно, Ленин не мог раскрывать своих предварительных договоренностей с представителями германского Генерального штаба, о которых знал строго ограниченный круг его сторонников. В итоге он остался в меньшинстве, даже в ЦК РСДРП (б) его предложение о заключении мира пять раз отклонялось. Группа «левых коммунистов» во главе с Н. И. Бухариным потребовала объявления революционной войны международному империализму. Нарком иностранных дел Л. Д. Троцкий предлагал объявить войну прекращенной, армию демобилизовать, но мира не подписывать. Позицию Троцкого – «Ни мира, ни войны, а армию распустить», – поддержало большинство членов ЦК.
Троцкий был направлен во главе новой делегации в Брест, и 17 (30) января 1918 г. переговоры возобновились. Позиция, заявленная Троцким, не устраивала руководство Германии, и 18 февраля в 12 часов дня австро-германские войска начали наступление по всему Восточному фронту. Они практически без сопротивления продвигались на восток и юг и заняли большую часть территории Украины и Белоруссии. 21 февраля, через три дня после начала немецкого наступления, СНК утвердил декрет «Социалистическое отечество в опасности!». На его основании силовые институты Советской России впервые получили право внесудебной расправы. Восьмой пункт декрета гласил: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления».
23 февраля в Петроград доставили новый германский ультиматум, содержавший еще более жесткие требования. Германия потребовала от России отторжения Польши, Литвы, Курляндии, Эстляндии и Лифляндии, части Белоруссии, немедленного вывода войск с территории Украины и Финляндии. Территориальные потери составляли уже около 1 миллиона км2. На принятие ультиматума отводилось 48 часов.
В тот же день состоялось экстренное заседание ЦК РСДРП (б). Ленин потребовал немедленного подписания мира и заявил, что в противном случае уйдет в отставку. В итоге ЦК поддержал предложение Ленина (7 голосов «за», 4 – «против», 4 – воздержались). На объединенном заседании фракций большевиков и левых эсеров ВЦИК большинство высказалось против заключения мира. 24 февраля в 3 часа утра при поименном голосовании члены ВЦИК приняли ультиматум. 3 марта мирный договор между Россией и странами Четверного союза был подписан. При этом группа «левых коммунистов» во главе с Н. И. Бухариным (А. С. Бубнов, Ф. Э. Дзержинский, В. В. Куйбышев, Д. Б. Рязанов (Гольденбах), М. С. Урицкий) поставила на обсуждение вопрос об аресте В. И. Ленина на 24 часа. Этот вариант обсуждался и с противниками Брестского мира – левыми эсерами. Впоследствии этот факт стал одним из пунктов обвинения Бухарина в антисоветской деятельности.
Германский ультиматум стал своеобразным катализатором, ускорившим процесс создания специальных подразделений, предназначенных для более эффективного обеспечения безопасности высшего руководства страны. 24 февраля 1918 г. председатель ВЦИК Я. М. Свердлов подписал постановление о формировании 1-го Автобоевого отряда при ВЦИК. О значении личной охраны Яков Михайлович знал не понаслышке, поскольку в царское время являлся руководителем одного из боевых отрядов большевиков в Екатеринбурге. Отряд сформировали на базе гаража и автоотдела ВЦИК, его первым командиром стал личный шофер Свердлова Ю. В. Конопко, на своем броневике охранявший Смольный в октябре 1917 г. Статус отряда был уникальным: он находился «в полном распоряжении и исключительном подчинении ВЦИК», а на практике подчинялся лично Свердлову, что продолжалось до смерти последнего в марте 1919 г. Это редкий в истории специальных подразделений случай: спецназ, находящийся в непосредственном подчинении председателя парламента.
Можно предположить, что отряд задумывался и формировался Свердловым не только как охранное подразделение, но и как его личная «преторианская» гвардия: отношения в среде победителей уже в начале 1918 г. были очень непростыми. Первоначально в состав отряда входило около 30 человек. На вооружении состояли два броневика «Остин», четыре грузовика «Фиат» с установленными в кузовах спаренными пулеметами «максим», несколько легковых автомобилей и мотоциклов с ручными пулеметами. Личным стрелковым оружием бойцов были «маузеры» и револьверы, все они имели на вооружении гранаты. В числе бойцов отряда были иностранцы (подданные Австро-Венгрии и Германии). Первоначально в отряде числился и один из шоферов Ленина – С. К. Гиль. В Петрограде 1-й Автобоевой отряд охранял Смольный и членов ВЦИК в поездках по городу.
Примерно в то же время Шевара представил Дзержинскому подробный доклад по организации контрразведки. В нем предусматривались: расширение работы в Петербурге и Финляндии; формирование агентурных групп в Москве, Германии, Польше и на оккупированных германской армией территориях России; создание собственной службы наружного наблюдения (аналог Летучего отряда Департамента полиции). Затраты должны были составлять чуть больше 80 000 рублей в месяц. Однако планам Шевары и Дзержинского не суждено было осуществиться.
6–8 марта 1918 г. в Петрограде прошел VII Чрезвычайный съезд РСДРП (б). Исходя из интересов «мировой революции» большинство его делегатов проголосовали за утверждение мирного договора. Наряду с этим съезд уполномочил ЦК разорвать все мирные договоры с буржуазными государствами и объявить им войну, когда наступит удобный момент. Резолюция «О войне и мире» сохранялась в тайне, в печати было опубликовано краткое сообщение о поддержке ратификации Брестского мира. На съезде принято новое название партии – Российская коммунистическая партия (большевиков), РКП (б).
После окончания съезда советское правительство приступило к подготовке секретного переезда в Москву, поскольку Петроград стал прифронтовым городом. Угроза столице исходила со стороны германских войск в Прибалтике и со стороны Финляндии, в которой шла гражданская война между сторонниками и противниками советской власти.
В. И. Ленин на Красной площади во время парада войск Всевобуча, 25 мая 1919 г. Рядом с ним – А. Я. Беленький, В. М. Загорский, Л. Б. Каменев, Т. Самуэли (в автомобильных очках), И. Т. Смилга (из фондов РГАСПИ)
9 марта 1918 г. руководство ВЧК выехало в Москву, 10–11 марта состоялся переезд СНК и ВЦИК. За организацию переезда и охрану отвечал В. Д. Бонч-Бруевич. Мероприятие осуществлялось с соблюдением строжайших мер безопасности. Из руководства Николаевской железной дороги в курс дела были введены комиссар Николаевского вокзала П. Г. Лебит и представитель исполкома П. О. Осипов. Все встречи с посвященными в детали отъезда лицами происходили на квартире Бонч-Бруевича. С целью дезинформации в «Известиях» 10 марта опубликовали сообщение о переезде правительства в Москву 11 марта. На самом деле отъезд состоялся 10 марта в 22 часа. На Николаевский вокзал подали два поезда, в которых разместили обслуживающий персонал, а литерный (императорский) поезд № 4001 отправился под усиленной охраной от платформы Цветочная площадка.
