Глава 6. Зимние будни
Решил выйти развеяться, подышать свежим воздухом и посмотреть на гладь Дуная. Север Дуная уже давно во льду, а здесь над водой стоит туман. Лед пришел и ушел как-то очень быстро. Вышел на палубу в своем первом боевом дежурстве – а вокруг лед, тонкий, прозрачный, но уже показывающий приход зимы. Прошли Новогодние праздники и в середине января уже кругом опять вода. В паре десятков километров Севернее, на полигонных озерах, лед еще стоит и до марта даже не собирается сдавать своих позиций, здесь же воды Дуная создают свой особый климат. В дельте Дуная очищение реки ото льда, может произойти и в декабре. Чуть мене трех месяцев, я нахожусь в этой реальности.
Не знаю, что сталось со мной в моей родной эпохе. Факт есть факт. Сознание Прохорова так и не проснулось. Что-то на уровне рефлексов все же осталось. Тело явно помнило его любимых женщин. Любая, его прошлая женщина, немедленно вызывала у меня интерес. Несмотря на то, что всем почти сразу стало известно, что я женился, со своими старыми боевыми подругами встречался почти еженедельно, на еженедельных застольях военкомов соединения.
Стоило только зайти в зал столовой военторга, служившей по вечерам военкомам, как ресторан. Здесь, по пятницам собирались все военные командиры и комиссары за общим застольем. После окончания недели все собирались в зале с оркестровой ложе, импровизированной танцплощадкой со столами по периметру, во главе с командиром соединения или начальником штаба. Только, боевые дежурства и старшинство на корабле, гарнизонные наряды и дежурства по части – освобождали военных командиров от присутствия в пятницу, от вечернего застолья. Касалось это и женщин – военнослужащих, служащих или работающих на руководящих постах служб флотилии. Женам и невестам там места не предусматривалось. Оркестр флотилии обеспечивал живую музыку для танцев. По специальным спискам на собрание допускалась местная партийная элита.
Флотское офицерское собрание царской России ушло, но оставило после себя значительный след в культуре досуга. Появилось своего рода собрание флотских военкомов. Только в во времена «Горбачевского сухого закона» эти традиции окончательно исчезли из жизни.
В первое же такое собрание я узнал, кто такая Света, и какой я… плохой значит. На втором танце этого же собрания, я оказался в милых ручках Елены, помощницы нашего главного хирурга Загуменного.
– Милый попадись теперь только к нам в операционную, мы со Светой теперь точно знаем, что надо с тобой сделать.
Да в хирургию нашего плавучего госпиталя мне теперь точно вход закрыт. Думал тогда я, наивно ошибаясь, судьба и здесь выложила свою новую карту.
Ближе новому году получил хорошие известия, что я стану отцом от любимой жены Марины и от бывшей подруги Светланы. Что делать?
Это была главная новость соединения, распространенная женской половиной медслужбы с неимоверной скоростью. Новость обошла меня и дошла до жены, а уж от туда – я получил по полной. Хорошо, что потом было, опять боевое дежурство, и я неделю не сходил с корабля. Как известно время и расстояние лечат любовь, нравы тогда были простые, я почти не пью и жену не бью, ну слаб оказывается… В общем, мне передали, что меня ждут домой, и я, заведя мотоцикл полетел к жене.
Мотоцикл, я в конце ноября успел купить. Сразу после первого боевого дежурства купил себе Л-300 «Красный октябрь» (будущий ИЖ-7). Хотел купить себе М-72й с коляской, но не получилось, они шли только в армию. Два дня на учебу и снаряжение, а на третий день махнул с женой на двухколесном друге в Одессу, к ее семье. Должен же я с новыми родственниками познакомиться. Отпускных у меня с оздоровительными на две недели хватало, но дали одну.
Зимой, ехать на мотоцикле пару сотен километров, это конечно еще то удовольствие, но необходимо было срочно оказаться в Николаеве. Там Дарья могла, в любой момент мою посылку на почту запустить. Приехал неизвестно кто, хоть и родственник, оставил пакет, а там мало ли что.
Затянутые в утепленную кожаную одежду – штаны, куртка, шлем утепленный летный с очками, мотоциклетные краги и унты летные. В общем экипированы мы были на высшем уровне. Это в простом городе, советской глубинки, все трудно достать. В Измаиле, на его базаре, на половину наполненном контрабандой, купить можно почти все. Летные кожаные комплекты – всегда отсутствующие на складах, мне удалось подыскать для нас обоих. И еще обещали. Там же я нашел и десяток очков с дыхательной трубкой, для подводного плавания, и ласты – пять комплектов.
Встретили нас в Одессе с распростертыми объятиями. Погуляли мы два дня, а на третий сели на Лексус 300-й, завелись и к обеду были в Николаеве.
В Николаеве нас конечно не ждали, но кроликовая шубка и пуховый платок, для ходящей в суконном пальто девушки сметут на нет, все преграды. Тем более, что конфеты в цветных картонных коробках (контрабанда из Измаила) и куча мелких сувениров на всю семью Морозовых, располагают к сближению. В то время рабочие люди не шиковали, пили в основном самогоночку, а ели каши на шкварках, кровяную колбаску, тараньку и бычки из речки.
На правах родственника представил жену. Наши коньяк «Белый Аист», колбаса сервелат (в джутовой сеточке), засушенные кальмары и баночка оливок – выставленные на стол, были чем то волшебным из «страны ОЗ» – об этом все знали, но мало кто видел, а тем более ел.
Дарья, как и Прохоров – были из детдома. В семью Морозовых ее привел муж Кирилл, и она у них в семье была как бесприданница. Жизнь впятером, старшие Морозовы и трое сыновей, в двух комнатах в коммунальном бараке – не радость. А тут одну комнату пришлось выделять для новой молодой семьи, с безродной невестой. Дарья была в положении, скоро, появится Леонид Кириллович. Теперь у нее есть старший брат, который нашел ее месяц назад. И не простой брат, а настоящий военный командир и капитан корабля. С мужем, конечно, помучается, трое детей воспитает, считай сама. Война.
На следующее утро мы уехали. Не хотел я засвечивать в этом времени своих родственников. Наши семьи живут в Николаевской области еще с суворовских времен. Куда пальцем не ткнешь, почти на родственника или знакомых родственников попадешь.
В Одессе провели еще два дня. В предпоследний вечер посадил я тестя за свою спину и повез на берег моря. Поговорить наедине. Все эти дни мы оба присматривались друг к другу, и до серьезного разговора дело не доходило. Теперь тянуть было некуда и я решился.
– Иван Тимофеевич. Я все не решался спросить, но время прижимает, завтра уезжаем. Как вы смотрите на то, чтобы помочь нам с Мариной, купить себе домик у моря. Хотелось бы в теплых краях, например в Поти.
Иван Тимофеевич работает инженером в Одесском паровозном депо, туда же пристроил старшего сына Олега, который работает машинистом на паровозе.
– А почему не в Измаиле, где служите или в Крыму? Там ведь тоже почти как в Поти. Я уж не говорю про Одессу.
– Понимаете, не хочу я в Измаиле оседать на всю жизнь, и граница рядом.
– А Одесса чем Вам не нравится. Не провинция, не граница, на море?
– Одесса. Одесса вы говорите. А скажите в этом году, где граница проходила?
– Как по лиману… Погодите Вы что, хотите сказать, что граница может вернуться? И Вы все равно не хотите в Одессе дом. Значит, Вы думаете, что румыны вернутся и даже не просто вернутся а могут и до Одессы дойти. Поэтому Вы здесь дом не хотите покупать. Да ведь это же война.
Да умели инженеры думать и логические цепочки составлять. В то время липовых дипломов еще не получали, а обучаемый, знал что философию он изучает для того чтобы научиться думать, а не тупо копировать чужое, выдавая за свое.
– Иван Тимофеевич, да за такие слова, в наше время, под расстрельную статью попасть можно, что же такое Вы говорите. Я Вам ничего не говорил, это Вы сами такой вывод сделали. Я всего лишь прошу Вас рассмотреть мой вопрос типа. Взять отпуск в январе к примеру. Съездить в Поти, осмотреться, купить небольшой домик, где нибуть в пригороде, чтобы летом моя жена и ее семья и еще несколько семей с моего корабля могли там отдохнуть пока, ее супруг будет в навигации.
