Книга: Кощей. Перезагрузка
Назад: 7
Дальше: 9

8

Умиротворяюще потрескивают дрова в костре. Им в унисон трещат на зубах косточки жирного, зажаренного на углях зайца.
Болтомир выбирает из высыпанных из моей котомки овощей самую крупную репу и, протерев ее о рукав, словно яблоко, с сочным хрустом откусывает изрядный кусок.
– Эка сладкая, – причмокивает одобрительно парень и, сыто рыгнув, спрашивает чисто для поддержания беседы: – Значит, говоришь, тебя Георгом нарекли?
– Угу, – мычу согласно, выковыривая мизинцем застрявшую в зубах зайчатину. – Для друзей просто Коша.
– Просто Коша? – переспрашивает здоровяк, хмуря брови. – Неужто ты простолюдин?
– Кто? Я? Я простолюдин? – делано возмущаюсь, соображая, что ответить. – Да я, между прочим, великокняжеский наследник.
– Ой ли? – с нешуточным сомнением окидывает меня взглядом Болтомир.
– Да. И не смотри на мой простецкий прикид. Просто я в квесте.
– Где? – Парень задирает брови под неровно стриженную челку.
– В квесте, – повторяю с таким выражением, будто уверен, что даже малый ребенок обязан знать, что такое квест, а не только какой-то там заозерский княжич Болтомир.
– Дык это… – Парень не хочет прослыть невеждой, но и справиться с любопытством не в силах. Потому решает подойти к вопросу о квесте с другой стороны: – И как ты туда попал?
– Куда? – теперь не понимаю я.
– Ну, в этот, в квест?
– А-а-а, в квест-то… Это, брат Болтомир, у нас традиция такая, прежде чем занять великокняжеский престол, необходимо совершить квест.
– Совершить? – окончательно запутавшийся здоровяк чешет затылок.
Решив, что все равно придется что-нибудь наврать неожиданному товарищу, чуть не протестировавшему меня на бессмертие с помощью метрового, остро заточенного меча, начинаю вешать ему на уши придумываемую на ходу лапшу:
– Ты про Великое Советское княжество слышал?
– Не-а, – отрицательно мотает головой Болтомир.
– Нешто за Черным кряжем никогда не бывал? – вспоминаю услышанное от Лешего название.
– Не-а. Туда людям хода нет, – добродушно сообщает он. – Там земля волотов.
– Правильно. А вот за землями волотов, от границы их владений и до… э-э… до самого края земли простирается Советское княжество. Песню «Широка страна моя родная» слышал? Нет? Так вот, она про наше Великое княжество.
– А волоты? – недоверчиво смотрит на меня парень.
– А что волоты? – небрежно бросаю я, размышляя о том, как ненавязчиво выяснить, кто они такие, эти волоты? Однако наугад сообщаю: – Волоты платят нам дань и живут спокойно.
Судя по тому, что у собеседника отвисла челюсть, я загнул нечто невероятное. Ну да, слово, как говорится, не воробей. Спешу увести разговор в другую область.
– Короче, Великое Советское княжество – это союз семи княжеств, престолы которых наследуют сыновья великого князя. У каждого великого князя бывает девять сыновей. Вообще, их у него, конечно, больше, но престолы наследуют только первые девять…
– Мыслю я, Георг, закралась в твои слова ошибка, – перебивает меня Болтомир. – Как может быть девять наследников, если княжеств всего семь?
– Никакой ошибки, дорогой друг. Таково оригинальное политическое устройство нашей державы.
– Какое устройство?
– На самом деле все просто. – Делаю несколько внушительных глотков родниковой воды из Болтомировой медной фляги, удобнее располагаюсь на расстеленном плаще и продолжаю: – Дело в том, что, когда самый младший из девяти княжичей достигает совершеннолетия, великий князь отправляет их в квест. То есть каждый из девяти должен обойти мир, найти семь чудес света и добыть их. Первый справившийся с этой задачей наследует великокняжеский престол. Остальным достаются удельные княжества. Теперь понятно?
– Не-а, – мотает головой слушатель, – девятому-то что достается?
– Девятому, естественно, достается оппозиция.
Вижу, что Болтомиру никак не хочется признаваться, что он не знает, кто такая эта оппозиция. Повращав глазами и подвигав нижней челюстью, вероятно, для стимуляции мыслительного процесса, он задает простой вопрос, способный поставить собеседника в тупик:
– Где?
Теперь для осмысления вопроса приходится взять паузу мне. В конце концов решаю уточнить:
– Кто?
Молчим вместе.
В процессе затянувшейся паузы приходит мысль, что не стоит мучить парня незнакомыми ему понятиями, ибо так можно потерять его благорасположение и как минимум вновь остаться в лесу одному. Потому решаю продолжать.
– Как ты прекрасно понимаешь, оппозиция существует для того, чтобы вставлять палки в колеса существующей власти…
– Палки? – хмурит брови заозерский княжич. – В колеса?