Безопасность переезда членов обеспечивали латышские стрелки, чекисты и Автобоевой отряд ВЦИК. На станции Малая Вишера литерный поезд № 4001 пытались захватить вооруженные дезертиры, но их блокировала и разоружила охрана.
Разведывательной работой в интересах Красной армии в ноябре 1917 – марте 1918 г. занимался отдел агитации и разведки Революционного полевого штаба при Ставке Верховного главнокомандующего.
В. И. Ленин и Л. Б. Каменев во время парада войск Всевобуча, 25 мая 1919 г. Спиной к кабине грузовика стоит А. Я. Беленький (из фондов РГАСПИ)
В. И. Ленин с одним из участников парада войск Всевобуча, 25 мая 1919 г. На переднем плане – А. Я. Беленький (из фондов РГАСПИ)
В январе 1918 г. при Чрезвычайном штабе Московского военного округа создан Оперативный отдел, который в марте, после заключения Брестского мира, передали в ведение Наркомата по военным и морским делам. В оперативном подчинении начальника Оперотдела С. И. Аралова находился Центральный штаб партизанских отрядов (начальник штаба – П. И. Шишко, помощник – А. И. Ковригин), который после подписания Брестского мира переименовали в Особое разведывательное отделение Оперотдела. Отделение отвечало за координацию и руководство действиями партизан в тылу противника в интересах Красной армии.
В приказе В. А. Антонова-Овсеенко, командующего революционными войсками Юга России, от 11 марта 1918 г. говорилось, что в тылу неприятеля необходимо всячески терроризировать врага: портить пути сообщения, взрывая мосты, полотно шоссейных и железных дорог; прекращать телеграфное и телефонное сообщение, разрушая линии передач и провода; уничтожать продовольственные и другие запасы, которые могут быть использованы вражескими войсками. Приказ предписывал доставлять в штабы точные сведения о количестве и расположении неприятельских войск, дезорганизовывать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения литературы среди солдат противника. По сути, это подтверждение того, что тактические (сотрудничество с кайзеровской Германией) и стратегические (победа мировой революции) интересы лидеров Советской России были диаметрально противоположны.
15 марта 1918 г. делегаты IV Всероссийского съезда Советов ратифицировали Брестский договор: 784 голоса «за», 261 – «против», 115 – воздержались. Ленин пообещал, что договор будет носить формальный характер, а революционная война с Германией продолжится. 17 марта съезд принял постановление о переносе столицы в Москву.
19 марта в «Известиях ВЦИК» появилось написанное заранее обращение:
«Граждане Петрограда! Совет народных комиссаров и Центральный исполнительный комитет выехали в Москву на Всероссийский съезд Советов. Уже сейчас можно почти с полной уверенностью сказать, что на этом съезде будет решено перенести столицу из Петрограда в Москву. Этого требуют интересы всей страны. Германские империалисты, навязавшие нам свой аннексионистский мир, остаются смертельными врагами советской власти. Сейчас они открывают поход против революционной Финляндии. При этих условиях Совету народных комиссаров невозможно дольше оставаться и работать в Петрограде, в расстоянии двухдневного перехода от расположения германских войск.
Но и для безопасности самого Петрограда необходимо перенесение столицы в Москву. Захват Петрограда представляется до сих пор германским империалистам как смертельный удар по революции и советской власти. Перенесение столицы в Москву покажет им, что советская власть одинаково прочно чувствует себя во всей стране, и обнаружит, таким образом, бесцельность похода на Петроград.
Граждане! Если вы спокойно взвесите указанные обстоятельства, то вы поймете, что с перенесением столицы военная безопасность Петрограда чрезвычайно возрастает. Для какой бы то ни было паники не может быть и не должно быть места. Незачем говорить, что и после временного перенесения столицы Петроград остается первым городом российской революции. Все меры, какие необходимы для его внешней и внутренней безопасности и продовольствия его населения, принимаются со всей энергией. На Революционный комиссариат возложена обязанность охранения в Петрограде советской власти и революционного порядка. Эта задача будет выполнена до конца.
Контрреволюционеры, погромщики, белогвардейцы, которые пытаются поднять в городе смуту и вызвать беспорядки, будут сметены с лица земли.
Рабочие, революционные солдаты, честные граждане! Великие испытания обрушились на нашу страну! Пусть же каждый из вас остается на своем посту, проникнутый единой волей победить или умереть!
Да здравствует Красный Петроград! Да здравствует социалистическая Россия!
Председатель Военно-революционного комиссариата Л. Троцкий».
В самый разгар работы IV Всероссийского съезда Советов (16 марта) в Петрограде расстреляли первого контрразведчика ВЧК К. Шевару. Приказ о расстреле отдал А. Поляков – командир отряда матросов, приданного КРБ для производства арестов от НКВД. По официальной версии, Поляков и его окружение заподозрили Шевару в контрреволюционном заговоре. В адрес Дзержинского отправили телеграмму: «Шевара нас продал, факты налицо, жду экстренного разрешения принять самые суровые крайние меры как к нему, так и к его приспешникам и старым охранникам. <…> Он желает меня убить». Не передавая арестованного Петроградской ЧК, команда Полякова самостоятельно провела в течение двух дней «следствие», после чего Шевара был убит «при попытке к бегству».
В марте 1918 г. в соответствии с директивой ЦК РКП (б) «О вооружении коммунистов и обучении их военному делу» началось создание военно-партийных отрядов особого назначения, которые в дальнейшем получили название Части особого назначения (ЧОН). Они имели особый статус (подчинялись не командованию Красной армии или ВЧК, а партийным комитетам) и военно-политические задачи: предназначались для силового противодействия любым попыткам организованного вооруженного сопротивления советской власти, с какой бы стороны или политической силы они ни исходили. По сути, специальные подразделения РКП (б) выполняли военно-полицейские функции, свойственные жандармским формированиям Российской империи.