– Иван я ничего не пойму ну зачем тебе отправлять жену в Поти, а не в Одессу, здесь и мать и мы все вместе за ней присмотрим. Или ты ее разлюбил уже и отправляешь подальше.
– Иван Тимофеевич не разлюбил я Вашу дочь, а очень даже ее люблю. И мои сослуживцы, не разлюбят своих жен с детьми. И даже лично Вы, с моей тещей сможете за ней присматривать, я на этом настаиваю, в городе Поти. В Грузии, где яркое солнце, здоровый воздух и много вкусных мандарин. Я в состоянии оплатить существование всех Вас в том доме. Там и Вам с сыном есть работа, что там паровозов нет.
– Все равно не пойму я ничего, ты что то не договариваешь.
– Тимофеевич, не могу я тебе ничего говорить. Мне нужно уйти в навигацию, в апреле следующего года с уверенностью, что мои родные отдыхают все лето в городе Поти, и не просто отдыхают, а живут там.
– Ну, если Одесса плохо, то Крым он от границы вон насколько удален. Почему не туда?
Иван Тимофеевич никто не может сказать с уверенностью, что будет завтра. Я знаю одно. Моя семья и мои близкие все лето, должны прожить в городке под названием Поти, в собственном доме. И еще, никто, кроме Вашей жены конечно, не должен знать, почему вы вдруг поехали в Грузию. Мы привезли с собой целый мешок денег. Поэтому лучше, чтобы вы поехали вдвоем или втроем. Как только купите сразу пришлите адрес, потом в конце апреля пришлете телеграмму, где позовете Марину с подругами на отдых на побережье Кавказа. Беременным и детям полезны море и морской воздух. Солнце и мандарины – витамины. Сразу закупите соли, хозяйственного мыла и прочего как минимум на год, а то и два.
– Иван, неужели ты думаешь, что будет война. И она дойдет до Крыма? Изучающий и оценивающий взгляд старается определить, насколько адекватен новый родственник.
– Посмотрите, что творится в Европе. Я боюсь, что скоро и до нас дойдет. Поэтому предлагаю квартиру в Одессе сдать в аренду. Пока вы на морях с беременной дочкой. О ваших выводах никому ни слова, скорее всего до лета, я Вас более не увижу. Ответ прошу дать завтра утром. Оставлять Вам деньги или мне искать возможность задуманное сделать другим путем. Учтите, там получится своего рода, маленькое общежитие, если приедут семьи моего экипажа.
Утром, за завтраком, семья Войтеховых согласилась ехать в далекую Грузию и город Поти покупать дом с участком. Встал вопрос о семье старшего брата, который был решен с обоюдным согласием. На кухонный стол легли пачки денежных купюр выложенных Мариной из ее заплечного рюкзака. Деньги двух лет накопления составили значительную сумму, думаю так домика на два хватить должно.
Из Одессы я уезжал в приподнятом настроении. Планы потихоньку обрастают реально совершенными делами.
За три месяца корабль четыре раза стоял в боевом дежурстве.
Почему именно на них я обращаю внимание, да потому, что сход на берег всему экипажу запрещен. На боевом дежурстве экипаж должен находиться на корабле в немедленной готовности к выходу и бою. В этом случае максимум, куда можно сходить – в пределах пирса. С оглядкой, разрешением и обязательным обеспечением оповещения о тревоге. В такие дни, когда повседневная мелочевка событий проходит, естественно появляется вечернее и ночное, время, когда можно чем-то заняться. В это такое время люди работают без авралов и без принуждений вкладывая себя в работу. Ведь им не надо торопиться домой или из дома торопиться на службу.
Разбирать оружие, механизмы или ремонтировать корпус так же запрещено. Конечно, на корабле бывают поломки и во время дежурства, тогда весь корабль, в авральном порядке восстанавливает неисправность. На время поломки другой корабль, обычно ранее стоявший в дежурстве, переводится в повышенную готовность, с соответствующим ограничением схода с корабля. Так и стоят два корабля в дежурстве, пока первый не восстановит боевую готовность.
В основном дежурство как дежурство проходит нормально, и тогда экипаж творит чудеса. Отрабатываются учения и новые навыки и приемы.
Как пример. В сутки необходимо провести как минимум два учения по ПВО, одно учение по живучести, и одно из учений по отражению морских целей, обстрела видимой береговой цели, невидимой береговой цели с высадкой корпоста, минной постановки или действий по химической опасности. После каждого учения проводится разбор учения и выводы.
Вот здесь как раз и возникает время, когда можно отработать действия каждого до совершенства в команде из нескольких десятков человек. Нашлось время даже на учения с фельдшером, где поленья для топки вспомогательного котла, разложенные по палубе, изображали раненых а бегающие по палубе краснофлотцы изображали подносчиков боезапаса и корабельную аварийную партию. А с каким удовольствием матросы изображают раненых, отходя от пулеметной установки и подпуская к ней своего третьего номера. Обычно это какой нибуть моторист из БЧ-5 и вдруг на тебе изображай стрелка (перезаряжай и разбирай и собирай оружие, или нарисуй точку прицеливания). Вот тут и вскрываются тихони, которые шариком и валиком службу служат. Дожидаясь увольнения в запас.
Теперь каждый на корабле даже трюмный знает, как собрать и разобрать пулемет максим, или пулемет и пушку ШВАК, как их зарядить и перезарядить. Где и какой лежит боезапас, который надо подносить при стрельбе.
Прорыв у меня произошел с отработкой противовоздушного и противоминного маневра.
Ни как не получалось убедить старых морских волков, что надо отрабатывать то, что ранее не отрабатывали, баловство это и все. Командир подуркует и все пройдет. Служили краснофлотцы тогда по 4 года, и уже после второго считали себя настоящими специалистами. Так оно и было, пока не появлялось что нибуть новое.
Пришлось собирать всех матросов и командиров, в кормовом кубрике, и проводить общекорабельное занятие по ПВО. Когда все сидят рядом, и кто-то делает ошибки, а все это видят и комментируют, то учеба идет ох как быстро. Никому не хочется перед товарищами прослыть тупым. Вначале, в каждой боевой части, провел небольшое учение с секундомером, где каждый начинал рассказывать что он делает и когда и в какой очередности. Так вот если с БЧ-2 и БЧ-1 отработка более менее получилась, то все вместе, в секундные интервалы не укладывались. Механику в моторном отсеке все равно, что там наверху творится.
Собрали всех в кубрик и давай с мы с Павлом секунды считать. Да объявлять: – «Все все утонули». Раз прошло без внимания. Второй без внимания, а на третий то до народа и дошло, что мы с артиллеристом, серьезно говорим о их собственной судьбе. Тут народ и всколыхнулся, как так, мы, что хуже англичан или немцев.
Вот тогда экипаж и начал всерьез в игру – учение играть.
Пикировщик бросает бомбу в упрежденную точку, которая находится примерно в 28 секундном интервале хода цели с постоянной скоростью (с 4500 метров падение со скоростью 600 км/ч).
Со скоростью 11,6 узлов (21,5 км/ч или 6 м/с) монитор проходит суммарное расстояние – 167 метров.
Выполняя маневрирование, корабль уходит вправо (или влево) на две половинки циркуляции (4 длины корпусов), в нашем случае 216 метров.
Получается. Если грамотно выполнять маневр, то корабль по окончании коордоната окажется, где-то справа или слева от места падения бомбы, как минимум на 150 метров, да и еще и в стороне, от предполагаемого направления бросания бомбы.
Так как с момента, когда пикировщик разгоняется до 600 км/ч в падении, любые его попытки сильно изменить точку прицеливания своим маневром вызовут ускорения – около 4–5 g, то можно с уверенностью сказать, что перенацелить бомбу он не сможет, а значит маневрирующий корабль – спасется.
Вот с этого игрового учения в кубрике люди и загорелись.
Как итог. Конец января, на «Ударном», дополнительное зенитное вооружение наконец установлено.
