Книга: Вам меня не испугать
Назад: 24 июня 1985 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут
Дальше: 24 июня 1985 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут

23 октября 2010 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут

Реджи повернула голову и увидела, что Нептун несет две продуктовые сумки к маленькому деревянному столу рядом с Тарой. Насвистывая, он достал из одной сумки белую скатерть и накрыл стол. Потом выложил на скатерть тарелку, ложку, вилку, нож и поставил хрустальный бокал для вина. Джордж двигался неторопливо и методично: разгладил салфетку, выверил расстояние между тарелкой и бокалом, протер вилку, пока она не засияла. В качестве финального штриха он добавил два серебряных подсвечника с красными свечами, которые зажег спичками, вынутыми из кармана. Джордж совершенно не обращал внимания на Реджи и Тару.
Когда стол был идеально сервирован, он достал из сумки большой пластиковый контейнер и открыл его. От распространившегося запаха желудок Реджи сделал сальто-мортале, и она постаралась дышать ртом. Она – как человек, который видит ужасную аварию, но не может отвести взгляд, – завороженно смотрела, как Нептун медленно снимает крышку контейнера с отварным лобстером и гарниром. Он осторожно выложил содержимое на тарелку: красный лобстер, исходящий паром, и маленькие белые картофелины.
– Уже почти пора, любимая, – обратился Джордж к Таре. Она свесила голову на грудь и закрыла глаза. Потом он взглянул на Реджи и какое-то время изучал ее лицо. У нее не было времени аккуратно разложить инструменты и надлежащим образом прикрыть запястья. Заметил ли он это?
Нет. Он лишь улыбнулся и вернулся к лобстеру. Он вскрыл панцирь, разрезав по центру и обнажив мясо. Потом сбрызнул лобстера растопленным маслом из бутылочки. Покончив с этим, Джордж облизал пальцы, убрал емкости и отступил в сторону, чтобы полюбоваться своей работой.
– Безупречно, – сказал он и посмотрел на Тару. – Ты согласна, дорогая?
Она не подняла головы. Он обошел вокруг стола, присел перед Тарой на корточки, приподнял ей подбородок и пальцем раздвинул веки, заставив смотреть.
– Лобстеры – невероятные существа, – сообщил он. – Они умеют заново отращивать конечности, потерянные в бою.
Глаза Тары были пустыми и безжизненными, словно кукольные, но Реджи была уверена, что где-то в глубине зрачков промелькнула искорка ужаса.
– Они регулярно линяют, выращивают новый панцирь и съедают старый. – При этих словах Тара едва заметно дернулась. – В первый сезон они линяют пять-шесть раз, а в зрелом возрасте – один или два раза в год.
Нептун достал из кармана перочинный нож.
– Лобстер, – продолжал он, – это эксперт по превращениям.
Тара посмотрела прямо на Реджи и закатила глаза.
Джордж принялся аккуратно резать ленту, прикреплявшую Тару к трубе.
– Вставай, – приказал он.
– Боюсь, я не очень люблю лобстеров, – отозвалась Тара.
– Двигайся, сучка! – угрожающе произнес он, схватив ее за руки и рывком поставив на ноги. Она шаталась и раскачивалась. Он мелкими шажками подвел ее к столу и усадил на стул. Потом достал моток серебристой изоленты и примотал ее лодыжки к ножкам стула.
– Сегодня ты пообедаешь как настоящая леди, – сказал Джордж. – Сегодня ты получишь искупление.
– Спасибо, но, серьезно, я не получаю удовольствия от лобстеров, – сказала Тара. Ее голос лишь слегка дрожал.
Он отвесил ей звонкую пощечину, звук от которой эхом прокатился по ангару. У Тары из носа пошла кровь.
– Ешь. – Джордж наклонился и прошипел ей в ухо: – Начинай есть, не то я выпотрошу твою маленькую подружку Реджину прямо сейчас.
Тара взяла вилку, подцепила кусочек белого мяса, поднесла вилку ко рту и начала жевать. Масло стекало у нее по подбородку. Тара жевала довольно долго. Когда она наконец глотнула, то едва не подавилась.
– Хорошая девочка, – сказал Нептун. Теперь он был просто Нептуном, а не Джорджем, которого Реджи знала всю свою жизнь, не Джорджем, который был ее отцом. – Наслаждайся обедом, а я пока что поухаживаю за нашей новой гостьей.