Создание ЧОНов было обусловлено не только политической ненадежностью подразделений Красной армии, но и тем, что при центральных и местных комитетах Партии левых социалистов-революционеров существовали боевые дружины, подчинявшиеся непосредственно партийному руководству. Такое положение сохранялось во всех (в том числе и военных) учреждениях Советской России до 6 июля 1918 г., когда противоречия между большевиками и левыми эсерами привели к открытому вооруженному противостоянию недавних союзников. Первая силовая структура ВЧК центрального подчинения – отряд Д. И. Попова – выступила на стороне левых эсеров.
В Москве резиденцией ЦК РКП (б), СНК и ВЦИК стал Кремль, который был закрыт для посещений и превратился в место работы и проживания лидеров Советской России. За охрану Кремля, ставшего режимным объектом, несла ответственность комендатура во главе с П. Д. Мальковым. «Поскольку все основные указания по охране Смольного да и по организации переезда из Питера в Москву я получал от Президиума ВЦИК <…> первым делом я отправился <…> к Якову Михайловичу Свердлову». Свердлов сказал: «Нести охрану будут латыши, как и в Смольном, только теперь это будет не отряд, а батальон или полк. <…> Довольствие бойцов охраны и всех сотрудников управления возложим на военное ведомство, но оперативного подчинения военведу никакого».
Вначале в Кремле располагался 4-й Латышский стрелковый полк, его сменил 9-й стрелковый, сформированный в апреле на базе Сводной роты латышских стрелков и охранявший Кремль до конца 1918 г. Стрелки (в июне – 925 человек при 26 пулеметах) осуществляли внешнюю охрану Кремля, включая стены и территорию, и внутреннюю охрану зданий. Функции подразделения быстрого реагирования и роты тяжелого оружия выполнял 1-й Автобоевой отряд ВЦИК. Он разместился в Кремле вместе с латышскими стрелками. Численность отряда увеличилась до 50 человек. Экипажи двух грузовиков и трех легковых автомобилей с пулеметами ежедневно заступали на плановое суточное дежурство, один-два броневика и легковых автомобиля поступали в распоряжение коменданта Кремля. Наряду с охраной членов ВЦИК и СНК бойцы отряда принимали участие в ликвидации баз Федерации анархистов Москвы и во многих операциях, проводившихся в столице по линии ВЧК.
В течение зимы 1917–1918 гг. Федерация анархистов Москвы захватила в столице несколько десятков купеческих особняков и превратила их в Дома анархии, ставшие легальными многофункциональными базовыми центрами Федерации. В них размещались отряды так называемой Черной гвардии, насчитывавшие 3000–4000 бойцов, устраивались библиотеки и типографии, велась агитационно-пропагандистская работа, хранились оружие и боеприпасы. Определенной популярностью в массах пользовались Союз анархической пропаганды и молодежные анархистские организации. Наряду с идейными анархистами в их рядах было много авантюристов и обычных уголовников, прикрывавшихся черным знаменем – «знаменем свободы». Отряды анархистской вольницы совершали экспроприации «в интересах трудового народа» – обычные разбойные нападения на обывателей и учреждения.
В апреле 1918 г. Дома анархии были окружены и взяты штурмом отрядами чекистов и латышских стрелков при поддержке артиллерии и броневиков. В тот же период в ВЧК создается первая «тройка», имевшая право вынесения смертных приговоров. В ее состав вошли Ф. Э. Дзержинский, В. А. Александрович и Я. Х. Петерс. Приговоры «тройки» о высшей мере наказания должны были быть единогласными. Руководство левых эсеров в части ее применения к членам других партий находилось в принципиальной оппозиции к большевикам.
Председатель ВЦИК Свердлов был не единственным из руководителей, кто создавал личные «армии». Нарком по военным делам Л. Д. Троцкий также имел подчиненную лично ему охрану, выполнявшую также функции следственно-карательного аппарата. При поездках Троцкого на фронт его почти всегда сопровождал бронепоезд, или «бронелетучка», с отрядом бойцов и броневиками. В марте 1918 г. на базе Красно-Советского финляндского отряда был сформирован Боевой отряд ВЧК под командованием Д. И. Попова. Формально он подчинялся Коллегии ВЧК, а фактически являлся личной гвардией заместителя председателя ВЧК В. А. Александровича, поскольку его командный состав составляли эсеры. Этот отряд стал основной боевой силой левых эсеров в июле 1918 г.
Выездная охрана Ленина весной – летом 1918 г. была минимальной. Дачный поселок Мальцево-Бродово, где проживали многие руководители государства и где по выходным дням бывал Ленин, охранялся отрядом милиции. И. П. Соколов, служивший в этом отряде, вспоминал: «…нам вменялось в обязанность при прогулках Владимира Ильича следить за всем подозрительным, оберегать его жизнь от возможных покушений врагов советской власти. Но Владимир Ильич очень не любил „особую охрану“ и если обнаруживал работника милиции, то подзывал его к себе и говорил, что ему лично никакой особой охраны не надо». В. Д. Бонч-Бруевич, на даче которого проживал Ленин, свидетельствует: в охране были «…четыре латыша-коммуниста из кремлевского отряда, хорошо проверенные и вполне преданные товарищи, которые должны были дежурить около дома и охранять Владимира Ильича во время его иногда весьма дальних прогулок, но охранять так, чтобы он не замечал этой охраны». Н. К. Крупская писала: «До ранения охрана была весьма проблематична. Ильич был к ней непривычен, да и она еще неясно представляла себе, что ей делать, как вести себя».
Л. Д. Троцкий и И. И. Вацетис у поезда Троцкого, 1918 или 1919 г. (из фондов РГАСПИ)
К тому времени большевики и их противники уже вели между собой первые бои кровопролитной Гражданской войны. К ее началу ни у красных, ни у белых не было «классических» регулярных армий, те и другие создавали свои вооруженные силы из добровольцев. Основные силы белых были разрознены, во многом деморализованы Первой мировой войной – войной за чужие интересы, многочисленными фактами предательства, бездарностью, политической тупостью высшего командования и представителей правящего сословия. Красные еще не располагали объединенными регулярными частями, имевшиеся части зачастую больше митинговали, чем активно действовали. Над страной довлели общий развал и гнетущая атмосфера безвременья, создавая условия для деятельности сильных личностей.