– Ну, это я образно выражаюсь, – стараюсь пояснить незнакомому с подобной аллегорией парню. – Вставлять палки в колеса – значит всячески мешать, строить козни против власти, пытаться подбить народ на бунт.
– Нешто и вправду так? – удивляется тот. – Чудно как-то все это. Отчего же сразу не снести голову этому злыдню? Он мало того что самый нерасторопный оказался в этом, как его, квесте, так еще и зло против братьев замыслил? Почто великий князь допускает оп… опу… Как ее?
– Оппозицию. А вот тут, Болтомир, и кроется великая политическая мудрость нашего правителя. На самом деле оппозиция необходима государству, ибо она подобна волчьей стае в лесу, пожирающей слабых и больных зверей, не позволяя тем плодить никчемное потомство.
Дав парню пошевелить мозгами, продолжаю:
– Допустим, некий князь утратил интерес к правительственной рутине, и погряз в увеселениях, сладострастии и чревоугодии, и тратит казну исключительно на свои прихоти. Что тогда станет с княжеством? Правильно думаешь. Казна оскудеет, народ обеднеет, княжество захиреет. В выигрыше останутся только чиновники.
– Кто такие?
– Чиновники-то? Как бы тебе объяснить… Это дворяне, во владение которым даны не земельные уделы, а государственные приказы. Ну, один чиновник заправляет военным приказом, другой почтовым, третий образовательным, и так далее.
– Это же дьяков забота!
– Забота дьяков, – соглашаюсь с Болтомиром, – но владение чиновников, ибо они с этих приказов кормятся, как обычный дворянин с земли.
– Чудно, – в очередной раз удивляется Болтомир. – Откуда же прибыток казне, ежели все в руках этих, прости господи, чиновников?
– Ой, да ладно, – отмахиваюсь от непонятливого собеседника. – Можно подумать, в других государствах при попустительстве власти казну разворовывать не будут! И не важно, как воров назвать, чиновниками ли, дьяками ли приказными или еще как. Важно, чтобы сам князь-государь не расслаблялся и всю эту братию в узде держал. Чтобы время от времени с самого зарвавшегося чиновника голова слетала в назидание другим. Но и честных да радивых, кои пользу приносят, привилегиями отмечать необходимо. А ежели расслабится государь, чиновники при его попустительстве, а то и с позволения беспредельничать начнут, среди бояр непременно недовольство появится, да и простые людишки возропщут. Вот тут девятый со своей оппозицией и подсуетится, слухи-сплетни распустит, недовольство подогреет, к смуте призовет. А там и заполыхают боярские да помещичьи терема, польется кровушка людская. В итоге, глядишь, народ девятого на престол воздвиг, а бывший князь в бега подался, дабы впоследствии собственную оппозицию возглавить.
– Мудрено слишком, – пожимает плечами Болтомир. – По мне, так сразу всех на плаху.
– Да пойми ты, князь без оппозиции, как воин без врагов, теряет смысл своего существования. Вот что станет с воином, ежели вокруг него в одночасье все враги исчезнут?
– Пойдет в дальние страны. Там врагов на всех хватит, – глядя на меня как на неразумное дитя, говорит собеседник. – Скажи лучше, ежели ты такой же, как и я, княжич, то отчего не на коне и одет, будто простолюдин? Или лихие людишки обобрали? Тогда как же сам жив остался?
– Традиция, – как можно убедительнее развожу руками. – С мечом да на лихом коне любой все семь чудес отыщет. А ты поди да сам себе все добудь. Тогда великий князь уверен будет, что наследник достоин взойти на престол, да и удельные княжества в надежных руках будут. У тебя я, кстати, тоже коня не заметил.
– Мой конь пал в битве, – гордо задирает подбородок княжич, при этом смущенно рыскнув взглядом.
– Поведай, – хватаюсь за возможность перевести разговор с моей персоны.
Оказывается, Болтомир Заозерский – один из тех бесшабашных витязей, кои присоединились к царевичу Ивану в его походе к Черному кряжу за сокровищами волотов. Парень долго и красноречиво расписывает мне собственную версию шабаша на болоте у Лихониного холма. Оказывается, войско Ивана встретилось там с несметными полчищами лесной нечисти, с коими бились три дня и три ночи. В этой битве и пал конь Болтомира, защитив хозяина от вражеских стрел.
– Полчища нечисти не Зеленый Змий возглавлял? – спрашиваю, вспоминая рассказ Лешего и пряча усмешку.
– Недосуг мне было про то выяснять. Говорю же, трое суток бился, не выпуская меча из рук.
Вспоминаю отполированную сталь на чистеньком, без единой зазубринки мече, который Болтомир приставил к моей шее при нашей встрече у ручья, но оставляю сомнения при себе.
– Чем же кончилась битва? Победили нечисть?
– Знамо, победили.
– И где ж все войско? Неужели ты один в живых остался? – спрашиваю с тайной издевкой.