Он медленно пошел к Реджи, улыбаясь и смакуя каждую секунду своего действа. Он глубоко засунул руки в карманы и не сводил глаз с ее лица. Искал ли он какие-то следы собственных черт? Испытывал ли он хотя бы малейшее сожаление от того, что собирается отрезать руку собственной дочери?
– Могу я задать вопрос? – сказала Реджи.
Нептун кивнул. Теперь он стоял рядом и по-прежнему глядел на нее. Она понимала, что в любую минуту он может обратить внимание на поднос с инструментами и заметить пропажу скальпеля. Сейчас этот скальпель, засунутый в рукав, холодил ей запястье. Нужно было лишь заставить Нептуна подойти еще ближе и застигнуть его врасплох.
– Она говорила, что выйдет замуж за тебя? Ты был тем самым кандидатом, о котором она всем рассказывала?
Он отвернулся, и его лицо исказила презрительная гримаса.
– Нет. Да, я предлагал ей это. Первый раз сразу же после того, как она сказала мне о своей беременности. Я отвел ее на обед в ее любимый ресторан, «Стейкхаус Гарри» на побережье. Мы заказали лобстера, и я попросил официанта принести бутылку шампанского. – Его взгляд был печальным и блуждал где-то далеко. – Я опустился на одно колено и протянул ей кольцо. И знаешь, что она сделала? – Нептун смерил Реджи яростным взглядом, сменившим недавнюю грусть. – Она рассмеялась! Честное слово, рассмеялась.
Реджи покачала головой. Она вспомнила, как посмеялась над пьяной идеей Лена о том, что им пора бы жить вместе. Какова мать, такова и дочь.
– Мне очень жаль, – сказала она, внезапно осознав смысл описанной сцены и ее последствия.
Нептун отвернулся от нее и смотрел, как Тара послушно запихивает в рот кусочки лобстера. По ее щекам струились слезы, но она не издавала ни звука.
– Но я не сдавался. Я много лет предлагал ей свою руку, снова и снова. Даже когда я был с Лорен, то говорил Вере, что мое предложение остается в силе. Я мог подарить ей хорошую жизнь, прекрасный дом. Быть настоящим отцом для тебя. Заботиться о вас обеих. Но она каждый раз отказывала.
– Но потом она сказала «да» кому-то другому? – предположила Реджи. Она постаралась вложить в эти слова некоторое презрение, как будто находилась на его стороне. Но она действительно понимала боль и страдания, через которые из-за ее матери пришлось пройти Джорджу.
Он повернулся к ней лицом, больше похожий на любовника с разбитым сердцем, чем на жестокого убийцу.
– Я так и не узнал, кто это был, – сказал он. – Но она была чрезвычайно взволнована. Она действительно собиралась покончить с прошлым. Постараться обрести ту нормальную, волшебную жизнь, которая всегда обходила ее стороной. Я пытался объяснить ей. Никто не мог любить ее так, как я. Я умолял ее передумать и выбрать меня вместо него.
– Это было несправедливо, – сказала Реджи. – То, что она выбрала его, а не тебя. Ты был с ней все эти годы. Ты так много сделал для нее.
Уголки его рта дернулись, затем опустились.
– Жизнь несправедлива, Реджи. Я давным-давно усвоил это. Ты тоже, не так ли?
Реджи понимала его, несмотря на чудовищную извращенность общей картины. Джордж всю свою жизнь любил Веру, прилагал все силы, чтобы завоевать ее, и год за годом терпел ее отказы. Он видел, как любимая женщина прожигает свою жизнь, пьянствует и выбирает себе в любовники одного неудачника за другим. А когда она попадала в беду, Джордж всегда был готов помочь ей. А потом, когда она наконец решила выйти замуж и завязать с прошлым, она выбрала кого-то другого. Это казалось невероятно жестоким. Что-то в Джордже надломилось, когда он узнал об этом. Ему захотелось кого-то наказать, обрушить свое возмездие на одного человека. Но он не мог заставить себя причинить вред ей… до поры до времени.
– Те, другие женщины – Кэндис, Андреа, Энн, – все они встречались с мужчинами, которые бросили маму.
– Шлюхи, – сказал он. – Поганые шлюхи. Они заслужили то, что получили. – Жилка на его виске снова раздулась и начала пульсировать.
Джордж опустился на колени и погладил волосы Реджи.
