24. День четвертый

– Ну, что, девочки и мальчики? – сказал Сергей. – Мне кажется, пора возвращаться. До склада на Малом довольно далеко. Надо бы хоть к вечеру до него добраться.

Почему-то он старался не смотреть на то, что осталось от Куприянова и Портоса. Словно начинающий сталкеришка, впервые столкнувшийся со смертью в гостях у Стерви…

Жека и Зоя переглянулись.

– Нам незачем добираться до Малого, Бустер. Я знаю вход в «кротовью нору» гораздо ближе.

«О как! – подумал Сергей. – Хотя чему я удивляюсь после всего случившегося?»

– И куда «нора» нас перенесет в Предзонье?

– Туда же и перенесет. Под родной «Мега Парнас».

– Ну, хорошо. Веди!

С соблюдением всех мер безопасности они прошли квадратную арку, закрытую со стороны улицы ржавой металлической решеткой с узкой калиткой – незапертой, – и оказались на Седьмой линии. Чуть правее, на противоположной стороне улицы, стоял какой-то храм, пятиглавый и увенчанный православными крестами. Однако Жека повернул в противоположную сторону, к Среднему проспекту.

Судя по ландшафту, тут явно была пешеходная зона – почти вся улица устлана тротуарной плиткой. По центру в два ряда тянулись окруженные поребриками прямоугольные участки голой земли, где когда-то наверняка росли сожранные ныне елки или березки. Перед поребриками стояли ржавые металлические остовы скамеек, давно лишившихся деревянных сидений и спинок, и бетонные кубики урн. В два же ряда тянулись и не менее ржавые осветительные столбы с загнутыми верхушками, на которых кое-где еще сохранились мутные шарообразные плафоны. Это архитектурное разнообразие завершали вычурные восьмиугольные конструкции с чашами – по всей видимости, фонтаны. В нижней чаше ближайшей конструкции стояла черная вода – судя по всему, тут недавно прошел локальный ливень. Ну или Зона с неведомой целью включала фонтан…

Жека и Зоя топали бок о бок посередине улицы. Сергей следовал за ними, раздумывая, почему же он все эти дни постоянно ошибался насчет сути происходящего. В который уже раз задумался. Но теперь складывающийся пазл из событий последнего времени вел его к иным выводам. Он это чувствовал и продолжал размышлять…

Поначалу получалось так, словно Куприянов намерен повторить подвиг предыдущей экспедиции – снова вытащить из Зоны «бустер». Непонятно, правда, с какой стати капитан решил, что артефакт надо искать на том же самом месте, что и первый, но, надо полагать, у него имелись для этого веские причины. Ведь в предыдущей ходке, после всех своих выкрутасов с враньем, Зоя в конечном итоге повела экспедицию именно во двор на Девятнадцатой линии, и шарик там нашелся без проблем. Значит, у нее изначально имелась информация о будущей находке. Причем скорее всего она получила эту информацию именно от Куприянова, раз он и был ее непосредственным начальником. Это только для нас, недоумков, она работала на Мамонта…

Утром первого дня, когда уносили ноги от металлических големов, обитающих на территории Балтийского завода, и Куприянов ни с того ни с сего поменял текущую цель экспедиции, Сергей решил, что капитан все-таки копает под него, пытаясь проверить версию о взаимном убийстве Зои и Козловского.

Однако когда трупы были обнаружены, Димон почему-то вдруг потерял к ним всякий интерес, вернувшись к первоначальной цели экспедиции.

А потом начались и вовсе полные непонятки.

Что капитану требовалось на Восьмой линии, мог догадаться только телепат, способный прочесть его мысли. И почему, опять же, Куприянов довольно спокойно относился к потерям среди «мушкетеров»? Как будто это были заранее запланированные жертвы. Или он специально загонял своих бойцов в безвыходные ситуации…

Но не мог же он заранее спланировать все происходящее. Это же самая настоящая паранойя! Тогда он попросту способен распоряжаться возможностями Зоны…

Как бы то ни было, артефакт они не отыскали.