С оптикой похуже. На рынке контрабандистов, я теперь частый гость, скупил всю оптику, что была в продаже. И все равно еще не хватает. Зенитный прожектор с оптроном требует кучу электроэнергии – токовые нагрузки почти 250 ампер, здесь без специальных шинопроводов, дополнительного генератора и мощных батарей АКБ не обойтись. Тем более, что теперь на надстройке будет стоять не один сигнальный прожектор, а еще и зенитный боевой комплекс. Батарей пока нет, силовых токопроводов таких рабочих параметров нет, вспомогательного генератора тоже, пока нет.
Командующий и командир дивизиона приняли наши установки. Теперь с дня на день, на двух полуторках установим аналоги установок, и начнем отстрел. Посмотрим, как еще себя вести, эти конструкции, будут.
После того как, я предсказал поездку короля Румынии в Германию, в декабре прошлого года, получил личную благодарность от командующего флотилии. И зеленый свет в начинаниях с морпехами.
Для всех они морпехи, а для меня с Зайцевым и присланным к нам командиром специальной роты разведки капитан лейтенантом Беззубом – боевые пловцы.
В соединении сложилась парадоксальная ситуация, внутри части, еще одна почти независимая часть. о которой даже говорить нельзя. Тут же рядом особист появляется, с вопросом: – «… а зачем вы разговаривали с…?»
Все началось 20 ноября, когда в базу пришли 300 тонная самоходная шаланда «Богатырь» и водолазный бот ВБ-15.
На борту «Богатыря» пришли 72 выпускника старшинских училищ со всех трех флотов – будущие боевые пловцы. На фоне моего отделения уже прижившегося на мониторе, это была элита. Прибыло и трое инструкторов-водолазов с ЭПРОНа.
Примерно 85 старшин и краснофлотцев составили специальную разведывательную роту управления 1-го разведотряда Черноморского флота под командованием капитан лейтенанта Беззуб Степана Ивановича. 100 комплектов ИСА и гидрокостюмов, а также стрелковое вооружение в виде СВТ-38 (60 шт) и автоматы ППД (30 штук.), для военкомов и спецопераций выделили 30 Маузеров М-712 (автоматические, с магазинами на 20 патронов), 130 ножей «Нож Труд Вача. Финка диверсанта РККА» («подводный» вариант с резиновыми ножнами и резиновой рукояткой)пришло в трюме баржи для вооружения спецподразделения.
Все началось с обычного построения на пирсе и представлении друг другу.
Капитан лейтенант Беззуб Степан Иванович – кадровый флотский разведчик возглавил специальное подразделение, а привезенные с ним старшины были срочным образом в добровольном порядке собраны в новейшее подразделение всего РККФ СССР, прохождение службы в котором связано с риском. Все без исключения были комсомольцами и даже четверо были коммунистами, с рекомендациями от первичных комсомольских и партийных организаций.
«Богатырь» имел семь отсеков, из них два использовались как трюм. Осадка три метра не позволяли ходить ему по Дунайским протокам, но для целей плавбазы подходила неплохо. Какой из капитанов обрадуется, когда узнает, что один из отсеков будет заполнен водой, тем более, что это сухогрузное судно. Мне его, по своему было жалко, но надо, значит надо.
– Степан Иванович, Иван Александрович шаланда не танкер, а сухогрузное самоходное судно. Герметичность переборок сегодня гарантировать не могу.
– Скажите Евгений Инокентьевич (капитан шаланды), где мы сможем среди зимы готовить водолазов? Ваше судно именно поэтому и пришло сюда. Ваш борт должен обеспечить: жилье, водный бассейн, склад, учебный центр, узел связи, мобильность и легенду. Официально «Богатырь»- плавказарма роты морской пехоты.
Напоминаю обоим о цели использования шаланды.
– Иван Александрович правильно сказал, что судно должно использоваться для подготовки водолазов, поэтому здесь возражений быть не может. Надо определиться со сроками, планами и организацией подготовки. Ваше предложение товарищ Шполянский (капитан шаланды).
– Сначала осмотреть оба трюма и решить какой из них наиболее пригоден. Потом освободить и зачистить выбранный трюм. Старую краску придется очищать и заново грунтовать и красить. Работа – адская, делать недели две.
– Инокентьичь такой срок неприемлем, надо за несколько деней, неделя максимум.
– Да как же я с десятью матросами смогу успеть?
– Степан Иванович и Евгений Инокентьевич, отсек не просто надо закрасить. Надо еще над одной третью площади сделать площадку с двумя лебедками и одна кран-балка на потолке, бассейн должен ограждается по периметру помостом. С одной стороны установить стенку с пулеулавливателем для отработки стрельбы из подводного состояния. С другой стороны бассейна установить макет борта судна, для отработки захвата судна из воды. Над обоими трюмами надо поставить большие, отапливаемые армейские палатки. В бассейне на площадке надо предусмотреть буржуйку и стеллажи для укладки оборудования. Где-то компрессорную и кислородную станцию надо установить, думаю в соседнем отсеке.
– Получается, что на отсек с бассейном действительно надо не менее двух – трех недель.
Изрек Беззуб.
– Не будет помощи и трех недель не хватит. Придется к переоборудованию шаланды присоединять моих механиков. Авласенок пока занят у меня на корабле, но на неделю придется его привлекать к работам здесь. Фельдшера так же придется допускать к проекту, ктото должен быть на спусках под воду, кроме того под сотню мужиков должен же ктото лечить, от насморков. На всякий случай думаю и операционную медсестру надо привлекать. Только, чур, прошу моих механиков и офицеров допустить к работе с ИСА.
Без привлечения квалификацированных кадров работы будут продолжаться до весны, а для меня такие сроки неприемлемы.
– Мы увеличиваем круг допущенных лиц? Надо ли это делать Иван Александрович?
– Нам все равно придется, хоть ограниченно, но допускать моих людей. К примеру. Захват монитора или бронекатера или судна требует неоднократных тренировок. Как долго мы сможем скрывать истинную суть подразделения, если начнем тренироваться на любых корабдях и судах. Для этой цели годятся только плавсостав нашей корабельной группы. Поэтому даже мой помощник-командир БЧ-2 Кручина должен иметь какойто допуск. Прошу также уточнить по организации связи на выходе связь кораблей и судов отряда и штаба не должны прерываться. Таким образом экипажи монитора и бронекатеров должны иметь какой-то ограниченный допуск. Наши бойцы так же должны понимать разницу между единицами плавсредств КУГ и флотилии.
– Что будут делать две недели люди?
– Бегать, заниматься физподготовкой и рукопашкой, заниматься изучением оружия, ИСА и гидрокостюмов. Непонятно, кто будет инструктором рукопашного боя, я думаю надо специалиста европейских и восточных единоборств, кто будет учить обращению с холодным оружием? Нужны инструктора – подрывник, снайпер связист и автомобилист. Нет бесшумного оружия – огнестрельного с глушителем, что то типа метательных ножей, сурикенов и небольших разборных арбалетов. Для таких бойцов необходим специальный паек, как минимум шоколад и прочее питание, объединяющие, водолазное и диверсионное питание.
– Инструктора, в течении недели, будут с командой старшего лейтенанта Лускова Ивана Алексеевича и командиров 3-го и 4-го взводов, представителей Балтийского и Тихоокеанского флотов. С глушителями можно заказать только наганы, сколько примерно думаешь необходимо. На СВТ сделаем заказ на глушители.
– Думаю, что каждому подводному бойцу надо предусматривать в снаряжение один два нагана с глушителями, и маузер как замену пистолета-пулемета на ближних дистанциях или карабина на дистанции боя до 100 метров. Обязательны комплект пары метательных ножей на наручах. Нож. Конструкция ножа должна иметь двустороннюю качественную и крепкую заточку, на обухе пилообразную заточку для резки веревок, клинок неблестящий, ножны вместе с клинком должны обеспечить ломку и гибку проволоки. В специальном мешке можно носить разобранный арбалет, специальные перчатки и метательный крюк – «кошка». Еще, чуть не забыл герметичные часы с фонариком, и компас нужны обязательно. Каждый боевой пловец должен иметь карту района операции. В настоящее время – Измаильской области.
Какое конкретно снаряжение я точно не знаю, но пока можно предложить своего рода симбиоз ниндзи и водолаза, а там время и набираемый опыт покажут.
– Наганов с глушителями закажем наверху, а с холодным оружием надо думать, судя по всему, после приезда инструктора подключим местного мастера.