– Мне хотелось уберечь тебя от этого. Если бы только она согласилась, если бы она передумала, все бы обернулось по-другому.
Он был так близко, что она чуяла его дыхание – оно было кисловатым, с примесью ментола.
– Но почему бы просто не убить их? Зачем отрезать руки?
– Это тоже было несправедливо, верно? Прекрасная рука твоей матери была погублена, изуродована шрамами, а эти другие бабы, эти шлюхи, сохранили идеальные руки. Поэтому я забрал их ради Веры.
Нептун потянулся к пиле и любовно погладил ручку кончиками пальцев.
– Тебе известно, что в человеческой кисти есть 27 костей: 14 фаланг, 5 пястных костей и 8 запястных? – спросил он. – Великолепное инженерное решение.
Он посмотрел на правую руку Реджи. Она ждала затаив дыхание. Он взял ее руку и изогнул так, чтобы посмотреть на ладонь.
– Рука – это карта. Цыгане, греки, китайцы, египтяне, евреи – все они знали это. Они высоко чтили руки, пользовались ими для диагностики и лечения. Левая рука – это рука, с которой ты родилась. Правая рука – это рука, которую ты создала для себя. Удали правую руку, и ты сотрешь память о том, как дурно жили эти женщины, и пошлешь их в следующий мир только с изначальной, чистой рукой.
Его глаза блестели за стеклами очков в тонкой проволочной оправе.
– Я помог им преобразиться. – Его голос был твердым, но успокаивающим. – Помог им превзойти себя.
У Реджи помутилась в голове, когда на нее нахлынула волна тошноты. Если он будет говорить и дальше, если она сможет заманить его поближе, у нее появится шанс.
– Но зачем держать их в живых еще пять дней?
Он отпустил ее руку и повесил голову.
– Что бы ты обо мне ни думала, Реджи, я не убийца. Я не получаю удовольствия от этого. – Он сверкнул глазами, словно провоцируя Реджи на возражение. – Для меня это нелегко. С каждой из них я ждал и надеялся. Я давал Вере шанс спасти их. Если бы она пришла и согласилась выйти за меня, то я бы отпустил их.
– Но она так и не пришла, – сказала Реджи.
– Я был для нее всего лишь паяцем, – отозвался он, сверкая глазами. – Эти женщины умерли по ее вине.
– Понимаю, – сказала Реджи, удерживая его взгляд, когда она потянулась к скальпелю в левом рукаве и прикоснулась к нему кончиками пальцев правой руки. – Она была виновата во всем. Но все-таки когда ты забрал ее, то не стал убивать. Ты много лет сохранял ей жизнь. Ты угрожал прийти за мной, если она бросит тебя.
– У каждого из нас своя судьба, Реджи. Твоя мать была обречена быть со мной.
– Но ты отпустил ее.
Нептун напрягся.
– Теперь мне ясно, что это было ошибкой. Я решил, что ее разум улетел слишком далеко. Вся эта выпивка. Честно говоря, меня удивляло, что она вообще помнила, кем она была когда-то. И я полагал, что угрозы прийти за тобой будет достаточно, чтобы она молчала обо всем, что еще помнила.
– Ты правда собирался прийти за мной? Выследить и убить меня?
Он улыбнулся и пожал плечами, как застенчивый мальчишка.
– Говорю же, я не убийца.
– Но ведь сейчас ты собираешься убить меня. – Ее пальцы сомкнулись на ручке скальпеля.
Ближе. Реджи было нужно, чтобы Нептун подошел ближе.
Он поцокал языком.
– Боюсь, ты сама виновата. Если бы ты не нашла этого проклятого лебедя и не увидела тонкий намек, который я оставил для Веры, то самое предупреждение, которое я ей оставил ради осознания своей силы, своей способности прекратить убийства…
Реджи понизила голос почти до шепота и закрыла глаза.
– Есть еще одна вещь, которую я не понимаю.
– Какая? – спросил Нептун.
Реджи что-то неразборчиво пробормотала, и Джордж подался вперед, так что его лицо оказалось в нескольких дюймах от его лица.
Она сделала выпад, описав рукой идеальную дугу, и взрезала его шею скальпелем, ощутила удар и встречное давление, которое пошло на спад, когда она протолкнула лезвие так далеко, как только смогла.
Назад: 24 июня 1985 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут
Дальше: 24 июня 1985 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут