Вместо эпилога

Когда я проснулась, в комнате снова было темно. Тяжелые шторы оказались плотно задернуты, постель пуста, а рядом на наблюдалось ни инкуба, ни веревок и ни малейших следов того, что вчерашние события действительно произошли.

«Мне крышка, — отстраненно подумала я, приподнимаясь и обводя взглядом знакомую спальню. — Вчера не прибил — значит, сегодня припомнит все сразу. Сейчас ка-а-ак заявится с претензиями… а я тут полуголая лежу. Непорядок».

Собравшись с силами, я неохотно выбралась из-под одеяла и, уже никуда не торопясь, отправилась в душ. Если уж помирать, так хоть чистой. И желательно бодрой, а не той полумертвой курицей, которой я себя ощущала.

Впрочем, слабость оказалась не такой уж выматывающей — вчера мне было намного хуже. Да и голова болела значительно меньше, несмотря на то, что большую часть ночи и почти весь день я провела в обнимку с голодным инкубом. Сейчас, похоже, время снова близится к вечеру, и это — очень хороший результат, который никак не смогла бы обеспечить обычная сковородка. Но на то я и ведунья, чтобы вовремя покопаться в справочнике и, обшарив островок в поисках нужных травок, сварить поутру приемлемое сонное зелье.

Жаль, что его действие так быстро закончилось.

По дороге в душ, я обнаружила, что графин с противоядием со стола тоже исчез. Вероятно, лорд Эреной посчитал, что оно ему больше не понадобится, и спрятал под замок, чтобы я не вздумала им еще раз воспользоваться. Так. Что там с моими резервами? Порядок — туман в шарике снова красный. Значит, скоро подойдет время очередного «глотка», и мне пора придумывать для упрямого инкуба новый убедительный аргумент.

«Кастрюля, наверное, не подойдет, — флегматично размышляла я, стоя под тугими струями воды. — И со стулом вряд ли получится — громоздкий. Пойду тогда на берег — камни собирать. Авось, не все поймает…»

После душа я так же неторопливо надела ставшую уже привычной форму Всадника, за которой догадалась сходить только этим утром. Запихала в чистящий шкаф оба своих платья, вскользь отметив, что нижнее и впрямь оказалось совсем прозрачным. Пока ждала окончания цикла чистки, позволила себе поразмышлять на тему, допустимо ли в моем случае щеголять в таком виде перед собственным наставником. Но в итоге решила, что другого выхода все равно не было, так что претензии по этому поводу не принимаются. А если лорд-директор посмеет намекнуть на что-нибудь этакое, то я просто найду сковородку побольше.

Когда с платьями было покончено, я аккуратно сложила их и оставила лежать на кресле, абсолютно точно зная, что больше они мне не понадобятся. Затем тщательно застелила разворошенную постель. Поправила сбившиеся подушки. Протерла стол, на котором осталось несколько засохших пятен крови. И только после этого, окинув придирчивым взором прибранную комнату, с чистой совестью вышла — делать мне тут было нечего.

По лестнице я спускалась в твердой уверенности, что встречу там отложенное наказание. Однако первый этаж был девственно пуст, если не считать оставленной на столе большой вазы с фруктами. Фруктами я, недолго думая, перекусила — небось, без обеда сегодня осталась. А вот поиски сковородки успехом не увенчались, да и вообще убранство помещения претерпело некоторые изменения — кажется, лорд-директор учел свою ошибку и избавился от большинства предметов, которые чисто теоретически могли незаметно тюкнуть его по затылку. Или же послужить материалом для связывания.

Понимающе хмыкнув, я, пока доедала вкусное яблоко, неспешно выложила на стол оставшиеся фрукты и взвесила на руке опустевшую вазу. После чего одобрительно кивнула и припрятала ее в шкаф — вдруг и впрямь понадобится? А вот замены веревкам, к сожалению, не нашла. Но ничего, у меня уже был продуман запасной вариант — теперь, когда я поняла, как пользоваться Звездными тропами, то перестала зависеть от этих стен и при желании могла покинуть их в любое время. Соответственно, раздобыть все необходимое уже не составит большого труда.

Пока я размышляла, яблоко все-таки закончилось, и мне пришлось заняться поисками места, куда выкинуть огрызок. Однако когда я обернулась, то чуть не подавилась, внезапно обнаружив, что в комнате появился посторонний.

Лорд Эреной стоял возле медленно гаснущего ТУСа, прислонившись плечом к стене, и изучал меня непроницаемо темными глазами. Выглядел он почти хорошо, посвежел, порозовел, бинты под рубашкой уже не угадывались, да и никакого напряжения в сложенных на груди руках не наблюдалось. Кажется, я отдала достаточно сил, чтобы он смог заживить даже глубокие ожоги.

— Скажите, что мне с вами делать, арре? — спокойно осведомился он, когда я отступила на шаг и неловко спрятала за спину руку с огрызком. — Что помешает наказать вас за самоуправство?