– Если возьмем местного мастера, то придется заниматься и обеспечением сохранности секретов, чуть ли не эвакуировать его на Восток.
Приходится думать о том, что через полгода Измаил окажется в румынских руках.
– Там видно будет, особому отделу все равно придется брать под контроль всех, кого мы задействуем.
Высказался командир роты.
Мое, личное знакомство с ротой, не на словах, а на деле, произошло по итогам трех километрового забега, с полной выкладкой. И как итог, растянувшаяся на сотню метров цепочка.
Привыкшие показывать личные результаты бойцы совершенно не думали о том, что оценка подразделения делается не по первому, а по последнему бойцу.
В спец подразделениях должны, в первую очередь попадать выносливые и инициативные. Поэтому, там идет жесточайший отбор по последнему, выполнившему какой либо норматив или тест. Отсеивая огромное количество претендентов, собираются группы физическо сильных – главное выносливых и инициативных бойцов. Выгнать из восьми десятков, пять для меня было бы слишком большой роскошью, мне нужны были не менее двух взводов диверсантов для обеспечения устойчивости КУГ, решения задач флотилии и моих планов лично.
Решил отбор делать по принципу – не подходишь, иди в другое подразделение, которое будет обеспечивать действия первичного. Для сильно умных и не прижившихся кандидатов, всегда найдется место на Колыме, осваивать золотые прииски. Секретность обеспечится, кроме того в Охотском море моряки тоже нужны.
Как итог трое первых и десяток последних пошли в наряд чистить картошку и строить дополнительные рубежи прохождения полосы препятствий: – тарзанку (горизонтальный брус на высоте 5 метров с канатами на торцах); – имитацию альпийской стенки; – проволочное заграждение; – грязевой бассейн; – канатную дорожку, 6 метровые дощатые стен, тунель и ход сообщения.
Почему спрашивается, трех первых бегунов, отправил с последними бойцами. Да потому, что это не лидеры подразделения, а самовлюбленные эгоисты. Такие думают только о себе, не думая о том, что необходимо группе. Как пример – не бежать в одиночку, а уменьшить личную скорость, продолжая задавать хороший темп бега группе, и даже взять на ремень (на прицеп) самого слабого, чтобы общий норматив подразделения был выше. На следующий день в новом забеге на 3 км уже рота бежала плотным пошереножным, с явным отставанием от общевойскового норматива. О помощи слабых сильным вновь нет и речи. Вновь первая шеренга и две последние попали в наряд. Объяснение простое – а где норматив и команда.
В новом забеге, вперед поставил наметившихся лидеров четырех взводов, разделенных по географии – дунайцы, черноморцы, балтийцы и тихоокеанцы. Теперь объявил, что те, кто после третьего повтора не выполнят норматив, тех переводим во взвод морской пехоты, которые будут обеспечивать прикрытие функционирования спецподразделения – наряды, охрана и прочее. На второй неделе начались 40 км маршброски с отсевкой кандидатов.
Лично я, с самого начала от такого действия над собой, отказался, так как в первую очередь я не диверсант, а командир корабля и не могу себе позволить забросить корабельные дела в угоду перепрофилирования на боевого пловца. Мое участие в этих марафонах исполнялось в виде обязательной 5 км пробежки и сопровождении групп бегущих на мотоцикле.
Во втором трюме шаланды устроили в дневное время спортзал, а в ночное время кубрик. Будущие морские диверсанты спали в подвесных гамаках, которые днем снимались и освобождали место для импровизированного класса и спортзала.
С появлением старшего лейтенанта Лускова, возглавившего черноморцев и прочих военкомов возглавивших флотские группы, и инструкторов началась повседневная профессиональная подготовка упрощенных курсов диверсантов и водолазов, с попыткой использования тех знаний, которые знаю по своему времени.
Я стал командиром взвода дунайского подразделения на базе моего отделения пехотинцев и выбракованных из команды кандидатов. Старшина Нечипайло стал главным старшиной, и моим заместителем во взводе дунайских боевых пловцов.
На фоне вновь прибывших военкомов – капитан лейтенант Прохоров явно стал проигрывать. В рукопашке, в применении оружия, в физической подготовке и пользовании ребризером (ИСА) – знания есть, но поверхностные.
В первый же день моего знакомства с будущим командиром всех боевых пловцов РККФ СССР, зная, что в будущем я наверняка столкнусь с фактом, когда специалисты узкой квалификации (водолаз) или командного звена (квалифицированный диверсант) постараются своим авторитетом отодвинуть меня в сторону и начать делать то, что как они думают необходимо. Поэтому я попросил для себя права заместителя начальника проекта, так как это моя идея и только я знаю к чему и как ее вести. Почему я так акцентирую внимание на этом вопросе. Да потому что специалист водолаз в первую очередь начинает проводить свои знания – водолаз мало интересуется береговыми делами, а разведчику почти ничего не говорит слова о Азотном отравлении. Тогда даже о кислородном отравлении не имели понятия.
Свою роль я вижу, как роль некоего организатора соединяющего разные знания и реальности в некое целое, с целью, с наименьшими потерями, прийти к новому. Беганье в одиночку по кустам и засадам, явно не поможет изменить ход истории.
Поэтому сразу у командира роты капитана лейтенанта Беззуба, попросил себе право выгнать с проекта любого из спецподразделения, даже военкома, заняв место его заместителя. В докладной записке с анализом печатных изданий и нового, на 1941 год, прогноза, на период до марта включительно, попросил выписку из приказа о своем назначении на совмещенную должность, назвав какую и почему я ее хочу занимать. Став своего рода научным куратором проекта морских диверсантов, с реальной властью, и официальным аналитиком разведотдела флота я получал автоматическую защиту от произвола многих допущенных к власти, в том числе т во флотилии. Еще на шаг приблизившись к команде Кузнецова.
Спустя неделю расписался в шифрограмме, о назначении меня заместителем командира специальной разведывательной роты управления 1-го разведотряда Черноморского флота, командиром специального взвода разведки Дунайской флотилии. Я получил действительную власть в роте. Будущие события раскидают это подразделение по разным флотам, а я останусь во флотилии со своими двумя подразделениями (боевые пловцы и морпехи), которые в глазах командования флотилии все еще будут оставаться диверсантами, а не обычными матросами объявленными морскими пехотинцами. Пройдет время и мои слабоподготовленные боевые пловцы станут матерыми, или не выживут как и экипаж «Ударного». Власть пришлось применить спустя месяц. Один инструктор водолаз поехал на камчатку, два старшины решившие, что их умения рукопашного боя позволяют относиться свысока к корабельному военкому и даже командир взвода балтийцев ставший стремиться воспитывать солдат, а не инициативных, особенно в одиночных действиях бойцов. Отбор проходили не только рядовые, но и военкомы.
Через два месяца я со своими бойцами стал появляться на танцах, особенно в самых злачных местах. В каком-то, из городков – Измаил, Рени или Килия, по воскресеньям, субботам или средам, в какой-то при портовый кабачок, или городской клуб приходил десяток матросов отдохнуть. Там же появлялся и я с кем либо из военкомов, за отдельным столиком. В таких местах отдыха, как всем известно, к концу вечера начинается драка, в котором обязательно принимают участие мои птенцы (а как их еще назвать). Как обычно должна прибыть милиция и арестовать зачинщиков, а если они убегают то поймать. Диверсант, попавшийся в руки простого милиционера, или попавший в милицию, или не в состоянии покинуть простой милицейский (полицейский) участок – явно не соответствует своему званию. После такой тренировки по рукопашному бою и уклонению от преследования органов правопорядка, где либо на околице отдохнувших бойцов дожидался грузовичок автобус, который привозил их домой.
Если кто-то все же попадался в органы правопорядка, то на следующий день в этом отделении появлялась моя персона, в сопровождении нашего особиста и требовала от местных милиционеров серьезного допроса возможного дезертира с целью установления части, где он служил. В общем, начиналась проверка на лояльность. Через трое суток провинившийся доставлялся в часть. Если, за трое суток, диверсант не освободился от заключения, то он считался окончательно выбывшим из проекта.
Этот способ подготовки бойцов был предварительно согласован с Командующим флотилии и Обкомом Измаильской области в лице первого секретаря.
