Глава 8

Утром я проснулась, исполненная решимости, как будто не было всех предыдущих неудач, постигших меня в этом расследования. Хотя неудачи – это еще как сказать… Я выдвигала версии, по ходу дела вносила в них необходимые корректировки. Так, я исключила из списка подозреваемых саму Мирославу, ее бывшего супруга Константина, а также двух бизнесменов: Леонида Ставинского из Тарасова и владельца самарской стоматологической клиники Вячеслава Яковлева.

Как гром среди ясного неба раздалось известие о похищении Карины, дочери моей клиентки. И не только потому, что похищение ребенка само по себе чудовищно. Просто я подумала, что слишком много выпало испытаний на долю Поздняковой. Они сыпались на нее как из рога изобилия, одно за другим.

Конечно, ограбление и похищение можно было бы счесть совпадением, но я в такие совпадения не верила. Гораздо более вероятным представлялся мне вариант, что два этих преступления связаны между собой. На первый взгляд между ними как будто нет ничего общего, но только на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении на поверхность выходило общее, что их связывало, общая цель, а именно – причинить Мирославе еще большую боль.

Да, вот именно, боль. Все события происходили по нарастающей: сначала Позднякова потеряла почти весь свой капитал, но этого преступнику показалось мало, и он похитил дочь Мирославы. Вот это удар, который не каждый человек сможет выдержать. Хорошо еще, что Мирослава сильная женщина и у нее есть надежная поддержка в лице Константина. Я вспомнила сцену, когда его слова о том, что у нее есть еще и сын, отрезвили Позднякову.

Но все-таки кто за всем этим стоит, кто может быть настолько одержим жаждой мести? Именно мести, потому что месть, как утверждают психологи, это возвращенная боль. Стало быть, тот, кому в свое время Мирослава невольно или сознательно причинила боль, теперь мстит ей, возвращая эту боль.

Но как мне найти этого кого-то? Мирослава упорно отрицает существование у нее врагов. Те, кого я причислила к ним в самом начале расследования – Ставинский и Яковлев, – оказались совершенно не у дел. Стало быть, необходимо выработать новую стратегию поиска.

Что объединяет два преступления, ограбление Мирославы и похищение ее дочери, помимо мотива? Одно и то же действующее лицо – женщина, которая обналичила деньги во «Фларте» и увезла Карину в неизвестном направлении. Кстати, то, что у Поздняковой не потребовали выкупа за Карину, свидетельствует о наличии у похитительницы более важного мотива, чем обогащение. Смысл виртуального ограбления был не столько в обретении очень приличной суммы, сколько в страданиях Мирославы, лишенной средств к существованию и стоящей на грани банкротства. Видимо, так когда-то страдала сама преступница… А по чьей вине? Вероятнее всего, что по вине Мирославы, вопрос только в одном – по вине косвенной или прямой.

С другой стороны, эта женщина хорошо знакома Мирославе и… Карине, иначе девочка не пошла бы с ней. Карина даже обрадовалась, когда женщина позвала ее. Только непонятно, почему дочка Мирославы сказала «котя». Может быть, не «котя», а «тетя»? Но ведь Позднякова утверждает, что у нее нет ни родной, ни двоюродной сестры, нет родственниц и у Константина. С другой стороны, «тетей» можно назвать любую женщину, которая родственницей не является, просто знакомую, подругу кого-то из родителей, соседку, наконец. Но где же ее искать? То есть не самарскую соседку, конечно, – ее-то найти не составит особого труда, надо только выяснить самарский адрес Мирославы. Но я предполагала, что здесь тайна кроется в более тесных связях, может быть, не в родственных, но таких, которые связывают людей, долго вместе живших.

А может быть, преступления совершила так называемая исключенная? Так психологи именуют людей, совершивших какие-либо неблаговидные поступки (это может быть кража, разбой, убийство) и из-за этого как бы «забытых» своими родственниками. То есть семья и другие родные не упоминают его имени, вообще не вспоминают о нем, даже если он жив. Возможно, что-то подобное случилось в семье Мирославы, и она не рассказала мне об этом, но не потому, что сознательно не хотела рассказывать, а просто сработала психологическая защита, и травмирующая ситуация начисто стерлась из ее памяти.

Я была на сто процентов уверена, что если найду лже-Мирославу из банка «Фларт», то найду и похитительницу Карины. И начинать мне надо… с чего? С поиска угнанной машины, потому что серебристо-бежевая «Ауди» с самарскими номерами определенно была угнана незадолго до преступления. Ведь, как я уже сказала, никто в здравом уме не отправится получать ворованные деньги или красть чужого ребенка на собственном авто. А ум у преступницы, несомненно, здравый. Еще бы, провернуть такое!..

Значит, сейчас иду в душ, привожу себя в порядок, завтракаю и начинаю заниматься поисками «Ауди». Начать, видимо, следует с выяснения владельца машины. Встретившись с ним и пообщавшись, можно будет выяснить, при каких обстоятельствах был угнан автомобиль.

Я подумала, что угонять первую попавшуюся машину никто не будет, это слишком рискованное предприятие. Как правило, злоумышленники сначала организовывают слежку за автовладельцем для того, чтобы выяснить его привычки – куда он ездит, где паркуется, какую станцию техобслуживания предпочитает и так далее. Самый идеальный вариант для угонщиков – когда хозяин пригоняет машину на станцию технического обслуживания для ремонта. Там, если получить доступ к машине (это просто и, бывает, недорого), можно устроить небольшие неполадки в системе сигнализации, а после этого уже ничего не стоит угнать автомобиль при первом же удобном случае.