Основой для формирования новых вооруженных сил противоборствующих политических сил являлись части и подразделения императорской армии. Впоследствии в Красной армии оказались около 650 офицеров-генштабистов (из них 250 генералов), что составляло примерно половину всех продолживших службу после Октября 1917 г. (у белых служили примерно 750 офицеров и генералов Генштаба). Перешедшие на сторону советской власти офицеры Генштаба в большинстве своем окончили Николаевскую военную академию Генерального штаба по 1-му разряду. В их числе были и сотрудники военной разведки царской армии. Хроника событий Гражданской войны известна. Они достаточно подробно описаны как очевидцами, так и историками. Мы ограничимся лишь некоторыми аспектами, относящимися к становлению военно-специальных институтов Советской России.
В мемуарах Аралова приводится его разговор с Лениным по поводу организации разведки. «Однажды (это было, кажется, в начале апреля 1918 года) Ильич во время моего очередного доклада поинтересовался, где я разместил Особый разведывательный отдел. Я сказал, что он пока находится при Опероде на Пречистенке. Ленин очень встревожился и заявил мне: „Как же это вы, батенька, так неосмотрительны, забыли конспирацию? Ведь вы вели подпольную работу. Немедленно найдите отдельное помещение и доложите мне. Надо быть сугубо осторожным. Не все работники Оперода должны знать о помощи, какую мы оказываем партизанам, особенно украинским. Умело соблюдайте тайну, никаких записок и писем не посылать. Действуйте устно через верных людей. По телефону говорите условно, шифром“. Затем, помолчав, Ленин спросил: „А чем занимается сейчас Ковригин?“ – „Он комиссар по особым поручениям“, – ответил я. „Вот это правильно! Немцы не должны иметь повода для предъявления нам претензий. Не забывайте, что расхлябанность может привести к гибели наших людей в тылу врага…“ Вскоре для Особого разведывательного отделения мы подыскали отдельное помещение в Левшинском переулке».
Беспокойство Ленина по поводу строгой конспирации в деятельности специальных структур Оперотдела вызывалось тем, что официально между Россией и Германией был заключен мир. Партизанские отряды по мере возможности снабжались оружием, боеприпасами, взрывчаткой, деньгами и специалистами, имевшими опыт подпольной работы. По прямому указанию Ленина при Особом разведывательном отделении создана школа подрывников, ее начальником назначили Ковригина. Обучение в школе проходили не только прибывавшие с Украины партизаны, но и специально отбиравшиеся кадры из России. В курс обучения входила военная, специальная и политическая подготовка. Для проведения практических занятий в распоряжении учеников школы имелись стрелковое оружие, специальное снаряжение и даже орудия. Финансирование школы и ее выпускников осуществлялось в советской и иностранной валюте.
Основными задачами специальных служб и подразделений являлись защита завоеванной власти и охрана политических лидеров победивших партий. Их формирование происходило в период острейшего столкновения различных политических сил. Революционеры и контрреволюционеры, монархисты и республиканцы, сторонники союза с Германией и ее противники, союзники Антанты и националисты активно противоборствовали, иногда образуя тактические союзы. Внутри большинства политических партий существовали разногласия по вопросам войны и мира. Как показала практика, к ведению Гражданской войны лидеры РКП (б) оказались подготовлены лучше своих внутренних и внешних противников. А в деле тайной войны наиболее серьезными противниками большевиков являлись эсеры.
Мы предполагаем, что ликвидация К. Шевары являлась частью плана руководства левых эсеров по установлению контроля над контрразведкой. В пользу этой версии говорит следующее. В конце марта 1918 г. Александрович предложил выделить 26 000 рублей на контрразведывательное отделение при штабе Красно-Советского Финляндского отряда (отряда Попова). Президиум ВЧК денег для отрядной «контрразведки» не дал и постановил выяснить состав ее сотрудников. В решении Президиума указывалось, чтобы борьба со шпионажем и контрразведка находились под наблюдением ВЧК. 5 апреля расформировали отряд Полякова, затем заместитель председателя ВЧК Петерс получил указание Дзержинского разобраться в обстоятельствах смерти Шевары. 28 апреля на заседании Президиума ВЧК Полукаров отмечал, что для разведки и наблюдения за контрреволюцией, надвигающейся извне, у ВЧК нет соответствующего аппарата. Но не успели…
Перед отъездом с парада на Ходынском поле, май 1918 г. В машине сидят: В. И. Ленин, Н. К. Крупская, М. И. Ульянова; у борта автомобиля – А. С. Бубнов (в шляпе) и сотрудник Транспортного отдела ВЧК, член комиссии по делам военнопленных П. А. Петров (на переднем плане, в шинели) (из фондов РГАСПИ)
В середине мая 1918 г. сотрудники ВЧК с помощью добровольных заявителей (не агентов!) раскрыли законспирированную офицерскую организацию «Союз защиты родины и свободы», возглавлявшуюся Б. В. Савинковым. Один из руководителей организации А. А. Дикгоф-Деренталь впоследствии писал: «„Союз“ к этому времени обладал достаточными силами для того, чтобы неожиданным выступлением захватить Москву. <…> Захватить наиболее важные стратегические пункты страны, арестовать Совет народных комиссаров и т. д. не представляло особых трудностей именно в тот момент. Но, захватив город, нужно еще было в нем суметь продержаться. <…> Первое было чрезвычайно трудно ввиду присутствия в Москве значительного числа организованных и вооруженных германских военнопленных, негласно находящихся под командой германских офицеров, и особенно ввиду возможности немедленного движения на Москву регулярных германских войск…». От плана захвата Москвы штаб организации отказался, началась переброска сил для захвата Казани. Исполнению планов помешали аресты.
15 мая 1918 г. правительство Финляндии объявило войну Советской России с целью отторжения территории южной и восточной Карелии и Мурманского побережья. На фоне масштабных событий Гражданской войны боевые действия в Карелии и на Мурманском направлении несколько теряются, однако они имели колоссальное политическое значение. Весьма вероятно, что иностранная интервенция Финляндии (вслед за войсками Германии и Австро-Венгрии) против РСФСР, от правительства которой финны получили независимость, стала одним из стимулов, еще более подвигнувших Ленина и его сторонников к ускорению создания международной коммунистической организации как одного из инструментов защиты РСФСР.