Пока стоял небольшой лед в реке. Начались ежедневные тренировки в бассейне трюма. Здесь почти все обучение взяли на себя инструктора ЭПРОНа. Потом когда понемногу все освоились с ИСА, начал вводить тренировки на выносливость, долгое нахождение в темной воде, стрельбы из-под поверхности воды, подъем на борт корабля.
Интендант 2 ранга Панасенко Павел Дмитриевич теперь официальный фельдшер не только монитора «Ударный» но и роты. А ему в помощницы определили и мою боевую подругу и близкую женщину Светлану Охрипко. Теперь у нее собственная каюта и кабинет на нашей шаланде. И мне спокойнее.
Открытием в понимании водолазных спусков, стало мое утверждение об отравлении кислородом и азотом воздуха. Продержав добровольцев в барокамере и создав повышением давления условия 10 метров для кислорода и 70 метров для воздуха получил в итоге, на виду у всех общающихся по переговорному устройству – явных алкоголиков. Каждый из них подробно описал свои ощущения и настроение. На вопрос, а как же далее, без всякого колебания сказал, что на глубинах до 300 метров человек должен дышать кислородно-геливой смесью. Теперь даже инструкторы водолазного дела приняли меня за своего, исчезли ироничные ухмылки. Ведь как в то время использовались водолазы – посмотри, да подними, да привяжи. Мои занятия по теории, о способах боевого применения и борьбы с боевыми пловцами, вызывали открытые рты и тишину.
Уже тот факт, что за семь месяцев до создания диверсионного подразделения Балтийского флота, старший лейтенант Прохватилов Иван Васильевич, стал командовать оставшимися балтийскими бойцами в далеком от Балтики Измаиле – говорит о многом. Ведь это он, станет в нашей реальности командиром первой роты особого назначения водолазов – разведчиков.
Я никогда не был боевым пловцом. Ракетно-Артиллерийский факультет Калининградского высшего военно морского училища готовил специалистов на весь надводный флот Советского Союза. И готовили так, что можно гордиться своим училищем.
Зато нас учили бороться с боевыми пловцами, а соответственно я должен был знать, как они нападают, и создавать планы обороны и приводить в жизнь защиту от этих легендарных и опасных бойцов.
Теперь я собирался пустить, что-то похожее на будущую легенду, против ничего не подозревающих о таких подразделениях – румынской дунайской флотилии, нефтяных цистернах в порту Констанца, разрушить мост у Черновады, и атаковать со стороны воды какой нибуть штаб армейских частей румын или немцев. Конечно то, что начинает зарождаться в Измаиле, совсем не похоже на подводных спецназовцев острова Первомайский нашего времени, но начало есть начало.
В это время итальянцы только начинают активно использовать своих боевых пловцов против англичан, скрывая свои успехи даже от немцев. Немцы пока на боевых пловцов свое внимание не уделяют. Следующие на очереди достойные противники – японцы с их многовековым опытом сухопутных ниндзя, о море они тоже пока не помышляют.
Если мы начнем использовать боевых пловцов быстрее и активнее итальянцев, то итоги первого периода войны явно будут отличаться в этой реальности. Итальянцы оседлали торпеды и брезентовые катера, а мы я думаю, сможем оседлать своим влиянием весь Дунай, Черное и Балтийское моря. При удаче судоходство на Черном море окажется под таким контролем, со стороны черноморского флота, что мало не покажется.
Осталось только доказать необходимость и полезность боевых пловцов.
За заботами о подготовке водолазов разведчиков пришло время испытаний акваланга. Сам по себе акваланг достаточно прост, но к его приходу приходили долго и с большими жертвами. Ну что скажете такого сложного и опасного? Все дело в использовании воздуха высокого давления – вот главный враг пытающегося самому создать акваланг. Воздух высокого давления хранится в баллонах или баллоне под давлением около 200–300 атмосфер, далее обычным воздушным редуктором давление снижается до 5–7 атмосфер больше чем окружающая среда (давление на соответствующей глубине воды), а далее – самое главное необходим легочный автомат. Легочный автомат выдает порцию воздуха или дыхательной смеси по шлангу в загубник, обеспечивая комфортное дыхание.
Тот, кто сам решит сделать и испытать на себе акваланг может в мгновение ока стать самоубийцей. Жак Ив Кусто был профессиональным моряком и неоднократно плавал с ребзилером.
Все дело в нежнейшей ткани альвеол легких, которые способны выдержать перепад давления воздуха в 0,01-0,02 атм. Далее идет разрыв тканей легких и как итог оттек легких и смерть. Человек вообще очень нежное существо, при условии действия ударной волны, перепад давлений на 0,45 атмосфер вызывает мгновенную смерть, а перепад давлений 0.25 атмосфер дает шанс человеку выжить. Ударная волна действует снаружи человека, а если не настроен регулятор воздуха, в который входят редуктор и легочный автомат, то человек получает микроударную волну в легкие.
Решил я этот вопрос почти просто, начал использовать опыты над животными – козами. Сшили что-то похожее на акваланг для козы (типа акваланга для собаки у Кусто), и давай проверять. Сварили кубовую цистерну, в которую погрузили животное, начали смотреть, вначале подавали воздух от обычного водолазного оборудования, животное успокоилось и стало спокойным. Далее включили акваланг и начали наблюдение. Все нормально. Как отработали совместный контур питания воздухом – наружного воздуха от водолазного компрессора и воздуха из акваланга, перекрыли внешний воздушный контур – вот тут и пошло плохо. Плохо отрегулированный легочный автомат потребовал жертвы в виде трех козочек. Зато четвертая стала всеобщей любовью. Выдержал я неделю, потом отдал на окраину. Та еще была проблема, пристроить ее в добрые руки.
Одной из обязательных практик подготовки диверсантов, есть привыкание к крови и личное лишение жизни живых существ, козы с опытов были отправлены на камбуз (после таких опытов животное все равно не выживало).
Акваланг был предоставлен комиссии и тут же отправлен для патентования на мое имя. Теперь можно начинать планирование подготовки морских пехотинцев – уже трех десятков к обращению с аквалангами. В распоряжении флотилии два десятка подготовленных к работе с ребзилером (тип ИСА) и три десятка аквалангистов становились новым секретным оружием дунайцев. По замыслу должно было хватить на атаку румынских мониторов и захвату части из них, оставшиеся силы флотилии можно было заминировать. Потом можно начать планирование и атаки стратегических объектов типа Черноморских портов и мостов на Дунае, надеюсь, это уже будут делать без моего участия. Главное сдвинуть камень, а лавина далее покатится сама.
Конец января не только ознаменовался первыми успехами с морским спецназом. Удалось создать и отстрелять новые зенитные системы артиллерийского вооружения. На двух полуторках установили:
– тумбу зенитной установки спаренных 20-мм пушек ШВАК на базе лафета Леннера;
– зенитную установку спаренных 12,7 – мм пулеметов ШВАК и Токаревской счетверенной 7,62-мм пулеметной установкой М-4;
– на специальной тумбе имитирующей башню 41-к каретку со спаренными 12,7-мм пулеметами ШВАК.
– был представлена и зенитная прожекторная станция на базе корабельного боевого прожектора.
Еще ранее отстрел зенитных установок в виде подготовительных стрельб мы совместно с батареей Кашина выполняли по китайским воздушным фонарикам, с привязанными к ним, лентам с грузиком. Фонарик, сделанный из бумаги и камыша (вместо бамбука) довольно медленно поднимается и движется. Нет нужды заказывать самолет-буксировщик, тянущий за собой конус-цель. Медленная воздушная цель достаточно легко ловится и сопровождается, а когда в нее попадали, то падающий шлейф ленты с грузиком неплохо имитировал пикирующую цель.
Отработав подготовительные стрельбы новых зениток, и наладив взаимодействие с расчетами зенитной батареи, доложил о готовности представить новые средства ПВО на обозрение командующему флотилии Абрамову. Там же решили с Зайцевым, показать кое, что из возможностей взвода разведки Дунайской флотилии.
В наше время все знают воздушные бумажные светящиеся фонарики, хотя еще в начале третьего тысячелетия европейцы о, их почти двух тысячелетней истории использования даже не подозревали. Теперь в Измаиле и области пошла буквально мода запускать, небесные фонарики на празднествах и свадьбах. Я и ранее собирался использовать их как имитаторы воздушных целей, но начал их использование немного ранее.
