Глава 59

– Так, и когда свадьба? – уточнил Руперт.

– Через два месяца.

– Да уж, когда этой женщине что-нибудь припадет на ум, она времени терять не станет, – усмехнулся агент. – Надо отдать ей должное.

Сурово поджатые губы Эвана не дрогнули.

– Да уж кто бы сомневался.

– Сейчас же занесу в твой ежедневник. – Руперт направился к письменному столу. – Это, наверно, единственное мероприятие, от которого ты не сможешь отвертеться.

– И не говори.

– Если ты и туда не сумеешь явиться, то вполне рискуешь навсегда расстаться со своей мужественностью. – Руперт потер ладони. – Пожалуй, я запишу это кровью.

– Смотри только, своей писать придется, – угрюмо хмыкнул Эван. – Моя вся вышла.

Руперт остановился на полпути.

– Что-то ты как будто не слишком этим обрадован, дружочек.

Эван уклончиво пожал плечами.

– Я обрадован. Даже восхищен. Я просто в восторге.

Но Руперта, похоже, это ничуть не убедило.

– Что еще мне сказать? – с тоской спросил Эван.

– Ты не мог бы объяснить дядюшке Руперту, почему после такой чудесной вести ты выглядишь таким несчастным? Мне казалось, для тебя это будет весьма хорошей новостью.

Эван смущенно поскреб пальцами отросшую щетину.

– Видишь ли, Лана сюда заявилась и объявила об этом событии как раз когда мы с Ферн приятно уединились.

– Ферн была здесь?

– Я ездил в тот паб, где она поет.

Агент был явно ошарашен услышанным.

– То есть вопреки всему, что тебе велели врачи, ты вылез из постели и отправился в паб?

– Она невероятно хороша, – вздохнул Эван.

У Руперта еще больше округлились глаза:

– В чем?

– В пении, – долгим пристальным взглядом посмотрел на него Эван. – Лана приехала как раз за минуту до того, как мы приступили к чему-то еще.

– Как же рад я это слышать! – воскликнул Руперт. Он вернулся к дивану и тяжело на него плюхнулся. – Все это, дорогой мой, очень, очень тягостно для моего сердца.

– У тебя его просто нет, Руп.

Руперт Доусон схватился за то место, где оно предположительно должно быть.

– Вот только не надо тут изображать, – устало произнес Эван. – Это меня едва тут не застигли без штанов.

– А Ферн? – спросил Руперт. – Как она-то теперь вписывается в сложившуюся ситуацию?

– Никак, – с досадой мотнул головой Эван. – Все кончено. – Ему больно было думать, что, в сущности, это окончилось, так и не начавшись. – Мне не нужны скандалы. Когда она увидела здесь Лану, то подумала… – Эван тяжело вздохнул. – В общем, даже не сомневаюсь, что она подумала нечто совершенно ужасное.

– Ну разве можно ее в том упрекать? – пожал плечами Руперт.

– Она даже не захотела слушать мои объяснения, – стоял на своем Эван. – Она просто все восприняла как есть.

– А как это еще можно воспринимать? – Агент налил себе шампанского из полупустой бутылки, стоявшей на кофейном столике. – Сам же знаешь, в делах сердечных женщины напрочь лишены рационального мышления.

Руперт отхлебнул шампанского и скривился: за столько часов оно напрочь выдохлось. Таким же выдохшимся и лишенным всякой живости чувствовал себя сейчас и Эван.

– Она единственный человек, которого я когда-либо… – начал он и запнулся. – Да, впрочем, теперь-то какая разница.

– И в самом деле, – горячо подхватил Руперт. – Ерунда, на ошибках учатся! Давай-ка встряхнись. Через пару недель мы отсюда уедем, и она превратится всего лишь в далекое воспоминание.

– Я хочу, чтобы ты съездил послушал, как она поет, Руперт. Это просто здорово! Из нее бы вышло нечто потрясающее!

– Эван, я трезвый и практичный бизнесмен, а отнюдь не богадельня для отвергнутых любовниц.

– Ты сперва ее послушай, – настойчиво проговорил Эван. – Сам поймешь, что я прав. Я даже могу вложиться деньгами, если надо. От тебя понадобится разве что бумажная работа.

– Бог ты мой, Эван, это же певичка из пивнушки. Эстрадная самодеятельность! Такое ни за что не отобьется.

– Смотри, уведет ее у тебя из-под носа Стивен Коулдвелл, – подначил друга Эван. Насколько он знал Руперта, тот ни за что не допустит, чтобы ему перебежал дорогу другой такой же искатель дарований.

Руперт, забеспокоившись, прикусил губу.

– Так и быть, я на нее взгляну.

Эван спрятал свою скупую улыбку.

– И еще, у нее есть племянник, – продолжил он. – Я тебе о нем уже говорил.

– Мне показалось, ты говорил о сыне.

– Еще один прокол Эвана Дейвида.

– Надеюсь, у тебя не войдет в привычку то и дело тупить? – съязвил Руперт. – Прежде ты слыл очень даже славным смышленым парнем. Ну разве что малость несдержанным.

– Сын, племянник – какая разница! Короче, он болен, и мне хотелось бы перевести деньги, чтобы его вылечили. Скажи ей, что, сколько бы это ни стоило, все медицинские расходы будут погашены. Я заплачу за все, что ему ни потребуется. Просто скажи ей. Обязательно ей это передай.

Эвану казалось, это единственное, что способно как-то помирить его с Ферн. В его понимании это был жест, ясно дающий ей понять, что он по-прежнему очень сильно ее любит. К тому же, может быть, он и сам отчасти облегчит свои страдания, если ему удастся спасти хотя бы одного больного ребенка. Понятно, это был не главный мотив его действий – просто своим прямолинейным и деятельным мужским умом он решил сделать попутно и доброе дело.

– Любовь порой подвигает на очень странные поступки.

– Тоже мне, открыл Америку, – пробурчал Эван.

– Все ж таки я впишу в твой ежедневник дату свадьбы, чтоб мне провалиться. – Руперт снова направился было к столу, но почти сразу остановился и оглянулся на друга: – Послушай, ты сам-то ясно понимаешь, что делаешь?

– Руперт, оставь свои нотации и сделай как я сказал, – ворчливо отрезал Эван. – Порой ты забываешь, что это я тебя нанимаю.

– О! Вот и наш сварливый друг, – улыбнулся Руперт и потер ладони. – Ну слава богу! А то я уже испугался, что тебя потерял. Будем надеяться, что и вся прочая твоя жизнь вскоре снова вернется в нормальное русло.

Однако Эван понимал, что его жизнь по-любому уже слишком далеко отклонилась от этого нормального прежнего русла.