Перед тем как пойти позавтракать, я набрала номер Николая Куранова, который дал мне Киря. Мне необходимы были сведения обо всех угнанных серебристо-бежевых «Ауди» и их владельцах… Пока я буду завтракать, надеюсь, подоспеет помощь от самарского коллеги Кирьянова.

– Алло, Николай?

– Да.

– Доброе утро. Это Татьяна Иванова, частный детектив из Тарасова. Ваш телефон дал мне Владимир Кирьянов. Нужна ваша помощь.

– Слушаю вас.

– Мне нужен список всех угнанных и объявленных в розыск «Ауди» серебристо-бежевого цвета, а также сведения об их владельцах.

– М-м-м, попробую вам помочь. Но быстро не обещаю, надо еще будет связаться с ГИБДД.

– Хорошо, я буду ждать.

Я спустилась в ресторан, села за столик и заказала салат из огурцов и помидоров с укропом, яичницу с беконом, тосты с джемом и грейпфрутовый сок.

Пока готовили мой завтрак, я наметила дальнейший план действий. Сначала встречусь с владельцами угнанных машин, поговорю с ними и выясню, не пользовались ли они услугами одной станции техобслуживания, и если у них случались какие-нибудь неожиданные поломки, кто в таких случаях занимался ремонтом. Потом можно начать опрос соседей – вдруг кто-то из них мог заметить подозрительных прохожих или посетителей. Например, вот эту лже-Мирославу, фоторобот которой я прихватила с собой.

Нет, лже-Мирослава вряд ли будет сама угонять автомобиль, наверняка это сделал ее помощник-мужчина.

Я допивала сок, когда вдруг зазвонил мой сотовый:

– Алло, Татьяна, это Николай. Есть данные по угону. Я думаю, вам стоит подъехать к нам в отделение. Я представлю вас инспектору ГИБДД, и он вам все объяснит.

– Как мне до вас добраться? – спросила я.

– Доезжаете до улицы Леваневского, между Рабочей и Актюбинской в середине квартала расположено наше отделение.

– Поняла, выезжаю.

До отделения полиции я добралась довольно быстро. Куранов оказался приятным на вид мужчиной, круглолицым и розовощеким, правда, немного пухловатым.

– Пойдемте, я провожу вас к Александру, – сказал он.

Совсем еще молодой сотрудник с пышной рыжеватой шевелюрой и коротко подстриженными усиками вручил мне список, который я просила.

– Скажите, Александр, угнать машину просто или, наоборот, сложно?

– Смотря какую. Старую машину или такую, на которой стоит простая система сигнализации, увести – раз плюнуть. Надо только снять клемму с аккумулятора, потом накинуть ее обратно – и все, сигналка уже не работает. Есть другой способ: взять электрошокер, прижать его к машине и дать разряд, тогда предохранители сигнализации сразу вылетят, и она отключится. Так можно угонять даже такие машины, на которых стоит более сложная сигнализация. Еще один вариант – взять осколок фарфора от свечей зажигания и бросить его в стекло машины. Оно разлетается так быстро, что сигнализация не успевает даже пискнуть.

– Ну, а дальше что? Сигнализацию нейтрализовали и…

– Дальше вообще пустяки.

– Как завести машину без ключа?

– Да на раз! Ключи с микрочипом? Их дубликат легко получить, договорившись с механиком СТО, который принял на ремонт машину. Да что там механик, договариваются даже с людьми, работающими в автосалонах. Они аккуратно приклеивают под крылом новой машины запасной ключ. Остается только его отлепить, сесть за руль и уехать. Про механические замки-костыли, которые блокируют руль, кулису, педали и прочее, даже говорить не стоит. Их просто сбивают молотком или перекусывают специальными щипцами. Бывают, правда, случаи, когда наши башковитые умельцы сами изобретают противоугонные системы. Например, где-нибудь в салоне прячут кнопку, блокирующую подачу горючего, вот это задачка для угонщиков уже посложнее. Хорошо, что ставят их в основном на убитые «Москвичи».

Я поблагодарила Александра и вышла из отделения. У меня был список угнанных «Ауди» и адреса их владельцев. С кого начать? Так, вот он, Журавлинский Георгий Всеволодович, подполковник в отставке, – поеду к нему.

Подполковник был седовласый, с внушительным брюшком и нездоровым цветом лица. Он рассказал, что его «Ауди» угнали примерно неделю назад.

– Георгий Всеволодович, при каких обстоятельствах произошел угон?

– Да племянник, мальчишка, сопляк! – в сердцах воскликнул подполковник. – Даю ему иногда покататься. В этот раз докатались с компанией таких же сопляков, как он сам! У кафешки бросили машину, а сами с девчонками там оттягивались.

– Ну, а потом что?

– А все! Потом уже ничего, машина тю-тю, угнали. Да, – он махнул рукой, – все жалею его, потакаю. А почему? – спросил он и сам же ответил: – А потому что сирота он. Мой старший брат погиб, а жена его, мать, стало быть, Левкина, еще раньше умерла. Вот и…

– Скажите, а какие-нибудь поломки с машиной происходили?

– Слава богу, нет. Машина совсем новая была, приобрел по случаю, один знакомый срочно продавал, когда ему деньги понадобились позарез, так что я купил ее по дешевке.

– Стало быть, и на станции техобслуживания вам не было нужды обращаться?