На моем корабле командиром БЧ-4 служит старший лейтенант Араков Дмитрий Васильевич, татарин по национальности, этот подчиненный был действительно хорошим сослуживцем, душой компании и экипажа, классным специалистом. Безотказная душа на службе.
– «Дмитрий заступи дежурить, мне очень надо сегодня на берег…»
Просит сослуживец, и как итог, наш связист заступает.
Можно было бы подумать, что он всегда с повязкой на рукаве, находится в части.
Сегодня он дежурит по дивизиону, завтра в патруле или начальником караула заступит, старший на корабле – пожалуйста. И этому была причина – он жил на корабле, так как был холост. А на вопрос когда же ты женишься, отвечал – … у меня в роду так всегда было, отец и его отец после 30 жену себе брали.
Никто не должен думать, что Дмитрий был холодным мужчиной, он любил вторую половину человечества и даже очень. Просто родители ему еще не говорили – женись. Вот он и не женился в прямом смысле этого слова.
Однако мужское естество брало свое, и вот Дмитрий раз в месяц срывался с катушек, в прямом смысле этого слова. Как нибуть, после очередной смены с дежурства, или со старшинства по кораблю, или корабельного боевого дежурства. Васильевич, взяв с собой зарплату, шел в припортовый ресторанчик, где и становился душой компании. Вечер в ресторанчике, без ограничений в напитках и еде, тогда стоил где то около 1/30 оклада, так как семейные затраты у связиста отсутствовали, форма одежды бесплатная и питание на корабле, то с пятницы по воскресенье включительно наш герой мог себе безбедно отдыхать. Как своего рода завсегдатай в этих заведениях даже получил своего рода кредит доверия и денег. Соответственно и подруги у него там тоже быстро появлялись. Оказывается у моего подчиненного, тоже одна «фишка», проявляющаяся примерно раз в три месяца. Араков решал жениться.
Сойдя в пятницу на берег, наш хитрый татарин окунулся в гнездо порока и разврата, в припортовом кабачке. Как обычно сошелся с новой подружкой и к понедельнику стал готовым продлить время личного общения и наслаждения. Кто из двоих влюбленных был более наивным – она или он не мне судить. Но в понедельник главный корабельный связист берет и пишет заявление на двухнедельный отпуск – хочу, мол, жениться. Так как до следующего боевого дежурства три недели, а наряды ему должны все, то наивно даю добро на отпуск и спрашиваю, когда же мы будем, приглашены на официальное мероприятие в эту честь. Под всеми подразумевается корабельные сослуживцы.
– В пятницу жду всех в ресторане. Я пошел.
Отдал честь и был таков.
Спустя пять, минут ко мне подходит Кринов, наш комдив и спрашивает.
– А куда это, твой, Араков с утра полетел.
– Жениться собрался. Взял отпуск на две недели по семейному.
– И ты его отпустил?
– А почему нет? Имеет же право. Остепенится, может.
– Ты что забыл, что было в прошлый раз? Нельзя же его отпускать с понедельника, а тем более жениться.
И тут я понял, что как командир корабля я сделал, что-то не то, в общем, попал впросак.
– А что же мне с ним делать? На цепь посадить, запретить жениться или отпуск по, семейному, в начале года не дать? Ведь он право имеет.
– Право то имеет, а отпускать нельзя.
– Всеволод Александрович так, что же делать будем, посылать за ним оповестителя? Он кажется серьезно. Сказал, что всех «В пятницу жду всех в ресторане».
– Даже так, а денег интересно, до пятницы ему хватит? Ладно, не в первой. Надо будет только старшину сверхсрочника отправить посмотреть по местным точкам пробежаться. Узнать где он засел. Не забудь срочно его рапорт, в приказ внести.
Комдив развернулся и пошел обратно на пирс.
Обеспокоенный происходящим я пошел к моим командирам, всех троих вместе с боцманом нашел в кают-компании, рассказал о рапорте связиста.
– Командир что Вы наделали, это же теперь пока все деньги не спустит и в долг не наберет, не успокоится. От последней невесты с братьями – только в сентябре всем дивизионом отбивались.
Выдал боцман.
– Та еще забота теперь на нашу голову. И не могли ли вы его, под каким нибуть предлогом, к нам в тамбур спровадить. Мы бы его тут спеленали как нибуть. Доктор какую нибуть микстуру бы выдал. Глядишь, через денек связист бы и успокоился, а там мы бы его на дежурство определили. Вот так незадача теперь.
Посетовал механик.
– Надо с этим что-то делать. Командующий второго такого позора, что в сентябре был, не потерпит. Всем голову оторвет. Александрович, говоришь, влюбился и в ресторан позвал. В пятницу значит.
Констатировал и усугубил проблему Панасенко.
Я за голову схватился. Это же надо, кроме двух старших офицеров на корабле (механик и доктор), еще и связист мой, тоже не простой, с «фишкой» – «обещать, не значит жениться».
– Да что же делать теперь будем? Не могу же я бросить все, и весь экипаж послать по кабакам, гостиницам или дворам города – искать связиста.
Спросил совета у знакомых с проблемой подчиненных.
Открывается дверь и в кают-компанию забегают комиссар Федоренко и помощник Кручина.
– ИАлександрыч ты, что Аракова отпустил жениться? Невеста новая или старая?
Так у него, что и невест уже очередь.
– Да откуда я знаю. Он же вместе с вами стоял на подъеме флага.
– Надо у финансиста спросить, сколько денег взял, и что говорил.
Панасенко Павел Данилович решил помочь с информацией.
– Да надо про деньги узнать. Дежурный. Дежурный главного старшину Рудакова к командиру.
Пока я соображал, корабельный комиссар принял решение и стал его претворять в жизнь.
– И когда же он успокоится? Ему же звание, из-за любовных похождений, уже задерживали, а он опять за свое. Одной ему получается мало, менять любит, надоедают понимаешь ли. У него и так уже две были. Третьей захотелось.
Выдал Павел Кручина.
– А здесь пожалуйста помедленнее. Павел вторая это кто, или которая?
Задаю вопрос своему заму.
– Да невеста старая.
– Это которая первая, в Измаиле, которая старше его. Или та, у которой братья в КПП ломились. Последняя.
Задал вопрос комиссар Демид Евдокимович.
– Да он давно уже с обоими живет. Говорил, они теперь сами за него не хотят идти. Это у него новая невеста товарищ командир. Вступил в диспут Валентин Иванович, наш корабельный финансист и липший корешь связиста.
– А денег у него на неделю хватит? И где тогда он собирает нас в ресторане.
– Да в портовом, где же еще. Его там и без денег неделю кормить и поить будут. Только я не хочу потом из ресторана уходить, когда он по своей привычке сбежит и нас разбираться оставит. Как в прошлом году, когда в заводе стояли. Поделился информацией и опытом главстаршина.
– Да забьет голову бабенке, и нас разбираться оставит.
Добавил свое резюме боцман Пархоменко.
– Женить его надо, и все кончится. А если, что, то пусть уже жена далее сама разбирается.
Изрек корабельный фельдшер интендант 2 ранга Панасенко Павел Данилович.
– Да как же ты это сделаешь? Ты что его в ЗАГС потащишь.
Задал вопрос Кручина.
– А это уж Вам решать товарищ комиссар. Вы у нас главный комиссар. Прикажите и жените.
Подал свой голос из народа, главный старшина Рудаков.
– Да здесь, что царское время, когда царь давал разрешение на женитьбу морскому офицеру. Тоже мне Юнона и Авось советского флота на Дунае. Разве я имею право приказывать. Это командир у нас дает разрешение на женитьбу. Он кстати и дал.
Перевел стрелки на меня наш политработник.
Все глаза вновь сошлись на мне, с немым вопросом: – «Что скажешь командир?»
– Давайте, его женим по корабельным правилам. Пусть потом откажется. Вахтенный журнал не перепишешь, его ведь на вечное хранение отдают.
Выдал, самый преданный друг Дмитрия Васильевича – финансист.
Все вновь, дружно посмотрели на меня.
– А что может и получиться.
Подвел итог переживаний военинженер 3-го ранга Авласенок Владимир Виконтьевич.
У меня от возмущения не было слов и пришлось развести руками. Вопросительно посмотрел на военкома Демида Федоренко. За такое решение командир может должностью поплатиться. мы же не в море.
– А ты что скажешь, чего молчишь? Они хотят его с женой, в вахтенный журнал занести. Ты ведь мой зам, именно по таким вопросам. Я даже подумать о таком без разрешения командования боюсь.
Не даю комиссару уйти от ответственности и оставить меня один на один с таким вопросом.
Внимание всех вновь перешло на комиссара.
А в ответ тишина. Комиссар сразу забегал глазками, в попытке уйти на крыло.
– Демид Евдокимович, ты, что против женитьбы?
Дружный хор спрашивающих, не оставил выбора Федоренко.
– Да я за. Только не знаю, как это провести, с меня ведь спросят.
– Давайте сделаем так…
Предложил сценарий Кручина.
В пятницу в припортовом ресторанчике, сопровождаемый с понедельника двумя морпехами, командир БЧ-4 монитора «Ударный» Араков Дмитрий Васильевич – женился. О чем свидетельствовала немедленно исполненная и заверенная корабельной гербовой печатью выписка из вахтенного журнала. Выписка, оформленная в подарочном варианте, была заранее согласована командиром дивизиона мониторов Криновым и даже командующим флотилии Абрамовым с бригадным комиссаром Беленковым.
Все были рады женитьбе нет, не Фигаро, а лейтенанта.
В честь такого события в ночное небо, под звук оркестра, возле портового ресторанчика поднялось в воздух два десятка воздушных светящихся фонариков, почти стометровой цепочкой улетевшие вдаль.
Вы думаете, этот хитрый связист, не хотел сбежать. Хотел и даже более того, почти сбежал. «Друзья» не дремали, поймали и отвели обратно за свадебный стол. На свадьбе ловили и поймали – жениха.
В понедельник молодые супруги, в сопровождении Нечипайло с бойцами, был препровожден в ЗАГС. В загсе счастливую молодую пару расписали без очереди, ведь эта свадьба была на контроле, аж, у первого секретаря обкома Измаильской области. Тут уж отдел политической пропаганды флотилии позаботился о лейтенантской свадьбе.
Прошло еще два дня, и к воротам КПП приехал владелец ресторанчика. Флотская свадьба наделала немало шума, а новые молодожены захотели такой же парад воздушных фонариков ночью. Я сразу сообразил, вот оно – денежки рекой. Десяток фонариков приготовленных краснофлотцами для стрельб, был без зазрения совести превращен в наличку. Мгновенно в голове завертелось «мани, мани, мани», появились долларовые символы в глазах, новый бизнес явно должен был срочно начаться в жемчужине у моря городе Одесса. В Измаиле так же, надо срочно открывать фирму «Украинский воздушный фонарик». Вечером соседка жены получила неожиданное денежное предложение – освоить с женой производство на продажу воздушных светящихся фонариков, не только бумажных конечно.
Читатель может сказать неправда это и полный вымысел. Судите сами где быль, а где не быль. Дыма без огня не бывает. Корабль 3 или 2 ранга – коллектив маленький, все друг друга знают, и в беде и в радости. Если человек имеет слабость, то это не значит, что его сразу гнать надо. Командир, он на то и командир – или служишь с теми, кто у тебя есть, или всех гони и следом сам собирайся. Решай проблемы, где надо послабление, а где можно… – надо меру знать. Новые подчиненные только раз в году приходят, а если не можешь с кем-то ужиться, то и тебе места не будет. В плавсоставе остаются только те, кто может ужиться. А не могут так и за борт, можно прямо в базе, как минимум упасть. Таких «счастливчиков», сразу списывают на берег. Кому надо грех на душе иметь, взять на борт неудачника, чтобы он за борт на переходе упал.
Сразу после свадьбы нашего связиста были проведены показные стрельбы новых образцов зенитных установок, для всех имеющих отношение к ПВО соединения: командование флотилии, командиры сухопутных зенитчиков и авиации, штаб дивизиона и корабельной ударной группы. Присутствовали и разведчики Зайцев с Беззуб.
Не обошлось, конечно, без перекоса лент с патронами, но в целом одиночная стрельба каждой зенитной установки прошла успешно. Стрельба зенитной артбатареи Кашина выполненная по тем же целям – фонарям прошла так же удачно, дальномерщики уверенно сопровождали цель и батарея даже успела два раза выстрелить по падающему грузу с тормозящей его лентой. Один из фонариков батарея смогла фактически поразить. Всего было сбито три фонаря.
Далее начался новый сценарий совместного использования оружия корабля и сухопутной артиллерии.
Как я уже упоминал 76мм зенитные орудия, образца 1931 года, имели только коллиматорные прицелы и механизм ввода дальности, который поднимал ствол над осью визирования, для того, чтобы на указанной дальности снаряд упал в место визирования. Далее дистанционный взрыватель, устанавливаемый на земле, подрывал трубку взрывателя, и почти 15 метровый конус осколков поражал объем воздуха, впереди места разрыва снаряда. Если там будет цель то она соответственно поразится. Стрельба одиночного орудия по горизонтально летящей цели и тем более пикировщику в принципе не предусматривалась. Это должен был решать ПУАЗО – 1 или 2.
Зенитные орудия 76-мм калибра образца 1938 года уже имели в своем комплекте векторный прицел.
Векторный зенитный прицел артустановки есть аналог авиационного прицела используемого для горизонтального бомбометания. В самолете штурман устанавливает скорость и курсовые параметры, а летчик, зайдя на курс указанный штурманом идет почти по идеальной прямой, до момента сброса бомб, далее удаляется от цели
Ту же задачу только наоборот решает векторный прицел зенитного орудия. Наводчик на специальной подставке поворачивает модель самолета, ориентирует ее с такими углами полета, с какими видит цель фактически. В уме наводчик так же решает, какую поставить скорость самолета, и вводит в прицел этот параметр.
С помощью рычагов и специальных копиров, тяги от модельного шара поворачивают коллиматоры прицелов обоих наводчиков орудия так, что только когда наводчики увидят в прицел цель, только тогда, по ней можно будет стрелять – в заранее просчитанную механизмом точку пространства. Далее уже все просто, дистанцию вводи, сопровождай цель и стреляй.
Просто так взять и придумать такой механизм, с соответствующими знаниями можно, а вот произвести его в провинции, не на заводе точной механики – в принципе невозможно.
Нами на эти орудия, как и на пушки Леннера были рассчитаны и установлены два прицела с ракурсными кольцами, для обоих наводчиков – по вертикали и по горизонтали. Теперь можно было голосом диктовать дистанцию стрельбы, а наводчик по вертикали выбирал только дистанционную риску на прицеле, выставив у себя ноль дистанции по механизму дистанции. Два комендора установки трубки теперь не устанавливали трубку, а подбирали готовые выстрела сразу с установленным временем. Огонь наводчики выполняли самостоятельно по мере готовности, не по команде командира батареи. Целая неделя тренировок и подготовительная стрельба отработали четыре орудийных расчета так, что ими можно было гордиться. Стрельба по подсвечиваемой зенитным прожектором цели прошла на ура. Хотя время было и послеобеденное, но луч прожектора прекрасно увеличивал контрастность удаляющейся цели.
Стрельба нескольких автоматов, с помощью наводки на цель трассы, завораживающе красива, если есть достаточное количество боезапаса в ленте то, это почти феерическое и незабываемое зрелище.
Два последних воздушных фонарика лежит у моих ног. Уже начинаются сумерки.
– Товарищ контр адмирал разрешите Вам еще кое, что показать.
Обратился я к командующему.
– Да я слушаю Вас Иван Александрович. У Вас есть еще, что нам показать, то, что установлено на том стоящем отдельно грузовике.
Указывает на стоящий в пятидесяти метрах далее грузовике в кузове которого начали суетиться Павел Кручина и парочка артэлектриков и четверо комендоров башни 41-К.
– Так точно, Я хочу доложить и показать Вам, начальнику штаба флотилии и командиру дивизиона итоги некоторой экспериментальной работы. Эта работа еще требует много доработки и навыка, но уже сегодня я могу показать практические результаты. Сейчас полигон покинут краснофлотцы а останутся в части касающиеся. Прошу обождать десять минут.
– Давайте подождем.
Убыли стреляющие командиры и расчеты орудий, наверное начальник штаба флотилии всех разогнал всех остальных командиров. Остались только начальник оперативного отдела капитан лейтенант Тетюрин, комдив Кринов, флагарт Подколзин и двое особистов – Ермолаев и Котов.
– Мы готовы. Разрешите начинать товарищ контр адмирал.
Командующий, бригадный комиссар и начальник штаба дивизии возглавили группу оставшихся командиров.
Начинайте.
– Обращаю внимание на изменение подсветки летящих фонарей и их яркости свечения в воздухе, это будет первый этап показа нового вооружения… Второе действие показываемого образца развернется в районе трех светлых щитов целей на том конце поля.
Указываю рукой на стоящие один за другим три щита стоящие на некотором расстоянии друг от друга.
– Зажечь красный фонарь и поднять красный флажок. Доложить о закрытии полигона.
Это уже команда оцеплению.
– Полигон закрыт. Стрельба разрешена.
Получаю доклад.
– Кручина. Готов?
– Готов.
Запускаю воздушный фонарик.
– Прожекторист сопровождай цель.
Луч зенитного прожектора почти мгновенно осветил фонарик, и тот словно воспламенился от яркого освещения.
– Кручина. Оптрон на цель 1. Принять Целеуказание. Белый.
Водушный шарик стал более чрко отсвечивать с какимто тяжело воспринимаемыми отраженными вспышками подсветки.
– Кручина. Оптрон на цель 1. Красный.
– Есть цель 1. Сопровождаю. Красный.
Воздушный фонарик и так ярко светящийся окрасился в кроваво-красный цвет.
– Прожектор створки закрыть.
Погасший прожектор прекратил подсвечивать цель, и цель стала гореть ярко заметной раздражающей кроваво-красной пульсацией.
– Кручина. Цель 2. Принять целеуказание.
– Есть цель 2. Принять целеуказание
Трубчатая конструкция в кузове машины изменила направление ориентирования, со светящегося фонарика исчез кровавый отблеск и вдруг появился на дальней цели. Дальняя цель и кусты вокруг нее засветились кроваво-красным пятном. Прямоугольник щита как живой начал помигивать трудно переносимым светом.
Один из телефонов, уложенных на земле, издал что-то непроизносимое с чувством страшной боли. Окружающие с удивлением начали всматриваться на лежащую, на земле трубку телефона.
– Кручина. Цель 3. Принять целеуказание.
– Есть. Цель 3. Целеуказание принято.
Вновь трубчатая конструкция в кузове машины изменила направление ориентирования, с дальней цели исчез кровавый отблеск и вдруг появился на средне цели. Прямоугольник щита третьей цели, как живой начал помигивать еще более ярким и до боли трудно переносимым светом. Ожил второй телефон, добавив какофонию животного ужаса из второй трубки.
– Кручина. Режим ИК. Цель 4. Принять целеуказание.
Трубчатая конструкция в кузове машины изменила направление ориентирования, в сторону ближнего белеющего щита. И вдруг стон смертельно раненого животного послышался со стороны ближайшего куста, заглушающий своим воплем шумы из телефонных трубок.
– Дробь. Закончить стрельбу.
– Есть дробь.
– Прохоров, что это было и есть. И как к этому теперь относиться, ты что по живым мишеням стреляешь?
Задал вопрос бригадный комиссар.
– Да, по козам. Товарищ бригадный комиссар. Там стоят три козы получившие поражение оптической системой вооружения. Я назвал аппарат – оптроном, потому что перевожу как оптический трон. Он поможет нам воевать с врагами советского союза. А козы. У этого животного глаза почти подобны человеческим. Поэтому опыт на них в данном случае самый приближенный к действительности.
– Хорошо. Дальняя и средняя цели поражались красным лучом, а ближняя каким?
– Задал вопрос начальник штаба.
– Инфракрасным, он невидим, на него уходит почти 30 процентов от общей мощности дуги, поэтому и использовался по ближней цели. Прошу пройти посмотреть на результаты обстрела целей лучевым оружием.
– Пошли, дал команду командующий.
У ближайшего щита бегала на привязи ослепшее животное и жалобно блеяло. Запах обильных, испражнений подопытного животного висел в воздухе. Хотелось все бросить, и бежать подальше от этого проявления человеческой жестокости.
– Там так же?
Спросил командующий.
Мой кивок подтвердил мысли начальника.
– Все хватит, и этого достаточно. Так вот для чего, столько надо было коз потратить.
Одно дело когда говорят о том, что что-то для чего-то тратится, и слегка не верить в происходящее, и совсем другое, это увидеть в реальности результаты того во, что не хочешь верить. Некоторые могут подумать, что это фантастика. Да фантастика, только смотря как смотреть и для кого. Для многих это уже старая реальность.
Еще в первой мировой войне офицер флота Её Величества Оскар де Торен предложил для ночной атаки использовать прожекторы на автомобильных шасси. В итоге в 1936 году боевая прожекторная машина прошла испытания. В начале второй мировой войны англичане заказали сразу 300 прожекторных танков. В башне танка, демонтировалось оружие и устанавливался прожектор яркостью 13 миллионов свечей. Помимо выдаваемого сквозь щель светового потока, прожектор мог подмигивать с частотой 6 раз в минуту – считалось, что это позволяет вернее вывести из строя противника (нечто вроде психологической атаки). Испытания машин, прошли более чем успешно: ослеплённые расчёты противотанковых пушек не смогли попасть в цель (1939 год), а части, скрытые за завесой света, незамеченными подошли к «противнику» на расстояние штыковой атаки.
Такие световые прожекторные установки устанавливались и на воздушных отрядах авиации союзников, ослепляя расчеты зенитных орудий немецких 88-мм зенитных орудий. В итоге немецким зенитчикам были срочно изобретены специальные очки с антисолнечным светофильтром. Мы их знаем как поляроидные очки. И только эти стрелки оказались опасными для этих танков. Секретность «танков защиты Ла-Манша» была настолько велика, что произведенные союзниками 1845 машины, так и не использовались в реальном сражении. Зато в Калькутте, 43 машины были использованы при подавлении беспорядков в 1946 году
Массовое применение прожекторов при штурме Берлина, отнюдь не являлось новым тактическим приемом в Великой отечественной войне. До этого при захвате плацдарма на Днепре у Кременчуга использовались прожекторы с немецкой стороны. А в 1944 году при наступлении в Арденнах германская армия их вновь использовала.
В нашем случае нет смысла и возможностей создавать лазерные лучи смерти или световую пушку Гарри Гринделла. А вот создать кое, что намного мощнее обычной театральной пушки вполне реально. Достаточно только иметь – специальные зеркальные отражатели и трубки, мощный источник излучения, механизм изменения фокусировки и механизмом мигания светового потока.
Оптроном (оптический троном), назвал большой проектор, в котором использовал светофильтры красного цвета на средней дистанции использования, и инфракрасный на ближней. Ночью красный свет наименее заметен издалека. Днем же убрав все светофильтры, мощность потока увеличивалась еще на 40 процентов.
Такой вид оружия предназначен в первую очередь для вывода из строя наводчиков орудий и наблюдателей оптических приборов. В зависимости от кратности прицела (бинокля, визира), дальность действия светового потока, увеличивается в соответствующее количество раз, во сколько раз увеличивает оптика наблюдателя.
Скажите тепрь, что может угрожать монитору если у него нет прицела?
Засилье иностранных названий типа – конвертор, вместо известного из учебников – преобразователя напряжения, захлестнуло нашу жизнь. Поэтому «оптический трон» (оптрон) мне нравится больше, чем английский – даззлер.
В нашем времени оптрон, это полупроводниковый прибор, совмещающий в себе светодиод и фотоэлемент, и заменивший собой микро-реле (обычное электромагнитное).
– Ну а где же твои хваленые диверсанты или как ты там их еще называешь?
– Так они здесь все время вместе с нами были. Нечипайло подъем.
Вдруг основание небольшого кустика и кучи опрелых листьев задвигалось и на свет явился главный старшина Нечипайло собственной персоной. Два свистка и вокруг командного пункта полигона, машин прожектора и оптрона ожила прошлогодняя листва и на поверхности появились бойцы в костюмах типа «Леший» и полосами на лицах.
