Глава 17
От тона, которым это было сказано, у меня все заледенело внутри. Я в который уже раз безуспешно дернулась, отчаянно замычала, пытаясь вырваться из проклятого плена, но добилась лишь того, что Князь, обернувшись, одарил меня снисходительным взглядом.
— У тебя есть возражения, девочка?
Я, если б могла, закивала бы, как сумасшедшая.
— Не хочешь, чтобы он умирал?
Я согласно замычала, безуспешно стараясь ослабить путы.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Хоккор, улыбнувшись страшноватой улыбкой. — Настойчивость и смелость должны быть вознаграждены. Ты сама выберешь, кому из них жить.
ЧТО?!
Мне показалось, что на мои плечи рухнуло небо. В ногах появилась подозрительная слабость, сердце, напротив, заколотилось в бешеном ритме, в глазах потемнело, а в ушах зазвенело так, словно меня еще раз ударили.
Мне?! Выбирать, кто из них умрет?! Лорд Эреной или удивленно приподнявшийся дракон, до сих пор не сводящий с меня напряженного взгляда?! Князь сошел с ума! Он ненормальный! Или просто мстит за обидное прозвище, которое я опрометчиво дала ему про себя?! Как он может такое предлагать?! Как вообще между ними можно выбирать?! Жизнь или смерть… человек или дракон… учитель или предатель… Лед или Пламя… Господи, пусть это будет сон! Всего лишь дурной, на редкость правдоподобный, но все-таки кошмар! Пускай я сейчас испугаюсь до смерти, а потом открою глаза и со слезами пойму, что мне просто приснилось!
— Выбирай, — уже без улыбки повторно предложил Князь, когда я испуганно вздрогнула. — Из них двоих должен остаться только один.
Я в панике уставилась сперва на него, затем на остальных Князей, но на их лицах читалось лишь вежливое любопытство.
— Не выберешь ты, их судьбу буду решать я, — решил добить меня Хоккор, сделав неопределенный жест рукой. — Но вряд ли тебе это понравится.
— Не дави на девочку, — вполголоса заметил Амстер, а Рогнар только усмехнулся. — Эй, как там тебя… Хейли? Не торопись с выбором. Подумай хорошенько. Принятые в спешке решения нередко бывают ошибочными.
«Творец! За что?! — мысленно взмолилась я, отчаянно не желая верить, что это происходит именно со мной. — Зачем они так со мной?! И почему кто-то обязательно должен умереть?! Лорд Эреной… Рэн!»
Инкуб, если и услышал, ничем не показал, что его тревожат мои сомнения. Он был по обыкновению спокоен, холоден и безразличен. И, если бы не глаза, в которых ритмично вспыхивали и гасли крохотные алые искорки, можно было подумать, что он уже умер.
Дракон и вовсе превратился в ледяную статую. Молчаливый, неподвижный, возвышающийся над головой лорда-директора массивной скалой, покрытой сверкающим на солнце инеем. Крылья обреченно опущены, длинный хвост буквально примерз к заснеженному полу, и лишь тусклые изумруды глаз, в которых плещется бесконечная, какая-то мертвая тоска, неотрывно смотрят в самую душу…
Почему же ты молчишь, мой… друг? Или враг? Почему вы молчите оба, когда так нужен ваш совет? Почему не сражаетесь за себя? Вы ведь оба знаете, что я не могу выбирать между вами! Не могу допустить и мысли, что кого-то из вас не станет! Милорд… Рэн, отомрите на мгновение! Помогите мне! Всего лишь намек! Мысль, взгляд… что угодно, чтобы я могла увидеть, что вам не все равно!
На мои глаза снова навернулись слезы, а дыхание вырвалось с беззвучным всхлипом. Но никто не ответил. Не повернул головы. И не подал ни единого знака.
Именно тогда я со всей ясностью поняла, что помощи ждать неоткуда. Никто не придет и не остановит это безумие. Никто не поможет. Не возьмет на себя ответственность. Не сделает одолжение и не отменит назначенной казни. Что бы я ни делала, как бы не старалась найти выход, против Князей мне не тягаться. У меня нет ни сил, ни магии, ни даже «эрья». Я беспомощна, как младенец. Я даже рта не могу раскрыть без позволения. Но при всем при этом именно от меня зависит, кому жить, а кому умереть.