– Ну, естественно, я ж говорю, что все с ней было в порядке.

– Понятно, – сказала я и попрощалась с чадолюбивым подполковником. Что же, пойдем дальше. Со следующим автовладельцем получилась примерно такая же история.

Я позвонила в обитую дерматином дверь. Минут через десять или около того, когда я уже собралась уходить, послышалось шарканье и старческий надтреснутый голос спросил:

– Хто там?

– Артур Федорович Миловидов здесь живет?

– Счас, погоди, открою.

На пороге показался седой как лунь маленький сухонький старичок.

– Не слышу я, чавой-то ты сказала?

– Я спросила, здесь ли живет Артур Федорович Миловидов? – повторила я свой вопрос.

– Здеся, здеся. Внук это мой будет.

– Он сейчас дома?

– Нету его.

– А когда будет, не скажете?

– Не скажу. Потому как не велел он ничего никому говорить.

– Ладно, скажите, а машина у него есть?

– Есть, как не быть. Куды ж сейчас без машины. Помнится, возил он меня давеча в эту… полу… полуклинику.

– А когда это было? Ну, когда вы ездили в поликлинику? Недавно?

– А еще в прошлом годе было. Или в этом? Счас который год, дочка?

В это время в прихожую вошла полная низенькая женщина в застиранном халате.

– Папа, идите к себе в комнату, идите-идите, – она начала подталкивать старичка, – сколько раз вам говорить, чтобы не подходили к двери.

Спровадив дедушку, она повернулась ко мне:

– Вам чего надо, девушка?

– Мне необходимо поговорить с Артуром Федоровичем.

– Нет его.

– А когда будет?

– А я знаю? Он мне не докладывает. А вы по какому делу будете?

– Машину у него угоняли?

– Это которую?

– У него их что, несколько?

– Две.

– А угнали «Ауди»?

– Да откуда мне знать, как она называется? Я вообще в его дела не лезу.

– Телефон, по которому с ним можно связаться, у вас есть?

– Нет у меня ничего!

– Ладно, до свидания.

Так, с ними все понятно, со старичком этим и его дочкой, а также с внучком старичка Артуром Федоровичем Миловидовым. Надо ехать дальше.

На этот раз дверь мне открыл здоровенный амбал с бычьей шеей, которую обвивала цепочка с нательным крестиком.

– Че? – переспросил он, когда я задала ему уже ставший традиционным вопрос о том, каким образом он расстался со своей «Ауди». – Тачку, что ль, как взяли? А легко! Моя лялька поехала на ней кататься и еще свою подругу, чтоб ей… взяла! Короч, зарулили бабы-дуры в кофейню, и пока они там бла-бла свое чирикали, машинка фюить и накрылась медным тазом, во как было.

– Скажите… – я заглянула в листок с адресами, – Михаил Борисович, вы пользовались услугами автомастерской?

– Когда? – Он недоуменно посмотрел на меня.

– Ну, когда с машиной случались какие-нибудь неполадки?

– Не-а, я ваще туда не езжу. Пока тачка фурычит, все путем. А перестала, и хрен с ней, возьму новую, и все дела.

Неужели все угоны так и совершались? То есть автовладельцы бросали свои машины где попало и их спокойно угоняли? Вполне возможно, что в этих случаях никто и не устанавливал слежку за хозяевами машин, ведь, по словам Александра, сейчас в арсенале угонщиков десятки, если не сотни самых разнообразных способов: электрошокер, осколки фарфора, специальные щипцы и так далее и тому подобное.

У меня остался последний из списка бывших владельцев бежевых «Ауди», Ростислав Юрьевич Алексашкин.

– Ростислав Юрьевич, скажите, вы пользуетесь услугами автомастерской, если случается какая-нибудь неполадка с машиной?

– Да, есть такое дело. Самому мне некогда, да и не очень-то я разбираюсь в ремонте.

– Когда последний раз вы ремонтировали свою машину?

– Примерно с неделю назад.

– А угнали ее у вас когда?

– Да вот в то же время, ну, может, днем позже. Но сегодня утром ее пригнали и поставили во двор. Накатались, видимо.

– Скажите, по какому адресу находится эта мастерская?

– Улица Рымарская, 25.

– А кто именно из мастеров в последний раз занимался ремонтом вашей машины?

– Кажется, Эдуард… да, точно, Эдуард его зовут.

Ладно, поедем в автомастерскую к Эдуарду.

Автомастерская представляла собой одноэтажное кирпичное здание. Я вошла внутрь просторного помещения. На стенах висели плакаты с информацией об охране труда и противопожарной безопасности. Автосервис выглядел серьезно: помещение чистое, сотрудники в фирменных спецовках, куча подъемников, много машин в работе.

Однако когда я прислушалась к разговору молодого автомастера и клиента, серьезного мужчины в годах, то поняла, что назревает скандал.

– Я вчера на эвакуаторе оттащил свою машину в ваш сервис, днем раньше вы заменили в ней насос, так? – спросил клиент.

Мастер многозначительно кивал головой.

– Ситуация под контролем, не волнуйтесь, – сказал он. – За пару дней поставим вашу машину на ноги.

– За пару дней? А что означает ваш сегодняшний звонок мне? Вы сказали, что неисправны все шесть форсунок и что их необходимо менять, а одна новая форсунка стоит 18 000 рублей.

– Ну да, у нас такие цены.