— Наверное, советь? — осторожно предположила я, на всякий случай протянув мысленный щуп к припрятанной вазе.

Инкуб негромко фыркнул.

— Полагаете, мне было приятно очнуться с шишкой на затылке?

— Ну… наверное, нет. Но я же просила вас не делать глупостей.

— Я свое слово сдержал, арре — ваше здоровье не подверглось опасности.

— Да? — изумилась я и, достав из кармана пылающий угрожающими алыми сполохами шарик. — А как насчет этого? Глядя на него, могу сказать, что вы держите свое слово как-то избирательно, милорд.

— Хейли… — лорд Эреной тяжело вздохнул и в два быстрых шага оказался от меня в опасной близости. Вернее, навис надо мной, как дракон намедни, и мне поневоле пришлось вскинуть голову, чтобы увидеть его лицо. — Вы совершаете ошибку, рискуя поверить инкубу.

— А я верю не вам, милорд, а своему дракону. И раз он сказал, что сможет меня уберечь, значит, так и будет.

— Вы так в нем уверены, арре? — ровно осведомился лорд-директор, пристально глядя мне в глаза.

Я без колебаний кивнула.

— И полагаете, он сможет меня остановить?

— В поединке разумов Рэн сильнее. Вас спасает только защита. К тому же, вы обязаны ему жизнью, милорд. Мне кажется, это — достаточно веский повод для того, чтобы вы хотя бы попытались с ним поговорить.

— Я уже поговорил, — неожиданно признался инкуб, и я удивленно вскинула брови. Это как, интересно? Он что, картину сюда притащил, а теперь, стало быть, унес обратно в комнату? — И он считает, что мы с вами можем… попробовать.

— Что именно?

— Вернуться к условиям заключенного договора.

Я на мгновение потеряла дар речи. А потом с облегчением расслабилась и только потом со смешком сообразила: невероятно, но факт — я радуюсь тому, что меня снова будут пить! Глупость, да? Когда-то меня это пугало, одно время даже раздражало, потом я смирилась, а теперь вот… довольна?

— Вы позволите, арре? — несколько напряженно спросил лорд Эреной, все так же пристально глядя мне в глаза.

Я сперва не поняла, о чем он, но потом спохватилась и поспешно кивнула.

— Конечно, милорд.

После чего прикрыла веки, напряглась в ожидании знакомого вихря и… здорово удивилась, когда моей щеки осторожно коснулись прохладные пальцы. Не холодные, как у ледышки, не теплые, как у нормального человека, а всего лишь прохладные. Которые не сжали мне подбородок, как обычно, а лишь бережно придержали.

— Милорд, вы опять пили кирилон?! — возмущенно дернулась я, распахивая глаза и гневно уставившись на склонившегося инкуба.

Лорд Эреной улыбнулся.

— Совсем чуть-чуть.

А затем его лицо приблизилось вплотную, и моих губ коснулись такие же прохладные губы. Однако сегодня они не были каменными — я чувствовала их каждый миг: мягкие, человеческие, живые. Меня больше не сковывало нездоровое оцепенение, не ранило колючими иглами и не промораживало насквозь — лишь легкой холодок игриво пощекотал щеки и с первым же вдохом скользнул куда-то внутрь, где, пройдясь шаловливым ветерком, собрал скопившееся во мне тепло, аккуратно снял его, будто пышный крем с пирожного. А затем так же быстро исчез, оставив после себя приятное ощущение прохлады.

От неожиданности я замерла, неверяще прислушиваясь к себе. Но ни боли, ни леденящего душу холода действительно не было. Я не испытывала ни страха, ни слабости, ни малейшего дискомфорта… за исключением ошеломления от нахлынувших эмоций и от внезапной мысли, что сегодня меня впервые не пьют, а по-настоящему целуют.

Когда инкуб отстранился, я так и осталась стоять, растерянно уставившись на его бледное лицо. Сердце в груди колотилось так громко, что имело смысл усомниться, взял ли лорд Эреной достаточное количество сил. А то ишь, как зачастило — остановиться не может. И так старалось, что вместо привычного холодка в груди я внезапно почувствовала слабое, почти невозможное тепло.

— Все в порядке, арре? — напряженно спросил лорд Эреной, пристально следя за выражением моего лица. — Я не сделал вам плохо?

Заставив себя сделать вздох, я медленно покачала головой.

— Нет, милорд.

— Как вы себя чувствуете?

— Честно? — я задумчиво посмотрела на обеспокоенного мужчину. — Мне кажется, вы взяли слишком мало.

— Нет, — успокоил меня инкуб. — Глоток был не намного меньше, чем обычно — я просто сделал его медленнее. Надеюсь, вы перенесли его легче, чем в прошлые разы?

Я, все еще находясь в некоторой растерянности, кивнула. А потом подняла руку с зажатым в ней шариком и наглядно убедилась — действительно, моей силы заметно убыло.

— В ближайшие дни скорость накопления вами жизненных сил будет гораздо выше обычной, — продолжил лорд Эреной, заметив, что я успокоилась. — Вы приняли слишком много эрелона, поэтому теперь придется более внимательно следить за индикатором.

Я снова кивнула: да, янтарного «вина» я действительно глотнула от души. Надеюсь, эффект будет временным, иначе мне грозит раз по пять заглядывать в кабинет директора за… хм… поцелуем.

— Это ненадолго, — заверил инкуб, перехватив мой выразительный взгляд. — Думаю, за седмицу препарат полностью выведется, и все станет, как прежде. Но на это время мне придется отстранить вас от уроков, арре. И настоятельно порекомендовать ни с кем из посторонних не контактировать.

Я изумленно воззрилась на него.

— Как?! А учеба?!

— Я поменял расписание: ваша группа вернется к общим занятиям после того, как вы полностью восстановитесь. А до тех пор у каждого из учеников будут индивидуальные уроки по наименее освоенным дисциплинам.

— Неужто такие есть? — все еще удивленно осведомилась я.

Лорд Эреной невозмутимо кивнул.

— У каждого. Поэтому время от времени вас приходится разделять, чтобы подтянуть до одинакового уровня.

— Вот оно как, — задумчиво пробормотала я, получив еще одно доказательство, что наш директор очень внимательно следит за успехами ВСЕХ своих учеников. — Значит, мое исчезновение никого не насторожит… хорошо, милорд. А наши с вами занятия? Их тоже придется прекратить?

— Не думаю. Но заниматься придется здесь. По крайней мере, какое-то время.

Я так же задумчиво кивнула.

— Я могу ночевать у себя в комнате, а сюда возвращаться только на время урока?

Вопрос не праздный — у меня там картина полезная висит. Или он позволит перетащить ее сюда?

— Я настроил этот ТУС на вашу комнату и свой кабинет, арре, так что проблем с перемещением не будет.

Отлично! Значит, бегать на крышу и обратно мне не понадобится.

— Еще вопросы, арре? — ровно осведомился господин директор, когда я замолчала, размышляя над сказанным.

— Нет, милорд.

— В таком случае отдыхайте. И не надейтесь, что я забуду про вазу.

Я замерла, поняв, что мои манипуляции с потенциальным метательным орудием не остались для него тайной, но инкуб уже отвернулся и, не прощаясь, направился к заново разгоревшемуся ТУСу. Миг — и он пропал в мягко мерцающей зеленой пелене, оставив после себя странное послевкусие на губах и стойкое ощущение недоговоренности. Всего мгновение, и переход стремительно угас, превратившись в самое обычное зеркало. А я, внезапно почувствовав накатившую усталость, заторможенно опустилась на первый попавшийся стул и лишь после этого поняла, что до сих пор сжимаю во второй руке смятый огрызок.

Когда на улице окончательно стемнело, а роившиеся в моей голове бесчисленные вопросы кое-как разложились по полочкам, я поднялась и со вздохом оправила куртку. Пора уже к себе возвращаться — и без того чересчур засиделась.

Однако, когда я подошла к прикинувшемуся обычным зеркалом ТУСу и представила, куда хочу попасть, на улице раздался невнятный шум. Несильный, словно кто-то слишком резко встряхнул пыльный пододеяльник. Знакомый такой хлопок… а потом еще один и еще…

Так и не коснувшись каменных завитков, я замерла с занесенной для удара ногой, а почувствовав мягкий толчок в пятки, как если бы рядом с домом произошло небольшое землетрясение… или же тяжело упало что-то ОЧЕНЬ большое и тяжелое… неверяще повернула голову.

Да нет. Не может такого быть: Рэну еще рано покидать амулет! Утром, когда я выпускала дракона в картину, он был так слаб, что не мог даже взлететь! Он просто не сумел бы обрести плоть! Не мог снова ожить! Не так быстро!

Если только ему не помогли это сделать…

Он неожиданной догадки у меня захватило дух, и, позабыв обо всем на свете, я со всех ног кинулась к двери. Впопыхах едва ее не снесла, не сразу вспомнив, в какую сторону она открывается, а когда все-таки выскочила на крыльцо, то остановилась так резко, будто с размаху стукнулась о невидимую стену. И со смешанным чувством подумала, что лорд Эреной все-таки не забыл о своем обещании. Не обманул меня. Не предал. Потому что на раскинувшейся перед домом поляне шумно отряхивался громадный серебристый дракон, который при виде меня сперва замер, а потом вытянул длинную шею и, положив массивную голову возле крыльца — так, чтобы я могла до нее дотянуться, с нежностью проурчал:

«Я вернулся к тебе, моя Пламя… моя единственная… только моя… Хейли»…