– Не-э, – простодушно мотает головой парень. – Я от остальных случайно отбился. Погнался один за дюжиной ворогов. Полдня скакал, пока догнал их. Всех побил, но коня потерял.
– Ясно, – киваю понятливо. – Значит, теперь один домой идешь?
– Не-э, – протягивает Болтомир, на этот раз несколько смущенно. – Я решил не возвращаться в Заозерье, пока не отыщу логово Змея Горыныча.
– Почему? – удивляюсь неожиданному смущению собеседника.
– Жениться хочу, – еще более смутившись, отвечает тот.
– Э-э, извиняюсь, на Змее Горыныче? – обалдеваю от неожиданного поворота.
– Не-э, – не переставая смущаться, мотает головой Болтомир, – на Василисе Прекрасной.
– Погоди, что-то я совсем запутался. На какой Василисе? На той, которая Царевна-лягушка, что ли?
– Ага, – шмыгнув носом, кивает здоровяк.
– Так она ведь жена Ивана-царевича.
– Жена, – согласно понурил голову Болтомир. – Да только люба она мне больше жизни. Я как увидел ее, Георг, как взглянул в очи ее синие, так и утонул в них весь без остатка. Ничто не мило мне теперь, понимаешь?
– Понимаю, – вздыхаю сочувственно. – Первая юношеская любовь – это серьезно.
– Я и к Черному кряжу с Иваном пошел для того, чтобы забыть Василису либо буйну головушку в битве с волотами сложить. Ан не вышло, – продолжает изливать душу парень. – Эх, кабы не наследовать мне престол Заозерский, выкрал бы лебедушку мою белую да увез бы в края дальние. Там завоевал бы какое-никакое царство-королевство, бросил к ее ноженькам… Но не могу. Не могу бросить на произвол судьбы княжество Заозерское, ибо единственный я внук у князя Мироболта, и некому больше престол наследовать.
– М-да, – качаю головой я, размышляя над кашей, которую заварила Яга со своей засланной царевной. – А отец твой жив ли? Почему он власть не наследует?
– Сразу видно, что из дальних земель ты, Георг. Не знаешь того, что не бывает отцов у заозерских князей, как не бывает и сыновей.
– Как это? – удивляюсь я.
– А так. Испокон веков повелось, что у заозерского князя сразу внуки рождаются. Потому и он им дедом приходится, – назидательно говорит Болтомир.
Понимаю, что вряд ли что в этом пойму, решаю не углубляться в тему и спрашиваю о другом:
– А к Змею-то Горынычу по какому вопросу путь держишь?
– Победить его хочу, знамо, – смотрит на меня словно на неразумное дитя княжич.
– Ясно. А твоя любовь к Василисе тут при чем?
– Мыслю я, Змея победив, заставить его выкрасть любушку мою у Ивана. И тут я вновь гада победю, срублю ему все головы и освобожу Василисушку из полона. А коли я освобожу ее от гадины мерзкой, то по праву моей она и станет.
– Ага. Такова, значит, в ваших землях процедура развода? Понятно. А ты, брат Болтомир, стратег, – говорю как можно уважительнее, дабы не обидеть парня незнакомым словом. – Ну и далеко ли тебе еще идти до логова Змея Горыныча?
– Не ведаю, – пожимает плечами собеседник. – Старики рекут, что никто из ныне живущих его не встречал. Последний раз с ним бился еще мой славный прапрапрадед Болтокрут. Он и прогнал гада трехголового в неведомые земли, а на месте прежних змеевых владений основал Заозерское княжество.
– Как же ты идешь, не зная куда?
– А как и ты, – парирует парень. – Дорога выведет.
– Это да, – приходится согласиться.
Трели сверчков, уханье ночных птиц, шуршание в ближайших кустах, возня кого-то большого в болотце у ручья, тоскливый вой одинокого волка и прочая ночная какофония действуют умиротворяюще, и я уже начинаю засыпать, наслаждаясь щекочущим ползанием по спине забравшегося за шиворот какого-то беспокойного жука. Неожиданно упавшая в почти прогоревший костер шишка поднимает сноп искр, свет проникает сквозь веки и порождает мысль – комбинацию доводов, способных заставить заозерского княжича отправиться вместе со мной на поиски Яги.
– Болтомир, – толкаю в бок вовсю храпящего парня.
– А? Кто? – подскакивает тот, выхватывая меч из ножен.
– Я знаю, кто поможет тебе найти логово Горыныча, – с ходу сообщаю пытающемуся высмотреть в темноте напавших врагов парню.
Ему требуется некоторое время, чтобы окончательно проснуться и понять услышанное. Наконец он спрашивает:
– Кто?
– Я, – тычу себя в грудь, широко зевая. – Ты не против?
– Что потребуешь за услугу? – зевает Болтомир в ответ.
– Да-авай обсудим этот вопрос утром? – предлагаю с очередным зевком.
– Да-авай, – мычит он в ответ, устраиваясь на траве, и через мгновение по окрестностям разносится пока еще нерешительный всхрап.
Назад: 7
Дальше: 9