Не знаю, почему, но тогда же мне стало ясно и то, что я никогда не сделаю этот выбор. Не обреку на верную смерть ни стоящего напротив инкуба, ни предавшего меня, но не потерявшего свою значимость дракона. Это было невозможно. Дико. Страшно, наконец. Потому что, несмотря ни на что, они были дороги мне одинаково. И с любым из них я была готова поменяться местами.
От последней мысли в моей душе появилась и окрепла мрачная решимость.
Интересно, а равноценный обмен в договоре предусматривается? Могу ли я спасти своим решением одного, а второго самым обыкновенным способом выкупить? Обменять жизнь на жизнь, пусть даже такую нелепую, как у меня.
Конечно, это не очень умно. Быть может, даже откровенно глупо, но других мыслей в мою голову не приходит. А если есть хоть один… даже призрачный шанс, что моя душа подойдет в качестве платы за чье-то спасение… так тому и быть. Ведь, если подумать, мне уже нечего терять.
— Ты выбрала, — без особого удивления кивнул Князь Хоккор, когда я подняла на него выразительный взгляд, ни капли не сомневаясь, что он поймет. — Выбор неправильный, но достойный. Рогнар?
Второй Князь неуловимо быстрым движением скользнул ближе, оказавшись у меня за спиной. Там тихо зашелестело, а потом что-то холодное уперлось в мою спину.
Отлично. Значит, больше никто не умрет.
— Хейли, что ты натворила?! — в ужасе прошептала Лана, когда я с облегчением улыбнулась. И даже у Сая дрогнули губы в беззвучном: «Зачем?!», но мне уже было не до них.
«Прощай, Рэн, — спокойно подумала я, пристально посмотрев на недвижимого дракона. — И прости: я не успела отдать тебе новое тело. Жаль, что так все заканчивается, но я все равно должна сказать тебе спасибо… за то, что хотя бы на какое-то время ты избавил меня от одиночества. И за те мгновения счастья, которые, несмотря ни на что, у меня все-таки были. Милорд…»
Я перевела такой же спокойный взор на лорда-директора.
«Мне многое хотелось бы вам сказать… но боюсь, что не смогу подобрать нужных слов. Знаю, про вас говорят, что инкубы холодны, равнодушны и не умеют любить, но будьте уверены — для того, кто любит вас, это не так уж и важно»…
Я, наверное, успела бы сказать и другое, чтобы совсем опустошив свою мятущуюся душу до самого дна, но не успела. Потому что на висках лорда-директора неожиданно вздулись вены, лицо жутковато исказилось, с губ слетел едва слышный вздох. Сгустившийся вокруг него воздух неохотно странно поплыл, словно подтаявшая на жарком солнце льдина, а потом сухо треснул, начав медленно и еще более неохотно осыпаться вниз тяжелыми полупрозрачными пластами. Рядом с таким же хрустом заворочался дракон, с трудом разламывая такую же прочную невидимую тюрьму. Из его ноздрей повалил пар, дыхание… сперва неслышное… стало шумным, прерывистым, словно Рэн с огромным трудом преодолевал нешуточное сопротивление. Но потом он все-таки сумел оторвать от пола одну лапу, затем вторую, нашел в себе силы приподняться и, вскинув голову, огласил задрожавший до основания зал бешеным рыком.
— ХЕЙЛИ, НЕ СМЕЙ!
Я от неожиданности даже забыла о прижатом к спине ноже. И вздрогнула всем телом, когда тяжелый взгляд дракона буквально пронзил меня насквозь.
— Я ТЕБЕ ЗАПРЕЩАЮ!
— Выбор… уже… сделан… — с трудом выдохнул лорд Эреной, с видимым трудом доламывая невидимую стену. — И он принадлежит не ей!