– Молодой человек, во-первых, все шесть форсунок не могли выйти из строя одновременно даже чисто теоретически. Во-вторых, при выходе из строя хотя бы двух штук диагностика остальных невозможна, если не снимать их с двигателя. Вот такая особенность у дизельной системы этой марки автомобиля. А как же в таком случае вы умудрились определить, что не работают все шесть? Я, конечно, не исключаю, что параметры забракованных вами форсунок могут выйти за пределы нормы, но чтобы они все не работали наглухо – такого просто быть не может!

– Ну-у, – протянул мастер, – сейчас я покажу вам те форсунки, которые мы сняли с вашего авто.

Он куда-то ушел и вскоре вернулся с коробкой в руках.

– Вот ваши форсунки. – Он вытряхнул из коробки шесть ржавых форсунок.

– Да где вы их подобрали, на улице, что ли? – взвился мужчина. – Как будто полгода там пролежали!

Мастер продолжал гнуть свое.

– Мы сняли ваши форсунки, отвезли на диагностику в профильный сервис, их вердикт – замена всех шести штук. Кстати, за это с вас четыре тысячи рублей.

– Что? Покажите мне диагностическую карту испытаний! – не сдавался клиент.

Мастер вытащил из кармана спецовки лист и ткнул пальцем:

– Вот, смотрите.

– Что здесь написано – «замена шести форсунок»? А что это за непонятная смазанная печать?

– Елки-палки, теперь вам печать не нравится, – вздохнул мастер.

– Дайте мне распечатку с теста, где расписаны все ошибки в системах автомобиля!

– А распечатки мы никому не даем и вообще не практикуем выводить результаты на принтер, сплошной геморрой получается с переносом информации. Я верю своим глазам, то есть информации на мониторе.

– Ага, а я типа должен автоматически верить вам! Покажите тогда мой файл.

– А-а… нету его, он случайно стерся.

– Молодой человек, – язвительно улыбаясь, начал мужчина, – вы меня за лоха, что ли, держите?

Мастер дипломатично молчал. Мужчина продолжил, обращаясь уже ко всем собравшимся в автосервисе:

– Я могу объяснить эту ситуацию: перед поломкой моя машина ехала, и вполне динамично, расход был в пределах нормы. Значит, причина поломки – точно не форсунки, а какой-нибудь предохранитель или реле в цепи одного из топливных насосов. Вы нашли эту причину, устранили ее, но за такой ремонт много денег не срубишь, максимум пятьсот рублей, а на дворе кризис – клиентуры поубавилось, вот вы и решили меня взять на арапа, так?

Мастер снова промолчал.

– Так, – констатировал клиент, – а где гарантия, что после замены форсунок машина заведется?

– Да сто процентов! – Мастер наконец заговорил. – Если не хотите брать новые форсунки, я могу поставить вам б/у по 11 000 рублей за штучку.

– Да пошел ты, – в сердцах сказал мужчина, – я вот сейчас поеду в дизель-сервис и с их заключением прямиком отправлюсь в суд!

С этими словами он вышел из помещения.

Молодец дядечка, подумала я, быстро просек ситуацию. Сразу видно, что он, как говорится, в теме и вполне детально разбирается в машинах. Да, сейчас если не хочешь, чтобы тебя нагрели на ремонте, нужно или пешком ходить, или самому ремонтировать.

Я подошла к механикам.

– Мне нужен Эдуард, – сказала я.

Мужчины переглянулись.

– Ну, я Эдуард, – ответил молодой мужчина лет тридцати пяти.

Я вынула из сумки фоторобот лже-Мирославы.

– Вам известна эта женщина?

Всего на одно мгновение в глазах парня мелькнул испуг, и этого мне хватило, чтобы понять – здесь дело нечисто.

– Н-нет… – запинаясь, ответил он.

– Посмотрите внимательнее, – настаивала я.

– Не знаю я ее, – уже более решительно сказал Эдуард, видимо, овладев собой.

– А что такое, что такого она натворила? – спросил подошедший к нам мужчина в рабочем комбинезоне.

– Она подозревается в похищении ребенка на угнанной на днях «Ауди» серебристо-бежевого цвета. Эту машину ремонтировал у вас Ростислав Юрьевич Алексашкин, а вел ремонт Эдуард, – отчеканила я фразу, которая прозвучала как приговор.

– О как! – крякнул мастер.

А Эдуард снова занервничал. Я видела, как у него забегали глазки и как он начал нервно щелкать пальцами.

– Да не знаю я ее, с чего вы взяли? – уже почти кричал он. – И вообще, кто вы такая, что устраиваете здесь допрос?

– Я частный детектив Татьяна Иванова из Тарасова. Именно там и было совершено похищение ребенка.

– Не понимаю, о чем вы, – заладил свое Эдуард.

– А машину эту, серебристо-бежевую «Ауди», действительно ремонтировали у нас недавно, – задумчиво произнес мастер.

– Ты, Жорж, не лезь не в свое дело! – вспылил вдруг Эдуард, видимо, уже доведенный до отчаяния.

Жорж молча пожал плечами и отошел.

Я тоже пошла к выходу и, сев в свою «девятку», решила понаблюдать за Эдуардом. Интересно, что он теперь будет делать? Сразу свяжется с лже-Мирославой или нет? Я почти не сомневалась в том, что машину Алексашкина для преступницы угнал именно Эдуард. Что же он предпримет сейчас, когда для него запахло жареным?

Спустя минут десять я увидела его выходящим из автомастерской, уже без фирменной спецовки, одетым в белую футболку и джинсы. Куда он направляется? Ага, к темно-синему «Форду». Вот он завел машину и отъехал от мастерской, следом за ним двинулась и я.

Его автомобильный маршрут напоминал броуновское движение. Сначала Эдуард, проехав несколько кварталов, вдруг повернул назад и практически проделал обратный путь до автомастерской, едва не уткнувшись в ее ворота. Потом он снова отъехал на приличное расстояние и остановился, словно раздумывая, куда ехать дальше. Я так и не поняла, заметил он слежку за собой или нет. Судя по всему, нет. Ведь если бы заметил, то наверняка бы прибавил скорость, чтобы оторваться от преследователя, то есть от меня. А так он ехал не быстро и не медленно, как будто пытался тянуть время.

Не спеша, Эдуард проехал по улице Новожилова – на светофоре я успела прочитать название, – потом повернул направо и остановился у кафе «Глазурь». Он не стал входить внутрь здания, а сел за один из столиков летнего кафе. Я поставила свою «девятку» так, чтобы можно было незаметно наблюдать за ним. Вскоре к посетителю подошла официантка и, видимо, приняла заказ. Через минуту она поставила на столик перед Эдуардом высокий бокал с соломинкой и тарелку с пирожным.

А угонщик-то, оказывается, сладкоежка.

Эдуард не спеша тянул через соломинку напиток и постоянно оглядывался по сторонам, как будто кого-то ожидал. Потом он начал есть пирожное, откусывая от него по микроскопическому кусочку. Когда пирожное таким манером было почти съедено, у кафе остановилась красная «Мазда», и из нее вышла стройная невысокая женщина. Она мне сразу кого-то напомнила, как будто я где-то уже видела ее. Ну, конечно, это же фоторобот лже-Мирославы. Сейчас она была без солнцезащитных очков. Ее можно было назвать красивой, если бы не злое выражение лица. Злость буквально искажала ее в целом правильные и пропорциональные черты.

Лже-Мирослава стремительно приблизилась к Эдуарду, села в пластиковое кресло напротив и начала что-то сердито ему говорить. Эдуард, видимо, сначала пытался что-то объяснить, но потом махнул рукой и замолчал. Лже-Мирослава же продолжала распекать Эдуарда, это было видно по ее жестикуляции. На них начали оборачиваться другие посетители кафе, на что Эдуард указал собеседнице, потому что она сбавила обороты, а потом и вовсе замолчала. Под конец разговора она достала из сумки какой-то сверток и почти швырнула его Эдуарду, после чего так же стремительно, как и вошла, покинула кафе. Она проследовала к своей машине, а Эдуард остался на месте.

Да, это определенно была она, лже-Мирослава, как я окрестила ее про себя. Теперь мне надо было решить, что делать дальше. Поехать за преступницей, чтобы установить, где она проживает, или же снова явиться пред светлы очи Эдуарда и заставить того расколоться. Я подумала, что парень вполне может заартачиться, и тогда черта с два я что-то узнаю. Значит, нужно проследить за лже-Мирославой.

Так я и сделала. Женщина высадилась у десятиэтажного дома, номер 12, на Вознесенской улице. Она расплатилась с таксистом и подошла ко второму подъезду. Я не рискнула вылезти из машины и направиться к ней. Пожалуй, лучше подождать, как будут развиваться события. Сдается мне, что Эдуард еще здесь объявится: уж очень растерянный вид у него был, когда лже-Мирослава вышла из кафе. Я очень надеялась, что скоро он появится здесь, у ее дома. Но с чего я взяла, что она здесь живет? А если не здесь, как это проверить? А вот как!

Я вытащила из сумки сотовый и набрала Мирославу.

– Алло, Мирослава, это я, Татьяна.

– Таня. – Голос у Поздняковой был усталый и подавленный.

– Мирослава, вам знаком такой самарский адрес: улица Вознесенская, дом двенадцать?

– Да, – несколько удивленно сказала она, – там живет моя сводная сестра Светлана.

– Номер квартиры, в которой она живет, скажите.

– Квартира номер 37. А почему вы спрашиваете?

– Расскажите, как вы стали сводными сестрами?

– Просто, когда умер мой папа, мама второй раз вышла замуж за Светланиного отца. Мне тогда было три года, а ей двенадцать. А что все-таки случилось?

– Приезжайте в Самару по этому адресу как можно быстрее, я вас жду.

Я отключилась, потому что в этот момент заметила, как во двор дома въезжает знакомый темно-синий «Форд» Эдуарда. А вот он и сам, голубчик, выскочил из машины и почти бегом ринулся ко второму подъезду, набрал код подъезда и исчез за открывшейся дверью.

Следом за ним подошла к подъезду и я. Мне не хотелось обнаружить себя раньше времени, поэтому я набрала на домофоне не цифры 37, а 36.

– Кто? – спросил женский голос.

– Откройте, пожалуйста, – попросила я, – это почта.

Дверь открылась, и я вошла в подъезд. Я поднялась на второй этаж и приникла к двери с номером 37. Судя по всему, подельники выясняли отношения в прихожей, потому что было слышно почти каждое слово.

– Ты меня совсем за идиота держишь? На кой черт ты отправилась в Тарасов похищать ребенка, совсем сбрендила, да? Мы так не договаривались! Я помог тебе с тачкой для того, чтобы получить бабло! Кстати, почему ты мне отдала какую-то мелочь, где остальное?

– Остальное потом.

– Когда потом? Ты совсем обнаглела!

– Будешь права качать совсем ничего не получишь.

– Ты, сучка, ты что несешь? «Совсем ничего не получишь», ага! Я тебя еще раз спрашиваю: зачем ты поехала на угнанной тачке в Тарасов похищать ребенка?

– Это кто тебе такое порассказал?

– Сыщица из Тарасова, приходила к нам в мастерскую!

– Она ничего не докажет.

А вот сейчас ты, дорогуша, глубоко заблуждаешься, подумала я.

– И вообще, тебя похищение не касается, это только мое личное дело.

– Ты мне мозги-то не пудри, а то доиграешься, – пригрозил Эдуард. – Готовь остальное бабло. А сама катись к черту!

Я едва успела отскочить и спрятаться за выступ мусоропровода, как дверь распахнулась, из квартиры выскочил обозленный Эдуард и, перепрыгивая через ступеньки, помчался к выходу. Я услышала писк домофона и шум открывающейся двери.

Не мешкая ни минуты, я позвонила в дверь Светланиной квартиры.

– Пошел вон, урод! – прозвучало в ответ на мой звонок.

Это она подумала, что Эдуард опять рвется к ней. Я снова нажала кнопку звонка.

– Кто там? – на этот раз Светлана задала адекватный вопрос.

– Это из газовой компании, проверка газового оборудования, – сказала я.

Дверь открылась. На пороге стояла Светлана. Да, это она – женщина с фоторобота. Увидев меня, она все поняла и попыталась захлопнуть дверь передо мной, но я оттолкнула ее и бросилась внутрь квартиры. В дальней комнате, которая, по-видимому, служила спальней, перед телевизором сидела Карина. Она выглядела спокойной. Убедившись, что ребенку ничего не угрожает, я выскочила в прихожую – и вовремя, поскольку Светлана уже сориентировалась в обстановке и бежала по лестницу к выходу. Я настигла ее буквально в метре от подъездной двери и, крепко схватив за руку, поволокла обратно. Она брыкалась и вырывалась, поэтому по дороге пришлось дать ей пару хороших оплеух, чтобы немного успокоить. Я отбуксировала ее в гостиную, достала из сумки наручники – они у меня всегда там лежат, мало ли что – и пристегнула временно отключившуюся похитительницу чужих денег и детей к батарее. Потом я вернулась к Карине.

– Карина, ты как, с тобой все в порядке?

Девочка утвердительно кивнула.

– Ты не голодна? Кушать хочешь?

– Тетя Света уже покормила меня.

– А как же так получилось, что ты поехала с тетей Светой в другой город и ничего не сказала своей маме? Она так волнуется!

– Ну… тетя Света сказала, что моя бабушка заболела и хочет меня увидеть и что бабушка послала ее за мной.

– Понятно. Карина, сейчас я наберу номер, а ты поговори со своей мамочкой, скажи, что с тобой все в порядке… Алло, Мирослава, вы сейчас где?

– Мы с Константином вылетели в Самару, скоро будем. А что там случилось? Вы мне так ничего и не объяснили…

– Мирослава, Карина находится у Светланы…

– У Светки?!

– Мирослава, с девочкой все в порядке, успокойтесь, пожалуйста. Сейчас я передам ей трубку. Держи, Карина, можешь говорить.

– Мамочка, здравствуй. Прости меня, пожалуйста, что я тебе ничего не сказала… Да, со мной все хорошо… Нет, она ничего мне не сделала… Да… Приезжай поскорее, я уже соскучилась.

Девочка отдала мне сотовый.

– Карина, ты пока посмотри мультики, хорошо? Мама приедет уже совсем скоро.

Я вернулась в гостиную.

– Ну, расскажите, как дошли вы до жизни такой, – сказала я Светлане, которая уже открыла глаза и, стало быть, пришла в себя.

Она молчала. Я посмотрела вокруг. Гостиная комната так себе, ничего примечательного. Хотя нет, на кресле около окна валяется полураскрытый чемоданчик-дипломат. Посмотрим, что там такое. Ага! Вот они, деньги Мирославы, в аккуратно упакованных пачках. Одна, видно, неполная, из нее Светлана брала деньги для Эдуарда.

– Светлана, ну что, вы так и будете молчать? Совсем скоро здесь будут Мирослава и Константин. Вы ничего не хотите мне рассказать, пока их нет? Кое-что я уже знаю. Мирослава рассказала мне, что, когда умер ее папа, ее мать вышла замуж за вашего отца. Мирославе тогда было три года, а вам – двенадцать лет. Что же произошло дальше? Почему вы так жестоко решили отмстить своей сводной сестре, не остановились на краже денег, а похитили ее дочь?

– А вам что, действительно интересно? – наконец-то подала голос Светлана.

– Представьте себе.

– Ну ладно, слушайте. – И Светлана начала свой рассказ.

Жила-была девочка Светочка, и были у нее папа, Владислав Степанович, и мама, Ирина Игоревна. Папа был доктором физико-математических наук, профессором университета, а мама работала в научно-исследовательском институте микробиологии. У Ирины Игоревны было слабое здоровье, она часто болела и умерла, когда Свете исполнилось одиннадцать лет. Спустя год Владислав Степанович женился на женщине с трехлетней дочерью.

Наверное, он рассуждал так: у Светы начинается переходный возраст, ему самому не справиться со взрослеющей дочерью. Бросить работу, чтобы посвятить себя воспитанию Светы, он не может. А у новой жены есть своя маленькая дочка, стало быть, женщина понимает, как надо обращаться с детьми. К тому же и зовут новую супругу тоже Светой.

– Теперь у меня две Светы, – радостно сообщал друзьям и знакомым Владислав Степанович.

Светлана Борисовна сразу взяла бразды правления в свои руки, благо Владислав Степанович предпочитал ни во что не вмешиваться, все отдав на откуп новой хозяйке.

В благоустроенной трехкомнатной квартире начались перемены. Светлана Борисовна все переделала по своему вкусу. Светочке пришлось потесниться, потому что в ее просторную и уютную детскую комнату, в которой она прожила двенадцать лет, вдруг поместили эту пигалицу Мирославу. Она первое время все хныкала и звала свою маменьку. Светлана Борисовна по первому писку прибегала к дочурке и возилась с ней часами, пока та не успокаивалась. На Светочку она не обращала ровным счетом никакого внимания, как будто старшей девочки в комнате и нет.

Светочка пыталась пожаловаться папе на явную несправедливость, устроенную по отношению к ней.

– Это моя комната! – напоминала она отцу в те редкие минуты, когда ей удавалось заглянуть к нему в кабинет. Светлана Борисовна рьяно оберегала покой Владислава Степановича и не пускала Светочку к отцу.

– Не мешай папе, он работает над монографией, – говорила она Светочке.

Когда же Светочка однажды все-таки пробилась к Владиславу Степановичу и высказала все, что она думает и по поводу мачехи, и по поводу ее доченьки, а главное – что ее лишили собственной комнаты, отец страшно разозлился.

– Мала еще командовать! – отчитывал он дочь.

– Мне нужна отдельная комната, – стояла на своем Светочка.

Владислав Степанович стукнул кулаком по столу:

– Ладно, будет тебе отдельная комната!

И Светочка действительно получила отдельную комнату: ее детскую перегородили пополам и вместо просторной комнаты получился какой-то закуток, неудобный и неуютный. Хорошо еще, что в прежней детской было два окна, а не одно. А то бы получила она темный угол, без света, потому что часть детской, в которой было окно, несомненно, досталась бы Мирославе.

Дальше – больше, Светочка начала взрослеть, ей хотелось новых нарядов, красивых платьев, кофточек-юбочек и туфелек на высоких каблуках. Хотелось украшений, необязательно из драгоценных металлов, ее вполне бы устроила и бижутерия. Кстати, у мачехи все это было, и, как считала Света, в избытке. Но о том, чтобы позаимствовать у Светланы Борисовны некоторые из украшений хотя бы на вечера, которые время от времени устраивали для школьников, не могло быть и речи. А что за одежду носила Светочка! Полный отстой… Ей стыдно было просто прийти в класс на уроки, не говоря уже о дискотеке.

Светочка снова направилась к Владиславу Степановичу.

– Посмотри, в каком я хожу старье, бомжи лучше одеваются! Твоя новая жена, – она сделала упор на этой фразе, – каждый месяц покупает себе новую одежду и Мирку вырядила как куколку, а я, почему я должна ходить в том, из чего давно выросла? Ты посмотри, у этого платья рукава даже локти не закрывают! И ты со мной совсем не общаешься, вечно у тебя нет времени для меня! А с мачехой и Миркой вы каждое воскресенье ходите то в парк, то дельфинарий, то в цирк!

– Да ведь и ты с нами туда же ходишь… – Владислав Степанович несколько растерялся от такого натиска Светы.

– Я иду с вами как будто чужая, вы на меня совсем не обращаете внимания!

– Да что ты выдумываешь! Училась бы лучше как следует, а то в дневниках ни одной пятерки нет, позор!

– А ты давно в мой дневник заглядывал? – глотая слезы, спросила отца Светочка. – Посмотри получше, у меня во всех четвертях пятерки по математике и физике стоят!

Владислав Степанович перелистал Светочкин дневник и был немало удивлен: по этим предметам действительно были выставлен высший балл.

– Ладно, – сказал он, – но все же не стоит обижать сестру, она еще маленькая.

– Какая она мне сестра? – возмутилась Светочка. – Ты же ей не отец!

– Не думал я, что ты вырастешь такой черствой эгоисткой, – вынес вердикт Владислав Степанович и отправился в свой кабинет.

Однако он, видимо, все же переговорил со Светланой Борисовной. Через несколько дней мачеха вошла в Светланину комнатку и коротко сказала:

– Одевайся.

– Зачем?

– Пойдем покупать тебе одежду. Ты же нажаловалась отцу, что ходишь в лохмотьях.

Они втроем – конечно, взяли и Мирку – отправились в «Детский мир». Там мачеха купила Светочке несколько платьев, которые девочке совершенно не понравились. Она попыталась высказать свое мнение, но Светлана Борисовна всплеснула руками и, демонстративно обращаясь к продавцам и другим покупателям, которые находились в секции, возмущенно проговорила:

– Вот ведь привереда, что ей ни купи, ничего не нравится!

Другие покупатели, среди которых были женщины примерно одинакового возраста со Светланиной мачехой, неодобрительно смотрели на нее и качали головами. А одна из них не удержалась и от замечания:

– Они сейчас такие избалованные! Родители стараются, работают в пяти местах, чтобы прокормить и одеть-обуть, и никакой благодарности!

Светочка от обиды и несправедливости расплакалась прямо в торговом центре, но никакого сочувствия не встретила.

Она продолжала плакать и дома, вплоть до самого ужина, но никто не пришел к ней, не поинтересовался, что случилось и чем она расстроена. Только перед самым ужином Светлана Борисовна зашла к ней и снова коротко бросила:

– Иди есть.

На ужин мачеха поставила перед Светочкой тарелку с манной кашей, правда, приправленной клубничным вареньем. Но ей ведь не три годика! К тому же она и в детстве ненавидела манную кашу, и мама всегда пекла ей вкусные блинчики или оладьи. Вот Мирка, та за обе щеки уплетала кашу и еще попросила добавки.

– Молодец, доченька, кушай-кушай, вырастешь здоровенькой, – приговаривала Светлана Борисовна и гладила дочку по головке, бросая на Светочку неприязненные взгляды. Потом, словно спохватившись, с наигранной тревогой спросила у падчерицы:

– Ты не заболела?

– Нет, – ответила Светочка.

– Почему же ты тогда ничего не кушаешь?

– Нет аппетита.

– Проголодается – поест, – сказал Владислав Борисович.

Единственной отрадой для Светочки были встречи с бабушкой Татьяной Игнатьевной, маминой мамой. Бабушка готовила для внучки ее любимые блюда и всячески жалела ее, приговаривая:

– Бедная ты моя! Вот умру я, и никто тебя не пожалеет…

Светочка получила аттестат, поступила в университет на механико-математический факультет и окончила его с красным дипломом. Сразу после окончания школы она поселилась у бабушки и жила с ней все годы, что училась в университете. Отношения с отцом и его семьей она не поддерживала. Потом бабушка умерла, а Светочка вышла замуж, но семейная жизнь не удалась, и вскоре молодые разошлись.

– Светлана, у меня только еще один вопрос: кто этот хакер, что взломал доступ к электронному счету Мирославы?

– Этот хакер я, у меня ведь диплом программиста, – ответила Светлана.

Раздался долгий звонок в дверь. Это Поздняковы, подумала я и пошла открывать.

– Светка, как ты могла? – закричала Мирослава, едва я открыла дверь. – Где моя дочь?

Она бросилась в спальню, а Светлана презрительно посмотрела на нее и, ни слова не говоря, сплюнула на пол.

– Кариночка, золотая моя! – послышалось из спальни.

– Мамочка!

Убедившись, что с Кариной все в порядке, Мирослава вернулась к нам в гостиную.

– Ты… ты… я просто слов не нахожу…

– Подумаешь, – фыркнула Светлана, – я просто отомстила за себя и за своего отца тоже, только и всего. Ведь именно благодаря твоей мамаше отец ушел из жизни так рано.

– Как ты можешь такое говорить? Твой папа был счастлив с моей мамой!

– Не смей называть его папой! Он не твой, он только мой отец, а ты ему – никто!

– Но он вырастил меня как собственную дочь!

– Вот именно! А обо мне, о своей родной дочери, забыл, и все из-за тебя!

– Неправда! Ты сама убегала из дома, ночевала то у одной одноклассницы, то у другой, а потом и вовсе ушла жить к своей бабушке.

– Потому что мне не нашлось места в собственном доме! На меня никто не обращал внимания, все только тебе и для тебя!

– Нет, это не так!

– Так, именно так! А еще, знаешь, я так и не смогла стать матерью, и только потому, что вовремя не было вылечено воспаление придатков. Твоя маменька меня в упор не замечала! Все эти годы я ненавидела твою мать и тебя и ждала подходящего случая, чтобы отомстить за свое сиротское детство. Вот, наконец и отомстила. Как тебе такой сюрприз: в один прекрасный день обнаружить, что денежки тю-тю?

– Деньги ладно! Но как ты могла причинить зло ни в чем не повинному ребенку?

Светлана пожала плечами.

– Да с чего ты взяла, что я собиралась причинять ей зло? Я увезла ее только для того, чтобы пощекотать тебе нервы. Мстить так мстить!

Пока сводные сестры препирались, я вышла из квартиры и спустилась к выходу из подъезда. Свое дело я сделала: нашла деньги, Карину и похитительницу. Как всегда бывает в таких случаях, когда в преступлении замешаны родственники, у каждого из них своя правда.

Во дворе я увидела Константина.

– Ну, что там? – спросил он меня.

– Можете вызывать полицию, – сообщила я.

– Понятно, – сказал он и пошел к двери подъезда.

Я проснулась, но не торопилась открывать глаза. Прошло несколько дней с тех пор, как я вернулась из Самары. Сейчас я нежилась в постели и думала, куда бы поехать отдохнуть. В круиз, что ли, отправиться? А что, денег у меня сейчас достаточно: Мирослава и Константин оплатили сделанную работу согласно моим расценкам, да еще и выдали солидную премию. Решено, отправляюсь в круиз по Средиземному морю. Прикуплю по этому случаю шикарный купальник, который я совсем недавно увидела в одном из бутиков и положила на него глаз. А может быть, мне лучше совершить кругосветное путешествие? Ведь давно о нем мечтала, но все было как-то недосуг. То одно, то другое… Только завершишь расследование, и буквально сразу появляется новый заказ, и приходится браться за другое дело.

Но теперь-то я свободна как птица. Сейчас встану, приму ванну, не торопясь позавтракаю, позвоню в туристическое агентство и…

Телефонный звонок зазвенел неожиданно и настойчиво, возвращая меня от радужных мечтаний к реальности. Кто это мог быть? Светка-парикмахерша, «француженка» Ленка или кто-то из моих бойфрендов?

– Алло, слушаю вас.

– Татьяна Александровна?

– Да, это я.

– Татьяна Александровна, у нас случилась беда. Нам рекомендовали вас как лучшего детектива в Тарасове…