В свою очередь потерпев поражение в результате недостаточно подготовленной революции, большинство из уцелевших «красных финнов» нашли убежище на территории РСФСР. Многие из них в дальнейшем приняли самое активное участие в Гражданской войне в России и в деятельности специальных служб и подразделений. В мае 1918 г. была создана Центральная федерация иностранных групп (ЦФИГ) при ЦК РКП (б) как руководящий орган иностранных секций РКП (б), ведущих работу среди иностранцев-коммунистов на территории Советской Республики. Некоторые из иностранцев проживали в России и участвовали в революционном движении до 1917 г., другие стали революционерами в русском плену, третьи прибыли из-за границы для помощи братьям по классу. Иностранные коммунисты стали принимать активное участие в Гражданской войне в качестве военных инструкторов Красной армии, а также как командиры и бойцы в составе интернациональных военных формирований. Первым председателем ЦФИГ стал венгерский интернационалист Б. Кун.
В конце мая 1918 г. в Швейцарию прибыло посольство РСФСР, которое возглавил Я. А. Берзин. В задачи представительства входило установление контактов с федеральным правительством нейтральной Швейцарии, лишение полномочий прежней дипломатической миссии и в перспективе – восстановление полноценных дипломатических отношений между РСФСР и Швейцарией. Не менее важной задачей было осуществление помощи российским гражданам, солдатам, в том числе и бывшим пленным, в их возвращении на родину. В абсолютном большинстве исследований по истории советских спецслужб это событие не нашло адекватного отражения. Берзин долгое время работал в аппарате в различных партийных структурах, выполнял не только организационно-партийную работу. Он имел богатый опыт нелегальной партийной деятельности, хорошо был знаком с Лениным, часто выполнял его личные поручения по линии латышских организаций. Нам представляется, что кроме чисто дипломатических задач миссия Берзина являлась одной из первых попыток, предпринятых руководством РКП (б) для восстановления старых и налаживания новых связей между политическими группами и отдельными лицами международной коммунистической направленности в Европе.
После 20 мая 1918 г. руководство ВЧК приняло решение о создании в составе Отдела по борьбе с контрреволюцией Секретного отделения по противодействию германскому шпионажу. Начальником отделения назначен 18-летний Я. Г. Блюмкин, до этого командовавший партизанским отрядом на Украине. Впоследствии Дзержинский показал: «Блюмкин был принят в комиссию по рекомендации ЦК левых эсеров для организации в отделе по борьбе с контрреволюцией контрразведки по шпионажу». Возможно, что это назначение было принято из политических соображений, поскольку левые эсеры являлись противниками Брестского мира. М. Я. Лацис, ставший в мае 1918 г. заведующим Отделом по борьбе с контрреволюцией, вспоминал: «Блюмкин обнаружил большое стремление к расширению отделения в центр Всероссийской контрразведки и не раз подавал в комиссию свои проекты». В конце июня – начале июля контрразведывательное отделение было распущено, Блюмкин отстранен от должности, но из ВЧК не уволен, что позволило ему беспрепятственно пройти в здание германского посольства и убить посла – графа В. Мирбаха.
В июне 1918 г. на 1-й конференции чрезвычайных комиссий первый начальник инструкторского отдела Д. Г. Евсеев говорил: «Если мы не будем иметь сокровенных ушей и глаз в аристократических салонах, посольствах и миссиях и т. п., то мы не будем знать всех тех злокозненных цепей, которые куются в тиши врагами советской власти». Он считал, что основной задачей ВЧК должен стать систематический политический розыск, и предлагал изучать опыт деятельности спецслужб Российской империи.
Я. Г. Блюмкин
Постепенно руководители ВЧК приходили к пониманию того, что основа чекистской деятельности – грамотно организованная оперативная (и особенно агентурная) работа.
20 июня 1918 г. на улице в Петрограде был убит комиссар по делам печати Северной коммуны В. Володарский. 6 июля 1918 г. одновременно выступили организация Савинкова в Поволжье и левые эсеры в Москве. В выступлении против большевиков действовали разные политические силы. Одни из савинковцев являлись монархистами, другие – сторонниками Временного правительства и Учредительного собрания. Основные разногласия между союзниками – левыми эсерами и большевиками – были по Брестскому миру и земельному вопросу. Синхронность выступлений объясняется тем, что в их подготовке принимали активное участие спецслужбы Великобритании и Франции. Параллельно с мятежом левых эсеров британские спецслужбы планировали физическое устранение руководства РКП (б). Реализацию этого плана поручили «свободному агенту» С. Рейли и ряду других «джентльменов». Согласно плану завербованные латышские стрелки должны были блокировать Большой театр и взять под арест участников съезда Советов, боевики из группы Рейли – ликвидировать Ленина, Троцкого и других лидеров большевиков прямо у стола президиума. План был выявлен и предупрежден Дзержинским на стадии подготовки за счет сотрудников, которых удалось внедрить в ряды заговорщиков. Охрана съезда состояла из верных большевикам латышей, и попасть в здание боевики не смогли.
Следствие по делу Шевары было начато 17 июля. На следствии выяснилось, что все отобранные у начальника КРБ документы Поляков передал заместителю председателя ВЧК Александровичу. Последний к тому времени был расстрелян, а документы бесследно исчезли. Основным оппонентом ВЧК, препятствовавшим установлению контроля над контрразведывательной работой, стало военное руководство РСФСР во главе с Л. Д. Троцким. На переговорах с военным руководством военспецы выступили против передачи контрразведки в ведение ВЧК. Военный руководитель Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевич при поддержке Троцкого и с согласия СНК издал директиву об организации отделений по борьбе со шпионажем в частях, противостоявших германским войскам. В начале июля 1918 г., после завершения межведомственного совещания представителей разведывательных и контрразведывательных служб, Троцкий и Аралов в записке на имя Ленина потребовали передачи отделения контрразведки ВЧК в военное ведомство. Ликвидациия последствий мятежа левых эсеров несколько снизила уровень противостояния между ВЧК и Реввоенсоветом.
Летом 1918 г. ввели смертную казнь по приговорам революционных трибуналов. Центральные и местные органы ВЧК также выносили постановления о применении исключительной меры наказания. В качестве превентивной меры защиты советской власти ВЧК было предоставлено право брать заложников из представителей бывших правящих классов и заключать контрреволюционеров в концентрационные лагеря.