Я ошеломленно моргнула, только сейчас сообразив, что не я одна оказалась связана по рукам и ногам. А потом растерянно подумала, что, возможно, я еще и видела не все. Как и они. Не исключено, что каждый из нас был обманут созданной персонально для него иллюзией. Включая оставшегося в стороне Сая и прикованную к стене Лану, у которой тоже начало что-то получаться.
— Силен, — бесстрастно заметил из-за моей спины Рогнар, напрочь игнорируя тот факт, что дракон готов вот-вот взлететь. А когда лорд-директор окончательно освободился и шагнул вперед, так же бесстрастно осведомился: — Что ты решил?
Лорд Эреной, оценивающе взглянув на что-то за моей спиной, обернулся к мгновенно притихшему дракону, обменялся с ним долгим взглядом и тихо сказал:
— Я рискну.
— Она пришла за тобой… — так же тихо отозвался Рэн, что-то напряженно выискивая в мыслях инкуба.
— Зато у тебя больше шансов, — невесело усмехнулся милорд и решительно положил руку на полупрозрачную морду.
Дракон не стал противиться. Только прикрыл глаза и обреченно вздохнул. А я озадаченно покосилась назад, запоздало отметив, что холодное острие перестало давить мне в спину. Попыталась отыскать Рогнар, но не смогла понять, что он задумал. После чего снова посмотрела на Рэна и удивленно выдохнула: дракон прямо на глазах становился материальным! С каждым мгновением чешуйки на его коже проступали все четче и четче, массивное тело наливалось жизнью, тяжелело, обретало глубину и объем. Вот уже и когти заскребли по обледеневшему полу. Вот и крылья дрогнули, разгоняя застоявшийся воздух. Сквозь полуприкрытые веки ярче солнца заискрились два больших изумруда, а из широкой груди вырвался долгий, тяжелый, но самый настоящий вздох, от которого всколыхнулась одежда!
Я как завороженная уставилась на это чудо. И далеко не сразу поняла, что менялся не только дракон — с лордом Эреноем тоже что-то происходило. Но если Рэн с каждым мигом становился все более настоящим, то милорд… из него словно уходила жизнь!
За считанные мгновения он побледнел так, что сквозь него в буквальном смысле начали просвечивать камни. Всего несколько мгновений, и на месте живого человека остался лишь полупрозрачный силуэт. Еще один вздох — и его очертания смазались, начав сливаться со стенами. Он почти исчез. Стал таким же призраком, как Рэн недавно.
И чем дольше я на это смотрела, тем явственнее в душу закрадывалось сомнение, что эти изменения обратимы.
«М-милорд… — испуганно прошептала я, страшась подумать о причинах. — Что происходит? Что вы делаете?!»
Лорд-директор поднял голову, и моего разума коснулась волна нежности.
Прости…
На его стремительно бледнеющих губах мелькнула и истаяла виноватая улыбка. Полупрозрачное лицо ненадолго ожило, озарившись невероятным для бесстрастного инкуба внутренним светом. Всего один долгий взгляд, способный сказать так много… беззвучный вздох, не скрывающий сожаления… легкое дуновение ветерка, бесследно развеявшего полупрозрачную дымку…
И рядом с нами остался только дракон.
При виде которого я ощутила, как пол уходит у меня из под ног, и, застонав от накатившего, какого-то черного отчаяния, провалилась в темноту.
* * *
Вечность… бесконечная, молчаливая… непознанная и одновременно знакомая. Клубящаяся повсюду Тьма, лениво плетущая свои черные кружева. Напряженная тишина. Готовое оборваться безмолвие. И — смутное ощущение чужого взгляда, настойчиво изучающего меня из темноты.
Беззвучно катящиеся по щекам слезы кажутся здесь горячими, как раскаленное масло. Сорвавшаяся с ресниц влага сверкает, словно капли прозрачной росы. Всеобъемлющая тишина угнетает. Подавляет мысли. Приглушает чувства. Но безумная, никому не подвластная боль терзает так, что я с трудом понимаю, где нахожусь.
Увы. В этой душной пустоте нет никого, кто мог бы мне помочь. Безмолвный дракон — как сломанная кукла, для которой не нашлось заботливого хозяина. Поникшие крылья, что никогда не взлетят, прижатые к брюху лапы, которым никто не позволит ударить, пустые глазницы, поблекшая чешуя… прости, мой друг, я не для этого тебя создавала.
Прости, я не смогу подарить тебе жизнь.
Подхожу к бесполезной матрице и бессильно падаю перед ней на колени. Прислонившись к прохладным чешуйкам лбом, зажмуриваюсь до разноцветных кругов в глазах. Долго молчу, глотая соленые слезы. И всхлипываю, больше не в силах сдерживать дикую боль.
Почему… ну почему ты ушел вместо меня?! Как ты мог?!
И зачем, если выбор был сделан?!
Однако Вечность молчит. Молчит и дракон. А я лишь тихо плачу и совсем не хочу знать ответ.
Пускай в это трудно поверить, но с уходом инкуба во мне исчезло что-то по-настоящему важное. Что-то, чего я отчаянно не хотела замечать и от чего слишком долго отмахивалась. Исчез его холод, и угасло мое странное Пламя. Не стало его, и надежда тоже ушла. Словно именно он был тем, кого я везде искала. И тем, кого я всегда ждала.
Обнимаю равнодушную драконью морду и, прижавшись к шершавой щеке, надолго замираю. Мечтая остаться здесь насовсем. Одна. Забиться под могучее крыло. Спрятать под ним заплаканное лицо и навечно уснуть, охотно обманываясь царящей вокруг тишиной.
Закрываю глаза и, не в силах ничего с собой поделать, раз за разом вспоминаю его лицо. Вспоминаю его глаза, его голос. И те недолгие встречи, что подарили нам столько драгоценного тепла…
Я знаю, возрождение дракона отнимает много сил, физических и душевных. И теперь, наконец, понимаю, почему Рэн никак не мог победить. Его новому телу, как бы он ни старался, отчаянно не хватало цельности. И оно, несмотря ни на что, всегда имело один и тот же изъян. Незаконченное, фальшивое, неправильное… абсолютно чужое тело, у которого мог быть только один хозяин. Жестокая загадка, не имеющая решения. Проклятие Творца… заслуженная кара. Справедливо отмеренное наказание, которое никто не в силах отменить.
Инкуб не знал об этом. Его не посвящали в подробности. Но он все же смутно догадывался о причинах и трепетно хранил свою личность в неприкосновенности. Годами. Десятилетиями. Упорно не желая сдаваться. И лишь сегодня, когда у него не осталось выбора… когда его силы были потрачены без остатка… его стальная воля перестала удерживать безупречную защиту над разумом. И это, как обещал дракон, привело его к поражению.
Мне трудно представить, сколько лет они напряженно боролись, пытаясь отвоевать одно-единственное, но такое необходимое для себя тело. Сколько хитрили, обманывали, предавали, с боем отвоевывая каждый пройденный шаг и оспаривая каждый прожитый миг. Сколько раз состязались в ментальных поединках. И как часто с разочарованием расходились, в очередной раз убеждаясь, что силы по-прежнему равны.
Да, потерпев неудачу, они затаивались на время. Прекращали борьбу и, зализывая раны, терпеливо выжидали момента, чтобы начать все с нуля. Никто не хотел быть обманутым. Никто не собирался сдаваться. И эта нескончаемая война никогда бы не закончилась… если бы один из них не решил, наконец, отступить.
Но как посмел этот несносный инкуб так легко отказаться от себя самого?!
Как смел мой упрямый дракон безропотно принять его жертву?!
Как смели проклинаемые мною Князья предлагать им такой страшный выбор?!
И как могла я, растяпа, бездарно упустить свой единственный шанс?!
Открываю глаза и бездумно смотрю на внезапно сгустившуюся Тьму. Вездесущую. Разумную. Древнюю. Мудрую. Всемогущую. И почти родную…
Что ждешь ты от меня, сестра? Зачем так плотно льнешь и тихонько ласкаешь мне кожу?
Она лишь пытливо смотрит в ответ, не торопясь разрушать воцарившееся молчание. Клубится вокруг. Надеется. И терпеливо ждет, когда я рискну сделать первый шаг.
Спокойно смотрю в бездонную черноту Ее глаз и, повинуясь мимолетной догадке, бесстрашно распахиваю душу. Тьма удивленно отшатывается, на мгновение закрываясь невидимыми крыльями, но вскоре успокаивается, слетает обратно, внимательно всматриваясь и читая меня без труда.
Я так же спокойно слежу за Ней, откуда-то зная, что мы с Ней похожи. Не чувствую страха, потому что ни малейшей угрозы от Нее не идет. Ее нечеловеческий разум бесстрастен, однако совсем не бездушен. Рационален до крайности, но отнюдь не жесток. Не знающий сомнений. Не ведающий ошибок. Не помнящий ни холода, ни света, ни тепла. Безупречной огранки бриллиант, случайно затерявшийся в темноте. Чистейший, прекрасный, божественно совершенный, вот только несколько… неживой.
Мои растрепанные чувства для него — как живительная влага. Единственный лучик света в бесконечной череде одинаково бессмысленных лет. Недолгие радости… сомнительное и мимолетное счастье… печали, горести и даже боль… Тьма мгновенно забирает все, не протестуя и ни на что не жалуясь. Бережно перебирает мои воспоминания. Живет моей жизнью. Теряет и находит. Плачет и смеется. Печалится и грустит…
Я не мешаю и не хочу ничего менять — мне безразлично, что с нами будет. Тьма неумолимо становится мной… я, кажется, потихоньку становлюсь Ею… но мне действительно все равно, потому что это ничего не изменит.
Довольная Тьма тихонько урчит, придвигаясь вплотную, но я лишь кладу на Ее загривок руку и бестрепетно смотрю, как некогда пустой и тусклый бриллиант стремительно наливается силой. Как прямо на глазах оживает, пульсирует в такт биению моего сердца и начинает сверкать всеми оттенками моих разноцветных эмоций.
Кажется, это конец? Теперь она забрала все, что когда-то меня составляло? Хорошее и плохое, чистое и не очень… на мой взгляд, сомнительная добыча для оголодавшей хищницы. Правда, никто и никогда не пытался сделать этого раньше. Никому, включая Рэна, я не позволяла так бесцеремонно копаться в своей несчастной душе. Но Тьме повезло. Она сумела.
Пускай. Больше не о чем жалеть и незачем сомневаться.
— Довольна? — спокойно осведомляюсь я и с легкой усмешкой смотрю на замершую под рукой подругу.
Тьма улыбается острыми кинжалами зубов, а затем отстраняется и тихонько урчит.
Еще бы…
Я невольно улыбаюсь в ответ, чувствуя, что, наконец, встретила родственную душу, а Она почему-то отодвигается все дальше. Бесшумно взлетает, обдавая меня мелкими брызгами из остывших слез. Затем без предупреждения взвивается под самый потолок. На миг замирает, словно отсчитывая про себя последние секунды, а затем всей силой обрушивается вниз. Потяжелевшая. Огромная. Чудовищно сильная тень, которой я никак не могу противостоять.
От мощного удара опора под моей рукой исчезает так быстро, что я едва удерживаюсь, чтобы не упасть. Непонимающе хмурюсь, неловко поднимаясь на ноги. Недоверчиво озираюсь, пытаясь понять, что и как, но созданной мною матрицы больше нет. Она растворилась во Тьме. Истаяла. Исчезла. И коварная Тьма ушла вместе с ней.
Правда, ощущение чужого взгляда никуда не уходит. А в какой-то момент становится таким острым, что от него буквально вскипает кровь.
— Кто ты? — требовательно вопрошаю я, по-прежнему не испытывая ни толики страха. Но слишком поздно замечаю, что темнота уже не пустует, и невольно отшатываюсь, когда Тьма вдруг сжимается пружиной на самой границе восприятия и одним стремительным броском оказывается рядом.
На высоте моего лица вдруг вспыхивают два огромных желтых глаза с узкими щелочками вертикальных зрачков, а знакомый мурлыкающий голос удовлетворенно урчит, кажется, в самой голове:
«Ты звала, сестра? Я пришла»…