А дальше в дело вмешалась судьба. Никогда никем из сталкеров не испытанное прерывание обычного течения времени. То есть нечто подобное совершает с попавшими в ловушку «египетская тьма», но там, судя по всему, физического прерывания нет, есть субъективное ощущение такого прерывания.

Тут же натуральный перенос, кол ему промежду булками! Только что был час дня, а затем сразу – семь вечера. Будто кто-то вырвал из жизни почти целую рабочую смену.

А вчера гостей одарила своим вниманием и сама «египетская тьма», на полный день задержавшая экспедицию на подступах к очередной цели.

Всё один к одному. Задержка за задержкой. Будто опоздание было кому-то выгодно. А ведь если задуматься, выгодно оно было только одному человеку. Тому, кто побывал возле трупа Зои и, вполне возможно, запустил при этом некий процесс, требующий для своей реализации вполне определенное время. Вот после этого и испарился труп Зои. Как испарялось незадолго до этого немалое количество мертвечины… Достаточно вспомнить поверженных гигантских монстров, сражающихся друг с другом перед окнами памятного подвала…

Жека и Зоя обошли ближайший фонтан.

Сергей продолжал размышлять. А если гипотеза, высказанная Куприяновым… вернее, кем-то из яйцеголовых в каком-то там комитете ООН… верна? Если Зона и в самом деле появилась, чтобы создать нового человека? И если эти новые люди уже созданы? Вот они! Шагают впереди! Люди следующего мира, который прикончит нас всех… Хрен его знает! Как-то это слишком пафосно и слишком фантастично. Интересно, удавалось ли еще кому-то найти в Зоне чудом спасшегося пацана, а потом еще и девчонку? Пусть и не в нашей Зоне, а в другой…

Слишком фантастично, говоришь? А все вот это вокруг – не фантастика, кол тебе промежду булками?! Разрушенный едва ли не до основания Петербург… Артефакты, нарушающие какие-то там капитальные физические законы… Оживающие каменные змеи горынычи… Сталкеры и «каракалы», сражающиеся с невиданными монстрами… Невиданными и невидимыми… Самая настоящая фантастика, придуманная кем-то. Так что не спеши делать выводы, дружок! А главное – для тебя это реальность, как бы она ни была фантастична. И поступков требует совершенно реальных…

Интересно, посмотри-ка. Жека, вечно следящий за небом, сейчас топает себе совершенно спокойненько, мать его за локоток! На радостях забыл о профессиональной осторожности? Или попросту знает, что никакого нападения сейчас не будет?

А ведь знает, сукин кот! Зуб даю, знает! Хоть и не хочется мне в его знание верить. Ибо оно означает, что все это время ученик водил за нос своего наставника. Вот так-то! Спасешь маленького человечка, возьмешь под опеку, заботишься изо всех сил, идешь ради него на серьезное нарушение закона, а он… А он в душе хихикает над тобой и считает тебя доверчивым лохом…

Впрочем, чего это я на него так окрысился? Как и всякому, ему надо было выжить любым путем. Для всех эта задача – самая главная в жизни. Одни ради нее замуж выскакивают за первого встречного. Другие готовы мать родную продать. Третьи убьют, не задумываясь.

В общем, зря я на парня бочку качу. Сколько мы с ним консервов слопали в Зоне! Сколько разной хрени за пределы Периметра вытащили! И всегда я был совершенно спокоен за тыл, если его прикрывает Жека. И разве не считал я прежде, что нас то и дело спасает не только моя личная пруха, но и его везучесть?

И почему я решил, что он меня все время обманывал? Он, возможно, до сей поры и не мог ничего сделать. Просто постепенно рос, с каждой следующей ходкой набирался неведомых сил. Опыта-то у него и в прежние времена хватало. И вот наконец количество перешло в качество. Он смог заставить меня забыть о том, что проговорился после катастрофы с домом Мамонта. Вполне возможно, что именно он переправил экспедицию не в склад на Малом, а на территорию Балтийского завода. И я не удивлюсь, если каменного Змея Горыныча превратил в огнедышащую тварь именно он. И тем спас как минимум меня.

Правда, теперь всплывает другая проблема, весьма и весьма серьезная. Было сказано, что Куприянов непременно должен вернуться из Зоны. Иначе, Бустер, ты сильно пожалеешь! И теперь, после того, как капитана сожгли, несомненно, возникнут претензии, крыть которые будет нечем.

«Бустер» мы так и не отыскали. Зеленый шарик, прятавшийся в пасти Змея Горыныча – чем бы он ни был, – тоже утрачен, хотя очень похоже, что настоящей целью нашей ходки был именно он, а все остальные устанавливались и достигались по ходу. Так что гибель капитана ложится тяжкой виной на сталкера Бустера… Да, кстати, ведь погибла еще и целая компания «мушкетеров», и за это тоже могут спросить, хоть и нет в их смерти моей вины…

Кстати, а ведь вполне может быть, что неведомая сила Жеки возросла еще и потому, что к нему в компанию добавилась ожившая и помолодевшая Зоя. Опять же – количество перешло в качество… И вообще, не может ли быть так, что именно эти двое и есть породители нового человека? Адам и Ева нашего времени…

Между тем «породители» дотопали до очередного разрыва поребриков. Слева в сплошной стене домов открылся проем – очередное здание тут было сдвинуто в глубь квартала, – а перед ним красовалась скульптура: на гранитном постаменте бронзовые, судя по патине, пушка и сидящий на ней артиллерист былых времен, в треуголке и с курительной трубкой в отставленной правой руке. Композицию завершал пяток бронзовых же ядер.

Жека и Зоя остановились и некоторое время рассматривали скульптурную композицию.

– До Прорыва возле этой пушки очень часто выступали уличные музыканты, – сказал Жека Зое. – Иногда очень хорошие. Я помню.

– А может, и еще будут выступать, – ответила Зоя.

Это был вовсе не вопрос. Как будто она что-то знала о будущем.

– Нам сюда. – Жека отвернулся от пушки и показал рукой на двухэтажное здание, расположенное по Шестой линии.

Первый этаж здания имел шесть оконных и один дверной проем. Стекла в проемах отсутствовали, и сквозь дыры хорошо просматривались внутренности помещения. Над бывшей дверью еще сохранились буквы: «…ебур…ая».

– Это знаменитая чебуречная, – сказал Жека. – Я тут выпивал и закусывал время от времени. Лучшие в городе чебуреки жарили. Куда там каким-нибудь «Брынзам»! Единственный недостаток – курить надо было выходить на улицу. Но ради чебуреков мы терпели это неудобство… Нам внутрь!

Правда, прежде чем попасть внутрь, пришлось грохнуть Ведьмино Гнездо. Сергею показалось, что Жека прекрасно знал, что тварь сторожит вход, поскольку он взялся за огнемет прежде, чем приблизился к дверному проему. Он садил внутрь струей пламени, пока Гнездо с треском не свалилось на пол откуда-то из-за притолоки.

Наверное, прежде небольшой холл за дверью был облицован чем-то огнеопасным, но облицовку давным-давно сожрали, и пожара не случилось.

Больше огнемет не потребовался.

Сталкеры проникли внутрь обеденного зала – почти совершенно пустого, только слева от входа торчали останки раздачи со ржавыми направляющими рейками для подносов. Чуть далее вытянулся сквозной проем в стене, через него была видна неплохо сохранившаяся плита, на которой когда-то и готовили все здешние вкусности.

Еще дальше, ближе к левому углу зала, располагался еще один дверной проем. Видимо, через него и попадали на кухню. К нему Жека и повел соратников.

– Вот он, вход в «кротовью нору».

– А отмычки? – спросил Сергей.

– Тут, как и на нашем родном складе, «отмычки» не требуются… Бустер, пойдешь первым?

И Сергей мгновенно решил для себя главную проблему – что делать с породителями нового человека, – которая занимала его последние минуты.

Когда призовут к ответу, надо все-таки иметь свидетелей, способных дать показания в твою пользу. Ответить, так сказать, не в одиночку.

А может, если он сдаст особистам эту парочку, такой поступок будет расценен по-особому. Расценят в качестве облегчающего вину обстоятельства. И даже смерть капитана окажется в результате оправданной… Хоть какой-то шанс…

– Извини, Женя! Я хотел бы переправляться последним, за вами.

Жека понимающе ухмыльнулся:

– Боишься, что мы останемся здесь?

– Боюсь. Я тебе ничего не говорил, но мне пообещали большие неприятности, если я вернусь назад без Куприянова. Без Димона… Очень большие неприятности! За меня наверняка возьмутся. И при расследовании ваши показания вполне могут оказаться решающими.

– Хорошо, Бустер. – Жека кивнул. – Ты слишком многое сделал для меня, чтобы я бросил тебя в сложном положении.

– Спасибо!

– Всегда пожалуйста!.. Зоя! Давай туда.

А дальше случилось привычное. Зоя смело шагнула в дверной проем. Легкий сквознячок, и она исчезла.

– Мы ждем тебя, Бустер, на той стороне. – Жека шагнул следом.

Легкий сквознячок…

И Сергей сделал свой шаг.

Они вышли из каморки под «Мегой» и поднялись на знакомую тропу, ведущую к Осиновой Роще.

Тут их и ждали. Откуда-то возникли люди в форме бойцов охраны Периметра, окружили кольцом. Стволы нацелены на сталкеров.

– Бустер! И вы двое! Стойте где стоите. Иначе открываем огонь.

Сквозь кольцо протиснулся Хряк.

Сергей оглянулся на Жеку. Тот был совершенно спокоен. Как и во все времена. Зоя тоже определенно не нервничала.

– Стоим, майор.

– Оружие на землю! Медленно! И три шага вперед! Вы все задерживаетесь по подозрению в убийстве капитана Куприянова.

Сергей послушно выполнил приказ и положил «Скорпион» сбоку от своей правой ноги.

– Оружие на землю, пацан! И ты, подружка, – тоже. – Хряк повысил голос. – Иначе будем стрелять на поражение!

Сергей снова оглянулся. Парочка стояла вроде бы и порознь физически – в метре друг от друга, – но всякий мог понять, что они вместе и заодно. И жить будут, и умрут.

– А знаешь, Бустер, как я погиб? – сказал Жека.

«Тоже мне, нашел время! – подумал Сергей. – Ни раньше, ни позже!»

– Как? – спросил он автоматически.

– Я застрелился.

Ошеломленный Сергей не нашел слов. И даже мысли куда-то разбежались. Но Хряк не дал ему возможности собрать мозги в кучку:

– Бустер, три шага вперед!

Делать было нечего. Сергей отошел от своего «Скорпиона» и сразу почувствовал себя маленьким и беззащитным.

– Какого дьявола! – взревел Хряк. – Куда? Стоять!

Сергей остановился. И понял, что майор разоряется вовсе не в его адрес. И снова оглянулся.

Жека не сдвинулся с места. Но был уже определенно не здесь, потому что сквозь его тело просматривался кузов «Газели» с надписью «Грузовичкофф» на борту. А сквозь растворяющуюся в воздухе фигурку Зои можно было разглядеть парапет, ограждающий ведущую к каморке-норе дорожку.

– Огонь! – рявкнул Хряк.

Затрещали «Скорпионы». От парапета посыпались искры.

Хряк забористо матюгнулся: целей для подчиненных больше не было.

И Сергей понял, что отвечать за случившееся ему придется все-таки в одиночку…