11 июля 1918 г. юрист В. А. Жданов обратился с докладной запиской в СНК: «Я беру на себя смелость сделать некоторые выводы из моих наблюдений за деятельностью Чрезвычайной комиссии. Чрезвычайная комиссия взяла на себя деятельность прежних охранного и сыскного отделений. Вместе с этим она восприняла те же методы деятельности и тот же способ производства дел: полная безгласность и тайна производства, недопустимость защиты и отсутствие права обжалования. Но есть черты, отличающие в невыгодную сторону деятельность комиссии от деятельности отделений. Комиссия обладает гораздо большими полномочиями. Она не только производит дознания и следствия, но и сама решает дела, применяя даже смертную казнь. Поэтому над ней нет контролирующего органа, который был над отделениями. Она принципиально допускает провокацию.
На митинге протеста после убийства К. Либкнехта и Р. Люксембург. Петроград, январь 1919 г. (из фондов РГАСПИ)
И наконец, как это ни странно, состав ее гораздо невежественнее состава бывших охранных и сыскных отделений. Особенно невежествен был в момент моего с ним знакомства Отдел по борьбе с контрреволюцией. Во главе его стоял Полукаров, человек безукоризненно честный, в высокой степени искренний, но глубоко невежественный в вопросах общественных движений в России. Такое же невежество проявляли следователи по делам спекулятивным и преступлениям по должности. На моих глазах одно очень крупное дело о банковских злоупотреблениях вели последовательно два следователя, Делафар и Хуторян, – поэты-футуристы, оба очень порядочные люди, но до смешного невежественные в банковских вопросах. Не умея разобраться в деле, путаясь в нем, такие следователи разрешают гордиевы узлы наложением громадных штрафов и конфискаций, выгодных для агентов, и этим заканчивают дела, не стараясь далее отыскивать виновных. <… >
Отсутствие контроля, право решения дела, отсутствие защиты, гласности и права обжалования, допущение провокации неизбежно приводят и будут приводить комиссию к тому, что в ней совьют себе гнездо люди, которые под покровом тайны и безумной, бесконтрольной власти будут обделывать свои личные или партийные дела. И практика комиссии подтверждает все это. <…> Я утверждаю, что деятельность Чрезвычайной комиссии будет являться сильнейшим дискредитированием советской власти. Единственное средство уничтожить вредные стороны деятельности комиссии – лишить комиссию права самостоятельно решать дела, обязав ее каждое слово в определенный срок представлять в соответствующий трибунал для гласного разбирательства и допустить защиту к участию в дознаниях, производимых комиссией».
Автор записки оказался провидцем: многие из сотрудников ВЧК погибли именно вследствие недостаточной профессиональной подготовки. Так, Ж. де Лафар, упоминаемый в докладной Жданова, был раскрыт, арестован и расстрелян в Одессе в 1918 г. Подавляющее большинство чекистов, искренне и бескорыстно служивших делу защиты революции, но исповедовавших принцип «революционной целесообразности», сами стали жертвами произвола и беззакония через два десятка лет. Это относится и к значительной части военных, партийных, советских, инженерно-технических и творческих работников. Бумеранг всегда возвращается!
В составе ВЧК создавались и независимые от РККА оперативно-боевые подразделения. После расформирования в июле 1918 г. отряда Попова создается Отдельная рота ВЧК (командир – комендант ВЧК Я. М. Дабол). Специальные отряды создавались при всех губернских, фронтовых и крупных городских (Москва, Петроград и др.) ЧК. По инициативе Д. Г. Евсеева к концу лета 1918 г. был сформирован корпус войск ВЧК, объединивший все оперативно-боевые роты и отряды, созданные при чрезвычайных комиссиях. Первым начальником штаба войск ВЧК стал Евсеев. В ноябре он организовал инструкторские курсы ВЧК и стал их первым начальником.
Шествие делегатов на заседание II конгресса Коминтерна через Марсово поле. Петроград, 19 июля 1919 г. (из фондов РГАСПИ)
В. И. Ленин выступает с докладом о международном положении на заседании II конгресса Коминтерна 19 июля 1920 г. в Таврическом дворце (из фондов РГАСПИ, фото К. Булла)
С лета 1918 г. для борьбы с контрреволюционерами и иностранными войсками советское правительство широко использовало иностранных военных специалистов. Так, в боях против Чехословацкого корпуса (он состоял из чехов и словаков) были задействованы интернациональные бригады, сформированные из бывших военнопленных: австрийцев, венгров и немцев. Вероятно, военно-политическое руководство РСФСР учитывало исторически сложившиеся противоречия этих народов. Всего за годы Гражданской войны было создано свыше 250 интернациональных отрядов, рот, батальонов и полков. В рядах Красной армии сражались (по разным подсчетам) от 300 до 500 тысяч интернационалистов. Более двухсот из них за боевые заслуги были награждены орденом Красного Знамени.
В докладной записке «Новые задачи немецких секций РКП», написанной после II конгресса Коминтерна, отмечалось:
«Пролетарская Октябрьская революция 1917 г. принесла также свободу всем военным и гражданским пленным на территории Советской России. Масса бывших военнопленных сразу поняла, что освободительная борьба русского пролетариата будет лишь первым шагом к освобождению пролетариата всего мира. Во всех крупных городах России, где были большие скопления военнопленных, создавались организации, ставившие себе целью агитацию и пропаганду солидарности иностранного и российского пролетариата и подготовку назревающей в Западной Европе революции.
Вместе с тем из этих организаций выделились воинские отряды, формировавшиеся под лозунгом вооруженной защиты русской пролетарской революции; в этой революции они видели исходный пункт грядущей мировой революции.
Понятно, что большая часть вступала в ряды формировавшейся Красной Армии под влиянием чувства возмущения, вызванного тяжелыми условиями царского режима и режима Керенского. Особое значение интернациональных воинских отрядов проявилось в тот момент, когда пришлось дать отпор исходившей от чехословаков контрреволюции, а также предпринятому в Украине и в Финляндии нападению со стороны германского империализма. Тогда красные интернационалисты тысячами проливали свою кровь за Советскую Россию. Тысячами томились отрезанные в Сибири интернационалисты по тюрьмам и концентрационным лагерям белых.
Не менее важную службу сослужили интернациональные отряды, созданные в Туркестане. Они главным образом поддерживали революцию в тот период, когда Туркестан, благодаря дутовским и деникинским бандам, был совершенно отрезан от Центральной России.
Не следует забывать, что в то время Красная Армия, находившаяся в стадии формирования, была еще слишком слаба, чтобы противостоять всем нападениям извне и изнутри. Ввиду этого интернационалисты были в тот период одной из надежнейших опор советской власти».
Помимо участия в боевых действиях иностранные коммунисты были членами подпольных организаций на территориях, занятых оккупационными войсками и белогвардейцами. Они вели в тылу интервентов и белогвардейцев не только разведывательную, но и агитационно-пропагандистскую работу, направленную на разложение личного состава иностранных войск.
Выставка трофейной боевой техники Белой армии на Красной площади в Москве в дни торжеств в честь II конгресса Коминтерна, 27 июля 1920 г. (из фондов РГАСПИ)
Несколько забегая вперед, отметим в качестве наиболее характерного примера в этой области успешные действия интернациональной группы Ж. Лябурб на юге России. Именно активная пропаганда членов этой группы среди французских солдат и матросов вынудила французское правительство принять решение об экстренной эвакуации своего военного флота.
После провала эсеровского выступления пристальное внимание английской и французской резидентур было направлено на латышских стрелков, охранявших важнейшие правительственные учреждения. Среди латышей распространялось мнение, что в результате Брестского договора большевики отказались от планов освобождения Латвии от немецких оккупантов.
В конце июля – начале августа 1918 г. руководство ВЧК сумело под видом недовольных большевиками командиров внедрить в антисоветское подполье в Петрограде латышских стрелков Я. Буйкиса и Я. Спрогиса. Они вышли на контакт с британским военно-морским атташе Кроми. А затем, уже 14 августа, Я. Буйкис и Э. П. Берзин встретились в Москве с главой британской миссии Р. Локкартом. Через несколько дней представители английской разведки стали склонять латышей к вооруженному выступлению против советского правительства. Успешное внедрение Буйкиса и Берзина позволило 25 августа выявить планы иностранных спецслужб по организации антибольшевистского переворота в Москве и Петрограде.
Похороны М. С. Урицкого. За несущими венки в первом ряду – Г. Е. Зиновьев. Петроград, 1918 г. (из фондов РГАСПИ)
Утром 30 августа был убит комиссар внутренних дел Северной коммуны, председатель Петроградской чрезвычайной комиссии М. С. Урицкий. Известие об этом террористическом акте было получено в Москве, и в Петроград по поручению Ленина срочно выехал председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский.
Вечером того же дня после выступления на заводе Михельсона двумя пулями был ранен и сам Ленин. Во время покушения никого из сотрудников личной охраны рядом с ним не было, в автомобиле находился только один водитель – Гиль.
Существуют две версии, почему глава правительства не позаботился об усилении охраны после покушения на Урицкого: первая – имела место инсценировка покушения с санкции Ленина с целью введения «красного террора»; вторая – покушение стало следствием внутрипартийной борьбы и было подготовлено при участии некоторых сотрудников ВЧК.
По нашему мнению, наиболее вероятно, что подготовка покушения, произведенного террористкой Ф. Каплан, осуществлялась эсерами из Центрального боевого отряда при ЦК Партии социалистов-революционеров во главе с Г. И. Семеновым. Мы принимаем в расчет не только показания, данные Семеновым и Л. В. Коноплевой на процессе эсеров в 1922 г., но и «фирменный» почерк эсеров: использование «браунинга» и надпиленных пуль с ядом, участие в покушении экзальтированной (психологически обработанной) личности. Отсутствию охраны при покушении на заводе Михельсона есть два объяснения. Возможно, негласная охрана (2–4 человека) была, но она пропустила Каплан в ближний круг, не посчитав ее источником угрозы. Имеется фотография, на которой Каплан (или очень похожая на нее женщина) выходит из одного из административных зданий (в Кремле?) следом за Лениным. Также возможно, что ответ лежит в области психологии – определенном фатализме Ленина. После выздоровления он говорил Горькому, что на войне, которая еще не скоро кончится, каждый действует как умеет.
31 августа – 1 сентября 1918 г. в Петрограде и Москве были арестованы около ста человек, среди них сотрудники дипломатических миссий. В ходе обысков были добыты доказательства подготовки переворота, диверсий на железных дорогах, терактов и т. п. Покушения на вождей РСФСР и дело Локкарта послужили катализатором для принятия 5 сентября постановления СНК «О красном терроре». Л. Д. Троцкий писал: «Устрашение есть могущественное средство политики – и международной, и внутренней. Война, как и революция, основана на устрашении. Победоносная война истребляет по общему правилу лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая их волю; так же действует революция: она убивает единицы, устрашает тысячи. В этом смысле красный террор принципиально отличается от вооруженного восстания, прямым продолжением которого он является». Ему вторил М. Я. Лацис: «Мы уже не боремся против отдельных личностей, мы уничтожаем буржуазию как класс. <…> Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл и суть красного террора».
В истории человечества ни одна гражданская война не обходилась без террора, и история нашей Родины не является исключением. Отметим, что массовые расстрелы, концентрационные лагеря и взятие заложников не являются изобретением РКП (б). Расстрелы широко использовали все колониальные страны вплоть до середины XX в. Действия Великобритании в Северной Америке, Индии, Южной Африке и Ирландии говорят сами за себя. Гильотина изобретена в революционной Франции, а первые концлагеря появились в США во время их Гражданской войны. Расправы над офицерами и землевладельцами, принудительная конфискация помещичьих земель начались не после Октября 1917 г., а после «хорошей» Февральской революции. В период Гражданской войны в России террор в отношении политических противников применяли все без исключения ее участники. Террор большевиков в отношении представителей бывших правящих классов и различных партий, активно и с оружием в руках противостоявших советскому правительству, был только одним из инструментов подавления их сопротивления. Еще раз отметим, что победа обеспечивалась системным применением всех сил и средств, имевшихся в распоряжении СНК.
Нашим современникам следует учитывать, что ситуация осенью 1918 г. складывалась не в пользу большевиков. Берзин докладывал из Швейцарии: «…Арест дипломатических представителей Англии и Франции произвел за границей удручающее впечатление. <…> Общий же вывод за границей таков, что арест союзнических дипломатов является мерой отчаяния с нашей стороны и свидетельствует о нашей чрезвычайной слабости. <…>
Вообще приходится констатировать, что чехословацкая кампания страшно подорвала престиж советской власти за границей. Дальнейшие события – Мурманская экспедиция союзников, падение Архангельска, нашествие японцев с востока – все действует в том же направлении и создает невероятно тяжелую атмосферу. Враги и друзья – все уверены, что крах советской власти неминуем».
После покушения на Ленина были предприняты дополнительные меры безопасности в отношении председателя СНК. Мальков: «В эти дни меня вызвал Яков Михайлович. Я застал у него председателя Московского губисполкома. Яков Михайлович поручил нам вдвоем найти за городом приличный дом, куда можно было бы временно поселить Ильича, чтобы он мог как следует отдохнуть и окончательно окрепнуть. „Имейте в виду, – напутствовал нас Яков Михайлович, – никто об этом поручении не должен знать. Никому ничего не рассказывайте, действуйте только вдвоем и в курсе дела держите меня“». По некоторым данным, после выстрелов Каплан для Ленина в Германии был заказан бронежилет из металлических нитей (надевается под пиджак как обычный жилет). Считается, что это – один из первых в мире бронежилетов скрытого ношения и, несомненно, первый бронежилет для руководителя в нашей стране.
В сентябре 1918 г. из состава свеаборгского отряда ВЧК было сформировано подразделение личной охраны Ленина из 20 чекистов. Его первым руководителем стал Р. М. Габалин. Бойцов в группу личной охраны Ленина отбирал лично Дзержинский, ее первым куратором от ВЧК был Я. Х. Петерс.
П. Н. Пташинский, боец подразделения, вспоминал: «Первое время мы не очень понимали, как нужно себя держать. Охранять в нашем понимании означало не допускать на территорию усадьбы (Горки. – Примеч. авт.) никого постороннего. Поэтому каждый из нас стремился быть близко к В. И. Ленину. И маячили перед его глазами без надобности. Очевидно, это вело к тому, что мы чаще, чем это было нужно, сталкивались с ним во время его прогулок по усадьбе». Излишнее рвение охраны вызвало неудовольствие Ленина, который однажды сказал: «Революция нуждается в каждом солдате, а тут 20 здоровых парней бездельничают около моей особы». Он даже укорял Петерса, что каждый его шаг контролируется. Но Петерс и Дзержинский сослались на решение ЦК.
Л. Д. Троцкий в окружении «своей Красной гвардии». Крайний справа – И. Э. Якир, 1919 или 1920 г. (из фондов РГАСПИ)
Информация о том, где находится Ленин после ранения, не афишировалась. Мальков вспоминал: Свердлов «…снова подчеркнул, что все нужно сохранять в строгой тайне. <…> Дзержинский выделил для охраны Горок десять чекистов, подчинив их мне. Я отвез их на место <…>, а на следующий день перевез в Горки Владимира Ильича и Надежду Константиновну. Было это числа 24–25 сентября 1918 года».
Охрана прибыла в усадьбу на двух санитарных машинах. Еще один боец подразделения, К. А. Дунц, вспоминал: «Владимир Ильич и мы находились в Горках инкогнито. Никто из посторонних не должен был знать, что именно Ленин временами прогуливается в окрестностях Большого дома».
После ранения председатель СНК не изменил своей привычке иногда отрываться от телохранителей: «Товарищ Ленин от охраняющего удирал: скроется в кустах, в лесу – и баста. Туда, сюда – его нет. Приходилось поиски конспирировать. <…> Но не всегда в таких случаях бывало легко найти товарища Ленина, часто он уходил очень далеко. И направление, куда он пошел, трудно было угадать».
15 сентября в Москве при ЦК РКП (б) создано Центральное Бюро коммунистических организаций (ЦБКО) Белоруссии, Польши, Украины, Латвии, Литвы, Эстонии и Финляндии под председательством Я. М. Свердлова. Одновременно в Женеве группой активистов с ведома и согласия миссии Берзина был образован особый комитет, получивший название «Российский очаг». Этот орган призван был полуофициально исполнять функции советского консульства в Женеве; кроме того, он являться центром пропаганды среди русской колонии и женевского пролетариата.
Выборный комитет «Российского очага» состоял исключительно из членов РКП (б) во главе с Наливайским. После высылки в ноябре 1918 г. советской дипломатической миссии из Швейцарии Наливайский исполнял роль координатора некоторых конспиративных программ.
Разведывательной работой в интересах Красной армии в 1918 г. занимались: Разведывательное отделение Оперативного управления Высшего военного совета (март – сентябрь 1918 г.); Разведывательное отделение Оперативного отдела Наркомата по военным и морским делам (май – сентябрь 1918 г.); Военно-статистический отдел Оперативного управления Всероссийского главного штаба (май – сентябрь 1918 г.); Разведывательный отдел штаба Революционного военного совета Республики (сентябрь – октябрь 1918 г.).
В целях устранения недостатков, вызванных отсутствием единого руководства Красной армией, в сентябре 1918 г. создается коллегиальный орган высшей военной власти – Революционный военный совет Республики (РВСР) под председательством Л. Д. Троцкого. 5 ноября приказом Реввоенсовета № 197/27 объявлен штат Полевого штаба РВСР.
Для обеспечения высшего военного руководства оперативной и стратегической информацией в составе Полевого штаба РВСР был образован центральный орган военной разведки – Регистрационное управление (Региструпр). В состав Регистрационного управления входило два отдела: агентурный (разведка) и военного контроля (контрразведка). Ведение тактической разведки было возложено на Разведывательное отделение Оперотдела Наркомата по военным и морским делам. Еще ранее, в октябре 1918 г., организованы курсы для подготовки сотрудников военной разведки и контрразведки Красной армии, а также агентов-ходоков. 13 ноября 1918 г. в составе Регистрационного управления создано первое подразделение радиоразведки – приемно-контрольная станция в Серпухове, ее начальником являлся Х. Иванов.
Усиление роли военной разведки было обусловлено вмешательством во внутренние дела нашей страны вооруженных сил иностранных государств. В числе интервентов оказались не только бывшие противники России в Первой мировой войне, но и ее союзники. В этих условиях советское правительство было вынуждено вести войну против «отечественных» политических противников и иностранных экспедиционных войск. Интервенция стала катализатором, ускорившим вступление в ряды Красной армии и новых спецслужб значительного числа царских военных специалистов, которые предпочли служить пусть нелюбимому, но российскому правительству. Наличие интервентов – врага не только классового, но и внешнего – стимулировало развитие массового партизанского движения на Украине, на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке. В этих регионах партизанская война в течение длительного времени была основной формой противодействия иностранному вмешательству.